Текст книги "Гарольд Храбрый"

Автор книги: Борис Финкельштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 46
ПРЕДСКАЗАНИЕ

Запахи водорослей и сосновой смолы разносились над морем, а в небесной вышине полная луна мирно соседствовала с предзакатным солнцем. Принцесса стояла у воды и печально смотрела вдаль. Чайки кружили над её головой, но она не обращала на них никакого внимания, тяжкая тревога давила её сердце. Чуть поодаль переминался с ноги на ногу Рагнар. Гита обернулась и задумчиво взглянула на него.

   – Возвращаемся? – спросил телохранитель.

   – Нет, друг мой, побудем ещё немного. Я так люблю море. Что у меня осталось? Вы с Соломоном и Хильдой да море.

Девушка опустила голову и сделала несколько шагов вдоль кромки воды. Остановившись, она повернулась лицом к морю и чуть слышно прошептала:

   – О великое море! Ты такое могучее. Дай мне немного твоей силы. Укрепи меня...

Гита прислушалась к шуму прибоя и, не услышав ответа, подняла взор к небу.

   – Матерь Божья! Пресвятая Дева! – вновь зашептала она. – Молю тебя! Забери меня из Эльсинора... Мне тут так плохо. Так одиноко...

Какое-то время Гита молча следила за движением облаков, затем обернулась к Рагнару и тихо позвала:

   – Подойди, друг мой.

Телохранитель повиновался.

   – Скажи, Рагнар, для чего мы живём? – неожиданно спросила принцесса.

   – Э... Для того... Чтоб... – замялся великан.

   – Не знаешь, – грустно улыбнулась девушка, – вот и я не знаю. Плыву, как щепка... А куда? Зачем?

   – Что с вами, моя госпожа? – озабоченно спросил телохранитель. – Это посол вас так расстроил?

   – Нет, друг мой. Я не боюсь Вильгельма.

   – Тогда, может, вам нездоровится?

   – К сожалению, я здорова, – вздохнула Гита.

   – Почему к сожалению? – вскинул брови Рагнар.

   – Потому что моё теперешнее прозябание нельзя назвать жизнью.

   – Скоро всё изменится, моя госпожа. Потерпите ещё немного, – стал как мог успокаивать девушку сакс.

   – Что изменится? – равнодушно спросила та.

   – Найдётся жених. Вы выйдете замуж...

   – Это маловероятно, Рагнар. Кому взбредёт в голову ссориться с норманном? Да и не в замужестве дело...

   – А в чём?

   – В том, что жизнь мне не мила... Я не вижу в ней смысла...

   – Это бывает, моя госпожа. Это пройдёт. Ведь вы сильная. Такая же, как ваш отец.

   – Не надо о нём, Рагнар, – опустила голову принцесса. Она не могла без слёз вспоминать об отце. Помолчав с минуту, Гита взяла себя в руки и уже другим тоном произнесла: – Ты прав, друг мой. Нельзя поддаваться печали. Господь помогает лишь тем, кто не впадает в уныние.

   – Вот именно, моя госпожа, – обрадовался телохранитель. – И я о том же. Господь поможет.

   – Поможет... Если верить...

   – А разве вы усомнились?

   – Да, Рагнар. Сегодня... Узнав, кто короновал Вильгельма... – с болью произнесла девушка и, опустив голову, добавила: – Сомнение великий грех.

   – Это не грех, моя госпожа, – возразил Рагнар. – Вы просто устали.

   – Ты пытаешься оправдать мою слабость?

   – Каждый может проявить слабость. Главное – преодолеть её. А вы уже преодолели, раз открыто говорите о ней.

   – Мм... Не знала, что ты у нас философ, – удивилась Гита.

   – Это Соломон научил меня разным премудростям. – Рагнар смущённо улыбнулся.

   – Вот как? Дружба с ним пошла тебе на пользу, – кивнула принцесса. – Что ж, возвращаемся в замок. Скоро ночь, становится прохладно.

* * *

Девушка мысленно попрощалась с морем и двинулась к лесу. Рагнар последовал за ней. Он хмурился и покачивал головой, чувствуя, что не смог до конца развеять тревожные думы, которые мучили его госпожу. Так, в молчании они достигли прибрежных деревьев, к одному из которых были привязаны лошади.

Рагнар усадил девушку в седло и заботливо укутал плащом. Затем взобрался на своего жеребца и двинулся вперёд. Наши герои проехали большую часть пути, когда недалеко от замка их остановила древняя старушка.

   – Помоги нищей старухе, дитя моё. Дай монетку, – обратилась она к принцессе.

Гита остановила лошадь и вынула из кошелька, висевшего на поясе, серебряную монету.

   – Возьми, бабушка, – мягко произнесла она.

   – Спаси тебя Господь, – прошамкала старуха.

Спрятав милостыню под фартук, она с неожиданным для её возраста проворством вплотную приблизилась к девушке и произнесла:

   – Дай твою ручку, дитя моё. Я тебе погадаю.

   – Не смей прикасаться к принцессе, старая ведьма! – рыкнул Рагнар и, развернув коня, двинул его на старуху.

   – Спокойно, Рагнар! – остановила его Гита. – Вот моя рука, бабушка, – сказала она, смело протягивая старухе левую руку.

Та взяла её за кисть, мельком взглянула на ладонь и удовлетворённо прошептала:

   – Тебя, детка, ждёт большое счастье...

   – Что-то плохо в это верится, бабушка, – усомнилась девушка.

   – Не веришь? – Старуха улыбнулась. – И напрасно. Старая Рэя знает, что говорит!

Произнеся эти слова, она отступила к кустам и растворилась в сгустившихся сумерках.

   – Решись, Айя! – донёсся до принцессы её голос. – И твоим злоключениям придёт конец!

Гита пожала плечами и тронула коня, удивлённо подумав: «Откуда она узнала моё детское прозвище? Странно, очень странно».

* * *

Во дворе замка её уже дожидалась Хильда.

   – Почему вы так припозднились, моя госпожа? С вами ничего не случилось? – озабоченно спросила она.

   – Всё в порядке, милая, – ответила Гита.

Она поднялась в свои покои, дала Хильде раздеть и приготовить себя ко сну и, уже засыпая, неожиданно вспомнила, где и когда слышала имя старухи.

– Хильда!

   – Да, моя госпожа, – отозвалась няня, появляясь из соседнего покоя.

   – Ты не помнишь, как звали колдунью, к которой мы ходили за амулетом?

   – За каким амулетом? – озадаченно переспросила Хильда.

   – Какая ты забывчивая! – рассердилась девушка.

   – Ах, за амулетом, – сообразила наконец нянька. – Где ж тут упомнить, – вздохнула она, – ведь прошло столько лет!

   – А не Рэей ли её звали?

   – Может, и Рэей... – задумчиво произнесла Хильда. – А ведь верно, – кивнула она головой, – её звали Рэей. Почему вы вдруг её вспомнили, моя госпожа?

   – Потому, – привстала на постели принцесса, – что я только что с ней говорила!

   – Этого не может быть, – улыбнулась Хильда. – Вам померещилось. Откуда ей тут взяться?

   – Действительно, откуда?.. Пожалуй, ты права, – согласилась Гита. – Хорошо, ступай.

Хильда ушла к себе, а принцесса положила ладонь под щёку и закрыла глаза. «Странно устроен наш разум, – думала она. – Ни Сенека, ни Марк Аврелий[42]42
  Сенека, Марк Аврелий – римские философы стоики.


[Закрыть] не могли рассеять мою печаль, а какая-то жалкая старуха сделала это в одно мгновение. Верно, её послала сама Пресвятая Дева... Но что она от меня ждёт? На что я должна решиться? На что?..»

Глава 47
СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ

Всю последующую неделю принцесса пребывала в глубокой задумчивости, она мучительно пыталась понять, что имела в виду старуха. Однако время шло, а понимание не приходило. Окончательно измаявшись, девушка взывала к Богородице и, глотая слёзы, просила подсказать, как ей поступить. Прошло ещё несколько тягостных дней, всё оставалось по-прежнему.

Однажды утром принцесса прохаживалась по открытой галерее замка. Чуть поодаль стоял Рагнар, озабоченно поглядывая на свою госпожу. Гита собралась было закончить прогулку, и тут её взгляд привлёк корабль, швартовавшийся в гавани.

   – Откуда прибыл этот корабль? – равнодушно поинтересовалась она.

   – Который, моя госпожа? – спросил телохранитель.

   – Тот, у которого крест на парусе, – пояснила Гита.

   – Наверно, привёз паломников.

   – Из Константинополя?

   – Может, оттуда. А может, из Святой Земли.

   – Откуда?! – вздрогнула Гита.

   – Из Святой Земли, – озадаченно повторил телохранитель.

Девушка побледнела и, не проронив ни слова, удалилась в свой покой. Затворившись там, она не выходила ни к обеду, ни к ужину. Всю ночь она провела в молитвах, а на следующее утро направилась в каморку, отведённую Соломону. Тот варил какую-то загадочную смесь, потирая при этом руки.

   – Как продвигается работа, друг мой? – спросила девушка.

   – Кажется, получается, Ваше Высочество, – ответил лекарь. – Я добавил чеснок, и дело сдвинулось.

   – Что ж, я за тебя рада, – сказала Гита, присаживаясь к столу. Она задумчиво взглянула на Соломона.

Еврей за эти годы поседел как лунь. Он проводил всё своё время за книгами и экспериментами. Целью его изысканий был «эликсир жизни». Кроме того, он намеревался описать жизнь и смерть короля Гарольда.

   – Скажи, Соломон, мы в силах изменить свою судьбу? – неожиданно спросила принцесса.

   – Нет, моя госпожа, – ответил озадаченный лекарь. – Наша судьба предопределена свыше.

   – А что же мы можем?

   – Когда-то давно мы уже говорили об этом... с вашим отцом, – грустно вздохнул Соломон.

Губы девушки дрогнули. Взяв себя в руки, она негромко спросила:

   – И к чему вы пришли?

   – К тому, что мы можем принять судьбу, – чуть помедлив, ответил еврей.

   – Принять? – Гита покачала головой. – Что это изменит?

   – Многое, моя госпожа. Чем больше мы не принимаем её, тем больше она не принимает нас.

   – И у нас всё не ладится? – уточнила девушка.

   – Да, Ваше Высочество, – кивнул Соломон. – Ибо мы не живём, а боремся с жизнью.

   – А на саму жизнь у нас не остаётся ни времени, ни сил, – задумчиво констатировала Гита.

   – Не остаётся, моя принцесса, – согласился еврей.

Девушка пристально взглянула на него и, опустив голову, погрузилась в размышления.

   – Ну хорошо, – вновь заговорила она, поднимая глаза. – Предположим, человек принял свою судьбу. Но она очень тяжела. Станет ли ему от этого легче?

   – Конечно, Ваше Высочество, – убеждённо произнёс Соломон. – Он перестанет стенать, успокоится и поймёт, что ему надо что-то изменить в своей жизни. Ведь у судьбы несколько дорог.

   – Значит, если нас преследуют несчастья и неудачи, если мы страдаем, то, стало быть, мы идём неверным путём? – быстро спросила Гита.

   – Это так, моя госпожа, – кивнул Соломон.

   – Но ведь ты говорил, что принять надо всё... Значит, надо принять и страдания.

   – Надо, коль уж они свалились на нас, – подтвердил лекарь. – В жизни всякое бывает. Но при этом не следует превращать её в сплошную череду несчастий. Надобно двинуться дальше – по новому пути.

   – А если человек не знает, где его путь? – с горечью произнесла принцесса.

   – Тогда надо испросить помощи, – мягко ответил Соломон.

   – У Создателя?

   – Да, Ваше Высочество.

   – И что дальше? – оживилась Гита.

   – Дальше начинается самое трудное... – вздохнул еврей. – Помощь Бога нередко не соответствует тому, что мы от него ожидали.

   – Хм... Значит, самое главное – научиться понимать, что тебе помогают...

   – Да, моя госпожа. – Соломон улыбнулся. – Поймёшь и примешь знаки, которые даются свыше, сможешь изменить свою жизнь... Главное, решиться.

   – Решиться?! – Гита вспомнила пророчество старухи.

   – Решиться, – кивнул Соломон. – Выйти на новый путь. Хотя это не просто, проще плыть по течению...

   – Так, так, так, – задумчиво произнесла принцесса. Она встала, прошлась по каморке, затем вернулась на место и неожиданно спросила: – Скажи, друг мой, а хотел бы ты повидать Город Бога?

   – Вы имеете в виду Иерусалим? – уточнил еврей.

   – Именно его.

   – Конечно, хотел бы, Ваше Высочество.

   – Почему бы нам не побывать там вместе?

   – Это невозможно, – покачал головой Соломон. – Нам туда не добраться.

   – Не добраться?

   – Нет, моя госпожа.

   – Наверное, ты прав. – Гита вздохнула.

Она помолчала мгновение, раздумывая над чем-то.

– Значит, говоришь не добраться?

– Ни за что... – с грустью подтвердил Соломон.

   – Раз так, позови Рагнара! – приказала девушка.

Удивлённый еврей отправился за телохранителем.

Через несколько минут он и Рагнар замерли перед принцессой.

– Присаживайтесь, друзья мои, – сказала та.

Телохранитель и лекарь разместились на скамьях.

– Вот что, любезные, – начала Гита. – Я решила отправиться в Иерусалим.

– Что?! – Приближённые опешили. – Это крайне опасно! – вскричали они в один голос.

– Пусть так, но я там побываю! – стояла на своём девушка.

   – Моя госпожа. В южных морях бесчинствуют пираты! – стал увещевать Соломон. – А вокруг Святой Земли рыщут сарацины!

(Еврей имел в виду турков-сельджуков, незадолго до этого вторгшихся в Малую Азию).

   – Господь поможет, – улыбнулась принцесса.

Приближённые попытались спорить, но она жестом остановила их и строго произнесла:

– Вы слышали мою волю. Готовьтесь в дорогу!

«Вся в отца!» – подумал Соломон, провожая Гиту до порога.

Он дождался, пока принцесса скроется за поворотом коридора, вернулся к Рагнару и встревоженно спросил:

   – Что будем делать?

   – Я иду к королю, – ответил тот. – Он сможет отговорить нашу госпожу.

* * *

Увы, надежды не оправдались – принцесса была непреклонна. Впервые она воспротивилась Свену, и тому пришлось смириться. Он выделил три корабля с малой дружиной, Рагнар подготовил своих людей, и через несколько дней небольшая флотилия двинулась в путь. Как только Эльсинор исчез за кормой, Гита подошла к капитану и приказала:

   – Плывём мимо франкских земель.

   – Боже! – ахнул Соломон. – Моя госпожа! – вскричал он. – А если мы столкнёмся с норманнами?! Мы же решили, что поплывём мимо Гардарики!

   – Так решил Свен, – уточнила Гита.

   – К чему лишний риск? – поддержал друга Рагнар.

   – Бог поможет... – поставила точку принцесса и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

И Бог действительно помог. Корабли благополучно миновали Пролив, обогнули франкские и испанские земли и вошли в Средиземное море. Путешественники сделали короткую остановку в Константинополе, причём принцесса пожелала остаться инкогнито. Она не хотела встречаться с саксами, служившими в варяжской императорской гвардии, эта встреча была бы слишком тяжела для неё.

После того как запасы питьевой воды и продовольствия были пополнены, корабли направились к берегам Палестины. Их конечной целью была Яффа, главные морские ворота Святой Земли.

* * *

Сделаем небольшое историческое отступление. После того как император Феодосий II в 425 году положил конец формальной автономии еврейской общины, большинство евреев покинуло Палестину. Центром иудаизма стала Вавилония. Прошло время, и персы в свою очередь стали притеснять евреев. Виной тому были, как обычно, злосчастные религиозные разногласия. Иное положение сложилось в Аравии. Тут евреи имели те же права, что и арабы. Они управлялись собственными шейхами и вели вольный образ жизни. Их политическое и идеологическое влияние было достаточно ощутимо, особенно в таких городах, как Медина. Это влияние было так сильно, что некоторые из йеменских царей принимали иудаизм. Неудивительно, что в Медине нашёл приют основатель Ислама Магомет.

Он получил образование у еврейских учителей, до поры до времени относился к ним весьма почтительно и молился, обратив лицо к Иерусалиму. Но вскоре начались религиозные гонения, и еврейской автономии в Аравии пришёл конец. Часть изгоев двинулась на запад.

Арабы же консолидировались вокруг идеи Ислама и превратились в грозную силу. Однако ни византийцы, ни персы не обратили на это внимания, ибо были поглощены борьбой за обладание восточными провинциями Римской империи. Они настолько обескровили и истощили друг друга, что не смогли оказать достойного сопротивления агрессивным магометанам. Персия пала, Византия пошатнулась, но устояла, хотя и с огромным трудом, потеряв значительную часть своих территорий.

Прошло четыре века, и новый враг вступил в борьбу за передел восточных земель. Пришли турки-сельджуки. Они смяли персов, армян и арабов и вдребезги разбили имперское войско в битве при Манацкерте. Эта катастрофа произошла в 1071 году. Однако в описываемый период Палестина оставалась в стороне от военных действий, и на её земле царил относительный покой...

* * *

Паломники почти доплыли до Святой Земли. Они уже видели на горизонте её берег, но в последний момент столкнулись с тяжким препятствием – дорога к Богу не бывает простой. Невесть откуда взявшиеся пираты появились на их пути.

Разбойничий флагман стремительно сблизился с кораблём, над которым развевался стяг Уэссекса, и взял его на абордаж. Юркие полуголые арабы, истошно крича и размахивая кривыми саблями, хлынули на палубу.

Рагнар и успевшие надеть кольчуги хускерлы встретили их хладнокровно.

   – Матерь Божья, Пресвятая Дева Мария, помоги! – запричитала няня.

   – Тихо, Хильда! – одёрнула её принцесса.

Тем временем схватка разгоралась. Саксы работали секирами, а за их спинами бегал Соломон. Неумело, но самозабвенно орудуя пращой, он метал камни.

Уже через несколько минут пираты потеряли треть своих людей. Они поняли, что им противостоят не наёмные охранники торговых кораблей, готовые сдаться при первой опасности, а закалённые в боях воины. Их пыл стал угасать.

В этот момент с другого борта к кораблю принцессы подошли ещё две малые пиратские галеры. Получив подкрепление, морские разбойники воспряли духом.

   – Иган! Прикрой госпожу! – скомандовал Рагнар.

Телохранитель и несколько хускерлов окружили принцессу, а Рагнар с остальными дружинниками образовал внешнее кольцо. Их топоры сеяли смерть, однако пиратов было слишком много. Они, как муравьи, лезли из всех щелей. Привычные к морским сражениям, они не собирались выпускать из рук добычу.

Несколько саксов пали на палубу, оставшиеся в строю отчаянно отбивались, но их силы были не беспредельны и стали иссякать. А помощи ждать было неоткуда. Датские корабли, окружённые пиратскими галерами, не могли к ним пробиться. Ощущение безысходности охватило бойцов, и вдруг за их спинами зазвучала песня – это принцесса запела одну из старинных боевых баллад.

   – Эгей, братья! – вскричал Рагнар. – С нами дочь Гарольда! Вы хотите отдать её этим псам?! Вы забыли Гастингс?!

Дружинники воспряли: воспоминание о Гастингсе удесятерило их силы. Они отшвырнули щиты и, подняв топоры, с диким рёвом кинулись на противника. Пираты дрогнули и подались к бортам. Растерявшись, они сбились в плотные массы, что было на руку оборонявшимся. Саксы рубились с такой бешеной яростью, словно им противостояли норманны. .

Чтоб спасти положение, предводитель разбойников бросился на Рагнара, но в этот момент камень, пущенный Соломоном, случайно угодил ему в лоб. Пират схватился за рассечённое лицо и, превозмогая боль, отдал приказ об отходе.

Арабы покинули корабль с той же быстротой, с какой появились на нём. Они обрубили абордажные верёвки и торопливо заработали вёслами. Рагнар хотел было направить корабль на помощь датчанам, но этого не потребовалось – пиратская флотилия отступила и там. Сакс проводил корабли противника хмурым взглядом, вытер лезвие топора и направился к принцессе.

   – Моя госпожа, – обратился он к ней. – А ведь вы спасли нас от верной гибели.

   – Пустое, друг мой, – покачала головой девушка. – Нас спас отец, а не я. Я воззвала к нему, видя, что вам не выстоять. И вдруг запела одну из его любимых баллад...

   – Хм... Вот ведь как бывает... – задумчиво произнёс Рагнар.

Он хотел было что-то добавить, но ему помешали Хильда и служанки, подошедшие к Гите. Телохранитель шагнул в сторону и столкнулся с Соломоном.

   – Опять ты разогнал всех врагов! – устало усмехнулся Рагнар.

   – Я старался, – улыбнулся еврей. – Ты уже не молод. Тебе нельзя переутомляться.

   – Спасибо, друг. Когда ты рядом, мне нечего бояться.

   – Это точно, – кивнул Соломон. – Я всегда за тобой присмотрю.

   – Правда, во время схватки ты чуть не выбил мне глаз, – проворчал гигант. – Да Бог с ним, остался бы второй.

   – Неужели я попал в тебя? – Еврей расстроился.

   – Один раз, случайно, – рассмеялся Рагнар.

   – Эй, Давид и Голиаф, – шутливо прервала их диалог принцесса. – Хватит прохлаждаться. А ну-ка беритесь за дело!

Хускерлы во главе с Рагнаром стали очищать палубу, а Соломон – перевязывать раненых. Так, в хлопотах они доплыли до намеченной цели.

* * *

Яффа встретила путешественников нестерпимым зноем, шумом и вонью, доносившейся с рыбного рынка. Саксы наняли погонщиков с мулами и осликами, переночевали на кораблях, а рано утром двинулись в Иерусалим.

Гита с Рагнаром и дружинниками ехала впереди, Соломон чуть отстал. «И это земля, текущая молоком и мёдом? – озадаченно думал он, оглядывая безжизненную каменистую пустыню, лежавшую на их пути. – Это её высмотрели посланцы Моисея?.. Они не могли найти что-нибудь получше? »

Над головами путников висело раскалённое солнце. Оно жгло с такой силой, что временами принцесса была близка к обмороку. К вечеру её мучениям пришёл конец, с наступлением темноты жара спала, и можно было перевести дух. Впереди показалась небольшая пальмовая рощица.

   – Сделаем остановку, моя госпожа? – спросил Рагнар.

   – Конечно, друг мой, – кивнула Гита.

Пока хускерлы ставили шатры, девушка освежилась родниковой водой и устало опустилась на придорожный камень. Темнело. Саксы и даны разожгли костры и стали готовить ужин. Принцесса съела несколько маслин с кусочком вяленой рыбы и ушла в свой шатёр. Хильда уложила её на походное ложе.

Гита закрыла глаза, но сон не шёл. За пологом шатра стояла душная южная ночь, с её звёздами, запахами и странными звуками. Девушка повернулась на бок и, глядя на огонь свечи, стала вспоминать своё детство. Только под утро она забылась тревожным сном – ей снился Иерусалим.