Текст книги "Золотая рыбка в мутной воде (СИ)"

Автор книги: Билли-Боб Торрентон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 47 страниц)

– А ты давно Киртана знаешь?

– Давно, – говорит Ладер, продолжая доводить движения до автоматизма. – Служили вместе. Два года в одном полку. Не в войну, позже, но тоже всякого хватало. Потом барон Фогерен его к себе забрал.

– А ты?

– А что я? На еще один срок остался – меня дома никто не ждал, ни жена, ни наследство. Потом армию сокращать стали, дорого это – полную армию без войны держать. Наш полк трогать не должны были, но я с командиром поцапался, он и подвел меня под увольнение в запас. По закону – не придерешься, попробовал бы что доказывать – так и вовсе под суд попал бы. В общем, пришлось привыкать к жизни без винтовки. Вроде бы освоился, да подставили меня в одном деле – извини, что без подробностей, но очень уж вспоминать противно, потому как родственничек один был причастен. Вполне мог на каторгу загреметь, если не на виселицу. Вот тут-то и встретил я графа. Не поверишь, но совершенно случайно.

– Ну почему не поверю – в жизни очень многие вещи происходят совершенно случайно. Я, думаешь, стремился здесь оказаться? Просто мимо шел.

Он понимающе ухмыляется.

– Ага… Мимо шел. Ладно, хватит на сегодня. Главное я вроде понял.

– Понял, – говорю я, – и получается неплохо. Немного тренировки – и будет совсем хорошо.

Он, довольный, уходит, а я снова укладываюсь спать. А что еще делать? Не дневник же вести?

До самого ужина обо мне больше никто не вспоминает. Ужин оказывается обеду под стать, и вот я, слегка позевывая, следую в покои барона за Хонкиром и все тем же рыжим дружинником – приставлен он ко мне, что ли?

– А, Таннер, – рассеянно бросает Фогерен, заметив мое появление, – садитесь.

Молча усаживаюсь в указанное кресло, пока барон что-то пишет, полностью погрузившись в это занятие. Киртан, похоже, уже отправился отдыхать. В дверь просовывается физиономия Хонкира:

– Вам ничего не нужно, ваша милость?

– Нет, отдыхай пока, – отвечает барон и снова возвращается к письму.

Наконец перо отложено, лист свернут и вложен в конверт. Что барон делает с печатью, я не вижу, но явно не просто вдавливает ее в горячий сургуч. Спрятав конверт в ящик стола, Фогерен закрывает его на ключ и поворачивается ко мне:

– Ну что, Таннер, поговорим?

Хм, а куда он дел ключ? В руке нет, в замке тоже, и на столешнице я его не вижу. Так, а о чем мы будем разговаривать? Но отвечать вопросом на вопрос невежливо.

– Поговорим, господин барон.

– Я так и не спросил у вас, откуда вы знаете тот условный знак, которым вы предупредили нас о засаде?

Ну вот что с вами делать, а? Поверить, что честность не вылезет мне боком?

– Господин барон, к сожалению, я не смогу ответить на этот вопрос. Я не хочу скрыть имя своего учителя – я просто не помню, кто меня научил, когда и где.

– Дело в том, Таннер, что этот знак… – барон замолкает, не зная, как лучше сформулировать, – этот знак относится к очень давней системе кодов и условных сигналов. Ее заменили на ту, что используется в армии сейчас – более простую и, наверное, более удобную, – еще до войны за Ларинью. В войсках старой системой владеют очень немногие – в основном, инструкторы из числа ветеранов и офицеры – выходцы из армейских династий. И то зачастую не в полном объеме. Мы с графом тоже знаем ее благодаря своим предкам. И потому мне очень интересно, откуда ее знаете вы. Жаль, что не помните.

Мда, придется все-таки пооткровенничать. Момент, может, и не самый подходящий, но лучшего может и не быть. Ведь чем дальше, тем сложнее это будет сделать.

– Если бы я не помнил только это, господин барон, я бы не расстраивался.

– То есть?

– То есть пробелы в моей памяти куда обширнее, чем это можно заметить со стороны.

– Чего еще вы не помните? – во взгляде барона появляется вполне естественная настороженность. Ладно, чего уж там.

– Много чего. Я даже в имени своем не слишком уверен – мое ли оно.

Глаза Фогерена слегка округляются от изумления, после довольно долгой паузы он осторожно спрашивает:

– А Барен знал?

Ну уж нет, подозревать добряка Хальда в злом умысле не надо.

– Не знал. Может, и чувствовал что-то, но, видимо, не понял. К слову, вы ведь знаете, в чем суть его дара?

– Знаю. Потому и послушал его совета, несмотря на все сомнения…

Фогерен вдруг расплывается в улыбке:

– И не прогадал ведь! За эту неделю вы спасли мне жизнь минимум дважды!

Пожимаю плечами – мол, так уж вышло.

– А знаете что, Таннер? – Фогерен хитро смотрит на меня, – Оставим все как есть. Почему? Ну, выгоню я вас, сами отлично знаете, за что. И никуда вы не денетесь, даже на улицу выйти не успеете, вас тут же подберет граф Урмарен – и вы опять будете мозолить мне глаза, причем даже прогнать вас прочь я уже не смогу. Граф ведь тоже направляется в столицу. Так что лучше хотя бы до Тероны вы останетесь у меня на службе. Но если у вас есть еще какие-то секреты… вроде совершенно незаметной потери памяти, лучше не таите их… слишком долго.

Надо же, все складывается пока не самым худшим образом. Далеко не самым худшим.

Но вот вопрос – а мне-то что нужно в столице? Ладно – просто в той стороне? И если ничего мне не нужно на юге, что тогда гонит меня с севера прочь?

Часть 3. Железо, вода, песок

Что делать, если видишь, что дорога, по которой ты до сих пор шел прямо,

несмотря на все попадавшиеся развилки, явно ведет тебя куда-то не туда?

Во всяком случае, это «не туда» становится все более непонятным,

и нравится тебе все меньше, а свернуть сейчас уже и некуда,

и даже назад не вернуться…

Не знаю, о чем бы мы говорили с бароном дальше, поскольку прежняя тема вроде как себя исчерпала, а никакую новую мы не затронули, но тут в дверь постучался Хонкир – барону принесли записку. Судя по аромату, который от нее исходил, авторство принадлежало даме. И, скорее всего, маркизе. Не знаю, что там было написано, но барон сразу же начал куда-то собираться. Впрочем, явно недалеко. С собой он взял Хонкира, меня же оставил в своих покоях. Выглянув через минуту за внешнюю дверь, я обнаружил, что там по-прежнему торчат два графских дружинника. Разве что их сменили за то время, что мы с бароном заговаривали друг другу зубы.

Что ж, ничего необычного в этом нет. Либо барон, в отличие от меня, имеет право беспрепятственно перемещаться по дому, и, возможно, неплохо в нем ориентируется. Либо тот, кто принес записку, и стал его проводником и сопровождающим. Впрочем, мне-то какая разница, куда он ушел и с кем?

Естественно, оглядев охранников, сразу же закрываю дверь. Люди заняты делом, не стоит им мешать. Возвращаюсь назад, обхожу комнаты. Ни к чему не прикасаюсь, просто смотрю и запоминаю, что и где. Оружия не видно. Барон тоже сдал его или оно просто убрано в какой-нибудь шкаф? Возвращаюсь в гостиную, где мы разговаривали, подхожу к окну. Оно выходит на фасад здания, ярко освещенное парадное крыльцо виднеется по левую руку. Людей не видно.

А вот вдоль каменной ограды словно тонкая пелена тумана натянута. Странно, тепло ведь и влажность низкая. Или это магическая защита? Тогда почему я ее вижу?

И снова нет ответа.

Возвращаюсь к креслу, в котором сидел во время разговора с Фогереном. По крайней мере, к нему я уже прикасался, а стоять до возвращения барона неинтересно – он может и до утра задержаться. Не спать еще ладно, но изображать часового зачем?

Барон появляется около полуночи. Странно, на мужчину, вернувшегося со свидания с дамой, приятной его сердцу, он походит мало. Скорее, на чиновника, отбывшего рутинное совещание у начальства. Но все же чем-то явно доволен.

– Так, Таннер, на сегодня никаких больше дел и никаких разговоров. Отдыхать.

Вполне ожидаемых слов про длинный или насыщенный завтрашний день он все же не выдает, и это вселяет надежду. Прощаюсь и выхожу.

За дверью меня ждет сопровождающий. Теперь меня ведет худощавый блондин – у рыжего, видимо, закончилась вахта. Впрочем, этот парень такой же молчаливый, как и его предшественник.

Только я начинаю соскальзывать в сон, как тихий стук в дверь останавливает этот замечательный процесс. Кого это принесло?

– Таннер, открой. Я знаю, что ты тут, – слышится из-за двери.

Ладер? Что стряслось такого, что не может подождать до утра?

– Чего тебе? – отвечаю, но браться за задвижку не спешу. Внутренний страж лениво позевывает, но вдруг Ладер там все-таки не один? Да и дружба дружбой, а меру знать надо. Время-то за полночь.

– Открой, а? Не через дверь же разговаривать.

И то верно. Все равно уже разбудил. Быстрей уйдет, больше времени на сон останется.

Мой лысый знакомец влетает с неожиданной быстротой и едва не сам закрывает дверь. Он-то от кого прячется? Нет, понятно, не хочется ему всем подряд на глаза попадаться, но он же в доме своего хозяина. Или у него и от графа секреты есть? Ну, дело его, только при чем тут я?

– Как думаешь, кто девчонку прирезал? – и смотрит так, будто ждет, что угадаю, причем с первой попытки.

– Не знаю.

– Неужели никаких мыслей не было?

– Ну, – напускаю на себя побольше задумчивости, незачем показывать, как быстро я к таким выводам пришел, – сильно смахивало на то, что кто-то свой. Или за нами по пятам пришли – но и тогда у него или у них наводчик из наших. Но это если магию не припутывать…

– Если бы, – хмыкает Ладер, – без магии как раз не обошлось.

– Магия? Значит, вторая служанка не при чем? И Тилен тоже?

– Баба точно не при чем, даже окно не она закрыла. Спала, пока в дверь ломиться не начали.

– Да ну?

– Точно-точно, – трясет он головой. – Меченый в глазах у покойницы прочел. А этот… Тилен… Мутный он тип, как по мне, но… Ты ж сам, поди, смотрел – он разве что через отхожее место мог выбраться и вернуться незамеченным. И не его девчонка перед смертью видела.

Надо же, Ладер не знает имени этого… некроманта. А ведь не первый день рядом.

– А что… Меченый еще… прочел?

– Похоже на то, что видела она что-то. Или кого-то. Чего не должна была видеть. Значения не придала, но запомнила и как-то это показала – взглядом там, или словом. Могла потом проговориться.

– Ясно… А я-то тут при чем? И почему надо было именно сейчас об этом говорить?

– Потому что потом я бы не смог тебя предупредить. Меченый сказал графу, что там был какой-то твой… след, что ли. Нет, не то чтобы ты все это и устроил. Как бы это правильнее сказать… То ли ты имеешь к убийству отношение, то есть, убили из-за тебя, то ли тот, кто убил, и тебя искал. Ну, то есть, тоже убить хотел. Но из-за поднятого тобой шума напасть не решился.

– Так… Как это из-за меня? Я ж даже имени не знал, пока не убили. Не говорил с ней ни разу. Погоди… Меченый и убийцу разглядел?

– Ага. Только это не человек был. Ну, то есть, не обычный человек. Прозрачник.

– Кто?!

– Ты что, о прозрачниках никогда не слышал? – похоже, от изумления Ладер едва не забывает, о чем только что говорил. – Это двойник, создаваемый сильным магом или обученным человеком с помощью заряженного магом амулета. Выглядит прозрачник как сгусток из дыма или пыли, имеющий форму человека. При этом хозяин прозрачника видит то, что видел бы, будь он на месте двойника. А прозрачник может повторять действия хозяина. Даже убить может.

– Дым? Убить? Как?

– Вот этого не знаю – как, – пожимает плечами Ладер. – Слышал, что прозрачник может задушить или ударить по больному месту.

– Но девчонку убили ножом, – напоминаю я. – И нож остался в теле. Настоящий нож. Не из дыма.

– Говорят, некоторые колдуны умеют создавать прозрачников, способных удерживать предметы. И даже пользоваться оружием, но только холодным. Ножом, мечом, пикой.

– Ты хочешь сказать, что кто-то выпустил этого… прозрачника, и он просочился в комнату, например, через щель в окне и зарезал девчонку? Что ж тогда у нее такое счастливое лицо было перед смертью?

Ладер пожимает плечами.

– Чего не знаю, того не знаю. Меченый сказал, что девчонка видела не дым, а какого-то человека. Кого-то, кому была рада. А на зрачках, мол, осталось отражение того, что перед ней было на самом деле.

– Настолько была рада, что дала себя убить?

– Ну ты скажешь… Я-то откуда знаю! – вскидывается Ладер.

– Не кипятись, – примирительно говорю я. – И спасибо, что предупредил. Хотя не знаю, чем это мне поможет. Не нравится мне это все…

– Мне тоже не нравится, вздыхает Ладер. – Я тебе почему сказал?

– Почему?

– Когда на нас в лесу напали, я видел, как ты бился. Если б ты заодно был с теми, кто это устроил, иначе бы себя вел. Не знаю, как это словами объяснить, но – иначе. Нет, убивал бы, наверное, чтоб себя не выдать, но – по-другому. Ты – чужак, ты – странный, но ты – не враг. По-моему, ты вообще не понимаешь, что вокруг тебя происходит. Или понимаешь, но не так, как…

Он сокрушенно вздыхает.

– Нет, не знаю, как сказать… Пойду я лучше. И последний совет – отложи в сторону все, что я сказал, и постарайся выспаться. День завтра может быть тяжелым.

– Ты тоже. До завтра.

Он уходит тихо, словно тень. И я словно даже не слышу, а кожей чувствую, как где-то рядом открывается и закрывается дверь.

Да, похоже, день и правда будет… насыщенный.

Когда небо светлеет до до мутно-серого оттенка, я уже не сплю. И на аккуратный стук в дверь открываю ее без ворчания и даже без тщательно скрываемого раздражения. За дверью обнаруживается очередной графский дружинник. Странно, почему нас водят по дому по одиночке, а не собирают всех вместе? Неужели не проще было бы? Нас же – «гостей» – немного. Так и не придумав этому объяснения, после завтрака оказываюсь в покоях барона, куда меня так же «отконвоировали».

Я предполагал, что меня могут никуда и не выпустить из графского особняка, пока мы не двинемся дальше, однако я ошибался.

Маркиза, по словам барона, намерена потратить день на визиты к местным знакомым или для чего-то нужным аристократам. Завтра, скорее всего, она будет заниматься тем же самым. Хонкиру на пару с Ксивеном предстоит заняться какими-то закупками. И, похоже, они оба этому рады. Ну да, хоть какое-то разнообразие.

Мы же с Киртаном с самого утра сопровождаем барона в его разъездах по городу. Однако это мало похоже на ритуальные визиты в дома аристократических семейств. Нас заносит то в какую-то непонятную частную контору, то в банк, то в какое-то государственное учреждение, сфера деятельности которого так и осталась для меня загадкой, то в совершенно дикое место где-то на окраине – причем барон входит внутрь один, мы остаемся в прихожей… и в полном неведении относительно цели визита и личности его собеседника, да и хозяина дома тоже – если это не одно лицо, поскольку видим лишь привратника, да и у того лицо замотано до самых глаз.

В банке – пока барон с Киртаном и каким-то старшим клерком куда-то ходит с неприметным чемоданчиком – интересуюсь у другого клерка, могу ли я открыть здесь счет или арендовать сейф, имея из документов лишь бумагу, подписанную бароном. Получив утвердительный ответ, перехожу к вопросу о том, чего мне это будет стоить. Сумма оказывается довольно умеренной, и я договариваюсь вернуться завтра – поскольку вряд ли удастся управиться со всеми делами до закрытия банка. Так и выходит – мы возвращаемся в особняк лишь к ужину. На мое счастье, барону предстоит еще один визит в этот же банк. Глядишь, получится пристроить свой золотой запас в надежное место без лишней огласки.

Следующий день во многих деталях повторяет предыдущий, так что когда барон и его телохранитель вместе с тем же работником банка исчезают за массивной дверью, я сразу же подзываю вчерашнего клерка и мы приступаем к делу. К чести этого учреждения, мне не приходится подписывать массу бумаг или как-то что-то подтверждать. Всего через несколько минут меня приглашают за ту же дверь, за которой скрылся барон. Но мой сейф, к счастью, находится в другом хранилище. Свертки с монетами перекочевывают в металлический ящик с толстыми стенками, щелчок замка, явно заряженного какой-то магией, и вот уже ящик вставлен служащим в стеллаж, и глядит наружу лишь торцом с пятизначным номером. Итак, у меня есть номерной сейф с ключом и паролем. Причем, как объяснил мне служащий, владелец может открыть сейф и без ключа, просто приложив к замку руку, а вот его посланец или наследник – только с ключом. Что касается номера и пароля, то без них даже меня не пустят в хранилище. Ну, это как раз понятно.

Не знаю, чем в недрах банка занимается барон, но я, вернувшись в зал для посетителей, я жду его еще добрых полчаса. А потом мы снова отправляемся в хаотическое, на первый взгляд, путешествие по разным уголкам Мелаты. Жилые дома, конторы, забегаловки. Неприметный ключ, больше похожий на бесполезный сувенир, висит на груди под одеждой на такой же невзрачной с виду цепочке.

Маркизу и ее людей я эти два дня не вижу, знакомых уже мне людей графа тоже, как и его самого. Никто больше не пытается со мной поговорить или о чем-то предупредить. Даже странно как-то. Ощущение какое-то… предгрозовое, что ли.

Наступает новое утро, завтрак, сборы, и вот мы уже выезжаем за ворота особняка Урмарена. Мы – это полтора десятка человек во главе с бароном и маркизой, с относительным комфортом расположившихся в трех повозках, и еще десяток всадников, впрочем, они лишь проводят нас до вокзала. Графа с нами нет – он, намереваясь нанять корабль в Порт-Меларе, отбыл, оказывается, туда еще вчера. Ладер, наверное, знал об отъезде, потому и пришел тогда ночью.

Услышав о корабле, я сильно удивился. Зная о том, что до Мелаты уже дотянули железный путь, я предполагал, что их светлости проделают оставшуюся часть пути до столицы поездом. Что с того, что он отправляется раз в неделю. Зато путь охраняется, как и поезд, и сидение в вагоне всяко лучше сидения в седле. Да и собрались бы в дорогу без спешки. Однако потом я увидел – наконец-то – карту империи целиком, и понял какой крюк делает железный путь, обходя территорию Магрии – прибрежного королевства, властителям которого в свое время хватило ума не ввязываться в военные авантюры соседей, что позволило им усидеть на собственном троне, когда империя поглотила владения недовольных ее существованием. Так что пришлось согласиться – морское путешествие вдоль магрийского берега до следующего имперского порта окажется явно не длиннее такой поездки.

Так что теперь нужно добраться железным путем до ближайшего порта, которым является Порт-Мелар. К счастью, туда поезда ходят ежедневно. Составы грузопассажирские – то есть, три-четыре пассажирских вагона, столько же для лошадей, а остальные заполнены тюками и ящиками. На столицу же, как мне успел объяснить все знающий Хонкир, отправляются либо чисто грузовые, где обычно не больше пары вагонов для охраны и сопровождающих, либо пассажирские с прицепными вагонами для багажа, а также для лошадей и повозок – других грузов такие составы не берут.

Станция в Мелате не слишком велика, но все же разделена на грузовую и пассажирскую части. Поэтому мы выгружаемся перед зданием вокзала и не спеша проходим на платформу к пассажирским вагонам, к которым пузатенький паровозик-толкач уже катит вагоны с лошадьми – которые легко отличить от универсальных грузовых – и вагоны с ящиками, тюками, мешками и прочими грузами, которым в большинстве своем предстоит морское путешествие. Откуда-то с другой стороны к формируемому составу задним ходом подползает локомотив, которому предстоит тащить все это до Порт-Мелара.

Толкотни у вагонов не было – похоже, здесь не принято растягивать процедуру проводов до последнего свистка. Хм, почему я ожидал чего-то другого?

Публика исключительно приличная, что легко объясняется высокими ценами на билеты. Льготами пользуются чиновники и военные, а полный билет дорог даже для купца средней руки. Пожалуй, я – если бы добрался сюда, к примеру, с купцами, оставшийся до порта путь проделал бы пешком или с еще какими попутчиками.

Барон и маркиза размещаются в отдельных купе во втором вагоне (первым за паровозом идет вагон с багажом, в том числе и нашим), мы – я, Киртан и Хонкир – занимаем места по соседству, еще три купе занимают телохранители маркизы, ее служанки (в Мелате наняли новую взамен погибшей) и приданные нам люди графа.

Гудок, другой, третий. Состав с лязгом, но все же довольно плавно трогается. Повозки и конный эскорт с нами не едут – они возвращаются обратно. В Порт-Меларе у нас будет другой транспорт. Тем временем поезд удаляется от станции. Сначала пейзаж за окнами меняется не слишком быстро, но едва окраины Мелаты остаются позади, как поезд начинает набирать скорость, пока она не достигает двадцати тиг в час, или около того. Ну-ну. В таком темпе мы вполне окажемся в Порт-Меларе еще сегодня, причем до захода солнца.

Однако до этого нам все равно предстоит провести в поезде несколько часов. А это значит, что барон вполне может вспомнить о продолжении нашего разговора. Надо же как-то убить время в пути.

Но пока что я предоставлен сам себе и разглядываю непрерывно меняющийся пейзаж за окном вагона. Киртан, пользуясь случаем, спит. Хонкира в купе нет, он у барона. Но он успел меня просветить, что через пару часов будет развилка – начнется участок, на котором одинарная колея раздваивается. Строить в две колеи всю трассу сразу не стали – дорого, да и когда еще поезда будут ходить чаще двух-трех раз в сутки. Однако встречные составы все же случаются – надо же им как-то расходиться. Вот и сделали двухколейные участки в середине пути. Причем, в силу сложного рельефа местности, эти две колеи могут расходиться довольно далеко в стороны. И с поезда, идущего, к примеру, в Мелату, увидеть состав, следующий из Мелаты по другой колее, увидеть нельзя – разве что услышать.

Перед развилкой поезд сбавляет скорость. Потом до моих ушей долетает странный звук, и вот уже состав снова разгоняется. Причем у стрелки не было никого. Она что, сама перевелась на нужную колею? Не спрятался же стрелочник при виде поезда, в самом деле. Но спросить не у кого.

Через четверть часа все повторяется – торможение, тот же странный звук, разгон, и опять никого рядом с рельсами. А еще очень похоже на то, что железный путь старательно прокладывали в обход деревень – за все время не было ни одного поселения ближе тиги от колеи. Впрочем, и тех, что как-то просматривались вдали, тоже было немного. Но все же встречались они здесь чаще, чем по ту сторону от Рекана.

Снова развилка, однако на этот раз рельсы идут параллельно друг другу – впереди станция. Перед самой станцией уже проснувшийся Киртан уходит в купе барона, я остаюсь один. Честно говоря, хочется размяться, но заглянувший на мгновенье Хонкир передает распоряжение Фогерена из вагона после остановки не выходить. Состав останавливается. С этой стороны от путей только встречная колея да штабеля подготовленных к вывозу бревен, за ними – стена леса. Слышен какой-то шум. Видимо, локомотив заправляется водой. Кстати говоря, так и не понял – что служит ему топливом. Прицепленный к паровозу короткий вагон имел высокие борта, так что разглядеть перед отправлением, чем он заполнен – дровами или углем – не удалось. Впрочем, там могла быть и цистерна с каким-нибудь мазутом.

Выхожу в коридор. С этой стороны за окном видна станция – небольшое одноэтажное здание вокзала, под двускатной черепичной крышей, еще какие-то постройки. На одном из параллельных путей стоит небольшой паровоз – точная копия того, что таскал вагоны в Мелате. Стоит удачно – почти полностью закрывает название станции на здании вокзала. Из небольшого домика рядом с вокзалом внезапно появляется барон в сопровождении Киртана и двоих графских бойцов. Они быстрым шагом возвращаются к поезду. Рядом, стараясь не отставать, семенит невысокий полноватый мужчина в мундире транспортного чиновника. Начальник станции, наверное.

А я ведь даже не услышал, как они вышли из вагона. Похоже, барон воспользовался телеграфом – другого объяснения я не вижу. Хорошо бы только ради организации торжественной встречи. Желательно без оркестра.

Не дожидаясь, пока меня заметят, возвращаюсь в купе. И потому остаюсь в неведении относительно того, добежал ли до вагона начальник станции, или кто он там.

Тройной гудок. Состав дергается и начинает разгоняться. Все-таки, что горит в топке нашего паровоза? Дым белый, почти прозрачный, да еще и запаха что-то не уловить.

Поезд проходит стрелку за станцией, две колеи сливаются в одну, и он снова набирает ход. Дверь купе распахивается, вваливаются Киртан с Хонкиром.

– Шай, тебя господин барон зовет, – говорит Хонкир, присаживаясь к столику. Ну да, в отличие от нас с Киртаном он еще не обедал.

– Чего ради, если не секрет?

– Не знаю, он мне не сказал, – Хонкир простодушно улыбается и пожимает плечами.

Ага, просто поговорить, что ли? Хорошо, если это личная инициатива барона. Мой наниматель достаточно просто смотрит на жизнь, и с ним можно потрепаться на отвлеченные темы. А вот если его об этом попросил Урмарен, даже если ничего пока не рассказал ему о телеграмме из Ларинира – то дело может принять слишком уж интересный оборот. Или не интересный – это уж как посмотреть.

Постучавшись и получив разрешение войти, сдвигаю дверь купе Фогерена. Хм, барон один. Что ж не в компании маркизы? И лицо у него какое-то… грустное.

– А, Таннер, входите, – барон жестом показывает мне на сиденье напротив себя, – Я тут вспомнил о нашем разговоре в… Трех Соснах. Так вроде бы называлась та деревня?

– Да, господин барон, Три Сосны.

– В таком случае, вы должны помнить, что мы не договорили?

– Разумеется, – на чем мы тогда остановились, я тактично умалчиваю.

Барон, явно все еще сомневаясь, какое-то время молчит, потом, наконец, решается:

– Во-первых, я не принадлежу к Серой Страже. Но не потому, что я сам так хотел или не хотел. Просто так сложилось. Но граф – принадлежит. Более того, он – даже не офицер среднего звена. Полагаю, впрочем, что вы это поняли еще в Рекане – вряд ли позже.

– Да, господин барон, в Рекане.

Чего уж отрицать очевидные вещи. Эх, знали бы вы, господин барон, о чем граф со мной разговаривал в том Рекане… А, может, сказать? Cдается мне, что Фогерен мне больше будет доверять, если узнает от меня, а не от кого-то, что я не тот, кем он меня считает. Хотя, а кем он меня считает сейчас? Я думаю – не рано ли говорить, а, может, уже поздно? И – если все-таки не поздно – как быть с тем, что граф обещал это сделать вместо меня, когда будет нужно? Стоит ли забегать вперед паровоза?

– Впрочем, на эту весьма интересную тему, Таннер, пусть вас просвещает сам граф Урмарен, когда найдет для этого время, – внезапно улыбается барон. – Я же хотел поговорить о другом.

– О чем же? – что-то мне его улыбка не нравится. Что ему нужно?

– О вас. Скажите, Таннер, что вами движет? Какая у вас цель?

– Простите?

– Я имею в виду – почему, например, раз уж вам просто надоело в северной глуши, вы не поехали в Гинзур? Попутчики бы нашлись, днем раньше, днем позже. Почему не остались в Мелате? Думаю, если бы вы хотели уйти, граф бы вам не помешал, хоть и очень хотел – да и сейчас хочет – чтобы вы работали на него. Хальду Барену вы не сказали ему ничего определенного о том, куда направляетесь, но при этом допускали, что доберетесь до столицы. У вас есть родственники в Тероне? Друзья? Женщина?

– Нет, у меня там никого нет. Во всяком случае, я ничего такого не помню.

– Тогда что ведет вас на юг?

– Мне просто не нравится север – так, пожалуй, будет точнее. Но пока я не вижу, где мог бы остановиться. А вы – что уж тут скрывать – очень подходящий попутчик. Вряд ли я смог бы найти лучше.

Барон хмыкает, потом на его лице проявляется задумчивое выражение:

– Вы хороший боец и неплохой собеседник. Редкое сочетание…

Он молчит, а потом вдруг спрашивает:

– Скажите, Таннер, вы совсем не помните, чем занимались прежде? До того, как вы решили двинуться на юг? В той замечательной истории, которую мне пересказал Барен, нет ни слова о том, как человек, имеющий по наследству долю в каком-то деле и промышляющий охотой или чем еще, мог научиться так драться и стрелять. Я много лет провел на военной службе, и я могу сказать, что даже очень способному рекруту нужен не один месяц ежедневных тренировок, чтобы хотя бы напоминать вас в бою.

Честное слово, барон Фогерен, в следующий раз обязательно позволю вас прирезать. И графа тоже.

– Однако кое-что меня смущает, – после еще одной паузы говорит Фогерен.

– Что же?

– Мне почему-то кажется, что в армии вы не служили. Я имею в виду, в регулярных частях. В аларийской армии, во всяком случае. Или у кого-нибудь из союзников империи, в той же Магрии или Раданоре – у них схожие с нашими уставы и методы обучения. Кроме того, даже год службы оставляет в человеке неизгладимый след – слова, фразы, жесты, движения, некоторые привычки… В вас ничего такого нет. А вы молоды, вряд ли вас это могло стереться… с возрастом. Может быть, в Итангере или Аркае солдат обучают как-то иначе, но не думаю, что их принципы подготовки отличаются от наших настолько. Тем более, что вы не аркаец, а с итангерцем я вас и в сумерках не перепутаю. Тогда где вы этому учились? Если бы вас учил отец, то я наверняка слышал бы о нем – бойцы такого уровня, да еще и способные передать свои навыки другим, наперечет. Но вы – единственный Таннер, которого я знаю.

И что мне вам ответить, господин барон? Что у меня книжка с картинками была? Обидитесь, чего доброго… Нет, с этим надо что-то делать – уже два человека, имеющих отношение к местной тайной полиции, независимо друг от друга обратили внимание на странности в моих… манерах. Что там граф говорил? Что я еще и за дворянина могу сойти? А что, если… Нет, лучше без самодеятельности. Я не на конкурсе поэтов-импровизаторов. Причисление себя к дворянскому сословию без каких-либо на то оснований – может выйти боком, причем больно. При здешнем порядке в архивах. Но что-то ответить надо, пока барон не насторожился. Эх, ну почему до Порт-Мелара еще ехать и ехать, а? Пожалуй, безопаснее всего приплести какого знакомца с соседнего лесного хутора, пришлого, где-то воевавшего и очень не любившего рассказывать о своем прошлом, зато очень терпеливо обучавшего меня всяким хитрым приемчикам, и откликавшегося на какое-нибудь распространенное имя или и вовсе на прозвище. Вроде Лесника.

Однако выдать барону эту шитую белыми нитками легенду я не успеваю – в дверь стучатся. Ее светлость зовет барона к себе. Очень кстати. Хорошо бы они проговорили до конечной станции. Хотя это всего лишь отсрочка. Рано или поздно придется раскрыть карты. А козырей среди них пока что не видно.

Я долго стою в коридоре, любуясь пролетающими за окном красотами, на деле же терпеливо жду, пока успокоятся нервы. Незачем показывать Киртану с Хонкиром, что недолгий разговор с хозяином так меня напряг. Легко ведь учуют, если будет что.