Текст книги "Императрица Ядов"

Автор книги: Бри Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

31

Елена Тарханова

Она ждала меня между яблонями.

Покрытые льдом ветви предлагали ей укрытие от луны и звезд, позволяя теням сгущаться вокруг нее, как верным слугам, которыми они были. Ее темное пальто позволило слиться, но яркий цвет ее глаз не давал ей исчезнуть.

Если бы я не знала, кто она, я могла бы подумать, что ночью наткнулась на хищника.

Ты наткнулась на хищника, сказал тихий голос у меня в голове.

Татьяна ничего не сказала, когда я направилась к ней. Единственным звуком был хруст льда под моими ботинками.

– Спасибо, что встретилась со мной.

Мой голос был сдержанным и напряженным.

Никогда не позволяй ей увидеть, что происходит у тебя внутри, lyubimaya – любимая, предупреждал меня мой муж. Зверь внутри тебя должен быть спрятан до тех пор, пока он тебе не понадобится, чтобы нанести удар.

– Ты пересмотрела мое предложение? – спросила она.

В темноте я заметила движущиеся фигуры. Верные люди Татьяны.

– Да.

Татьяна повернула голову, ее внимание было пронзительным, как ледяной ветер.

– Я очень рада это слышать, Елена. Как я могу быть уверена, что могу доверять тебе?

Я откинула капюшон, открывая синяк, который расцвел на моей скуле. Даника показала мне, как это делается с дверью, объяснив, что иногда она располагала заключенных к себе, притворяясь также заключенной. Это было больно, но, увидев выражение лица Константина, когда он заметил метку, почувствовала себя еще хуже.

Татьяна посмотрела прямо на синяк.

– Мужчины.

– Я не моя мать, – сказала я. – Я намного умнее, и меня не постигнет та же участь, что и ее.

Слова попали в намеченную цель. Выражение ее лица напряглось.

– Меня тоже. – мы стояли вместе в тишине, пока она не спросила: – Твой сын?

– Твой сын? – повторила я.

– Все, что делают мужчины, это берут, – был ее ответ. – Я также могу научить тебя, как принимать. Я поделюсь с тобой своей жадностью, Елена, и ты заполучишь все, что пожелаешь. У тебя больше никогда ничего не украдут.

Я улыбнулась, встретившись с ней взглядом. Я позволила ей увидеть то, что она хотела увидеть... и то, что жило внутри меня.

– Я с нетерпением жду этого.

Когда она шагнула в облако теней, я последовала за ней и не оглянулась.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Императрица Братвы.

Орудия людей по своей сути не являются злом.

Это то, как они используются.

– Хелен А. Стриндберг, также известная как Елена Тарханова.

32

Константин Тарханов

Я посмотрел через стол на своих коллег боссов мафии, оценивая каждое их движение и подергивание.

Мы выбрали свободное офисное здание в качестве места нашей встречи, чтобы обсудить Татьяну. После нескольких дней обсуждений это единственное нейтральное место, на которое согласились бы все пятеро из нас. Наши люди выстроились вдоль стен и коридоров, некоторые даже кружили по зданию, как акулы, плавающие вокруг своей добычи.

В воздухе витали недоверие и настороженность.

Чэнь Цян, Шань Чу из Триады Чэнь; Томас Старший Фиайч, Босс Банды Фиайч; Мицузо Ишида, Оябун Якудзы Исиды; Джованни Вильяно, Дон Фамильи Вильяно.

И я.

Константин Тарханов, Пахан Братвы Тарханова.

Пятеро самых могущественных людей в мире в одной комнате. Если бы пешеходы, которые прогуливались по улицам под нами, были посвящены в эти собрания, они потеряли бы всякую веру в демократию и правительство. Тот, кто избран, никогда не был истинным лидером; это всегда был мой тип.

Мы выбирали, какие наркотики, деньги и удовольствия вам разрешались. Мы проводили границы и вели войны за территории. Пусть конгрессмены и сенаторы сражаются в своих уютных палатах с позолоченными табличками с именами, пусть верят, что они правят чем угодно.

Все важные решения принимались в таких же комнатах, как эта, и принимались такими же мужчинами, как я.

Разве это не ужасно?

Сегодня мы пришли обсудить одну тему. Татьяна.

За годы, прошедшие после ее разоблачения и исчезновения, мои отношения с другими боссами мафии были напряженными и подозрительными. Я потерпел неудачу, позволив нашему самому большому врагу жить в моем доме, есть мою еду и пользоваться моей защитой. Они не были уверены, что могут мне доверять. Я мог видеть вопросы в их глазах.

Он работает с ней ? Что они предпримут вместе ? Безопасна ли наша власть и наши территории ?

Меня не беспокоили их заботы. Если бы роли поменялись местами, у меня возникли бы те же вопросы.

Но ситуация изменилась.

Моя жена сейчас с Татьяной. Мне все равно, даже если бы мне пришлось заставить каждого босса в этой комнате приставить пистолет к голове, они помогли бы мне в борьбе с Татьяной и сделали бы это с улыбкой.

– Факты, которые ты нам представил, интересны, Константин, – сказал Мицузо. Из всех боссов: Мицузо и Джованни были единственными, с кем у меня были лучшие отношения. Мицузо уважал меня; Джованни был у меня в долгу. – Татьяна... или Титус, или как ее там зовут, использование подземных туннелей и заброшенных железнодорожных станций для развития своей организации правдоподобно.

На моем лице не отразилось ни единой эмоции.

– Но?

– Как мы можем тебе доверять? – спросил Цян. – Эта женщина жила в твоем доме много лет, и ты ни разу не заподозрил ее.

Мне не нравилось, когда на меня нападали. Позади меня Роман переминался с ноги на ногу, обиженный его тоном.

– Осторожнее с тем, как ты обращаешься ко мне, Цян, – предупредил я. – Если я правильно припоминаю, никто из вас тоже не испытал удачу с Татьяной. Похоже, она всех нас перехитрила.

Они заерзали на своих местах, намекая, что их надурили. Женщиной, не меньше.

– Константин прав, – вмешался Джованни тоном, подтверждающим факты. – Никто из нас не приблизился к Татьяне за последние три года. Это единственный жизнеспособный план, который нам предложили.

– Значит, мы все начнём работать вместе? – в голосе Томаса Старшего звучало сомнение. – Мы уже много лет вцепляемся друг другу в глотки.

– Нам не нужно держаться за руки и петь кумбайю, Томас. Мне просто нужно знать, что ты поддержишь меня, когда придет время.

Мицузо выглядел задумчивым.

– И этот контакт, который у тебя есть внутри... Им можно доверять?

– Да.

– Какую информацию они собрали до этого момента?

– Размер и сила организации Татьяны. В настоящее время они пытаются обнаружить все места, где у Татьяны имеется крепость. – я дернул подбородком, и Артем шагнул вперед. Он представил документы всем боссам. – Номера, имена, все, что мы в настоящее время знаем.

Их глаза пробежали по бумагам, брови поднялись и нахмурились. Мы все знали, что обмен таким количеством информации признак доверия.

– Это больше информации, чем мы собрали за три года, – сказал Джованни. – Кто твой контакт?

– Они моя забота.

Его голубые глаза изучили мое лицо, прежде чем вернуться к документу.

– Что тебе от нас нужно? – сказал Мицузо.

Другие боссы мафии посмотрели на него с легким удивлением, но никто не перебил.

Я склонил голову в знак благодарности Оябуну.

– Ваши люди и оружие. У Татьяны много больших крепостей, разбросанных по всему Нью-Йорку. Уничтожение одно места не нанесет большого ущерба; но нам нужно избавиться от всех голов.

– Какого рода войны мы должны ожидать? – спросил Цян.

– Кровавую.

Боссы кивнули, их хитрые умы путались. Я почти слышал винтики, которые крутились слишком громко.

– Она убивала женщин за пределами Нью-Йорка. Ты связывался с другими боссами?

– Нет. Не хочу создавать впечатление, что Нью-Йоркские семьи нуждаются в помощи посторонних, когда дело доходит до защиты наших собственных территорий.

Все они кивнули в знак согласия.

– Все улажено?

Взгляды были разделены, губы поджаты.

Джованни поднялся на ноги и протянул руку.

– Я поддержу тебя, когда придет время уничтожить эту женщину.

Я пожал ему руку, скрепляя сделку.

– Я с нетерпением жду этого.

Остальные три босса тоже согласились, пожимая друг другу руки. Обсуждалось оружие и правоохранительные органы, но я успокоил их опасения.

– Предоставьте правоохранительные органы мне, – сказал я. – Это год выборов.

Смешки наполнили комнату.

Собираясь уходить, я подслушал, как Мицузо и Джованни строили планы на ужин. Все навострили уши, но никто не удивился. У Мицузо была внучка, у Джованни сын. Им нужно многое обсудить.

Дмитрий ждал внизу у машины, одетый с головы до ног в черное. Это придавало ему еще более устрашающий вид.

– Он там.

Я не спрашивал, кто.

Я скользнул в машину, поправляя манжеты.

– Агент Кавински, спасибо, что согласился встретиться со мной.

Пожилой агент довольно хорошо изображал спокойствие. Он был одет в хлопчатобумажную синюю рубашку на пуговицах, брюки цвета хаки и поношенные ботинки. Я почувствовал, как мои губы скривились при виде его наряда – неужели никто никогда не предупреждал его, что мир решает, кто сильнее, основываясь на том, что ты носишь?

Если бы я явился на встречу с боссами мафии Нью-Йорка в костюме Кавински, они бы устроили игру, выследив меня и выбросив в окно.

– Я не согласился, – ответил он хриплым голосом. – Твой человек схватил меня на улице. Я потерял свой рогалик.

– Я компенсирую тебе твой завтрак, – размышлял я. – Методы в сторону, есть срочный вопрос, который нам нужно обсудить.

Брови Кавински сошлись вместе.

– Тебе следовало записаться на прием в мой офис.

Это заставило меня рассмеяться. Один звонок в его офис, и меня арестуют.

– Агент ФБР с чувством юмора. Никогда не думал, что доживу до этого дня.

Он что-то проворчал себе под нос, но был достаточно мудр, чтобы спросить:

– О чем ты хотел со мной поговорить?

– У меня есть подарок для тебя.

– Подарок от русского гангстера, – насмешливо произнес он. – Что может пойти не так?

Я выгнул бровь.

– Я очень надеюсь, что мы сможем говорить друг с другом с уважением, Стивен. Мне никогда не нравились мужчины, которые швыряются оскорблениями, как камнями, а затем притворяются удивленными, когда их предполагаемая цель нападает на них с ножом.

Кавински хорошо постарался скрыть свой вздох.

– Ты хочешь знать о подарке или нет?

– Продолжай, – он выглядел настороженным.

Хорошо. Это означало, что он не был полным идиотом.

Я выглянул в окно, заметив своих людей, охраняющих машину. Они не знали, что настоящий разговор происходил в пределах автомобиля. Мы с Еленой были осторожны, раскрывая весь план, который мы создали в темноте комнаты нашего сына.

– Я могу предложить тебе Татьяну Грибкову. Все, что ты должен, это быть именно там, где я тебе скажу, когда я тебе скажу.

Его интерес возрос. Конечно, он возрос.

– Она находится в Списке Самых Разыскиваемых.

– Я в курсе.

– Но тогда и ты тоже.

Я улыбнулся.

– Полагаю, что большинство моих знакомых. Мы действительно бегаем в разных толпах, Стивен.

– Ты можешь сказать это еще раз, – пробормотал он. – Почему ты пришел ко мне с этим? Почему думаешь, что я тебя не выдам?

– Потому что агентство попытается уволить тебя.

В его глазах мелькнуло удивление.

– Я тоже могу провести исследование, агент Кавински. Твои боссы хотят свежей крови – старший агент не обладает необходимой привлекательностью, как это было когда-то. Но если бы ты привел Татьяну Грибкову, твоя работа была бы в безопасности. Возможно, ты даже получишь повышение. – мои губы изогнулись при виде его напряженного выражения лица. – Но тогда ты уже знал это, не так ли. Это первая мысль, которая пришла тебе в голову, когда я произнес ее имя.

Он не отрицал этого. Я немного больше уважал его за это. Люди, отрицавшие свои амбиции, были утомительными.

– Откуда мне знать, что я могу тебе доверять?

– Так же, как я знаю, что могу доверять тебе. Ты этого не знаешь.

Кавински пробежал глазами по выражению моего лица, пытаясь понять, что он может сказать. Ему не повезло. Я перехитрил правительственных агентов еще до того, как мой голос упал.

– У тебя есть зацепка, где Татьяна?

– Да.

– Каковы сроки?

– Конец недели.

Он сел.

– Я не смогу собрать команду и убедить своих боссов до пятницы.

– Найди способ преодолеть всю эту бюрократию, Стивен, если хочешь сохранить свою работу, – напомнил я ему. – Теперь ты в моем времени. Не в твоем собственном.

– Ты назовёшь меня, когда она окажется у тебя в руках?

– Как ты решишь солгать и сказать, что поймал ее, зависит от тебя, Стивен, хотя я надеюсь, что ты сделаешь эту историю интересной. Мне не нравятся скучные сказки.

Он кивнул один раз.

– Мой молодой «я» перевернулся бы в могиле, если бы узнал, что я заключил сделку с гангстером.

– Тогда не думай об этом как о сделке, Стивен. Думай об этом, как о подарке. Я дарю тебе подарок, и однажды ты отплатишь мне тем же.

Кавински посмотрел в окно на Воров, которые охраняли машину.

– Отличный подарок.

– Я всегда отличался на Рождество.

– Ты даешь мне Татьяну, и однажды я отплачу тебе тем же.

– Да.

Кавински, умный человек, протянул руку.

Я пожал ее, подтверждая сделку.

– Я с нетерпением жду возможности поработать с тобой в будущем, Стивен, – сказал я, когда он открыл дверь, чтобы уйти. – Мы с тобой станем хорошими друзьями.

У агента хватило здравого смысла побледнеть от моих слов. Он работал с организованной преступностью достаточно долго, чтобы знать, что слухи о том, что

гангстеры были хорошими друзьями, просто не соответствовали действительности.

Теперь агент Стивен Кавински принадлежал мне.

И он знал это.

– Роман, дай этому человеку немного денег на рогалик, – проинструктировал я в окно. – Мы у него в долгу.

Роман жестоко рассмеялся, хлопнул агента по спине и протянул ему деньги. Агент ФБР едва отреагировал, сжимая деньги в руке, а затем исчез в толпе людей.

Мой телефон зазвонил на обратном пути в поместье.

– Константин Тарханов, – ответил я.

– Все сделано, дядя Костя.

Наташа.

Она имела в виду только одну вещь.

– Все приветствуют новую Королеву России.

Ее смех был высоким и пронзительным, девичьим и ужасающим. Я мог представить себе ее судьбу, представить себе империю, которую она вырежет из костей своего отца. Наташа станет Паханом, какого мир никогда не видел, и наследие, которое она оставит после себя, навсегда изменит мир мафии и преступников.

– Передай Коле, как сильно я его люблю, – сказала она. – Я буду ждать его, – она повесила трубку.

***

– Мама вернулась?

Я оторвал взгляд от своего стола и увидел своего сына, стоящего в дверях. Он был одет в пижаму, волосы торчали в странных местах. У его ног стояла Бабушка – в последнее время она была особенно привязана к нему, будто знала, что он скучает по матери.

Мое сердце болело, но я сказал ему правду.

– Нет, мой мальчик. Еще нет.

Лицо Нико вытянулось.

Если бы не мой сын, я бы давно поддался беспокойству.

Николай удерживал меня на Земле и не давал слишком сильно беспокоиться о его матери. В конце концов, если бы у него испортились зубы из-за того, что я не заставлял его чистить зубы, или не есть все овощи и заболеть цингой, Елена оторвала бы мне голову. Забота о сыне единственный способ, которым я чувствовал, что я также забочусь о своей жене, даже если она на вражеской территории.

– Ты не можешь уснуть?

Он покачал головой.

– Хочешь посидеть со мной?

Нико вскарабкался ко мне на колени. Он раскраснелся и вспотел от того, что его завернули в одеяло. Я прижал его к груди, целуя в лоб.

Мой мальчик, подумал я, ощущая, как гордость сжимает мою грудь. Мой сын.

Бабушка запрыгнула на стол, устраиваясь поудобнее над моей клавиатурой.

– Я скучаю по маме, – проворчал он.

– Я тоже, приятель.

– Когда она вернется?

Я пропустил мимо ушей его неправильную грамматику.

– Она окажется дома раньше, чем ты это поймешь. Я обещаю.

Нико глубоко вздохнул, еще крепче прижимаясь к моим рукам. Я погладил его по спине.

– Хочешь, чтобы я уложил тебя в постель?

Он покачал головой, пробормотав:

– Останусь здесь.

– Хорошо, ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.

Мой сын заснул у меня на руках, тихо посапывая в такт вздымающейся и опускающейся моей груди. Именно эти моменты я старался запомнить, дорожа этим. Возможно, я не кормил его грудью, когда он был младенцем, но у меня были эти всплески времени, когда гул моего сердцебиения был колыбельной, успокаивая его, когда он засыпал.

Я прекратил работать, решив спокойно посидеть со своим сыном. На моем экране появилась статья.

РУССКИЕ ГАНГСТЕРЫ ГИБНУТ В МАССОВЫХ УБИЙСТВАХ.

Это был жестокий и кровавый ритуал, достойный благословения королевы. Судя по деталям, обнародованным с места преступления, жертвы были заперты вместе. Мои братья умерли от укусов пауков, но отец Наташи... его кожа была содрана с плоти опытной рукой. Он умер от боли и потери крови.

Подходящий конец, подумал я, когда впервые прочитал подробности. Шрамы, которые он оставил мне, горели от воспоминаний детства.

Поступок Наташи заставил меня пожалеть, что я не оттянул смерть отца еще немного. Он заслуживал худшего, чем получил.

Но сейчас это не имело для меня значения. Я Пахан, король, и у меня были жена и сын, которые любили меня. Мои собственные родители медленно растворялись в тумане ностальгии. Зачем тратить на них драгоценные мысли, когда мне было о чем подумать, о гораздо лучшем?

Я щелкнул по статье, стараясь не потревожить Николая.

Однажды он совершит ужасные поступки, которые приведут к статьям, спискам «разыскиваемых» и боли. Но сейчас он ребенок, беззащитный и спящий. Он ребёнок, скучающий по своей матери.

Я бы защитил эти годы невинности. Не важно, что мне пришлось бы предпринять.

33

Елена Тарханова

Я уставилась на потолок. Там было 1972 точки, 11 пятен и 3,5 трещины. Вместо того чтобы лечь спать, я снова и снова считала отметки на потолке, пока мой быстро развивающийся разум не онемел настолько, что я могла почувствовать некоторое подобие расслабления.

Я ненавидела это место. Ненавидела бетонные стены, жесткие матрасы и странные звуки. Я тосковала по окнам, книгам и объятиям мужа, обнимающего меня.

Татьяна и ее организация нашли несколько забытых бункеров времен холодной войны, в которых можно спрятаться. У них уже имелись кровати и консервы, что делало их идеальным местом для укрытия большой группы людей; хотя правительство, вероятно, не знало, что в них будет находиться злобный преступник, а не гражданские лица, опасающиеся ядерного удара.

Мой план наткнулся на несколько препятствий. Татьяна и ее люди пока ни в малейшей степени мне не доверяли. Они прекращали свои разговоры, когда я входила в комнату, и скрывали от меня информацию с помощью кодовых слов. Я притворялась, что ничего не замечаю, вместо этого принималась за работу, которую мне поручила Татьяна: исследование.

Учитывая все обстоятельства, мне нравилось быть окружённой информацией и классифицировать ее. Нравилось узнавать что-то новое и чем-то заниматься.

Даже если мое исследование, технически, помогало Татьяне создавать проблемы.

Это было хорошим отвлечением от мыслей о сыне. С того дня, как у него забилось сердце, мы с Николаем никогда не расставались; не было ни одного дня, когда бы мы не разговаривали или не обнимались. Ходить без него, когда он держал меня за бедра или за лодыжки было странно, будто я лишилась руки или ноги. Если бы я думала об этом слишком много, я бы рухнула.

Мне пришлось напомнить себе об этом. Это ради него.

Я даже написала эти три слова над своей тазовой костью, поэтому каждый раз, смотря в зеркало или на свой живот, я была вынуждена смотреть правде в глаза: это ради него, это ради него.

Часы пробили 6 утра, и я начала свой день.

Завтрак проходил в небольшом кафетерии, столовые приборы были пластиковыми. Я сидела одна, довольная тем, что люди Татьяны меня игнорируют. Я наблюдала за ними, изучая их, как насекомых под микроскопом.

Я была удивлена тем, как мало было женщин.

Конечно, вокруг было несколько дам, но в этом месте преобладали мужчины. Татьяна не была такой прогрессивной, какой считала себя.

Один из ее лакеев нашел меня между тарелками с мюсли.

– Татьяна хочет видеть тебя в Военной Комнате.

– Она сказала, почему?

Он уже ушел.

Военная Комната была небольшим преувеличением. Это была переделанная спальня с большим столом посередине, тусклые лампы едва освещали пространство. Сесть было негде, но это была не совсем та комната, в которой хотелось расслабиться. Атмосфера была напряженной, температура холодной, и по углам жило семейство тараканов.

Татьяна единственная, кто сидела, руководя с холодным лицом. Ее взгляд остановился на мне, когда я вошла, губы изогнулись вверх.

– Елена, я так рада, что ты смогла присоединиться к нам.

– У меня не было особого выбора.

Ее улыбка стала еще более жестокой, но она махнула мне рукой вперед.

– Иди сюда, Елена. Взгляни.

Мужчины переступили с ноги на ногу, их недоверчивые глаза следили за мной, когда я подошла к столу. Они не хотели, чтобы я видела карты и документы, конфиденциальную информацию, которая могла их уничтожить. Большинство из них были солдатами низкого ранга, решившие, что хотят больше власти, и оставили свои места, чтобы служить Татьяне.

Константин как-то рассказал мне кое-что интересное. Власть никогда не накапливается теми, кто ее просит.

Я поняла смысл этих слов в тот момент, когда сканировала лакеев Татьяны. Никто из них не был могущественным, никто из них не имел представления и амбиций. Они были дерзкими и безрассудными, как дети, играющие в переодевание. Никто из них ничего не добьется; у меня были более высокие ожидания от Романа.

Я проигнорировала их всех, впитывая информацию, стараясь не выглядеть слишком заинтересованной.

– Ты что-то говорил, Иван? – сказала Татьяна.

Иван, один из ближайших доверенных лиц Татьяны, откашлялся. Он вырос с матерью Татьяны и был с Татьяной с самого начала ее маленького крестового похода.

– Вильяно прекратил весь импорт. Он знает, что мы рядом.

– Невозможно, – ответила она. – Его напугало что-то еще.

– Вчера пятерых боссов видели в одном и том же районе, – ответил Иван. Он перевел взгляд на меня. – Возможно, один из них что-то узнал и распространил это.

Я приподняла брови.

– Если ты хочешь что-то сказать мне, Иван, скажи.

– На самом деле мне есть, что сказать, – огрызнулся он. – Ты мать наследника Константина Тарханова. Почему я должен вдруг довериться тебе?

– Достаточно, Иван, – скомандовала Татьяна.

Он замолчал.

Из всех сотрудников этой организации только Татьяна обладала реальной властью и авторитетом. Это было бы ее падением.

– Елена теперь одна из нас. – все их взгляды обратились к моему исчезающему синяку, я сделала вид, что нежно прикасаюсь к нему. – Боссов видели вместе или просто в одном и том же районе?

– В том же районе, – вмешался новый голос. Джонатан Эйнсворт, брат Эдварда Эйнсворта. Они оба были родом из лондонской фирмы, но присоединились к Татьяне, когда она уехала в Северную Америку. – Они редко появляются в одной и той же части Нью-Йорка. Мы можем с уверенностью предположить, что они встречались.

Она задумчиво посмотрела на стол.

– Они не глупы. Я знаю, что они охотятся за нами. – она поднялась на ноги, медленно и методично. Мне казалось, что я наблюдаю, как змея отступает назад, прежде чем нанести удар. – Не глупы, но слишком высокомерны, чтобы считаться мудрыми. Кто-нибудь из других боссов применил те же меры, что и Вильяно?

– Мы уже знаем, что Тарханов закрыл острова, – добавил Иван. – Ишида и О Фиайч не предприняли никаких шагов, но Чен начал сокращать количество трафика, который он пропускает на свою территорию. Либо он знает, что мы используем контрабандистов, либо беспокоится, что правоохранительные органы могут вмешаться.

– Правоохранительные органы... —Татьяна провела пальцем по карте. Маленькие пометки ручкой указывали, где находились другие укрытия. Наличие стольких разных логовищ помешало мне хорошо оценить, сколько у нее последователей. – Есть новости о федералах?

– Ничего. Организация По Борьбе С Наркотиками разгромила лабораторию на Адской Кухне, но Вильяно ни словом об этом не обмолвился. Он, вероятно, просто использовал их, чтобы уничтожить соперника.

Татьяна издала звук согласия.

– Что думаешь, Елена?

Головы повернулись ко мне, глаза сузились и обвиняюще посмотрели.

Это то, в чем я не могла винить Татьяну: преданность тех, кого она решила окружить собой. Каждый человек, работавший на нее, был предан своему делу и даже одурманен. Она никого не подпускала слишком близко, но вместо этого изображала себя милосердной богиней, которой они все должны были оставить подношения.

Это интересно и очень эффективно. Я не думала, что кто–нибудь в этой комнате предаст ее – кроме меня, конечно. Технически, я не была одной из последователей Татьяны.

Я вспомнила ее вопрос. Что думаешь, Елена?

– Боссы не известны тем, что ладят друг с другом, – сказала я, контролируя голос. В голове повторялось какое-то слово, но я не могла разобрать буквы. – Должна предположить, что они либо откладывают свои разногласия в сторону, чтобы уничтожить нас, либо используют тебя как повод ударить друг друга в спину. Зачем еще Вильяно и Чену останавливать производство, если не для того, чтобы подготовиться к расширению?

Это было правдоподобно, даже если и не было правдой.

Головы закивали, почти неохотно.

Улыбка Татьяны была слабой.

– Интересный момент, Елена. О котором я даже не подумала. – она еще немного оценила информацию, лежащую перед нами. – Где мы находимся с импортом оружия, Дон?

Дон был членом-изгоем из Бостона, который присоединился к Татьяне, когда мир, наконец, пришел в его родной город. Некоторым людям, как я узнала, нравилось кровопролитие и опасные улицы. Когда три семьи объявили о прекращении огня, Дону стало скучно.

Он, наверное, был моим наименее любимым.

– Это трудно. У России теперь новое руководство, и они чертовски усложняют ситуацию.

Мои глаза метнулись к нему.

– Новое руководство?

Татьяна ответила.

– Наталья Тарханова взяла на себя контроль над Братвой Тархановой. Другая Братва встала в строй и подчиняется каждой ее команде.

– Она ребенок, – с отвращением сказал Иван. – Взрослые мужчины кланяются ребенку...

– Она не ребенок, Иван, – перебила его Татьяна. – Кроме того, не похоже, что у тех взрослых мужчин, о которых ты говоришь, был выбор. Это либо смерть, либо капитуляция.

Я попыталась подавить чувство гордости, которое расцвело в моей груди при этой новости. Наталья станет прекрасной королевой, и империя, которую она построит, будет жить веками. Больше не маленькая девочка с пауками и дерзким смехом, а теперь Пахан Братвы Тархановой.

– Ты ее знаешь. – Дон посмотрел на меня обвиняюще. – Почему она не позволяет нам экспортировать оружие?

– Я понятия не имею. Я не была посвящена ни в одну из ее политик, Дональд. – мой тон был резким. – Но я знаю, что ей нравится доставлять неприятности. Уверена, она усложняет это только потому, что ей это интересно – или потому, что она хочет больше денег.

– Мы не можем предложить больше денег, – добавил Джонатан.

Татьяна махнула рукой, и за столом воцарилась тишина.

– Давайте не будем беспокоиться о том, что происходит за пределами Нью-Йорка, – она провела рукой по пяти территориям. – Люди готовы?

– Просто ждут оружия.

Она кивнула.

– Я принесу их. Все свободны. – мы начали расходиться, но она позвала меня по имени. – Только не ты, Елена.

Я попятилась, не обращая внимания на злобные взгляды, брошенные в мою сторону.

Когда комната опустела, она спросила:

– Ты хорошо устроилась?

– Да.

– Хорошо, я рада это слышать. – Татьяна села обратно в кресло, слабый проблеск усталости проглядывал сквозь тонкие линии ее лица. – Я чувствую, как боссы готовятся к забастовке, – сказала она. – Их дыхание на моей шее.

– Ты становишься параноиком.

Ее глаза впились в меня.

– Паранойя сохраняет людям жизнь. Ты знаешь это, Елена.

Я не стала опровергать ее заявление.

Вместо этого я подошла ближе, прислонившись бедром к столу. Мои глаза быстро пробежались по картам, каталогизируя названия и даты, которые я прочитала.

– Они не найдут тебя. Никто из них не стал бы пачкать обувь в канализационной воде.

Это заставило ее слабо улыбнуться.

– Полагаю, ты права, но мы не можем их недооценивать. Особенно если они объединят свои силы.

– Ты действительно думаешь, что они объединят свои силы? – я спросила. – Никто из них не похож на такой типаж.

Татьяна посмотрела на темные стены, выражение ее лица изменилось.

– Я когда-нибудь рассказывала тебе о том, как это произошло со мной, Елена?

– Твой отец оставил тебя и твою мать ради молодой женщины... и сына. Вы обе впали в нищету, и твоя мать умерла.

– Она умерла, обнимая меня, – сказала она. Ее тон не был ни грустным, ни счастливым, вместо этого он был воздушным и темным, будто она погрузилась в кошмарные воспоминания. – Иногда, когда я засыпаю, я все еще чувствую их. Я чувствую ее потную кожу и жар, чувствую ее дрожащую грудь и потрескавшиеся губы. Никакого достоинства – мой отец не позволил ей умереть достойно.

– И мой тоже.

– Отцы, – вздохнула Татьяна. – Я часто думаю о нем. Ты думаешь о своем отце?

– Мне все еще снятся кошмары о нем, – честно ответила я. – Я вижу, как он сгибается пополам, хватаясь за грудь. Иногда он знает, что это я его отравила, иногда нет.

– Мне нравится думать, что он знал. Это заставляет меня чувствовать себя самодовольной.

Я почувствовала, как у меня дернулись губы.

– Меня тоже.

Татьяна пристально посмотрела на меня. В тусклом свете ее глаза казались скорее черными, чем серо-голубыми.

– Я решила свою судьбу в тот момент, когда больше не могла ощущать ее пульс, – сказала она. – Когда моя мать умерла со мной на руках, я поняла, что мир должен быть наказан. Мужчины, которые бросили ее, и женщины, которые предали ее. Все, что у меня было, это мой ум и красота – и то, и другое сослужило мне хорошую службу.

– Ясно. – я обвела рукой вокруг себя. – В твоем распоряжении целое королевство.

Дерьмовое королевство, но, тем не менее, королевство.

– Я вижу себя в тебе, Елена. Моложе и полной надежд, но себя. Я смотрю на тебя и вижу маленькую девочку, которая только взглянула на Константина Тарханова и поняла, что он будет идеальным защитным одеялом.

– Почему ты выбрала Константина?

Татьяна выглядела задумчивой.

– Мне было семнадцать или восемнадцать – совсем юная – и я работала секретаршей у известного преступника. Константин уничтожил свою организацию... но позволил мне уйти до того, как начали стрелять пушки. Даже передал мне мою сумку и пальто, предупредив, чтобы я убиралась как можно быстрее, пока не стало опасно. – это похоже на моего мужа. – Я этого не сделала. Я просто ждала на улице, пока они с Артемом не закончат кровопролитие. Когда он увидел, что я жду, то предложил мне работу.

– Этого было недостаточно?

– Даже близко нет, – засмеялась она. – Я годами наблюдала, как он накапливал власть, и моя ненависть к нему становилась все сильнее и сильнее. Каждый раз, смотря на него, все, что я могла видеть, был мой отец.