Текст книги "Золотая рыбка в мутной воде (СИ)"

Автор книги: Билли-Боб Торрентон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 47 страниц)

– Понимаю… Но зачем тогда вы направились на этот хутор?

– Я подумывал вернуться в мертвый город, если все-таки решусь… не воскресать.

– Мертвый город? – ее явственно передернуло – она знала, что случилось с отрядом Мархена. – Зачем?!

– Оружие. Одежда. Снаряжение. Документы, пусть и фальшивые. Деньги. Больше это взять было негде, не занимаясь прямым разбоем на дорогах. А на хуторе я рассчитывал одолжить коня и повозку – не пешком же туда добираться и не на себе это все тащить оттуда. И тяжело, и долго. Хуторяне могли предоставить мне их без долгих уговоров – особенно после того, как я не дал умереть сыну хозяина.

– Да, пожалуй, в этом есть смысл, – говорит она, стараясь не смотреть в сторону аллеи.

– Но, как видите, не сложилось… Я, наверное, должен быть рад за барона. Но все-таки – а как же вы?

– А что я? – она смотрит на меня с грустной улыбкой. – Я всего лишь знаю его с детства. Поместье моей тетки рядом с замком старого барона, я часто там гостила. Наши отцы когда-то служили вместе и вроде как дружили. Когда умер мой муж, вокруг меня начали увиваться охотники за чужим богатством. Вдова, при титуле и состоянии, даже будь я стара и страшна, как болотная ведьма, женихи бы нашлись… Венкрид тогда предложил мне изобразить между нами бурный роман, чтобы отвадить всю эту… шваль.

– Это из-за вас его выслали из столицы? Простите, довелось услышать в разговоре.

– В какой-то степени это правда, – говорит она.

– То есть?

– То есть… Поймите, Таннер, есть вещи, о которых я не хотела бы говорить. Кроме того, не имею права – это не только мои тайны.

– Простите, ваша светлость.

– Потом этот фальшивый роман незаметно перерос в настоящий. Но, наверное, мы не созданы друг для друга. Cлишком уж по-разному мы смотрим… на некоторые вещи. Пока мы были в столице, это удавалось не замечать – суета, напряжение, мы не так уж много времени проводили вместе, да и то большей частью в делах… Но когда мы прибыли в замок Фогеренов и остались наедине по-настоящему… Когда граф Урмарен прислал письмо, что император простил Венкрида и можно возвращаться, то, по-моему, мы оба обрадовались. И одновременно к нам словно снова вернулась прежняя страсть… Вот только, наверное, это была прощальная вспышка. Я не знаю, что именно случилось, но в Мелате я почувствовала, что Венкрид, сам того не понимая, начал тяготиться нашей связью. И тут все вокруг пошло кувырком, и мы так и не смогли об этом поговорить. Согласитесь, когда мы в любой момент могли погибнуть, выяснять отношения было бы как-то… неуместно, что ли. Мы словно заключили договор, что поговорим об этом позже – когда можно будет не думать о том, где придется ночевать и что есть на завтрак.

– Вы все еще любите его?

– Не знаю… Но мне… плохо.

– Почему вы говорите об этом со мной, ваша светлость?

– А с кем еще я могу поговорить? К кому пойти? К Венкриду? К неру Линдениру? К Тинии? К графу Урмарену, который задумается лишь о том, как это может повлиять на его планы?

– А Ольта?

– Ольта знает меня с детства, любит меня такую, какая есть. Жизнь за меня отдаст. Но того, что во мне сейчас, не поймет. Примет без возражений, но не поймет. А мне сейчас нужно, чтобы меня поняли.

– Вы думаете, я пойму вас? Не уверен. Но мне не к кому вас отправить. Не знаю, чем я могу вам помочь, но выслушать – могу.

– Благодарю… Знаете, Таннер, я привыкла быть одна – даже когда вокруг много людей. Моя мать умерла, когда мне было двенадцать. У меня три сестры – две из них старше меня, и брат – самый младший из нас. Но с ними у меня никогда не было по-настоящему близких отношений. Мой брат должен был унаследовать наше поместье целиком, так решил отец после смерти матери. Моим старшим сестрам, наверное, повезло – они вышли замуж за сыновей наших соседей. Пусть и не по большой любви, но хотя бы их мужья были ненамного старше их, и они сумели поладить. Младшая выскочила замуж, едва достигла разрешенного возраста, за офицера – приятеля мужа нашей старшей. Он был младшим сыном в семье вроде нашей, только беднее и там были еще сыновья, потому он и выбрал военную службу – наследство ему не светило. Но мой отец удовольствовался тем, что зять – равный ему хотя бы по положению. А вот на меня начал злиться, что я не вышла замуж раньше младшей сестры. В конце концов он вбил себе в голову, что должен найти мне достойную партию, раз уж я сама не могу. И нашел. Маркиза Деменира он знал давно и хорошо, и когда-то тот овдовел, сразу же написал ему, что если тот захочет снова жениться…

Да уж, нравы у местной аристократии… То, что маркиз был старше Тианы на сорок лет, ее отца не смущало. Маркиза тоже. Выждав приличествующий для траура срок, он посватался. Тиана согласилась, даже не пытаясь сопротивляться, понимая, что в случае отказа отец сделает ее жизнь невыносимой. Свадьба же была довольно скромной, со стороны невесты присутствовали отец, брат и сестры с мужьями. Со стороны маркиза – его младший брат и сын, причем последний был старше мачехи на пятнадцать лет, да некоторые соседи. Родные новоиспеченной маркизы уехали на следующий день после венчания… И – как отрезало. Никого из своей семьи она за время замужества не видела чаще раза в год, и то только в связи с какими-то их нуждами, да и то они просто обращались через нее к ее мужу, имевшему немалые связи. Не менее "замечательные" отношения связывали Тиану с родней покойного маркиза. Сын-то еще ладно – младший виконт Деменир, хоть и получил, когда женился, немалую долю семейного имущества, рассчитывал унаследовать и титул, и замки, и все, что к ним прилагалось – его старший брат погиб во время войны, не успев обзавестись женой и детьми. А тут такой поворот – папаша взял да женился. Сынок однажды, не удержавшись, по пьяной лавочке вякнул при нем лишнего, и маркиз, привыкший к тому, что его решения не обсуждаются, даже протрезвев, этого не забыл и не простил. Более того, переписал завещание, оставив все Тиане. Сына же о том не уведомил. Тиану, впрочем, тоже. То есть, несколько поместий в придачу к уже имевшимся виконт все же заполучил, но вот титул ему не достался. Не знаю, на что, кроме энного количества семейного золота, доставшегося ему по завещанию, рассчитывал братец покойного маркиза, но Тиану он ненавидел совершенно искренне, даже без подзуживаний своей супруги.

Естественно, поддерживать отношения с такой родней Тиана не стремилась. Разве что, столкнувшись где-нибудь на балу, вежливо здоровалась. Связь со своей семьей тоже свела к паре писем в год, потом умер отец и паузы между письмами стали еще больше.

О своем покойном муже Тиана вспоминает с неожиданной теплотой – как оказалось, имевший репутацию вздорного и жестокого тирана, старый маркиз отнесся к молодой жене с большей любовью и уважением, чем собственный отец.

Как оказалось, барон тогда в лесу не ошибся – маркиз действительно нанял Ксивена и Тилена за два года до своей смерти. Где он их нашел и зачем они ему понадобились, и отличалась бы версия маркиза от того, что могут сказать они сами, Тиана не знала. Зарекомендовали они себя неплохо, и она их не уволила, хотя и подумывала об этом.

Я вижу, что ей необходимо выговориться, и не пытаюсь ее остановить. Наверное, она говорила бы долго, хаотично перескакивая с одной темы на другую. Но тут до нас из глубины дома доносится голос Ольты, разыскивающей свою госпожу, и маркиза, вздрогнув, замолкает, а потом, оставляя извинения и благодарности, уходит.

По-своему граф Урмарен прав. Мне тоже стоит подумать над тем, как все новости, свалившиеся на меня сегодня, могут повлиять на мои планы.

Но, пожалуй, я подумаю об этом немного позже.

И вот оно завтра. Тот же моросящий дождь. Разве что Фогерен и Тиния уже не прячутся по беседкам, а с самого утра сидят в гостиной. Да и полковник выглядит довольным, разве что в присутствии маркизы прячет улыбку.

А вот барон в моменты отсутствия возлюбленной сама задумчивость. Тут секрета нет. Нужно ехать, дела сами не сделались, графу его помощь может очень понадобиться, а невеста и отец ее воспротивились предложенной им спешной свадьбе. Мол, нужно, чтобы мать Тинии вернулась в поместье, известить и пригласить родственников, начиная с отца жениха, да и просто подготовить все как следует. Не война, мол.

В итоге, как сказал мне потом барон, сговорились устроить все осенью. Фогерен и отец Тинии совместно написали старому барону письмо – оно уйдет обычной почтой, тут не скорость важна, а чтоб дошло до адресата, ну а матушку невесты будет ждать сюрприз, надо думать, приятный.

С моими подопечными вопрос решился ожидаемо. Из-за покойного Мархена и всех, кто делал остановку в Меленгуре на пути в мертвый город, и при этом затаривался на местных складах, завернем в Меленгур и мы. Хотя бы для того, чтобы проверить маркировку на оружии и снаряжении – особенно на том, что досталось нам от "Сидена" и "Ранкена". И выяснить, кто стоял за этими "транзитными пассажирами" – хотя бы в первом слое. Кто-то ведь подписывал им бумаги и слал подтверждающие телеграммы. Заодно граф прикроет Нокиса перед начальством, раз уж он намерен вернуться к прежней жизни. Кимер и Ангир продолжат путь с нами. Что будет с ними, мне пока что неизвестно. Если граф и придумал что-то, то со мной не поделился.

Наконец повозки одна за другой выкатываются за ворота имения. Верхами только провожающие – нер Линденир и Дорен со своими парнями. Впрочем, сейчас под тентами фур уютнее, чем в седле под открытым небом. Дождь ведь не перестал, а ехать долго.

Впрочем, большую часть пути я спокойно дрыхну. И без меня есть кому смотреть за округой, а мне на эти пейзажи совершенно не хочется смотреть. Барон едет с графом и его людьми в первой повозке, с ним только Хонкир, с маркизой Ольта и Ксивен с Тиленом, мне же с Киртаном и паре графских бойцов досталась третья фура, загруженная багажом и трофеями. Киртан будит меня, когда мы уже въезжаем в поселок при станции. Дождь по-прежнему лениво моросит, на улицах никого.

До поезда еще примерно два часа. Что ж, можно снова нанести визит начальнику станции. Ну, и на телеграф заглянуть.

Я вижу, как в здание вокзала входит граф в сопровождении барона, Киртан и Меченый идут следом. Ага, а Ладер с Дореном двинулись в сторону телеграфа. Я, пожалуй, высовываться не буду. Мало ли кто меня в тот раз видел. Ограничусь подглядыванием через дырочку в тенте.

Мой внутренний страж, давно не напоминавший о себе, молчит и сейчас. Причем лениво так помалкивает. Дрыхнет, даже можно сказать. Наверное, я просто подсознательно ожидаю подвоха от этого места.

Через какое-то время из здания выходят все те же и знакомый дяденька в черном мундире департамента железных путей или как он там правильно называется. Дяденька суетится, граф, естественно, морщится…

Спустя час мы уже торчим на платформе, к которой встанут пассажирские вагоны. Попутных местных грузов в этот раз не будет – середина недели, да и граф, похоже, намекнул местному начальнику, что не стоит задерживать поезд дольше положенного.

Доносится далекий гудок, затем над лесом возникает облачко белого дома. Еще гудок. Состав, практически неотличимый от того, на котором мы покинули Мелату, плавно замедляясь вползает на станцию. За паровозом вагон для багажа и почты, потом пять, нет, шесть пассажирских вагонов, в хвосте "лошадиные" теплушки и открытые платформы с закрепленными на них повозками. Надо думать, в Меленгуре нас будут встречать. Иначе чем объяснить, что мы везем с собой только багаж. Вряд ли тамошнее управление Серой Стражи обосновалось в трех шагах от вокзала. Все же к составу цепляют дополнительный вагон для нашего груза. Согласен, не стоит смешивать наши ящики с винтовками с чьей-то обычной почтой. Сопровождать груз предстоит людям графа, старшим у них будет один из помощников Ладера.

Граф, барон и маркиза размещаются примерно также, как и в поезде, в котором мы ехали из Мелаты в порт – каждый отдельно, в соседних купе охрана и слуги. Мне же на этот раз предстоит делить купе не с Киртаном и Хонкиром, а с Кимером и Ангиром. Впрочем, компания все равно получилась достаточно теплая. Сержанты до сих пор оставались в неведении относительно того, что я ни разу не лейтенант и к Серой Страже не имею отношения. Граф же решил пока не разубеждать их в этом, а к тому что теперь меня называют Таннером, а не Сиденом, мои подопечные отнеслись философски – мол, чем бы начальство не тешилось, лишь бы рыть окопы не заставляло. И тихо радовались, что мы друг друга не поубивали – когда могли.

Наконец поезд трогается. Удивительно, но в оговоренное расписанием время. Проводник говорит, что до Меленгура ехать часа четыре, будет еще пара остановок на таких же станциях, как эта. Интересно все-таки, что было написано в телеграмме, отправленной Ладером в Меленгур? И как нас там встретят? Впрочем, мы уже в пути, так что скоро узнаем.

Часть 8. Чужие тени от своей не отличить

Иногда полезно остановиться. Совсем ненадолго.

И оглядеться, причем лучше всего – делая вид,

что всего лишь осматриваешь обувь.

Наверняка удивишься…

Поезд плавно и очень неспешно разгонялся. Сержанты, пользуясь случаем, заняли верхние полки и приготовились вздремнуть – по крайней мере, до следующей станции. Дождливая погода навевала сонливость, несколько часов в фуре тоже никому не добавили сил, поезд имел ход ровный, качало несильно, а негромкий равномерный перестук рельсовых стыков мог усыпить кого угодно.

Однако мне не спалось. Разговор с маркизой внес изрядный сумбур в течение моих мыслей, но все же мало что менял в наших отношениях. История, поведанная нером Линдениром, волновала меня куда больше. Интересно, а что об этом "сверхоружии" знает граф? Ведь он был в конце войны на этом же участке фронта. Вот только как его об этом спросить, а лучше подвести к тому, чтобы он сам рассказал? Наверное, никак. К барону, пожалуй, тоже лучше не соваться. Он, конечно, влюблен, но может и обратить внимание на странные расспросы, а ссылаться на его будущего тестя не хочется, даже если полковник не считает эту историю не подлежащей разглашению.

Мои подопечные вскоре дружно засопели. Им-то что главное? Верно, крайними не оказаться. А мне? В общем-то, тоже.

Получается, поезд прибудет в Меленгур в сумерках. Нам, впрочем, без разницы – все равно придется на денек-другой задержаться.

Чем заняться, если сон не берет? Четыре часа – это довольно много. Высовываюсь в коридор. Ну да, конечно. В каждом конце по часовому, и у дверей графа, барона и маркизы еще по одному. Закрываю дверь, усаживаюсь у окна. Вдоль насыпи, то приближаясь, то удаляясь, бежит хорошо укатанная дорога – похоже, именно ей собирался воспользоваться так бессмысленно погибший лейтенант Астирен.

За первый час тракт выпустил в лес три отростка, ведущие, видимо, к каким-то деревням или хуторам. Прислушиваюсь. Нет, внутренний страж молчит. Переключаюсь на "второе зрение" и обнаруживаю вдоль насыпи легкую пелену, похожую на туман. Что-то вроде магической защиты, как у особняка графа в Мелате. Была ли такая же на пути от Мелаты до порта? Скорее всего, была. Просто я не пытался ее увидеть. Настроена, самое меньшее, на отпугивание животных. Ну, и пьяных любителей побродить по рельсам – если таковые здесь водятся. Любопытно, а если кому очень захочется поезд грабануть или просто под откос пустить? Остановит их этот "туман" или нет? Наверное, остановит – особенно, если у банды или диверсионной группы не будет своего мага, причем достаточно сильного, или хотя бы каких-то артефактов, способных нейтрализовать действие "тумана". Чем еще, как не приличным зарядом такой защиты, объяснить отсутствие поселений (города и станционные поселки не в счет) в прямой видимости от железного пути?

Вспомнилась неведомая жуть с Ортинской пустоши. А вот она сунулась бы к поезду, если бы тот ее среди ночи побеспокоил? Вряд ли. Наверняка поезд обвешан серебром и еще какими оберегами в достаточном количестве, если не в избытке.

Картинка за окном меняется лишь в деталях – все тот же лес по обе стороны от насыпи, да тракт, пытающийся бежать параллельно поезду. Где-то через час после отправления замечаю на тракте небольшой караван – всего три повозки – в сопровождении примерно полдесятка всадников. То ли торговцы, то ли просто местные жители возвращаются откуда-то. Необязательно с базара.

Понемногу темнеет. Когда солнце скрывается за лесом, бужу своих попутчиков, чтоб успели очухаться до Меленгура.

Наконец доносится гудок. Значит, Меленгур вот-вот покажется. Точно – поезд неуловимо начинает сбавлять ход. В купе заглядывает Ладер:

– А, не спите? Это хорошо. Уже скоро. Таннер, можно тебя на минуту?

Выхожу вслед за ним в коридор.

– Что-то случилось?

– Как тебе сказать… – он мнется, потом все же достает из кармана какую-то штуковину. – Вот, у одного из тех, что на нас напали, когда мы с побережья выходили, взял. Графу показал, но он только плечами пожал. Безделушка какая-то, мол. Память о чем-то личном. Меченый сказал только, что магии в ней нет. Но мне кажется, что это не простая цацка. А ты что скажешь?

Он разжимает пальцы и я вижу статуэтку. Маленькую – если положить поперек пальцев, даже два полностью не перекроет. И это солдат, вне всякого сомнения. Мундир, на голове шлем, за спиной винтовка… Правда, форма шлема почему-то кажется мне странной, мундир же явно не аларийского кроя – детали переданы слишком хорошо, чтобы этого не заметить. И винтовка очень уж короткая, да и висит на плече почему-то стволом вниз, хотя по уставу положено наоборот. Фантазия мастера, слабо знакомого с армейскими реалиями? Может быть. Солдатик стоит на подставке размером с самую мелкую медную монету, только подставка втрое толще той монеты. Переворачиваю. На донце выдавлены четыре цифры. "1114". Год? Но фигурка, судя по всему, отлита или выточена достаточно давно. Может быть, даже до моего рождения. Какой-то номер – например, если была изготовлена партия одинаковых фигурок, а их нужно было зачем-то различать? Код к замку? Пароль? Что гадать-то – предыдущий владелец фигурки мертв, и не факт, что он знал секрет этих цифр.

– Даже не знаю. Никогда таких не видел.

– Вот и я тоже, – вздыхает он и прячет солдатика в карман.

– Что с ним будешь делать?

– Не знаю. Если когда-нибудь будет у меня сын – ему подарю.

Он уходит, а я, глядя в окно на проплывающие за ним городские окраины, думаю – что же в фигурке солдата показалось мне знакомым?

Прибытие оказывается не таким уж быстрым делом, но все же четверть часа спустя мы все стоим на тускло освещенной платформе. Нас встречают. Судя по всему, грузный мужчина лет пятидесяти в мундире, стоящий впереди – тот самый начальник местного управления Серой Стражи. По виду – обычный служака, звезд с неба не хватающий и терпеливо ждущий выхода в отставку. Наш груз без лишней суеты и шума перекочевывает в неприметные фуры, мне и сержантам достаются места в одной из повозок, явно предназначенных для перевозки солдат. Барона и его спутников я почти сразу теряю из виду, впрочем, телохранителей там и без меня полно.

Меленгур – насколько я успеваю его разглядеть из-под тента – застройкой здорово напоминает Рекан, даже здание местного управления явно построено по тому же образцу.

Меня с сержантами – уж не знаю, чья это была идея, но, похоже, что графа – размещают отдельно от остальных, даже ужин нам доставляют в комнату. Комнатка, правда, здорово напоминает тюремную камеру – и не только предельно простой обстановкой. Нас еще и запирают на ночь. Видя это, сержанты мрачнеют, но я лишь пожимаю плечами в ответ на их вопросительные взгляды и они молча забираются на свои койки. Где проведет ночь Нокис, которому, как и сержантам, повезло уцелеть одному из целого отряда, но который, в отличие от них, уже вернулся к месту службы, остается лишь догадываться. Судя по всему, все же где-то по соседству. В принципе, правильно. Я бы тоже его запер, чтобы он с кем попало не общался до допроса. Хотя переживаю я за него, наверное, зря. Если все пройдет, как планировалось, то я его больше не увижу. Разве что издалека.

Утром нас будит лязг отодвигаемого засова. Завтрак.

Через час дверь открывается снова. Это Ладер. А он-то чем так доволен?

Я выхожу с ним, сержанты остаются, провожая меня недоумевающими взглядами. За моей спиной снова лязгает засов. Ладер не один, с ним его помощник – рослый рыжий парень по имени Хатрен, с лицом сельского простачка и пронзительным взглядом сонно прищуренных глаз – и двое местных "стражей", один – невысокий темноволосый крепыш – в мундире лейтенанта, у другого сержантские нашивки. Лейтенант уходит вперед, Хатрен и сержант, наоборот, отстают.

– Ты чем так доволен? – спрашиваю почти шепотом.

– Да пару к своему солдатику нашел, – хмыкает Ладер. Лейтенант, полуобернувшись, вопросительно смотрит на него, но, увидев по-детски счастливое лицо, отворачивается. Пожимает плечами. В отличие от него, я кое-что видел и слышал накануне.

– Да ну? И где?

– Увидишь. Только ничему не удивляйся, – коротко отвечает он. В тусклом свете редких ламп выражение его лица не разглядеть, но я уверен, что он продолжает улыбаться. Только уже как-то иначе.

Свернув за очередной – третий или четвертый – угол, вываливаемся в длинный широкий коридор, который приводит нас в довольно большой зал. У широких двустворчатых дверей на противоположном его конце стоят двое местных "стражей", сбоку за массивным столом сидит молодой офицер, кажется, лейтенант. Секретарь, надо думать. Лавку у стены напротив стола заняли трое графских бойцов.

– Доложите господину майору, что лейтенант Сиден доставлен, – говорит сопровождавший нас лейтенант секретарю. Мои глаза с трудом остаются в прежнем положении. Это что такое?! На всю жизнь я не подписывался! Вспоминаю, что поддельное удостоверение "Сидена" осталось в поместье, когда я отправлялся провожать меленгурцев. Ясно. Дальше оно попало к графу, неважно как, а он, по всей видимости, решил проверить местных "стражей" на наличие паразитов. Стоп… Доставлен? Я что, еще и под арестом? На полном серьезе?

Караульный распахивает створку двери, секретарь исчезает за ней на минуту, потом появляется снова со словами:

– Лейтенант Сиден, проходите, вас ждут. Лейтенант Кудер, можете быть свободны. Остальные остаются здесь.

Двигаясь к двери, вижу, как мои сопровождающие разделяются – если сержант и Хатрен усаживаются на свободную лавку в дальнем углу, то лейтенант идет к выходу из зала, изобразив пальцами всем понятный жест, а Ладер следует за ним. С той же целью, судя по его ужимкам. Надо думать, уборная тут недалеко, раз секретарь лишь кивает – понял, мол.

Что-то все-таки с этим лейтенантом не так, успеваю отметить где-то на краю сознания, пока дверь за мной закрывается.

Кабинет начальника местного управления Серой Стражи мне нравится. Вполне соответствует должности хозяина, как размерами, так и обстановкой. Ничего лишнего. И цветовая гамма не раздражает.

Так, хозяин на своем месте во главе стола, граф и барон по правую руку, трое местных офицеров – капитан, еще один капитан, но помоложе, и старший лейтенант – по левую. Телохранителей графа, как и Киртана с Хонкиром, не видно. Маркизы здесь тоже нет, что, впрочем, выглядит естественно, если не знать, насколько эта дама сведуща в вопросах имперской безопасности.

– Присаживайтесь, лейтенант, – говорит майор, вполне радушно улыбаясь, когда я отбарабаниваю доклад о своем прибытии, делая все максимально четко – несмотря на то, что на мне обычное одеяние наемника, а не офицерский мундир. Занимаю место рядом с бароном. Наверное, стоило сесть рядом с парнями в форме, но одет я не по уставу, да и хочется видеть их лица… зачем-то.

Хм, а что это капитан, сидящий ближе всех к начальнику – видимо, его заместитель, как-то нервно на меня посматривает? Вроде не встречались?

Ладно, допустим, он просто ожидает подвоха от незнакомца. Я же темная лошадка, в отличие от графа или барона, о которых местные могли слышать. Если, конечно, никто никого не предупреждал о возможном появлении "Сидена" или "Ранкена". Или еще кого – вряд ли мне известен полный список.

Посмотреть бы на капитана "вторым зрением", но, пожалуй, не стоит пользоваться здесь подобными способностями. Кто знает, что доступно этим людям и нет ли в помещении каких-нибудь штуковин, способных поднять тревогу при попытке использовать магию.

– Какие удивительные подарки делает порой судьба, не правда ли, майор? – говорит граф со странной улыбкой, способной вызвать самые разные ощущения, вот только желание повеселиться за компанию в их число явно не входит. Согласие с моей мыслью явственно читается на лицах местных офицеров.

– Что вы имеете в виду, ваша светлость? – майор смотрит на него с легким недоумением.

– Всего лишь то, что лейтенант Сиден оказался единственным уцелевшим из довольно большого отряда. Да и сам мог остаться в пустыне навсегда – не встреть он барона и его людей.

Правильно ваша светлость, не надо множить вымыслы, иначе можно запутаться. Сочиняем только там, где нельзя сказать правду…

И тут граф вгоняет в ступор не только майора и его офицеров. Не знаю, о чем он говорил с майором вчера за ужином – если, конечно, майор это предложил, а граф предложение принял – или перед моим появлением в этом кабинете, но упоминание о "Ранкене", о том, что он побывал здесь, прежде чем напал со своим отрядом на графа и его людей, а также о том, что "Ранкен" должен был встретиться с "Сиденом" (то есть, вроде как со мной), да пуля помешала, звучит совершенно неожиданно и для меня. Мархена граф тоже ввернул, причем так изящно, что ни у кого не возникло бы подозрения, что все это он только сейчас сложил в одно целое.

Я-то ладно, а вот майор и его команда, похоже, сейчас будут из кожи вон лезть, чтобы не измазаться в том дерьме, которым все эти загадки попахивают. И точно – старший из капитанов, фамилия которого Сатолен, чуть ли не бегом убывает собирать для графа все документы, касающиеся пребывания в Меленгуре Мархена и Ранкена. В сопровождении барона, естественно. А то мало ли…

Мне достается решение "оружейного вопроса" – со вторым капитаном, фамилия которого Витарен, я отправляюсь сверять номера и маркировку на трофейных винтовках и револьверах. Сначала мы возимся в архиве управления, где находим практически все известные нам "стволы" из списков по Мархену и Ранкену, включая те, что были оставлены в закладке мертвом городе – по крайней мере, некоторые номера я узнаю. Оружия, доставшегося нам от моего предшественника в роли Сидена, там, естественно, нет. Вряд ли оно отсюда – очень уж извилистый путь пришлось бы ему проделать. "Стволов" отряда Камирена в картотеке Витарена ожидаемо не нахожу, в Меленгур бывшие соратники надсержанта Ангира не заворачивали.

Покончив с бумагами в управлении, мы с Витареном отправляемся на склады – там существует собственная картотека, и Витарен честно признается, что поскольку склады подчиняются только военным, то сами обычно не отчитываются Серой Страже о "движении" оружия – только по требованию. Впрочем, препятствий, как правило, не чинят. Скрытно доставить или вывезти все равно нельзя – дорога тут одна, через город, что к имперскому тракту, что к станции. Оттуда мы возвращаемся к зданию управления ближе к вечеру – архив в управлении складов немаленький, и записи только за последние пять лет занимают несколько больших шкафов.

Оба уставшие и голодные, направляемся сначала в столовую – все равно ничего сверх ожидаемого не нашли, куда спешить? Оттуда берем курс на кабинет начальника – все равно я понятия не имею, где искать барона или кого еще из своих.

На перекрестке коридоров, где нам нужно поворачивать налево, мы едва не налетаем на конвой. Мимо нас вдруг ведут того лейтенанта, что приходил за мной утром, и… секретаря господина майора. Надо же, а я подозревал капитана Сатолена. Мой утренний сопровождающий выглядит мрачным и… каким-то пришибленным, хотя не похоже, что его били. Секретарь же ведет себя так, словно ничего не случилось. Впрочем, ни один, ни второй нас не замечают, занятые своими мыслями.

Мы с Витареном переглядываемся, почти синхронно пожимаем плечами и продолжаем путь. Доложить-то надо.

Вместо арестованного секретаря в приемной сидит незнакомый мне офицер. Караульные у дверей стоят, как и утром, но уже другие. Вот и гадай – то ли плановая смена, то ли… Витарен хлопает глазами, я, похоже, делаю то же самое. Но он хотя бы знает человека за столом:

– Лейтенант Тарсен, что происходит?

– Лейтенанты Кудер и Весген оказались замешаны в заговоре против императора. По крайней мере, так сказал майор Логирен, а его светлость граф Урмарен это подтвердил. Их уже увели, вы должны были их встретить.

– Да, мы их видели, – подтверждает Витарен и тут же спрашивает: – А чего Кудер такой мрачный был?

Забавная логика. Я бы спросил, почему Весген выглядел так, словно обвинение в измене это всего лишь незначительное недоразумение. Тарсен собирается что-то ответить, но дверь кабинета открывается раньше. Выглядывает один из графских бойцов и, заметив нас с капитаном, на долю секунды замирает в процессе опознавания, потом делает приглашающий жест:

– Вы, двое, заходите.

Майор Логирен сидит на своем месте, но от утреннего благодушия не осталось и следа. Граф Урмарен стоит у окна и смотрит куда-то вдаль с весьма задумчивым видом.

Витарен докладывает о результатах нашего исследования, майор и граф переглядываются и кивают друг другу. Мол, чего-то такого и ожидали. Объяснив капитану его задачу в сложившейся ситуации, а так же то, что сегодня ему придется ночевать в управлении, майор отпускает своего подчиненного. Мы остаемся втроем, не считая двоих бойцов графа, дежурящих у дверей.

– Полагаю, – граф поворачивается ко мне, – мы уже можем раскрыть вашу тайну… лейтенант Сиден.

– Еще тайны? – нервно хмыкает майор, протягивая руку к графину с водой.

– Вам понравится, – успокаивает его граф.

– Рискну вам поверить. И в чем же тайна?

– В том, что этого человека зовут вовсе не Сиден, и он не служит в Серой Страже, тем более не является лейтенантом Серой Стражи.

– Ваша светлость, – встреваю я, наплевав на субординацию, – если не возражаете, я пока побуду Сиденом.

– В смысле, мне не стоит называть майору имя, под которым я вас знаю? Но ведь и оно для вас не родное, не так ли?

– Так, – соглашаюсь я, – но оно мне еще может пригодится. А против непричастности к вашей службе я не возражаю.

– Хорошо, – легко соглашается Урмарен. – Итак, майор, будем считать, что это Сиден, но не лейтенант…

Далее следует довольно точный пересказ нашей с бароном версии гибели предыдущего носителя этого имени и того, как мне пришлось воспользоваться его именем.