Текст книги "Краткая история Бразилии (СИ)"

Автор книги: Борис Фаусту

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Вместе с тем, как показали президентские выборы 3 октября 1960 г., этот энтузиазм не затронул больших масс населения. Уже в течение 1959 г. возникали кандидатуры на президентский пост. Одна мелкая партия выставила – при поддержке Ласерды – кандидатуру Жаниу Куадруса, который к тому времени был избран губернатором штата Сан-Паулу. От Социал-прогрессистской партии был выдвинут Адемар ди Баррус, окрыленный результатами выборов 1955 г. СДП и БТП вновь объединились, на этот раз вокруг кандидатуры генерала Лотта; на должность вице-президента в этой связке претендовал Гуларт.

НДС колебался, не зная, выставить ли собственную кандидатуру либо поддержать Жаниу Куадруса. Последний вел свою игру, критикуя коррупцию в правительстве и финансовую нестабильность. Не имея четкой программы, с пренебрежением относясь к политическим партиям, он тем не менее сумел привлечь на свою сторону народ, выставляя себя в качестве обычного, заурядного человека, представлявшего угрозу для тех, кто промышлял аферами и финансовыми спекуляциями и обогащался на коррупции, так как сулил им неотвратимое наказание. Это не соответствовало образу «добропорядочного кандидата от НДС», но тем не менее Куадрус, пусть по-своему, но все же включал в свою программу некоторые положения из дискурса НДС. Главным же было то, что с выдвижением кандидатуры Куадруса партия могла в конечном счете реально прийти к власти, выбрав кратчайший, хотя и неизведанный путь. На съезде НДС в ноябре 1959 г. большинство высказалось в поддержку кандидатуры Куадруса.

С самого начала президентской кампании стали очевидными такие черты Куадруса, как склонность к клиентелизму и кумовству. На него возлагали надежды представители настроенных против Варгаса элит, часть среднего класса, уповавшая на привнесение морали в политику и страдавшая от повышения стоимости жизни, а также подавляющее число трудящихся.

Что касается Лотта, то его кандидатура была неудачной. Он мог представлять интерес лишь для весьма узких приближенных к власти кругов, видевших в нем гаранта продолжения демократического режима. Когда же он представал перед более широкой аудиторией, его слабости проявлялись со всей очевидностью. На публике он говорил плохо, весьма ненатурально стремясь перенять ту манеру выступать, которая была свойственна Жетулиу Варгасу. СДП не одобряла его идею предоставления права голоса неграмотным, БТП и в целом левые были недовольны его критикой в адрес Кубы, компартии и СССР.

В ходе четырех президентских кампаний, состоявшихся после 1945 г., значительно вырос электорат, что стало результатом как процессов урбанизации, так и возрастания интереса к участию в политической жизни. Число избирателей увеличилось с 5,9 млн человек в 1945 г. до 7,9 млн человек в 1950 г., до 8,6 млн человек в 1955 г. и, наконец, до 11,7 млн человек в 1960 г. – году, ознаменованном последними прямыми президентскими выборами, которые возобновились лишь в 1989 г.

На президентских выборах в октябре 1960 г. Жаниу Куадрус одержал победу, получив 48 % голосов от этой массы в 11,7 млн человек; Лотт набрал 28 %, а Адемар – 23 %. В процентном отношении успешный результат Куадруса уступал лишь результату Дутры на выборах 1945 г. Несмотря на явное поражение Лотта, Жуан Гуларт был избран вице-президентом.

* * *

Впервые президент вступил в должность в новой столице – Бразилиа: это стало символом надежды на будущее. За менее чем семь месяцев эти надежды будут развеяны из-за отставки Куадруса, которая ввергнет страну в тяжелый политический кризис.

Жаниу Куадрус начал свое правление весьма беспорядочным и странным образом. Он занимался делами, несоизмеримыми с его должностью, – запрещал парфюмерные аэрозоли, бикини и петушиные бои. В более серьезных сферах деятельности он сочетал меры, которым симпатизировали левые, с мерами, которые нравились консерваторам. Тем самым сам он не нравился ни тем, ни другим. Его внешняя политика вызывала неприятие консерваторов, особенно большинства партии НДС. С коротким правлением Куадруса совпало выдвижение правительством США программы реформ «Союз ради прогресса», в соответствии с которой Латинской Америке было обещано выделить 20 млрд долл, в течение 10 лет. Программа «Союз ради прогресса» была принята на межамериканской конференции в уругвайском городе Пунта-дель-Эсте. Кубинская делегация во главе с Че Геварой не подписала «Хартию Пунта-дель-Эсте». На обратном пути на Кубу Че Гевара сделал остановку в Бразилиа, где Куадрус вручил ему весьма важную награду – орден Южного креста. В этом не было никакого намерения продемонстрировать поддержку коммунистическим идеям; этот жест символизировал – и должен был показать широким массам, что Куадрус начал проводить независимый внешнеполитический курс, стремясь найти для Бразилии «третий путь» между двумя крупными противоборствующими блоками.

В финансовой области Жаниу провозгласил программу решения проблем, доставшихся в наследство от правления Жуселину Кубичека; в своей речи при вступлении в должность он особо подчеркнул трудности, с которыми сталкивалась страна. Он принял решение реализовать неолиберальную стабилизационную программу, включавшую в себя значительное снижение курса бразильской национальной валюты, меры по сдерживанию бюджетных расходов и роста денежной массы. Было сокращено субсидирование импорта зерна и нефти, что вызвало повышение вдвое цен на хлеб и на топливо.

МВФ и другие кредиторы Бразилии приветствовали данные меры. Гаагский клуб, в который входили кредиторы из европейских стран, а также США, пересмотрели в 1961 г. график погашения внешнего долга Бразилии в сторону продления сроков выплаты. В США при поддержке президента Кеннеди были получены новые кредиты. Жаниу Куадрус считался воплощением курса, способного предотвратить сворачивание крупнейшей страны Латинской Америки на путь нестабильности и «коммунизма».

В августе 1961 г. Куадрус начал ослаблять меры финансового сдерживания, но не сумел реализовать возможность смены курса. В том же самом августе он сам, совершив определенный поступок, положил конец собственному правлению.

Президент управлял страной, не имея никакой политической опоры. В Конгрессе большинство было у СДП и БТП; Ласерда перешел в оппозицию, критикуя Куадруса с тем же упорством, с каким он его поддерживал. Немало причин для недовольства было у НДС. Ведь президент действовал, практически не прибегая к консультациям с руководством фракции в Конгрессе. Помимо всего этого, озабоченность вызывали независимая внешняя политика Куадруса, а также его благожелательное отношение к аграрной реформе.

Вечером 24 августа 1961 г. Ласерда, избранный к тому времени губернатором штата Гуанабара, выступил по радио с речью, разоблачавшей попытку задуманного Куадрусом переворота, нити которого были сплетены министром юстиции Оскаром Педрозу Ортой. По странному стечению обстоятельств, сам Ласерда, по его словам, получил приглашение примкнуть к этому заговору. Педрозу Орта отрицал все обвинения в свой адрес. На следующий день Жаниу Куадрус подал в отставку с поста президента и сообщил об этом Национальному конгрессу.

Этой отставке не было дано никакого объяснения. Сам Куадрус отказался прояснить факты, постоянно намекая на некие «ужасные силы», которые вынудили его совершить этот шаг. Самым вероятным объяснением станет указание на неустойчивость личности президента в сочетании с ошибочным политическим расчетом. Согласно этой гипотезе, Куадрус вознамерился красивым жестом получить себе больше полномочий и в какой-то мере «освободиться» от Конгресса и от партий. Он считал себя необходимым партиям, участвовавшим в президентской кампании; кроме того, себя в качестве президента он считал крайне необходимым Бразилии. Не захотят ли без него консерваторы и военные передать управление страной Гуларту?

Куадрус поспешно покинул Бразилиа и прибыл на военную базу в Сан-Паулу. Именно там его застал призыв некоторых губернаторов пересмотреть свой шаг. Но кроме этого не было предпринято ни одного значительного действия для возвращения президента. Каждая из политических групп имела свои основания для недовольства им и уже начинала определяться в складывавшейся новой ситуации. Поскольку отставка не выносится на голосование в парламенте, а носит уведомительный характер, Конгресс всего лишь был информирован о поступке Куадруса. С этого момента в стране началась борьба за власть.

* * *

Конституция не оставляла никаких сомнений по поводу того, кто придет на смену Куадрусу: пост президента должен был занять вице-президент Гуларт. Между тем, вступление в должность было отложено по инициативе армейских кругов, в глазах которых Гуларт воплощал в себе «синдикалистскую республику» и ту лазейку, через которую к власти могли бы прийти коммунисты. По какому-то символическому стечению обстоятельств Гуларт в этот момент находился за пределами страны, совершая визит в коммунистический Китай.

Несмотря на то, что функции президента временно исполнял председатель палаты депутатов, военные министры – члены кабинета Куадруса – запретили Гуларту вернуться в Бразилию, прикрываясь соображениями национальной безопасности. Однако группировка, склонявшаяся к идее объявления Гуларта неправомочным исполнять обязанности президента, не нашла единомышленников среди армейской верхушки. Командующий дислоцированной в штате Риу-Гранди-ду-Сул Третьей армией заявил о своей поддержке права Гуларта занять поста президента, и это стало началом так называемой «битвы за соблюдение законности». Главной фигурой этой битвы стал Леонел Бризола – губернатор штата Риу-Гранди-ду-Сул и шурин Гуларта. Бризола внес вклад в дело военного отпора действиям противников Гуларта и способствовал организации крупных народных манифестаций в Порту-Алегри. Когда министр военно-морских сил заявил о направлении на юг страны военных кораблей, Бризола пригрозил затопить ряд судов и тем самым блокировать подходы к городу.

В конце концов Конгресс принял компромиссное решение. Система правления превратилась из президентской в парламентскую, и 7 сентября 1961 г. Гуларт занял пост президента, обладая ограниченными полномочиями. Но парламентская форма правления, принятая лишь в целях разрешения кризиса, не смогла бы долго продлиться, что и произошло в действительности.

5.5. Кризис режима и переворот 1964 г.

С самого начала правления Гуларта стало ясно, что получат развитие социальные движения и появятся новые политические акторы. Пришли в движение всеми забытые, оставшиеся выброшенными за борт в годы проведения популистской политики жители сельских районов. Глубинная причина этой мобилизации коренилась в происшедших в Бразилии в 1950–1964 гг. крупных структурных изменениях, характеризовавшихся ростом городов и процессами быстро развивавшейся индустриализации.

Эти перемены способствовали расширению рынка сельскохозяйственной и животноводческой продукции и привели к появлению новых форм владения землей и ее обработки. По сравнению с прошлыми временами, земля стала более рентабельной, и ее собственники стремились либо изгнать прежних владельцев, либо сделать более тяжелыми условия их труда. Это вызывало сильное недовольство сельского населения. Помимо этого, миграции сближали город и деревню, способствуя осознанию частью сельских жителей того факта, что они подвергаются крайним формам эксплуатации.

Наиболее значительным крестьянским движением того периода стало движение крестьянских лиг, во главе которого встал представитель городского среднего класса, адвокат и политик из штата Пернамбуку Франсиску Жулиан. Он довел эти лиги до уровня профсоюзов и стремился организовать крестьян, считая, что в широкое социальное движение куда более реально привлечь крестьян, чем наемных сельских трудящихся.

Крестьянские лиги начали возникать еще в конце 1955 г, Они ставили своей целью, помимо всего прочего, препятствовать сгону крестьян с земли, защищать их от повышения арендной платы за землю и от укоренившейся практики «cambao», согласно которой колон, которого на Северо-Востоке называли «жителем», должен был один раз в неделю бесплатно работать на землевладельца.

Жулиан стремился придать лигам централизованное управление и организовал их представительства, которые могли находиться либо в столице штата, либо в наиболее крупном городе соответствующего региона. Эту линию он обосновывал тем, что, по его убеждению, в большом городе имелись классы и социальные группы, способные стать союзниками крестьян, – рабочие, студенты, революционно настроенная интеллигенция, мелкая буржуазия, – а также тем, что городские органы юстиции были менее реакционными. Лиги возникали в различных регионах, особенно на Северо-Востоке, в таких штатах, как Пернамбуку и Параиба.

В ноябре 1961 г. в г. Белу Оризонти состоялся I Национальный конгресс сельских трудящихся, в ходе работы которого выявились различные подходы по вопросу об организациях сельского населения. Организаторами Конгресса стали, с одной стороны, Жулиан и другие члены лиг, а с другой – руководители БКП, чья наиболее обширная социальная база находилась среди наемных сельских трудящихся штатов Сан-Паулу и Паранá. В ходе работы Конгресса эти две группы разделились. Лидеры лиг настаивали на том, что первостепенной задачей сельских жителей должно стать требование экспроприации земли без предварительного возмещения, а коммунисты предпочли сосредоточиться на работе по синдикализации сельских трудящихся и распространению на сельские районы трудового законодательства.

В марте 1963 г. Гуларт одобрил закон о статусе сельского работника, что стало немалым успехом в деле законодательного оформления положения сельских трудящихся. Закон разработал профессиональный статус сельского работника, регламентировал продолжительность рабочего дня, соблюдение закона о минимальной зарплате и предусматривал такие права, как оплачиваемые выходные и праздничные дни.

В годы правления Гуларта нарастали и движения других слоев общества. Студенты во главе с Национальным студенческим союзом выдвигали все более радикальные требования социальных перемен и превратились в непосредственных участников политической борьбы.

Важные перемены произошли даже в деятельности католической церкви. С 1950-х гг. многие ее деятели начали задумываться о положении народных слоев – социальной базе церкви. Непримиримый антикоммунизм постепенно уступал дорогу более гибкой позиции: борьба с «коммунизмом» продолжалась, но при этом признавался тот факт, что именно тяготы капитализма были причиной социальных выступлений, а уже из этого вытекало и распространение коммунистических идей.

Церковь оказалась разделена между различными позициями – от ультраконсерватизма некоторых епископов до восприятия левых идей, что было характерно для организации Университетская католическая молодежь (УКМ – Juventude Universitária Católica, JUC). Испытав на себе влияние радикализации студенческого движения, эта организация постепенно переходила на социалистические позиции и вступила в конфликт с церковными иерархами. В 1962 г. на ее базе возникло Народное действие (НД – Ação Popular, AP) – организация, порвавшая с церковными иерархами взявшая на вооружение революционные цели. НД активно участвовала в политических битвах того времени, а после установления военного режима в 1964 г. подверглась жестоким репрессиям.

На Северо-Востоке церковь продвигала политику синдикализации сельского населения, но в то же время резко выступала против крестьянских лиг. В мае 1961 г. была обнародована булла папы Иоанна XXIII Mater et Magistra, в которой впервые речь открыто зашла о проблемах стран «третьего мира» и которая стала важным толчком к формированию реформистского течения в католицизме.

* * *

Президентство Гуларта означало возврат к популистской модели в контексте гораздо более крупных массовых социальных движений, чем это было в эпоху Варгаса. Идеологи правительства и профсоюзные лидеры совместно пытались укрепить эту модель. По их мнению, она должна была зиждиться на сотрудничестве государства, в сферу которого включались националистически настроенные военные и интеллектуалы, призванные определять основные направления развития, с организованным рабочим классом и национальной буржуазией. Стержневой осью этого альянса мыслилось государство, основополагающей идеологией которого должен был стать национализм вкупе с проведением социально-политических реформ, которые именовались базовыми реформами.

Эти реформы включали в себя широкий спектр мер. В социальном плане предусматривалось проведение аграрной реформы, целью которой стало бы прекращение конфликтов в борьбе за землю и гарантии получения собственной земли миллионами сельских работников. Для этого предлагалось изменить статью конституции, предусматривая возможность изъятия собственности в силу необходимости или исходя из государственных интересов, но при условии обязательного предварительного денежного возмещения. Наряду с аграрной реформой возникла необходимость и в городской жилищной реформе, главной целью которой должно было стать создание условий для перехода арендованной жилплощади в собственность нанимателей жилья.

В области политических прав предусматривалась необходимость распространения права голоса на два столь разных социальных слоя, как неграмотные, с одной стороны, и нижние чины армии – от сержанта и ниже – с другой. Тем самым планировалось расширить базу поддержки популистского правительства, которое опиралось на широкие массы бедноты и маргинализированные низшие слои армии.

Реформы содержали и меры националистического характера, предусматривавшие более широкое вмешательство государства в экономику, а также национализацию предприятий госсектора с участием иностранного капитала, мясохладобойной и фармацевтической промышленности, строгое регламентирование вывоза прибылей за границу и укрепление монопольного положения компании «Петробраз».

Базовые реформы не были направлены на установление социализма. Они представляли собой попытку модернизировать капитализм и сократить глубокое социальное неравенство при помощи государственной политики. Вместе с тем реализация этих целей означала наступление крупных перемен, которые вызвали сильное сопротивление правящих классов. Правительство и выступавшие за базовые реформы интеллектуалы из среднего класса рассчитывали на то, что их борьба против империализма и за аграрную реформу будет поддержана национальной буржуазией. Ведь, по их представлениям, иностранные инвесторы ведут бесчестную конкуренцию против национального капитала; что же касается аграрной реформы, то она, способствуя интеграции сельского населения в рыночную экономику, тем самым содействует расширению спроса на промышленную продукцию. Однако на деле национальная буржуазия избрала для себя другой путь: видя нарастание социальных движений и ощущая нестабильность ситуации, не благоприятствующей инвестициям, она все более отдалялась от правительства.

Надежной опорой популистской модели были профсоюзные лидеры. Это были в основном трабальисты и коммунисты, которые действовали под сенью государства, но не раболепствовали перед ним, подобно прежним «ре1едоз». Была продолжена политика создания параллельных организаций, что воплотилось в образовании Всеобщего командования трудящихся (ВКТ) в 1962 г. Тем самым профсоюзы все больше и больше выступали в качестве проводников политических требований. Это не означало, что непосредственные экономические требования рабочих были забыты, просто им стали придавать меньшее значение.

Говоря о забастовочном движении, необходимо отметить три фактора: во-первых, значительно увеличилось количество забастовок; во-вторых, стачки имели место в основном на предприятиях госсектора и, в-третьих, из Сан-Паулу они распространились на другие регионы.

В 1958 г. состоялась 31 забастовка, а в 1963 г. их количество возросло до 172. Если в 1958 г. не менее 80 % стачек концентрировались в частном секторе, то в 1963 г. их большая часть (58 %) имела место в госсекторе.

Нарастание забастовочного движения свидетельствовало о росте социальной мобилизации. Переход частных предприятий в сферу действия госсектора сочетался с политическим характером многих забастовок, поощрявшихся правительством, которое стремилось навязать нужные ему меры.

Что же касается новых мест проведения забастовок, напомним прежде всего, что в Сан-Паулу в основном были сосредоточены частные предприятия, особенно принадлежавшие мультинациональным корпорациям. Поэтому в этом регионе, где руководители предприятий думали лишь о собственных прибылях и не стремились приобщать рабочих к своим политическим замыслам, было значительно труднее добиться успеха. Профсоюзы националистического толка не находили большого отзвука в Сан-Паулу, и поэтому здесь было весьма проблематично извлечь из идеологии национализма какие-то конкретные выгоды. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что в то время как федеральное правительство шло навстречу профлидерам, губернатор штата Сан-Паулу Адемар ди Баррус жестоко подавлял забастовки.

Все это породило у части профсоюзных руководителей предчувствие надвигавшихся тяжелых последствий. Сближение с властями, рост числа забастовок, участие в митингах порождали эйфорию и в то же время камуфлировали слабые места рабочего движения. Эти слабости, как позже стало ясно, заключались в двух взаимосвязанных обстоятельствах. С одной стороны, постепенное угасание рабочего движения в штате, на территории которого были сконцентрированы наиболее динамично развивавшиеся отрасли промышленности, а с другой – избыточная зависимость рабочего движения от режима. И действительно, падение режима похоронило вместе с собой и популистский синдикализм.

* * *

В политической области, параллельно с процессами общественной мобилизации, все более четкие очертания обретало растущее идеологическое самоопределение различных группировок, которое в ряде случаев уходило своими корнями еще в эпоху Кубичека и как бы переступало через границы партий. Росла численность БТП; эта партия извлекала пользу из нелегального положения БКП, переманивая к себе многих из тех, кто раньше голосовал за коммунистов. Успешный ход индустриализации также был выгоден БТП: ведь она была по преимуществу городской партией. Она выигрывала и от общего климата в стране, благоприятствовавшего национализму и социальным переменам.

Внутри партий уже не было прежней однородности, но в период правления Гуларта их внутренние противоречия усилились. Они стали больше отражать идеологические различия, нежели просто личные споры. Формирование разных идеологических направлений внутри каждой партии указывало на продвижение – в каждом случае в разной степени – позиций национализма либо левых убеждений. В БТП сложилась «компактная группа», которая придерживалась позиций наступательного национализма и одновременно выступала за конкретные меры по социальному реформированию. Внутри НДС сформировалось течение «боссанова», поддерживавшее базовые реформы и финансовые программы правительства.

Между тем, большая часть НДС сблизилась с враждебным Гуларту течением внутри армии, а многие члены НДС вошли в ультраконсервативную организацию «Парламентское демократическое действие» (Ação Democrática Parlamentar). Именно эти круги способствовали осуществлению государственного переворота, который положил конец режиму, установленному в 1945 г.

Еще раньше появилось внутрипартийное разделение в СДП, проявившееся в образовании группы «Молодежное крыло» (Ala Moça), которая сформировалась в 1955 г., в ходе президентской кампании Жуселину Кубичека. В этой группе выделялись политики Ренату Аршер и Улисес Гимараэнс. «Молодежное крыло» с осторожностью противостояло «старым лисам» из СДП и заняло националистические позиции. После поражения Лотта группа самораспустилась, но ее члены внесли вклад в создание Националистического парламентского фронта (Frente Parlamentar Nacionalista).

Внутри левых сил также произошел раскол, главным образом, связанный с процессами в Советском Союзе, где после распространения доклада Хрущева наступил кризис сталинизма. Часть БКП выступила против либерализации внутрипартийной жизни и против линии на открытое сотрудничество с правительством Гуларта. Эта группа несогласных образовала Коммунистическую партию Бразилии (КПБ)[157]157
  Коммунистическая партия Бразилии (КПБ – Partido Comunista do Brasil, PC do B) – образованная в 1962 г., в отличие от просоветской Бразильской коммунистической партии (БКП – Partido Comunista Brasileiro, PCB), созданной в 1922 г. и вступившей в Коминтерн, придерживалась подхоов, свойственных приверженцам троцкизма и маоизма. См. с. 226, 375 настоящего издания.


[Закрыть], которая в китайской, а позже и в албанской модели нашла подтверждение своего понимания верности марксистско-ленинским принципам. Название же «Коммунистическая партия Бразилии» было заимствовано из первоначального названия Бразильской коммунистической партии (БКП), которая стала именоваться именно «Бразильской коммунистической партией» в 1961 г., на волне национализма.

* * *

Одновременно с перераспределением сил в гражданском обществе среди военных возобладало видение международных отношений через призму «революционной войны». Это понятие было выработано в обстановке «холодной войны» и обрело более четкие очертания после прихода к власти Фиделя Кастро. Победа Кубинской революции продемонстрировала определенным военным кругам, что в слаборазвитых странах укореняется революционная война, которая развивается параллельно с противостоянием двух крупных блоков.

Революционная война, конечной целью которой должно было стать установление коммунизма, вовлекала в свою орбиту все слои общества и использовала в качестве инструментов все средства – от идеологических доктрин и психологической войны до вооруженной борьбы. Именно поэтому представлялось необходимым противопоставить «революционной войне» столь же всеобъемлющие действия. В этой обстановке армия стала играть постоянную и весьма активную роль; ее целью было разгромить врага и обеспечить безопасность и развитие страны. Так появилась «доктрина национальной безопасности».

Данная доктрина зародилась под влиянием извне в недрах Высшей военной школы (ВВШ – Escola Superior de Guerra, ESG), основанной в августе 1949 г. при помощи французских и американских советников. Военная миссия США находилась в Бразилии с 1948 по 1960 г. Из бразильцев главной фигурой в административном и организационном отношении был генерал Голбери ду Коута-э-Силва. Лекции в ВВШ были открытыми не только для военных, но и для гражданских лиц, участие которых было важным с точки зрения установления взаимопонимания между гражданскими и теми военными, чьи позиции в ВВШ преобладали.

ВВШ, а также такие организации, как Институт социальных исследований (ИСИ – Instituto de Pesquisas е Estudos Sociais, IPES) и финансировавшийся ЦРУ Бразильский институт демократического действия (БИДД – Instituto Brasileiro de Ação Democrática, IBAD), создавали каркас политического режима, который рассматривался как способный воспрепятствовать подрыву политического строя и обеспечить нужный тип экономического развития. По мере того, как режим Гуларта шел по пути радикализации и становился все более нестабильным, в кругах, связанных с ВВШ – ИСИ – БИДД, все более крепла убежденность в том, что положить конец популистской анархии и сдержать продвижение «коммунизма» можно только вооруженным путем.

* * *

В начале правления Гуларта его власть была ограничена системой парламентаризма. Во главе первого кабинета стоял Танкреду Невис, политик из штата Минас-Жерайс, который был министром юстиции в правительстве Варгаса в 1954 г. В первые месяцы своего правления Гуларт проводил умеренную политику, стремясь продемонстрировать приверженность демократическим принципам и отторжение коммунистических идей. В ходе своего визита в США он выступил в американском Конгрессе и получил средства для оказания помощи регионам Северо-Востока.

Вскоре встал вопрос о президентских полномочиях. Согласно акту, вводившему парламентаризм, на 1965 г. было намечено проведение референдума, в ходе которого население должно было окончательно определить форму правления. Тогда окружение Гуларта начало кампанию по переносу народного волеизъявления на более ранний срок.

Уверенность в победе президенциализма была почти полной. Ведь введение парламентаризма в тех условиях, в которых оно произошло, представляло собой явный сговор с целью ограничить полномочия Гуларта. Существовала и убежденность в том, что президент, обладающий большими полномочиями, смог бы привнести в страну стабильность и реализовать базовые реформы. Большинство членов военного руководства также склонялось к решению в пользу укрепления исполнительной власти.

В июне 1962 г. Танкреду Невис подал в отставку с поста премьер-министра. Многие министры, как и он сам, должны были покинуть кабинет для того, чтобы в октябре того же года выставить свои кандидатуры на выборах губернаторов штатов и в нижнюю палату Конгресса. Кроме того, сам Танкреду Невис не верил в парламентаризм. Премьер-министром на смену ему президент назначил Сан Тиагу Дантаса. Будучи министром иностранных дел в кабинете Танкреду Невиса, Сан Тиагу Дантас отстаивал нейтральную позицию Бразилии по кубинскому вопросу, чем навлек на себя гнев правых. Палата депутатов не утвердила это назначение, и тогда в качестве альтернативы возникла кандидатура председателя Сената Ауру ди Моура Андради.

В ответ на выдвижение кандидатуры консерватора Ауру ди Моура Андради вспыхнула первая политическая забастовка того периода. Назначенная на 5 июля как всеобщая 24-часовая стачка в поддержку националистического правительства, она, так и не став всеобщей, нанесла ущерб предприятиям, которые находились либо в собственности государства, либо под его контролем. Докеры блокировали работу практически всех портов страны. Во многих регионах забастовщики были поддержаны военными. Так, например, в Рио-де-Жанейро I армия оградила трудящихся от угроз репрессий со стороны губернатора Ласерды.

В конце концов Конгресс утвердил в качестве главы кабинета Брошаду да Рошу – малоизвестного политика, представителя СДП штата Риу-Гранди-ду-Сул. Именно ему пришлось запросить, а затем и получить у Конгресса разрешение на перенос референдума на январь 1963 г.

* * *

Незадолго до референдума, в октябре 1962 г., состоялись выборы губернаторов штатов и в нижнюю палату Конгресса. Они показали значительную роль центристов и правых. Конечно, и те и другие получали финансовую поддержку со стороны БИДЛ, и подобных ему организаций, но и правительство использовало свои механизмы. В штате Сан-Паулу Адемар ди Баррус с небольшим перевесом победил Жаниу Куадруса. В штате Риу-Гранди-ду-Сул Илду Менегетти, опираясь на поддержку НДС и СДП, нанес поражение кандидату, выдвинутому Бризолой. Но националисты и левые также могли праздновать победу: в штате Пернамбуку победил Мигел Арраис, и головокружительного успеха добился Бризола в Рио-де-Жанейро. Выставив свою кандидатуру на выборы в нижнюю палату Конгресса, он получил наибольшее количество голосов, которое когда-либо получал кандидат на парламентских выборах, – 269 тыс. голосов.