Текст книги "Вечное Лето, Том I: Несовершенный рай (СИ)"

Автор книги: Catherine Macrieve

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Не сопротивляйся. Прими свою судьбу, – слышу я голос предводителя в голове.

– Если только ты не предложил нам обслуживание номеров, голубок, можешь проваливать! – в своей неповторимой манере бросает Джейк.

Я знаю, что произойдёт дальше. Откуда-то знаю – но, помогите мне, небеса, не хочу, чтобы моё знание оправдалось.

– Джейк! – надрывный крик царапает мне горло.

Он бросается на Наблюдателя, сбивая того с ног. Они катятся по полу, усыпанному осколками разбитого окна, и тут раздаётся странный хлюпающий звук.

Наблюдатель отстраняется, с каким-то удивлением разглядывая собственные окровавленные руки. Кровь кажется чёрной в свете растущей луны.

А я отмечаю это лишь на периферии.

Не могу отвести взгляда от Джейка.

От растекающейся густой тёмно-красной лужи.

От пузырящейся на губах крови.

От стремительно угасающих болезненно-синих глаз.

От здоровенного куска стекла, торчащего из его груди.

…мир останавливается.

========== действие III – глава 15 – «это не должно было закончиться так» ==========

Комментарий к действие III – глава 15 – «это не должно было закончиться так»

Ловите тему Ирис:

Goldfrapp – Utopia ( https://yadi.sk/d/qxdb1C9D6cLCvg )

Одна глава до конца первого тома. А, ну там ещё будет эпилог и всякая ерунда.

Приятного всем чтения. Остановите меня. Пожалуйста.

UPD: в эпилоге второго действия исправлен мой ляп. Рурк попал в шторм не двадцать пять лет назад, а в возрасте двадцати.

Where do we go

when there’s nowhere

to hide?

Как в замедленной съёмке, я поднимаюсь с постели и прохожу несколько шагов, отделяющих меня от поля боя.

Нет-нет-нет, это нереально, этого же только что не произошло?

Или произошло? В глазах темнеет. Вместо горячей крови по венам – лёд.

Опускаюсь на колени рядом с Джейком. Мелкие осколки впиваются в кожу на ногах, но я этого не чувствую: ужас холодной цепью обвивает горло, сжимает сильнее, мешает дышать. Густая, стремительно остывающая кровь на паркете пачкает бёдра, и я никак не могу принять, что она принадлежит парню, которого ещё несколько минут назад я держала в объятиях.

Отрешённо касаюсь вымазанными в крови пальцами его лица, когда взгляд Джейка пустеет с последним хриплым выдохом. Чернильная, ледяная пустота заполняет мои лёгкие, когда кажется, что моё сердце остановилось одновременно с его. Хочется орать. Рвать на себе волосы. Раздирать пальцами грудную клетку, пытаясь добраться до источника боли и выдрать его к хуям. А вместо этого я, как во сне, провожу ладонью по лицу парня, закрывая уставившиеся в вечность глаза; даже с трудом понимаю, что именно делаю, потому что собственное тело кажется чужим.

Что я вообще тут делаю

Что происходит

Это же нереально

Невозможно

Невозможно, чтобы Джейк…

Джейк…

Что-то внутри ломается с треском, и слёзы обжигают веки, судорожные, рваные рыдания раздирают горло. Я поднимаю глаза на Наблюдателя – он стоит, ошарашенный, переводя взгляд с Джейка на меня, с меня – на свои окровавленные руки.

– Это было… он сопротивлялся, – слышу я голос в голове, оттенки сожаления и даже сочувствия в этом голосе выводят из себя, – это не должно было закончиться так… для него.

Слёзы затуманивают взгляд, и я смаргиваю.

– Как будто мне есть до твоих оправданий какое-то дело, сука! – выплёвываю я, поднимаясь на ноги.

Холод. На коже, под ней, в венах и лёгких.

Липкий, как кровь на моих руках.

– Это ничего не меняет. Ты должна пойти со мной.

Его рука ложится на моё обнажённое плечо, и я реагирую инстинктивно – вырываюсь и ударяю Наблюдателя в лицо, до конца не веря, что у меня это получилось, потому что я по-прежнему вижу перед внутренним взором распростёртое на полу тело – этот образ перекрывает всё остальное. Но вряд ли в этом на самом деле есть хоть какой-то смысл – мой удар едва ли заставляет мужчину отшатнуться. Он перехватывает мой заново занесённый кулак, разворачивает спиной к себе и приподнимает над полом.

Я всё ещё пытаюсь бороться, хотя моё зрение размыто яростью и слезами – я заношу руку назад с намерением расцарапать лицо Наблюдателя, но могу добраться лишь до ожерелья на его шее. Пальцы смыкаются на бирюзовом камне, и я сдираю клятое украшение с горла мужчины.

Мир вокруг на несколько долгих мгновений погружается во тьму. Ощущая себя в странной невесомости, я могу думать только о Джейке – о том моменте, когда мои руки обнимали его, когда всё было в порядке – всего лишь несколько чёртовых минут назад…

Зрение возвращается резко, и я вдруг смотрю в его глаза. Подо мной – кровать, а Джейк лежит рядом, совершенно… живой!

– …И продолжаю бежать по сей день, прячась на Коста Рике.

Я сажусь на постели, в изумлении глядя на него. Я не уверена в том, что происходящее мне не чудится – но тепло кожи парня кажется столь же реалистичным, как кровь, пачкавшая мои руки ещё минуту назад.

Пожалуйста, пусть это будет по-настоящему…

– Боже, это… это правда ты, – шепчу я, касаясь ладонью его груди. Не в силах сдержать эмоций, порывисто прижимаюсь к парню, и новая порция слёз проливается из моих глаз.

– Принцесса, что-то не так?

Я открываю глаза и вижу, что в другой моей руке осталось злосчастное украшение с шеи Наблюдателя. Я нервно сглатываю, сжимая в пальцах некогда ярко-бирюзовый, а теперь тускло-синий камушек.

– Откуда у тебя это? – в недоумении спрашивает Джейк, проследив направление моего взгляда.

А я сама не знаю. Всё произошло на самом деле. Как такое вообще может быть возможно?..

– Марикета, ты меня пугаешь.

Сама себя пугаю.

Как это может быть? Я же только что своими глазами видела… И ощущение крови на руках никуда не делось. Чтовообщетутпроисходит? Что я опять, мать твою, натворила?

Или не я?

Но… Но ведь… Стекло – кровь – опустевший взгляд.

Шанс исправить?

Я вскакиваю с постели и начинаю судорожно бегать по номеру, собирая наши раскиданные вещи. Всё в голове запутано, сердце шарашит так, что мои руки словно подёргиваются от биения пульса, но всё, о чём я могу думать – мы по-прежнему в опасности, всё это по-прежнему может произойти. Джейк тоже встаёт, растерянно наблюдая за моими действиями. Тем не менее, блестяще ловит собственные брюки, когда я бросаю их через всю комнату.

– Ты доверяешь мне? – я замираю, наполовину одетая, и испытующе смотрю в его глаза.

– Да, – выдыхает он. – Да, разумеется.

– Тогда одевайся. Все вопросы – потом.

Я едва успеваю натянуть майку, когда он уже полностью одет. Хватаю его за руку и тяну в гигантский шкаф, в который так и не повесила ни одной своей вещи.

– Марикета, что…

– Тшш! – я прижимаю ладонь к его губам.

И тут это происходит. Я слышу жалобный звон разбивающегося окна. Джейк дёргается в моих руках, и даже в темноте гардероба я вижу, как в сердитом непонимании округляются его глаза. Я слышу шаги в номере и задерживаю дыхание, стараясь не проронить ни звука. Треск стекла под ногами Наблюдателя позволяет мысленно отследить примерную траекторию его движения. Он явно ищет нас. Я слышу, как он замирает напротив шкафа, а потом – как стучит в ярости ладонью по стене. Звук удара ладони о твёрдую поверхность отдаётся в голове эхом – или это моё чёртово сердцебиение в ушах, вообще нихрена не понимаю. После дверь номера хлопает, и звук его шагов… удаляется прочь по коридору.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – раздаётся свистящий шёпот Джейка, когда я убираю руку от его лица.

Я открываю гардероб и выбираюсь из него. Всё пространство номера усыпано осколками разных форм и размеров – и я вижу тот, который стал (НЕТ, НЕ СТАЛ) причиной смерти Джейка. Вздрагиваю, вспоминая ощущение липкой крови на собственной коже.

– Джейк, – тихо говорю я, понимая, что объяснение действительно необходимо. – Я знала, что это произойдёт, потому что… Это произошло. Наблюдатель ворвался в комнату через окно. Но тогда мы не прятались. Ты пытался защитить меня – ввязался в драку с Наблюдателем, и тогда… Ты напоролся на осколок. Он проткнул тебя насквозь, – я касаюсь дрожащими пальцами груди парня в том месте, откуда торчало стекло, – и ты… Ты умер, Джейк, – произносить это вслух легче, чем было наблюдать, но всё равно тяжело. Прикрываю глаза на мгновение – облегчение и непонимание тисками сдавливают голову. – Наблюдатель хотел забрать меня с собой. Я ухитрилась сорвать с его шеи ожерелье, и потом вдруг оказалась в постели с тобой, как будто… Отмотала время назад, – я протягиваю Джейку ожерелье, так и оставшееся в моих руках.

– Интересно, почему время отмоталось именно до этого момента? – задумчиво произносит Джейк, делая попытку забрать у меня украшение и рассмотреть поближе. Но мои пальцы словно защёлкнулись от напряжения, и необъяснимым образом я не в силах выпустить ожерелье из руки. К горлу подкатывает комок от совершенного равнодушия Джейка: по-моему, человек, только что услышавший о собственной смерти, должен как-то иначе реагировать, нет? Однако по тому, как прерывисто он дышит, я понимаю, что не так уж ему и всё равно.

– Когда это произошло, всё, о чём я могла думать – это то, как обнимала тебя, живого. Я…

Из моих глаз снова потоком льются слёзы, когда я вспоминаю безжизненное тело парня, пузырьки крови на его губах, пустой взгляд. Джейк заключает меня в объятия, целует в макушку.

– Принцесса, тебе не стоило бы плакать о ком-то вроде меня. Любой из нас может не дожить до утра, и тогда ты должна будешь помнить: твоя основная задача – выжить, а не скорбеть о павших.

Я поднимаю глаза на него, так и не осознавая произошедшее чудо до конца – он жив, цел, невредим, несмотря на то, что я только что видела его смерть. Но переливающиеся на полу осколки возвращают меня в реальность – мы всё ещё в опасности. Ничто ещё не кончилось.

– На моём месте ты считал бы иначе, – мягко возражаю я.

– Я не окажусь на твоём месте, – заверяет меня Джейк, склоняясь к моим губам и легко целуя. – Пойдём. Если эти существа в здании, то все в опасности. Нужно предупредить… и не попасться.

Мы крадёмся прочь из комнаты, выходим в коридор. Джейк заглядывает за угол, придерживая меня; я слышу чьи-то босоногие шаги на кафельном полу. Шаги явно принадлежат не одному человеку.

– Как они попали в здание? – еле слышно шепчу я, когда всё стихает.

– Через крышу, хотя как они попали туда – совершенно другой вопрос. Семнадцать этажей!.. Марикета, – Джейк поворачивается ко мне, – я ненавижу себя за то, что мне приходится это говорить, но, если мы планируем предупредить всех… Придётся разделиться.

Я вздыхаю.

– Ты прав.

– Не дай им себя убить, ладно?

– Хорошо. Если пообещаешь мне то же самое.

Я делаю шаг в сторону лестницы, когда Джейк перехватывает моё запястье.

– Кое-что ещё…

Он наклоняется и коротко, но пылко целует мои губы. Я задыхаюсь, когда Джейк отстраняется, прислонившись своим лбом к моему.

Мы не закончили разговор… Мы ни с чем ещё не закончили. Чтобы это сделать, придётся приложить усилия и выжить. Очень даже неплохой стимул.

– Береги себя.

– И ты.

Джейк легко касается губами моего лба, а после стремительно уходит. Я из-за угла оглядываю коридор, отделяющий меня от лестницы – там пара Наблюдателей, рыщущих по номерам. Приходится выждать с минуту, прежде чем они уйдут, и только тогда я бросаюсь в лестничной клетке наперегонки с собственным рвано бьющимся, обезумевшим от страха сердцем.

Когда я пробегаю прямо через голограмму двумя этажами ниже, до меня не сразу доходит, что произошло.

– Ирис? – изумлённо произношу я, оборачиваясь.

– Извини, если напугала, Марикета, – раздаётся механический голос.

– Жаль, ты не видишь сейчас своего лица, – восклицает Радж, появляясь из тени под лестницей.

– Что вы здесь делаете? – понижая голос до шёпота, спрашиваю я.

– Ну так, болтаемся, – пожимает плечами Радж. – Почему ты шепчешь? Мне тоже надо шептать?

– В здании Наблюдатели! – я заталкиваю его в дверь, отделяющую лестницу от коридора. Ирис покорно летит следом.

– Вот же дерьмо, – протягивает Радж.

– Это неудачное развитие событий. Очень, очень жаль. Я наслаждалась нашим коротким знакомством, Радж, – сообщает голограмма.

– Важно то, что нам нужно всех предупредить: необходимо спрятаться, – бормочу я. – Наблюдатели там, наверху. Они проверяют каждую комнату… Возможно, у нас есть преимущество по времени, но я точно не знаю, сколько их.

Радж торжественно кивает, и мы втроём спускаемся ниже. Через пару пролётов моё зрение выхватывает отблеск света в стене, и я останавливаюсь, чтобы посмотреть поближе. Привлекший моё внимание предмет весьма неожиданно оказывается эфесом какого-то холодного оружия. Изумлённо протянув руку к рукояти, я дёргаю её на себя, извлекая на свет абордажную саблю. Как какой-то сраный Артур с долбанным экскалибуром.

– Воу! – восклицает Радж. Я в нетерпении прижимаю к губам палец свободной руки, чтобы он перестал, в конце концов, шуметь. Разглядываю саблю внимательнее, касаюсь лезвия, и оно, кажется, чуть жужжит под моей рукой… – Какая классная копия, прямо как в кино, – шёпотом добавляет он.

– Не копия, – поправляет Ирис, – образец датирован одна тысяча шестьсот девяносто третьим годом. Приблизительно.

– Каким годом? – я округляю глаза. – Но эта штука выглядит совершенно новой!

– Она острая? – интересуется Радж.

Я легко провожу лезвием по занавеске на окне лестничного пролёта – та расслаивается на две части без особенных усилий с моей стороны. Что ж – раз я показала себя бесполезной в рукопашном бою, буду рубить Наблюдателей в капусту пиратским оружием. Потому что не собираюсь больше наблюдать ничью смерть от рук этих ребят.

– Определённо, острая, – киваю я.

– Ты бы поосторожнее с это штукой была, Мари, – выдыхает Радж, с опаской глядя на оружие в моей руке.

– Ну разумеется.

Вдруг я чувствую едва заметное покалывание в ладони. Опускаю взгляд к клинку в руке, и окружающий мир тонет в ослепительной вспышке.

Меня окружают сталактиты и сталагмиты, освещённые жёлтым сиянием шахтёрских ламп. Я была здесь уже – в тот день, когда мы искали убежище и посетителей, когда саблезубый тигр едва нами не закусил, когда Куинн чуть было не утонула. Та самая шахта – даже тележка с золотом здесь. Как я тут оказалась?..

Я бросаю на оружие ещё один взгляд, и вместо собственной руки вижу мощную, волосатую, мужскую. Слышу позади себя крик и оборачиваюсь, в изумлении наблюдая за жестокой дракой, завязавшейся между группой оборванных пиратов – их бородатые лица покрыты кровью, обнажённые копья и сабли наизготовку – и… нашими Наблюдателями. Они выглядят точно такими же, какими я видела их на пляже – мужчины и женщины в масках, с оружием из их странного янтаря.

Звон клинков кажется почти оглушительным, людские крики, завывания раненых, и всё это усиливается слабым отражением звуков борьбы от каменных сводов пещеры. От этой безумной какофонии моё сердце пропускает удар. Один из пиратов, лежащий на земле с разорванной грудной клеткой – явно доживающий последние секунды своей жизни – смотрит прямо на меня, кем бы я ни была.

– Капитан, помогите нам…

Тело, в котором я заточена, стремительно подходит к умирающему, но тут же отшатывается, скрючившись пополам от боли. Я смотрю вниз и вижу стрелу в груди тела, потом ещё одну и ещё… Обладатель пробитой грудной клетки двигается вдоль стены пещеры, когда один из Наблюдателей оказывается прямо перед ним. Это женщина в маске быка – и она произносит что-то, прежде чем обрушить удар на лицо таинственного капитана. Мир перед глазами меркнет, когда я чувствую, как тело падает на колени, а сабля выпадает из руки с жалобным звоном.

Я оказываюсь в коридоре «Небожителя», всё ещё ощущая стрелы в груди – стрелы, которых, конечно, там нет.

– Эм-м, Мари, ты в порядке? – беспокоится Радж. – Ты вроде как… в транс впала.

– Думаю, я только что узнала, что произошло с пиратами, высадившимися когда-то давно на Ла-Уэрте, – выдыхаю я. – И это было кое-что не очень хорошее. Точнее, кое-что очень нехорошее.

– Я только что зафиксировала всплеск энергии неизвестного рода, – сообщает Ирис, – Он исходил от Марикеты.

– Обязательно расскажешь мне об этом позже, – киваю я. – А сейчас нам пора, мы и так задержались. Если мы не хотим закончить, как прошлый обладатель этой сабельки… – я невесело усмехаюсь.

Мы спускаемся ещё ниже. Я замираю, услышав знакомое рычание, пропуская Раджа и Ирис вперёд. Очень, очень осторожно я заглядываю в стекло в двери, отделяющей коридор от лестничной площадки, и потрясённо отшатываюсь. На этаже рыщут несколько Наблюдателей… и с ними наш давний саблезубый знакомый.

– Да чтоб вас, – шиплю я, обнимая себя за живот. Словно надеюсь, что это простое движение поможет почувствовать себя в безопасности. Но не помогает.

Наблюдатели захватили с собой охотничью зверушку.

– Саблезубик – типа их домашний питомец? – поражается Радж, когда я спускаюсь следом за ним и рассказываю, что увидела. Ответить на его вопрос я не успеваю – потому что прямо над нами, парой пролётов выше, скрипит дверь. Кровь в жилах застывает.

Никаких сомнений, тигр мог нас учуять.

– Я пойду в этот коридор, – быстро произносит Радж. – Спорю на что угодно, он учуял именно меня. Ту… штуку, которую мы с Зарой, ну, знаешь, покурили пару часов назад.

ЗАЕБИСЬ. То-то я и думаю, чего это он такой спокойный. Нашли время, нет, ну в самом деле, ладно Заре всё всегда по боку, но Радж! Радж! Как так-то!

Я возмущённо шиплю:

– Сошёл с ума? Как, по-твоему, ты сбежишь в одиночку от этого монстра, Радж?

– Эй, я не такой дурак, как ты думаешь, – округляет глаза Радж. – Не волнуйся за меня, Мари. Тебе нужно больше времени, чтобы предупредить остальных, а я точно выведу тигра прямиком к ребятам.

Я возразить не успеваю, потому что, едва договорив, он исчезает за дверью. Хотя в его словах есть рациональное зерно, я не могу, не готова принять это.

– Марикета, вперёд, – напоминает Ирис, когда мы обе слышим, что Наблюдатели уже совсем близко.

Я растерянно киваю и бегу вниз.

– Его храбрость – это то, чего я не могла предсказать, – замечает Ирис через несколько пролётов. – Статистически…

– Статистически, люди склонны удивлять друг друга, – перебиваю я её. Замечаю, что мы на четвёртом этаже – на том этаже, где, если мне не изменяет память, остановилась Грейс. – Я пойду за Грейс, – сообщаю я голограмме, – а пока мне нужно, чтобы ты незаметно облетела все места, какие сможешь, чтобы определить, на каких этажах сосредоточены Наблюдатели. Ты сможешь это сделать?

– Конечно, – откликается она. – Блестящая идея, Марикета.

Я киваю, когда она дематериализуется и её дрон улетает прочь.

Я подхожу к комнате Грейс и тихонько стучу в дверь.

– Грейс? Это Мари. Мне нужно…

Дверь открывается, за порогом стоит Алистер в незаправленной рубашке. Я не могу сдержать гримасу.

– Я… Мы… Ничего такого, мы просто разговаривали! – поспешно выпаливает Алистер. Его бледное лицо идёт пунцовыми пятнами. Вот это действительно внезапно. Во всяком случае, подобной решительности точно не ожидала. Впрочем, ведь в её досье было сказано, что она непредсказуема…

– Мари, что случилось? – раздаётся голос Грейс из глубин номера.

Я захожу в комнату и быстро ввожу ребят в курс дела, стараясь избегать взгляда на разложенную постель. Грейс, дрожа, прижимается к Алистеру, и он собственнически обнимает её. И тут я понимаю, что что-то не так.

– Алистер, твоя рука. Ты ведь был ранен!

– Ах да… – Грейс выбирается из-под руки парня и забирает связку каких-то листьев с прикроватной тумбочки. – Когда ты ушла, я нашла в маленьком садике на крыше какое-то растение. Мне показалось, это какой-то вид алоэ, а лечебные свойства алоэ… Неважно, в общем, я подумала, что можно их использовать, чтобы предотвратить воспаление. И, знаешь, сделала для Алистера повязку с этими листьями. Марикета, и получаса не прошло, как его рана затянулась. Даже следа не осталось!

– Прекрасно, – выдыхаю я, – это может пригодиться.

– Это странно, – возражает Грейс.

– Какая разница сейчас? Если кто-то будет ранен… – Я осекаюсь, в горле пересыхает. Даже произносить вслух такие вещи страшно.

– Да уж, – протягивает Алистер, – мы, казалось, сделали столько всего… Эти дурацкие шарики с краской, такая чепуха… Они всё равно застали нас врасплох.

– Алистер, мы висим на волоске, – тихо говорю я, – но у нас всё ещё есть шанс. Нужно сосредоточиться. Собрать всех вместе, найти безопасное укрытие.

– Как насчёт командного центра за игровой? – предлагает Грейс. – Там должно быть довольно безопасно.

– Прекрасная идея. Но, к сожалению, комнаты некоторых ребят находятся в центральном крыле отеля. Я планирую пробраться через лобби – а вы, пожалуйста, идите прямо в убежище. Западное с восточным соединены коридором на первом этаже… Если встретите кого-то, передайте им, хорошо? Встретимся там.

– Марикета, не будь дурой, – как-то особенно мягко произносит Алистер, – ты можешь погибнуть, если пойдёшь одна. Уверен, никто не хотел бы подвергать твою жизнь опасности.

– Наверное, нет, – я слегка улыбаюсь. – Но я всё равно сделаю то, что задумала. В любом случае, Алистер, – усмехаюсь я, – я рада, что ты считаешь меня достойной того, чтобы жить.

– Я такого не… Ай, ладно, – я впервые вижу, как Алистер улыбается, – подловила.

Я собираюсь уже выйти, но у самой двери меня ловит Грейс.

– Мари, я должна попросить тебя об одолжении. – Она тяжело вздыхает и протягивает мне сложенный несколько раз лист бумаги. – Если вдруг что-то случится со мной… Пожалуйста, передай это моей матери. Там то, что я хотела бы ей сказать, если…

– Грейс, скажешь ей сама, когда мы вернёмся домой, – огрызаюсь я, но листочек всё-таки забираю.

Я стремительно выхожу в коридор и, забывшись, вызываю лифт.

Когда его двери открываются в лобби, я вижу группу Наблюдателей. И они тоже видят меня. Я замираю, поражённая собственной тупостью.

Марикета, ты идиотка.

Они бросаются в мою сторону, и тут знакомый голос выдёргивает меня из оцепенения.

– Мари, сюда! – Диего хватает меня за руку и тащит куда-то.

Я даже не уверена, что есть какой-то смысл убегать – Наблюдатели передвигаются с прямо-таки сверхъестественной скоростью, но Диего упрямо продолжает тянуть меня за собой. Есть только один выход – привести их прямиком в ловушки, установленные ребятами. Диего, очевидно, запланировал именно это – он тянет меня по лестнице на второй этаж, где Алистер установил целую пирамиду наполненных краской шариков.

– Надеюсь, не промажешь, – бормочет Диего, когда я хватаю верхний и разворачиваюсь в сторону двери, открывающейся вовнутрь и впускающей в коридор Наблюдателей. Жаль, что с нами нет Шона – вот уж кто умеет бросать прицельно.

Я размахиваюсь и бросаю шарик в ближайшего к нам Наблюдателя. Шарик разбивается об его лоб, заливая лицо жидкостью. Судя по стону боли, эта краска действительно довольно токсична.

Вдохновлённая успехом, я бросаю ещё несколько шариков, не особенно целясь, потому что на это всё равно нет никакого времени. Диего присоединяется ко мне, и вдвоём мы буквально бомбардируем Наблюдателей шариками с краской. Убедившись, что это задержит их на некоторое время, мы бежим дальше по коридору.

Конечно, многие из них избежали попадания краски в лицо, но наших преследователей хотя бы стало поменьше. В случае чего я могла бы применить клинок, что заткнула за ремень, рискуя последними шортами. Мы поднимаемся ещё выше, на тот этаж, где находится ресторан. Я забегаю в кухню следом за Диего. Он указывает на баллон с кислородом в дальнем углу кухни, лежащий горизонтально на столе. Я не вполне понимаю, для чего он берёт его в руки, но спросить не успеваю, потому что Наблюдатели уже проникли в помещение. Они переговариваются о чём-то, а я закусываю губу, ловя на мысли, что отчего-то перестала их понимать. Очень, блядь, вовремя!

А Диего поражает меня – схватив со стола топорик для рубки мяса, он кладёт кислородный баллон на стол и наносит резкий удар топориком по клапану на баллоне. Клапан отламывается, из баллона вырывается струя пара, и он вырывается из придерживающей его руки Диего, устремляясь, словно ракета, прямиком к Наблюдателям.

И врезается в ближайшего к нам, отбрасывая назад, к его товарищам, рассыпающимся во все стороны, словно кегли. Я гляжу на Диего с уважением.

– Откуда знал?

– Мишель предложила оставить это здесь. На всякий.

Я улыбаюсь, всё же обеспокоенно рассматривая лежащих без сознания Наблюдателей и кислородный баллон, опустошённый уже, приземлившийся прямо рядом с зелёной головой одного из наших преследователей.

Мы аккуратно обходим их и, в этот раз снова лифтом, возвращаемся в лобби.

И всё бы хорошо, но я вижу, что полы в лобби как-то странно блестят. Когда я понимаю, что блестят они от воды, то вспоминаю о ловушке от Лейлы… Найдя глазами провода, я прослеживаю их путь, отмечая, откуда они торчат. Как раз на пути в центральное крыло… И там, за углом, я вижу Лейлу, определённо собирающуюся привести ловушку в действие.

– Мари, Диего, поспешите! – командует она, и мы быстро оказываемся рядом с ней. И очень вовремя, ведь ещё одна группа Наблюдателей бросается наперерез в нашу сторону. И Лейла со странной усмешкой переключает рычаг.

Электрический разряд шипит и искрится, вырубая самых прытких Наблюдателей. Остальные отстраняются, не решаясь наступить в отделяющую их от нас лужу на полу.

– Ну разве это не замечательно? – улыбается Лейла.

Интересно, она по жизни конченная или на каких-то антидепрессантах сидит? Или, может, на наркотиках? Кем надо быть, чтобы так искренне радоваться тому, что причинила кому-то боль?

– Напомни мне тебя не злить, – шокировано шепчет Диего.

Лейла издаёт игривый смешок. Мне хочется её ударить.

Наблюдатели буквально в пятнадцати футах от нас ищут другой путь, чтобы добраться до нас, когда я чувствую едкий запах.

– Что-то горит? – я обеспокоенно осматриваюсь.

– Вон там, – Лейла перестаёт зубоскалить и указывает в сторону источника запаха: в десяти футах от нас обои сворачиваются от горящей изнутри проводки. Должно быть, махинации Лейлы спровоцировали замыкание. Я хватаю со стены огнетушитель и покрываю пылающее пространство пеной – не хватало ещё угореть здесь. Когда я собираюсь вернуться к Диего и Лейле, моё внимание привлекает прогоревшее в стене пространство. Я подхожу ближе, обнаруживая обугленную деревянную коробочку с гравировкой. Это ещё что…

На гравировке едва ли можно разглядеть почти стёртую надпись.

«Дневники Эверетта Рурка. Ла-Уэрта, 1980 г»

– Уверена, там нет ничего ценного, – с фальшивым безразличием произносит Лейла, не сводя с коробочки взгляда. – Нам пора идти, да? К тому же, нехорошо читать чужие дневники, – добавляет она, видя, с какой решимостью я смотрю на деревянный ящик.

– Нельзя читать чужие дневники? – возмущается Диего. – Ты говоришь о том, что нужно уважать личное пространство кого-то, кто установил камеры наблюдения в каждом номере отеля?

Я открываю коробочку. Когда-то она была закрыта на ключ, очевидно, но после того, как предмет побывал в огне, это уже ничего не значит.

– Подожди, – молит Лейла.

Я вижу в коробочке лишь четыре листа пожелтевшей от времени бумаги. На краях виднеется налёт морской соли, и каждая из страниц покрыта каллиграфическим почерком.

– Нам нужно спешить, – осторожно напоминает Лейла, и я стряхиваю оцепенение, складывая листы в четыре раза и пряча их в карман.

Мы поднимаемся на этаж выше, где сталкиваемся с Мишель и Крэйгом.

– Мари, что там происходит? – спрашивает Крэйг.

– Весь этот шум… – Мишель разводит руками.

– Объясню по дороге, – вздыхаю я и веду ребят за собой. В первую очередь мне нужно отвести их в безопасное место.

Провода в лобби всё ещё распространяют ток по воде, так что до западного крыла мы добираемся без особенных приключений – Наблюдатели по-прежнему не обнаружили способа обойти опасную лужицу. Я прохожу в игровую комнату и буквально заталкиваю Мишель в проход, Крэйг идёт сам.

Мне больше никуда идти не надо, потому что все остальные уже собрались здесь. Даже дрон вернувшейся с разведки Ирис летает над головами в атмосфере испуга и непонимания происходящего. С шипением за мной закрывается металлическая дверь-роллет.

– Мари, мы встретили Джейка по дороге, – сообщает Грейс.

– И сказали ему, где собирать всех, – добавляет Алистер.

– И вот я здесь, как и все остальные, – раздаётся за их спинами голос Джейка, и он выходит мне навстречу. – Только собирался искать тебя. Ты… задержалась, Принцесса.

Я быстро пробегаю взглядом по нему – и по всем остальным – выискивая видимые повреждения, но не нахожу. А Джейк сгребает меня в объятия и целует в наступившей тишине на глазах у друзей. Меня затапливает облегчение от того, что он цел. От того, что все целы.

– Ты должен мне десятку, – бросает кому-то Зара. – Фу, вы реально мерзкие.

– Я тоже рада, что ты жива, Зара, – улыбаюсь я, мягко отстраняясь от Джейка. Жаль только, что не успеваю увидеть, кто именно ей десятку должен. Интересно, что конкретно было предметом спора?

– Эй, между прочим, я серьёзно собиралась вас тут бросить, – неожиданно признаётся Зара, – но если вы будете тут сосаться, поверьте, я на полном серьёзе пожалею о том, что нарушила свой принцип «Каждый сам за себя».

На мои плечи взбирается Снежок и облизывает щёку холодным язычком.

– Я скучала по тебе, малыш, – сообщаю я лисёнку.

– Мари, это у тебя что? Часть косплейного фестиваля? – интересуется Крэйг, указывая на торчащую из-под моего ремня саблю. – О – ху – еть. Она настоящая.

– Может пригодиться, – улыбается Эстелла.

– Если ты сможешь достать противника хотя бы пару раз, – неожиданно вмешивается Лейла.

Я не успеваю ответить, поскольку рядом со мной материализуется Ирис.

– Марикета, я выполнила твоё поручение. Вот отчёт о расположении отрядов нападающих.

Она проецирует напротив меня план отеля, составленный, видимо, во время её разведывательной экспедиции. На чертежах отмечены точками скопления Наблюдателей. Их, действительно, значительно меньше, чем мне казалось, но это единственная хорошая новость на сегодня.

Слегка расслабившись, я достаю листы дневника Рурка и быстро просматриваю их.

3 июня 1980 г

Увы, я потерпел кораблекрушение. Моё судно разбилось о скалы. Меня ослепила странная вспышка, я потерял управление и попал прямиком в ловушку.

Этот остров необитаем. Он не достоин даже моего присутствия здесь, и, разумеется, не станет местом моего погребения. Я не могу позволить себе погибнуть здесь, забытый всеми, вдали от той, кого люблю. Более того, для организаторов регаты это стало бы плохой рекламой. Так что остаётся только ждать.

11 июня 1980 г

Посещения в детстве сезонов охоты с отцом в конце концов оказались плодотворными. Пусть восстановить моё судно не представляется возможным, я обустроил убежище, развёл костёр, добыл себе еду. Записать всё, что происходит со мной здесь, теперь представляется весьма важным, поскольку ситуация становится всё более странной день ото дня. Глаза предают меня, я вижу вещи, которых не может быть. Даже созвездия здесь другие – я видел Орла, Змею и Гидру, в то время как ни следа Ориона или Тельца не обнаружил. Необходимо перерисовать карту звёздного неба – когда я вернусь домой, будет, над чем поразмыслить.