Текст книги "Краткая история Бразилии (СИ)"

Автор книги: Борис Фаусту

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

В штате Сан-Паулу процессы дифференциации общества, помимо прочих факторов, привели к тому, что ПРП больше не могла отражать все интересы (многие из них носили личный характер) и все политические концепции. В существовании несогласных внутри партии не было ничего нового, но до 1920-х гг. их влияние было весьма ограничено. А в 1926 г. возникла Демократическая партия (ДП – Partido Democrático, PD), имевшая либеральную программу. Основной целью партии было проведение политической реформы, которая включала бы в себя такие положения, как обязательное участие в выборах, тайное голосование, политическое представительство меньшинства, независимость трех ветвей власти, передача контроля над выборами в руки судебной власти.

Руководящие кадры ДП в основном состояли (по крайней мере, до 1930 г.) из авторитетных профессионалов, придерживавшихся либеральных взглядов, и молодежи – сыновей кофейных плантаторов. Руководителем партии был избран снискавший всеобщее уважение советник Антониу Праду – представитель крупной паулистской буржуазии и старый противник ПРП и ее идеологии. ДП привлекла в свои ряды и иммигрантов, но редакционная политика ее печатного органа – «Диариу насионал» («О Diário Nacional») – указывала на то, что основой партии был традиционный средний класс. Иммигранты же, особенно «плутократы от индустрии», становились мишенью для резкой критики.

ДП отличалась от правящей ПРП либеральной идеологией, которую последняя отвергала, а также своим относительно более молодым составом. ДП пробудила энтузиазм значительной части среднего класса, не избалованной благами и щедротами от партии власти, которая стремилась расширить свое присутствие и в обществе, и в органах управления штата. Неверным было бы считать, что ДП представляла собой современную партию крупных городов в отличие от архаичной ПРП, сферой влияния которой была деревня. ДП также имела ряд оплотов в сельской местности, где она применяла те же коронелистские методы, что и ее противники.

Разделение на партийные кланы в штате Сан-Паулу способствовало ослаблению его присутствия на общенациональной политической арене, в отличие от Риу-Гранди-ду-Сул.

3.7. Революция 1930 г.

В начале 1929 г., на заключительном этапе относительно спокойного президентства Вашингтона Луиса, среди элит крупных штатов возник раскол, который привел к окончанию Первой республики.

Разногласия начались в тот момент, когда Вашингтон Луис неожиданно стал настаивать на кандидатуре паулистского кандидата на следующих президентских выборах. Более того, не ограничившись этим, он прямо указал на кандидатуру губернатора штата Сан-Паулу Жулиу Престиса. Подобное поведение Вашингтона Луиса толкнуло «минейрус» и «гаушус» к заключению договора, который до некоторой степени воспроизводил расстановку сил времен президентской кампании 1909–1910 гг.

В середине 1929 г. после многочисленных переговоров оппозиция (в лице «минейрус» и «гаушус») выдвинула кандидатуры Жетулиу Варгаса на пост президента и Жуан Пессоа – на пост вице-президента. Жуана Пессоа был племянником Эпитасиу Пессоа и губернатором штата Параиба[111]111
  В сентябре 1930 г. столица штата Параиба была переименована в честь Жуана Пессоа и поныне носит его имя.


[Закрыть]. Был сформирован Либеральный альянс, который и должен была вести президентскую кампанию. Жетулиу Варгас получил поддержку от паулистской ДП, а Жулиу Престис – от политического течения, отколовшегося от ПРМ.

Программа Либерального альянса отражала устремления тех региональных правящих группировок, которые не были связаны с кофейным производством и целью которых было воздействовать на средний класс. В программе говорилось о необходимости стимулировать национальное производство в целом, а не только кофейную отрасль, с позиций поддержания финансовой стабильности критиковались способы валоризации кофе, и именно в этом пункте предложения Либерального альянса не противоречили политике Вашингтона Луиса. В программе содержались некоторые меры по защите трудящихся. Но особый упор был сделан на защите индивидуальных свобод, требовании амнистии (в том числе для тенентистов) и политической реформы для обеспечения так называемой «электоральной истины»[112]112
  То есть правильности подсчета голосов.


[Закрыть].

Несмотря на некоторые недомолвки и умолчания со стороны Жетулиу Варгаса, который на определенном этапе стремился к соглашению с президентом[113]113
  Вашингтоном Луисом.


[Закрыть], президентская кампания набирала обороты. Молодежные «караваны»[114]114
  «Караваны» — традиционная для Бразилии форма массовых народных и социальных движений, сопровождающих крупные политические выступления и проекты.


[Закрыть] Либерального альянса побывали во всех основных городах Северо-Востока. Самого же кандидата в президенты с энтузиазмом встречали на митингах в Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу.

В октябре 1929 г., в самый разгар избирательной кампании, разразился мировой экономический кризис, поставивший кофейную отрасль в сложное положение. Постоянная защита кофейного бизнеса порождала у производителей кофе ожидания твердой прибыли, гарантированной государством. Вследствие этого в штате Сан-Паулу расширялись кофейные плантации, и многие брали займы под высокие проценты для выращивания кофе. Кризис же 1929 г. спровоцировал резкое падение мировых цен. Поскольку за этим последовало сокращение потребления кофе, стало невозможно компенсировать падение цен расширением объема продаж. Плантаторы, набравшие долги в расчете на будущие прибыли, оказались в безвыходном положении.

Наступило взаимное непонимание между производителями кофе и федеральным правительством. Первые требовали от Вашингтона Луиса противостоять кризису путем предоставления им новых финансовых ресурсов и введения моратория на их долги. Поглощенный реализацией плана поддержания стабильности обменного курса, что в результате оказалось напрасным, президент отказался выполнить эти требования. В штате Сан-Паулу поднялась волна недовольства. Однако разрыва между кофейными плантаторами и федеральным правительством не произошло. На результатах выборов кризис почти не отразился. Хотя ДП и стала частью Либерального альянса, это не означало, что победа оппозиции могла бы привести к большему учету интересов кофейного сектора.

1 марта 1930 г. на выборах победил Жулиу Престис. Либеральный альянс, на словах осуждая использование им властного административного ресурса, на деле и сам его использовал. «Электоральные машины» штамповали голоса во всех штатах, включая Риу-Гранди-ду-Сул, где предполагалось, что Жетулиу Варгас одержал победу 298 627 голосами против 982.

Результат выборов не был одобрен молодыми представителями оппозиции. Они избрали путь, которому практически в одиночку прошли тенентисты. Хотя движение тенентистов и потерпело поражение, оно продолжало оставаться важной силой ввиду как военного опыта своих участников, так и авторитета, который оно снискало внутри армии. Теперь создались условия для сближения молодых политиков и мятежных военных, и, несмотря на некоторые взаимные ограничители, оно состоялось.

Единственным серьезным исключением стал Луис Карлос Престес. В мае 1930 г. Престес, наиболее уважаемая фигура тенентистского движения, выступил с манифестом, в котором провозглашал себя революционным социалистом и осуждал оказание поддержки «оппозиционным» олигархиям. По его мнению, противоборствовавшие силы были не более чем игрушкой в более масштабной битве между британским и американским империализмом за контроль над Латинской Америкой.

После встречи Престеса во время его изгнания в Боливии с одним из основателей БКП Астрожилду Перейрой он попал под влияние коммунистов. Это влияние росло через чтение литературы и контакты с коммунистическими лидерами Аргентины и Уругвая. Однако Престес не сразу вступил в БКП. С небольшой группой соратников он основал Лигу революционного действия (Liga da Ação Revolucionaria). На протяжении нескольких лет БКП осуждала «персонализм Престеса» – до тех пор, пока в 1934 г. он не вступил в эту партию по распоряжению из Москвы.

В середине 1930 г. подготовка революционного заговора шла плохо. Она обрела второе дыхание в связи с совершенно неожиданным событием. 26 июля Жуан Дантас – один из политических противников Жуана Пессоа – убил последнего в кондитерской в Ресифе. В этом преступлении переплелись и частные, и государственные интересы. Акцент в тот момент был сделан на государственных мотивах, поскольку афиширование частных мотивов произошедшего нанесло бы ущерб образу Пессоа как мученика революции. Смерть Пессоа имела большой резонанс и была использована в политических интересах. На похоронах Пессоа в столице страны, куда было доставлено его тело, присутствовало множество людей. Это стало подарком для оппозиционеров, которые получили в свои руки серьезное оружие: с этого момента им стало легче разворачивать революционную деятельность.

Важным обстоятельством стали и выигрышные перестановки внутри армии: так, общее командование вооруженным движением оказалось в руках человека, который считался представителем высшего эшелона руководства вооруженных сил. Это был Гоис Монтейру (тогда он находился в звании подполковника). Он родился в штате Алагоас, но его карьера была связана со штатом Риу-Гранди-ду-Сул. Еще с 1906 г., в бытность свою слушателем Военной школы, Гоис Монтейру был знаком с Жетулиу Варгасом и с другими политиками Риу-Гранди-ду-Сул; с ними вместе он участвовал в перипетиях внутренней борьбы в этом штате. В 1920-е гг. он не был революционером, а напротив, сражался против «колонны Престеса» в северо-восточных штатах.

3 октября 1930 г. в штатах Минас-Жерайс и Риу-Гранди-ду-Сул вспыхнула революция. В штате Сан-Паулу ДП практически не участвовала в формулировании революционных требований, находясь на обочине событий, и ситуация там оставалась без изменений. В штате Минас-Жерайс было отмечено некоторое сопротивление. На Северо-Востоке движение под командованием Жуариса Таворы выступило на рассвете 4 октября; центром операций стал штат Параиба. Для закрепления успеха революции в штате Пернамбуку Жуарис Тавора опирался на население столицы штата – Ресифе. Народ занял здания представительств федеральной администрации и оружейный склад, в то время как железнодорожные служащие британской компании «Great Western» начали забастовку.

После этого ситуация на Северо-Востоке оказалась для революционеров неопределенной, и внимание было перенесено на те воинские подразделения, которые, поставив под свой контроль южные регионы страны, вели подготовку для вторжения в штат Сан-Паулу. Однако 24 октября 1930 г., до решающего сражения, члены армейской верхушки, выступив в Рио-де-Жанейро от имени сухопутных и военно-морских сил, сместили с должности президента страны и образовали Временное правительство (правительственную жунту).

Временное правительство стремилось остаться у власти, но отступило перед лицом народных выступлений и действий пришедших с Юга революционеров. Жетулиу Варгас прибыл на поезде в Сан-Паулу, а оттуда проследовал в Рио-де-Жанейро, где его уже ожидали 3 тыс. солдат-«гаушус». Человек, который, став лидером страны, будет обосновывать необходимость национального единства, в тот момент постарался как можно более явственно продемонстрировать свою региональную принадлежность. Он прибыл в столицу Республики в военной форме, выставляя напоказ свою широкополую шляпу, какие носят в пампе. Символический смысл этого триумфа «регионализма» был дополнен тем, что «гаушус» привязали своих лошадей к обелиску на авениде Риу-Бранку. Вступление Жетулиу Варгаса в должность президента 3 ноября 1930 г. ознаменовало конец Первой республики и начало новой эпохи, которая в тот момент еще не обрела четких очертаний.

Революционное движение 1930 г. в Бразилии вписывается в общий контекст нестабильности, спровоцированной мировым экономическим кризисом 1929 г. и характерной для всей Латинской Америки. В 1930–1932 гг. в странах континента произошли 11 революционных выступлений, в основном военного характера. Военный переворот генерала Урибуру в Аргентине (сентябрь 1930 г.) произвел демонстрационный эффект в Бразилии; оппозиция приветствовала его и выставляла в качестве примера для подражания.

* * *

Революция 1930 г. не была совершена представителями некоего нового социального класса, будь то средний класс или промышленная буржуазия. Средний класс стал опорой Либерального альянса, но был слишком разнородным и зависимым от землевладельцев, чтобы суметь сформулировать собственную политическую программу.

Что же касается промышленников, то необходимо напомнить, что при становлении социальной организации Первой республики поначалу на первый план вышли региональные черты различных групп, составлявших этот класс. Если взять пример Сан-Паулу, то можно проследить, как на протяжении долгих лет шел процесс постепенного отделения промышленной буржуазии от аграрного сектора, что выразилось в образовании в 1928 г. Центра промышленников штата Сан-Паулу (Centro das Indústrias do Estado de São Paulo). Но это размежевание не дошло до того, чтобы подорвать согласие внутри правящего класса во имя интересов паулистов. Крупные промышленники опирались на протекцию ПРП, в которой они были представлены. У них не было никаких резонов симпатизировать оппозиции, так как они были одной из мишеней ее критики. Поэтому неудивительно, что ассоциации промышленников открыто поддержали кандидатуру Жулиу Престиса.

В Рио-де-Жанейро промышленники имели свою организацию в лице Центра промышленников Бразилии (ЦПБ – Centro Industrial do Brasil, CIB). В конце 1920-х гг. крупные представители промышленной буржуазии столицы занимали правительственные посты. Например, в 1929 г., в разгар экономического кризиса, текстильный магнат Мануэл Гильерми да Силвейра был избран президентом Банка Бразилии (Banco do Brasil). Когда вспыхнула революция 1930 г., ЦПБ выразил свою солидарность президенту Вашингтону Луису и расценил восстание как «событие, наносящее значительный ущерб экономическому положению страны». Конечно, нельзя не признать, что вскоре после победы революционеров промышленники Рио-де-Жанейро стали стремиться к сближению с правительством. Однако это вовсе не говорит о том, что Жетулиу Варгаса можно было бы считать представителем класса предпринимателей. Напротив, это показывает, что сам факт сближения с государством – будь то до или после 1930 г. – являлся решающим фактором укрепления промышленной буржуазии.

Победители 1930 г. были весьма разнородны как в социальном, так и в политическом отношении. Они объединились в борьбе против одного и того же противника, но цели их были разными: старая олигархия как типичный представитель региональных господствующих классов стремилась к большему учету своих интересов, выражала желание получить больше личной власти при минимуме перемен; более молодые политики стремились перестроить политическую систему и пошли на временный союз с тенентистами, образовав группу так называемых «гражданских лейтенантов»; движение тенентистов, которое в глазах высшего армейского руководства являло собой угрозу, отстаивало принцип централизации власти и проведение ряда социальных реформ; Демократическая партия претендовала на то, чтобы контролировать правительство штата Сан-Паулу, и намеревалась проводить в жизнь принципы либерального государства, которые зримо обеспечивали бы ее господство.

После 1930 г. элиты чередовались у власти, но это не означало серьезного разрыва с предшественниками. Традиционные олигархические группы сошли со сцены, началось политическое восхождение таких слоев, как военные, дипломированные специалисты, молодые политики, а позже и промышленники.

С самого начала новое правительство стремилось сосредоточить в своих руках принятие решений как в финансово-экономической области, так и в сфере политики. Тем самым оно стало арбитром в столкновении различных интересов. Олигархический тип власти, основанный на силе штатов, терял свою базу и опору. Олигархии не исчезли, как не прекратила свое существование и клиентелистская модель отношений, но импульс теперь исходил из центра к периферии, а не из периферии к центру. После 1930 г. возник новый тип государства, который отличался от олигархического не только централизацией, с одной стороны, и большей степенью автономии[115]115
  Имеется в виду автономия государства, т. е. его роль как государства-арбитра, стоящего над классами и партиями и лавирующего между различными интересами.


[Закрыть] – с другой, но и рядом других черт: 1) деятельностью в экономической области, направленной на последовательное достижение целей индустриализации; 2) деятельностью в социальной области, направленной на предоставление определенной социальной защиты городским трудящимся и одновременно на их классовую интеграцию по модели, разработанной верховной властью; 3) приданием центральной роли вооруженным силам, особенно сухопутным войскам, как опоре в деле создания базовых отраслей промышленности и гаранту порядка внутри страны.

Жетулистское государство[116]116
  Распространенный в Бразилии термин, имеющий хождение и в научной, и в популярной литературе. Имеется в виду модель государства, созданная Жетулиу Варгасом.


[Закрыть] продвигало национальный капитализм, опираясь внутри госаппарата на вооруженные силы, а в обществе – на союз промышленной буржуазии и некоторых слоев городских трудящихся. Именно таким образом, а отнюдь не в силу своего участия в революции 1930 г., промышленная буржуазия получала возможности для своего продвижения, постепенно обретая голос и силу внутри правительства. Да и сам проект индустриализации в гораздо большей степени исходил из кабинетов правительственных чиновников, чем от предпринимателей.

Все описанные выше преобразования не произошли в мгновение ока, не осуществлялись они и в соответствии с неким коллективно разработанным революционным правительством планом. Эти реформы проводились в течение долгих лет, во время которых акцент делался на том или ином их аспекте. Таким образом, только с высоты прошедшего времени можно получить ясное представление обо всей их совокупности.

4. Государство Жетулиу Варгаса (1930–1945)

4.1. Деятельность правительства

Придя к власти в октябре 1930 г., Жетулиу Варгас управлял государством в течение 15 лет – как глава временного правительства, как президент, избранный на непрямых выборах, и как диктатор. В 1950 г. он будет напрямую избран народом и снова вернется на президентский пост, но не завершит свой президентский срок, покончив жизнь самоубийством в 1954 г.

Этот человек, который стал наиболее выдающимся политическим деятелем Бразилии XX в., родился в семье владельца скотоводческого имения в г. Сан-Боржа, расположенном в регионе Кампанья в штате Риу-Гранди-ду-Сул. Его отец, возглавлявший местное отделение ПРР, участвовал в борьбе против федералистов. До 1930 г. Варгас, пользуясь протекцией губернатора штата Боржиса ди Медейруса, сделал традиционную карьеру в рядах этой партии. Он был прокурором, депутатом законодательной ассамблеи штата, лидером фракции «гаушус» в нижней палате федерального парламента, министром финансов в кабинете Вашингтона Луиса и губернатором штата Риу-Гранди-ду-Сул. В 1930 г. он вознесся на президентский пост, воплотив в своем лице стратегию, сильно отличавшуюся от политики, которую проводили олигархии.

В начале 1930-х гг. Временное правительство пыталось укрепиться, действуя в неясной, полной неопределенности обстановке. Вследствие мирового экономического кризиса аграрное производство не находило сбыта, владельцы кофейных плантаций были разорены, в крупных городах свирепствовала безработица. Нарастали финансовые трудности: сокращались поступления от экспорта, иссякли потоки конвертируемой валюты.

В политическом плане олигархии тех штатов, которые победили в 1930 г., стремились перекроить государство по старым лекалам. Против этого выступили тенентисты, поддержавшие Жетулиу Варгаса в его стремлении усилить центральную власть. Однако в то же самое время они представляли собой течение, которое с трудом поддавалось контролю и которое подвергало риску армейскую иерархию.

Серьезной опорой правительства была католическая церковь. Сотрудничество церкви и государства не являлось чем-то новым, оно развивалось с 1920-х гг., особенно с периода президентства Артура Бернардиса. Ныне же оно стало более тесным. Его символом стало торжественное открытие 12 октября 1931 г., в день открытия Америки, монумента Христа Искупителя на горе Корковаду в Рио-де-Жанейро. Жетулиу Варгас и правительство в полном составе собрались на узкой площадке перед парившей над городом статуей. Кардинал Леми вверил нацию «пресвятому сердцу Иисуса, признавая его во веки веков своим Небесным Царем и Господом». Церковь способствовала тому, чтобы массы католиков поддержали новое правительство, которое, со своей стороны, сделало важные шаги навстречу церкви: так, в апреле 1931 г. был принят декрет, разрешавший преподавание религии в государственных школах.

С самого начала своей деятельности временное правительство предприняло меры по укреплению государственной централизации. В ноябре 1930 г. Варгас распустил Конгресс и взял в свои руки не только исполнительную, но и законодательную власть, а также власть в штатах и муниципиях. Все прежние губернаторы, за исключением новоизбранного главы штата Минас-Жерайс, были отправлены в отставку, а на их место были назначены федеральные интервентóры[117]117
  Так назывались назначенные Варгасом его представители на местах – правительственные чиновники из числа офицеров.


[Закрыть]. В августе 1931 г. так называемый «кодекс интервенторов» установил степень их субординации по отношению к центральной власти. Кроме того, кодекс ограничил сферу полномочий штатов, которым запрещалось брать иностранные займы без разрешения федерального правительства, расходовать на содержание военной полиции более 10 % от обычных затрат, оснащать полицию штатов артиллерией и авиацией или вооружать ее в размерах, превосходящих вооружение федеральной армии.

Централизаторская политика распространялась и на сферу экономики. Правительство Варгаса не бросило на произвол судьбы кофейное производство, да и не могло этого сделать. Вместе с тем оно пыталось сконцентрировать «кофейную политику» в своих руках, свидетельством чему стало создание в 1933 г. Национального департамента кофе (НДК – Departamento Nacional do Café, DNC).

Существовала, однако, и фундаментальная проблема: что делать с частью тех нынешних, да и будущих запасов кофе, которые не находили сбыта на мировых рынках? Ответ на этот вопрос был получен в июле 1931 г. Правительство должно было скупать кофе на средства от налога на экспорт и от заниженного обменного курса (т. е. частично за счет экспортной выручки) и физически уничтожать часть продукции. Иными словами, речь шла о том, чтобы сократить предложение и поддержать высокие цены. Подобные методы практиковались в Аргентине, где они привели к вырубке виноградников, и в Австралии, где вырезались стада баранов. Бразильская же политика в этой сфере носила весьма долговременный характер, хотя некоторые ее аспекты с течением времени были изменены. Практика уничтожения кофе прекратилась лишь в июле 1944 г. За 13 лет были ликвидированы 78,2 млн мешков кофе, что эквивалентно мировому потреблению этого продукта в течение 3 лет.

В середине 1931 г. финансовое положение страны оказалось неустойчивым. В сентябре того же года платежи в счет оплаты внешнего долга были приостановлены, и была вновь восстановлена монополия Банка Бразилии на установление валютного курса. Данная мера была введена еще в последние месяцы президентства Вашингтона Луиса, а затем была отменена революционным правительством Варгаса.

Наиболее последовательной была политика правительства Варгаса в области трудовых отношений. С 1930 по 1945 г. она прошла в своем развитии через несколько стадий, с самого начала став новым феноменом по сравнению с предыдущим периодом. Ее основными целями было недопущение создания организаций городских трудящихся вне контроля государства, а также привлечение этих слоев к широкой поддержке правительства.

Что касается первой цели, то вскоре после 1930 г. на левые партии и организации, особенно БКП, обрушились репрессии, и преследование их стало даже более систематическим, чем при Первой республике. В отношении второй цели можно сказать, что спорадическое внимание к проблемам городских трудящихся, существовавшее еще в 1920-е гг., ныне привело к формированию особого правительственного курса, что проявилось в ноябре 1930 г., когда было создано министерство труда, промышленности и торговли. За этим последовали законы о защите работника, об интеграции профсоюзов в государство, о создании арбитражных органов для разрешения конфликтов между хозяевами и рабочими – примирительных комиссий (Juntas de Conciliação е Julgamento)[118]118
  Дословно – «жунты (комиссии) по примирению и вынесению решения».


[Закрыть].

В марте 1931 г. было декретировано встраивание профсоюзов в государство. В данном декрете речь шла о синдикализации как рабочих, так и хозяев предприятий, но главным объектом внимания были первые. Профсоюз рассматривался и как консультативный орган, и как орган сотрудничества с государственной властью. Был также прописан принцип «единого профсоюза», т. е. признания государством единого профсоюза для каждой профессии. Синдикализация не носила обязательного характера. Правительство брало на себя функцию контроля над деятельностью профсоюзов и предписывало необходимость присутствия правительственных чиновников на профсоюзных собраниях. Законность профсоюза зависела от того, будет ли он признан правительством; профсоюз мог быть закрыт в том случае, если бы было выявлено несоблюдение им ряда норм. Данный декрет действовал до июля 1934 г., а затем был заменен другим; различие между ними заключалось в том, что во втором случае был взят на вооружение принцип плюрализма профсоюзов, но на практике этот плюрализм не существовал, хотя из законодательства он исчез лишь в 1939 г. Ассоциации промышленников и коммерсантов в конечном счете согласились с трудовым законодательством, хотя вначале выступали против инициатив правительства, особенно против тех мер, которые предоставляли права трудящимся.

Рабочие организации, находившиеся под влиянием левых течений, попытались выступить против втягивания их под контроль государства. Но эта попытка потерпела неудачу. Помимо правительства, требовавшего подобного узаконивания, на этом же настаивали и низовые ячейки самих этих организаций. Ведь целый ряд преимуществ, таких как отпуска и возможность отстаивать свои права в примирительных комиссиях, зависел от членства в том профсоюзе, который признавался правительством. В конце 1933 г. старый «автономный»[119]119
  То есть не связанный с государством.


[Закрыть] синдикализм прекратил свое существование, и профсоюзы – по собственной воле или принудительно – были поставлены под контроль трудового законодательства.

С самого начала своего правления победители 1930 г. уделяли особое внимание проблеме образования. Их главной целью было формирование такой элиты, которая включала бы в себя более широкие социальные слои и была бы более продвинутой в интеллектуальном плане. Попытки реформы системы образования имели место еще в 1920-е гг., но в тот период они представляли собой инициативы лишь в рамках штатов, что соответствовало тогда самой модели федеративного государства. Начиная же с 1930 г. меры, ориентированные на создание образовательной системы и на развитие образования, приобрели иную направленность – в основном из центра на периферию. Образование стало частью общей централизаторской политики. Первым шагом в подобном подходе к образованию стало создание в ноябре 1930 г. министерства образования и здравоохранения.

Инициативы правительства Варгаса в области образования, как и в других сферах, были навеяны авторитарными практиками. Государство пыталось выстроить систему образования сверху вниз, не прибегая к широкой мобилизации общества, но также и не настаивая на продвижении всеобъемлющего школьного образования, которое включало бы в себя весь культурный пласт.

Даже когда было установлено диктаторское «Новое государство», образование оставалось пронизанным смесью иерархических ценностей и консерватизма, порожденного влиянием католицизма, но оно не приняло форм, характерных для фашистской Италии. Проведение образовательной политики оставалось по преимуществу в руках молодых политиков-«минейрус», карьера которых началась еще в годы правления в их штате старой олигархии, а после 1930 г. приобрела новый вектор. Примерами могут служить Франсиску Кампус, который был министром образования с ноября 1930 г. по сентябрь 1932 г., и Густаву Капанема, сменивший его на этом посту и пребывавший в должности министра достаточно долгое время – с 1934 по 1945 г. В 1930–1932 г. Франсиску Кампус развернул в рамках министерства образования активную деятельность, сосредоточившись в основном на высшем и среднем образовании.

На ниве высшего образования правительство стремилось создать условия для появления университетов в подлинном смысле этого слова, которые были бы предназначены для преподавания и исследовательской деятельности. Что же касается среднего образования, то речь шла только о том, чтобы приступить к его введению, так как до этого момента на большей части страны имелись всего лишь подготовительные курсы для поступления в высшие учебные заведения. Реформа Кампуса окончательно установила систему поэтапного обучения в два цикла[120]120
  Имеется в виду среднее и высшее образование.


[Закрыть], ввела обязательное посещение учебного заведения, учредила выдачу диплома о среднем образовании для поступления в высшее учебное заведение.

Главные шаги в деле создания университетов были сделаны в Федеральном округе и в штате Сан-Паулу (при участии федеральных властей). Так в 1934 г. появились Университет Сан-Паулу (УСП – Universidade de São Paulo, USP), а в 1935 г. – Университет Федерального округа[121]121
  Этот университет располагался в столице страны, которая тогда находилась в г. Рио-де-Жанейро, поэтому он и носил название Университет Федерального округа. После переезда в 1960 г. столицы в г. Бразилиа этот университет, оставшись в Рио-де-Жанейро, получил название Университет штата Гуанабара (согласно административному делению того времени, г. Рио-де-Жанейро располагался на территории штата Гуанабара, существовавшего с 1960 по 1975 г.). В 1975 г. после слияния штатов Гуанабара и Рио-де-Жанейро университет приобрел нынешнее название – Университет штата Рио-де-Жанейро (Universidade do Estado do Rio de Janeiro, UERJ) – и превратился в одно из наиболее крупных и престижных высших учебных заведений общенационального масштаба.


[Закрыть].