Текст книги "Вечное Лето, Том III: Спасение (СИ)"
Автор книги: Catherine Macrieve
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
МакФэйзи: https://yadi.sk/d/rqz3ZKW8VwmuqQ
Да, за четыре главы до конца истории я придумала, как называть пейринг Джейк/Мари. :3
з.ы. да. четыре главы.
We are warriors –
that’s what we’ve become
– Окей, – протягивает Шон, когда я понимаю, что скорее Ситас найдёт нас, чем мы его. – У кого завалялась лишняя атомная бомба?
– Твоя правда, – вздыхает Алистер. – Я согласен, эту штуку необходимо уничтожить, но как?
– Разберёмся по ситуации, – кровожадно усмехаясь, произносит Эстелла.
– Одно ясно наверняка – у нас просто нет выбора, – бормочу я. – Если мы не добудем вторую часть Сердца, Ла-Уэрта станет такой же, как весь остальной мир, и у нас больше не будет шанса исправить апокалипсис. К тому же… Ребята, – я запинаюсь, когда все взгляды обращаются ко мне, – после всего, что мы пережили на этом острове, «надрать жопу морской змее» уже не звучит так уж страшно, да?
Ответом мне служит нестройное, но согласное бормотание. Впрочем, я не до конца уверена, кого именно должны успокоить эти речи – ребят или меня.
Внезапно прямо на борту «Дорады» открывается временная воронка. Из неё выходит Часовщик в компании трёх уже знакомых нам Анахронистов.
– Временной пейзаж Ла-Уэрты под угрозой, – вместо приветствия сообщает Часовщик. – Мы пришли помочь.
– Хотя обычно мы не вмешиваемся ни во что, – добавляет тот ваанти, которого мы встретили в лесу. Он явно выглядит недовольным нарушением этой «политики невмешательства».
– Мы уже обсуждали это, Винаай, – жёстко произносит женщина с лиловым ирокезом. – Обычно мы не вмешиваемся, но здесь наше участие действительно необходимо.
– Аммит права, – ухмыляется её приятель, поправляя шарф, закрывающий его лицо. – К тому же, это отличный шанс повеселиться!
– О, ради Ваану, – наш лесной проводник закатывает глаза. – Ты умеешь убеждать, Аидоэль.
А Майк ещё говорил, что у меня имя странное.
– Если честно, я удивлена, что Ситас не добрался до нас раньше, – вздыхает Куинн. – Раз уж он сожрал сердце, он должен чувствовать вторую половину.
– Значит, это всего лишь вопрос времени, – я пожимаю плечами, запуская руку в сумку и смыкая пальцы на осколке Сердца. – Мы могли бы спрятаться в горах, чтобы обсудить план, но, – я киваю на алое зарево на горизонте, – боюсь, у нас реально нет возможности обдумывать дальнейшие действия.
– Знаете, – бормочет Ивонн, – если эта штуковина действительно производит молнии, это может быть опасно для «Дорады».
– Вам потребуется клетка Фарадея, – произносит Часовщик.
– Клетка чего? – Ивонн в недоумении пялится на женщину.
– Фарадея, – ухмыляется Винаай. – Клетки Фарадея используются для защиты от электромагнитного воздействия.
– Какое счастье, что у нас завалялась такая, правда? – скептически хмыкает Джейк.
– Вы можете использовать что-то подобное, чтобы добиться этого эффекта, – терпеливо поясняет вторая женщина, кажется, Аммит. – Сети… Провода… Что угодно.
– Я делала похожий проект, – кивает Грейси. – Конечно, там были другие масштабы, но… Я попытаюсь.
– Окей, – бормочет Джейк. – А что насчёт оружия? Белая борода, как у тебя с пушками и порохом?
– Достаточно для того, чтобы отправить на небеса половину английского флота, – ухмыляется Малатеста.
– Звучит оптимистично, – заключаю я. – Тогда, я полагаю, за работу?
Ребята разбиваются на небольшие группки – Алистер и Зара отправляются помогать Грейс и Часовщику, Джейк, Шон и Эстелла следуют за Малатестой в трюм, чтобы разобрать вооружение, мрачная Мишель в компании с пытающимся подбодрить её Раджем разбирает оставшиеся медикаменты. Я подхожу к Ивонн, которая достаёт из ножен свою обожаемую саблю и протирает лезвие краем рубашки, и я думаю уточнить у неё, как именно капитан судна видит план атаки на Ситаса, однако и слова сказать не успеваю.
– Вообще-то, я рассчитывал, что ты её мне вернёшь, – кивает на клинок Малатеста, вытаскивая на палубу связку тяжеленных ядер. Ивонн сжимает зубы и гневно смотрит на него.
– Ну нет! – восклицает она. – Даже не думай. Chouchou принадлежит мне.
– Тебе? – возмущается пират. – Это мой клинок, я выковал его этими самыми руками!
– C’est n’importe quoi! Я забрала Chouchou из мёртвых рук…
– Адмирала Хиджемботтома, который украл его у меня! О, как это похоже на тебя – воровать всё, что плохо лежит, пока на всём белом свете не останется ничего, кроме твоего раздутого эго!
– Как будто ты имеешь какое-то право меня осуждать! – фыркает Ивонн. – Ты, эгоцентричный монстр!
– Я любил тебя, Иви! – орёт Малатеста, наступая на Ивонн. – Ты была центром моей вселенной!
– Любил! – Ивонн кричит так же громко, как Малатеста, но тем не менее делает шаг назад. – Любил, конечно же! Так любил, что променял меня на малышку Лизетт!
– Как ты смеешь говорить о ней! После того, как Патрис умер…
– Заткнись, – ледяным голосом командует Ивонн. – Заткнись, Мал. Это приказ капитана.
– …ты стала хладнокровным, эгоистичным куском…
Ладонь Ивонн со звучным шлепком врезается в щёку Малатесты. Она трясётся от гнева и обиды, и я вижу, что в её тёмных глазах блестят слёзы.
– У нас нет времени на их разборки, – замечает Алистер, проносясь мимо меня. Я словно выхожу из транса – действительно, всё это время я тупо наблюдала за пиратской перепалкой. Что со мной такое? – Мари, сделай уже хоть что-нибудь!
– Мал, Ивонн, – тихо говорю я, – прошу вас, оставьте это на потом. Как только Ситас станет лишь воспоминанием, вы сможете решить все свои неурядицы. Но сейчас…
– Она должна отдать мне клинок прямо сейчас, – упрямо твердит Малатеста.
– Возможно, – киваю я под убийственным взглядом Ивонн. – Но чем она тогда будет сражаться? Прости, но пока что я видела только её в деле с этой саблей. Так что…
– Allez, les filles! – хохочет Ивонн. – Марикета, ты мой самый лучший друг!
Я слегка улыбаюсь и оставляю Малатесту молча буравить Ивонн недовольным взглядом.
– Я тут подумал, – ко мне подходит Шон, – было бы неплохо, если бы кто-то сошёл на берег. Нам потребуется, знаешь, навигация.
– Навигация? – переспрашиваю я. – Но, Шон, у нас нет средств связи.
Хотя я тоже думаю, что некоторым было бы неплохо сойти на берег. В случае, если «Дорада» потерпит крушение, должен остаться кто-то, кто закончит начатое. Кто раздобудет вторую половину Сердца острова и вернёт мир на круги своя. Но вслух я этого, конечно, не говорю – я и без того проявила достаточно лицемерия, подбадривая своих друзей на самоубийственную битву с Ситасом.
– Тут мы можем помочь, – встревает ваанти с труднопроизносимым именем, создавая портал с помощью металлического диска. – Прошу…
Я шагаю в портал, оказываясь на вершине утёса неподалёку от особняка Рурка. Довольно странное чувство – я вижу «Дораду» в полумиле от берега и одновременно могу смотреть на палубу сквозь разлом в пространстве. Мишель и Радж следуют за мной.
– Мы могли бы использовать сигнальные огни, когда увидим Ситаса, – рассуждает Радж. – Как ты думаешь, Шон? Э-э… Шон?
Я вздрагиваю, переводя взгляд в сторону портала. Шон стоит на палубе, с шипением касаясь окровавленной штанины.
– Секундочку, – бормочет он. – Снова кровоточит.
Мишель, как-то сразу сникнув, возвращается за ним и с помощью Крэйга выводит его на сушу.
– Шон, – тихо говорит Миш. – Ты не можешь сражаться с Ситасом в таком состоянии.
Снежок, выскочив из портала следом за нами, ставит свои крохотные лапки на колено Шона и приглушённо мурлычет. Шон наклоняется, чтобы погладить лисёнка, и распрямляется, старательно выбирая слова.
– Я нужен там, – чуть громче шёпота произносит он. – Я не могу оставаться в стороне в такое время, вы понимаете? Просто сидеть здесь и…
По его взгляду я понимаю, что он видал в гробу и в белых тапочках идею «сигнальных огней» и всего прочего и задумал всё это для того же, для чего я согласилась на его авантюру – чтобы уберечь наших друзей от весьма вероятной гибели.
Я подхожу к нему и кладу ладонь на его плечо.
– Мы не можем допустить ошибки, – продолжает он. – И раз уж я бесполезен…
– Ты не бесполезен, – шепчу я, – никто так даже не подумал…
– Есть способ сделать ваше присутствие здесь действительно полезным, – протягивает Часовщик, непринуждённо шагая с палубы на траву. Она достаёт из набедренной сумки несколько устройств, похожих на наушники. – С этими коммуникаторами группа, оставшаяся на утёсе, сможет связаться с теми, кто будет на корабле.
Мишель вздыхает, не сводя зачарованного взгляда с гарнитуры.
– Учитывая размеры Ситаса, от нас на утёсе действительно было бы больше пользы, – замечает она. – Мы сможем контролировать его действия издали и держать вас в курсе.
– Контролировать игру со скамьи запасных? – Шон невесело усмехается. – Не думал, что так быстро уйду из основного состава.
– Отлично, – я закатываю глаза в ответ на мрачную шутку Шона и киваю. – Давай их сюда.
Часовщик протягивает три наушника Мишель, Раджу и Шону.
– Вот и посмотрим, какой тренер из меня получится, – бормочет Шон. Я надеваю наушник и кривлю рожицу.
– Я возьму на себя левую сторону утёса, – бодро рапортует Радж. – Ситас от меня не уйдёт!
– Я буду наблюдать справа, – шепчет Мишель. Я уже делаю шаг в сторону портала, когда её холёные руки обвиваются вокруг моих плеч. – Будь осторожна, Мари. И… Не дай никому погибнуть.
Я серьёзно киваю, и она, на самом деле, могла бы об этом меня не просить. Это и так задача-минимум.
Вернувшись на «Дораду», я нервно измеряю шагами палубу, наблюдая за тем, как ребята заканчивают приготовления к битве. Одна из сторон корабля затянута связанными вместе рыболовными сетями, прочно закреплёнными на мачте. Я прикладываю палец к коммуникатору.
– Ребята, меня хорошо слышно? – спрашиваю я.
– Говорит Орёл-один! – отчитывается Шон. Слыша в его голосе улыбку, я не могу сдержаться и с облечением выдыхаю. – Видно и слышно вас просто отлично!
– У нас будут кодовые имена? – восторгается Радж. – Чур, я – ТакоНиндзя!
– Радж, никто не будет называть тебя «ТакоНиндзя», – ворчит Мишель.
– Защита готова! – кричит Алистер с верхней площадки на мачте.
– Пушки и гарпуны установлены и заряжены, Принцесса, – Джейк подходит ко мне, его руки засунуты в карманы, и он выглядит встревоженным. Впрочем, кто не выглядит? – Тебе следовало остаться на берегу.
– Знаешь что, Арагорн, – злюсь я, – мы лезем в это пекло вместе. Так что завали-ка уже, в конце концов, и прими к сведению, что я не какая-то хрустальная ваза, чтобы…
Он прерывает мой словесный поток затяжным, несвоевременным и очень пылким поцелуем.
– Не хочу показаться занудой, но вас прекрасно слышно, – раздаётся в ухе голос Мишель. Я поспешно отстраняюсь от Джейка.
– Простите, – неискренне извиняюсь я перед ребятами, которые, видимо, действительно всё слышат через коммуникатор. – Так, народ, – я обращаюсь ко всем, кто есть на корабле. – Если у нас есть, что ещё сделать…
– Думаю, мы готовы, Мари, – шепчет Куинн.
– Ну, тогда…
Голубое небо над нами затягивается чёрными тучами, и становится темно, как ночью. Чертовски своевременно.
– Надеюсь, это сработает, – бормочет Грейс, оглядывая опутывающую корабль сеть.
– Справа, – бормочет мне в ухо Мишель. – Волны усиливаются.
– Ребята, – громко говорю я, приподнимаясь на цыпочки и высматривая то, о чём сказала Мишель, – приготовьтесь.
– Мари, – голос Шона звучит перепугано. – Ты ни за что не поверишь…
– Не поверю во что? – нетерпеливо спрашиваю я, когда он замолкает. – Шон, во что я не поверю?
– Господи! – кричит Мишель, и я не уверена, слышу я её в коммуникаторе или её голос доносится с самого утёса. – Марикета, Ситас… Он не один.
– Он что?!
Нечто врезается в борт «Дорады», и все мы едва не валимся с ног от силы удара.
– Дэйви Джонс собственной персоной, – бормочет Мал, хватаясь за перила, – и его чудище!
Слепая голова Ситаса выныривает из воды и с диким рёвом бьётся лбом прямо в защитную сетку.
– В каком смысле он не один? – ору я в коммуникатор. – Ребята, что происходит?
Ещё один удар приходится куда-то в днище корабля, и «Дорада» приподнимается в воздух.
– Что происходит? – повторяю я, чувствуя, как меня накрывает паника. Кажется, Радж что-то отвечает, но я не могу расслышать за шумом в собственных ушах.
– Ребята! – кричит Крэйг. – О… Оглянитесь!
Я поворачиваюсь в сторону утёса и вижу по другую сторону от корабля ещё две блядские змеиные головы. Одна, с гребнем, покрыта грязно-зелёной чешуёй, а вторая, сверкающая огромными жёлтыми глазами – красной. У этой красной в центре лба светящийся нарост, и я с ужасом понимаю, что это и есть вторая половина Сердца. Головы на толстых шеях возвышаются минимум на тридцать футов над бурлящей поверхностью воды. Смутная тень под кораблём обозначает черты тела Ситаса – и я с ужасом понимаю, что змей превратился в… гидру.
– Напомните мне, почему я на это пошёл? – бормочет Малатеста.
– Сердце, – выдыхает Куинн, внезапно сгибаясь пополам от боли. Я не сразу понимаю, что она имеет в виду – Сердце острова или своё собственное, потому что вся эта ситуация давит на мозги и мешает соображать. Но Куинн, тяжело дыша, распрямляется и поясняет: – Это Сердце сделало с ним такое. Дало ему ещё больше сил…
Да, пожалуй, после того, как мы видели, что Сердце острова сделало с Куинн, мы должны были догадаться: оно не могло бы не повлиять на Ситаса. И теперь, глядя на три головы монстра, я понимаю – было бы слишком просто, если бы ничего подобного не произошло. В конце концов, ещё ни разу за всё время Ла-Уэрта не позволила нам оставить за собой последнее слово.
– Так, спокойно! – кричит Эстелла. – Ну, подумаешь, планировали оторвать одну змеиную башку, а оторвём три! Ничего страшного!
Это звучит воодушевляюще… Немного. Однако я вижу страх в ониксовых глазах Эстеллы, когда она обводит нас всех взглядом.
С другой стороны, на этот раз мы действительно готовы к встрече с Ситасом – и Эстелла, чёрт подери, права, какая, нахуй, разница, сколько у него голов?
Мой собственный страх уступает место решительности.
– Только одна проблема, – быстро говорю я, – эти две – не слепые, в отличие от главной головы.
– Значит, – Грейс перекрикивает шум волн, – нужно их осле… Ложись!
Я следую её команде, даже не успев подумать, и все остальные, кто находится на палубе, падают на деревянный пол. В этот же момент Ситас – его синяя голова – извергает молнии, которые попадают прямиком в сеть. Молнии рассеиваются, остановленные сетью, и у меня отлегает от сердца.
– Зажигательные бомбы! – кричит Аммит. – У меня есть парочка, – она тянется к своей сумке и достаёт такие же бомбы, как те, которые мы уже использовали против Ситаса во время его атаки на Элистель. – Ими можно ослепить его… их! – она указывает на зелёную и красную головы морского чудовища.
– Давай их сюда! – Зара перекатывается по палубе поближе к женщине, и та передаёт ей бомбы.
– Марикета! – Мишель заикается. – Только, ради бога, не ослепните сами! Как только бомбы взорвутся, вы все должны закрыть глаза!
– Хорошо, – бормочу я в передатчик и быстро передаю указания Мишель всем остальным.
Зара кидает одну из бомб удивительно точным броском, и, когда я вижу, что бомба вот-вот попадёт прямиком в башку монстра, я зажмуриваюсь и кричу остальным:
– Сейчас!
Рёв ослеплённого монстра сразу после звука взрыва оглушает, и даже под плотно закрытыми веками можно разглядеть белые всполохи. Открыв глаза, я вижу, как красная и зелёная морды мечутся, то и дело врезаясь друг в друга, и я понимаю, что мы получили короткую передышку и можем бросить все силы на атаку по-прежнему пытающегося пробить молниями сетку Ситаса. Тем временем вызванная им буря набирает обороты, и начинается дождь, заливающий корабль сплошной стеной и застилающий глаза.
– Огонь! – командует Ивонн, и она, Малатеста, Джейк и Эстелла выстреливают из гарпуна в монстра. Крюки входят точно в шею Ситаса, и существо ревёт пуще прежнего.
– Мари, осторожно! – оглушительно орёт Шон прямо мне в ухо. Я оборачиваюсь и застываю в ужасе – одна из двух других голов, кажется, снова обрела способность ориентироваться. Эта красная тварь явно умнее своих собратьев – она врезается лбом в мачту, грозя обрушить сетку.
В этот момент Ивонн командует тем, кто с гарпунами, что-то нечленораздельное – я вздрагиваю, переводя взгляд на Джейка, – и вижу, как голова Ситаса оказывается прижата к палубе. Монстр рвётся, пытаясь выбраться из захвата гарпунов, и вдруг Ивонн… забирается прямо на башку Ситаса, оседлав его и тем самым пригвоздив к палубе.
– Иви, ты сумасшедшая? – орёт Малатеста. – Слезь оттуда!
В пасти Ситаса сверкают молнии.
– Стреляй! – кричит Ивонн. – Мал, стреляй, я долго его не удержу!
– Но я попаду в тебя!
– Не попадёшь! – вдруг встревает Эстелла. – Не попадёшь, поэтому она и попросила об этом тебя!
Малатеста замирает, глядя на Ивонн с каким-то неописуемым чувством, и я почти могу видеть его внутреннюю борьбу. Ситас мечется, и на целое долгое, безумное мгновение мне кажется, что он сейчас сбросит с себя пиратку. Малатеста же, коротко кивнув, бросается к пушке и заряжает её.
Я едва успеваю заткнуть уши, прежде чем раздаётся оглушительный взрыв. Пушечное ядро пробивает синюю башку Ситаса и проходит навылет. Молнии в его пасти гаснут, и в этот момент две другие головы монстра понимают, что только что осиротели.
Малатеста бросается к Ивонн, которая истерически хохочет, слезая с шеи мёртвого существа.
– Даже для тебя, Иви, это был необыкновенно тупой…
Он заходится криком, когда из ниоткуда появляется пара щупалец, которые обвиваются вокруг его ног и тянут в воду. Безжизненная голова Ситаса соскальзывает в воду, когда алая и зелёная с удвоенной силой бросаются в атаку.
– Мал, non! – кричит Иви, когда пират оказывается за бортом и хватается за чудом уцелевшие перила.
– Дай мне саблю! – командует Малатеста. Даже в этой ситуации Ивонн умудряется замешкаться. – Доверься мне, Иви!
Несмотря на хлещущий дождь, я вижу, как взгляд Ивонн смягчается, когда она протягивает пирату свою ненаглядную Chouchou. Малатеста, удерживаясь на одной руке, ловко обрезает щупальца.
И в тот момент, когда пират выбирается на борт, алая голова бросается вперёд, сбивая Ивонн с ног. Она пролетает половину палубы и врезается головой в мачту. Малатеста бегом преодолевает расстояние до мачты и подхватывает пиратку, не давая ей упасть – Ивонн обмякает в его руках, теряя сознание.
В пастях оставшихся голов Ситаса начинают зарождаться молнии. Этого совершенно точно не было ещё несколько минут назад, а значит, у нас снова проблемы. Я нервно сглатываю: сетка разрушена, что теперь?
– Часовщик! – кричу я, бросая взгляд на пиратов. – Создай портал и уведи Мала и Ивонн в безопасное место!
– Есть идея получше, – бросает ваанти, совершая непонятные пасы руками. Спустя несколько секунд на борту «Дорады» материализуется… военный вертолёт.
– Что… как? – я понимаю, что сейчас совсем не время и не место задавать вопросы, но тем не менее делаю именно это.
– Нужно, чтобы что-то другое стало целью, – быстро поясняет Часовщик. – Иначе корабль долго не протянет.
– Мы вообще сможем взлететь в такую погоду? – с сомнением спрашивает Куинн.
– Об этом не беспокойся, Ариэль, – бросает Джейк. – Бывало и похуже.
– Все на борт! – кричит Майк.
Пока ребята залезают в вертолёт, я смыкаю пальцы на половине Сердца острова, что лежит в моей сумке. Крэйг же достаёт из своего рюкзака лазерную пушку и подмигивает мне, широко улыбаясь. Удивительно, как вообще можно улыбаться в такой ситуации?
В вертолёт я забираюсь последняя.
– Пристегнитесь, – командует Майк. – Это будет жёсткий полёт.
Как только вертолёт поднимается в воздух, я вижу, как обе головы Ситаса погружаются в воду.
– Что они делают? – шокировано спрашивает Куинн.
Глаза Майка расширяются от изумления, когда он смотрит на радар.
– Готовятся к нападению, – выдавливает он.
Зелёная голова Ситаса внезапно высоко выпрыгивает из воды, только чудом не доставая до вертолёта – зубы длиной в несколько футов щёлкают прямо под днищем. Джейк выворачивает штурвал влево, и тут появляется красная голова, стреляющая в нашу сторону шаровыми молниями.
Майк и Джейк обмениваются короткими репликами, понятными им двоим – и вертолёт пусть и с трудом, но всё же выходит из зоны атаки.
– Что теперь? – спрашивает Зара, оглядываясь назад.
– Есть ещё зажигательные бомбы? – бросает Джейк. – Нужно накромить ими ту, с шаровыми молниями. Подорвётся изнутри, как её дохлый братец!
Крэйг машет своей лазерной пушкой.
– Думаю, хотя бы одна из них откинется, если пустить в неё полный заряд.
– Эта идея мне нравится больше, чем бомбы, – кивает Джейк. – Давай, Дракс! Как только мы подлетим ближе…
Крэйг меняется со мной местами, чтобы иметь доступ к открытой панели, и нажимает на кнопку заряда на пушке.
Вертолёт подлетает опасно близко к зелёной башке Ситаса. Из пасти существа вырывается яростное шипение.
– Завали хлебало! – орёт Крэйг, целясь в монстра.
Пушка в его руках дрожит, излучая пульсирующее белое свечение.
И он стреляет. Массивный луч света вырывается из дула пушки прямо в пасть готовящегося к атаке монстра. На мгновение мне кажется, что я ослепла, но, когда зрение проясняется, вместо головы Ситаса я вижу лишь бурлящие волны тёмно-красного цвета. Пушка, искрясь, выпадает из рук Крэйга прямо в воду.
– Прощай, дружище, – с грустью произносит Крэйг. – Ты хорошо сделал свою работу.
Джейк усмехается.
– Две в минусе, осталась о…
– Поберегись! – кричит Часовщик, когда оставшаяся алая голова выныривает, стремясь добраться до вертолёта. Я чувствую только, как кабина трясётся, но, кажется, мы успешно избежали этой атаки. Я с облегчением выдыхаю, но иллюзия безопасности быстро развеивается: один из винтов вертолёта охвачен огнём.
– Меняем курс! – командует Джейк Майку. – Обратно к утёсу!
– Да ты, блядь, серьёзно? – визжит Зара, когда кабину начинает трясти ещё сильнее.
– Заткнись и держись крепче! – бросает Майк.
Это нельзя назвать мягкой посадкой, и мне кажется, что мои внутренности обрываются, когда вертолёт жёстко врезается на каменистый утёс и пропахивает его днищем. Однако мы по-прежнему живы. Ребята высыпают из вертолёта прямо в объятия подоспевших Шона, Мишель и Раджа. «Дорада», пришвартованная неподалёку, стоит пустая. Малатеста по-прежнему держит Ивонн, пребывающую в глубоком обмороке, в объятиях чуть поодаль от места посадки.
Алая голова Ситаса выныривает из воды в трёх сотнях футов от утёса.
– Я-то думал, что он успокоится немного, потеряв своих бро, – бормочет Крэйг.
– Что теперь делать? – спрашивает Зара. – С утёса мы никак его не достанем.
– Копьём? – предлагает Аммит.
– Это может сработать, – кивает Часовщик.
– Какое ещё копьё? – спрашиваю я. – У нас не осталось никаких копий!
– Вот это, – ухмыляется Часовщик, вновь совершая пасы ладонями. И на моих глазах прямо перед ней возникает длинное, с рост ваанти, копьё с янтарным наконечником.
Вэйрин зачарованно смотрит на оружие своего народа.
– Я сделаю это, – бормочет он. – Проткну его голову насквозь.
Я отчётливо слышу его мысль. «Наконец-то я смогу отомстить». И внезапно я понимаю, что не могу позволить ему сделать это в одиночку: Симаэдра отдала свою жизнь за сына, за свой народ и… за нас тоже, в некотором роде. Жажда возмездия Вэйрина передаётся мне, словно вливается в мою кровь толчками, и я точно знаю, что должна приложить руку к гибели Ситаса.
– Хорошо, – я умудряюсь говорить совершенно спокойно, хотя от внезапно накатившей ярости у меня бешено колотится сердце. – Тогда я послужу приманкой для него, – я извлекаю из сумки половину Сердца острова.
– Марикета, – угрожающе шипит Джейк, но я только отмахиваюсь и спешу за Вэйрином, который уже с копьём наперевес мчится к утёсу, неподалёку от которого рычит алая голова Ситаса.
Когда монстр видит сияние кристалла в моих руках, он словно замирает, загипнотизированный блеском. С низким, утробным рычанием змей плывёт в сторону утёса. В его пасти мелькают молнии, а отросток на лбу пульсирует белоснежным сиянием. Я подхожу ближе – собственная решительность и жажда мести перевешивают доводы разума и инстинкт самосохранения, хотя какая-то часть меня и готова кричать от страха и бежать за ближайший камень в поисках укрытия… Несколько шагов вперёд. Вэйрин прячется за массивным валуном. Ещё немного ближе… Держу Сердце на вытянутой руке прямо перед собой, и оно дрожит в моей трясущейся от адреналина ладони. Ситас оказывается совсем рядом с утёсом, протягивает голову ко мне голову, огромные жёлтые глаза фокусируются на кристалле в моих пальцах…
Ну же… Ещё немного… С громадной морды стекают струи воды, глаза сверкают, отбрасывая отблески на крупные чешуйки… Я чувствую себя так, словно монстр, загипнотизированный кристаллом, каким-то образом заставил меня замереть на месте, будто бы это я – добыча, будто он – приманка, и я не слышу ничего, кроме глухого стука в собственных висках. Нужно собраться. Ещё немного, ну же!
И, когда Вэйрин выскакивает из-за валуна, готовясь нанести удар, на моём пути вдруг возникает Куинн. Она парит в футе над землёй, её коса расплетается прямо на моих глазах, и волосы окутывают её хрупкое тело, будто вихрем. Из светящегося нароста на голове морского змея отделяется вторая половина Сердца и устремляется к Куинн.
– Куинн, нет! – кричит Эстелла, бросаясь наперерез.
И меня ослепляет ярчайшая вспышка, через несколько мгновений сменяющаяся непроглядной тьмой.
Не знаю, что произошло: то ли я отключилась, то ли время вовсе замерло, но, когда я прихожу в себя, голова мёртвого Ситаса лежит на утёсе, пронзённая копьём. Мы победили? Победили! Мне бы в пору смеяться от облегчения, но оно не наступает. Потому что Эстелла держит в руках сияющую половину Сердца острова, а Куинн, твёрдо стоя на ногах, застывает напротив в такой позе, словно готовится к нападению.
И кристалл, вырвавшись из рук тщетно пытающейся удержать его Эстеллы, устремляется прямиком к Куинн. Как только она ловит его, её лицо искажается от боли.
– Нет! – выкрикивает она, её голос эхом отдаётся от окружающих нас скалистых утёсов.
Полусфера из моих пальцев тоже выскальзывает, стремясь к своей второй половине. С мягким щелчком они соединяются, образуя идеальный шар, ослепляющий своим сиянием.
Куинн прижимает сферу к груди, крича от боли. Я подбегаю к ней, пытаюсь забрать кристалл – но она мечется, не давая прикоснуться к себе. Её колени подгибаются, и земля под ней словно вдавливается вовнутрь, образуя небольшой кратер.
– Куинн! – отчаянно кричит Мишель. – Ты слышишь меня? Борись с этим!
Кратер углубляется, и ребятам приходится прилагать явные усилия, чтобы устоять на ногах. Я же бросаюсь вниз, к Куинн. В её глазах сверкают зелёные огни, то появляясь, то исчезая. Я задыхаюсь, словно кристалл причиняет боль не ей, а мне – с каждой слезой Куинн, смешивающейся с дождём, я будто понемногу умираю.
– Отойдите подальше! – визжит она. – Отойдите, я не позволю этой штуке… – Её голос меняется, когда она снова кричит от боли. – Я не могу! Не могу сдерживать! Оно не остановится, – всхлипывает она. – Не остановится, не остановится, – повторяет она, как заведённая. – Оно причинит боль… Всем вам.
Из кристалла в её руках вырываются всполохи изумрудного пламени, когда на землю рядом с нами внезапно опускается Ваану. Куинн вскидывает голову к нему и умоляет:
– Пожалуйста, отпусти… Отпусти меня… Я не могу…
Ваану протягивает руку, на которой лежит небольшой полароидный фотоаппарат. Я опускаюсь на колени рядом с Куинн, шепча:
– Всё хорошо, всё будет хорошо, милая, тише…
Хотя я ни на йоту не верю своим словам. Я осторожно обнимаю её, будто через прикосновения могу забрать часть её мучений. И, боги, как я хочу, чтобы это было так!
– Моя камера, – шелестит голос Куинн. – Это…
– Возьми её, – неуверенно предлагаю я, перехватывая её побелевшее запястье и заставляя разжать пальцы. Куинн протягивает освободившуюся руку к Ваану, и камера падает в её ладонь.
На стенах школьного спортивного зала развешена куча плакатов с графиками и диаграммами. Помещение плотно набито людьми. На небольшом возвышении стоит высокий рыжеволосый мужчина, дружелюбно улыбаясь зрителям.
– Спасибо ещё раз нашим спонсорам, – радушно произносит он. – И ещё большая благодарность – нашим участникам! Ваши инвестиции и ваши исследования в этом году вывели результаты работы «Шанса на борьбу» на новый уровень! Прежде, чем ответить на ваши вопросы, я хотел бы представить вам инициатора этой идеи – мою любимую дочь, Куинн.
Она взбирается на сцену, тепло обнимает отца и поворачивается к толпе.
– Добро пожаловать! – громко говорит она. – Я так рада видеть вас всех на пятой годовщине основания нашего фонда! Я хочу поблагодарить лично каждого из тех, кто принимает участие в разработке лекарств от хронических заболеваний. Те, кто считает, что их жизнь закончилась в тот день, когда им поставили диагноз… – Голос Куинн надламывается. – Я должна вам признаться: через десять лет после того, как мне объявили о Роттердамском синдроме, я задумалась, для чего вообще живу. Я не справлялась. Не справлялась с чередой врачей, с экспериментальными лекарствами, с тем, что из-за меня мои родители разошлись… Я спросила себя: «Неужели я настолько важна для людей, что они пытаются бороться за мою жизнь? Почему я должна мешать им жить?» Я рассказала отцу о том, что меня тревожило… Он взял меня за руку и сказал: «Милая, каждая жизнь стоит того, чтобы бороться за неё. Только потому, что кто-то нуждается в помощи, чтобы жить, не значит, что его жизнь менее ценна». Вот почему мы основали Фонд Келли. Чтобы бороться за каждую жизнь. Вы все должны гордиться той работой, которую представили на этой выставке. Я обращаюсь к каждому, кто пьёт по две дюжины таблеток каждое утро только для того, чтобы существовать. К каждому, кто литрами сдаёт кровь на анализы. К каждому, кто борется с чем-то чужеродным в собственном теле. Вы – феномен. Вы – воины, вы – борцы. Вы сильнее, чем вам кажется, и вы заслуживаете каждого момента вашей жизни. И я не остановлюсь, пока все вы не обманете ожиданий своих докторов!
Когда Куинн в сопровождении отца спускается со сцены, едва ли хоть один из зрителей не вытирает украдкой слёзы.
– Неважно, сколько раз я слышал эту речь, – дрожащим голосом произносит мистер Келли. – Каждый раз мурашки бегут.
– Па-ап, – протягивает Куинн, слабо улыбаясь. Мужчина усмехается и притягивает дочь к себе, целуя её в огненно-рыжую макушку. – Уже получил данные по сборам?
– Да, – грустно говорит мистер Келли. – Флиппер, ты не поверишь…
– Всё так плохо? – хмурится Куинн. – Но мероприятие так здорово прошло…
– Плохо? – переспрашивает мужчина, не в силах сдержать радостного смеха. – Сейчас только апрель, а мы уже получили больше средств, чем за весь прошлый год! Представляешь, какие это возможности?
