Текст книги "Гарольд Храбрый"

Автор книги: Борис Финкельштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Глава 51
ДОРОГА НА РУСЬ

По возвращении в Эльсинор Соломон первым делом направился к принцессе.

   – А, это ты! – обрадовалась Гита. – Долго же ты путешествовал. Проходи, друг мой, присаживайся.

Соломон уселся на табурет.

   – Как поживают твои родители?

   – Слава Богу, живы и здоровы.

   – Матушка, верно, обрадовалась? – грустно спросила принцесса.

   – Ещё как обрадовалась.

   – А дочь?

   – М-г-м... – Соломон замялся.

   – Надеюсь, ты с ней повидался? – насторожилась Гита.

   – Повидался... – понуро вздохнул еврей.

   – А теперь грустишь?

   – Да, Ваше Высочество.

   – Не печалься. При случае я снова пошлю тебя в землю русов, и ты опять её увидишь, – пообещала принцесса.

   – Чует моё сердце, это может произойти очень скоро! – просветлел Соломон, хитро взглянув на неё.

   – Хорошо, – кивнула Гита. – Ты такой счастливый. У тебя есть родители и дочь. А ты этого не ценишь!

   – Что поделаешь, моя госпожа. Люди ценят лишь то, что не могут вернуть... Или получить...

   – Ты прав, Соломон, – вздохнула принцесса. – Большую часть отпущенного Создателем времени мы размышляем о том, что осталось в прошлом... Или что ожидает нас в будущем...

   – А надо с благодарностью принимать каждый дарованный нам день, моя госпожа.

   – Легко сказать. У тебя это получается, друг мой?

   – Раньше не получалось. Теперь я этому учусь.

   – Будем учиться вместе, – задумчиво произнесла Гита...

Прошло две недели, и вдруг сонный покой замка был нарушен: явилось посольство русов. Свен, узнав причину их приезда, несказанно обрадовался. Обрадовались и сваты, когда им сообщили о размерах приданого. В общем, дело сладилось быстро. Наконец в зал была приглашена Гита.

Ратибор взглянул на девушку и шепнул Елизавете: – Уж больно худа!

   – Ничего, – королева улыбнулась. – Нарожает деток и нальётся соком. Главное, что умна и добра.

   – Оно конечно, – согласился воевода.

Тем временем Гита из-под ресниц разглядывала русов. Те были как на подбор статные, румяные, златокудрые. А наряду могли позавидовать многие европейские сеньоры: парчовые кафтаны, расшитые золотой нитью и драгоценными камнями, а поверх них не менее богато украшенные плащи. На головах русов красовались узорчатые, подбитые мехом шапки, на ногах сидели сафьяновые сапожки.

«Вот ведь разоделись, петухи», – снисходительно подумала девушка. Однако в целом русы ей понравились, ибо манерами и видом чем-то напоминали саксов.

   – Дитя моё, – обратился к ней Свен. – Князь русов Вольдемар просит твоей руки. Что ты скажешь на это?

   – Как вы решите, Ваше Величество, так я и поступлю, – ответила Гита.

«Не горда», – отметил про себя Ратибор.

   – Раз ты не против, значит, свадьбе быть! – улыбнулся Свен.

* * *

Начались сборы. Из подвалов вытаскивались сундуки, пересчитывалось золото и серебро, оценивались драгоценные каменья, шились наряды. В весёлых хлопотах принимали участие все обитатели замка. Лишь принцесса оставалась в стороне, безучастно наблюдая за суетой, поднявшейся вокруг неё. Однако перед самым отъездом из Дании она всё-таки не выдержала и спросила Соломона:

   – Скажи, друг мой, ты видел князя Вольдемара?

   – Видеть не видел, моя госпожа. Но много о нём слышал.

   – И каков он?

   – Не по годам мудр и добр. И уже успел прославиться, как изрядный воитель. Иными словами, похож на вашего отца.

   – Вот как, – просветлела девушка. Чувствовалось, что ответ Соломона удовлетворил и заинтересовал её.

   – Пожалуй, это промысел Божий, – раздумчиво произнесла она. – Я полагаю, что на твоей родине Вильгельму меня не достать.

   – Это уж точно, Ваше Высочество! Там вы будете как за каменной стеной!

Через несколько дней приготовления были закончены, и Гита в сопровождении русов и английских приближённых собралась в путь.

   – Прощай, касатушка, – напутствовала её королева Елизавета. – И прости, если что было не так.

   – Мне не в чем упрекнуть вас, Ваше Величество, – ответила девушка. – Вы были добры и снисходительны.

Елизавета утёрла рукой слезу и проникновенно сказала:

   – Да хранит тебя Пресвятая Богородица, сиротинка ты моя. Тебя ждёт нелёгкая доля. Быть княгиней на Руси ой как хлопотно. Всё хозяйство ляжет на твои худенькие плечи. Сдюжишь ли?

   – Ничего, мне не привыкать. Справлюсь с Божьей помощью.

   – Дай Бог, дай Бог.

   – Подойди ко мне, дитя моё, – после Елизаветы подозвал девушку король.

Гита повиновалась.

   – Прости нас, стариков, если были к тебе слишком строги, – Сказал Свен. – И будь счастлива.

Спасибо за приют и заботу, Ваше Величество, – ответила Гита. И, в последний раз взглянув на замок, направилась в гавань. Уже через час корабль отвалил от пристани и, разрезая форштевнем зеленовато мерцающую воду, двинулся в путь. За ним в кильватере весело бежали русские струги.

* * *

Минуло несколько дней. Позади остались каменистые пляжи и поросшие соснами дюны, окаймлявшие Варяжское море. Ушли за корму суровые берега Невы и Ладоги, и на пути свадебного кортежа вырос Новгород – огромный и шумный город, поразивший Гиту количеством каменных домов и церквей.

Глеб Святославич встретил невесту двоюродного брата со всеми почестями и задал такой пир, каких Гите ещё не приводилось видеть. Столы ломились от разнообразных яств. Сверкали драгоценные каменья, украшавшие посуду и одежду русов, блестели глаза, разглядывавшие заморскую принцессу. Она же держалась достойно и скромно, вызывая всеобщее уважение.

Отдохнув и погуляв в Новгороде, путешественники отправились дальше. Их конечной целью был Переяславль, куда с западной границы уже спешил жених. Последнюю часть пути до Переяславля свадебный кортеж проделал посуху. Принцесса и её служанки ехали в двух специально сработанных для них крытых повозках, отдалённо напоминавших кареты. Русские и английские дружинники сопровождали их на лошадях.

Для встречи с женихом Гиту нарядили на русский манер. На ней было лазоревое парчовое платье, отделанное шёлковыми вставками и расшитое золотой нитью. На шее блистали золотые мониста и жемчужные бусы, на руках сияли узорчатые браслеты. Голову венчала расшитая жемчугом и подбитая мехом парчовая шапка, с которой на плечи спадали золотые цепи с причудливыми колтами.

В этом наряде Гите было жарко и неудобно. Но что поделаешь, приходилось терпеть, тем более что неудобства одежды скрашивались красотой окружающей природы. Цветущие луга, тенистые дубравы, светло-прозрачные берёзовые рощи – всем этим можно было любоваться с утра до вечера. Не подвела и погода. На редкость тёплая и ясная, она встречала путников лёгким ветерком и утренними росами, а провожала тихими закатами. Дурманящий запах трав убаюкивал, навевая мечты и грёзы, а песни иволги по утрам отгоняли тревожные мысли.

   – Как велика и прекрасна эта страна! – не переставала восхищаться Гита.

   – Да, моя госпожа, – вторил ей Соломон. – Она удивительно хороша. Вы полюбите её. Её нельзя не полюбить.

Однажды утром принцесса попросила сделать остановку у придорожной берёзы. Выйдя из повозки, она подошла к дереву, погладила его рукой и чуть слышно произнесла:

   – Здравствуй, моя хорошая. До чего ж ты светла и прекрасна. Позволь мне немного подержаться за тебя...

Вдруг дикий визг нарушил эту идиллическую сцену, это отряд степняков вылетел из расположенной неподалёку рощи. Стремительно приближаясь, кочевники раскинулись лавой, охватывая наших путешественников с флангов.

   – О Господи, кто это? – встревоженно спросила Хильда.

   – Половцы! – воскликнул Соломон.

Ратибор обернулся к Рагнару и спросил по-варяжски:

   – Что будем делать?

   – Драться! – ответил сакс.

   – Но ведь их слишком много!

   – Ничего! Бог поможет!

Русские и английские дружинники, руководимые воеводой и телохранителем, стянулись к головной повозке и выстроились перед ней полукольцом. Закончив приготовления, Рагнар отступил назад и сменил меч на топор. Соломон вооружился мечом и встал подле него.

   – А не попробовать ли увезти Гиту? – предложил еврей.

   – От них не уйти, – возразил Рагнар. – Их кони слишком быстры!

   – Тогда прощай, друг, – грустно произнёс Соломон. – Нам осталось одно – умереть за принцессу.

   – Будем биться, а не умирать! – возразил Рагнар. – Госпожу я этим псам не отдам!

Степняки были совсем близко. Их вой и визг лез в уши, а пущенные стрелы уже вовсю стучали по щитам дружинников.

   – Тьфу, нечисть! И откуда вас принесло на нашу голову! – ругался Ратибор.

Русы и саксы напряглись, готовясь достойно встретить противника, а принцесса затаила дыхание, прижав к груди маленький кинжал. В этот момент из-за соседней рощи показался второй отряд всадников.

   – Боже! Сколько же их? – ахнула Хильда.

   – Пропали мы, братцы, – пронеслось в рядах дружинников.

   – А ну не скулить! – прикрикнул воевода.

Однако вновь появившиеся всадники повели себя странно: они поскакали наперерез своим соплеменникам. Первым мчался высокий витязь в золочёном шлеме.

Ратибор вгляделся из-под руки и радостно вскричал:

   – Да это ж Владимир! На конь, братцы! Подсобим князю!

Дружинники весело разобрали лошадей и вслед за воеводой поскакали на врага. Однако половцы не приняли боя. Их лава в мгновение ока рассыпалась, и степняки стремительно понеслись прочь.

Князь не стал их преследовать. Он подскакал к путешественникам и одним махом спрыгнул с седла. Подойдя к головной повозке, Владимир пристально взглянул на бледную худенькую девушку, вставшую ему навстречу.

Гита смело встретила его взгляд. Что-то хорошее и родное исходило от юноши. Его мужественное и в то же время доброе лицо странным образом напомнило девушке лицо отца. В груди у неё потеплело, и она впервые за много лет широко улыбнулась, сразу удивительно похорошев. Владимир улыбнулся ей в ответ.

   – Слава те, Господи, сладится дело, – ухмыльнулся в бороду Ратибор. Рагнар лишь тяжело вздохнул и устало прислонился спиной к огромному колесу повозки.

Две ласточки кружились над головами молодых людей. Мельком глянув на них, Владимир перевёл взгляд на невесту и тихо произнёс на понятной принцессе латыни:

   – Здравствуй, милая.

   – Здравствуй, Вольдемар, – ответила девушка по-русски.

   – Испугалась?

   – Немного.

   – Больше тебя никто не посмеет пугать. Уж я позабочусь об этом! – торжественно пообещал юный князь.

ЭПИЛОГ

Детский крик разорвал тревожную тишину княжеского терема. Владимир облегчённо вздохнул и утёр ладонью потный лоб. В этот момент отворилась дверь, и из опочивальни выглянула разгорячённая девка.

   – Мальчик, князь батюшка! – весело закричала она.

   – А можно к ней?.. – спросил Владимир, поднимаясь с лавки.

   – Надобно погодить чуток! – ответила девка и захлопнула дверь перед его носом.

Владимир крякнул и вышел из терема.

   – Эгей, люди! У меня сын родился!!

Со всех концов двора к нему уже сбегались дружинники и смерды. Они смеялись и с поклонами поздравляли своего князя.

На крыльце появилась Хильда.

   – Теперь можно, князь-батюшка, – по-русски сказала она.

Владимир вихрем влетел в хоромы, отворил дверь опочивальни и замер у порога. Гита улыбнулась ему навстречу и, с трудом шевеля запёкшимися губами, тихо произнесла:

   – С сыном вас, Владимир Всеволодович.

Подле неё копошилось и пищало нечто сморщенное и красное. Подойдя к постели, молодой князь с замиранием сердца взял в руки маленький, трепещущий свёрток и, неожиданно для себя, встретился с осмысленным строгим взглядом.

   – Ишь ты каков! – удивился Владимир.

   – Весь в батюшку! – засмеялись вокруг.

Князь несколько секунд подержал сына, затем бережно положил его на место. С любовью взглянув на жену, он нежно коснулся губами её щёки и ласково произнёс:

   – Спасибо, родная.

* * *

Незаметно, словно струи быстрой реки, пробежали семнадцать лет. Нежная и хрупкая Гита стала для Владимира верным и надёжным другом. Она словно растворилась в нём, отдала всю себя, помогая ему в нелёгкой доле. И ни разу не услышал он от неё ни жалобы, ни упрёка. Имея такую поддержку, Владимир стал поистине великим князем. Он сплотил Русь, одержал победы в десятках сражений, усмирил половцев. А впереди его ждал киевский стол. Пока же Владимир правил своим уделом.

* * *

Однажды тёплым летним днём на княжий двор неспешно вышли два старика. Один из них – седой великан – тяжело опустился на лавку. Второй – маленький и худенький – примостился рядом.

   – Погреем косточки, старина? – спросил Рагнар.

   – Погреем, – отозвался Соломон.

Они умолкли, подставив бороды тёплым лучам солнца. Лёгкий ветерок обдувал их лица, буйные ароматы трав веселили сердца.

   – Хорошо, – вздохнул лекарь.

   – Да уж, – согласился его друг.

   – Ты как спал сегодня?

   – Да вроде ничего.

   – А у меня всю ночь спину ломило, – с усмешкой пожаловался еврей. – Думал – к дождю. Ан нет. Солнышко.

   – Постарели мы с тобой. Вот и ломит то там, то сям.

   – Не то слово.

Они помолчали, думая каждый о своём. Минут через пять Рагнар почесал затылок и хотел было что-то сказать, но в этот момент Соломон усмехнулся.

   – Ты чего?

   – Представил, каково сейчас Вильгельму, – ответил лекарь. – Поди, ярится в аду... Двадцать лет старался, покорял Англию. И что? Не успел помереть – всё пошло прахом!

   – И не говори... – кивнул Рагнар. – Один сын погиб на охоте... от случайной стрелы... Другой томится в темнице... Третий потерял наследника в кораблекрушении.

   – Они претерпели всё то, что претерпел наш славный Гарольд, – поднял палец Соломон. – И поделом! С Богом нельзя играть! Вильгельм этого не понимал.

   – Зато его сыновья познали на своей шкуре!

   – Это точно!

Старики вновь умолкли.

   – А какой сокол вырос у нашей девочки! – прервал паузу Соломон.

   – Да... – просветлел Рагнар.

   – Твоя наука пошла ему впрок, – улыбнулся еврей. – Воин хоть куда. Весь в деда!

   – Иной раз гляжу на него – и аж мороз по коже, – задумчиво произнёс сакс. – Будто наш король восстал из мёртвых. Бывает же такое...

   – Вылитый дед, – согласился лекарь. – И внешностью. И душой.

Он хотел было что-то добавить, но его прервал раскатистый звук рога.

   – Что это? – озабоченно спросил Соломон.

   – Ничего, – пожал плечами Рагнар. – Наш мальчик идёт брать дань с половцев. Отец приучает его к делу.

   – Не рановато ли?

   – В самую пору... – покачал головой сакс. – Эх, жалко, староват я стал. Не смогу за ним приглядеть.

   – А Ратибор?

   – Пойдёт с ним. И Мономахова дружина.

   – Хорошо, – облегчённо вздохнул Соломон. – Таки ей нет равной в этих землях.

   – Это точно, – согласился Рагнар.

   – Что ж, пойдём провожать.

   – Пошли, – кивнул сакс, медленно поднимаясь на ноги. – Только зайдём в горницу. Я кое-что приготовил нашему мальчику.

* * *

Старики неспешно направились в свои покои. Не успели они скрыться из виду, как на крыльцо княжеского терема вышел юный витязь. Голубоглазый и светловолосый, он был красив лицом и не по-юношески статен фигурой. Старики были правы – молодой князь Мстислав удивительно походил на деда. Во взгляде светились ум и доброта, а в развороте плеч ощущалась недюжинная сила.

Мстислав собрался было сбежать по ступеням, но, вспомнив, что идёт в поход, подбоченился и неспешно спустился во двор. Вслед за ним на крыльце появилась Гита. Она очень похорошела за прошедшие годы – нежный саксонский бутон, напоенный соками русской земли, расцвёл и превратился в прекрасный цветок.

Княгиня взялась за перила и с любовью взглянула на сына. Чья-то рука бережно коснулась её плеча – то жестом ободрил жену подошедший сзади Владимир.

Юноша низко поклонился родителям и чинно произнёс:

   – Прощай, батюшка... Прощай и ты, матушка, – тут же добавил он чуть дрогнувшим голосом.

   – Отправляйся, Мстислав, – кивнул Владимир. – Жду тебя к Спасу.

Гита потянулась было к сыну, но Владимир мягко придержал её за плечо.

   – Береги себя, сыночек, – прошептала женщина, с трудом сдерживая слёзы.

   – Не волнуйся, матушка, – улыбнулся юноша. – Я скоро вернусь.

Он круто повернулся и стремительно направился к своей дружине. Ратибор подставил ему стремя, юный князь птицей взлетел в седло и гордо расправил плечи.

В этот момент к нему приблизился Рагнар. Старик нёс в руках какой-то длинный свёрток. Он развернул его, и в луче солнца тускло блеснул старинный саксонский меч.

   – Возьми его, мой князь, – дрогнувшим голосом произнёс старик. – Это меч твоего деда – славного короля Гарольда. Я берег его для тебя.

Мстислав бережно взял меч, поцеловал и взволнованно произнёс:

   – Спасибо, Рагнар.

Оруженосец непроизвольно поправил складку его алого плаща и, не удержавшись, попросил:

– Не рискуй понапрасну, сынок... Меня ведь с тобой не будет...

   – Не волнуйся, – улыбнулся юноша. – Теперь со мной меч деда. Он не подведёт в бою!

– Хорошо сказано, мой князь! – удовлетворённо воскликнул старый хускерл.

Мстислав кивнул на прощание, стремительно обнажил клинок и взмахнул им в воздухе. Повинуясь команде, княжеская дружина во главе с Ратибором поскакала со двора. Юноша дождался, пока последняя шеренга втянется в ворота, махнул рукой матери и с ходу пустил коня в галоп.

Стук копыт удалялся, пыль оседала на придорожных травах, а на крыльце махала платочком хрупкая женщина, да утирали украдкой повлажневшие глаза два растроганных старика.

Санкт-Петербург, 1997-2003

ХРОНОЛОГИЯ

1022 г. (или 1024 г.) – дата рождения Гарольда.

1052 г. – возвращение Гарольда из Ирландии, поддержка взбунтовавшегося отца.

1053 г. – Гарольд становится графом Уэссекским, фаворитом короля.

1066 г. (январь) – коронация Гарольда.

1066 г. (сентябрь) – битва с норвежцами при Стамфорд-Бридже.

1066 г. (14 октября) – битва с норманнами при Гастингсе.

ОБ АВТОРЕ

ФИНКЕЛЬШТЕЙН БОРИС БЕНЬЯМИНОВИЧ родился в 1956 г. Кандидат медицинских наук, преподаватель факультета повышения квалификации врачей Санкт-Петербургской педиатрической медицинской академии. Специализируется в области восточной психологии, психотерапии, арттерапии, артпсихологии. Автор более двадцати научных трудов, посвящённых различным аспектам западной и восточной медицины. Настоящая книга является первым художественным произведением.