Текст книги "Вечное Лето, Том I: Несовершенный рай (СИ)"
Автор книги: Catherine Macrieve
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Куинн сжимает мою ладонь своей.
– Я думала о том же, – признаётся она. – Ой, гляди-ка, – она внезапно указывает на пол в трёх футах от нас и присаживается на колени, поднимая упавшую салфетку. – Здесь что-то от руки написано… A = B + C – D. Математическая формула? Но зачем?
– Четыре буквы означают четыре числа. Может, дело в каком-то шифре? Учитывая, что мы в винном погребе – возможно, речь идёт о годе? – рассуждаю я. – И его цифры должны подходить под эту формулу.
Куинн проходит вдоль полок.
– 1908, – внезапно говорит она. – Один равно девять плюс ноль минус восемь. – Куинн бредёт вдоль рядов с одной стороны, в то время как я беру на себя другую; это совершенно не кажется смешным, учитывая, что здесь, по-моему, тысячи ёмкостей для вина. Несколько минут тишина подвала прерывается лишь нашими неспешными шагами, а потом Куинн, издав радостный возглас, достаёт с полки бутылку, датированную этим годом, и демонстрирует мне её – совершенно пустую. Я просовываю руку в ячейку, из которой Куинн её достала, и нахожу там рычаг. Меняю его положение – и стена расходится надвое с характерным звуком, открывая нашим глазам тёмный туннель.
– Ого! – не сдерживаю я восхищённого возгласа.
– Так вот как люди могли покинуть это место, – задумчиво произносит Куинн, заглядывая в туннель. Оттуда пахнет сыростью и затхлостью. – Жаль, что мы не знаем, почему.
– «Почему» – это вопрос, который я задаю себе ежеминутно, – вздыхаю я. – Например, почему именно «1908»?
– Может, для Рурка эта дата каким-то образом важна, – пожимает плечами Куинн. – Нужно закрыть этот проход, чтобы убедиться, что никто не попадёт сюда через него.
Я снова переключаю рычаг, и мы с Куинн – две «хрупкие» девицы, если вспомнить слова Шона, обращённые к нам – занимаемся совершенно «не женским» (ссылаясь на него же) делом – двигаем тяжёлые полки к стене, за которой открывается проход. Когда мы, тяжело дыша, заканчиваем, я проверяю рычаг ещё раз. Ничего не происходит. Проход не раскрывается.
– Миссия выполнена, – удовлетворённо говорю я. – Попытайтесь пробраться сквозь этот заслон, козлы.
Мы с Куинн, довольные собой, выходим из винного погреба. Но прежде, чем мы поднимаемся по лестнице, Куинн заключает меня в крепкое объятие.
– Спасибо, Мари. Я хотя бы больше не чувствую себя бесполезной.
– Ты и так не бесполезна, Куинн, – говорю я, впрочем, прекрасно понимая её чувства.
Возвратившись в лобби, мы видим Алистера и Грейс, несущих в сторону банкетного зала кучу каких-то непонятных безделушек. Переглянувшись с Куинн, я пожимаю плечами и следую за ребятами. Оказавшись в банкетном зале, я с удивлением обнаруживаю Мишель, Раджа и Лейлу, в ожидании столпившихся у стола, где возвышается целая гора всякой мелочи.
– Это ещё что? – изумлённо спрашиваю я.
– Что непонятного? – ворчит Алистер. – Мы собираемся установить ловушки.
– Как в фильме «Один дома»! – с энтузиазмом подхватывает Радж. – Если так подумать, этот фильм был просто супер-жестоким…
– Я уже рассыпала битое стекло в некоторых коридорах, – делится Лейла. – Мы услышим, если кто-то наступит, понимаешь?
Я с содроганием думаю о босоногих Наблюдателях и собственных ногах, исцарапанных камнями и песком в джунглях. Впрочем, на войне как на войне.
– А сейчас-то ты что делаешь? – спрашивает у неё Грейс.
Лейла рассеяно смотрит на связку тонких проводов в своих пальцах.
– О, я вырвала их из стены, – охотно сообщает она. – Мы можем слегка притопить лобби… Чтобы воды было совсем немного… И оставить в воде оголённые провода. Тогда нам будет достаточно просто нажать переключатель – и пуф! – проще простого.
Я нервно сглатываю.
– Ты уж слишком хороша в расстановке ловушек, Лейла.
– Как ты вообще научилась делать подобные вещи? – изумляется Мишель.
– Гёрл-скауты, – улыбается Лейла. Фальшиво.
– Точно уверен, такому в гёрл-скаутах не учат, – с сомнением произносит Радж.
– В любом случае, нам нужно придумать, как использовать всё это, – Алистер кивает на груду хлама на столе. – Вот, например, банка краски на основе масла. Должна быть очень скользкой. И, хотя это не моё дело, чувствую, я должен предупредить: избегайте попадания краски в глаза, или…
– Разольём её на лестнице, чтобы Наблюдатели поскользнулись и не могли за нами угнаться, – перебивает его Радж.
– Я собирался предложить наполнить краской эти шарики, – недовольный тем, что ему не дали договорить, ворчит Алистер. – Мы сможем обороняться ими – поверьте, эта краска правда очень вредна для глаз. Временно ослепит.
– Мне нравится эта идея, – одобрительно говорю я Алистеру, и он кривит рот в благодарной улыбке.
– Прекрасно! Это будет иметь катастрофические последствия для Наблюдателей, – с энтузиазмом кивает Лейла. Мне прямо неловко становится от её неподдельного восторга.
– Ладно, ребят, – вздыхаю я, не в силах больше наблюдать за этим. – Я, пожалуй, пойду. Знаете, не забудьте потом рассказать остальным, где и какие ловушки вы расставили.
– Разумеется! – фыркает мне в спину Мишель.
В коридоре я сталкиваюсь с Джейком. Он несёт куда-то внушительную коробку инструментов, но, увидев меня, останавливается.
– Слушай, Принцесса, как раз искал тебя, – сообщает он, ставя коробку на пол.
– Правда? Зачем же?
– Что у тебя за имя?
Мои брови от изумления взлетают вверх. Какой-то странный вопрос для нашей ситуации.
– Французское, – наконец, отвечаю я.
– Ты француженка? – на его лице явно проступает недоверие.
– Нет, я из Огайо. Арагорн, что за вопросы, тебе не кажется, что это немного не вов…
– Значит, девушка из Аппалачей, – Джейк задумчиво закусывает губу, глядя на меня в упор, и, по-моему, вообще не слышит, что я говорю. – И с каких пор в Аппалачах распространены французские имена?
– К чему эти расспросы? – я начинаю злиться. Джейк в ожидании приподнимает бровь. Я вздыхаю. – Хорошо. Родители хотели назвать меня в честь своих матерей. Бабушку со стороны отца звали Мария, а со стороны мамы – Кэтрин. Никто не хотел никому уступать, так что было решено назвать меня Мэри-Кейт. Но в последний момент сестра отца их отговорила, предложив вариант «Марикета». Это редкое французское имя, и…
– То-то я никогда раньше его не слышал, – замечает Джейк, снова перебивая меня. – Хорошо, что тебя не зовут Мэри-Кейт. Потому что тогда мне пришлось бы называть тебя «Мэри-Джейн». А твоё имя тебе очень даже идёт. Такое же уникальное.
– Арагорн, может, пояснишь…
– Сегодня, когда я думал, что мы вот-вот умрём, – продолжает он, по-прежнему не слушая, – я вдруг понял, что так мало о тебе знаю. Так что теперь стану навёрстывать упущенное, если ты не против.
С этими словами Джейк притягивает меня к себе и мягко, но жарко целует. Я упиваюсь этими мгновениями, запуская ладонь в его волосы, прижимаясь к нему всем телом, и точно знаю: никогда раньше я не ощущала такого желания, как сейчас. И… нет, совсем не похоже на то, что я себе навоображала. И всё это просто до смешного несвоевременно, но голос разума смолкает, когда Джейк проводит ладонью по моей спине, запутывается пальцами в моих волосах, и из прикосновения его губ уходит вся мягкость, уступая место жажде. Я так хочу… всего, прямо сейчас, и не важно, что нам грозит опасность, это больше не имеет никакого значения. Только его рука, прижимающая меня к себе. Его пальцы, сжимающиеся в кулак в моих волосах.
Но совсем скоро – кажется, спустя всего несколько секунд – Джейк отстраняется и прямо мне в губы выдыхает:
– Не показалось.
– Что? – слабо переспрашиваю я. Собственный голос кажется чужим, а не упала я только потому, что Джейк по-прежнему меня обнимает.
– Не важно. Потом. Марикета, ты умеешь драться?
Растерявшись от неожиданности, я не сразу нахожусь с ответом.
– Нет, наверное. Конечно, я дралась, когда была помладше, но, если это спрашиваешь ты – нет, скорее всего, не умею.
– Я даже не сомневался, – вздыхает он. – Пойдём. Мы с Рипли сговорились тебя подучить.
Я недоверчиво округляю глаза.
– Вы с Эстеллой? Сговорились? Джейк, ты заболел?
Я для верности кладу ладонь на его лоб. Он перехватывает мои пальцы и сжимает в своей руке.
– Нет. Пойдём, Китнисс нас на пляже ждёт.
Я растерянно киваю и позволяю Джейку увести себя через площадку у бассейна в сторону ограждённого пляжа. Сейчас ограда не кажется мне такой уж надёжной, но я плохо представляю себе, как мы могли бы защититься с этой стороны.
– Прелестно. Долго же ты её искал, – замечает Эстелла, проницательно глядя на Джейка и понимающе усмехаясь. Моё лицо заливает краска. – Итак, Мари… когда ты в последний раз набивала кому-нибудь морду?
Я закусываю губу, вспоминая.
– Мне было семнадцать. Я подралась с одной девчонкой за неделю до выпускного… Из-за того, что меня пригласил её бывший. Она разбила мне губу, – жалуюсь я, – зато сама щеголяла на выпускном с фингалом. Никакой тональник не помог, – злорадно сообщаю я.
– М-да. Многовато времени прошло.
– Значит, девушка из Аппалачей, – Джейк повторяет сказанную ранее фразу и усмехается. – Ладно, к делу. Снимай тапки и топай в воду.
Я хочу возмутиться, но меня останавливает предостерегающий взгляд Эстеллы. Я послушно сбрасываю босоножки – эх, где-то сейчас мои кроссовочки – и захожу в воду по щиколотку. Джейк, в свою очередь, тоже снимает обувь, подкатывает штаны и стягивает футболку.
Я пытаюсь контролировать слюноотделение. Получается плохо.
– Хорош рисоваться, – беззлобно поддевает его Эстелла.
Джейк подмигивает ей и становится напротив меня.
– Нападай, – командует он.
Я растерянно смотрю на него.
– Ты его слышала, – лениво протягивает Эстелла.
Перевожу взгляд с Джейка на Эстеллу и обратно. Пожав плечами, бросаюсь в атаку – но тут же оказываюсь скрученной в бараний рог.
– Ты забыла о защите, – безучастно констатирует Эстелла. – Ладно, теперь я.
Она расшнуровывает кеды и присоединяется ко мне в воде. Я нападаю теперь на неё – стараясь ударить, при этом не позволив ей самой приблизиться и на шаг, но ничего не выходит – я так сосредотачиваюсь на необходимости обороняться, что даже подойти к Эстелле не могу.
Джейк вздыхает, наблюдая за нами.
Пробую ещё раз.
– Лучше. Не блестяще. Ладно, довольно плохо, но лучше, чем в первый раз, – сообщает Джейк.
– Ты не помогаешь!
– Очевидно, дралась ты всё же нечасто, – замечает Эстелла.
– Я обычно не нуждаюсь в кулаках для того, чтобы надрать кому-то зад, – огрызаюсь я.
– Буквально надрать зад? – слегка улыбается Эстелла. – В любом случае, если хочешь остаться в живых, будь любезна забыть всё, что делала до этого. Чистый лист. Самый худший враг человека – он сам, Мари. Всё, что ты должна сделать – обернуть против него его же слабости.
– Что это за психологические штучки-дрючки, Рипли? – негодует Джейк.
– Я думала, что учу Марикету, летун, но если ты тоже нуждаешься в уроке…
Джейк качает головой и поворачивается ко мне.
– Слушай, всё, что тебе нужно знать – атакуй всем, чем только можешь. Будь беспощадной. Загоняй противника в защиту. Не позволяй ему атаковать.
– Как ты только жив остался с такой философией, – недоумевает Эстелла.
– Ребята, у меня нет времени изучать ваши боевые искусства. Джейк – научи меня нападать. Эстелла – научи обороняться. Всё, чего я прошу.
Джейк снова занимает место Эстеллы.
– Принцесса, атакуй. Используй всё, что в твоём распоряжении. Ты не должна дать мне и секунды на раздумия…
Прежде, чем он успевает договорить, я бросаюсь в атаку. И начинаю лупить его, почём зря – он блокирует каждый удар, но я с удовлетворением отмечаю, что ему приходится прилагать для этого усилия. Когда Джейк перехватывает мой кулак, грозящий врезаться ему в скулу, и качает головой, я с неожиданной для самой себя силой подсекаю его колено ногой с внутренней стороны, заставляя Джейка, поднимая ворох брызг, шлёпнуться в линию прибоя.
– Уф, вот это было хорошо! – смеётся Джейк, отплёвываясь. – Ты умеешь быть агрессивной.
– Достойно, – кивает головой Эстелла.
В течение следующего часа мои учителя меняются местами, заставляя меня попеременно нападать на каждого из них. И хотя поначалу я чувствую себя неловко, вынужденная атаковать друзей, получив пару раз пинка от Эстеллы и оказавшись ещё не единожды скрученной Джейком, я перестаю испытывать муки совести.
– Прекрати играть и атакуй уже, – говорит Эстелла, в очередной раз уворачиваясь от каждого из моих ударов.
– Я устала, – жалуюсь я.
– И что, думаешь, твои противники дадут тебе передышку?
Разъярённая, я удваиваю усилия… и каким-то образом прописываю Эстелле удар под дых. Она закашливается, поражённая, теряет равновесие и шлёпается в воду, но смотрит на меня с восхищением.
– Невероятно, Мари. Ты действительно быстро учишься.
Я киваю, тяжело дыша, и выхожу из воды, чтобы упасть на песок.
– Вы двое меня достали, – плаксиво сообщаю я. Джейк помогает Эстелле встать и одевается. Я поднимаюсь с песка, с тоской глядя на стремящееся к горизонту солнце. Если Эстелла права и Наблюдатели нападут после заката, то времени осталось не так много.
– Ну что же, Принцесса, в реальном бою секунд пять-шесть ты продержишься, – замечает Джейк.
– Ставлю на семь секунд, – подхватывает Эстелла.
Спелись. Я показываю им язык.
Мы возвращаемся в отель. Погружённая в свои мысли, я поднимаюсь к себе – сменить мокрую одежду на что-нибудь более сухое и комфортное. Вытащив последние оставшиеся целыми шорты и одну из двух чистых маек, думаю о том, что, если мы переживём нападение Наблюдателей, надо будет найти в отеле прачечную.
Спустившись в лобби, я содрогаюсь от непривычного вида – мебель, сваленная в кучу, прямо глаз режет. Джейк и Эстелла о чём-то спорят, когда я к ним присоединяюсь – не пойму, это я такая медлительная или это их военная подготовка, потому что я реально не всекаю, как они могли привести себя в порядок быстрее, чем я.
Внезапно в лобби появляется Диего.
– Ой, что мы нашли, – заговорщически подмигивает он. Заинтригованные, мы идём за ним в западное крыло. Свернув пару раз в коридорах, Диего открывает перед нами дверь комнаты, где сгрудились все члены нашей компании, включая Снежка. Лисёнок ещё раньше увязался за Диего, а теперь вот, карабкаясь по моим – чёрт возьми – последним целым шортам и майке, взбирается на моё плечо.
В комнате творится что-то невообразимое. Это настоящий рай для игроманов – тут и игровые автоматы, и стол для бильярда, и какие-то хитроумные приставки у огромных экранов.
– Честно, мы просто искали, какие окна стоит заколотить, – разводит руками Диего, – но тут такое… Мы немного отвлеклись.
– Это место – наркотик, – подхватывает Крэйг.
– Завалите, я пытаюсь сфокусироваться! – рычит Зара. Она высовывает кончик языка и прищуривается, рассчитывая, как именно нужно ударить кием по шару, чтобы обыграть Крэйга.
– Зара, с этого угла ты промажешь, – подсказывает Ирис, мелькая рядом с Зарой. – Позволь, я помогу.
Она проецирует голографические линии на стол, показывая, как именно Заре следует ударить.
– Класс, – кивает она и делает в точности то, что подсказала голограмма.
– Это читерство, – замечает Крэйг, когда шар попадает в лузу.
– О-оу, – Зара надувает губы и приплясывает. – Ну что, каково на вкус поражение, Крэйг? Солёное, как твои слёзки?
Снежок спрыгивает на стол с моего плеча и вертится из стороны в сторону, подражая победному танцу Зары.
Куинн издаёт возглас умиления. Я смотрю на зверёныша, улыбаясь, а потом мой взгляд останавливается на стенном шкафу, полном каких-то наград. Я подхожу ближе к шкафу, рассматривая медали и таблички за стеклом. Ничего интересного там нет, так что я снова поворачиваюсь к ребятам, облокотившись на шкаф – мышцы после спарринга с Эстеллой и Джейком слегка ноют. И тут предмет мебели за моей спиной чуть сдвигается в сторону, открывая за собой небольшой зазор.
– Ах ты чёрт! – восклицаю я, чуть не потеряв равновесие. – Парни, помогите мне сдвинуть шкаф в сторону!
Шон и Крэйг откликаются и вместе двигают злосчастный шкафчик. За ним обнаруживается небольшое помещение. Я неуверенно делаю несколько шагов вглубь потайного зала. Это что-то, напоминающее ещё одну комнату наблюдения – только просторнее, чем та, что в катакомбах. Шон, Крэйг, Зара и Диего следуют за мной.
– Что это за место? – спрашивает Шон, растерянно оглядываясь.
– Командный центр, – откликается Ирис.
На расположенных под потолком мониторах отображаются съёмки камер наблюдения из номеров. Ну вот, сейчас начнётся…
– За нами следят? – задыхается от возмущения Зара.
Я не слушаю недовольные возгласы ребят, привлечённая большой красной кнопкой на одной из панелей. Под кнопкой аббревиатура «СРЦ».
– СРЦ? – вслух произношу я. – Что это значит?
– Сканирую. Восстанавливаю повреждённые данные. Система Реагирования на Цунами, – отвечает Ирис. – На случай природных катаклизмов в «Небожителе» создана система убежищ для постояльцев. При угрозе цунами достаточно нажать эту кнопку, чтобы заблокировать стальными панелями все наружные двери и окна в зоне поражения, то есть, до десятого этажа. После активации панели открываются через двенадцать часов.
– То, что надо, – восхищённо выдыхает Диего.
– Даже раздумывать не надо! – восторгается Крэйг.
– Тебе всё хорошо, над чем не надо раздумывать, – огрызается Зара.
– Ты считаешь, не стоит этого делать? – я поворачиваюсь к ней.
– Я просто хочу отметить, что, если Наблюдатели не смогут войти сюда в течение следующих двенадцати часов – то и мы не сможем отсюда выйти, если что-то вдруг случится. А я предпочла бы знать, что у нас есть путь отступления.
Я раздумываю некоторое время над её словами, но Диего опережает меня, нажав на кнопку. Из комнаты снаружи раздаётся характерный звук, доказывающий, что система работает. Всё здание «Небожителя» как будто вибрирует, пока захлопываются стальные панели на окнах.
На экранах вместо изображений с камер наблюдения появляются числа, начавшие отсчёт двенадцати отведённых нам часов в изоляции.
– М-м, Мари, – зовёт меня Крэйг. Я поворачиваюсь к нему. – Ты… захочешь взглянуть на это.
Я в растерянности подхожу к нему. Он протягивает мне плоскую папку… Ещё одну.
Моя анкета лежит сверху. И она выглядит очень, очень странно, поскольку почти никакой информации не содержит.
???
Дата рождения: 1 января 1996 г.
Место рождения: Ла-Уэрта, архипелаг Антильские острова
Информация:
Психологический портрет:
Уровень угрозы: 10
Поперёк пустых полей крупно написано «КТО ОНА???» Рядом с моей фотографией печать, изображающая – я растерянно касаюсь области под грудью рукой – что-то вроде цепи.
– Почему тут сказано, что ты родилась на Ла-Уэрте? – поражённо спрашивает заглядывающий мне через плечо Диего.
– Это не так! Я родилась не здесь! – протестую я. Я хочу сказать что-то ещё, но тут из папки выпадает второй лист. Я нагибаюсь, чтобы поднять его. Эта анкета на ощупь такая, словно её только что распечатали.
С фотографии на меня смотрит Алистер. И его анкета действительно отличается от остальных. Только печать в виде раскрытой змеиной пасти напоминает, что он, как бы, один из нас.
ИРИС. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ СИСТЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ
Обновление: Актив под кодовым именем «SERPENS» (рождён 19 августа 1995 г., в Кембридже, Великобритания) каким-то образом получил доступ к самолёту. Находится на пути к Ла-Уэрте. Ответственный за провал сотрудник уволен.
Анализ: Ситуация кажется проблематичной, однако статистический сбор данных говорит, что это может сыграть нам на руку, если Отобранные не узнают, кто он. Необходимо установить контакт с Эвереттом немедленно, как только самолёт приземлится.
Уровень угрозы: 8
– Это что? – тупо спрашиваю я.
– Эй, тут сказано, что Алистер – один из «активов Rourke Industries», – замечает Зара, пробегая глазами по тексту.
– Что за ерунда, Ирис? Тут твоё имя, – поражается Крэйг.
– Я не имею к этому досье никакого отношения, – испуганно сообщает голограмма.
– Ты знаешь, что это значит, да? – настороженно спрашивает Диего у меня. – Это Алистер – одиннадцатый. Тот, кого не должно было быть в самолёте. Он… был связан с Эвереттом Рурком изначально. Всё это время!
Голос Диего почти срывается в истерический визг.
– Пора бы пообщаться с нашим сокурсником, – жёстко говорю я, выхватывая досье из пальцев Зары и стремительно возвращаясь в игровую комнату. Алистера там нет. Как и Грейс.
– Они ушли на крышу, – растерянно сообщает Куинн, когда я справляюсь у неё о местоположении Алистера.
Мы все набиваемся в лифт и поднимаемся наверх. Объект наших поисков мирно беседует с Грейси в саду на крыше.
– Я просто пытаюсь сказать тебе, Грейс, что… – до меня доносится его смущённое бормотание.
– Да, Алистер?..
– Я просто хочу… быть откровенным с тобой…
– Почему бы тебе не побыть откровенным по поводу этого? – обрушиваюсь я на Алистера, едва не в лицо ему пихая злосчастное досье. Оборачиваюсь к остальным – вижу их синхронные неприязненные взгляды, направленные на Алистера.
– Что? О чём ты говоришь? – недоумевает Алистер, близоруко щурясь. Хотя я уверена, что уж фотографию свою козлина разглядел.
– Полагаю, о том, что ты хренов предатель! – выкрикиваю я ему в лицо. – Ты лгал нам всё это время!
– Остановитесь! – возмущается Грейс. – Объясните, что происходит!
Алистер тем временем просматривает досье и бледнеет. Его лицо становится похожим на застывшую восковую маску. Грейс забирает у него листочек и тоже читает. А после её взгляд, растерянный и смущённый, обращается к Алистера. Она отступает от него.
– Алистер… ты… ты…
– Грейс, это не то, что кажется, – начинает Алистер и осекается. Мне кажется, что его глаза наполняются слезами – а может, это всего лишь игра света.
– У тебя есть один-единственный шанс, чтобы рассказать нам всё, как есть, – безапелляционно заявляет Шон.
– Как давно ты работаешь на Эверетта Рурка? – выплёвывает Джейк.
– Я не…
– Хватит лгать! – визжит Мишель. – Тут сказано, что необходимо связаться с Эвереттом, как только ты прибудешь! Ты работаешь на него…
– Нет! – твёрдо говорит Алистер, и выглядит он по-настоящему разозлённым. – Я не могу работать на него!
– Почему же? – скрестив на груди руки, спрашиваю я.
– Потому что я – хренов Эверетт Рурк! – тишина наступает такая, что оглушает. Алистер опускает глаза в пол. Его лицо искажается гримасой. – Не тот. Моё имя… Эверетт Алистер Рурк. Второй. Человек, построивший этот отель… который виноват в том, что все вы здесь оказались… Он – мой отец.
========== действие III – глава 14 – «последняя ночь на Земле» ==========
Комментарий к действие III – глава 14 – «последняя ночь на Земле»
Месяц назад я сказала себе: «До того момента, как это произойдёт, ещё целая куча глав. Я буду писать это полгода, точно».
А, нет, глядите, это произошло.
Хотя вообще-то, мне пора начать спать, а то работа над текстом меня состарит раньше времени. Впрочем, учитывая, как это всё разбивает моё сердечко…
Сегодня слушаем «The Man Who Sold the World» в исполнении Midge Ure. https://yadi.sk/d/LNe1z4_ZiL_17g
Как и все предыдущие, рекомендовано в официальном аккаунте Пиксельберри. Поскольку в этой главе много упоминаний Эверетта Рурка, я подумала, что его тема будет своевременна.
Хотя вообще-то, глава совсем не о нём ;)
The night is making us a little closer
and I knew it from the start
На крыше так тихо, что, кажется, даже жужжание пролетающего комара могло бы показаться рёвом самолёта.
– Что-о? – протягивает Радж, первый отошедший от шока. Ну, хотя, как отошедший, скорее уж наоборот.
– Так это ты, – как-то легко произносит Эстелла, и я слабо понимаю, что она хочет этим сказать.
– Такого я не предполагал, – шокировано качает головой Крэйг.
– А я предполагала, в некотором роде, – замечает Зара. И я не знаю, правда это или она просто в очередной раз пререкается с Крэйгом.
– Ты лгал нам, – бормочет Грейс. Её оливковые глаза наполнены слезами. – Всё время. В университете… Ты ведь во всех списках числишься, как Алистер Купер, разве нет?
Алистер тяжело вздыхает.
– Да. Когда я поступал в Хартфилд, то настоял на поддельных документах. Отец всё устроил, хотя и не одобрял этого. Мне не хотелось, чтобы люди воспринимали меня неотделимо от фамилии… Ты понимаешь?
Грейс криво усмехается. Наверняка сожалеет, что сама до подобного финта ушами не додумалась – хотя, если я что-то и знаю о её именитой матери, так это то, что она бы такого точно не позволила.
– Грейс, я… прости… я не хотел причинить тебе боль, – Алистер делает шаг в её сторону, но она отстраняется. Алистер вздыхает. – Никому из вас… Поверьте.
– Так, постой, Малфой, – встревает Джейк, – ты – сын большого босса, который, вероятно, несёт ответственность за то, что с нами здесь происходит…
– Джейк! – возмущается Лейла.
– …и с чего бы нам доверять тебе? – заканчивает Джейк свою мысль. – Может, он подослал тебя следить за нами? Может, он слышит, о чём мы сейчас говорим?
– Нет. О, ради всего святого – я не шпион.
Шон тяжело вздыхает.
– Звучит довольно искренне, но…
Но.
Слишком много но.
– Это именно то, как ведут себя шпионы, – огрызается Джейк, – это, блин, буквально их работа!
Я потираю виски. Голова раскалывается. Всё, что я могу сейчас – довериться своей интуиции… И немного здравому смыслу. Ведь, если очень, очень хорошо подумать, да и принять как данность, что одно лишь упоминание Рурка вызывает у Алистера приступы ярости, если вспомнить, что он – такая же жертва обстоятельств, как и все мы, что ему ни на мгновение не было легче, чем остальным…
– Я верю ему, – тихо говорю я ещё до того, как эта мысль окончательно формируется в голове.
– Правда? – ошарашенно произносит Алистер.
– Серьёзно? – одновременно с ним поражается Джейк.
– Я имею в виду, – я прочищаю горло, – это многое объясняет. И я бы ожидала от шпиона, чтобы он был, ну знаете, более…
– Учтивым? – подсказывает Мишель.
– Любопытным? – предполагает Зара.
– Компетентным? – уточняет Эстелла.
– Не полным кретином? – с усмешкой добавляет Крэйг.
Четырежды «да». Будь у Алистера хоть какой-то интерес в том, чтобы собрать какую-либо информацию о нас, его поведение отличалось бы коренным образом. Если бы шпионкой была я, то я была бы максимально любезна с каждым членом нашей группы, пыталась бы выведать подноготную любого из них всеми возможными способами. А Алистер, кажется, делал всё, чтобы оттолкнуть нас от себя, и вёл себя, как конченный мудак.
– Достаточно, – хмурится Алистер, и я понимаю, что его мысли полностью совпадают с моими.
– Но если ты не шпион, – медленно произносит Грейс звенящим от невыплаканных слёз голосом, – тогда что ты здесь делаешь? Зачем ты пробрался на самолёт?
С губ Алистера срывается протяжный вздох и отворачивается от нас.
– Всю свою жизнь, – говорит он очень тихо, но в звенящем молчании его прекрасно слышно, – я хотел одного. Его одобрения. Уважения. Хотел, чтобы он смотрел на меня с гордостью. Чтобы признал достойным наследником. Его почти никогда не было дома – одна деловая поездка за другой. Всё время был занят этим курортом и своими исследовательскими проектами. В мой десятый день рождения он был в Киото, презентуя спроектированный им скоростной поезд. Вместо того, чтобы прийти на мой выпускной, он отправился в Москву на переговоры о трансевропейском торговом пути. Но мне продолжало казаться, что я всё ещё могу впечатлить его. Если бы я мог достичь большего, просто пойдя по его стопам… Он бы понял, в конце концов, чего я стою.
– Алистер… – голос Грейс дрожит, и я думаю, что сейчас она понимает его, как никто другой.
– Он обещал мне, что мы проведём это лето вместе. Что он начнёт обучать меня управлению его делами. Что он рассмотрит введение меня в долю. И, конечно, – в интонациях Алистера проскальзывает неподдельная ярость, – конечно, он всё отменил. Как будто ничего и не планировал. Но это не самое худшее, – он выдыхает со свистом и поворачивается к нам; в тёплом освещении на крыше я могу разглядеть, как напрягаются крылья его носа. – Хуже всего было узнать, что десять студентов из университета, в котором я учусь, были приглашены на его долбанный остров, когда он должен был быть здесь, в то время как я этой привилегии оказался лишён.
– Рурк должен был быть здесь? – как бы между делом переспрашивает Шон.
– Я написал ему письмо. Гневное. И, подумать только, получил в ответ приглашение присоединиться к вам. Как будто он сделал мне одолжение. Ну, а я не собирался пользоваться его подачками… Я хотел открытого столкновения. Хотел получить возможность высказать ему, что думаю и чувствую. И разорвать все отношения с этим проклятым семейством раз и навсегда. Я планировал сделать нечто ужасное, саботировать его работу, но во время того шторма… И после, в эти дни на острове… Я осознал, как был глуп. Мой отец… исчез. Предполагаю, его нет в живых. А я стою вот здесь, и, скорее всего, тоже скоро умру – а он так и не узнал, что я хотел ему сказать.
Наступает гнетущее молчание.
Почему я поссорилась с родителями? Пытаюсь вспомнить второй раз за день, и на этот раз попытка более успешна. Я ведь действительно была «девушкой из Аппалачей», как назвал меня Джейк. И родители считали, что лучше бы я ей оставалась. Они считали, что поступление в университет – это слишком для дочери шахтёра и продавщицы в универмаге. Я же хотела большего. И они причинили мне столько боли, не желая признавать, что я способна на это большее – чем бы оно ни было.
Именно поэтому я в какой-то степени понимаю чувства Алистера. Понимаю – и даже разделяю их. Память о том времени, когда я уехала из дома в первую же неделю летних каникул после первого курса, затуманена последующими событиями – и больше всего всем произошедшим на острове – но я всё ещё знаю, чего Алистеру сейчас не нужно. Нашего сочувствия.
– Ты жалок, – фыркаю я.
– Марикета! – возмущённо шипит Куинн.
– Она права, – пожимает плечами Алистер. – Я был жалок – всё это время пытаясь соответствовать его ожиданиям, вымаливая жалкие крохи его одобрения, как щенок, жаждущий внимания хозяина. Теперь я понимаю: он мне не нужен. Мне не нужно его уважение. И уж точно мне не нужна его фальшивая любовь!
– Алистер, я понимаю, зачем ты ввязался в это путешествие, – тихонько произносит Куинни. – Но почему ты лгал нам после того, как мы приземлились? Почему не рассказал всей правды?
– Я вам не доверял, – просто отвечает Алистер. – Я думал, если вы узнаете, кто я, то будете винить меня во всём, что произошло. Или того хуже – будете пытаться использовать моё родство с самим Рурком в личных целях. А потом, когда я понял, кто вы такие – каждый из вас – на самом деле, было уже… слишком поздно. Я уже солгал и думал, что, узнав правду, вы будете считать, что я был вовлечён во всё это безумие. И, как видите, не ошибся, – с грустью добавляет он. – Я хотел сказать вам. Действительно хотел. Но…
