Текст книги "Гарольд Храбрый"

Автор книги: Борис Финкельштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Глава 5
ПЕРВЫЙ ФАВОРИТ

После смерти отца Гарольд стал старшим в роду и тяжкий груз ответственности лёг на его плечи. Северяне попытались воспользоваться благоприятной ситуацией и оттеснить его от трона, но из этого ничего не вышло, умело маневрируя и используя разногласия, царившие в стане противника, Гарольд пресёк все их попытки. В этой борьбе его поддерживали не только саксы, но и проживавшие на острове датчане, ведь в жилах матери Гарольда текла скандинавская кровь, она приходилась родной сестрой датскому королю Свену И. Что же касается норманнов, то они относились к Гарольду вполне лояльно, ибо он вёл себя мудро, всячески снижая накал межнациональных противоречий.

Шло время, молодой граф набирал политический вес. Единственным, кто не мог с этим смириться, был новый лидер англов, сын злейшего врага Годвина граф Альфгар. Его отец, старый Леофрик, ненадолго пережил Годвина, он упокоился в бозе, и мерсийское графство осиротело. Король сомневался, стоит ли назначать правителем беспокойного и честолюбивого Альфгара, однако Гарольд всячески поддержал это решение.

Вместо благодарности, граф тут же начал интриговать против него. Он попытался склонить на свою сторону Сиварда Нортумбрийского, но старый вояка не поддержал честолюбца, поведение Гарольда во время мятежа произвело на него сильное впечатление.

Тогда Альфгар обратился к королю Уэльса Гриффиту Отважному. Тот сразу согласился, сыграла свою роль извечная вражда кельтов и саксов. Кроме того, Гриффит был женат на юной дочери Альфгара. Но дело было не только в этом, мечты Альфгара о воссоздании Лиги[9]9
  Лига, в которую кроме англов входили ассимилировавшиеся датчане, шотландцы и уэльсцы, боролась в X веке против Уэссекской династии.


[Закрыть] и обретении суверенитета были близки сердцу непокорного валлийца[10]10
  Валлийцы (уэльсцы) – кельты-бритты, населявшие западные территории Англии, в досаксонские времена составляли коренное население Британии.


[Закрыть].

Союзники объединили свои силы и вторглись во владения саксов. Против них выступил родственник короля, прославленный норманнский витязь Рольф Гирфордский – мятежники в пух и прах разбили его войска. Эта победа подняла их престиж, англы и валлийцы рекой потекли в их дружины.

Дело принимало скверный оборот. Эдуард затворился в молельне, его советники приуныли, и лишь Гарольд был совершенно спокоен. Наскоро собрав королевские дружины, он вместе с братьями устремился к Гирфорду. Граф действовал настолько стремительно, что застал противника врасплох. Однако мятежники быстро оправились и решительно бросились в битву. Они численно превосходили саксов, но благодаря ловкому маневру Гарольд разъединил их войска.

– Тостиг! Придержи Гриффита! – распорядился он в ходе боя.

   – Слушаюсь, Гарольд! – Брат, яростно сжав секиру, повёл на валлийцев свою дружину.

   – Гюрт, идём на Альфгара! – задорно закричал Гарольд, устремляясь в самую гущу схватки.

Отважный Альфгар подбадривал своих людей и отчаянно пытался переломить ход битвы, но в конце концов англы были рассеяны, а остатки дружин валлийцев отошли в горы.

* * *

Потерпев сокрушительное поражение, Альфгар отступил. Гарольд не стал его преследовать и вернулся в Лондон. Жители встретили его радостными криками, а король в награду за труды пожаловал Уэссекс и повелел задать пир. Но Гарольд принимал почести рассеянно, он мечтал только об одном, поскорей увидеть возлюбленную. Когда торжества закончились, он поскакал в усадьбу.

Эдита бросилась ему на шею, и они долго стояли обнявшись.

   – Мне было так страшно, – прошептала девушка, и слезинки блеснули в её глазах.

   – Ну что ты, что ты, милая? – стал успокаивать её Гарольд. – Всё хорошо, я вернулся.

   – Навсегда?

   – Навсегда.

Рагнар подал лошадей, и влюблённые долго скакали средь зелёных холмов. Затем завернули в небольшую уютную таверну. Хозяин подал им копчёных угрей и лёгкого вина. Молодые люди с аппетитом лакомились рыбой и потешались над Рагнаром, который грустил, чувствуя, что останется голодным. Сердобольная Эдита сжалилась над ним и попросила Гарольда заказать поросёнка, чем навечно покорила сердце великана. Отдохнув и подкрепившись, они двинулись в обратный путь.

   – Ты побудешь ещё немного? – с затаённой надеждой спросила Эдита. – Матушка приготовила покои в южной части дома.

   – Конечно, милая, – кивнул Гарольд, – я останусь на целую неделю.

   – На неделю?! – не поверила девушка.

   – Да, любовь моя, – кивнул граф.

* * *

Тем же вечером Гарольд уединился с хозяйкой усадьбы, леди Бертой, ибо приличия требовали внести ясность в их с Эдитой отношения. Поначалу разговор не клеился, не в обычае тех времён было вести такие беседы. Но затем пожилая женщина решилась на откровенность и поведала графу грустную историю своей жизни.

Её выдали замуж не по любви, семья Берты враждовала с семьёй её возлюбленного – Ингельреда, и брак был не возможен. Они хотели бежать, но до самой свадьбы с Берты не спускали глаз. Затем муж Берты отправился на войну, а раненый Ингельред с неё вернулся. Влюблённые случайно встретились в церкви, и огонь, не затухавший в их сердцах, запылал с новой силой. Однажды им посчастливилось встретиться в уединённом месте. Вскоре Берта понесла. В тот же год Ингельред погиб в схватке с норманнами. Это случилось 17 лет назад.

Гарольд с замиранием сердца слушал этот рассказ, слишком близки ему были переживания несчастных влюблённых. Раньше он с большим предубеждением относился к матери Эдиты, с трудом заставляя себя терпеть её присутствие. Теперь же она вызывала в нём лишь острое сочувствие, к которому примешивалось уважение – и в те времена большая любовь встречалась не часто.

   – Как будто чьё-то проклятие висит над женщинами вашего рода, – задумчиво сказал он, проведя рукой по лицу.

   – Я сама не раз думала об этом, милорд, – вздохнула леди Берта. – И даже ходила к гадалке, – смущённо добавила она.

   – И что сказала гадалка? – поинтересовался Гарольд.

   – Ничего определённого. Прочла надо мной заклинания, омыла заговорённой водой. Но, видно, всё это не очень помогает моей девочке, – закончила леди Берта, вытирая повлажневшие глаза.

Ничего, мы обратимся к Папе, – поспешил успокоить её Гарольд. – Его эдикт будет посильнее любого проклятья.

   – Да поможет нам Пресвятая Дева Мария, – истово перекрестилась женщина.

Они покинули покой, испытывали друг к другу тёплые дружеские чувства. У поворота коридора их поджидала взволнованная Эдита.

   – Всё хорошо, моя милая, – мягко произнесла мать, обнимая дочь. Гарольд лишь молча улыбнулся.

Ужин прошёл оживлённо. Леди Берта хлопотала, командуя прислугой, Гарольд рассказывал смешные истории, Эдита заливисто смеялась. А ночью ни он, ни она не могли уснуть. Светила полная луна, суетливые бабочки кружились под потолком, негромко стрекотали кузнечики. Гарольд вертелся на ложе, сгорая от желания, Эдита пребывала в сладких грёзах.

А затем началась просто сказочная неделя. Влюблённые гуляли средь холмов, собирали букеты полевых цветов, водили хороводы с парнями и девушками из соседнего селения...

– Ты не мог бы задержаться ещё на немного? – с надеждой спросила девушка, когда истёк последний день.

– Нет, милая, – покачал головой Гарольд, – но скоро я снова приеду.

* * *

Он выполнил своё обещание, появившись в усадьбе через три дня. Его усадили за стол, но он ел весьма рассеянно, о чём-то напряжённо раздумывая. Наконец, набравшись смелости, Гарольд предложил дамам провести несколько дней в его приморском поместье. Леди Берта поначалу смутилась, ибо такая прогулка в те времена была делом, мягко говоря, необычным. «Что скажут люди? » – встревоженно подумала она и собралась было отклонить предложение, но встретившись взглядом с дочерью и прочтя мольбу в её глазах, глубоко вздохнула и согласилась.

На следующий день Гарольд посадил женщин в карету и они отправились в путь. Леди Берта озабоченно хмурилась, служанка Хильда строила глазки Рагнару, Эдита не сводила глаз с возлюбленного.

Море встретило их тихим плеском волн и нежными ароматами морских трав. Эдита никогда не видела его прежде и, словно маленькая девочка, закружилась у кромки воды.

   – Какое оно большое и ласковое! – восторженно воскликнула она.

   – Море бывает разным, – улыбнулся Гарольд. – Это тебя оно встречает так ласково. Значит, сам морской царь к тебе благоволит.

Они провели в доме Гарольда несколько чудесных дней. Леди Берта успокоилась. Эдита светилась счастьем.

* * *

Однажды жарким июльским днём она с Гарольдом в очередной раз пришла к морю. Их сопровождали Рагнар и Хильда. Устав от духоты, Хильда опустилась на траву и прикорнула в тени ели. Рагнар присел подле, прислонился спиной к стволу и о чём-то задумался. А Гарольд с Эдитой медленно пошли у самой кромки воды.

Знойное солнце висело над их головами, горячий ветер по-хозяйски играл с морской волной, и лишь чайки, с ленивой грацией ловившие воздушные потоки, наблюдали за влюблёнными.

   – Как жарко, – вздохнула Эдита.

   – Да... – отёр лоб Гарольд и, смущённо взглянув на девушку, неуверенно предложил: – Не хочешь освежиться в воде?

Эдита зарделась и растерянно взглянула на него.

   – Ты можешь уйти за те камни, – поспешил пояснить Гарольд. – Там тебя никто не увидит. А я останусь тут.

   – Не знаю... – с сомнением произнесла девушка. Предложение было заманчивым, но усвоенные с детства правила поведения подняли бурю в её душе.

   – Что случится, если ты искупаешься? – пожал плечами Гарольд. – Тут ведь никого нет. А я покараулю.

   – Что ж, пожалуй, – опустила голову Эдита, почувствовав, как краска заливает её лицо. Она неуверенно двинулась к камням, остановилась возле них и оглянулась.

   – Только ты не подходи! – попросила девушка. – А то я обижусь.

   – Нет, конечно, – заверил Гарольд. – Я буду сторожить.

Эдита скрылась за камнями и через несколько минут оттуда послышался плеск воды. Гарольд представил, как волна ласкает нежное тело возлюбленной, и его обдало жаром. Какое-то время он боролся с желанием, затем, не выдержав, сделал шаг к камням. Однако, тут же устыдившись, замер на месте.

Прошла минута-другая, одежда Гарольда буквально намокла от пота. Он огляделся по сторонам и принял решение тоже окунуться, благо в стороне от того места, где купалась Эдита, высилась ещё одна куча камней. Гарольд решительно направился туда, сбросил одежду и ступил в воду. Она обдала его лёгкой прохладой, граф глубоко вздохнул и нырнул в набегавшую волну.

Дно в этом месте было довольно глубоким, и Гарольд решил поплавать, однако не успел он сделать несколько движений, как подводное течение подхватило его и понесло влево, – видно, приток Гольфстрима решил с ним поиграть. Молодой граф пытался сопротивляться, но плавал он не очень умело, и течение вынесло его прямёхонько в то место, где нежилась на мелководье Эдита.

Девушка ахнула и попыталась прикрыться. Растерявшийся было Гарольд решительно тряхнул головой, подхватил Эдиту на руки и бережно понёс в море. Опустившись вместе с ней в ласковую, гостеприимную волну, он с восторгом любовался юным, прекрасным телом, трепетно поблескивающим в удивительно прозрачной воде. Огромная радость и щемящая нежность заполнили всё его существо. Затаив дыхание, он осторожно касался губами солоноватой, бархатистой кожи.

Эдита не сопротивлялась, она доверчиво прижалась к нему, широко распахнув свои лучистые глаза. Долго наслаждались молодые люди пьянящей близостью, а затем, выйдя из воды, опустились на тёплый песок и забылись в жарких объятиях...

Глава 6
ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Спустя три дня Гарольд вернулся в Лондон, ощущая необычайный прилив сил. Король благосклонно выслушал его просьбу и пообещал через архиепископа Кентерберийского выяснить настроение Папы. Гарольд воспрял духом и с головой погрузился в дела. Начались хлопотные будни, время от времени, перемежавшиеся трепетными встречами с возлюбленной. Жизнь в королевстве вошла в колею, и, казалось, ничто не предвещало бед. Увы, передышка была недолгой.

Притихший на время Альфгар вновь взбунтовался, растущее влияние Гарольда не давало ему покоя. На этот раз, кроме уэльсцев, он призвал на помощь норвежских викингов. Их флот стал разорять побережье, в то время как дружины мятежников, не встречая какого-то серьёзного сопротивления, двинулись в глубь страны.

Король растерялся, ибо никому из его предшественников не удавалось справиться с морскими разбойниками. Надеясь откупиться от них, он ничего не предпринимал и лишь заказывал бесконечные мессы. Тем временем союзники наращивали мощь. Над Англией нависла смертельная угроза, медлить далее было нельзя. Гарольд с жаром доказывал этот факт сюзерену, в конце концов тот вынужден был согласиться и отдать приказ о начале военных действий. Молодой граф спешно созвал совет.

   – Идём на Альфгара? – спросил Гюрт.

   – Нет, – покачал головой Гарольд. – Мы начнём с викингов.

   – С викингов? – недоумевающе нахмурился брат.

   – Именно с них, – кивнул Гарольд. – Поддержка с моря делает дружины мятежников грозной силой. Надо лишить их этой поддержки.

   – Легко сказать, – вздохнул огромный медведеподобный сакс, эрл Сигевульф. – Это же викинги!!

   – И что с того, – усмехнулся Гарольд.

   – Их никто никогда не бил!

   – А мы побьём! Другого выхода у нас просто нет!

Члены совета с сомнением смотрели на графа.

   – Леофвайн и ты, Сигевульф, поплывёте со мной, – начал он отдавать распоряжения. – А ты, Тостиг, вместе с Гюртом поведёшь дружины. Ваша задача – задержать Альфгара и Гриффита, если они попытаются прийти на помощь викингам.

   – Когда выступаем? – уточнил Тостиг.

   – На рассвете.

* * *

Началась кровопролитная война. Скрытно подведя свой флот, Гарольд выполнил умелый маневр и с наветренной стороны стремительно обрушился на ничего не подозревающего противника. Викинги не ждали нападения, ибо на протяжении нескольких веков чувствовали себя на море полными хозяевами. Вольготно расположившись на чужом берегу, они уже предвкушали богатый выкуп, как вдруг вместо подобострастных послов их взорам предстал английский флот, в плотном строю идущий в бой.

Началась суматоха. Ярлы отдавали команды, воины метались по палубам, корабли один за другим нестройно отваливали от берега. Однако внезапность нападения – это ещё не победа, если дело касалось закалённых в боях и до самозабвения смелых викингов. Но на сей раз смелость обернулась против них. Если б они отступили и собрались в одно место, англичанам пришлось бы плохо. Но они не отступили, гордость не позволяла им делать это. Корабли поодиночке вступали в бой, и армада Гарольда, словно огромный таран, сметала их со своего пути.

И тем не менее скандинавы не сдавались, они отчаянно пытались выправить положение, словно ястребы кидаясь на врага. Их абордажные команды врывались на палубы и, выказывая чудеса доблести, сеяли смерть. Однако в этот день храбрость не в силах была противостоять трезвому расчёту и железной воле предводителя англичан. Прошло несколько часов, и гордая норвежская флотилия как военная сила перестала существовать. Она превратилась в разрозненную кучку кораблей, из последних сил пытавшихся прорваться в открытое море. В конце сражения на помощь союзникам пришли корабли валлийцев, но флот Гарольда тут же отогнал их прочь.

Это была великая победа, ведь как знали все, ещё никому не удавалось одержать верх над викингами.

   – Мы разбили их, брат! – радостно кричал юный Леофвайн.

Гарольд обнял его за плечи и с усмешкой взглянул на Сигевульфа.

   – Что ты скажешь теперь, мой друг? – поинтересовался он.

   – Что ж я могу сказать... – развёл руками толстяк. – Такого я ещё не видел!

   – Они тоже! – подал голос Рагнар, указывая на плававшие неподалёку обломки норвежского корабля.

   – Людям надо отдохнуть, да и корабли нуждаются в ремонте, – став серьёзным, произнёс Гарольд. – Займитесь этим, друзья мои, – обратился он к танам.

   – А пир по случаю победы? – вскинул брови Сигевульф.

   – Проголодался? – улыбнулся Гарольд. – Ничего, потерпишь. Сначала надо облегчить страдания раненых. Потом можно и пировать.

Таны отправились выполнять распоряжения, а граф сошёл на берег, встал у воды и о чём-то задумался.

   – Рагнар, – негромко позвал он.

   – Я тут, мой лорд, – отозвался оруженосец.

   – Надо послать гонца...

   – К королю?

   – Да, – кивнул Гарольд, – но не только.

   – Понял, мой лорд, – улыбнулся великан. – Сейчас же распоряжусь.

   – И проследи, чтоб накормили и перевязали раненых викингов.

Всё исполню, мой лорд, – поклонился Рагнар и отправился выполнять поручение.

* * *

Сделав короткую передышку, Гарольд продолжил военные действия. Он стремительно сблизился с противником и в коротких стычках нанёс дружинам валлийцев и англов ряд поражений. Однако о решительной победе говорить было рано, ибо мятежники успели хорошо подготовиться к войне. Ожесточённые бои длились несколько месяцев. В ходе этих сражений Гарольду удалось оттеснить противника с саксонских земель и прижать к валлийским горам.

Однажды вечером, расположившись за походным столом, Гарольд под шум дождя обдумывал дальнейший план кампании. Откинулся полог, и в шатёр вступил Рагнар.

   – Мой лорд! – произнёс оруженосец, протягивая пергаментный свиток. – Вести из Кента.

Гарольд просветлел и, поднявшись из-за стола, взял в руки послание. Он развернул свиток, пробежал его глазами, и лицо его помрачнело.

   – Что случилось, мой лорд? – встревоженно спросил Рагнар. – Дурные вести?

   – Леди Берта внезапно скончалась... – глухо проронил граф.

   – Да упокой Господи её душу, – перекрестился Рагнар.

   – А Эдита... понесла... – не удержавшись, широко улыбнулся Гарольд. – Бедная девочка, – тут же вновь помрачнел он. – Она же там совсем одна!

   – Не тревожься, мой лорд, – улыбнулся оруженосец. – Дело известное. С ней Хильда, слуги... Так что всё будет в порядке.

   – Легко сказать, – озабоченно проговорил граф, нервно прохаживаясь по шатру. – Рожать ведь не тебе... Немедленно отправь деньги в Кент.

   – Исполню, мой лорд, – кивнул оруженосец.

   – Так... Что ещё?.. Ещё нужны эти, как их там, повивальные бабки!.. – взволнованно добавил Гарольд.

   – Их обязательно найдут, мой лорд, – попытался успокоить его Рагнар. – Хильда всё устроит.

   – Что ты заладил, Хильда, Хильда! Она же ещё девчонка! – Граф раздражённо опустился на стул. Он нервно побарабанил пальцами по столешнице, покусал губу и с болью произнёс: – Эдита там страдает, а я сижу тут! Вот ведь беда!

   – Не надо так тревожиться, мой лорд, – увещевал Рагнар. – Мы разделаемся с мятежниками и сразу направимся в Кент.

   – Когда это будет?! – невесело вздохнул Гарольд. – К тому времени она успеет родить!

   – Не успеет, – убеждённо заверил оруженосец. – У нас ещё пять-шесть месяцев.

   – Ты уверен?

   – Уверен.

   – А если она разрешится раньше?

   – Так не бывает, мой лорд, – рассмеялся Рагнар.

   – Легко тебе смеяться, – проворчал Гарольд.

Оруженосец с любовью и сочувствием смотрел на него. Вместо мудрого и решительного полководца, перед ним сидел растерянный мужчина, напоминавший большого испуганного ребёнка. В этот момент в шатёр вступил коренастый широкоплечий хускерл.

   – Что тебе, Иган? – хмуро осведомился Гарольд.

   – Мой лорд, захвачен норманнский корабль.

   – Что за корабль?

   – Торговый, – пояснил Иган.

   – Бог с ним... Отпустите с миром.

   – На нём плыл подозрительный человек. Его доставили сюда.

   – Соглядатай, наверно, – пожал плечами граф. – Зачем было тащить его сюда? Не могли разобраться на месте?

   – Он просит принять его, мой лорд.

   – Мало ли кто о чём просит! – раздосадованно бросил Гарольд. – Сейчас не до него!

   – И что с ним делать?

   – Допросить. Если соглядатай – повесить!

   – Будет исполнено. – Хускерл собрался покинуть шатёр.

   – Погоди, Иган, – остановил его Рагнар. – Мой лорд, может, стоит взглянуть? Повесить всегда успеем.

   – Что на него смотреть? – проворчал Гарольд. – Ступай, Иган!

Хускерл поклонился, шагнул к выходу и, откинув полог, хотел было выйти наружу.

   – Постой! – прозвучало за его спиной.

Иган замер и обернулся.

   – Ладно, приведи его, – бросил Гарольд. – Рагнар прав, повесить всегда успеем.

Через минуту Иган ввёл в шатёр невысокого растрёпанного еврея. Тот бухнулся на колени и со страхом взглянул на графа. Гарольд смерил его холодным взглядом.

На вид незнакомцу было немногим более тридцати. Хрупкого сложения, длинноносый и испуганный, он производил жалкое впечатление. И тем не менее граф ощутил невольный интерес, что-то необычное светилось во взгляде этого странного человека.

   – Кто ты?

   – Меня зовут Соломоном, пресветлый лорд, – забормотал еврей. – Я звездочёт. Помогаю людям познать судьбу.

   – Судьбу, говоришь? – поморщился граф. – Не люблю я вашего брата. Тёмный вы народец.

   – Вы правы, о мой мудрый лорд, – согласился Соломон. – Но звездочёты бывают разные. И светлые и тёмные.

   – Ты, стало быть, светлый? – усмехнулся Гарольд.

   – Стараюсь по мере сил, – пожал плечами еврей.

   – Зачем прибыл к нам? Вынюхивать тайны?

   – Что вы, мой господин, – замахал руками еврей. – В поисках счастья.

   – Счастья?

– Да, пресветлый лорд.

   – Что ж ты не искал его в Нормандии?

   – Искал, но не нашёл, – вздохнул еврей. – Может, найду тут, если вы позволите служить вам, мой господин.

   – Тебе бы шею спасти, а ты о службе... – покачал головой Гарольд. – И почему ты хочешь служить именно мне?

   – Не знаю более достойного повелителя, – уверенно ответил еврей.

   – А твой герцог?

   – Слишком жесток.

Гарольд помолчал, о чём-то размышляя, затем холодно произнёс:

   – Звездочёты мне не нужны.

   – Но я не только звездочёт, я ещё и лекарь, – торопливо пояснил Соломон, подобострастно заглядывая в глаза графу.

   – Лекарь, говоришь? – заинтересованно переспросил тот. – А роды принимать умеешь?

   – Как не уметь... – развёл руками еврей.

   – И много ты их принимал? – Гарольд бросил на Рагнара многозначительный взгляд.

   – Немало, пресветлый лорд.

   – Что ж, считай, ты родился под счастливой звездой. Я беру тебя на службу.

   – Благодарю, достопочтимый лорд! Чтоб только вы были здоровы и счастливы! – распростёрся на земле Соломон.

   – Рагнар! Грузи его на корабль и срочно отправь в Кент! – оживлённо распорядился Гарольд.

   – Понял, мой лорд! – кивнул оруженосец. Он ухватил лекаря за шиворот, рывком поставил на ноги и вытолкнул из шатра. Озадаченный Иган поспешил за ними.

   – И не медли!! – бросил вслед Гарольд.

Он облегчённо перевёл дух и чуть слышно прошептал:

   – Хороший знак. Видно, сам Господь прислал его нам в помощь.

Затем лицо его приняло суровое выражение.

– Что ж, Альфгар! Теперь я займусь тобой! Очень уж не вовремя ты затеял свои козни!