Текст книги "Золотая рыбка в мутной воде (СИ)"

Автор книги: Билли-Боб Торрентон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 47 страниц)

– Я с вами, Таннер, наверное, уже не рассчитаюсь, – вдруг улыбается он, но смех тут же захлебывается в кашле.

– О чем вы?

– Вы же опять меня спасли! Если б не вы, я бы сейчас уже кормил рыб, – заметив мой недоуменный взгляд, Фогерен в изумлении поднимает брови: – Вы что, ничего не помните?!

– После того, как "Тангаста" пошла ко дну, а нас накрыло волной – ничего, – честно признаюсь я.

– Да, приложило нас всех знатно, – со вздохом соглашается барон. – Той волной двоих дружинников Урмарена, что с нами были, сразу унесло. А эти… так называемые пограничники… потом еще совсем рядом снаряд положили почти сразу. Шлюпка перевернулась, а когда мы ее назад на киль поставили, то и воды была полная, и опять людей меньше стало – троих матросов одним махом капитан не досчитался. Да и я там чуть не остался – это ж вы меня в шлюпку назад втаскивали, сам мог и не влезть. Потом воду эту вычерпывали… Неужели совсем не помните? А потом еще когда нас о камни уже у самого берега приложило… Вот тут бы я точно сам на берег не выбрался.

– Погодите, – останавливаю его я, – а как же вещи-то не потерялись?

– С вещами просто, – пытается улыбнуться барон. – Немного магии – и мешок не тонет, сколько бы не весил, не пропускает воду, и сам плывет к берегу за хозяином. Вот, что правда, если хозяин утонул, то… тогда плывет либо за ближайшим предметом под той же печатью, либо за тем, кто ее поставил.

– Это у вас дар такой?

– Нет, – отмахивается он, – один старый маг научил. Давно. Простенькое заклинание, только очень узкого применения, потому и мало кому известное.

– Ладно, об этом потом, – говорю я, – идти сможете?

Он пытается встать, но едва переносит вес на левую ногу, как со стоном опускается обратно. Стягиваю сапог, откатываю штанину. М-да… Не перелом, но сильный ушиб – вон, как распухло.

– Ясно… Не сможете. Вы тут полежите пока. Пойду, осмотрюсь поблизости, поищу остальных. Вернусь – будем костер сочинять. Вам надо согреться. Да и мне не повредит.

Но, прежде чем отправиться на поиски, я развязываю свой мешок – и правда, сухой внутри – и достаю фляжку с коньяком. Пока еще с костром что выйдет, а согреть внутренности лучше поскорее. Делаю глоток сам, потом подношу фляжку к губам Фогерена. Он, уловив щекочущий ноздри запах, смотрит на меня в удивлении, но пьет. Осторожно делает два маленьких глотка, потом откидывается назад.

– Когда я вернусь – повторим, – говорю я и прячу фляжку обратно в мешок.

– Забористая штука, – замечает барон, – а что это за эликсир жизни? Для вина очень уж крепкое зелье.

Я уже собираюсь ответить, что это коньяк, как вдруг понимаю, что такого слова в аларийском нет. И рецепта тоже не знаю, чтобы выдать за собственное изобретение. Ну, вот и как это назвать теперь? Ладно, попробуем по-другому.

– А на что похоже?

Фогерен задумывается.

– Пожалуй, на олорский бренор, но это на вкус… изящнее, что ли? Даже жаль, что приходится использовать как лекарство.

– Не расстраивайтесь, господин барон. Здоровье дороже… Теперь к делу. Вы точно справитесь тут один?

– Справлюсь. Все равно пойти с вами я не могу. Идите, Таннер. Надеюсь, вам повезет в поисках.

Берег выглядел неуютно. Грубое подобие дикого пляжа – намытая волнами песчаная отмель – узкой разделительной полосой, густо усеянной разнокалиберными каменюками, пролегает между волнами и собственно берегом – высоким и обрывистым. Еще бы знать, что там – над краем. Но прямо здесь даже мне вряд ли удастся подняться наверх, а барону и подавно. Нужен обходной путь. И люди.

Идти в мокрой одежде и такой же мокрой обуви по вязкому песку тяжело, но деваться некуда. Оставаться на этом "пляже" нельзя. Очень даже может быть, что сейчас отлив, а в прилив весь "пляж" скроется под водой.

Но едва я делаю первый шаг, как из-за здоровенной глыбы с острыми краями показываются сразу четверо – наш капитан собственной персоной, боцман "Тангасты" и с ними двое матросов.

– Вы живы, господин барон! – с чувством восклицает Менален, бросаясь к Фогерену, и тут же меняется в лице, поняв, что тот лежит не просто так. – Что с вами?

Впрочем, он почти сразу понимает – что.

– Однако… – изрекает он, бросая свой собственный мешок рядом с нашими, и присаживаясь на камень. – Что делать будем?

– Таннер хотел пройти вдоль берега, поискать кого-нибудь еще, – говорит барон.

– А по возвращении я собирался собрать обломки в прибое и развести огонь. Все равно один бы я господина барона наверх не втащил бы. Хотя оставаться тут не хочется. А если прилив?

– Ясно… – говорит капитан. – Насчет приливов в этих местах не знаю, но ты дело говоришь – не стоит тут сидеть и ждать. Но и просто уйти мы прямо сейчас не сможем. Давайте сделаем так. Двое остаются здесь и собирают все, что сгодится на дрова или чтобы носилки соорудить. И двое пойдут поищут других, если кто еще спасся, из других шлюпок. Из нашей-то больше никто… Я человек старый, мне по такому песку ходить тяжело, особенно если далеко. Я бы лучше остался. Тут перевязку барону надо сделать – это я могу.

– Тогда я на поиски пойду, – говорю, – меня хотя бы в лицо хорошо знают и граф Урмарен, и госпожа маркиза, и их люди.

– Да и мои тоже смотрели, как вы там на корме куролесили, – соглашается Менален. – Верно, тебе надо идти. Но одному все же опасно. С тобой Бирел пойдет. И не спорь, – говорит он молодому матросу, которого выбрал мне в попутчики. У тебя ноги покрепче, а доски и обломки и мы соберем.

– Как пойдете? – это он уже мне.

– Думаю, сначала проверим берег на две-три тиги в ту сторону, откуда вы пришли, потом вернемся, передохнем, и в другую сторону сходим. Заодно и место для подъема поищем. Если никого не встретим, будем выбираться сами.

– Дело говоришь, – соглашается Менален. – Ладно, нечего рассиживаться.

Капитан, боцман Кортен и остающийся с ними Тахур – матрос постарше, по-моему, из машинной команды, – идут к воде. А мы с Бирелом уходим вдоль берега на юг.

Идем медленно. По вязкому песку, да еще и петляя среди камней, особо не разгонишься, но мы и не спешим – пройти предстоит много, силы стоит поберечь. Первый час мы видим только камни и песок, слева – накатывающие на берег волны, справа – почти отвесная стена, которая почти нигде не опускается ниже верхушек мачт безвременно погибшей "Тангасты". Когда я уже всерьез начинаю задумываться о том, не повернуть ли обратно, в каменной стене обнаруживается расщелина. При ближайшем рассмотрении она оказывается отдаленным подобием обычного оврага. Конечно, пробраться там будет нелегко, особенно с человеком на носилках – которые, к слову, еще нужно будет соорудить – но все же это уже что-то. Бирел предлагает вернуться. Мол, никого мы уже не найдем здесь, а нам еще в ту сторону идти в такую же даль. Что ж делать? Я вижу, что он устал. Если пройдет еще тигу на юг – назад, чего доброго, его еще и тащить придется.

– Ладно, – говорю, – остаешься здесь. Ждешь меня. Отдыхаешь. Но не спишь. Да, еще – один в расщелину не лезешь.

– Долго ждать?

– Пока не вернусь. Ты что будешь капитану говорить, если один придешь?

Он молчит – возразить нечего. С другой стороны – а если и правда не приду?

– Ладно, ждешь, пока темнеть не начнет. Не появлюсь – тогда возвращаешься к остальным. Ясно?

Он кивает. Оглядевшись, предлагаю ему не сидеть прямо тут, а спрятаться в устье расщелины – и никто чужой не увидит, и ветер там не так донимает, как на открытом месте. Помогаю ему там устроиться и замаскироваться, и спускаюсь обратно на "пляж".

Для себя решаю, что пройду еще тигу и поверну обратно. В конце концов, я тоже не машина.

Опять песок и камни. Хорошо хоть ноги пока еще не напоминают ведра, полные свинца. Но к вечеру наверняка будут напоминать. Впрочем, до вечера еще нужно дожить. С такими веселыми мыслями я взбираюсь на преградившую мне путь каменную баррикаду и… вижу полуразбитую шлюпку с "Тангасты". Примерно в полусотне шагов. А у подножья моей баррикады сидят маркиза и обе ее служанки. Спиной ко мне. Связанные. Возле них свалены какие-то мешки. До женщин – шагов двадцать. Возле них охранник в незнакомой униформе, с револьвером в руке. А люди, одетые в такую же чужую униформу, гонят к воде матросов и парней из графской дружины. Это что же происходит? И где, в таком случае, Тилен с Ксивеном? Они что, не сели в одну шлюпку со своей госпожой?

Совсем близко от уреза воды на волнах покачивается катер с вяло пыхтящей трубой. Флагшток пуст. У горизонта виднеется темный силуэт военного корабля. Похоже, тот самый "имперский пограничник". А мы-то надеялись…

Офицер, командующий чужаками, что-то командует. Что – не разобрать, но голос у него мерзкий. Рядом с ним – какой-то худой гражданин в плаще, с накинутым на голову капюшоном. Маг, что ли? Чужаков – семь человек, считая офицера с колдуном. Плюс еще двое или трое на катере.

Чужаки вдруг вскидывают винтовки. Залп. Кто-то из наших падает, уцелевшие бросаются на стрелков, но… Еще залп. Еще. Офицер тоже стреляет – из револьвера. Визг женщин. Офицер и колдун идут к воде. Наверное, чтобы убедиться, что убиты все. Офицер тянет из кармана мундира пачку с патронами – похоже, опустошил барабан.

Зачем их расстреляли? Потому, что они не знали чего-то? Или просто потому, что в маленьком катере не хватит места на всех пленных?

А ведь это шанс, понимаю я. По крайней мере, для маркизы. Понятно, почему они не проверили это нагромождение камней – у них мало людей, высадились они не больше часа назад, а то и меньше, а матросы наверняка сказали, что никого тут больше нет. Да и маркиза для них – весьма весомая добыча. Явно собирались прямо сейчас и отчаливать, а не обшаривать весь берег пешими патрулями…

Я в три прыжка спускаюсь с гребня и обрушиваюсь на плечи нерадивому охраннику. На мое счастье, у него не только револьвер – еще и две гранаты на поясе. Он так и не понял, что произошло. Взмах ножа – и его грудь заливает кровь из перерезанного горла. Где-то на краю сознания мелькает удивление от того, что я делаю это с такой легкостью. Надо отдать должное маркизе и ее старшей служанке – завидев меня, они не не выпучивают глаза, а молча валятся на землю, увлекая за собой ничего не понимающую девчонку.

Офицер успевает заметить врага, но это ему лишь мешает – руки дергаются, и он теряет драгоценные мгновенья, пытаясь вставить патроны в барабан. Я не жду, когда он, или колдун, или солдаты успеют что-то сделать – одолженная у мертвого охранника граната летит им навстречу.

И не долетает до сапог офицера каких-то пару шагов.

Взрыв.

Офицер падает навзничь. Колдун тоже. Надо же, магия не всесильна?

Их примеру следуют сразу двое стрелков. Видно, что осколки задели и остальных, но не так сильно – кто-то еще пытается пустить в ход свое оружие, прячась за трупы. Но трофейный револьвер в моей руке первым выплевывает пламя.

На катере явно делают правильные выводы – в мою сторону никто не палит, зато из трубы начинает валить дым. Но паровой катер – зверь не слишком шустрый, а мне не надо бежать по воде, чтобы добросить до него вторую гранату. Кто-то из экипажа все же решается выскочить наверх с револьвером, но железное яйцо уже ушло вверх по параболе, которая должна завершиться на палубе катера. Чужак вскидывает револьвер, я плюхаюсь в воду, граната ударяется об настил, рикошетит и влетает в открытый люк.

Грохот заглушает револьверный выстрел. Поднимаю голову и вижу, как из люка вырывается дымное облако, а стрелок с нашпигованной осколками спиной валится в воду. Дымящийся катер еще качается на волнах, но уже никуда не плывет. Будем надеяться, что на корабле не сразу поймут, что здесь произошло. Убедившись, что все чужаки мертвы, я спихиваю тела в воду – авось, местная живность успеет с ними разобраться прежде, чем с корабля придет другой катер и привезет какого-нибудь коллегу нашего Меченого. Хоронить все равно некогда.

Я наконец-то вспоминаю о женщинах. Разрезаю веревки, помогаю подняться.

– Извините, что так долго, ваша светлость. Вас нелегко было найти.

– Что теперь? – спрашивает маркиза.

– Забираем вещи – что можем унести – и уходим.

И тут понимаю, что столько нам не утащить, даже если бы тут был не только Бирел, но и все остальные. А еще и трофейное оружие хочется прихватить – наше ведь ушло на дно или с "Тангастой", или чуть позже. Некромант, способный поднимать мертвецов, чтобы использовать их в качестве носильщиков, мне бы сейчас очень пригодился. Впрочем, не факт, что Меченый на такое способен, да и никакой мертвяк, скорее всего, не перелезет через это нагромождение камней. Разве что пустить таких носильщиков в обход по воде. Но вроде же поднятые мертвецы не любят воды… Стоп. Вода. Заклинание барона. Раз вещи не потерялись, значит оно наложено и на эти мешки. А что, если…

Надо проверить. Мешки сложены в одну кучу, но в ней четко видны три части – одна довольно однообразная, явно имущество моряков, обычные походные мешки из темно-серой ткани. Вторая похожа на первую, но сами мешки иного цвета, кроя и покрупнее – имущество графских бойцов. Третья – самая разномастная и самая большая. Багаж маркизы, судя по всему, к которому сиротливо приткнулись баулы служанок. Подхватываю один из мешков с гербом Демениров.

– Этот не развязывали? – кто его знает, вдруг на вскрытом мешке магическая печать рассыпается.

– Н-нет… – похоже, маркизу барон в известность не поставил. Интересно, когда же он мешки "пропечатал"? Явно не во время погрузки в шлюпки. Забрасываю мешок в воду.

– Что выделаете?! – точно, ничего не сказал. Интересно, почему? Мешок тем временем, покрутившись, медленно, но уверенно движется к берегу… через вяло откатывающуюся в море волну! И останавливается, лишь оказавшись на песке.

– Что это?! – хором выдыхают дамы.

– Немного магии, – пожимаю я плечами. Они, конечно, могут вообразить, что это мое колдовство… А так даже лучше – будут бояться спорить. Не буду пока их разочаровывать.

– Вы можете мне сказать, какие из этих мешков развязывали, а какие – нет?

– Я могу показать, – вперед выступает старшая служанка, а вот маркиза и девчонка лишь пожимают плечами.

– Возьмите лишь самое необходимое, лучше – из того, что открывали. Что сможете унести. Остальное надо связать покрепче и сбросить в воду. Они сами за нами поплывут. Идти довольно далеко.

Привязываем к багажу маркизы и остальные мешки – благо, в разбитой шлюпке нашлась приличная бухта крепкой веревки. Все равно не унести. Авось "магически разряженный" груз не утянет за собой остальное. На это уходит довольно много времени, да и никуда не уплывшие трупы здорово нервируют женщин, пытающихся мне помогать. А если… А если и покойничков добавить в этот "караван"? Ведь "пограничники" наверняка попытаются выяснить, что здесь произошло. Так что чем меньше будет улик, тем лучше. Решено. Что-то унесем, что-то поплывет, а следы смоют волны.

А колдун явно был не сильный. Может, просто какой-нибудь "чтец мыслей", взятый для допроса? Зачем ему иначе револьвер? Настоящий маг, наверное, меня бы взглядом остановил.

Перебираемся через сотворенную природой баррикаду. Дамы не учились азам скалолазания, так что мне приходится проделывать это трижды, помогая им, а потом еще раз – за оружием. Наконец треклятое нагромождение камней остается позади. Один из матросских мешков я выпотрошил, сложив в него все найденные у чужаков боеприпасы – и два револьвера с кобурами. Третий висит у меня на поясе, да еще пять винтовок оттягивают плечи. Доволочь бы до расщелины, а там на Бирела что-нибудь перевешу, если он еще не ушел.

– Таннер, – отрывает меня от этих мыслей голос маркизы, – кто-нибудь еще спасся?

– Да, – и, упреждая ее следующий вопрос, добавляю: – господин барон и с нами еще четверо моряков, в том числе капитан.

– Как Венкрид? – как-то маловато в ее голоса волнения. Впрочем, может, это у нее шок после собственного внезапного спасения?

– Не очень хорошо, но для жизни, по-моему, неопасно. Сильное переохлаждение и распухла нога, придется его нести, сам идти не сможет. Но на перелом не похоже.

– А граф Урмарен?

– Не знаю. Когда мы уходили…

– Мы?

– Да, со мной был еще один матрос, но он не смог дойти. Он должен ждать там, где я его оставил. А что касается графа, то когда мы уходили, о нем ничего не было известно. Он и ваши телохранители, а также телохранители барона были в другой шлюпке.

– Печально…

– Смотрите! – девчонка с явным ужасом на лице указывает на слегка вспенивающуюся воду совсем недалеко от берега. Надо же. Работает. Багаж маркизы, как хороший тягач, тащит и прочие мешки, и связку из двух десятков трупов, обеспечивающих грузу дополнительную плавучесть, а заодно покидающих место происшествия.

А мы, оказывается, уже добрались до памятной расщелины.

– Бирел! Выходи!

Матрос выбирается из укрытия с радостной улыбкой на слегка помятой физиономии. Надеюсь, за время моего отсутствия он отдохнул достаточно, чтобы забрать у меня хотя бы пару винтовок?

Выходит, отдохнул – без приказа забирает у маркизы ее ношу, и еще меня облегчает на три винтовки. Вот только мне это помогает не слишком. Похоже, здорово я выложился, разбираясь с чужаками. В самоубийственной, честно говоря, форме. Не слишком ли я надеюсь на свое везение?

А топать-то еще часа два, наверное. В ту сторону мы с Бирелом шли все-таки налегке, да сил у меня было, пожалуй, побольше.

Маркиза, шагавшая за матросом, внезапно сбавляет темп. Я успеваю заподозрить, что она выдохлась или повредила ногу, но, поравнявшись со мной, маркиза с легкостью подстраивается под мой шаг. Мадам, как бы вам повежливее объяснить, что мне сейчас не до светских разговоров? Не сбиться бы с ритма, а то ведь могу и не дойти – и кто тогда меня потащит?

– Таннер, я должна вас отблагодарить. Если бы не вы…

– Ваша светлость, должен вас немного огорчить – мы еще не спаслись окончательно, поэтому давайте не будем забегать вперед паровоза и отложим этот разговор на потом.

Нет, Таннер, так разговаривать с дамой не очень вежливо. Даже если она одного с тобой круга. А эта – не одного.

– Простите мне мой тон. Но благодарить меня пока что преждевременно.

– Вы не правы, Таннер, – она вскидывает голову, – даже если мы не выберемся с этого берега, вы вернули мне шанс хотя бы умереть с честью. Вы же не думаете, что эти… люди собирались отвезти меня домой, извинившись за доставленные неудобства?

– Не думаю, ваша светлость.

Какое-то время мы идем молча – все-таки разговаривать при ходьбе по такому песку довольно трудно. Потом я вспоминаю о чужаках.

– Скажите, ваша светлость, вы можете сказать, кто были те люди, от внимания которых мне пришлось вас избавить?

– Вы не знаете, с кем сражались? – она смотрит на меня с недоверием.

– Нет.

– Но вы, не задумываясь, убили их, чтобы спасти мне жизнь?

– Вы не правы, ваша светлость. Я задумался. Над тем, как убить их как можно быстрее, и чтобы при этом никто больше не пострадал. Ни о чем другом не стоило думать после того, как они убили безоружных людей, которые не сделали им ничего плохого. Что касается спасения вашей жизни… К сожалению, спасти остальных я не успел.

Снова пауза, в которой она время от времени бросает на меня странные взгляды, и, наконец, решается заговорить снова.

– Извините, Таннер. Сама не знаю, почему я так сказала. Наверное, я бы тоже не проявила к ним снисхождения… после такого. Вы спросили, кто это был. Не знаю… Если судить по внешности, то они могли быть жителями южных провинций. Их командир говорил по-аларийски, но мне показалось, что как-то странно он говорил. Словно язык обжег…

– А колдун? Или кто это был в плаще?

– Трудно сказать, кто это… был. Наверное, все-таки маг, но зачем они его притащили, я не поняла. Говорил мало и очень тихо, словно змея шипела. Но ощущения вызывал исключительно мерзкие, хоть я ни слова не могла разобрать из сказанного.

– Чего они хотели, ваша светлость?

Маркиза пожимает плечами:

– Могу лишь догадываться. Мужчин они сразу отделили, построили, колдун прошел перед ними, перед каждым постоял, вроде как в глаза смотрел… пристально. А потом только рукой махнул и прошипел что-то вроде "они ничего не знают". Тогда их и погнали к воде. А потом появились вы.

– Погодите, – я едва удержался от того, чтобы остановиться, – а как им удалось захватить вас врасплох? Этот катер мог быть виден и слышен с достаточно большого расстояния…

– Все очень просто, – вздыхает она. – У нас уцелел кое-какой запас еды и воды, среди нас был корабельный повар. Когда все вещи были собраны, люди развели огонь и повар приготовил что-то вроде супа, не знаю, как это называется. Было не очень вкусно, но мы все устали, продрогли и хотели есть. Кто-то из людей графа вызвался дежурить. Потом я заснула, а когда проснулась, эти… уже были на берегу и будили остальных пинками. Меня и моих служанок связали. Может быть, наш часовой заснул – я не помню, как его звали, но его тоже убили. И повара убили, если вы вдруг на него подумали… Остальное я вам уже рассказала.

– Интересно, а почему они сразу не отправили вас на катер?

– Не знаю, Таннер. Может… Может, нас после допроса тоже убили бы?

– Я думаю, ваша светлость, что они хотели сломить вашу волю, убив этих людей у вас на глазах.

– Возможно… – соглашается она, и мы снова замолкаем, вдавливая в песок шаг за шагом. Параллельно берегу, стараясь не отставать, плывут длинной цепью мешки с разным барахлом и охраняющие их мертвецы.

Мои спутники стараются в сторону воды не смотреть, и я их понимаю. Я-то поглядываю туда, чтобы не упустить момент, когда нечто плывущее надумается застрять. Но, похоже, это не такая уж и простая магия – самодвижущийся агломерат старательно огибает даже слишком мелкие места, не то что изломы уреза воды. Словно у него есть разум, а не только всепоглощающее желание приблизиться к хозяину.

Впрочем, меня сейчас больше волнует другое. Скоро, или не очень, мы доберемся до места, где я оставил барона и остальных. И было бы очень хорошо узнать, что капитан озаботился не только помощью раненому, костром и пищей, но и разведкой берега в северном направлении – хотя бы на тигу. Обычная логика подсказывает, что возвращаться к расщелине слишком рискованно. Если "пограничники" еще не озаботились судьбой своего десанта, то сделают это очень скоро. И, высадившись, прежде всего пойдут по следам на песке. Следы, хоть и не дают никакой информации о составе нашей группы, говорят о главном – о направлении движения. И выдвигаться навстречу преследователям – чистое самоубийство. С учетом состояния людей и количества груза, которое хотелось бы сохранить, нам в этом случае не поможет никакая фора, разве что чужаки просто плюнут на катер и пропавшую группу и уйдут. Но это-то как раз вряд ли.

Все же отсутствие даже на дальнем плане чужого корабля радует. По всей видимости, они еще ждут возвращения своего катера. Хорошо бы им до вечера не торопиться. Хотя бы.

Внезапно перед нами словно ниоткуда появляется Тахур – матрос, остававшийся с капитаном. Сначала на его лице возникает радостная улыбка – мы возвращаемся не одни, но потом он видит, что больше никого нет, и улыбка гаснет, словно залитый водой огонь. Тахур, быстро оценив ситуацию, подскакивает ко мне и забирает оставшиеся винтовки. От него ощутимо несет запахом дыма. Костер, это хорошо. И хорошо, что столба дыма я не вижу. Значит, с моря он тоже не виден.

– Слушай, парень, – говорит Тахур, – пока вас не было, меня капитан посылал посмотреть в другую сторону, нельзя там где-нибудь подняться. На случай, если вы с Бирелом не найдете такого места.

– Нашел что-нибудь? А то в ту сторону идти далеко, добрых две тиги, если не больше, да и опасно теперь.

– Нашел, и куда ближе, – отвечает Тахур, – С четверть тиги, или около того. И с носилками можно пробраться. А чего там опасно-то?

– Потом расскажу. Далеко еще? А то эти камни друг на друга похожи, хорошо хоть, свернуть некуда.

– Нет, уже совсем рядом…

И вот мы уже все вместе – все, кто спасся из первой и третьей шлюпок. Я и барон Фогерен, маркиза и обе ее служанки, капитан Менален, боцман Кортен и два матроса. Всего девять человек.

После того, как мы перекусили и рассказали о том, что случилось, я предложил, не откладывая, перейти к тому месту, где мы сможем подняться наверх. А уже там вытащить мешки из воды, и решить, что делать с трупами. Идея понравилась. Зачем таскать тяжести по песку, если они сами могут доплыть по воде?

Засыпаем костер и уходим. Тахур и Бирел несут барона на импровизированных носилках, сооруженных из обломков шлюпки. И вот уже я с ними же и боцманом вытаскиваю из воды мешки, потом трупы. Потом маркиза со служанками потрошит свой багаж, пытаясь ужать его до того минимума, который они смогут унести с собой – барона придется нести, у всех есть свой груз, а других носильщиков взять негде. Матросы подводят барона к мертвецам – Фогерен пожелал посмотреть на тех, кто хотел нас убить.

При виде командира чужаков лицо его принимает озадаченное выражение:

– По-моему, где-то я его встречал… Вот только где?

После разведки прохода мы выносим барона наверх. А наверху – степь. Ровная как стол. Минимум на десяток тиг от обрыва, то есть до линии горизонта – чистое поле. Ни деревца, ни кустика. Ни, тем более, какого-нибудь поселения.

Устроив Фогерена поудобнее и вооружив его, и убедившись, что чужого корабля не видно и отсюда, я с моряками отправляюсь вниз. С бароном остается маркиза. Во-первых, оставлять его одного рискованно. Во-вторых, не по чину благородной даме изображать носильщика. В-третьих, толку от нее в этом качестве все равно немного. Так что они остаются вдвоем. А мы на "пляже" занимаемся потрошением уцелевшего имущества. На наше счастье, в ущелье нашлась небольшая пещерка, куда мы перетаскиваем все, что решено оставить, но жалко просто бросить и нельзя, чтобы чужаки нашли. Вдруг получится вернуться? Когда мы заваливаем пещеру, пометив вход, а отобранное для похода перемещено наверх, уже начинает темнеть.

Мертвецов похоронили, подняв наверх, хотя последние тела уносили с отмели уже при свете луны. Забрали всех – и своих, и чужих. Только похоронили в разных могилах. Нет, никаких подходящих ям не было, и копать было нечем. Поэтому просто завалили камнями, чтобы птицы и дикие звери не могли добраться. Возились долго. Закончили, наверное, далеко за полночь. После чего все улеглись спать. Просто на земле, использовав в качестве подстилки и одеял часть тех вещей, что предполагалось бросить.

Мне, однако, не спится. Потому я беру револьвер и винтовку, доставшиеся мне при дележке оружия (второй пистолет взял барон, третий, со всеобщего молчаливого согласия – маркиза, моряки поделили оставшиеся винтовки), четыре гранаты, трофейный же бинокль и отправляюсь на обрыв. Точнее, на угол, образованный обрывом и краем оврага, по которому мы поднимались. Я, конечно, сомневался, что чужаки рискнут высаживаться ночью, но подозревал, что на рассвете они могут попытаться все-таки нас найти. Что чревато, ибо мои спутники вряд ли проснутся сами с первыми лучами солнца. Самый боеспособный из них сейчас, как это ни странно – барон. Он выспался днем. Да и мазь, нашедшаяся среди моих припасов, оказалась отличным средством. Уходя на поиски, я отдал ее капитану, и Менален воспользовался ею, прежде чем сделать барону перевязку. К ночи опухоль заметно уменьшилась, да и боль стала куда более терпимой – по утверждению пациента. Думаю, дня через два барон сможет передвигаться без посторонней помощи. Прежде чем уйти на свой наблюдательный пункт, я бужу Фогерена и ухожу, услышав вслед пожелание удачи.

Что ж, удача нам всем пригодится.

Ветер по-прежнему дует с моря. Хорошо хоть, не слишком холодный. Небо опять затянуто серыми облаками, ни звезд, ни луны не видно. Я всматриваюсь в мутную мглу, в которой трудно четко разграничить небо и воду. Никаких огней. Или на том корабле они погашены, или он все еще там, где я нашел маркизу. Или все-таки ушел совсем, хотя в это трудно поверить. Полоса песка под обрывом едва различима, но все же видно, что она заметно сузилась. Похоже, начался прилив. Если «пляж» скроется под водой целиком, это будет очень кстати. Вода смоет все наши следы, да и обломки шлюпок приберет.

Все же я был уверен, что чужаки попытаются выяснить судьбу высадившейся группы. И катер они, конечно же, найдут. Но какие выводы сделают из того, что экипаж катера погиб, а остальные исчезли вместе с оружием, можно только гадать. Если их силы и возможности ограничены и связи с начальством (вряд ли главари наших врагов гоняются за нами лично) нет, то, скорее всего, преследовать нас всерьез они не станут – максимум, прочешут берег. И даже овраги и расщелины проверять не рискнут, опасаясь ловушек. Вряд ли на их корабле остался больше чем один катер. Да и людей у них не так уж много – иначе в высадке участвовал бы не десяток человек на одном катере.

Шорох. Оборачиваюсь и вижу Ольту – старшую служанку маркизы. Наконец запомнил, как ее зовут.

– Не спится?

– Не спится, – кивает она и присаживается рядом, – я тут вспомнила кое-что. Может, ничего важного, но господин барон приказал, чтобы я и тебе передала.

– Что вы вспомнили?

– Когда их главный говорил с колдуном, прежде чем они наших мужчин построили, мне показалось, что он упомянул имя графа Урмарена.

– Хотите сказать, они искали в первую очередь графа? – в голове моей забрезжило подозрение, что никто прочесывать берег не будет.

– Чего не знаю, того не знаю. Наверное, – пожимает она плечами и поднимается. – Ладно, что хотела сказать – сказала. Пойду посплю еще. Длинный будет день.

Это уж точно. Интересно, а как они могут определить, что графа с нами нет? И что это дает нам? Мертвецы на катере – простые моряки, вряд ли они были в курсе деталей операции. И вряд ли до их ушей долетели слова офицера, если этих слов даже Ольта толком не расслышала. Так что никакой некромант не выудит из их останков того, чего они не знали. Тогда как? Разве что высадившиеся могли как-то связаться с кораблем. Фонарем просигналить, например. Или магию использовать, если это был настоящий маг, а не ряженый. Все-таки, почему нас они до сих пор не нашли? А, может, и не искали даже?

Допустим, у них есть свой человек среди нас. Но тогда они могли бы, чтобы отвести от него подозрения, устроить показательное прочесывание берега по горячим следам, и свернуть поиски с наступлением темноты. Впрочем, это не обязательно, накладно и не слишком убедительно. Потому, наверное, никто по нашим следам и не пришел. Все же, почему они не высадились там, где разбилась наша шлюпка? Только потому, что здесь катер, скорее всего, просто напоролся бы на камни? Это если у них на карте точно обозначены здешние рифы, или как это называется. Что не слишком вероятно, ибо регулярное судоходство здесь отсутствует. А, может, в первой шлюпке был кто-то, кто подал им сигнал? Или что-то, позволившее им ее отыскать? Вопросы, вопросы, вопросы…