Текст книги "Гарольд Храбрый"

Автор книги: Борис Финкельштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Несколько саксов попытались было преградить им дорогу, но Юг де Монфор отвлёк их на себя.

* * *

«Вот теперь действительно конец... – обречённо подумал Вильгельм, спускаясь с холма. – Скоро ночь. Сакс выстоял. Я же напрасно положил людей...»

   – На всё воля Божья, – словно прочитав его мысли, воскликнул епископ Одо. Он тяжело обмяк в седле и устало глядел на брата.

   – Да, ты прав. Неисповедимы пути Господни! – проворчал герцог, подъезжая к своему знамени.

Он спешился и окинул взглядом поле боя. Рыцари и тяжело вооружённые пехотинцы отошли почти всюду. И лишь лучники, сосредоточенные у подножия холма, продолжали стрельбу.

А там, на холме, будто вросли в землю английские дружины. Ничто в этот день не могло заставить их отступить. Вильгельму был хорошо виден король саксов, он вернулся к знамёнам и отдавал танам какие-то распоряжения.

«Погоди же, Гарольд... – подумал Вильгельм. – Рано радуешься! Веселье только начинается!»

Он опустил голову и воскликнул:

   – Сивард!

   – Я тут, монсеньор! – отозвался оруженосец.

   – Скачи к лучникам! – приказал герцог. – Пусть бьют по тому месту... где стоит Гарольд! – закончил он, не поднимая глаз.

Оруженосец вскочил на коня и поскакал к холму. Повинуясь команде герцога, часть лучников перенесла огонь в тыл противника. Сотни стрел застучали по щитам танов, некоторые из них попадали в саксов.

Король сумрачно наблюдал за происходящим.

   – Ничего страшного! – раздался за его спиной голос Леофвайна. – Рано или поздно у них кончатся стрелы. И им останется одно – швырять в нас своими крестами и молитвенниками... Мы выстояли, брат! Мы победили!

   – Да, ты прав... – покачал головой Гарольд, думая о своём.

* * *

Меж тем обстрел продолжался. В шеренгах ополченцев стонали раненые. Неподалёку жалобно ржала посеченная стрелами лошадь. Глядя на людей полными ужаса глазами, она тщетно пыталась подняться на ноги.

   – Рагнар! – вскричал было король, но, опомнившись, приказал: – Да добейте же её кто-нибудь!

Хускерлы тотчас исполнили повеление.

   – Надо потерпеть совсем немного! – подбодрил танов Гарольд. – Солнце вот-вот сядет...

   – Потерпим! – откликнулись те. – Стрелы не спасут норманна! Ещё одна битва – и ему конец! Если до этого его наёмники не разбегутся!

Король обратился к Леофвайну:

   – Ночью соберёшь все дротики, щиты и топоры и как следует вооружишь ополченцев.

   – Будет сделано, – кивнул граф.

   – Вильгельм обречён, – продолжил Гарольд. – Он вынужден нападать, а в ближнем бою его воины не могут сравниться с нашими хускерлами...

   – Это точно! – согласился Леофвайн.

В этот момент рядом с ними раздался стон – стрела вонзилась в шею одному из старых соратников короля. Тан захрипел и замертво рухнул в траву.

Гарольд взглянул на труп, на остатки своего войска и, заскрипев зубами, опустил голову.

«В следующей битве я разобью Вильгельма. Но сколько людей лягут при этом костьми, – подумал он, вспомнив ночное видение, – сколько вдов и сирот останутся без кормильцев... И ради чего всё это? Ради народа?.. Вот он – лежит в крови у моих ног. Что, снова гнать на смерть тех, кто ещё дышит?..»

Какое-то время король стоял в глубокой задумчивости, затем, не поднимая головы, произнёс:

   – Леофвайн.

   – Слушаю, брат? – отозвался граф.

   – Если со мной что-нибудь случится, ты заменишь меня...

   – О чём ты?! – Леофвайн опешил.

   – При следующей атаке я попробую добраться до Вильгельма, – пояснил король. – Это единственная возможность избежать новой крови...

   – А предупреждение друида?! – вскричал граф. – Он ведь сказал: если ты захочешь с ним сразиться, то потеряешь всё!!

   – Мне нечего терять, – улыбнулся Гарольд. – Всё, что мог, я уже потерял...

   – Но это верная гибель! Тебе до него не добраться!

   – Доберусь! – убеждённо произнёс король. – А уж коль суждено умереть, захвачу его с собой...

Леофвайн понял, что спорить бесполезно, и всё же решил сделать последнюю попытку. Он открыл было рот, но брат жестом остановил его и коротко приказал:

   – Седрик, коня!

Не успели отзвучать эти слова, как над головами саксов поднялся птичий гвалт, то огромная стая ворон надвигалась на холм.

«Посланцы Рока», – король усмехнулся и, отодвинув рукой щит, которым прикрывал его телохранитель, взялся за луку седла. В тот же миг стрела со свистом рассекла воздух и ударила ему в глаз.

Гарольд покачнулся, левой рукой выдернул стрелу и, обливаясь кровью, упал на колени.

   – Эдита... – чуть слышно прошептал он и стал заваливаться на бок.

Таны кинулись к нему со всех сторон. Они прислушались, затаив дыхание, но Гарольд молчал. Ветер шевелил его волосы, казалось, что он задремал и вот-вот проснётся. Но это была лишь иллюзия – король саксов уснул навсегда.

* * *

Тяжкий стон пронёсся над английским войском. Оставшись без своего предводителя, островитяне пали духом. Ряды ополченцев расстроились, и они начали отступать. Таны попытались остановить их, в это время норманны предприняли новую атаку. Рыцари разбили английский клин на несколько разрозненных групп, и началось избиение.

   – Кончено! – радостно закричал герцог. – Сейчас они побегут!

Но он в очередной раз ошибся, саксы не побежали. Леофвайн встал над телом Гарольда и что есть силы вскричал:

   – Ко мне, хускерлы! Не отдадим короля врагу!!

Гвардейцы тут же откликнулись на его зов, а вслед за ними к знамёнам прорубилась часть дружинников. Саксы и датчане сбились в плотную массу, сомкнули щиты и подняли топоры.

Конные и пешие норманны бросились на них со всех сторон, намереваясь с ходу смять последнюю преграду, отделявшую их от победы. Но не тут-то было – англичане стояли насмерть. Им нечего было терять, они не собирались живыми уходить с холма, на котором погиб их король. Жажда мести и лютая ненависть удесятеряли силы.

А ниже, у самой кромки леса бились те из дружинников, кто не смог прорваться к знамёнам. И среди них вернувшийся с полдороги Рагнар. С одного удара разрубая врагов своей огромной секирой, телохранитель пытался пробиться на холм, к телу короля. Увы, сделать это было уже невозможно. Тогда он ринулся в самую гущу врагов, но те в ужасе отхлынули, настолько страшен он был в своём отчаянии. В воздухе засвистели стрелы, и сражённый одной из них храбрец пал на землю.

Несколько саксов, находившихся поблизости, подхватили Рагнара и унесли в лес. Остальные, яростно огрызаясь, медленно двинулись вслед за ними. Норманны попытались было преследовать их, однако в тёмном лесу всадники из преследователей превратились в мишени, и им не оставалось ничего иного, как обратиться вспять.

* * *

Внизу всё было кончено, наверху продолжали драться. Вильгельм стянул к знамёнам лучших бойцов, то и дело перегруппировывал их, но ничего не помогало – островитяне стояли как скала.

Прошёл час, предзакатные сумерки окутали холм, а конца побоищу не было видно.

   – Силы небесные! Они когда-нибудь устанут? Или нам биться с ними до конца наших дней?! – раздражённо проворчал граф Эстас, отирая потный лоб.

   – Потерпите, граф, они вот-вот побегут, – подбодрил француза лорд Фитц-Осберн. – Воспользуются темнотой и отступят... Ведь так, монсеньор? – обратился он к герцогу.

   – Вряд ли, Осберн, – поморщился Вильгельм. – Полагаю, всё это кончится лишь тогда, когда последний из них отправится в Валгаллу...

На сей раз он не ошибся, хускерлы Гарольда не собирались отступать. До предела ожесточённые, они уже плохо различали врагов в сгущавшейся тьме и били на звук – звук чужой речи. Особенно неистово сражался Леофвайн, он был неудержим и страшен. Весь покрытый кровью, он подбадривал своих людей и рубил, рубил, рубил. Однако места павших занимали новые рыцари, а ряды его воинов неумолимо редели. Их становилось всё меньше и меньше, наконец почти все из них пали под ударами норманнских мечей. Подле графа остались лишь Хакон и горстка израненных хускерлов.

И тем не менее боевой дух саксов не ослабевал. Встав спиной к спине над телом Гарольда, они бились яростно и остервенело. Их топоры мелькали в воздухе, сея смерть, и норманны ничего не могли с ними поделать. Всадникам мешали горы трупов, а пешие воины так устали, что с трудом держались на ногах. Они бестолково теснились во тьме, вяло размахивали мечами и как снопы валились под ударами секир.

Чуть поодаль хмуро наблюдал за происходящим Вильгельм.

   – Как поступим, монсеньор? – спросил лорд-сенешаль. – Может, предложим им сдаться?

–Они не сдадутся... – покачал головой герцог. – Мои бы давно разбежались! А эти... Дался им мёртвый Гарольд!!

   – И что же нам делать? – вздохнул Фитц-Осберн.

Поколебавшись мгновение, Вильгельм коротко приказал:

   – Факелы! Лучники! И кончайте поскорее!..

Конные факельщики вместе с лучниками бросились к месту схватки, рыцари и дружинники расступились, и через несколько минут десятки стрел пронзили тела саксов.

   – Гарольд! Я иду к тебе... – прошептал Леофвайн и с улыбкой на устах рухнул в траву. Истекающий кровью Хакон молча пал на колени, прикрыв собой тело покойного короля. Разъярённые норманны тут же отшвырнули его прочь и стали кромсать мёртвого Гарольда.

* * *

Битва стихла. Кровавые отблески заката в последний раз осветили верхушки деревьев и растворились во тьме. Зловещая тишина повисла над долиной Сенлак.

Вильгельм подъехал к валявшемуся в траве знамени, тяжело слез с коня, сел на скомканное полотнище и подумал: «Ну вот я и король...»

Знатные сеньоры окружили его со всех сторон. Герцог поднял на них глаза и тихо приказал:

   – Пусть принесут тело Гарольда.

Его повеление было исполнено.

   – Больше огня!! – Вильгельм вскочил на ноги. Десятки факелов отогнали тьму. Герцог взглянул на обезображенный труп и нахмурился.

   – Дружинники перестарались, – попробовал оправдать своих людей лорд Фитц-Осберн.

   – Что-то они не очень старались, пока Гарольд был жив! – Вильгельм вгляделся в лицо поверженного соперника и подумал: «Да, Гарольд, ты был хорош... Ты заставил меня пережить страшные мгновения... И ушёл достойно...»

Герцог покачал головой и чуть слышно прошептал:

– А я остался... И уже не смогу ни сломить тебя... Ни оправдаться...

Вокруг оживлённо переговаривались приближённые, за их спинами теснились разгорячённые воины, но Вильгельм никого не замечал. Словно оглушённый, он в глубокой задумчивости стоял над телом.

* * *

Над объятой тьмой долиной погребальными огоньками замерцали звёзды. Будто вторя им, на склоне холма стали вспыхивать факелы: то местные жители обходили поле боя. Среди них потерянно бродила одинокая монахиня. Поднося фонарь к лицам павших, она со страхом и надеждой вглядывалась в них. Ей уже сообщили о смерти Гарольда, и она упорно искала его – живого или мёртвого. Она поднималась всё выше и выше, добралась до ставки Вильгельма и увидела возлюбленного.

Пав на колени, Эдита стала целовать и гладить его обезображенное лицо.

   – Проснись, Гарольд. Проснись, любимый... – в беспамятстве шептала она.

Вильгельм поморщился и негромко приказал:

   – Уберите её!

Дружинники попытались исполнить повеление, но женщина крепко обхватила безжизненное тело, и они ничего не могли с ней поделать.

   – Сивард! – бросил герцог.

Оруженосец двинулся к Эдите. В это мгновение она подняла голову, взглянула в глаза Вильгельму и сквозь слёзы прошептала:

   – Теперь он мой, понимаешь ты, мой. И я не отдам его тебе! Не отдам!

Герцог не выдержал её взгляда и, опустив голову, раздражённо воскликнул:

   – Вы уберёте её наконец?!

Дружинники схватили несчастную и потащили прочь.

   – Ты не мужчина, Вильгельм! – донеслось до герцога. – И ни одна женщина не будет любить тебя так, как любили его!

Вильгельм нахмурился и заиграл желваками.

   – Глупая курица! – попытался разрядить напряжение лорд-сенешаль. – Сама не знает, что говорит!

   – Замолчи, Осберн!! – оборвал его герцог. Смерив лорда тяжёлым взглядом, он отвернулся и мрачно задумался, отрешённо глядя в пространство.

Часть шестая
ДОРОГА НА РУСЬ

Глава 44
ЭЛЬСИНОР

Огромный рыжий кот сидел в проёме стрельчатого окна, облизывая лапу и тщательно обтирая ею мордочку. Когда с туалетом было покончено, кот спрыгнул на пол и двинулся к лежанке, на которой спала светловолосая девушка. Вскочив на лежанку, он стал тереться мордой о её руку.

   – Отстань! – отдёрнула руку девушка. Кот спрыгнул с лежанки и гордо удалился в другой конец комнаты. Девушка перевернулась на спину и уставилась в потолок. Вставать ей не хотелось, ибо впереди ждал серый и скучный день. На пороге появилась Хильда.

   – Пора просыпаться, моя госпожа, – ласково произнесла она.

Гита поднялась и позволила одеть себя. Да, это была принцесса, однако за прошедшие годы она сильно изменилась. Проказница и непоседа Айя осталась в Англии, а в замке датских королей жила грустная и молчаливая Гита. Никто не видел её улыбки и не слышал смеха. Жизнерадостность и непосредственность остались в прошлом. Настоящее было тусклым, будущее – туманным и безрадостным. Жизнь девочки словно остановилась в тот страшный день, когда она узнала о гибели отца. С тех пор минуло около восьми лет. Боль утраты стихла, но вместе с ней ушёл и интерес к жизни. Несмотря на юный возраст, Гита уже ничего не ждала от неё. Единственным развлечением принцессы были прогулки к морю. Она любила сидеть у воды, кормить чаек и наблюдать за кораблями. В этих прогулках её сопровождали кот Ательстан и бывший оруженосец Рагнар.

Королевский телохранитель постарел и потяжелел, но остался таким же могучим, каким был в прежние годы. Потеряв короля, он перенёс всю свою любовь на его дочь. Он ходил за девушкой как за малым дитём, ревновал её к Хильде и молодым датским ярлам и наливался злобой, стоило кому-нибудь недостаточно уважительно заговорить с ней.

Принцесса жила в Эльсиноре «на птичьих правах». Её мать не смогла пережить смерть возлюбленного и ушла вслед за ним. Через несколько лет умерла бабушка, а приютивший девочку король Свен вскоре после гастингской битвы женился, и не на ком-нибудь, а на вдове Гардрады – Елизавете. Обстоятельства вынудили её принять предложение. Отношения, сложившиеся между принцессой и королевой, оставляли желать лучшего – меж ними стояла тень покойного викинга. Елизавета мечтала сбыть девушку с рук, но охотников портить отношения с Вильгельмом не находилось, несмотря на то что за девушкой давали богатое приданое. Этим приданым были остатки казны Гарольда, вывезенной из Англии старой Гитой.

Вокруг принцессы существовал малый двор. Кроме Рагнара и Соломона, в него входили Хильда, две служанки и несколько десятков саксов, покинувших Англию вместе с графиней Гитой. Изгнанники мечтали вернуться на родину и внимательно ловили все известия, поступавшие оттуда.

В Англии же шли беспрерывные войны. Из Ирландии в пределы королевства вторгались незаконнорождённые сыновья Гарольда. На севере взбунтовался обиженный Вильгельмом Эдвин. Тут лее сражались сыновья и брат датского короля, а также младший из братьев Гарольда – Вальтов. А в Шотландии собирал сторонников последний отпрыск саксонских королей – Эдгар Этелинг. Однако большая часть англосаксонской знати смирилась и приняла сторону Вильгельма, чем свела на нет все попытки отстоять независимость родины.

* * *

Тем временем в Эльсиноре дни текли своей чередой. Они были так похожи друг на друга, что казалось, будто река времени остановила свой бег. Принцесса Гита продолжала ежедневно бывать у моря и, сидя на камнях, безучастно смотреть вдаль. В одну из таких прогулок к ней и Рагнару присоединился Соломон. Пока девушка кормила чаек, Соломон неспешно беседовал со старым приятелем. Вдалеке показались паруса, это шли шведские суда. Они становились всё больше и больше, вот уже на их палубах стали отчётливо видны копошащиеся люди.

   – Эти корабли похожи на те, что увезли нас из Англии, – грустно сказала принцесса.

   – Да, моя госпожа, – кивнул Соломон, – действительно похожи.

Девушка взглянула на еврея и мысленно погрузилась в прошлое. Она вспомнила один из последних дней, проведённых в Англии. В этот день пал Эксетер.

Не успела старая Гита с внучкой погрузиться на корабли, стоявшие неподалёку от берега, как со стороны города появились норманны. Их возглавлял сеньор, разодетый с крикливой пышностью, то был барон Юг де Монфор.

   – Иган! Увози принцессу и казну! – скомандовал Рагнар.

   – А ты? – спросил старый гвардеец Гарольда.

   – Я возьму людей и задержу их!

Пока моряки и дружинники грузили на лодки многочисленные сундуки, Рагнар и три десятка хускерлов вступили в бой с противником. Они ещё сражались, когда последние лодки отчалили от берега. На одной из них плыл Соломон, который с тревогой следил за боем.

Хускерлы гибли один за другим, вскоре подле гиганта осталось лишь трое лучших из них. Саксы бились с неистовой яростью, но врагов было слишком много. Они навалились со всех сторон и в конце концов смяли горстку смельчаков.

Соломон увидел, как упал его друг и похолодел.

   – Стойте! – вскричал он. – Надо помочь Рагнару!

   – Ему уже не поможешь, – проворчал Иган. Остальные гребли, стараясь не смотреть на берег.

Тогда Соломон схватил весло и вывалился из лодки. Он наглотался воды, но всё же нащупал под ногами дно и, с трудом двигаясь против течения, побрёл к берегу.

   – Вот недоумок! – выругался один из саксов. – И куда его понесло?

Иган опустил голову и заиграл желваками.

   – Тьфу, дьявол! – сплюнул он через несколько мгновений. – Еврей пошёл сражаться! А мы бежим! А ну поворачивай, братья!!

Лодки одна за другой стали поворачивать к берегу, с них посыпались в воду дружинники. Часть моряков вооружилась чем попало и последовала за ними.

* * *

Тем временем Соломон, потрясая веслом, брёл по берегу. Он был смешон и страшен в своём отчаянии. Рыдая и ругаясь на языке предков, он шёл в свой первый и последний бой. Норманны были совсем близко, и вдруг случилось чудо – они отступили. Еврей не поверил своим глазам, в этот миг его обогнали разъярённые саксы. Дико крича, они понеслись на врага.

Завоеватели осыпали их градом стрел. Несколько воинов упали на землю, остальные продолжали стремительно продвигаться вперёд. Норманны не ожидали такого отпора, они не приняли боя, почтя за благо отойти к стенам города и ждать подкрепления.

Соломон упал на колени рядом с телом Рагнара, приложил ухо к груди друга и затаил дыхание.

   – Жив! – радостно крикнул он, услышав биение сердца.

Саксы подхватили Рагнара и прочих раненых, быстро отступили к берегу, где их поджидали лодки, погрузились и отплыли к кораблям.

Сидя в одной из лодок, еврей перевязывал друга.

   – Да, Соломон! С тобой шутки плохи! – ухмыльнулся Иган. – Одного твоего вида оказалось достаточно, чтоб обратить врагов вспять!

Гребцы добродушно рассмеялись. Тем временем норманны получили подкрепление и приблизились к воде.

   – Мессир! – обратился к барону один из воинов. – На берегу остались лодки! Мы можем захватить корабли саксов!

   – Лодки, говоришь? – переспросил Юг де Монфор. Он пристально взглянул на корабли, покачал головой и твёрдо произнёс:

   – Нет, приятель. На кораблях раненые, женщины и дети. Не пристало нам воевать с ними!

И мы позволим им уйти? – удивился норманн. – Да! – отрезал барон и, повернув коня, поехал прочь. Он и не подозревал, что с борта одного из кораблей за ним следили детские глаза. Это были глаза Айи.

Принцесса очнулась от воспоминаний и огляделась по сторонам. Соломон и Рагнар продолжали беседовать, чайки истошно кричать, волны шептать свои сказки. Девушка наклонилась к воде, зачерпнула её ладонями и освежила лицо. Постояв ещё несколько минут, она кинула чайкам остатки хлеба и направилась к приближённым. Пора было возвращаться в постылый замок.

Глава 45
ПОСОЛ

На следующий день произошло событие, внезапно коренным образом изменившее жизнь принцессы. Начался же этот день весьма буднично, Гита сидела у окна и, подперев ладонью щёку, читала «Жизнеописания» Плутарха. В открытое окно задувал весенний ветерок, влетая в покой, он играл с локонами девушки, ерошил шерсть Ательстана и убегал обратно.

Вдруг хриплый рёв рога нарушил дремотный покой замка. Во дворе поднялась суета. Заскрипела решётка, зацокали копыта, зазвучали команды, отдаваемые на чужом языке. Девушка пыталась читать, не обращая внимания на шум, однако любопытство одержало верх, и она решила узнать, кто приехал.

   – Рагнар! – позвала она.

   – Я тут, моя госпожа, – отозвался телохранитель, появляясь на пороге.

   – Ты не знаешь, что там случилось?

   – Прибыл посол герцога.

   – Какого герцога? Вильгельма? – уточнила принцесса.

   – Его самого, – хмуро кивнул телохранитель.

   – Он давно уже не герцог, друг мой, – девушка вздохнула.

А в это время посол, о котором шла речь, звеня шпорами, двигался по главной галерее замка. Свен ожидал его в тронном зале. Король данов волновался и имел на то веские основания. Не так давно закончилась война, в Эльсиноре скрывалась беглая принцесса, а при ней – казна Гарольда.

   – Что будем делать, если Вильгельм потребует вернуть девчонку? – спросил Свен у жены.

   – Вильгельм нам не указ, – нахмурилась Елизавета.

   – Это так. Но не воевать же из-за неё?

   – Конечно.

   – Что – конечно? Она ведь внучка моей сестры... – вздохнул старый король. – Как бы там ни было, девчонку я ему не отдам! – гордо расправил он плечи и тут же озабоченно добавил: – Но и Вильгельм так просто не отстанет. Может, откупиться от него?

   – Посмотрим, что скажет посол, – Елизавета пожала плечами, – не будем торопиться, мой супруг.

   – Да, да. Ты права, – проронил Свен, нервно потирая лоб.

Однако опасения короля не оправдались, аудиенция прошла на удивление спокойно и мирно. Посол передал Свену письмо Вильгельма и кое-что добавил на словах. Свен пригласил посла отобедать, но тот отказался, сославшись на то, что очень спешит.

Тем временем Гита сосредоточенно читала, вернее, пыталась читать, ибо строчки разбегались у неё перед глазами. В конце концов она захлопнула фолиант, откинулась на спинку кресла и посидела несколько минут с закрытыми глазами, затем встала и вышла из комнаты. Пройдя коридором, она повернула за угол и нос к носу столкнулась со статным, нарядно одетым сеньором. Тот в первый момент опешил, но быстро опомнился и приказал сопровождавшим его людям:

   – Ступайте и готовьте лошадей. Я вас догоню.

Он дождался, пока его спутники исчезли за поворотом коридора, и обратился к принцессе:

   – Если не ошибаюсь, я имею честь видеть леди Гиту?

   – Вы не ошиблись, милорд, – ответила девушка.

   – Позвольте представиться. Барон Юг де Монфор к вашим услугам, – произнёс норманн, сгибаясь в поклоне.

   – Я вас знаю, милорд, – улыбнулась Гита.

   – Откуда, Ваше Высочество? – Барон удивился.

   – Я видела вас в Англии... Дважды...

   – Да? Странно. Почему же я этого не помню?

   – Это было очень давно. Вы приезжали в замок к моему отцу. А затем мы встречались в тот день, когда пал Эксетер.

   – Ага! Теперь припоминаю! Но ведь вы были сущим ребёнком. Как вам удалось меня запомнить? – недоверчиво спросил посол.

   – Вас невозможно забыть, – покачала головой принцесса.

   – Вы мне льстите, Ваше Высочество, – расплылся в улыбке норманн. – До чего ж вы похожи на своего отца. И внешностью... и умом.

Он замолчал. Чувствовалось, что он хочет о чём-то поговорить, но не знает, как приступить к делу.

   – Вы хотите мне что-то сообщить, милорд? – прямо спросила девушка.

   – Да, Ваше Высочество, – кивнул барон. – Я хотел бы дать вам совет.

   – Вот как. И что это за совет?

   – Найдите себе более надёжное убежище.

   – Уэссекс, Корнуолл, Фландрия... – везде меня подстерегала опасность, – грустно сказала Гита. – Дания – моё последнее пристанище.

   – К моему глубокому сожалению, оно ненадёжно, Ваше Высочество, – нахмурился норманн.

   – Почему же, милорд?

   – Мой сюзерен велел мне узнать, тут ли вы ещё. Полагаю, что в следующий раз он потребует вашей выдачи!

   – И что вы доложите ему?

   – Правду.

   – А что посоветуете мне?

   – Бежать.

   – Куда?

   – Куда угодно. Только подальше от Англии.

   – Не смей угрожать моей госпоже, презренный норманн!! – внезапно загремел под сводами галереи голос Рагнара. Великан вырос из-за угла и с грозным видом двинулся на барона.

   – Успокойся, Рагнар! – воскликнула принцесса. – Это друг!

   – Норманн не может быть другом! – упорствовал телохранитель.

   – А я говорю, что это друг! – рассердилась Гита.

Пока они пререкались, барон с улыбкой разглядывал гиганта.

   – Ага, я вспомнил тебя! – воскликнул он. – Это ведь ты под Эксетером перебил моих лучших людей?

   – Ты прав, норманн. Это был я. – Великан кивнул. – Жаль, что я перебил их слишком мало.

   – Рагнар! Надеюсь, ты позволишь нам закончить разговор? – прервала их воспоминания принцесса.

Рагнар косо взглянул на посла и нехотя отошёл на несколько шагов.

   – Экий медведище! – усмехнулся барон. – Не приведи Господи ещё раз встретиться с ним в бою.

   – Да. Он очень предан нашему дому... В отличие от большинства вассалов моего отца.

   – Они уже сожалеют об этом.

   – Бог им судья, – холодно произнесла принцесса. Пристально взглянув в глаза норманну, она неожиданно спросила: – Скажите, милорд, кто короновал Вильгельма?

   – Архиепископ Йоркский.

   – Отец Альдред?! – ахнула девушка.

   – Он самый.

   – Не может быть! Этого не может быть!

   – Увы, – развёл руками норманн. – Ему не оставалось ничего иного... Да и не он один выказал слабость. Вместе с ним герцога первыми приветствовали архиепископ Стиганд, епископ Вульфстан и графы Моркер и Эдвин.

   – Стиганд? Вульфстан? Старые соратники отца? – с горечью уточнила Гита.

   – Да, Ваше Высочество, – кивнул барон.

   – Отец предчувствовал это.

   – Ваш отец был необычайно прозорлив. К сожалению, Господь отпустил ему слишком мало времени...

   – Да, да, – задумчиво проронила Гита. Успокоившись, она задала очередной вопрос: – Что ждёт меня в Англии, милорд?

   – Насильственное замужество, – был ответ.

   – А если я воспротивлюсь?

   – Тогда вас заточат в монастырь.

Принцесса нахмурилась, покачала головой в такт своим мыслям и поспешила закончить разговор.

   – Благодарю вас за откровенность и участие, – с чувством произнесла она. – И не смею более задерживать.

   – Прощайте, Ваше Высочество, – с поклоном произнёс норманн и, повернувшись, двинулся к выходу.

   – Рагнар! Проводи барона! – приказала девушка.

Великан потопал вслед за послом. Выйдя на наружную галерею, барон мельком взглянул на него и негромко произнёс:

   – Береги её.

   – Да уж не сомневайся, норманн, – проворчал телохранитель. – Твоему герцогу я её не отдам!

   – Вот и хорошо, – улыбнулся барон и двинулся вниз по лестнице. Слуги подвели коня, он уселся на него, расправил поводья и, гордо подбоченясь, покинул замок.

Рагнар проводил норманна хмурым взглядом и вернулся к принцессе. Та стояла у окна и смотрела вдаль.

   – Уехал? – не оборачиваясь, спросила Гита.

   – Да, моя госпожа, – ответил телохранитель. – Что будем делать?

   – Не знаю...

   – Не пора ли нам покинуть Эльсинор?

   – И куда мы отправимся, друг мой?.. От судьбы не убежишь...

   – Вы правы, моя госпожа, – вздохнул Рагнар. – Не престало нам бегать от Вильгельма.

Гита помолчала, затем повернулась к нему и приказала:

   – Вели седлать лошадей. Едем к морю.