Текст книги "Краткая история Бразилии (СИ)"

Автор книги: Борис Фаусту

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

5.3. Уход Варгаса

В феврале 1954 г. Варгас произвел перестановки в правительстве. На смену Гуларту был назначен малоизвестный чиновник, но еще до этого Гуларт представил предложения по увеличению вдвое минимальной зарплаты. Он создавал впечатление министра, который покидал свой пост из-за того, что хотел облагодетельствовать трудящихся. Надеясь успокоить военных, Варгас назначил на должность военного министра генерала Зенобиу да Косту, которому он доверял и который был известен как противник коммунистов.

Несмотря на все эти перестановки, президент и в своих выступлениях, и в своей политике все больше склонялся к действиям, которые приходили в противоречие с интересами консервативно настроенных социальных слоев. В экономической области он проводил националистическую линию, возлагая ответственность за проблемы платежного баланса на иностранный капитал. Его ответом на сомнения канадских и американских энергетических компаний относительно новых инвестиций в экономику Бразилии стал законопроект, согласно которому в данном секторе экономики создавалась государственная компания «Элетробраз» (апрель 1954 г.).

В том же самом месяце бывший министр иностранных дел Жуан Невис да Фонтоура дал интервью, в котором он в еще большей степени обосновал критические выступления оппозиции. Жуан Невис обвинил президента и Гуларта в подписании секретного соглашения с Аргентиной и Чили, направленного на то, чтобы воспрепятствовать американскому присутствию в Южном конусе[148]148
  Южный конус — Аргентина, Уругвай, Чили, Парагвай.


[Закрыть]. Этот предполагаемый альянс, особенно с перонистской Аргентиной, был представлен как еще один шаг по пути установления «синдикалистской республики». Что же касается трудовых отношений, то сделанное Варгасом 1 Мая заявление о повышении вдвое минимальной зарплаты вызвало бурю протестов.

Несмотря на давление со всех сторон и отсутствие на тот момент прочной социальной базы, на которую могло бы опереться правительство, Варгас по-прежнему удерживался у власти. Оппозиции не хватало какого-нибудь одного, но достаточно шокирующего события, которое заставило бы армию нарушить рамки законности и сместить президента. И это событие было «предоставлено» ближайшим окружением президента. Там возникло убеждение, что для обеспечения постоянного пребывания Варгаса у власти было необходимо убрать с политической арены Ласерду. Как выяснилось позже, люди из ближнего круга Варгаса предложили начальнику президентской гвардии Дворца Катети Грегориу Фортунату «постараться помочь» Ласерде. Грегориу, верно служивший Варгасу более 30 лет, стал готовить убийство этой самой яркой фигуры оппозиции.

Если неуклюжей была сама эта преступная идея, еще более неуклюжей стала ее реализация. На рассвете 5 августа 1954 г. наемный убийца попытался застрелить Ласерду в тот момент, когда тот подходил к двери своего дома в Рио-де-Жанейро. В результате он убил сопровождавшего Ласерду майора ВВС Рубенса Ваза, а сам Ласерда был лишь легко ранен. Теперь против Варгаса «работала» преступная акция, которая вызвала всеобщее возмущение; он получил готового к атаке противника с еще большими козырями на руках и взбунтовавшиеся ВВС. Расследование преступления, проведенное, с одной стороны, полицией, а с другой – самими ВВС за собственный счет, постепенно выявило темные стороны правления Варгаса, хотя скомпрометировать или, по его собственным словам, «смешать с грязью» лично президента не удалось.

Движение за отставку Варгаса набирало обороты. Варгас сопротивлялся, настаивая на том, что он воплощает в себе принцип конституционной законности. 23 августа стало ясно, что правительство лишилось поддержки армии. В тот же день был опубликован подписанный 27 генералами сухопутных сил «Манифест к нации», в котором содержалось требование отставки президента. В числе подписавших этот документ были не только известные всем противники Варгаса, но и генералы, весьма далекие от системной оппозиции, такие как Энрики Лотт, который, спустя год с небольшим, станет выразителем настроений защитников конституционной законности.

Когда круг почти окончательно замкнулся, Варгас совершил последний и трагический акт. Утром 24 августа он покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в сердце. Это произошло в его личных апартаментах во дворце Катета. Самоубийство Варгаса стало выражением его личного отчаяния, но помимо этого имело и глубокий политический смысл. Данный акт сам по себе был окрашен в драматические тона, что было способно наэлектризовать большие массы населения. Помимо этого, «в наследство» президент оставил волнующее послание, адресованное всем бразильцам, – так называемое письмо-завещание, в котором он представлял себя как жертву и вместе с тем выступал в качестве обвинителя антинародных сил, возлагая ответственность за сложившееся для него безвыходное положение на международные группы, связанные с его, Варгаса, врагами внутри страны.

Этот поступок имел незамедлительные последствия. Во всех крупных городах огромные массы населения вышли на улицы, выражая свое отношение к главным объектам ненависти – оппозиционным газетам и дипломатическому представительству США в Рио-де-Жанейро. В этих манифестациях участвовали и коммунисты. После того как все правительство Варгаса перешло в оппозицию и чуть ли не объявило об отставке, они буквально в мгновение ока совершили поворот на 180 градусов. С этого момента они перестали придерживаться радикальной политической линии (которая зачастую шла на пользу их главным противникам), став все более поддерживать национализм популистского толка[149]149
  Имеется в виду поворот в политике БКП, когда она отошла от строго классовой и непримиримой оценки режима и самой личности Варгаса и стала поддерживать его курс на достижение общенационального согласия в отношении целей развития. Под «национализмом популистского толка» имеются в виду как те стороны «жетулизма», которые были ориентированы на сплочение всей нации в достижении целей экономического развития и прогресса Бразилии, так и те его аспекты, когда в этих целях корректировалась социальная политика, главным пунктом которой провозглашалось достижение «социальной гармонии» и «классового мира», интеграция рабочих и трудящихся в целом в дела государства и производства. Данные черты «жетулизма», присутствовавшие в его курсе в разных сочетаниях с самого начала правления Варгаса, в наибольшей степени раскрылись на самом последнем этапе «Нового государства» и в особенности – в годы второго правления Варгаса.


[Закрыть].

Тот факт, что верхушка армии отдавала предпочтение выходу из кризиса в рамках закона, а также роль народных выступлений – все это воспрепятствовало антиконституционному перевороту. Должность президента занял вице-президент Кафе Филью. В сформированном им правительстве большинство министров были членами НДС. Новый президент выступил с заверениями, что он гарантирует проведение президентских выборов, назначенных на октябрь 1955 г.

* * *

Первой партией, выставившей своего кандидата, была СДП. В феврале 1955 г. свою кандидатуру выставил Жуселину Кубичек, сделавший карьеру в СДП штата Минас-Жерайс[150]150
  Поскольку первые политические партии в Бразилии формировались и действовали строго в рамках штатов, то даже тогда, когда они приобрели общенациональный характер (в середине XX в.), да и на современном этапе, в бразильской исторической и политологической литературе используется терминология, «привязывающая» партию к определенному штату (например, как в данном случае – «СДП штата Минас-Жерайс»). Имеется в виду отделение данной партии в каком-либо штате.


[Закрыть] и ставший губернатором этого штата. Он в полной мере воплощал в себе одну из черт жетулизма и имел все возможности получить поддержку со стороны БТП, что в итоге и произошло. Тем самым был возрожден альянс между СДП и БТП, который на выборах 1945 г. обеспечил Дутре столь высокий результат. В мае 1955 г. в предвыборную борьбу решил вступить Адемар ди Баррус, несмотря на то, что на выборах губернатора Сан-Паулу в октябре 1954 г. он потерпел поражение от Жаниу Куадруса.

Месяц спустя НДС вновь выставил представителя армии в качестве своего кандидата. Поскольку снова продвигать кандидатуру генерал-майора авиации Эдуарду Гомиса, ослабленного двумя предыдущими поражениями, не представлялось возможным, кандидатом от этой партии стал другой давний участник движения тенентистов – генерал Жуарис Тавора.

В ходе своей кампании Жуселину Кубичек делал упор на необходимости продвижения по пути экономического развития при опоре на государственный и частный напитал. Жуарис Тавора особое внимание уделял моральным аспектам в политике. Также он выступал против избыточного вмешательства государства в экономику, которое вело страну к опасной разбалансированности и неустойчивости.

Во время кампании не было недостатка и в «грязной игре». В сентябре 1955 г. противники Гуларта и Кубичека опубликовали в газетах так называемое «письмо Бранди»; предполагалось, что депутат аргентинского парламента Хесус Бранди послал его Гуларту в бытность последнего министром труда. В письме говорилось о контактах Гуларта с Пероном, направленных на развязывание в Бразилии вооруженных операций с целью установления «синдикалистской республики». Проведенное военными вскоре после выборов расследование подтвердило, что письмо было сфабриковано в Аргентине и продано противникам Гуларту.

3 октября 1955 г. Жуселину Кубичек одержал победу на выборах, но от соперников его отделяла лишь тонкая грань. Он получил 36 % голосов, в то время как Жуарис Тавора набрал 30 %, Адемар ди Баррус – 26 %, а Плиниу Салгаду, выступавший от бывшей партии интегралистов, – 8 %. Допускалось раздельное голосование за президента и за вице-президента. Гуларт был избран вице-президентом, получив чуть больше голосов, чем Кубичек. Этот успех Гуларта свидетельствовал о растущем влиянии БТП.

После победы Жуселину Кубичека и Жуана Гуларта была развязана кампания против их вступления в должность. В начале ноября 1955 г. Кафе Филью перенес инфаркт, что вынудило его временно покинуть свой пост. Его место занял председатель палаты депутатов Конгресса Карлус Луз, которого обвиняли в оказании открытого покровительства сторонникам военного переворота. Тогда и произошел так называемый «превентивный переворот» – иными словами, военные вмешались не для того, чтобы воспрепятствовать вступлению в должность избранного президента, а, наоборот, чтобы обеспечить это вступление.

Главным персонажем в этих событиях, происшедших 11 ноября 1955 г., стал генерал Лотт, объявивший мобилизацию войск в Рио-де-Жанейро. Войска заняли правительственные здания, радиостанции и редакции газет. На стороне Лотта выступило и руководство вооруженных сил, хотя министры ВМФ и ВВС[151]151
  До 1999 г. в Бразилии не было единого министерства обороны. Три военных министра представляли три рода Вооруженных сил – сухопутные войска, военноморской флот и военно-воздушные силы.


[Закрыть] расценили данную акцию как «незаконную» и носящую «подрывной характер». Тогда войска окружили военно-морские и военновоздушные базы с целью воспрепятствовать конфронтации внутри самих вооруженных сил. Карлус Луз был отстранен от исполнения обязанностей президента и в сопровождении министров и других политиков, в числе которых был и Карлус Ласерда, укрылся на крейсере «Тамадарё», безуспешно пытаясь дать отпор военным.

Незамедлительно, в тот же день 11 ноября, собрался Национальный конгресс, чтобы оценить сложившуюся ситуацию. Вопреки голосованию депутатов от НДС, парламентарии постановили считать Карлуса Луза неправомочным исполнять обязанности президента; пост президента, в соответствии с определенной в конституции последовательностью, перешел к председ ателю Сената Нереу Рамусу. Через десять дней, оправившись от болезни, Кафе Филью выразил намерение вновь занять президентское кресло. Однако Конгресс счел, что он больше не имеет права быть на этом посту, и назначил главой исполнительной власти Нереу Рамуса. Вскоре после этого по требованию военных министров Конгресс утвердил введение чрезвычайного положения сроком на 30 дней с возможностью его продления на такой же период. Данная серия чрезвычайных мер и обеспечила вступление в должность Жуселину Кубичека и Жуана Гуларта 31 января 1956 г.

5.4. От национализма к ускоренному экономическому развитию

В сравнении с правлением Варгаса и теми месяцами, которые последовали за его самоубийством, годы пребывания у власти Жуселину Кубичека могут рассматриваться как время политической стабильности. Более того, это были годы оптимизма, на которые пришлись высокие показатели экономического роста, годы, в которые воплотилась мечта – строительство новой столицы страны, Бразилиа. Лозунг официальной пропаганды «за пять лет пройти путь длиной в 50 лет» нашел отклик в широких массах населения.

Большинство представителей высшего командования вооруженных сил, в особенности в сухопутных войсках, было настроено на то, чтобы гарантировать сохранность демократического режима в определенных рамках, в частности, при условии поддержания внутреннего порядка и борьбы с «коммунизмом». Политика Варгаса поддерживалась этим большинством только до тех пор, пока она не начинала развиваться в русле наступательного национализма (направленного против иностранного капитала. – Примеч. пер.) либо пока не раздавались призывы к созданию организаций трудящихся.

Но в среде вооруженных сил были группировки, которые не следовали за установками большинства. С одной стороны, это были националистически настроенные офицеры (некоторые из них были близки к коммунистам), которые выступали с позиций радикального национализма, противостоявшего так называемому «американскому империализму». С другой же стороны, имелись и те, кто ратовал за «очищение демократии»; они были убеждены в том, что только переворот, направленный на обновление демократических институтов, был бы способен воспрепятствовать установлению «синдикалистской республики» и продвижению «коммунизма».

Не все сторонники идеи переворота были, однако, «энтрегистами». Идею переворота некоторые из них сочетали с необходимостью защиты национальных интересов. Так, например, восставшие в январе 1956 г. офицеры военно-воздушных сил выступили с разоблачениями не только проникновения коммунистов на высшие командные посты в армии, но и гипотетических соглашений между правительством и международными финансовыми группами, которые якобы предполагали передачу последним нефтяной промышленности и продажу им полезных ископаемых стратегического назначения.

В начале правления Жуселину Кубичека армейская верхушка успокоилась. Уход Варгаса и попытка воспрепятствовать вступлению Кубичека на пост президента были последней возможностью для сторонников переворота разыграть свою козырную карту, однако они потерпели поражение. Правление Жуселину Кубичека началось с особого акцента на необходимости продвижения по пути «развития и порядка»; эти общие цели вполне согласовывались и с устремлениями военных. Президент стремился удовлетворить специфические требования армейской корпорации, касавшиеся денежного довольствия и воинского снаряжения. Также он пытался, насколько это было возможно, удержать под контролем государства профсоюзное движение. Кроме того, в период его правления усилилась тенденция назначения военных на стратегически важные посты в правительстве. Так, например, военные занимали ключевые посты в компании «Петробраз», а также в Национальном совете по нефти.

* * *

Поддержка, которую армия оказывала правительству Кубичека, воплотилась в фигуре генерала Лотта, занимавшего кресло военного министра в течение практически всего президентского срока Жуселину. Лотт не был лидером в армейской среде, но обладал двумя важными качествами: он имел безупречный послужной список и не принадлежал ни к одной партии. Последнее обстоятельство весьма способствовало его деятельности по сглаживанию разногласий внутри вооруженных сил.

На партийно-политическом поле соглашение между СДП и БТП стало гарантией прохождения основных правительственных проектов в Конгрессе. За прошедшие десять лет обе партии определили направления своей деятельности. Обе они продолжали оставаться ареной как личных споров, так и примирения группировок, соперничавших в борьбе за привилегии. Но в то же время каждая из них представляла и более общие устремления и интересы.

Несмотря на расхождения, СДП и БТП сближала одна общая черта – жетулизм. Впрочем, существовал «жетулизм СДП» и «жетулизм БТП». Вокруг «жетулизма СДП» объединилась часть сельской правящей элиты, порожденная «Новым государством» правительственная бюрократия, промышленная и торговая буржуазия, выигравшая от политики развития и от прибыльных в условиях высокой инфляции сделок. «Жетулизм СДП» включал в свои ряды профбюрократию, чиновников министерства труда, державших под контролем вертикальную структуру синдикализма и такие важные сферы, как социальное страхование, тяготевшую к национализму часть промышленной буржуазии и большинство организованных городских трудящихся.

Для обеспечения реального функционирования этого двухпартийного альянса ни одна, ни другая партия не должны были радикализировать свои позиции. Нужно было сделать так, чтобы, с одной стороны, СДП не ударилась в консерватизм, что спровоцировало бы ее столкновение с профбюрократией и шло бы вразрез с требованиями рабочих; с другой стороны, БТП в своей погоне за наиболее престижными государственными постами не должна была ни слишком дистанцироваться от требований рабочих, ни сделать национализм знаменем социальных волнений.

На протяжении значительной части своего правления Кубичеку удавалось сводить к единому знаменателю крайности обеих партий. Для СДП – партии, откуда происходил он сам, – принцип «развитие и порядок» был весьма приемлем. В социальной сфере Кубичек не выступал против интересов профбюрократии и стремился ограничить вспышки забастовочного движения. Тем самым он не препятствовал деятельности БТП и Гуларта, хотя и нельзя утверждать, что он играл на руку этой партии.

* * *

Экономическая политика Кубичека была определена в его плане «Программные цели». План содержал 31 цель; все они были объединены по шести крупным направлениям: энергетика, транспорт, продовольствие, базовые отрасли промышленности, образование, строительство Бразилиа (названное наивысшим воплощением всего плана).

Стремясь преодолеть бюрократические препоны, правительство создавало органы, «параллельные» уже имевшимся правительственным учреждениям, либо совершенно новые институты. Например, наряду с бесполезным и коррумпированным Национальным департаментом по борьбе с засухой возникло «параллельное» Верховное управление по развитию Северо-Востока, призванное осуществлять планомерное индустриальное развитие этого региона. Для работ по строительству Бразилиа возник орган под названием «Новая столица»[152]152
  Novacap (сокр. от Nova capital— новая столица, порт.).


[Закрыть].

Правительство Жуселину Кубичека способствовало развертыванию широкомасштабной деятельности государства как в области инфраструктуры, так и в плане прямого стимулирования индустриализации. Но также оно открыто признало необходимость привлекать иностранный капитал, в том числе предоставляя ему значительные льготы. Тем самым идеология национализма начинала отступать перед лицом идеи ускоренного экономического развития. Правительство разрешило широкое использование принятого еще при Кафе Филью законодательства, позволявшего предприятиям импортировать иностранное оборудование без валютного обеспечения, т. е. без депозитов в иностранной валюте для оплаты этого импорта. Необходимым условием для того, чтобы воспользоваться этой привилегией, было право собственности за границей на оборудование, которое должно было быть поставлено в Бразилию, либо финансовыми ресурсами для его оплаты. Иностранные предприятия, которые с легкостью могли выполнить эти требования, оказались в выгодной ситуации в деле передачи оборудования своих головных фирм и инкорпорации его в свои капиталовложения в Бразилии. Законодательство способствовало привлечению иностранных инвестиций в те отрасли, которые правительство считало приоритетными: автомобилестроение, воздушный транспорт и железные дороги, электроэнергетика и сталелитейная промышленность.

Результаты плана «Программные цели» были впечатляющими, особенно в сфере промышленного развития. С 1955 по 1961 г. стоимость промышленного производства без учета инфляции выросла на 80 %, – высокие показатели были зарегистрированы в сталелитейной промышленности (100 %), станкостроении (125 %), электроэнергетике и коммуникациях (380 %) и в производстве оборудования для транспорта (600 %). С 1957 по 1961 г. годовой рост ВВП составил 7 %, что соответствовало годовому росту доходов на душу населения в размере около 4 %. На фоне всего десятилетия 1950-х гг. рост ВВП на душу населения в Бразилии примерно втрое превышал соответствующие показатели в остальных латиноамериканских странах.

Правительство Кубичека работало над созданием автомобилестроительной промышленности, хотя еще и раньше в Бразилии существовали, пусть и в ограниченном количестве, сборочные предприятия и заводы по производству запчастей для автомобилей. Правительство стимулировало производство автомобилей и грузовиков на предприятиях с частным капиталом, особенно с иностранным частным капиталом. Привлечение этого капитала в Бразилию стало возможным благодаря созданным для него привлекательным условиям, а также ввиду широких возможностей национального рынка.

Крупные мультинациональные предприятия, такие как «Виллис Оверлэнд», «Форд», «Фольксваген» и «Дженерал Моторе», были сосредоточены в «треугольнике АВС паулиста» (зоне Большого Сан-Паулу, которая включает в себя муниципии Санту-Андре, Сан-Бернарду и Сан-Каэтану)[153]153
  «Треугольник АВС паулиста» – назван так по первым буквам входящих в него городов Santo Andre, São Bernardo и São Caetano.


[Закрыть], что полностью изменило облик этого региона. В числе других последствий этого процесса было и то, что на предприятиях автомобилестроительной промышленности сконцентрировалось небывалое до сих пор количество рабочих. В 1960 г. – последнем году правления Кубичека – только четыре вышеупомянутых предприятия производили около 78 % от общего числа автомобилей (133 тыс. штук), достаточного для удовлетворения спроса в Бразилии. Иностранные предприятия продолжали расширять свое присутствие. В 1968 г. «Фольксваген», «Форд» и «Дженерал Моторе» уже выпускали почти 90 % всех произведенных автомобилей.

И по количественным показателям, и с точки зрения организации производства создание автомобилестроительной промышленности стало несомненным успехом. Вместе с тем ее цель создать «автомобильную цивилизацию» шла вразрез с расширением сети общественного транспорта для широких масс населения. Начиная с 1960 г., производство автомобилей возросло, составив 58 % от производства всех транспортных средств в 1968 г. В силу того, что железнодорожное сообщение было практически заброшено, Бразилия начинала все больше зависеть от расширения и поддержания сохранности шоссейных дорог и от использования нефтепродуктов в транспортной сфере.

В коллективной памяти пятилетие Кубичека осталось как время оптимизма, проистекавшего из реализации крупных проектов, ярчайшим примером которых стало строительство Бразилиа. В тот момент строительство новой столицы породило водораздел в общественном мнении, кроме того, госслужащие, работавшие в прежней столице, восприняли его как подлинное наказание, поскольку это вынуждало их переехать в регион центрального плоскогорья[154]154
  Город Бразилиа был построен на плоскогорье, отличающимся засушливым (в сравнении с прибрежным Рио-де-Жанейро) климатом и без выхода к морю (на расстоянии 1 тыс. км от берега моря и на высоте более 1 тыс. м над уровнем моря). Кроме того, вся политическая и культурная жизнь также была сосредоточена в Рио-де-Жанейро.


[Закрыть].

Данная идея не была нова, поскольку еще первая республиканская Конституция 1891 г. давала Конгрессу полномочия по «перемещению столицы Федерации». Однако именно на долю Кубичека выпала реализация данного проекта; это делалось с огромным энтузиазмом, были мобилизованы все ресурсы и рабочая сила, состоявшая по преимуществу из мигрантов с Северо-Востока; этих первых прибывших с Северо-Востока строителей столицы называли «кандангус»[155]155
  Впоследствии, в первые годы существования новой столицы, так стали называть тех, кто родился в Бразилиа. В колониальную эпоху само слово «candango» использовалось африканцами для обозначения португальцев.


[Закрыть]. Главными фигурами в деле проектирования, конструирования и планировки Бразилиа были архитектор Оскар Нимейер и градостроитель Лусиу Коста, имевшие международную известность.

В сентябре 1956 г. законопроект о строительстве Бразилиа, направленный исполнительной властью в Конгресс, был одобрен, несмотря на сильное сопротивление НДС. Эта партия считала данную инициативу демагогической, способной породить еще большую инфляцию, а новое местопребывание правительства – как изолирующее его от остальной страны. Когда работы уже шли полным ходом, Карлус Ласерда выступил во главе тех, кто требовал создать парламентскую комиссию по расследованию хода строительства с целью выявления нарушений в процессе заключения контрактов, подрядов, трудовых соглашений; этот демарш не увенчался успехом. В символическую для страны дату 21 апреля[156]156
  21 апреля 1792 г. был казнен Тирадентис; с тех пор эта дата считается памятной и символической для Республики.


[Закрыть] 1960 г. Жуселину Кубичек торжественно открыл новую столицу.

* * *

Синдикализм при Кубичеке пережил ряд изменений, которые с большей четкостью проявились в начале 1960-х гг., в эпоху Гуларта. Лидеры профсоюзов различных направлений начали осознавать трудности управления расширявшимся движением трудящихся в тесных рамках официальных структур. Тогда и возникли организации, которые стали действовать параллельно официальным, например, созданный в Сан-Паулу в 1955 г. Пакт межпрофсоюзного единства (ПМЕ – Pacto de Unidade Intersindical, PUI) и созданный в Рио-де-Жанейро Пакт единства и действия (ПЕД – Pacto de Unidade е Ação, PUA). В отличие от ПМЕ, ПЕД действовал в госсекторе или в тех отраслях, которые контролировались государственными фирмами, выполнявшими общественные работы. Именно эта организация подготовила почву для возникновения профсоюза Всеобщее командование трудящихся (ВКТ – Comando Geral dos Trabalhadores, CGT), сыгравшего выдающуюся роль в забастовочном движении эпохи Гуларта.

Создание ПЕД усилило уже существовавшую ранее тенденцию, связанную со сферой деятельности профсоюзов. Речь шла о наращивании этой деятельности в госсекторе либо в отраслях общественного значения. В частном же секторе роль профсоюзных организаций была более значительной в традиционных отраслях, находившихся в состоянии упадка, как, например, в текстильной промышленности.

В то время синдикализму оказалось сложно проникнуть в такой ключевой сектор экономики, как автомобилестроение. Это объясняется двумя основными факторами. С одной стороны, ставшим уже традиционным укоренением профдвижения и особенно компартии на предприятиях госсектора, а с другой – растерянностью перед лицом новых трудовых отношений, насаждавшихся мультинациональными предприятиями.

Одновременно с формированием параллельных профсоюзов синдикалистские лидеры стремились политизировать профсоюзное движение. Это означало, что оно должно было поддерживать национализм и выдвижение идеи социальных (так называемых базовых) реформ, в том числе аграрной реформы.

* * *

В эпоху Кубичека не все шло гладко. Главные проблемы концентрировались в сфере внешней торговли и госбюджета. Расходы правительства на поддержку программы индустриализации и на строительство Бразилиа, серьезное ухудшение условий внешней торговли привели к растущему дефициту федерального бюджета, который вырос с уровня менее 1 % ВНП в 1954 и 1955 гг. до 2 % в 1956 г. и 4 % в 1957 г. Подобная ситуация, за исключением 1957 г., сопровождалась ростом инфляции, достигшей наивысшего за всю эпоху Кубичека показателя в 1959 г. – 39,5 %.

Причины роста инфляции были весьма различными. Среди главных можно назвать бюджетные расходы на строительство Бразилиа и на одобренное Конгрессом увеличение зарплат чиновникам; падение обменного курса и товарооборота; эмиссия бумажных денег для закупок кофе государством и поддержания снизившихся на него цен; облегченные условия для банковских кредитов частному сектору.

В июне 1958 г. министр финансов Жозе Мариа Алкмин, будучи не в состоянии решить вышеуказанные проблемы, подал в отставку. На смену ему Кубичек назначил инженера Лукаса Лописа, который в его правительстве был первым председателем Национального банка экономического развития; руководство банком перешло к Роберту Кампусу. Кампус и Лопис совместно разработали план стабилизации экономики, в котором была сделана попытка совместить борьбу с инфляцией и за сокращение бюджетного дефицита с основными целями «Программного плана».

Стабилизационный план не предусматривал крупных жертв, но и даже в таком варианте он вызвал резкое неприятие. Во-первых, ни одна социальная группа не была готова ничем поступиться ради стабильности, хотя каждая из них надеялась, что кто-то другой это сделает. Во-вторых, для многих социальных слоев инфляция была очень выгодна: по мере того, как зарплаты не успевали за ростом цен, она открывала перспективу получения небывало высоких прибылей в результате индексации цен и спекулятивных операций с товарными запасами, которые проводили некоторые промышленники и коммерсанты. Кроме того, в силу того, что внутренний и внешний долг еще не индексировался в связи с обесценением валюты, инфляция делала необыкновенно привлекательными займы, особенно те, которые банки и государственные финансовые органы выдавали по привилегированным схемам.

Что касается неприятия плана профсоюзами, то здесь имелись две основные причины. Во-первых, это были подозрения в том, что стабилизационный план якобы представляет собой «сговор с империализмом», что вызывало отторжение в БТП и в левых кругах. Во-вторых, поскольку любой план подобного рода в самом начале своего действия должен был содержать в себе дополнительные ограничения, профсоюзное руководство и находившиеся под его влиянием трудящиеся опасались, что этим новым ограничениям будут подвергнуты именно лица наемного труда, в то время как другие социальные слои не будут ими затронуты. Тем самым лица наемного труда оказались бы в наихудшем положении: перед лицом одинаковой для всех или растущей инфляции их реальные заработки были бы урезаны больше.

Попытки ограничить кредиты для промышленников вызвали протесты в Сан-Паулу, которые были поддержаны председателем Банка Бразилии. В октябре 1958 г. производители кофе организовали марш против занижения обменного курса и новых правительственных мер, ограничивавших закупки кофе государством.

Действенность стабилизационного плана, особенно в части, затрагивавшей внешнеторговый баланс Бразилии, зависела от согласования действий с Международным валютным фондом (МВФ). Бразилия проводила консультации с МВФ, в том числе и потому, что фонд предполагал предоставить ей американский кредит в 300 млн долл. Вместе с тем МВФ не стоял за этим планом, в отличие от того, что о нем говорили его противники. МВФ критиковал постепенный характер стабилизационной программы и предусмотренные ею бюджетные расходы для субсидирования импорта зерна и нефти.

Неопределенность в отношениях между Бразилией и МВФ длилась почти целый год и разрешилась в конце июня 1959 г. Приближалось окончание президентского мандата Кубичека, и он задумывался о том, кто придет ему на смену. Националисты и коммунисты выступали с нападками на президента за его стремление «выставить национальный суверенитет на продажу иностранным банкирам и МВФ». Соглашение с МВФ приветствовал только НДС, но даже если бы Кубичек и решился на заключение этого соглашения, он не мог бы рассчитывать на политическую поддержку оппозиции.

В силу этих причин и произошел разрыв отношений между правительством и МВФ. Это означало, что стабилизационный план был окончательно отвергнут. В августе 1959 г. Лукас Лопис и Роберту Кампус ушли со своих постов. Разрыв отношений с МВФ вызвал настоящий вал поддержки Кубичека. Как и следовало ожидать, данное решение приветствовала БТП. В манифестации в поддержку президента, которая прошла в садах дворца Катети, участвовали коммунисты. Среди манифестантов находился Луис Карлос Престес, который с 1958 г. вышел из подполья. Шаг за шагом БКП находила каналы самовыражения, несмотря на то, что формально она продолжала оставаться на нелегальном положении. Но поддержка Кубичеку шла не только со стороны БТП и левых сил. Разрыв с МВФ получил одобрение со стороны Федерации промышленников Сан-Паулу и командования вооруженных сил.