Текст книги "Вырождение международного правового порядка? Реабилитация права и политических возможностей"

Автор книги: Билл Боуринг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Чеченское исключение

Конфликт в Чечне даёт вопросу напряжённости между МГП и МППЧ существенный контекст. Это было подчёркнуто в решении Магистратского суда на Боу-стрит в Лондоне[365]365
  Автор предоставил для этого случая письменное экспертное свидетельство, но не по вопросу внутреннего вооружённого конфликта.


[Закрыть]. В своём решении от 15 ноября 2003 г. по делу о выдаче «Правительство Российской Федерации против Ахмеда Закаева»[366]366
  Полный текст см. на: http://www.hrvc.net/west/15-11-03.html.


[Закрыть] старший районный судья Тимоти Уоркман постановил следующее:

«Правительство утверждает, что боевые действия, происходившие в Чечне, представляли собой вооружённый мятеж и восстание, „бандитизм“ и терроризм. Защита утверждает, что налицо, по меньшей мере, внутренний вооружённый конфликт, который, возможно, подпадает и под определение войны… Я вполне убежден, что события в Чечне в 1995—1996 годах в правовом отношении представляли собой внутренний вооружённый конфликт… Я основываю свой вывод на масштабе военных действий – при интенсивных ковровых бомбардировках Грозного было убито и ранено более 100 тысяч человек,– а также на том, что конфликт был признан формально: было подписано соглашение о прекращении огня и мирный договор. Я не смог разделить мнение одного из свидетелей, который утверждал, что российское правительство проводило бомбардировки Грозного в рамках контртеррористической операции. …Речь идёт о внутреннем вооружённом конфликте, в отношении которого можно применить Женевские конвенции»[367]367
  Запись решения сделана автором.


[Закрыть].

Другая имеющая значение в этом отношении особенность Первой чеченской войны была выделена в 1996 г. профессором Паолой Гаэтой[368]368
  Paola Gaeta, ‘The Armed Conflict in Chechnya before the Russian Constitutional Court’ (1996) 7:4 European Journal of International Law 563–570.


[Закрыть]. 31 июля 1995 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес решение относительно конституционности указов президента Ельцина, направивших в Чечню федеральные силы[369]369
  Неофициальный английский перевод этого решения опубликован Европейской комиссией за демократию через право (Венецианская комиссия) Совета Европы, CDL-INF (96) 1.


[Закрыть]. Суд был должен, в частности, учесть последствия участия России в Дополнительном протоколе II (ДП-II) 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г.[370]370
  РФ является участником Женевских конвенций 1949 г. Советский Союз ратифицировал оба Дополнительных протокола 29 сентября 1989 г.; они вступили в силу 29 марта 1990 г. Российская Федерация заявила о правопреемстве 13 января 1992 г.


[Закрыть] Как указал Гаэта:

«Суд решил, что на международном уровне условия Протокола II связывали обе стороны вооружённого конфликта и что действия российских вооружённых сил в ходе Чеченского конфликта нарушили международные обязательства России по Дополнительному протоколу II к Женевским конвенциям 1949 г. Тем не менее, суд постарался оправдать это несоблюдение тем, что Протокол II не был включён в российскую юридическую систему».

Суд ясно проговорил, что условия ДП-II связывали обе стороны вооружённого конфликта, то есть что он присуждает права и возлагает обязанности также на повстанцев. Это заявление было, по мнению Гаэты, ещё более важным в свете факта, что на Женевской конференции некоторые государства выражали противоположный взгляд, так как стремились держать бунтовщиков на уровне преступников, не предоставляя им какого-либо международного статуса[371]371
  См.: Antonio Cassese, ‘The Status of Rebels under the 1977 Geneva Protocol on Non-International Armed Conflict’ (1981) 30 International and Comparative Law Quarterly 415.


[Закрыть]. Этот взгляд также нашёл поддержку в юридической литературе[372]372
  По Протоколу II см., помимо прочих: R. J. Dupuy and T. Leonetti , ‘La notion de conflit armé à caractère non international’, в: Antonio Cassese (ed.), The New Humanitarian Law of Armed Conflict Volume I (1979) p. 272.


[Закрыть].

Гаета справедливо подчеркнул важность определения суда, что российский парламент не смог принять закон для осуществления ДП-II и что этот отказ был одним из оснований – вероятно, даже первичным основанием – для несоблюдения российскими военными властями включённых в Протокол норм. В своём определении по делу суд явно предписал российскому парламенту осуществить ДП-II в российском внутреннем законодательстве, показав этим, какую важность он придавал действительному соблюдению этого договора. Во-вторых, суд подчеркнул, что согласно российской конституции и МПГПП жертвам любых нарушений, преступлений и злоупотреблений властью должны быть предоставлены эффективные средства правовой защиты и компенсация за причинённый ущерб.

Вторая чеченская война и Совет Европы

Неспособность России выполнить ясные указания Конституционного Суда относительно осуществления ДП-II так и не была исправлена, и начало Второй чеченской войны сопровождалось столь же вопиющим проявлением безразличия российских властей к соблюдению ЕКПЧ.

26 июня 2000 г. Совет Европы издал «Совместный отчёт, содержащий анализ корреспонденции между Генеральным секретарём Совета Европы и Российской Федерацией по статье 52 ЕКПЧ»[373]373
  Документ SG/Inf(2000)24, http://www.coe.int/t/e/human_rights/cddh/2._activities/Art52CM_en.asp.


[Закрыть]. Этот отчёт был подготовлен по требованию Генерального секретаря тремя экспертами, Тамашем Баном, Фредериком Судре и Питером ван Дейком, которых он попросил проанализировать обмен корреспонденцией между ним и Российской Федерацией «в свете должностных обязательств Высокой Договаривающейся Стороны, являющейся получателем запроса по статье 52 Европейской конвенции о защите прав человека». Первый запрос был датирован 13 декабря 1999 г. Экспертов попросили сосредоточиться в особенности на объяснениях, что Генеральный секретарь имел право ожидать в этом случае на основании статьи 52, и сравнить это с содержанием полученных ответов. Они заключили, что ответ, данный Российской Федерацией, не соответствовал даже минимальному стандарту эффективности процедуры, подразумеваемому в статье 52, и отметили:

«Например, было бы законно ожидать, как минимум, что ответы обеспечат конкретную и подробную информацию о таких вопросах, как инструкции о применении силы, на основании которых действовали в Чечне федеральные силы, сообщения о любых случаях расследования относительно любых нарушений прав человека, предположительно совершённых членами федеральных сил, условия содержания лишённых свободы российскими властями людей и их возможности эффективно пользоваться правами, гарантируемыми статьей 5 Конвенции, точные ограничения, которые были наложены на свободу передвижения в области, и так далее. Однако даже после разъяснения этих ожиданий Генеральным секретарём ответам не хватало каких-либо таких подробностей… Мы заключаем, что данные ответы не были адекватны и что Российская Федерация не выполнила свои юридических обязательства как Договаривающееся Государство по статье 52 Конвенции»[374]374
  Документ SG/Inf(2000)24, там же.


[Закрыть].

Сомнительная роль Великобритании

Великобритания играла сомнительную роль в явном содействии перелому президентом Путиным международного осуждения его действий в Чечне, особенно после 11 сентября 2001 г. Тони Блэр посетил Москву 4 октября 2001 г., и Путин был особенно благодарен ему – за то, что Блэр был одним из немногих европейских лидеров, которые взяли на себя инициативу поддержать Россию в апреле 2000 г., когда та пребывала под особенно жестокой критикой за ведение войны в Чечне.

6 апреля 2000 г. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) получила отчёт своего докладчика по Чечне, лорда Фрэнка Джадда, осуждающий российские действия[375]375
  PACE Doc. 8697, 4 April 2000, ‘Conflict in Chechnya – Implementation by Russia of Recommendation 1444 (2000)’, Report, Political Affairs Committee, Rapporteur: Lord Judd, United Kingdom, Socialist Group, at http://assembly.coe.int/Documents/WorkingDocs/doc00/EDOC8697.HTM.


[Закрыть]. ПАСЕ посчитала, что «…Европейская конвенция о защите прав человека серьёзно и систематическим образом нарушается российскими властями в Чеченской Республике», и проголосовала за рекомендацию Комитету министров СЕ «если немедленно не будет достигнуто существенного, нарастающего и явного прогресса в выполнении требований, изложенных в пункте 19[376]376
  Они включают «…немедленное прекращение всех нарушений прав человека в Чеченской Республике, включая дурное обращение и преследование гражданских лиц и некомбатантов в Чеченской Республике со стороны российских федеральных вооружённых сил, и предполагаемые истязания и дурное обращение с задержанными», и «стремление к немедленному прекращению огня».


[Закрыть] настоящей рекомендации, безотлагательно начать в соответствии со Статьёй 8 Устава процедуру приостановления прав России на представительство в Совете Европы»[377]377
  Рекомендация 1456 (2000)[1], ‘Conflict in the Chechen Republic – Implementation by the Russian Federation of Recommendation 1444 (2000)’, на http://assembly.coe.int/Documents/AdoptedText/ta00/EREC1456.htm.


[Закрыть]. Наиболее болезненным для России был призыв к межгосударственной жалобе на нарушения прав человека в Европейский суд по правам человека со стороны других членов Совета Европы[378]378
  Reuters, 6 April 2000; via Johnson’s Russia List.


[Закрыть].

Это голосование не поколебало сердечных отношений, уже сложившихся между Блэром и Путиным. Всего через 10 дней, 16 апреля 2000 г., Путин посетил Лондон, хотя формально ещё не был президентом России – он был приведён к присяге только 7 мая 2000 г.[379]379
  См.: BBC ‘Putin flies into legal battle’ 16 April 2000 at http://news.bbc.co.uk/2/hi/europe/714998.stm.


[Закрыть] Его программа включала чаепитие с королевой в Букингемском дворце. На совместной пресс-конференции 17 апреля 2000 г. Блэр приветствовал обязательство Путина, что все сообщения о нарушениях прав человека будут изучены Россией. Называя Путина «Владимир», он отклонил предложения, что Британии следует дистанцироваться от России из-за событий в Чечне. Путин в свою очередь заявил, что они договорились о совместных ответах на проблемы организованной преступности и наркотиков.

Таким образом, сказал Путин 21 декабря 2001 г., Тони Блэр способствовал созданию новой ситуации:

«…Для нас не менее важна была та инициатива, которую в своё время проявил господин Премьер-министр в установлении первых контактов с российским руководством, со мной лично. Мы не сомневались, что нас слышат, нас хотят услышать и нас понимают. Это было очень хорошим заделом, который позволил нам всем вместе выстроить достаточно эффективную совместную работу по нейтрализации угрозы международного терроризма, в данном случае в Афганистане»[380]380
  http://archive.kremlin.ru/appears/2001/12/21/0000_type63377type63380_28758.shtml.


[Закрыть].

Он имел в виду именно апрель 2000 г. Действие против России могло быть предпринято только Комитетом министров (иностранных дел) Совета Европы. Британия – основатель и ведущий член Совета. Путин признал и выразил свою благодарность за тот факт, что столь быстро посланное ему приглашение сделало совершенно ясным, что ничего не будет предпринято.

Таким образом, Россия добавила новое измерение упрямства или даже прямого неподчинения в отношения между Советом Европы и его механизмом защиты прав человека – и одним из его крупнейших и новейших членов.

Что на самом деле происходило в Чечне?

Сдержанный комментарий относительно ситуации в Чечне был обеспечен параллельной сессией, профинансированной Международной федерацией прав человека (МФПЧ) и Международной лигой прав человека (МЛПЧ) и прошедшей 30 марта 2005 г. во время одной из последних сессий Комиссии ООН по правам человека[381]381
  Запись параллельной сессии, http://www.ngochr.org/view/index.php?basic_entity=DOCUMENT&list_ids=378.


[Закрыть]. Некоторые из высказанных авторитетных мнений ведущих российских деятелей и представителей неправительственных организаций примечательны.

Чеченская жертва грубых нарушений, Ли́бкан Базаева (она была одним из истцов в первых шести чеченских делах в Страсбургском суде, о которых речь пойдёт ниже), представила некоторую поразительную статистику о жертвах. Для сравнения она сослалась на примерно 200 000 погибших и пропавших без вести после азиатского цунами в декабре 2004 г. Незадолго до начала Первой чеченской войны население Чечни перешло отметку в один миллион. За десять лет этих двух войн, по её оценке, погибло 100—200 тыс. гражданских жителей, хотя она признала, что оценки значительно варьируются из-за трудностей в получении точных данных. Официальная перепись 2002 г. утверждала, что население составляло 1 088 000, что она назвала явной фальсификацией. По её мнению, нынешнее население менее 800 000[382]382
  Презентация Либкан Базаевой, в записи, указ. источник.


[Закрыть]. Далее была представлена тревожная информация из независимого источника. На 31 марта 2005 г. в базе данных Датского совета по беженцам было зарегистрировано для получения помощи в Ингушетии 32 446 внутренне перемещённых лиц из Чечни (7 227 семей). Из них 12 064 человека (2 617 семей) находились во временных поселениях, а 20 382 человека (4 610 семей) размещались в частном секторе[383]383
  http://www.reliefweb.int/rw/RWB.NSF/db900SID/EGUA-6BLKXS?OpenDocument.


[Закрыть].

По оценке Анны Нейстат, директора Московского офиса «Хьюман райтс уотч», за последние пять лет исчезло от 3000 до 5000 гражданских жителей[384]384
  Презентация Анны Нейстат, в записи, указ. источник.


[Закрыть]. Официальная российская оценка в 2000 г. за тот же период, сказала она, хотя и более умеренна, но всё же существенна. В прошлом наиболее часто похищаемыми среди гражданских жителей были мужчины от восемнадцати до сорока лет, и похищения обычно выполнялись российскими силами. Теперь жертвами чаще становятся женщины и пожилые. «Чеченизация» конфликта переложила ответственность на чеченские власти и иные промосковские чеченские группы. При вовлечённости в похищения множества групп трудно знать, с кого спрашивать, когда исчезает друг или родственник.

Все участники были встревожены фактом, что Европейский союз, который прежде внёс резолюцию по Чечне в Комиссии, отказался это сделать в 2005 г. Рэйчел Денбер, исполняющая обязанности исполнительного директора подразделения «Хьюман райтс уотч» по Европе и Средней Азии, сказала:

«Поразительно, что Европейский союз решил ничего не предпринимать в Комиссии по поводу Чечни. Искать другой путь, в то время как совершаются преступления против человечности, бессовестно. Тысячи людей „исчезли“ в Чечне с 1999 г., с полного ведома российских властей. Свидетели теперь рассказывают нам, что атмосфера полного произвола и запугивания „хуже войны“»[385]385
  Презентация Рейчел Денбер, указ. источник.


[Закрыть].

«Хьюман райтс уотч» также опубликовало 57-страничное резюме, документирующее несколько десятков новых случаев «исчезновений» на основе их исследовательской миссии в Чечне[386]386
  http://hrw.org/english/docs/2005/03/21/russia10342.htm.


[Закрыть].

Многие участники были расстроены явным недостатком интереса международного сообщества. Татьяна Локшина, основатель информационной службы по правам человека «Демос», лучшей в своём роде в России[387]387
  См.: http://www.demos-center.ru/.


[Закрыть], обвинила организации вроде Организации Объединённых Наций, Комиссии по правам человека и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в непринятии адекватных мер. Особенно неутешительным было отсутствие в 2005 г. в Комиссии какой-либо резолюции, осуждающей нарушения прав человека в Чечне, хотя, на её взгляд, это не было полной неожиданностью. Последняя резолюция была представлена на рассмотрение в 2001 г., до 11 сентября. С тех пор Россия рассматривалась как ценный партнёр в войне с террором. Поэтому главные игроки искали другой путь, позволив России утверждать, что Чечня – внутреннее дело, или что это ещё один фронт в войне с террором[388]388
  Презентация Татьяны Локшиной, в записи, указ. источник.


[Закрыть].

Действие иного вида, однако, было предпринято – и с существенными результатами – позже в 2005 г. И Либкан Базаева и Татьяна Локшина были его участниками.

Использование механизма Совета Европы для защиты прав человека

В начале 2000 г. автор начал работать с правозащитным центром ведущей российской неправительственной организации прав человека «Мемориал», подготавливая заявления для Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге. Россия ратифицировала ЕКПЧ в 1998 г. Одним из первых истцов была Либкан Базаева, её случай описан ниже. В марте 2001 г. автор запросил грант у Европейской инициативы по правам человека и демократии при Европейской комиссии для обеспечения ресурсов и поддержке обращений в Страсбург. В декабре 2002 г. был основан новый судебный проект, Европейский центр защиты прав человека (ЕЦЗПЧ), с выделением ЕС 1 миллиона евро. Он работает в сотрудничестве с «Мемориалом» и Адвокатским комитетом прав человека Англии и Уэльса. Автор возглавляет его группу международного регулирования, а Татьяна Локшина – один из его членов[389]389
  Подробности, «Бюллетени» и информацию по делам см.: http://www.londonmet.ac.uk/ehrac и http://ehracmos.memo.ru.


[Закрыть]. ЕЦЗПЧ помогает более чем 100 российским истцам, примерно половина из которых чеченцы, перед Страсбургским судом; а также занимается ведением дел против Азербайджана, Грузии и Латвии. Проект включает девять адвокатов и штат поддержки в России[390]390
  А также четыре работника в Лондоне, включая директора, Филипа Лича, автора Taking a Case to the European Court of Human Rights (2006) 2^nd edition Oxford: Oxford University Press.


[Закрыть], включая вице-председателя группы регулирования, чеченского адвоката Докку Ицлаева, с чрезвычайной смелостью работающего в чеченском городе Урус-Мартан.

24 февраля 2005 г. первая секция Европейского суда по правам человека вынесла три звучных решения по первым шести делам против Российской Федерации в связи с текущим конфликтом в Чечне. 6 июля 2005 г. суд отклонил апелляцию России к Большой Палате, и решения стали окончательными[391]391
  См.: Bowring (2005).


[Закрыть].

Заявления были поданы в суд в начале 2000 г., российскому правительству о них было сообщено в апреле 2000 г. Им был назначен статус «ускоренного продвижения», однако же, минуло шесть лет, пока решения стали окончательными[392]392
  Шестилетняя задержка в любой внутренней правовой системе составила бы нарушение права по статье 6 на разбирательство дела в разумный срок. Это совершенно непростительно в контексте фактов дела.


[Закрыть]. Может быть, это не так удивительно, учитывая чрезвычайную нагрузку, которую российское членство возложило на систему ЕКПЧ[393]393
  21 апреля 2005 г. Анатолий Ковлер, российский член Европейского суда по правам человека, рассказал на конференции в Екатеринбурге, что более 22 000 российских граждан послали заявления в суд (http://www.rferl.org/content/article/1143383.html); сейчас это число гораздо больше. Согласно предпринятому судом исследованию деятельности за 2004 г. (http://www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/461D3893-D3B7-4ED9-AC59-8BD9CA328E14/0/SurveyofActivities2004.pdf), только 13 решений было вынесено против России в 2004 г., и притом, что было подано 6691 заявлений, 374 были объявлены неприемлемыми, 232 – переданы правительству и 64 – объявлены приемлемыми. Статистика, опубликованная на 25 января 2005 г., показывает, что суд вынес в 2004 г. 718 решений, из которых 588 обнаружили, по меньшей мере, одно нарушение Конвенции. Суд также объявил неприемлемыми 20 348 заявлений. Число прекращённых дел выросло примерно на 17,5 % в сравнении с 2003 г. Кроме того, по его оценке, годовое число поданных в суд заявлений выросло в 2004 г. примерно на 45 000, на 16 %. Известно, что около 96 % всех заявлений объявляются неприемлемыми; эта доля достигает 99 % в случае России.


[Закрыть].

Все три решения в первых шести чеченских делах касаются гибели детей и других родственников шести заявителей в результате действий российских военных в конце 1999 г.– начале 2000 г. Заявители утверждали, что российское правительство нарушило их права по статье 2 («Право на жизнь»), статье 3 («Запрещение пыток») и статье 13 («Право на эффективное средство правовой защиты») ЕКПЧ.

Бомбёжка колонны беженцев

Первый случай[394]394
  Isayeva, Yusupova and Bazayeva v Russia, Application nos. 57947/00, 57948/00 and 57949/00.


[Закрыть] касался трёх чеченских женщин, Медки Исаевой, Зины Юсуповой и вышеупомянутой Либкан Базаевой, которые были жертвами бомбёжки российскими воздушными силами гражданской колонны из 1000 транспортных средств, которой российская сторона позволила выйти из Грозного по «гуманитарному коридору» 29 октября 1999 г. Российское правительство не оспаривало факт, что его авиация бомбила и убила детей и родственников заявителей, но утверждало, что применение силы было оправдано как «абсолютно необходимое… для защиты любого лица от противоправного насилия» согласно параграфу 2.а статьи 2. Суд усомнился в том, что имела место такая «защита», в отсутствие какого-либо подтверждённого свидетельства угрозы или вероятной возможности какого-либо незаконного насилия. Суд нашёл, что право заявителей на жизнь было нарушено, ибо даже если российские военные преследовали законную цель при запуске по меньшей мере дюжины мощных ракет С-24, эта операция не была запланирована и выполнена с необходимой заботой о жизнях гражданского населения.

Кроме того, суд посчитал, что российские власти должны были иметь в виду, что объявили гуманитарный коридор и в области присутствуют гражданские жители. Следовательно, они должны были принять во внимание необходимость чрезвычайной осторожности в применении смертоносных средств. Показания пилотов, что они атаковали два отдельных грузовика, не объясняли числа жертв и были противоречивы. Нападение продолжалось до четырех часов, и не было одиночной атакой. Применённое оружие было чрезвычайно мощным для любых целей, которых военные стремились достичь.

Примечательно, что российский судья, Анатолий Ковлер, голосовал по этим трём делам с остальным судом; никакого разногласия не было.

Массовое убийство в районе Грозного

В случае Магомеда Хашиева и Розы Акаевой[395]395
  Khashiev and Akayeva v Russia, Application nos. 57942/00 and 57945/00.


[Закрыть] родственники заявителей были убиты при спорных обстоятельствах, когда российские силы контролировали Старопромысловский район Грозного, в котором проживали заявители. В конце января 2000 г. бежавшие заявители узнали, что их родственники были убиты. Тела покойных обнаружили признаки, что они были убиты выстрелами и ножевыми ударами.

Суд нашёл, что там, где такие смертные случаи полностью или в основном находятся в исключительном ведении властей, так же как в случае задержанных людей, возникает обоснованная фактическая презумпция относительно причинения смерти и ранений. Бремя доказательства лежит на властях, обязанных обеспечить удовлетворительное и убедительное объяснение. Несмотря на свой решительно сформулированный запрос, суд так и не получил полной документации по делам, и никакого объяснения так и не было предоставлено. Суд нашёл, что может сделать вытекающие отсюда выводы.

Хотя правительство так и не завершило расследование и ответственные не были установлены, фактически единственной версией событий, рассмотренной российским следствием, была выдвинутая заявителями. Документы следствия неоднократно ссылались на эти убийства как совершённые военнослужащими. Суд заключил, что на основании располагаемых материалов установлено, что жертвы были убиты российскими военными. Правительство не выдвинуло никакого основания для оправдания и, соответственно, имело место нарушение статьи 2.

Бомбёжка чеченской деревни

Случай Зары Исаевой[396]396
  Isayeva v Russia, Application no. 57950/00.


[Закрыть] касался неизбирательной бомбёжки деревни Катыр-Юрт 4 февраля 2000 г. Российское правительство не оспаривало, что заявителя и её родственников бомбили, когда те пытались покинуть свою деревню путём, который воспринимали как безопасный выход. Было установлено, что бомба, сброшенная российским самолётом, взорвалась около микроавтобуса заявителя, убив её сына и трёх племянниц. Правительство снова утверждало, что случай подпадает под параграф 2.a статьи 2. Суд признал, что ситуация в Чечне в соответствующее время требовала исключительных мер. Однако суд отметил, что ему препятствует то, что правительством не было представлено никакого свидетельства, объясняющего, что было сделано для оценки и предотвращения возможного ущерба гражданским жителям в Катыр-Юрте. Было существенное основание полагать, что российские военные ожидали появления в Катыр-Юрте группы вооружённых повстанцев и, возможно, даже провоцировали его.

Суд посчитал, что ничто не было сделано для предупреждения сельских жителей о возможности появления вооружённых повстанцев и опасности, которой они подвергаются. Действия российских военных против повстанцев было не спонтанным, а запланированным заранее. Российские военные должны были учесть последствия метания мощных бомб в населённой области. Нет никакого свидетельства, что на стадии планирования действий было проведено какое-либо обдумывание эвакуации гражданских жителей. Использование бомб ФАБ-250 и ФАБ-500 в населённой области, без предшествующей эвакуации гражданских жителей невозможно согласовать со степенью предосторожности, ожидаемой от органа правового принуждения в демократическом обществе.