Текст книги "Краткая история Бразилии (СИ)"

Автор книги: Борис Фаусту

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

6.2. Переход к «закрытости режима» и вооруженная борьба

После 1966 г., когда схлынула первая волна репрессий, оппозиция начала перегруппировку сил. От правительства дистанцировались многие церковные иерархи; на Северо-Востоке особое значение приобрела деятельность архиепископа Олинды и Ресифе Элдера Камары. Начались выступления объединившихся вокруг НСС студентов.

В политической области события развивались следующим образом. Ласерда, находясь на крайнем политическом фланге, сблизился со своими традиционными противниками – Гулартом и Кубичеком – с целью формирования Широкого фронта (A Frente Ampla). Встретившись в Монтевидео, лидеры Фронта провозгласили своей целью борьбу за восстановление демократии и за утверждение прав трудящихся.

Стремительный рост антидиктаторских движений пришелся на 1968 год – особенный год для всего мира. В Бразилии катализатором уличных выступлений стало убийство военной полицией студента в ходе небольшой по масштабу протестной акции в Рио-де-Жанейро в марте 1968 г. На похороны студента вышли тысячи людей. Возмущение нарастало и в связи с новыми акциями насилия. Все эти события создали условия для организации более широкого движения, в которое вошли не только студенты, но и влиятельные крути церкви и среднего класса. Наивысшим выражением объединения этих сил, включившихся в борьбу за демократизацию, стала так называемая «прогулка ста тысяч» в июне 1968 г.

Одновременно прошли две забастовки рабочих, носившие наступательный характер, – в муниципиях Контажем около г. Белу-Оризонти (штат Минас-Жерайс) и Озаску в черте Большого Сан-Паулу. Если забастовка в Контажем была в известной степени спонтанной, то стачка в Озаску, начавшаяся с «оккупации» забастовщиками помещения крупного завода, явилась плодом совместных усилий трудящихся и студентов. Однако эффект от подобной «демонстрации силы» оказался негативным. По распоряжению министерства труда было устроено вторжение в помещение профсоюза металлистов; многочисленные подразделения военных, применив насилие, очистили предприятие от занявших его рабочих.

Забастовка в Озаску была осуществлена под влиянием левых группировок, которые взяли на вооружение тезис о том, что только вооруженная борьба может положить конец военному режиму. Эти группировки находились под сильным воздействием примера Кубинской революции и возникновения партизанского движения в ряде стран Латинской Америки, таких как Гватемала, Колумбия, Венесуэла и Перу.

Что же касается Бразилии, то Бразильская коммунистическая партия (БКП) – традиционная политическая организация левого направления – выступила против вооруженной борьбы. В 1967 г. группа под руководством ветерана компартии Карлуса Маригелы порвала с партией и образовала Союз национального освобождения (СНО – Aliança de Libertação Nacional, ALN). К тому моменту за вооруженную борьбу уже выступила организация «Народное действие» (Ação Popular (esquerda cristã)[166]166
  «Народное действие (левое движение базовых христианских общин)» — данная организация действовала в период военного режима и выступала за вооруженные методы борьбы.


[Закрыть], возникали и новые группы, например, «Народный революционный авангард» (НРА – Vanguarda Popular Revolucionária, VPR), в рядах которого было немало военных, придерживавшихся левых взглядов.

Первые акции группировок, исповедовавших принципы вооруженной борьбы, начались в 1968 г. Была заложена бомба в помещении американского консульства в Сан-Паулу, стали проводиться и так называемые «экспроприации», т. е. нападения с целью завладения финансовыми средствами. Этого оказалось достаточным для того, чтобы укрепить сторонников «жесткой линии» в их уверенности, что революция[167]167
  То есть их собственный режим.


[Закрыть] гибнет и необходимо создать новые инструменты, чтобы покончить с «подрывными элементами». Предлогом для того, чтобы положить конец ограниченной либерализации стало внешне непримечательное событие – выступление в Конгрессе депутата Марсиу Морейры Алвиса, которое было расценено как оскорбительное для вооруженных сил.

Не известный широкой публике текст выступления был распространен в армейских подразделениях. Когда же была создана обстановка всеобщего возмущения, военные министры потребовали от Верховного суда начать уголовное преследование в отношении Марсиу Морейры Алвиса по обвинению последнего в оскорблении достоинства вооруженных сил. Разбирательство зависело от разрешения Конгресса. Однако он принял неожиданное решение, отказавшись аннулировать парламентский иммунитет депутата. Тогда менее чем через сутки, 13 декабря 1968 г., Коста-э-Силва утвердил Институционный акт № 5, на основании которого работа Конгресса была прекращена.

Институционный акт № 5 стал инструментом «революции внутри революции», или, иначе говоря, «контрреволюции внутри контрреволюции». В отличие от предшествовавших Институционных актов он не имел срока действия. Президент вновь обрел полномочия для временного прекращения работы Конгресса, чего не допускала Конституция 1967 г. Президент снова получил возможность аннулировать депутатские мандаты и лишать политических прав, а также увольнять или отправлять на пенсию госслужащих.

Начиная с Институционного акта № 5, ядро власти военных сконцентрировалось в так называемых центрах по сбору информации, т. е. в руках тех лиц, которые находились у руля управления репрессивными и надзорными органами. Начался новый виток аннулирования депутатских мандатов, лишения политических прав и чисток в среде чиновников и госслужащих, включая многих представителей университетской профессуры. В СМИ была введена цензура, в политическую практику правительства вошли пытки.

Одним из многих трагических аспектов действия Институционного акта № 5 стало укрепление идеологических позиций тех группировок, которые вели вооруженную борьбу и которые после 1969 г. умножили число своих акций. Режим демонстрировал свою неспособность перестроиться и пойти на уступки обществу; напротив, он все более решительно следовал курсом жестокой диктатуры.

* * *

В августе 1969 г. у Коста-э-Силвы случился инсульт, в результате которого его парализовало. Военные министры решили найти ему замену, нарушив статью конституции, согласно которой сменить президента должен был вице-президент Педру Алейшу.

Левые радикалы перешли к тактике похищения членов иностранного дипломатического корпуса с целью их последующего обмена на политзаключенных. Наиболее резонансной акцией стало осуществленное в Рио-де-Жанейро похищение посла США. В обмен на предоставление свободы послу Элбрику похитители добились освобождения 15 политзаключенных, которые были высланы в Мексику.

Военная хунта ввела такой вид наказания, как высылка с территории страны; это наказание могло быть применено к любому бразильцу «в случае если он будет создавать препятствия, представлять вред или угрозу национальной безопасности». Первыми выслали тех заключенных, которых обменяли на американского посла. Также была введена смертная казнь за «подрывную деятельность». Смертная казнь никогда не проводилась в соответствии с установленными правилами; предпочтение отдавалось скорым казням или казням, осуществлявшимся в ходе пыток, когда они затем выставлялись либо как результат столкновений «подрывных элементов» с силами правопорядка, либо как «таинственные исчезновения».

До 1969 г. органом, наиболее очевидным образом ответственным за применение пыток, был Информационный центр ВМФ. Начиная с упомянутого года в Сан-Паулу при II армии, сферой действия которой являлась ось Сан-Паулу– Рио-де-Жанейро, была создана организация под названием «Операция "Бандейранты"» (Operação Bandeirantes, OBAN)[168]168
  Бандейранты — участники военных отрядов, отправлявшихся в конце XVI–XVII вв. вглубь территории Бразилии для разведывания новых территорий, месторождений золота и драгоценных камней и захвата в рабство индейцев (о них см. подробнее в главе 1, § 1.8). Военные воспользовались этим термином, обозначавшим важный феномен в истории Бразилии, не только для проведения неких исторических аналогий (охват «щупальцами» военного режима территории всей страны), но и для придания своим акциям «национального» оттенка, следования в русле взятых ими на вооружение «национальных традиций».


[Закрыть]. Данная организация, в свою очередь, породила «Отряд по проведению оперативных действий и сбору информации» (DOI – Destacamento de Operações е Informações, DOI) и «Оперативный центр по защите внутренней безопасности» (CODI–Centro de Operações de Defesa Interna, CODI), объединенные в единый орган DOI/CODI, Подобные же органы DOI/CODI были созданы во многих штатах; они стали главными центрами пыток военного режима.

Несмотря на то, что страна переживала один из наиболее мрачных периодов своей политической истории, в экономической сфере правительству удалось добиться успехов. После относительно короткой рецессии Кампус и Бульоэнс сумели сбалансировать финансовую систему, после чего министр финансов Делфим Нетту предпринял попытку стимулировать экономический рост путем расширения системы кредитов. Одновременно он установил контроль над ценами с целью затормозить инфляцию, которая, достигнув в 1968 г. пика в 25,4 %, начала снижаться.

В 1968 г. значительно воспряло промышленное производство; в авангарде этого процесса шли такие отрасли, как автомобилестроение, химическая промышленность, производство электрооборудования. Получило значительное развитие гражданское строительство, в основном благодаря тем финансовым ресурсам, которые предоставил Национальный банк жилищного строительства. В 1968–1969 гг. темпы экономического роста достигли впечатляющих размеров, рост ВВП достигал 11,2 % в 1968 г. и 10 % в 1969 г„т. е. 8,1 % и 6,1 % на душу населения. соответственно. Это знаменовало собой начало так называемого «экономического чуда».

* * *

В середине октября 1969 г. Коста-э-Силва еще был жив, но надежд на его выздоровление не оставалось. В связи с этим военная хунта объявила посты президента и вице-президента вакантными и назначила на 25 октября президентские выборы, которые должны были состояться путем голосования в Конгрессе. Высшее командование вооруженных сил остановило свой выбор на генерале Эмилиу Гаррастазу Медиси в качестве президента, а на пост вице-президента наметило кандидатуру министра военно-морских сил Аугусту Радемакера.

Как и Коста-э-Силва, Медиси был военным из штата Риу-Гранди-ду-Сул. По отцовской линии в его роду были итальянцы, а по материнской – баски. В 1950-е гг. он был главой штаба Коста-э-Силвы, который в тот период был командующим III-м военным округом; тогда же они стали близкими друзьями. Медиси поддержал «движение 1964 г.» и после падения Гуларта был назначен военным атташе Бразилии в Вашингтоне. Когда Коста-э-Силва стал президентом, Медиси возглавил Национальную службу информации.

Имя Медиси не было известно в широких общественных кругах. Кроме того, он не стремился к власти и делегировал процесс управления своим министрам. Отсюда проистекала парадоксальная ситуация, когда в один из самых – если не в самый – репрессивный период бразильской истории президентская власть не была сосредоточена в одних руках.

Вооруженные отряды городской герильи, деятельность которых поначалу, как казалось, дестабилизировала режим при помощи громких акций, ослабли и почти исчезли. Такой исход стал, в первую очередь, результатом действенности репрессий, которые обрушились на активистов вооруженной борьбы и на всех тех, кто им симпатизировал, а это были в основном молодые профессионалы. Другим фактором стала изоляция этих групп от широких масс, интерес которых к вооруженным акциям был минимальным, если не вообще нулевым. Левые радикалы допускали фундаментальную ошибку, считая возможным создать в Бразилии «новый Вьетнам»[169]169
  В тот период (1965–1973) США вели войну во Вьетнаме, в ходе которой они столкнулись с неожиданным для себя сопротивлением и самоотверженностью вьетнамцев, заставивших их «увязнуть» в войне. Тогда и появился ставший популярным лозунг Че Гевары, призывавшего создать в Латинской Америке для борьбы с «империализмом США» (по тогдашней терминологии левых) «один, два, три… много Вьетнамов», т. е. очагов партизанской войны.


[Закрыть].

Оставался лишь очаг сельской герильи, который создавался руками Компартии Бразилии (КПБ) в районе реки Арагуайя, недалеко от муниципии Мараба на востоке штата Пара. В 1970–1971 гг. партизаны численностью около 60 человек установили связи с крестьянами, обучив их приемам возделывания земли и навыкам охраны здоровья. Обнаружив этот очаг в 1972 г., военные не показали себя столь скорыми на расправу, как это было в случае с городской герильей. И только в 1975 г., после того как данный регион был превращен в «зону национальной безопасности», военным удалось частично уничтожить, а частично арестовать членов созданной КПБ группы. Широкая общественность оставалась в неведении относительно этих событий, так как распространение информации о них было запрещено. Самое большее, что имело место, – это разрозненные слухи о герилье в Арагуайя.

Что же касается легальной оппозиции, то она в период правления Медиси оказалась на самой низкой точке своего развития; свою роль в этом сыграли и благоприятная экономическая ситуация, и репрессии, и – в меньшей степени – кампания за порчу бюллетеней (на выборах. – Примеч. пер.). На парламентских выборах 1970 г., когда должны были обновиться 2/3 Сената, крупной победы добилась партия НСО.

Правительство Медиси не ограничивалось в своей деятельности только репрессиями. Оно проводило четкую грань между важной, но представлявшей меньшинство общества группой противников режима, и массой населения, уровень повседневной жизни которого в эти годы экономического процветания стал достаточно приемлемым. Против первой группы проводились репрессии, в то время как для нейтрализации второй предназначались пропагандистские методы.

После 1964 г. большого прогресса достигло развитие телекоммуникаций. Облегчение условий личного кредитования способствовало росту количества семей, имевших телевизор. Если в 1960 г. телевизор был Только у 9,5 % городских семей, то в 1970 г. их число приблизилось к 40 %. Именно в этот период телеканал «Глобу», став рупором правительства, расширил при его поддержке свое вещание до общенациональных масштабов и почти монополизировал данный сектор. Правительство получило невиданный в истории страны канал для распространения своей пропаганды. Продвижение имиджа Бразилии как «великой державы» изменило восприятие населением собственной страны. Это было время, когда многие пожилые бразильцы – представители среднего класса сожалели о том, что по биологическим причинам они не доживут до начала нового тысячелетия, когда Бразилия сравняется с Японией.

Так называемое «чудо» продлилось с 1969 по 1973 г.; в этот период необычайно высокие темпы роста сочетались с относительно низким уровнем инфляции. Показатели роста ВВП составляли в среднем 11,2 % в год, наивысший уровень в 13 % был зафиксирован в 1973 г. Среднегодовая инфляция не превышала 18 %.

«Бразильское экономическое чудо» имело вполне «земное» объяснение. Его разработчики во главе с Делфимом Нетту воспользовались прежде всего сложившейся к тому моменту ситуацией в мировой экономике, когда стали широко доступны природные ресурсы. Наиболее продвинутые развивающиеся страны воспользовались открывшимися новыми возможностями для получения внешних займов. Суммарно внешний долг этих стран, не являвшихся производителями нефти, возрос по меньшей мере с 40 млрд долл, в 1967 г. до 97 млрд долл, в 1972 г. и до 375 млрд долл, в 1980 г.

Что касается Бразилии, то наряду с ростом внешних заимствований возрос приток в страну иностранного капитала. В 1973 г. годовой уровень поступлений иностранного капитала насчитывал 4,3 млрд долл., что почти вдвое превысило уровень 1971 г. и более чем в 3 раза превышало уровень 1970 г.

Одной из важнейших сфер приложения иностранного капитала стало автомобилестроение – отрасль, которая, демонстрируя годовые темпы роста в 30 %, шла в авангарде индустриального развития. Расширение потребительского кредита и пересмотр производственных норм, давший возможность выпускать автомобили средних размеров, привлекли мощные инвестиции компаний «Дженерал Моторе», «Форд» и «Крайслер».

Значительное развитие получила внешняя торговля. Расширенный импорт определенной продукции был необходим для поддержки экономического роста. Шел процесс диверсификации экспорта, поощрялся вывоз промышленной продукции путем предоставления кредитов на благоприятных условиях, а также через освобождение от налогов или их сокращение и с помощью других мер субсидирования экспорта. Эти усилия по диверсификации экспорта, имевшие своей целью сделать Бразилию менее зависимой от монокультуры, принесли свои плоды. В период между 1947 и 1964 гг. продажа кофе давала 57 % поступлений от всего бразильского экспорта. В период между 1965 и 1971 гг. эта цифра снизилась до 37 % и едва достигала 15 % в 1972–1975 гг. В свою очередь, возросла собираемость налогов в государственную казну, что способствовало сокращению бюджетного дефицита и снижению инфляции.

Но «чудо» содержало в себе и уязвимые пункты, и негативные моменты. Главным уязвимым пунктом была чрезмерная зависимость от международных финансов и мировой торговли, которые создавали благоприятные условия для внешних заимствований, притока иностранного капитала, роста экспорта и т. д. Кроме того, экономический рост привел ко все возрастающей зависимости от импорта определенной продукции, важнейшей из которой была нефть.

Негативные аспекты «чуда» сводились по преимуществу к социальным проблемам. Экономическая политика Делфима Нетту ставила во главу угла накопление капитала, чему способствовали указанные выше благоприятные факторы, а также введение предварительного индексирования зарплат с тем, чтобы они превышали уровень инфляции. С точки зрения личного потребления, индустриальный рост, в частности развитие автомобилестроения, был выгоден социальным слоям с высоким и средним уровнем доходов, в отличие от работников с низкой квалификацией, чьи зарплаты оказались весьма урезаны.

Все это проявилось в начавшемся еще в предыдущие годы достаточно зримом процессе концентрации доходов. Если принять за 100 % индекс минимальной зарплаты в январе 1959 г., то к январю 1973 г. он упал до отметки в 39 пунктов. Эти данные весьма показательны, если иметь в виду, что в 1972 г. 52 % экономически активного населения получали менее одной минимальной зарплаты, а 22,8 % получали 1–2 минимальные зарплаты. Между тем, влияние процесса концентрации доходов на социальную обстановку было смягчено ростом занятости, который позволил значительно увеличить число работающих, особенно в городских семьях.

Другим негативным аспектом «чуда», который получил свое продолжение уже после его окончания, стало несоответствие между продвижением в экономической сфере, с одной стороны, и запаздыванием или даже полным отсутствием государственных социальных программ – с другой. Бразилия заявила о себе на мировой арене достаточно сильными позициями в деле развития индустриального потенциала и одновременно имела очень низкие показатели в сфере здравоохранения, образования, жилищного строительства, т. е. в тех областях, по которым измеряется качество жизни населения.

Для тех лет и последовавшего за ними периода был характерен «дикий капитализм» с его амбициозными проектами, которые совершенно не принимали в расчет как природу, так и коренное население. В словарях едва ли можно было найти слово «экология», а загрязнение, проистекавшее от промышленного производства и от эксплуатации автомобилей, отнюдь не казалось неприемлемым. Хорошим примером подобного мировоззрения явился разработанный в годы правления Медиси проект Трансамазонской магистрали. Она была проложена для обеспечения контроля Бразилии над этим регионом, что было постоянным наваждением для военных, и с целью создания аграрных поселений для сельских трудящихся Северо-Востока. Разорив природу и обогатив подрядчиков, строительство дороги в итоге потерпело крах.

* * *

Как и Кастелу Бранку, Медиси не сумел подготовить себе преемника. В середине 1973 г. военные отобрали ему на смену генерала Эрнесту Гейзела.

Гейзел родился в штате Риу-Гранди-ду-Сул в семье немецкого лютеранина, эмигрировавшего в Бразилию в 1890 г. Одновременно с продвижением по военной службе генерал занимал и административные посты, наиболее важным из которых была должность президента компании «Петробраз». Он не был чужд и политики, сотрудничая с правительством Дутры, а также оказав содействие в достижении компромисса, обеспечившего в 1961 г. Гуларту вступление в должность президента страны. Его связи с командой Кастелу Бранку были весьма тесными: он был постоянным членом кадрового состава Высшей военной школы (ВВШ)[170]170
  Высшая военная школа (ВВШ), созданная в 1949 г., сыграла важную роль в деле формирования военно-технократической элиты (отсюда ее название – «Сорбонна») и разработки «доктрины национальной безопасности», ставшей идеологической основой военного режима.


[Закрыть] и возглавлял военную канцелярию президента Кастелу Бранку. Находясь на этой должности, он способствовал проведению «жесткой линии», сам при этом оставаясь в стороне. Вместе с тем армейская корпорация остановила свой выбор на фигуре Гейзела не потому, что он сочувствовал либерализации режима, а по причине его таланта администратора. Свою роль в том, что выбор пал именно на него, сыграл и тот факт, что он был братом министра сухопутных сил Орланду Гейзела. В качестве противовеса Гейзелу партия БДД решила выставить кандидатуру своего лидера Улисеса Гимараэнса, символизировавшего собой борьбу за демократию, с целью обличить непрямые выборы, ликвидацию политических свобод и ту экономическую модель, которая привела к концентрации доходов.

Одна из поправок к Конституции 1967 г. изменила форму избрания президента. Согласно ей, предполагалось создание коллегии выборщиков, в которую вошли бы члены Конгресса и делегаты от законодательных ассамблей штатов. Гейзел стал первым президентом, избранным данным органом. Выборы прошли в январе 1974 г., а 15 марта того же года он вступил в должность президента.