Текст книги "Золотая рыбка в мутной воде (СИ)"

Автор книги: Билли-Боб Торрентон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 47 страниц)

Капитан кривится:

– Нам тоже кто-то устроил западню. Место, где мы должны были оставить наш груз и забрать… кое-какие ящики, кто-то посетил до нас. Может быть, это были те, кто уничтожил ваш отряд. Они обошли те ловушки, о которых мы знали, и поставили другие. А мои люди не сумели это распознать. В итоге погибла половина отряда, включая нашего мага.

Вот это да… Это что же, он даже не понял, что с самого начала, от самого первого условного знака шел по ложному пути? А когда это его предупредили обо "мне"? Несложный расчет показывает, что сообщение он мог получить только в Меленгуре, и только телеграфом – никак не не курьером и уж тем более не обычной почтой. Если, конечно, его хозяин не побоялся использовать для этого магию. Вряд ли Мархену еще в столице – если, конечно, он прибыл из столицы – дали полный список участников этих странных игрищ. Ладно, потом. Пока вернемся к западне, в которую угодил наш капитан.

– Это они стреляли в вас?

– Да, они обстреляли нас, когда ловушки начали взрываться. Но пока эти идиоты, – Мархен, презрительно скривившись, кивает куда-то за костер, – в панике палили вслепую, враги ушли.

Он ерзает, пытаясь устроиться поудобнее – руки-ноги-то я ему не развязал – и вдруг почти шепотом говорит:

– Лейтенант, мы можем договориться… и помочь друг другу? Чтобы, когда мы доберемся до менее диких мест, и нам придется писать рапорты, наши сведения не слишком отличались друг от друга?

Это что же, он хочет, чтобы я его помог ему оправдаться? Хорошо. Но пусть скажет, перед кем.

– А этот, – кивком головы указываю себе за спину, – лейтенант Астирен?

– А мы его вместе уговорим. Без труда. Он же не враг самому себе… Ему ведь придется как-то объяснять гибель своих людей. Впрочем, он вполне может и сам героически погибнуть. И развяжите же меня, наконец!

– Чуть позже… Кому вы должны были отчитаться по возвращении? Ведь не кадровикам же?

– Это вас не каса… – вскипает капитан, но, снова увидев перед носом ствол револьвера, замолкает.

– Кому?

– Честь дворянина и офицера не позволяет мне…

– Кому вы подчиняетесь, капитан? А то, чего доброго, я решу, что вы не тот, за кого себя выдаете.

– Что вы себе позволяете, лейтенант? Я же не спрашиваю вас, кому будете отчитываться вы?

– И правильно делаете. И, к слову, вы не в том положении, чтобы указывать мне, что мне делать, а что нет.

– Вы пожалеете!

– Вы можете пожалеть о своем упорстве гораздо раньше. Прямо здесь и сейчас.

– Что, убьете? Не боитесь ответственности? – он пытается храбриться и смотреть на меня с высокомерным презрением, но получается у него плохо.

– Ну, лично я вас убивать не буду, – наверное, звучит это как-то очень зловеще, потому что даже в неверном свете костра я вижу, как он стремительно бледнеет, – просто вытащу на улицу. И, может быть, даже развяжу. Назад в дом, правда, не пущу. Кстати, вы заметили, что сегодня полнолуние?

– Ииии… что вы со мной сделаете?

– Я? Ничего. Ничего, кроме того, что уже пообещал. Что с вами будет? Наверное, просто исчезнете, как ваши мертвецы… и трое живых караульных в придачу.

– Вы шутите?

– Отнюдь. Они действительно исчезли, быстро, бесшумно и бесследно, – я говорю это с совершенно серьезным видом, он молчит, но его начинает трясти. Все сильнее.

Как его приплющило, однако… Мархен дергается, открывает рот, словно собирается что-то сказать… И вдруг обмякает. Не веря своим глазам, протягиваю руку. Пульса нет. Мертв. А ведь это не от страха он. Кто-то позаботился о том, чтобы Мархен не проговорился.

Перевожу взгляд на людей капитана. Вон, как смотрят. Как приговоренные к казни. С петлей на шее. Интересно, они могут объяснить, что случилось с их командиром? Подсаживаюсь к этим двоим. Не спрашивая разрешения, вытаскиваю их документы, и только тогда вынимаю кляпы и открываю им уши.

– Ну что, поговорим?

– Почему бы и не поговорить. Спать все равно не дашь, – подает голос тот, что ближе ко мне.

Ну что, побыть еще Сиденом или нет? Пожалуй, побуду. Правду они могут и не воспринять. Заглядываю в удостоверения. Так, тот что отозвался. Почему-то очень напоминает мне Киртана, но волосы черные и кожа смуглее. Зовут Кимер, звание – сержант, тридцать два года. Как бы немного старше меня. Второй – Динас, рядовой, на семь лет моложе напарника, тоже чернявый, но пошире в плечах, и нос у него… скажем так, великоват. Оба из Змеиного полка. Надо будет спросить у барона, что это за полки такие.

– Кто из вас предлагал… ему… – кивок в сторону капитана, – заночевать в лесу и не соваться в это место до утра?

– Ну, я… а что? – снова отзывается Кимер.

– Почему предлагал? Что-то знаешь? Бывал здесь раньше?

– Нет, не бывал, – качает он головой, – и не знаю, и даже предчувствия не было никакого. Просто этот… несколько раз повторил, что мы должны добраться сюда днем, по-быстрому все провернуть и свалить. Видать, что-то знал. Но что – не говорил. Но мы так поняли, что оставаться здесь на ночь не стоит. Потому я и попробовал ему предложить, но он на взводе был из-за того, что задержались, и слушать не стал. Думал, наверное, что мы это логово без труда найдем, за какой час все сделаем и свалим. А к утру, мол, далеко будем, а потом и вовсе опоздание наверстаем.

– Сильно опоздали?

– Ну, еще вчера днем должны были здесь оказаться. А сейчас, если бы все шло по плану, дрыхли бы на сеновале в Медвежьей Тени.

Надо же. Сложись у нас все немного по-другому, вполне могли бы там пересечься. И, может быть, даже мирно.

– Что в фурах?

– Да что там может быть, – пожимает плечами Динас, – мешки-ящики-бочки. А в них винтовки, револьверы, патроны, гранаты, лекарства, спирт, вода, продукты какие-то. Может, еще что, но нам про то знать не положено. Должны были одни ящики выгрузить, другие загрузить обратно. Замена, в общем.

– А про это "что-то еще" кто-нибудь, кроме капитана, знал?

– Колдун знал, – морщит лоб Кимер, – еще Улер и, наверное, Вавер. Но их первых и порвало на растяжке. В смысле…

– Я понял.

Ну, и что теперь делать? О чем их еще можно спросить, я не знаю. И так ясно, что их просто прикомандировали к капитану, как и остальных… почти всех. Впрочем, они мне еще пригодятся. Особенно, если утром лошадей в "конюшне" не окажется.

Все же интересно, почему исчезли мертвецы? Они же были внутри дома… Стоп! Почему тогда на пустоши нечисть не смогла войти? Потому что над каждым окном был вбит серебряный гвоздь, а у двери и вовсе четыре, по одному на каждый угол. А здесь?

– Нокис!

– Да, господин?

– Ты там, где лошадей поставили, серебро ставил от нечисти?

– Это… да. Поставил по монете на окна, и еще одну на пороге положил.

– Молодец, – говорю и поворачиваюсь к Кимеру:

– Вы когда покойников в тот дом сложили, серебром дверь не отметили?

– Нет…

– Ясно.

– А что ясно?

– А то, что нет их там. И нет именно поэтому.

– Ох ты ж… Место, выходит, нечистое?

– Выходит.

– Слушай, а ты кто будешь? А то кто мы – ты знаешь.

– Торан Сиден, лейтенант. Паучий полк, – видя их лица, с трудом удерживаюсь от смеха.

– Господин лейтенант…

– Спокойно, я не в мундире. А со связанными руками честь отдать все равно не получится.

Развязываю всех, Астирену и его людям тоже представляюсь Сиденом – раз уж сразу не додумался. Потом разберемся, кто, что и где. А сейчас пусть отдыхают. Слишком много всего случилось.

Сидя у огня, прокручиваю в голове события последних часов.

Надо же, совсем недавно думал о том, как их всех уничтожить. А сейчас думаю, как сохранить им жизнь.

Едва снаружи начинает светлеть, бужу Нокиса.

– Кого тебе в помощь дать, с лошадьми разобраться?

– А вот Дигуса, господин лейтенант и этого… Кимера. Видел, как он со своим жеребцом обращался, по-людски.

– Как скажешь. Буди их.

Нокис уводит бойцов в конюшню, я остаюсь у фуры. Наверное, Морас там совсем извелся. Ничего, скоро буду. С подарками.

Рядом останавливается Астирен.

– Скажите, Сиден, что теперь будет?

– А что будет? Вашей вины в гибели людей нет. Я могу это подтвердить. А вот у вашего начальства, подозреваю, скоро будут такие неприятности, что им станет не до вас.

– Думаете?

– Уверен, – говорю я, хотя на самом деле не уверен ни в чем. И предчувствие какое-то нехорошее…

Надо бы тело капитана в фуру закинуть, думаю. Не хоронить же его здесь. Да и барону стоило бы показать – вдруг он его знает? То есть, знал.

Мы с лейтенантом переходим поближе ко входу в конюшню.

Бойцы с Нокисом запрягают лошадей в первую фуру, потом Нокис отгоняет ее немного вперед, чтобы не мешала.

Потом они разбираются со второй повозкой и уходят уже за лошадьми, что пойдут под седлами. В дверном проеме нашего ночного укрытия появляется Динас, зачем-то пинает ногой камень, лежащий у порога – на него я ночью усадил Норела, прежде чем тот пропал.

Камень внезапно легко отлетает, будто это не камень, а пустой деревянный ящик…

И все строение вдруг начинает скручиваться на манер полотенца, которое выжимают, стремительно ускоряясь и прихватывая с собой стоящую у входа фуру вместе с запряженными лошадьми.

Жуткий звук, в котором слились хруст досок, треск раскалывающихся камней, звон лопающегося металла, и крики умирающих людей и животных.

Еще секунда – и тишина.

И только куча битого камня в кровавых ошметках лежит на месте только что крепко стоявшего здания.

И оседает пыль.

Я вдруг понимаю, что из этой жуткой мясорубки не вылетел ни один камешек, ни одна щепка. Даже воздух вокруг меня не шелохнулся больше, чем от взмаха рукой. Стоящий рядом со мной лейтенант произносит странным голосом, словно на выдохе с опустевшими легкими:

– Что это было?

– Древнее зло, – убежденно шепчет Нокис. – Ни один нынешний маг не сумел бы устроить такое.

А ведь он наверняка прав. Если это была магическая ловушка, на такой заряд усилий одного колдуна не хватило бы. Да и здоровья его тоже.

– Не знаю, что это было, – басит Дигус, – и какие у нас еще могут быть тут дела, но я в этом месте ночевать не останусь. Лучше сразу пристрелите.

Однако мы не сразу трогаемся с места. По моей команде Кимер и Дигус перетряхивают повозку. Но в ней только те ящики и мешки, что были получены на складах в Меленгуре. Оружие, еда, лекарства. Судя по всему, весь «особый» груз был в той фуре, что ушла на фарш вместе с покойным капитаном.

Кимер подводит ко мне коня.

– Это Тилир, жеребец капитана, господин лейтенант. Ему он все равно больше не послужит.

Почему бы и нет? Мой Тран сейчас все равно далеко.

Сам Кимер садится на своего коня. Дигус и лейтенант забираются в фуру к Нокису. Астирен побаивается ехать верхом из-за ранения, а солдат честно признается, что верхом ездит плохо, и на чужого коня вот так сразу сесть не рискнет. Так что два скакуна пока что пойдут за фурой.

– Ну что, поехали отсюда? – Нокис смотрит на меня с надеждой.

– Сначала мы заедем в еще одно место, а потом – поедем. Это недолго, – добавляю я, видя как их всех плющит.

Через десять минут я спешиваюсь у внешне ничем не приметного дома. В ответ на недоуменные взгляды бросаю:

– Так, сидеть тихо, за оружие не хвататься, крого бы не увидели. Лейтенант, Нокис – смотрите за округой. Дигус, Кимер – за мной. Стоите у входа, пока не позову.

Бойцы спешиваются. Я вхожу первым, снимаю ловушки.

– Морас?

Капитан выходит из-за ящиков.

– Живой! А я уж…

– Тсс! – прикладываю палец к губам. – Я не один.

– Кто с тобой?

– Те, кого мой сюрприз не удивил до смерти.

– Ты с ума сошел…

– А ты представь себе, что они из Серой Стражи.

– Те, кого вы у холмов угомонили, тоже были при сильных бумажках…

– Эти настоящие. И у них повозка есть. И еще лошади. И вот что – для них я лейтенант Торан Сиден из Серой Стражи.

– Ну, ты силен… – Менален смотрит на меня со странной смесью восхищения и изумления.

– А что было делать? С Таннером в первый момент никто бы разговаривать не стал. Как барон? Ольта? Везти их можно?

– Повозка, говоришь… Думаю, можно. Ладно, веди своих новых друзей… лейтенант.

Следующий час мы таскаем одни мешки и ящики внутрь, другие – назад в фуру. Производим, так сказать, «обновление закладки». Зачем? А зачем нам раненый лейтенант и его люди, после того, как мы выберемся из лесу? Нам они нужны как перевозчики и охрана, значит, у них не должно быть подозрений на наш счет. Для них я – «лейтенант Сиден», хоть они моих документов и не видели. Вот я Сиденом для них и останусь, а остальное пускай идет по плану, который им известен, пусть возвращаются в Меленгур, сдают имущество на склад и рапорта пишут. Любой маг-дознаватель вычитает в их мозгах, что задачу они выполнили, пусть и с большими потерями. К ним особых претензий не будет, медалей разве что не дадут. А кое-кому станет известно, что «Сиден жив», что наверняка внесет дополнительную неразбериху. Провести барона и маркизу по ведомости как пленных я не рискнул. Непонятно было бы, как они до сих пор не сбежали. Не та у них репутация, причем у обоих. Были бы матросы живы, их можно было бы выдать за людей Сидена, охраняющих пленных. А так… Поэтому барону забинтовали голову практически целиком, как тяжелораненному. Капитана я выдал за охотника из местных, встреченного в лесу. Не слишком убедительно, но в первом приближении сойдет. Все равно мои новые знакомцы наверняка решили, что это какой-то сверхсекретный агент – держится слишком уверенно для приблудного лесовика. Женщин представили как заблудившихся собирательниц ягод, не уточнив, откуда они взялись. А то проедем мимо какого села, потом другого и третьего, а они не вылезут – и новые попутчики начнут коситься.

Вот еще задача – что делать с Кимером? Пусть едет с лейтенантом до Меленгура, а потом возвращается в полк? Рискованно. Мне вот показалось, что Кимер понаблюдательнее остальных будет. И что маг-дознаватель у него в памяти откопает, если не ленивый попадется?

Вот уже фура выкатывается за вал, а я все еще ломаю голову над этим вопросом.

В повозке, несмотря на груз, осталось достаточно места, чтобы с комфортом разместить лейтенанта Астирена, которому стараниями Мораса стало немного лучше, но усаживать его на коня мы все же не решились, рядом с ним уложили Фогерена, изображающего раненого бойца из "моего" отряда, и Ольту, якобы подвернувшую в лесу ногу. Возле Ольты сидит маркиза, одетая в какие-то лохмотья, волосы упрятаны под платок, лицо чем-то вымазано. Надо хорошо присмотреться, чтобы разглядеть в ней не то что аристократку, а просто красивую женщину. Впрочем, мои спутники сейчас озабочены лишь тем, как убраться отсюда как можно дальше, прежде чем придется думать о ночлеге. Так что можно надеяться, что она в их памяти совершенно не удержится. Капитан, на мое счастье, увлекавшийся охотой, устроился рядом с Нокисом и травит вознице какие-то охотничьи байки. Дигус все же взгромоздился на коня, хоть и с явным неудовольствием. Он едет за фурой, мы с Кимером впереди. Я – как командир, надо же, а он – как вроде бы знающий дорогу.

Дороги, собственно, никакой нет. Просто узкая просека, непонятно когда проложенная, заросшая травой по колено, к тому же идущая зигзагом – регулярно делающая поворот под небольшим углом то в одну, то в другую сторону. Отчего возникает иллюзия, что это просто такой островок среди деревьев, а не сплошной коридор. Время от времени лес расступается, выделяя настоящие поляны, но в основном ехать приходится след в след, а по тенту фуры ветки скребут почти непрерывно. Все же радует, что мы до темноты уберемся от мертвого города на приличное расстояние.

Желание увеличить эту дистанцию до возможного максимума таково, что до вечера мы делаем лишь два коротких привала. Выбрав подходящую поляну, устраиваемся на ночь. Обшариваем окрестности – вроде ничего подозрительного, разводим костры по периметру поляны. Все-таки места дикие, лошади могут привлечь хищников, если уж тут нечисть не водится. Кто знает, как далеко зверье обходит мертвый город… Но ночь проходит спокойно. С первыми лучами солнца гасим костры и – снова в путь.

Где-то в середине дня просека внезапно проскакивает мимо здоровенного валуна, деревья расступаются и мы вдруг оказывается на дороге, изрядно разбитой колесами тяжелых повозок – похоже, по ней вывозили лес. На всякий случай убираем следы фуры – чтобы местных не потянуло проверять, куда они ведут. По просеке ехать было, пожалуй, удобнее, зато по дороге – как-то веселее. К тому же, всего через пару тиг она выводит нас к перекрестку. То есть, просто упирается в другую дорогу, гораздо лучше укатанную и достаточно широкую для того, чтобы могли разъехаться две такие фуры, как наша.

Ну, и куда теперь?

Словно услышав мой вопрос, Кимер кивает:

– Направо несколько хуторов и село, Белый Угол называется. До села отсюда примерно тига. Мы туда завернули, капитану зачем-то надо было. Зачем – не знаю, мы на окраине ждали его три часа, капитан вроде бы к старосте заезжал, брал с собой мага и еще двоих, не из нашего полка. И ту фуру, которую потеряли. Думаю, загнал что-то в обмен на самогон, потому что несло от него потом – будь здоров. Ну, не мне его судить. Налево – дорога идет к станции. Но до нее мы сегодня не доберемся, хорошо, если завтра к вечеру. Мы, как сюда ехали, в Медвежьей Тени ночевали. Хутор такой, думаю, часа через три до него доберемся. Он, правда, в стороне от дороги, еще тиги четыре по лесу.

– Слушай, Кимер, не знаешь, вот такие экспедиции всегда на этот хутор заворачивают?

– Не знаю точно, господин лейтенант, но вроде бы да. По крайней мере, капитан Мархен что-то такое говорил. Мол, ночевка там по плану была предусмотрена. Хозяин, мол, наш человек.

Вот те раз, думаю. Как бы мы выкручивались, интересно, если бы добрались до хутора парой дней раньше, не избавившись от Тинсы и имея на хвосте отряд Сидена, да еще бы туда принесло Мархена с его людьми? Вот уж действительно, что бы не случилось, все к лучшему.

– Тут на карте поместье обозначено, Каменная Роза. Туда вы не заезжали?

– Нет. Мы мимо него днем ехали. Но, думаю, дело не в этом. Капитан как-то странно о его хозяине отозвался. Мол, слишком он предан императору, прям как собака. Мол, его палкой, а он все равно за хозяина загрызть готов. А вот почему он так сказал, я не понял. Чего-то, видно, не знаю. А остальные просто сделали вид, что их не касается.

Вот как… Что ж, а вот мы как раз туда и завернем.

– Как думаешь, мы туда до темноты успеем добраться?

– В поместье, господин лейтенант? Пожалуй, успеем. А что ж не на хутор?

– А чтоб время не терять. Ладно, поехали.

Сержант приподнимается на стременах и машет Нокису: давай, мол. Тяжелая фура, поскрипывая и покачиваясь, выкатывается на широкую дорогу. Я успеваю заметить повеселевшее лицо Дигуса, прежде чем он снова скрывается за повозкой, и мысленно соглашаюсь с ним – кажется, выбрались. Хотя, конечно, это далеко не конец пути…

Часть 6. Шелест растущей травы

Встретив кого-то в пути, не гадай – друг он тебе или враг.

Время расставит все по местам – или сотрет просто так.

Слушая шелест травы, не забывай, что лежишь.

Глядя на солнце, радуйся, что еще жив…

С момента, когда мы выехали с лесовозной дороги на большак, прошло уже несколько часов. Позади остались три небольшие деревни и несколько съездов в лес, к хуторам – в том числе и к Медвежьей Тени. Кимер вопросительно посмотрел на меня у того поворота, но я лишь отрицательно покачал головой. Поэтому мы там даже не притормозили, словно не заметили поворота. Впрочем, ни в одной из деревень мы тоже не останавливались, чтобы не привлекать лишнего внимания. Привалы устраивали короткие, оба раза у рек, чтобы напоить лошадей…

Мы подъезжаем к указателю с названием поместья, когда солнце совсем скрылось за лесом.

Ворота уже закрыты, но люди еще не попрятались. К нам выходят трое мужиков с ружьями, вперед выступает самый пожилой:

– Кто такие? Чего надо?

– Кто хозяин? И дома ли он?

– Хозяин – нер Теус Линденир. И он дома… А кто спрашивает?

Ох ты ж… А не тот ли это Линденир, что воевал под командой отца барона в ту войну? Помнится, барон рассказывал на одном из привалов, и сказал, что у того поместье где-то в уларских дебрях. Но не знал ни места, ни названия. Оглядываюсь на Кимера, который не спешивался. Вроде не должен услышать.

– Лейтенант Сиден. Серая Стража. Со мной барон Венкрид Фогерен. Он ранен, нужна помощь. В поместье есть лекарь?

Старик вдруг меняется в лице:

– Это не сын ли барона Сименора Фогерена? Служил я в его полку в ту войну…

– Его самого. А вы кто будете?

– Стиген меня зовут, – говорит пожилой, – управляющий здешний.

– Только, Стиген, запомните и предупредите своего хозяина, что некоторым моим спутникам неизвестно о бароне. Они думают, что это просто раненый солдат. И так это и должно остаться. Большая их часть, скорее всего, скоро уедет.

– Ясно, господин лейтенант… А кто знает? – на полтона тише спрашивает он, косясь на фуру и всадников рядом с ней.

– Женщины – они внутри повозки – и мужчина с бородой, которого зовут Морас, он сидит рядом с возницей. Остальные не знают.

– Понятно, учту… Открывай, – дает он отмашку своим помощникам, – а вы к дому подъезжайте, я сейчас хозяина предупрежу. Нер Линденир будет рад помочь сыну своего старого друга. У нас и лекарь толковый имеется, даже из Меленгура приезжают…

Вот это да! Ну что ж, за барона теперь можно не волноваться. Надо только поскорее спровадить отсюда лейтенанта Астирена и остальных, пока мы не прокололись на какой-нибудь мелочи. И так вон косятся – почему это мы дамочек ни в одной деревне не сгрузили – не из столицы же они за ягодами приперлись в эту глушь? Ладно, что мне все-таки делать с Кимером? Оставить при себе или отослать с Астиреном? Кимер безоговорочно признал во мне командира и, наверное, будет только рад остаться. Но что потом?

Хозяин поместья, нер Теус Линденир оказывается крепким и совершенно седым стариканом лет шестидесяти на вид. И явно пребывающим в дружбе со своей головой. Вроде бы вполне радушно привествует нас всех, а вот распоряжения отдает явно с учетом того, кто тут "не совсем свой". И если всех болезных – и барона, и Ольту, и лейтенанта – сразу же унесли в господский дом, и маркизу тоже увели туда же, то Кимера, Дигуса и Нокиса поселили в одном из флигелей, отведя там каждому отдельную комнату. Причем вблизи него – но так, чтобы из окон этого не было видно – устроились сразу трое местных с ружьями. Еще четверо, но уже открыто, охраняли фуру, куда было сложено все оружие бойцов Серой Стражи. Наш же арсенал вместе с нашим багажом пребывал в господском доме.

Нас с Морасом поселили в соседний флигель. Домики маленькие, так что никаких вопросов у наших попутчиков это не вызвало, как и то, что кого-то разместили в господском доме. Я проведал Кимера и его соседей, которым уже принесли ужин, а когда вышел, то на крыльце меня ждал Стиген:

– Хозяин хотел бы с вами поговорить, господин лейтенант.

– Ладно, веди.

Нер Линденир ждет меня в своем кабинете. Он не один. Вместе с ним там девушка лет двадцати или немного старше, очень его напоминающая.

– Моя дочь Тиния, – представляет он ее.

– Лейтенант Торан Сиден, – спектакль не окончен, становится Таннером мне пока рано.

– Милая, нам с господином лейтенантом нужно поговорить…

– Да, папа. Я буду у себя, – вежливо поклонившись, Тиния выходит, закрыв за собой дверь. Не ту, через которую вошел я.

– Вы сказали Стигену, что не все ваши спутники знают правду о бароне. Что вы имели в виду? Вы им не доверяете?

– Дело в том, что некоторых из них я знаю всего лишь последние два дня. Полагаю, что все они вполне достойные граждане империи, однако я не могу сказать того же обо всех тех, кому они могут что-либо рассказать… об этих двух днях.

– Понимаю…

– И я не хотел бы, чтобы кто-то услышал от них, что барон жив и что он здесь.

– Венкрида пытались убить? Почему?

– Это очень запутанная история, нер Линденир…

– Называйте меня господин полковник. Я оставил службу, но мне будет приятно. Потешьте старику самолюбие.

– Хорошо, господин полковник.

– Я так понимаю, вы лейтенант Серой Стражи? Сужу по мундирам ваших спутников, которые явно признали в вас командира, хотя среди них уже есть офицер, пусть и не слишком боеспособный.

– Да, я лейтенант Серой Стражи, – это не так, но признаваться в этом я пока не буду… Надеюсь, Линденир мне это простит.

– Что ж, служба, хоть и не слишком уважаемая среди простых граждан, но все необходимая империи. Ладно, чем я могу вам помочь?

– Ваш лекарь уже осмотрел раненых. Что он сказал?

За Венкрида не беспокойтесь, Грипен – очень умелый врач. Впрочем, думаю, вы и сами знаете, что барону лучше остаться здесь, ибо дорога до ближайшей больницы скажется на нем не лучшим образом. С женщиной дело обстоит менее серьезно, но ей тоже лучше остаться здесь.

– Согласен с вами. Я бы повез их до Меленгура, если бы у вас тут не было такого человека, как ваш Грипен. А что он сказал о состоянии лейтенанта Астирена? Способен ли Астирен продолжить путь завтра же или ему тоже лучше будет несколько дней провести в постели?

– Грипен сказал, что лейтенанту Астирену повезло, что ваш друг оказал ему первую помощь, причем сделал это очень грамотно. Жизнь лейтенанта вне опасности, хотя шрамы, возможно, останутся. И, по крайней мере, в повозке или вагоне поезда он сможет ехать уже завтра, хотя лучше отложить такую поездку на день или два. А вот на коня ему в ближайшие пару недель лучше не садиться. И по прибытии в Меленгур следует взять отпуск для поправки здоровья. Не война все-таки. А почему вас это так интересует?

– Я бы хотел, чтобы Астирен и двое его людей уехали как можно скорее.

– Двое? Но ведь… с вами три человека в форме, не считая лейтенанта?

– Кимер из другой группы. И относительно него я еще не решил – отправить его с Астиреном или оставить при себе.

– Ясно. Полагаю, их отъезд можно будет устроить… Скажем, послезавтра. Господин лейтенант, можно вопрос?

– Спрашивайте.

– Империя вроде бы ни с кем не воюет. Граница с Магрией недалеко, верно, но с ними у нас вполне дружеские отношения. Местные браконьеры не пользуются армейским оружием. Гранатами, во всяком случае. Почему у лейтенанта осколочные ранения, а у барона, по мнению Грипена, все признаки того, что из него совсем недавно извлекли пулю? И с чем связана такая разношерстность вашего весьма немногочисленного отряда? Кроме того, мои люди видели эту повозку четыре дня назад, причем там была еще одна такая же повозка и четыре всадника, а не три. Полагаю, и внутри повозок были люди, и было их больше. А сейчас их нет, что наводит на определенные выводы. Простите, если я влезаю в область государственных секретов…

– Боюсь, что да, господин полковник, влезаете. Но я намерен остаться здесь с бароном, пока он не сможет продолжить путь. Так что мы еще сможем вернуться к этому разговору.

– Хорошо. Последний вопрос, лейтенант. Вы знаете, кто ваши спутницы? Вернее, одна из них…

– Да, господин полковник.

– Ясно. Наверное, я должен пожелать вам спокойной ночи.

– И вам того же, господин полковник.

Я возвращаюсь к флигелю, но прежде чем отправиться спать, подхожу к соседнему домику. Предчувствие не обмануло – на крыльце сидит Кимер. Увидев меня, он пытается подскочить, но я взмахом руки приземляю его обратно. Сиди, мол.

– Что теперь, господин лейтенант?

– А вот об этом, сержант, я и сам хотел с тобой поговорить.

В глазах Кимера вырисовывается немой вопрос.

– Скажи мне, сержант, что ты будешь делать, когда доберешься до Меленгура?

Он пожимает плечами.

– А вы как думаете, господин лейтенант? Само собой, рапорт придется писать обо всем, что случилось. Надо будет с Дигусом и Нокисом, ну, и с лейтенантом Астиреном потолковать, чтобы наши рапорта сильно не отличались.

– Это понятно. В этом я с тобой согласен – надо потолковать. Я немного о другом. За них можно не переживать – они дальше Меленгура не поедут. Конечно, лейтенанта по головке могут и не погладить – уехало с ним десять человек, а вернулось двое. Но если показания у вас сойдутся, то начальство лейтенанта поймет, что, по большому счету, виноват капитан Мархен, а он мертв. В Меленгуре охотно спишут все на него. Потому что он мертвый и не местный, и возразить ничего не сможет.

– Это точно, – вздыхает Кимер.

– Родственникам погибших выплатят компенсации. Вернувшимся выдадут премии вдвое больше обещанного. И постараются все замять.

– Да уж…

– Наши временные друзья вернутся к прежней жизни. Лейтенант Астирен еще и отпуск получит… А как насчет тебя?

– А что насчет меня? – он явно не понимает, о чем я.

– Ты же в Меленгуре не останешься, так?

– Ну… да. Чего мне там делать? Мой полк стоит в Ханаране. Люди погибли, но… задание-то мы вроде выполнили, верно? Один груз доставили, другой забрали. А… вы, господин лейтенант? Тоже в свой полк вернетесь?

– Нет. У меня другое задание. И оно еще не выполнено.

– А… можно мне с вами?

– А как же полк?

– Но вы же можете мне приказать остаться при вас. Вы сейчас старший по званию. Лейтенант Астирен ранен и командовать не может. Разве что бородач…

– А что бородач? Кимер хитро улыбается:

– Ну, он такой же охотник, как я купец. Не, в лесу не плутает, с оружием обращаться умеет, первую помощь оказать может, но вот на жизнь себе зарабатывает явно чем-то другим. Половину баек, что он Нокису скормил, я уже где-то слышал, уж извините. Надо же. Сержант, похоже, решил, что наш капитан тоже из Серой Стражи… или какой родственной конторы. Граница-то и правда недалеко. Ну что ж, не буду его разубеждать.

– Верны ли твои подозрения, я тебе не отвечу. Скажу лишь, что быть ему с нами недолго осталось. У него свой путь. Отсюда он, наверное, поедет без нас. Куда – не знаю. Впрочем, мы тоже, думаю, завтра здесь еще будем. А насчет тебя – обещаю подумать.

Я опять оказался провидцем – к своему же огорчению. Морас и в самом деле решил с нами расстаться. Дав мне спокойно позавтракать, капитан сообщил мне, что намерен вернуться в Порт-Мелар. С бароном он уже поговорил и тот вроде как не против, а Линденир пообещал ему помочь добраться до станции. Меня такое решение, честно говоря, удивило. Неужели владельцы пропавшего груза не предъявят претензий? А родственники погибших моряков? Ладно, допустим, на это деньги у него найдутся или одолжит. А потом что будет делать?

– Морас, – говорю я, вспомнив кое о чем еще, – а ты хорошо подумал?

– Не понял?

– Когда "Тангаста" должна была прийти в порт назначения? – он что-то прикидывает, старательно морща лоб, потом говорит:

– Ну, вчера или позавчера. Сегодня, в крайнем случае.

– Ясно. Как думаешь, телеграмму в Порт-Мелар уже послали, что судно не пришло вовремя?

– Ну… Может быть.

– Сегодня ты сядешь в поезд. Когда ты доедешь, в Порт-Меларе уже будут знать, что "Тангаста" не пришла в Тулару. И, скорее всего, не придет. Будут знать все, кому надо… и кому не надо. Охотно верю, что хозяин потерянного груза не захочет тебя убить, а родственники матросов не скажут тебе, что их жизни стоили дороже, чем ты можешь им заплатить. И даже верю, что на новое судно денег на твоем счету хватит. Но, если помнишь, граф Урмарен никому не хвастался, что мы поплывем морем, причем именно на "Тангасте", а не поедем поездом. Я лично не знал об этом, пока нас не привезли в порт, а название судна узнал, лишь когда поднимался на борт. Тем не менее, на полпути до Тулары нас подкараулил военный корабль, причем ты сам не смог определить ни что это за корабль, ни чей над ним флаг. И эти чужаки не ограничились тем, что потопили твое судно. Они послали за нами погоню, когда поняли, что мы выбрались на берег. Как ты думаешь, что сделают эти люди, когда ты объявишься в Порт-Меларе? Думаешь, им не захочется спросить, где граф, барон и маркиза, и где все те люди, кто шел по нашему следу? Как думаешь, сколько ты проживешь после того, как они найдут тебя? Даже если ответишь на все вопросы?