Текст книги "Я слышу все… Почта Ильи Эренбурга 1916 — 1967"
Автор книги: Борис Фрезинский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)
380. Е.Г.Полонская
<Ленинград,> 21/IX <19>61
Дорогой,
В понедельник принесли девятый «Новый мир», и я прочла твои записки за один вечер, но перечитаю еще. Хорошо. Менее отрывочно, чем первые две части. И мне показалось, что эти страницы более обдуманы и менее драматичны. Берлин 23-го года, как ясно вижу его и людей, которые мечутся в нем. Очень важно, что ты написал об Андрее Белом [883]883
Имеется в виду 4-я глава 3-й книги ЛГЖ, посвященная писателю Андрею Белому (1880–1934).
[Закрыть]. Наши недостойно отреклись от него, как от Хлебникова [884]884
Поэта Велимира Хлебникова (1885–1922) долгие годы в СССР не издавали.
[Закрыть], но они раскаются. В 22-23-м мы изучали Белого «Как сделан Серебряный голубь» – так назывался один реферат, прочитанный в Вольфиле [885]885
Вольфила – Вольная философская ассоциация, существовавшая в Петрограде до 1922 г.
[Закрыть]. Потом ты прислал мне «Хулио Хуренито» и Иванов-Разумник [886]886
Разумник Васильевич Иванов-Разумник (1878–1946) – литератор, социолог, критик.
[Закрыть]упросил меня прочесть доклад об Эренбурге и Хуренито. Я сказала: могу только пересказать роман подробно. Он согласился и я пересказала. Было много народу, Сологуб [887]887
Федор Кузьмич Сологуб (1863–1927) – поэт и прозаик.
[Закрыть], Замятин [888]888
Евгений Иванович Замятин (1884–1937) – писатель, в 1932 г. уехал из СССР.
[Закрыть], Зоргенфрей [889]889
Вильгельм Александрович Зоргенфрей (1882–1938, репрессирован) – поэт и переводчик.
[Закрыть], серапионы, какие-то критики. Комната была освещена плохо, кухонной керосиновой лампочкой у меня и коптилкой на столе президиума. Пошли споры. У меня заболели глаза, и я больше не могла читать отрывки из книги (шрифт был неясный, бумага желтая, краска плохая). На другой день я показалась глазнику, и он мне велел носить очки для занятий. Так я начала носить очки.
Ты меня извини, но воспоминания заразительны. Кстати, сейчас в Литературной <газете> помещены стихи Евтушенко «Бабий яр» [890]890
Вызвавшее широкий резонанс стихотворение «Бабий яр» напечатано в ЛГ 19 сентября 1961 г.
[Закрыть]. Я люблю этого автора, но боюсь, что у нас образуется секция «жидовствующих». Что же, пусть.
О Тувиме ты очень очень правильно вспомнил. У него тогда было божественное легкомыслие, как у Гейне, но Гейне не пришлось доказывать, что он немец, и умер он молодым. Прости, что я разболталась. Я так рада, что видела тебя дома. Не слишком ли много ты работаешь? Не трать себя на чепуху. Надо остаться жить.
Целую тебя.
Лиза.
Давно не показывала тебе моих стихов. Посылаю тебе три стихотворения. Л.
Впервые. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.2055. Л.23–24.
381. Б.А.Слуцкий
<Москва, 30 сентября 1961>
Дорогой Илья Григорьевич!
Грязная статья Старикова [891]891
Д.Стариков.Об одном стихотворении // Литература и жизнь, 27 сентября 1961. Нападки автора на стихотворение Евтушенко «Бабий яр» подкреплялись ссылками на одноименное стихотворение ИЭ 1944 г.
[Закрыть]получила широкий резонанс и наносит серьезный ущерб престижу нашей печати. Мне кажется, что было бы очень хорошо, если бы Вы телеграфировали свое отношение к попытке Старикова прикрыться Вашим именем – немедленно [892]892
Слово дано разрядкой (прим. верстальщика).
[Закрыть]и в авторитетный адрес [893]893
В письме в редакцию газеты «Литература и жизнь» ИЭ заявлял 3 октября: «Д.Стариков произвольно приводит цитаты из моих статей и стихов, обрывая их так, чтобы они соответствовали его мыслям и противоречили моим»; письмо ИЭ напечатали только после обращения его к Хрущеву – см. ВЛ, 1999, №3. С.293–296.
[Закрыть].
Крепко жму руку.
Борис Слуцкий.
Впервые – Не отзвенело наше дело (Борис Слуцкий в зеркале его переписки с друзьями). Публикация, комментарий и статья Б.Фрезинского // ВЛ, 1999, №3. С.293–294. Подлинник – собрание составителя. Письмо отправлено в Рим, где в то время находился ИЭ.
382. Л.А.Кассиль
<Москва,> 8 X <19>61
Дорогой Илья Григорьевич!
Т.к. на страницах газеты «Литература и жизнь», среди членов редколлегии которой значусь и я, в статье «Об одном стихотворении» [894]894
См. примеч. 1 к №381 (примечание 891).
[Закрыть]автор позволил себе бессовестную спекуляцию на Вашем большом и всем нам дорогом имени, я считаю нужным поставить Вас в известность, что еще 23-го сентября, на другой же день после напечатания отвратительных стихов Маркова «Мой ответ» [895]895
Антисемитское стихотворение поэта А.Я.Маркова, напечатанное в ответ на стихи Евтушенко «Бабий Яр».
[Закрыть], я официально, в письменной форме заявил руководству Союза писателей РСФСР и редколлегии «Лит. и жизнь», что не считаю себя больше членом редколлегии газеты и прошу снять мою фамилию из списка ее членов. Аналогичные письма направлены были мною в Секретариат Союза писателей СССР и редакции «Литературной газеты».
Надеюсь, Вы и до получения настоящего письма не думали, что я имел какое-нибудь, хотя бы самое отдаленное касательство к появлению в газете этих постыдных материалов.
Искренне Ваш
Лев Кассиль.
Впервые. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.1662. Л.4. Ответ ИЭ см. П2, №476.
383. Р.Л.Кармен
<Москва,> 20/Х.19>61
Дорогой Илья Григорьевич, эти сигары подарили мне кубинские сторонники мира. Сигары прелестные. Как видите, я имел возможность в этом убедиться… Хочу, чтобы и Вы получили удовольствие. Отныне всегда, когда буду получать подобные подарки, буду честно делиться с Вами – пополам.
Читаю «Люди, годы, жизнь». Читаю и перечитываю эту гениальную исповедь сердца. Так написать может только Эренбург! Нельзя без спазмы в горле читать главы о Тувиме, Бабеле…
Вас не было в Москве, когда я показывал фильм о Кубе [896]896
«Пылающий остров» (1961).
[Закрыть]. Хотите, я Вам покажу? Вам, по-моему, нужно посмотреть Кубу. Кстати, Вас там очень хотят видеть, слышать.
Всего Вам хорошего! Любе привет сердечный.
Ваш Р. Кармен.
Впервые. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.1657. Л.7. Ответ ИЭ см. П2, №478.
384. Т.М.Литвинова
<Москва, 30.10.1961>
Дорогой Илья Григорьевич, я с каждым днем все больше и больше Вас люблю, так что могу вдруг лопнуть, если не остановлюсь. Сейчас кончила 10-ую книжку Нового мира. Ощущается каждый Ваш вдох и выдох, и дыхания, и все в каком-то органическом и строгом ритме. Маленькую новеллу о Дж. Истмене прочитала вслух [897]897
Речь идет о части гл.20 из 3-й книги ЛГЖ, посвященной владельцу американской фирмы «Кодак» Джорджу Истмену.
[Закрыть], и моя старшая дочь изрекла: «Между прочим, очень хорошо написано». Вся глава о Мерле чудесная – да мне все почти нравится. Только за Джойса [898]898
Джеймс Джойс (1882–1941) – англ. писатель, о котором ИЭ писал в 18-й главе 3-й книги ЛГЖ.
[Закрыть]обидно, и я Вас умоляю: когда будете для книги править, измените немного тон. Он в самом деле велик, не дань времени, а подлинная Одиссея. И людей (жизнь) знал – дай бог. Вы разве не читали «Дублинцев» [899]899
Сборник рассказов Джойса (1914).
[Закрыть]? Пожалуйста! Он не Андрей Белый минус что-то [900]900
Имеется в виду фраза о Джойсе из гл.18: «Мне он представлялся честным, фанатичным в своей работе, гениальным и вместе с тем ограниченным „перемудрами“ ирландским Андреем Белым».
[Закрыть]. Меня чуть смутило выражение: «душевно заболела» [901]901
Фраза о жене писателя Йозефа Рота (гл.24).
[Закрыть](стр. 156) – мы ведь не говорим «телесно» или «сердечно», или «желудочно» заболеть. Но тут у меня, может быть, «заскок». А вот с Джойсом – ну, пожалуйста!
Привет Любови Михайловне. Ваша Т.Л.
Пусть она тоже похлопочет за Джойса.
Еще вот что, дорогой Илья Григорьевич! Мне немного грустно у Васнатыкаться на слово «педераст» [902]902
Слово несколько раз встречается в мемуарах ИЭ, имея фактическое, а не осуждающее значение; отношение ИЭ к гомосексуализму было, скорее всего, ироничным.
[Закрыть]– это проявление половой дискриминации, и по-моему «непрогрессивно». Не все ли равно, кто и кого и как любит?
Впервые. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.1820. Л.4. С Т.М.Литвиновой ИЭ был знаком с 1930-х гг.
385. А.С.Эфрон
<Москва,> 8. 11. <19>61
Дорогой Илья Григорьевич, оченьрада книге [903]903
И.Эренбург.Люди, годы, жизнь. Книги первая и вторая. М., 1961.
[Закрыть], очень благодарна за дополнительные строки о папе, несколько – насколько сейчас можно – уравновешивающие всё. Хорошо издана книга, хорошо и веско ложится в ладонь; нравится и размер, и обложка, и шрифт. Прекрасно. Сама книга – событие, Вы об этом знаете. Многие, многие – ужебезмолвные, равно как и огромное племя безмолвных, лишь чувствующих – немо – читателей, благодарны Вам – Вы знаете и это. Вы сумели этой книгой сказать «Солнце – остановись!» – и оно остановилось, солнце прошедших дней, ушедших людей. Спасибо Вам, дорогой друг, за всех, за всё – за себя самоё тоже.
О Глиноедском [904]904
О Владимире Константиновиче Глиноедском (погиб 27 декабря 1936 г.) ИЭ написал в 19-й главе 4-й книги ЛГЖ; это письмо – ответ на его вопросы.
[Закрыть]: имени-отчества его я не помню, мы все звали его товарищ Глиноедский. Не знала и его жены. Человек он был замечательный и очень мне запомнился. Офицер белой армии, а до этого – участник первой империалистической [905]905
Имеется в виду Первая мировая война.
[Закрыть]; попал в немецкий плен, раненый. Бежал из госпиталя, спрятавшись в корзине с грязным, окровавленным бельем, ежедневно вывозившимся в прачечную. Познакомилась с ним в «Союзе Возвращения» [906]906
Речь идет о «Союзе возвращения на Родину».
[Закрыть]; вел он там какой-то кружок политграмоты ли, политэкономии – не помню. Неприятновыделялся среди прочих преувеличенной подтянутостью, выутюженностью, выбритостью; был холодноват в обращении, distant, distingue [907]907
Соблюдающий дистанцию при общении, благовоспитанный ( франц.).
[Закрыть]. Говорил литературнейшим языком, без малейшей примеси французских, обрусевших словечек и оборотов, хоть фр<анцузский> яз<ык> знал отлично. Так и вижу его – выше среднего роста, худощавый, даже худой, гладко причесанные, светлые, негустые волосы, лицо «с волчинкой», жесткое и, как бывает, прелестная, какая-то стыдливая улыбка. Черный костюм, безукоризненно отглаженный, белоснежный воротничок, начищенные башмаки. А кругом – шоферы, рабочие, в плохонькой, но какой-то живойодежонке, лица чаще всего небритые, руки – немытые, табачный дым, гам. Устроили в Союзе дешевую столовую, кормили по себестоимости, за гроши – щи да каша. Длинные столы, скамьи, алюминиевые миски, ложки – серый хлеб большими ломтями – вкусно было и весело, ели да похваливали – шутили, шумели. А Глиноедский не ел, а кушал, и хлеб отламывал кусочками, а не хватал от ломтя. Мы – тогда молодежь – втайне подтрунивали над ним, над разутюженностью его и отчужденностью, но на занятиях сидели смирно: человек он был эрудированный – и строгийпо существу своему. Один раз опоздал он на занятия, я сбегала за ним, жил он в этом же здании на rue de Buci [908]908
Т. е. в доме, где помещался «Союз возвращения на Родину».
[Закрыть](странный громадный престарый черный грязный дом) – в мансарде. Постучала. Не отвечают. Толкнула дверь – открылась. Никого – и – ничего. Крохотная клетушка, по диагонали срезанная крышей, где-то там мерцает тюремное окошечко размером в печную дверцу. Страшная железная – какая-то смертная койка с матрасиком-блином, а из-под матраса видны те самые черные «безукоризненные» брюки – так вот и отглаживаются. На спинке кровати – та самая – единственная – белая рубашка. На косой табуретке в изголовье – керосиноваялампа, два тома Ленина. Всё. Нищета кромешная; уж ко всяким эмигрантским интерьерам привыкла, а эта в сердце саданула, по сей день помню. Я всё поняла. Поняла, какой страшной ценой нищий человек сохранял свое человеческое достоинство. Поняла, чт о для него значит белый воротничок и начищенная обувь, и железная складка на брюках, чистые руки и бритые щеки. Поняла его худобу и сдержанность в еде (кормили один раз в день). У меня даже кровь от сердца отхлынула и ударила в пятки («душа в пятки» ушла!). Я (всё это уже к делу не относится) заплакала так, как в детстве от сильного ушиба – слезы вдруг хлынут без предупрежденья, и пошла тихонечко вниз – вдруг прозрев и увидев страшнотуэтого дома, липкие сырые пузатые стены, корытообразные стоптанные ступени, бесцветностьсвета, еле пробивающегося сквозь от века грязные стекла.
Помню, рассказала папе – оказалось, что Глиноедский давно уже был без работы, пробавлялся случайным и редким, голодал. Ему помогли – с той деликатностью, с какой папа умел. Кормежку стали «отпускать в долг», какой-то заработок устроили, всё пошло лучше.
А когда началась Испания [909]909
Речь идет о гражданской войне в Испании, начавшейся 18 июня 1936 г.
[Закрыть], Глиноедский первый попросил его отправить туда. Тот разговор его с папой, при котором я случайно присутствовала, размалевывая в «кабинете» секретаря стенгазету, тоже запомнился, не сам, в общем, разговор, а Глиноедский – совсем другой, оживленный, помолодевший, распахнутый, оживший, а не оживленный! Стесняясь высокопарности слов, он говорил о том, что, согрешив оружием, оружием же и искупит, но не так великопостно это звучало, как у меня сейчас. Искупил-то он жизнью. Говорят, что в Испании он проявил себя великолепным организатором, что было тогда так важно. Что был он отчаянно храбр, и, более того – мужествен.
Да, был он полковником царской армии. Так мы иной раз звали его в шутку, «полковник Глиноедский», он очень обижался.
– Но того, что Вы хотели узнать – имя-отчество Глиноедского, историю его женитьбы – я просто не знаю. Пусть Наташа [910]910
Н.И.Столярова.
[Закрыть]напишет Савицкой Вере Михайловне, Сталинград «24» д.117 кв.6. Она тоже была в Союзе Возвр<ащения> (потом, уже после гибели Глиноедского в Испании), Глиноедского должна помнить, и, м.б., знает о нем больше, чем я. Я даже не знала, что он был женат. (Адрес Савицкой я даю верный – пусть не покажется неполным, там что-то литерное, то ли завод, то ли верфь.)
Вот и всё, как всегда, на скорую руку.
Обнимаю Вас.
Ваша Аля.
Любовь Михайловну крепко целую.
Впервые в сокращении – в комментариях к ЛГЖ (т.2, 1990, с.409), полностью – А.ЭфронПисьма 1942–1975. С.188–190. Подлинник – собрание составителя.
386. С.Ю.Прегель
Париж, 28 ноября 1961
Многоуважаемый Илья Григорьевич, решила Вам написать после того, как прочла Ваши воспоминания о Юлиане Тувиме, которого я хорошо знала.
Встречалась с ним в Париже в год «де сет дроль де гер» [911]911
Странная война ( франц.) как называли во Франции в 1939 – начале 1940 г. войну, объявленную Гитлеру.
[Закрыть], потом в Лиссабоне (перед его отъездом в Бразилию), а главное, в Нью-Йорке. Лучше и правдивее Вас никто бы о Тувиме сказать не мог! Да, это был настоящий поэт и не только по своему дарованию, но и по умению ценить других. Он упивался стихами, пьянел от стихов. Помню, как я читала ему одно из лучших стихотворений ВЛ.Ходасевича:
И как Тувим вбирал в себя каждую строчку, каждое слово. Он был одержим страстью к поэзии, явление не слишком частое у профессиональных поэтов.
В одном из первых номеров журнала «Новоселье», который выходил в Нью-Йорке под моей редакцией, была помещена «Сирень Варшавы» (глава из поэмы «Польские цветы»). Тувим сделал подстрочный перевод, а затем я перевела ее. Делал это в каком-то чаду отчаяния. То был 1942 г., год большой любви и великой ненависти. Когда я читала мой перевод больному тогда Тувиму, мы оба плакали. Он, в частности, над судьбой своей матери [913]913
Мать Ю.Тувима погибла в гитлеровском концлагере.
[Закрыть].
В №14 «Новоселья» помещено «Мы, польские евреи» [914]914
Эту полностью до сих пор не опубликованную в России статью Тувима ИЭ необычайно ценил и часто цитировал.
[Закрыть](в переводе Софьи Семеновны Дубновой [915]915
Поэтесса, дочь еврейского историка С.М.Дубнова.
[Закрыть]). Перевод этот Тувим очень хвалил, и поэтому я позволяю себе говорить о нем так же, как о моем переводе. Знаю, что четырнадцатый номер журнала был в Москве и даже обсуждался в ВОКСе, но Ваш перевод несколько отличается от перевода, помещенного в «Новоселье» [916]916
ИЭ цитировал статью Тувима в ЛГЖ в собственном переводе.
[Закрыть]. Разница, впрочем, незначительна.
Если Вас это интересует, могу прислать (целиком) четырнадцатый номер журнала или только «Мы, польские евреи», который я вложу в письмо [917]917
Поблагодарив в письме от 7 декабря 1961 г. С.Прегель за предложение, ИЭ попросил ее выслать журнал на адрес стокгольмского отеля, где собирался оказаться в декабре.
[Закрыть].
С искренним приветом и благодарность за то, что Вы воскресили Юлиана Тувима.
Ваша Софья Прегель.
Впервые – Б.Фрезинский.Софья Прегель и Илья Эренбург // Русская мысль. Париж, 1995, №4094. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.2071. Л.2.
387. В.А.Герасимова
<Москва,> 7 декабря 1961
Уважаемый Илья Григорьевич!
Быть может, Вы вспомните меня, хотя прошли годы такой сложности и напряженности, что отдельные лица и встречи легко могли выветриться из памяти.
Впервые мы встретились с Вами много лет назад, когда вышла первая моя книга рассказов «Панцирь и Забрало» [918]918
В.Герасимова.«Панцирь и забрало». М., 1931.
[Закрыть]. В нашей беседе принимал также участие дорогой мне человек – Борис Михайлович Левин. Вы были добры и внимательны к нам обоим.
Затем, уже много лет позже, после войны, я, сильно огорченная тем, что моя повесть «Байдарские ворота» [919]919
Повесть «Байдарские ворота» (1944) посвящена Отечественной войне.
[Закрыть]измазал грязью некий критик, в смятении чувств заходила к Вам (на ул. Горького). Показав на полку своих книг, Вы сказали: «Может быть, вас успокоит то, что каждую из них ругали?».
Это произвело на меня нужное впечатление.
Прошли еще годы.
Не буду сейчас распинаться о том, что давали мне Ваши произведения. Но едва ли не самым близким из них была для меня Ваша работа о Чехове [920]920
«Перечитывая Чехова» (1959).
[Закрыть].
Но не обо всем этом мне хотелось бы сейчас с Вами поговорить и даже попросить совета. Вероятно, я не имею на это достаточного права.
И, поверьте, мне нелегко писать это письмо.
Ведь я представляю себе, какое количество людей обращается к вам с различными просьбами.
Но мне нечего у Вас просить и не на что жаловаться.
Я верю, что Вы поймете, что нужна какая-то причина далеко не личного порядка, чтобы к Вам обратился человек, которому тяжело кому-либо докучать – особенно Вам. Вне зависимости от Вашего решения передаю Вам свой привет и глубокое уважение.
Валерия Герасимова.
В-1-13-58.
Впервые. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.1417. Л.2–3. Валерия Анатольевна Герасимова (1903–1970) – писательница, первая жена А.Фадеева; сохранилась книга В.Герасимовой «Жалость» (М., 1934) с надписью: «Дорогому товарищу Эренбургу – с творческим уважением. Валерия Герасимова. 1934 4 июля».
388. П.И.Батов
<Москва,> 31.12.1961
Наш дорогой Илья Григорьевич!
Прошу принять от меня самые искренние, сердечные поздравления с Новым годом и пожелания доброго, крепкого здоровья и творческих успехов.
На днях я закончил и сдал в Воениздат свою книгу воспоминаний «В походах и боях». Поскольку Вы удостоили меня вспомнить в новом Вашем труде по Испании, то я буду рад помочь. Вместе со мной над книгой «В боях и походах» активнейшее участие принимал профессор Хмелевский Владимир Александрович от Воениздата. Он замечательный человек, стал большим моим другом и большой мастер художественного слова, его телефон В 1-83-05, Волхонка 5/6 кв. 103. Тов. Хмелевский изумительно отзывчивый человек и во многом может помочь материалами. В частности у меня в Москве на квартире есть один экземпляр рукописи и его можно взять – телефон мой Д 1-02-17 Васильевская улица, д.4, кв.9, третий корпус. Если же нужно что-либо из материалов, то я готов через Хмелевского или через Алешу Эйснера [921]921
Алексей Владимирович Эйснер (1905–1984) – писатель, участник гражданской войны в Испании; ИЭ был знаком с ним еще в Париже в 1930-е гг., он написал об Эйснере в 25-й главе 4-й книги ЛГЖ.
[Закрыть]Вам с большим удовольствием передать только для Вас. Прошу меня понять правильно как искренне и глубоко уважающий Вас.
Если наша рукопись подойдет к Вам, то мы наверное получим заслуженную и правильную критику наших недостатков по рукописи, и это поможет исправить книгу при издании.
Желаю Вам, дорогой Илья Григорьевич, крепкого здоровья и еще больших успехов.
Искренне уважающий Вас
П.И.Батов (Фриц).
Впервые. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.1262. Л.7–9.
1962
388а. Ф.А.Искандер
<Москва,> 19.I <19>62
Дорогой Илья Григорьевич!
Если бы я думал, когда писал эти стихи, что когда-нибудь осмелюсь Вам послать их [922]922
Речь идет о книге: Ф.Искандер.Дети Черноморья. Сухуми, 1961.
[Закрыть], наверное, они были бы лучше и короче.
Ваша последняя книга [923]923
Имеется в виду отдельное издание первой и второй книг ЛГЖ.
[Закрыть]дала мне такое огромное художественное и человеческое наслаждение, что мне захотелось хоть как-нибудь Вас поблагодарить за нее. Некоторые главы я перечитывал сам и читал друзьям, как стихи, по многу раз. Книга будит совесть, спасибо Вам за это!
Фазиль.
Впервые. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.1629. Л.1. Ответное письмо писателю Ф.Искандеру (р. 1929) см. П2, №484.
389. И.К.Лебедев
<Париж,> 23/ I <1>962
Дорогой Илья Григорьевич,
Случайно из газет узнал, что ты в Париже и очень хотелось бы с тобой встретиться. Становлюсь стар, я ведь на 7 лет старше тебя, старый и больной, со времени последней войны сильно страдаю ногами, по временам не могу ходить. Стариковская болезнь: les ulcères variqueux [924]924
Варикозные язвы ( франц.).
[Закрыть], лечусь по мере возможности и это всё. Но духом крепок, это главное, и много работаю, мое счастье, что работа моя у стола в сидячем положении и не утрудняет моих ног. Привожу в порядок мою художественную продукцию за 50 лет моего проживания в Париже, не хочу уйти в вечность, оставив всё в беспорядке. Хотел бы знать от тебя: 1) Точный адрес Пушкинского Музея, чтобы послать моего «Золотого Петушка» в подарок, 2) Не встречал ли в Москве братишку Хентовой – Лельку (Семен Ростовский [925]925
Семен Николаевич Ростовский (1904–1990) – публицист, работавший за границей и в СССР под псевдонимом Эрнст Генри.
[Закрыть]) и его сестру Таню, со времени Liberation, последний раз, как он был в Париже, сгинул как булавка в стоге сена. А хотелось бы иметь от него известия. У меня лично, кроме болезней, живу по-прежнему, тяну черта за хвост, женат с 1939 г., имею мальчишку 13 лет, ходит в школу, жена работает секретаршей в бюро, чтобы сводить концы с концами материально. Старшему сыну пошел шестой десяток, живет и работает в Billancourt, почему вижу его очень редко. Работает в SNEGMA (национализированное предприятие) механиком, зарабатывает хорошо, но мне не помогает, имел свою жену и сынишку. Современная молодежь эгоистична, но бог с ней, я не претендую на ихнюю помощь. Живу воспоминаниями, по примеру других стариков, помню как мы с тобой в феврале 1916 г. по снегу оба в дырявых ботинках ходили на rue Vavin в русскую типографию печатать наше фаблио Jacques de Baisieux [926]926
Имеется в виду литографированное издание «О трех рыцарях и рубахе» Жака де Безье в переводе ИЭ и с гравюрами И.Лебедева (Париж, 1916).
[Закрыть], с мокрыми ногами, для богача Цейтлина [927]927
Речь идет о поэте и издателе Михаиле Осиповиче Цетлине, печатавшемся под псевдонимом Амари (1882–1945).
[Закрыть], который ушел на тот свет в Америке, не заплатив мне ни копейки, произведя расчет с Вольфом [928]928
Московское издательство «Товарищество М.О.Вольф», основанное в 1882 г. и просуществовавшее до 1918; имело сеть книжных магазинов, куда М.Цетлин продавал выпускаемую им литпродукцию (в частности стихи и переводы ИЭ).
[Закрыть]в Москве. Прости, что пишу тебе много лишнего. Дорвался до пера и не могу остановиться. Обыкновенно очень редко пишу письма. Посылаю тебе несколько Ех-Libris’oв, моей продукции старого русскогохудожника [929]929
В ФЭ хранится 1 2 экслибрисов работы Лебедева, на одном надпись: «Илье Григорьевичу Эренбургу с сердечным приветом от старого друга. Париж. Иван Лебедев. 23.1.1962» (Л.12).
[Закрыть]. Целую, обнимаю и жму крепко твою руку.
Твой Иван Лебедев.
Впервые. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.1 788. Л.1–2. Иван (Жан) Константинович Лебедев (1884–1972) – художник и гравер, с 1909 г. – в Париже.
390. А.С.Эфрон
<Таруса,> 26 января 1962
Дорогой Илья Григорьевич! Только что получив выписку из протокола относительно «маминой» комиссии [930]930
Имеется в виду Комиссия Союза писателей СССР по литературному наследию М.И.Цветаевой, созданная в 1962 г.
[Закрыть], собралась написать Вам, чтобы поблагодарить за согласие, – как узнала, что согласия этого никто у Вас и не спросил. Это я, собака, виновата. Я была у Воронкова [931]931
Константин Васильевич Воронков (1911–1984) – функционер Союза писателей СССР, в 1959–1970 гг. – секретарь его правления.
[Закрыть]5-го янв<аря> по поводу этой самой комиссии, Воронков был сплошная улыбка и спросил, кого бы я желала? Я, конечно, пожелала Вас. Тот еще пуще разулыбился и спросил – «а согласится ли он?» Я сказала, что если хорошенько попросить, то, думаю, согласится. Тот заулыбался до самых дверей и говорит – «а может, мол, Вы попросите?» Я пообещала попросить в свою очередь, это и была моя ошибка. Они Вас все боятся, поэтому и передоверили мне ( молча!) обратиться к Вам и от их имени, видимо. А я, как видите, прособиралась и от своего-то. По правде только потому, что Наташа [932]932
Н.И.Столярова.
[Закрыть]мне передала свой новогодний грипп и я оченьдолго хворала и лыка не вязала. В общем, простите меня за всю эту кашу, пожалуйста.
А все же «они» – хамы. Но это до того не ново, что не стоило и писать. Я буду в Москве в марте верно недели на 3, специально по маминым делам, и надеюсь, что можно будет к Вам прийти (Вы знаете, что много времени не отниму); расскажу Вам всё про мамин архив и про то, что вокруг да около. Собрано уже немало. Главное, о чем хотела бы посоветоваться – это о том, что уцелело за границей. Я уже многое выяснила.
Орлов [933]933
Литературовед В.Н.Орлов – автор вступительной статьи к первому посмертному избранному М.Цветаевой, вышедшему в 1961 г.
[Закрыть]обещает, что будет том в «Большой серии» Библ<иотеки> поэта [934]934
Том Цветаевой в этой престижной литературной серии вышел в 1965 г. объемом 43 печ. листа (вступительная статья В.Орлова, составление, подготовка текста и примечания А.Эфрон и А.Саакянц).
[Закрыть]. Это уже оченьхорошо, ежели Бог даст. Около 20 п<ечатных> л<истов>, которые, кстати, не так-то просто подобрать.
Вообще, дожив до пятидесяти, убеждаюсь, что всёне так-то просто! А уж связанное с мамой…
Обнимаю Вас, желаю Вам преодолеть неописуемостьтех лет, к которым Вы подошли в Ваших воспоминаниях [935]935
Речь идет о 4-й книге ЛГЖ, посвященной событиям 1933–1941 гг.
[Закрыть]. И всего доброго, что только есть на свете.
Ваша Аля.
Сердечный привет Любови Михайловне.
Впервые. Подлинник – собрание составителя.
391. К.Л.Пуни
<Париж,> 28/I <19>62
Дорогой Илья Григорьевич.
Простите, пожалуйста, что я так пристала к Вам на выставке Пикассо и мешала Вам смотреть картины, мне было потом очень стыдно.
Посылаю Любе маленький пакетик и платье (которое я зажала, как могла) для Иришки Рачек [936]936
Ирина Петровна Рачек – балерина, вторая жена Н.И.Альтмана, с 1920-х по 1935 г. жившая с ним в Париже.
[Закрыть]. Пакет, м.б., можно развернуть и, м.б., так будет еще менее encombrant [937]937
Громоздко ( франц.).
[Закрыть]. Хотела Вам лично подарить картинку Пуни, но боялась, что будет трудно запаковать, привезу, когда приеду, – вероятно, летом.
Пока всего хорошего, привет всем.
Ксана Пуни.
P.S. Забыла, конечно, главное – поблагодарить за книгу [938]938
«Люди, годы, жизнь». Книги первая и вторая. М., 1961.
[Закрыть], я была очень тронута. Теперь она ходит по рукам, и я все опасаюсь, чтоб не зажилили.
Впервые. Подлинник – собрание составителя. Ксения Леонидовна Пуни (Богуславская; 1892–1971) – художница, с 1913 г. жена художника И.А.Пуни; с 1924 г. жила в Париже.
392. С.Л.Фридман
Москва, 12 февраля 1962
Уважаемый Илья Григорьевич!
Я недавно прочел и продолжаю с большим интересом читать Ваши воспоминания о минувших годах. Они воскресили в памяти дни моей юности и некоторые эпизоды, связанные с Вами.
Это было в Киеве в 1919 году.
Если Вы помните, при Артистическо-Художественном клубе (на Николаевской улице) в течение недолгого времени существовала «Мастерская Художественного Слова», кажется, организованная Вами [939]939
О «Мастерской Художественного Слова», созданной ИЭ, см.: Б.Фрезинский.Илья Эренбург в Киеве (1918–1919) // Минувшее, №22. СПб., 1997. С.248–335.
[Закрыть]. В ней вели занятия по литературе и поэзии Вы, поэт Маккавейский [940]940
Владимир Николаевич Маккавейский (1891–1920?) – поэт и художник.
[Закрыть], литературовед Перлин и друг.
Вы читали лекции о русской поэзии, и все мы, тогдашняя киевская литературная молодежь, с большим интересом внимали необычным для нас словам, не похожим на все то, что раньше мы знали, слушали.
Вы вели также практические занятия по стиховедению, на которых каждый из нас, участников, читал свои стихи, подвергавшиеся тщательному разбору, а также поэтические упражнения на заданные Вами темы: сонеты, французская баллада на тему из Данте «Любовь, которая движет солнце и другие светила».
Из участников «Мастерской» Вы верно помните только Ник. Ушакова [941]941
О Николае Николаевиче Ушакове (1899–1973) ИЭ написал в 11-й главе 2-й книги ЛГЖ: «Среди учеников студии был вежливый, застенчивый юноша Н.Н.Ушаков. Я рад, что недолгая эпопея моего учительства в киевской студии не помешала ему стать хорошим поэтом».
[Закрыть]. Остальные – забыты. Среди них я и моя жена, с которой познакомился в «Мастерской» и прожил многие радостные годы. Ее уже нет.
Мне пришлось раза два бывать у Вас дома. Не помню точно где (кажется, на Трехсвятительской улице [942]942
ИЭ в ту пору жил в Киеве на Рейтарской ул.
[Закрыть]). Осталась в памяти большая комната с двумя окнами; многочисленные рукописи и бумаги, разбросанные на столе и на стульях; густой табачный дым.
Помню, в то время Вы рассказывали нам о том, как часто захаживаете в букинистические магазины, скупаете книги своих ранних стихов и уничтожаете их. Помню изданные в 1919 году сборник стихов «В смертный час» [943]943
И.Эренбург.В смертный час. Киев, 1919; расширенное издание книги «Молитва о России» (М., 1918).
[Закрыть]и роман «В звездах» [944]944
И.Эренбург.В звездах. Роман в стихах. Киев, 1919.
[Закрыть](они хранятся у меня и сейчас).
Вспоминаю, как однажды Вы не пришли на лекцию и на следующий день рассказали, что были задержаны на улице и посмеялись: «Повели голубчика в Губчека, в Губчека!».
О тех днях у меня сохранились не только воспоминания. Сохранился и рукописный журнал, который мы издали в 1919 году: «Сборник Мастерской Художественного Слова». В нем стихи и литературные очерки участников. В нем и Ваша статья «О поэзии» [945]945
Текст статьи, присланный С.Л.Фридманом, опубликован в 1997 г. (Минувшее, №22).
[Закрыть].
Думаю, что у Вас ее нет. Поэтому перепечатал ее и посылаю Вам. Может, она представит для Вас интерес.
С той поры прошло более сорока (и каких!) лет. Но и сейчас с большой теплотой вспоминаю ушедшие навсегда дни, оставившие неизгладимый след в сердце.
С.Фридман.
Впервые. Копия – собрание составителя.
393. П.И.Батов
<Москва,> 13.2.<19>62
Добрый день, наш дорогой Илья Григорьевич!
Исключительно признателен Вам за присланные главы Вашего нового замечательного труда [946]946
17 января 1962 г. ИЭ отправил Батову две главы 4-й книги, где упоминался Батов, спрашивая, нет ли там каких-либо неточностей.
[Закрыть]. С большим удовольствием прочитал. Спасибо Вам за память о наших боевых друзьях и товарищах по событиям в далекой и все же близкой Испании. Читая, трудно оторваться, настолько хорошо и волнует старого солдата.
Я с благодарностью возвращаю Вам полностью полученное мною. Знаю Вашу загруженность, но тем не менее решил добавить кой-какой материал своих трудов и воспоминаний. Одновременно прошу найти время прочесть опубликованные в газете «Красная звезда» (начиная с 30 января по 5 февраля) – выдержки из главы «Битва за Днепр» и «Битва за Одер». Посылаю несколько снимков друзей по Испании. Книга моя уже в печати и будет скоро [947]947
П.Батов.«В походах и боях» (три издания, последнее в 1974 г.).
[Закрыть]. Прошу Вас, дорогой Илья Григорьевич, не отказать и прочесть, замечания приму с благодарностью. Мне очень помог в обработке В.А.Хмелевский.
Ваш П.И.Батов (Фриц).
Впервые. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.1262. Л.10.
394. М.В.Раскольникова-Канивез
Страсбург, 28 марта 1962
Глубокоуважаемый Илья Григорьевич,
Сердечно благодарю Вас за Ваше письмо [948]948
Письмо от 15 марта 1962 г. (см. П2, №485).
[Закрыть]. Отвечаю сразу же и с полной искренностью на вопрос, который Вы мне ставите. Нет, Федор Федорович Раскольников не покончил самоубийством. Прежде чем рассказать Вам о его кончине, я хочу подчеркнуть, что если бы он покончил самоубийством, то я не видела бы никакой необходимости скрывать этот факт. Лично я не нашла бы ничего порочащего память Федора Федоровича в том, что он, не выдержав действительно огромных моральных страданий, покончил с собой. В те годы подобный исход не был уж таким исключением. И для меня лично память моего мужа, которую я свято чту и буду чтить всю жизнь, никак не омрачилась бы от этого. Но действительность есть действительность, и Федор Федорович не покончил самоубийством, а умер естественной смертью. Возможно, что если бы его организм не был подорван тяжелыми испытаниями, он справился бы с болезнью и выжил бы, но все это остается в пределах догадок и предположений. Фактически же все произошло так: к тяжелым моральным страданиям Федора Федоровича прибавилось еще большое личное горе. Наш первый ребенок, сын, родившийся в 1937 году в Софии, скоропостижно умер в Париже от молниеносного энцефалита 1 февраля 1939 года. В мае 1939 года Федор Федорович и я, покинув Париж, поселились на некоторое время в Audibis. 25 августа 1939 года Федор Федорович заболел. Болезнь началась сильным нервным припадком, когда врач осмотрел его, он нашел большой жар и констатировал воспаление легких с распространением инфекции в мозгу, и это мозговое заболевание и было причиной смерти Федора Федоровича. Он был болен неполные три недели. Я поместила его в одну из клиник Ниццы, созвала консилиум, сделала все, что могла, чтобы его спасти. Но все усилия оказались напрасными. Болезнь протекала очень бурно. Все три недели Федор Федорович почти не приходил в себя – сильная мозговая горячка, бред и беспамятство почти не покидали его. Он буквально сгорел. 12 сентября в полдень он скончался у меня на руках. В последние минуты сознание вернулось к нему, он узнал меня, вспомнил свою мать и говорил о ребенке, что мы ожидали. Ожидание этого ребенка было последней радостью Федора Федоровича, но он его уже не увидел. Наша дочь родилась после его смерти, 17 апреля 1940 года в Париже.
Похоронив Федора Федоровича в Ницце, я вернулась в Париж и там узнала, что во время болезни и смерти в газетах высказывались самые разнообразные предположения и утверждения о причинах смерти. Говорилось и о самоубийстве и об убийстве прямом и косвенном. Сама я этих газет не читала, т. к. во время болезни Федора Федоровича я проводила все время у его изголовья и, разумеется, мне тогда было не до газет. Помнится, однако, что я послала куда-то опровержение. Но куда именно я теперь не помню, а было ли оно напечатано, я совсем не знаю. К тому же Вы, вероятно, знаете, во Франции в случае насильственной смерти (убийства или самоубийства) сразу же производится полицейское расследование (enquese judiciaire). Никакого расследования после смерти Федора Федоровича не было. Вы сами знаете, как часто газеты пишут явные выдумки, нисколько не заботясь о точности того или другого факта [949]949
Записка Л.Берии 31 июля 1939 г. главному специалисту НКВД по политическим убийствам П.Судоплатову «Продумать мероприятия по обезвреживанию <Раскольникова>» («Реабилитация: как это было. Февраль 1956 – начало 80-х». М., 2003. С.443) оставляет вполне вероятной версию об уничтожении (например, с помощью ядов) Раскольникова агентами НКВД.
[Закрыть].
Вот, Илья Григорьевич, подлинные обстоятельства и причины смерти Федора Федоровича Раскольникова, и я буду Вам бесконечно благодарна, если вы рассеете ложные слухи о кончине Федора Федоровича. Я читала в книге Н.А.Равича «Молодость века» намеки на самоубийство Ф.Ф.Раскольникова.
Заканчивая свое письмо, я еще раз от всей души благодарю Вас, Илья Григорьевич, и прошу Вас разрешить мне надеяться на то, что Вы окажете мне помощь и поддержку в деле реабилитации Ф.Ф.Раскольникова, которую я считаю своим священным долгом.
Уважающая Вас
Муза Канивез-Раскольникова.
Впервые. Подлинник – ФЭ. Ед.хр.2089. Л.5–6. М.В.Раскольникова-Канивез (1912—?) – вдова Ф.Ф.Раскольникова (1892–1939) – активного участника Октябрьский революции и Гражданской войны, дипломата. 25 января 1964 г. М.В.Раскольникова-Канивез писала о покойном муже В.Г.Лидину: «Я никогда не видела его в унынии, хотя он жестоко страдал все годы „культа личности“. Поэтому я с недоумением прочитала, что написал о нем в своих мемуарах И.Г.Эренбург. Я хотела говорить об этом с самим Ильей Григорьевичем, но, к сожалению, видела его только короткое время и на следующий день он улетел куда-то» (РГАЛИ. Ф.3102. Оп.1. Ед.хр.568. Л.4).
395. А.Т.Твардовский
Барвиха, 5.IV <19>62
Дорогой Илья Григорьевич!
Я виноват перед Вами: до сей поры, за множеством дел и случаев, не собрался написать Вам по поводу «пятой части» [950]950
Публикатор «Минувшего» не задумываясь поправила Твардовского: «Речь идет о четвертой части», исходя из того, что разбираемые Твардовским главы появились в «Новом мире» в составе 4-й книги ЛГЖ. Между тем история написания и публикации ЛГЖ куда сложнее. 4-я книга ЛГЖ, представленная в НМ, содержала 31 главу (нумерация страниц в машинописи была сплошной). Журнал начал ее печатать с №4 за 1962 г., когда ИЭ уже работал над 5-й книгой, посвященной событиям Второй мировой войны. Написав к марту 1962 г. первые 6 глав, посвященные событиям 1939 – начала 1941 года, ИЭ предложил их посмотреть Твардовскому. Неизвестно, принял ли он уже к тому времени решение присоединить эти 6 глав к 4-й книге. В любом случае, судя по нумерации страниц в машинописи (она началась с 1) и по тому, что Твардовский назвал эту часть «пятой», «Новому миру» окончательное решение автора сообщено еще не было. О мотивах включения этих глав в 4-ю книгу ЛГЖ см. коммент. к 4-й книге ЛГЖ (7, 805–806).
[Закрыть]и оставил на рукописи по прочтении лишь немые, может быть, не всегда понятные пометки. Вероятно, поэтому Вы и не приняли некоторые из них во внимание. А между тем я считаю их весьма существенными и серьезными. Речь ведь идет не о той или иной оценке Вами того или иного явления искусства, как, скажем, было в отношении Пастернака и др., а о целом периоде исторической и политической жизни страны во всей его сложности. Здесь уж «каждое лыко в строку». Повторяю мое давнее обещание не «редактировать» Вас, не учить Вас уму-разуму – я этого и теперь не собираюсь делать. Я лишь указываю на те точки зрения, которые не только не совпадают с взглядами и пониманием вещей редакцией «Нового мира», но с которыми мы решительно не можем обратиться к читателям.
