Текст книги "Первый принцип. Пребывай в знании"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Глава 2

Вопрос:

Правда ли, что Бог умер?

Если Бог и не умер, то серьезно болен, возлежит на смертном одре, что гораздо хуже.

Послушайте анекдот. В глухой польской деревеньке затерялась маленькая синагога. Как-то вечером раввин делал обход храмовой территории и, кстати, зашел в синагогу. Он увидел, что в темном углу зала сидит Бог. Раввин бухнулся ему в ноги и воскликнул: «Боже мой, что ты делаешь здесь?» А Бог тихо ответил ему: «Раввин, я просто устал. Я устал до смерти».

Бог устал от бесчеловечного обращения человека с человеком. Бог устал от невероятной человеческой глупости. Бог устал от человеческой бессознательности. Складывается впечатление, что только человек терпит неудачи, тогда как все в существовании гармонично, весь мир танцует. А человек не гармонирует с миром. Это происходит потому, что только человек имеет возможность не пребывать в согласии с существованием. Величие человека в его свободе, абсолютной свободе. Больше ни у кого нет такой свободы. Из-за свободы человек может выбирать. Он может решить, быть ему с Богом или против него. Человек сделал выбор в пользу противодействия Богу. И на то есть причина.

Каждый ребенок неминуемо принимает решение в пользу противодействия родителям. Для ребенка это единственный способ развить свое эго. Если ребенок будет все время соглашаться с отцом и матерью, если он ни разу не скажет им «нет», тогда из такого ребенка разовьется бесхребетный взрослый человек. Тогда у ребенка не будет души. Тогда ребенок будет просто продолжением своих родителей. А такое положение дел уязвляет и унижает. Неслучайно мы назвали Бога отцом. Это все та же драма, только разыгрываемая на более высоком, космическом, уровне.

Человек до сих пор инфантилен. Для того чтобы в полной мере существовать, ему нужно говорить «нет». Человек зрел тогда, когда он может одновременно в полной мере существовать и говорить «да». Попытайтесь понять это. Ребенок вынужден говорить родителям «нет», и так без конца, потому что только так он может почувствовать, что живет. Иногда ему приходится говорить «нет» против своих же интересов, иногда он должен сказать «нет» против собственного желания. Порой ребенок желает согласиться, но не может сделать это, так как согласие означает прекращение существования. Каждый миг он борется: быть или не быть. Как только он согласился, его уже нет, но есть родители. Как только он восстал против них, он есть. Поэтому ребенок вынужден говорить «нет». Он должен устраивать мятежи, восставать, сбиваться с пути истинного для того, чтобы просто быть.

Но не нужно быть вечным ребенком. Адам был ребенком, а Иисус был зрелым человеком, в результате Адама изгнали из рая. На самом деле, ему не отказали от рая, он сам покинул его. Таким был единственный способ обрести индивидуальность, по сути, ребячливый способ обретения индивидуальности. Иисус был настолько уверен в своей цельности, что мог соглашаться и оставаться при этом самим собой.

Вы понимаете? Вы зрелы тогда, когда можете сказать «да», оставаясь самим собой. Тогда нет никакой необходимости в несогласии, поскольку, говоря «нет» и приобретая индивидуальность, вы привносите в нее отрицательный оттенок. Это не настоящая индивидуальность, в ней еще нет положительности. В ее глубине скрыто «нет», рана, прореха. Посредством «нет» вы можете приобрести индивидуальность, но она никогда не удовлетворит вас. В ней не будет довольства и блаженства, поскольку блаженство изливается только из «да». Вы начинаете блаженно течь тогда, когда можете сказать существованию «да». «Нет» уродует, парализует. «Нет» делает вас врагом существования, «нет» вселяет в вас сопротивление. «Да» освобождает вас от внутреннего сопротивления, «да» делает вас восприимчивыми.

Бог мертв или умирает потому, что человек до сих пор не вырос. На свете были миллионы Адамов и Ев, но очень редко появлялись на земле Христы. Будда, Иисус, Лао-Цзы встречаются крайне редко. Люди, которые действительно сказали «да», вливают жизнь в Бога. Говоря «нет», вы вливаете жизнь в себя. Говоря «да», вы вливаете жизнь в целое, во все сущее, отдаете свою живую силу полноте существования. Поэтому если вы и в самом деле хотите, чтобы Бог был живым, вам нужно говорить «да».

Человек убил Бога, или почти убил, говоря «нет», постоянно говоря « нет».

Мне нравится этот анекдот. Раввин спросил: «Боже мой, что ты делаешь здесь?» А Бог тихо ответил ему: «Раввин, я просто устал. Я устал до смерти». Да, Бог устал. На самом деле, Бог не может умереть. Бог может угаснуть именно в вашей жизни. В жизни миллионов людей Бог действительно умер, исчез. Именно такой смысл я вкладываю в свою фразу «Бог умер». Загляните людям в глаза, и вы не найдете в них живого Бога. А где еще может жить Бог? Многие миллионы сердец окончательно утратили Бога. Вот что я подразумеваю, говоря о гибели Бога.

Бог живет в Иисусе, Будде, Кришне. Живет ли Бог в вас? По сути, вопрос не в Боге, то есть в его кончине или добром здравии. Вопрос в том, живет ли Бог именно в вас! Если Бог не живет в вас, тогда какая разница, пребывает ли он на небесах? Это ничего не меняет. Для вас все равно в обоих случаях Бог мертв.

Ницше был прав в отношении современного общества, когда говорил, что Бог умер. Не то чтобы Бог в буквальном смысле умер! Как он может умереть? Смысл Бога в высшем элементе, первом принципе. Бог не может умереть. Но вы можете так активно противостоять Богу, настолько безнадежно утратить его, что для вас Бог будет мертвым.

Вам нужно излить свою жизнь в Бога, оживить его в себе, чтобы он начал биться, пульсировать в вашем сердце, мог любить через вас и существовать при вашем посредничестве. В этом и заключается суть саньясы: вы пытаетесь дать Богу волю жить в вас, стараетесь превратиться в божественную обитель.

Загляните в свою сущность и поищите там. Вам повезет, если вы сумеете отыскать в темном углу своего естества Бога, который сидит там, выбившись из сил, устав до смерти. Вам придется оживить его. Вам придется отдать свою жизнь всему сущему. Религиозный человек – это тот, в ком ожил Бог.

Вопрос:

Как я могу быть одновременно ничем и уникальным?

Ты сможешь быть уникальным, только когда станешь ничем. Если ты что-то представляешь собой, значит, тебя можно сравнивать. Если вы важная персона, значит, тебя можно сравнивать с другими людьми, а предмет сравнения не может быть уникальным. Смысл уникальности заключается в твоей исключительности: нет никого подобного тебе. Итак, если ты важная персона...

Если вы мужчина, вас можно сравнивать с миллионами других мужчин. Если вы богаты, вас можно сравнивать с миллионами других богачей. Если вы добродетельны, вас можно сравнивать с миллионами других добродетельных людей. Если же вы неблагонравны, то и в таком случае есть возможность вас сравнивать. Если вы художник или певец, тогда вас будут обсуждать на фоне конкурентов. Если вы некая величина, значит, вас можно сравнивать, а при наличии сравнения уникальность немыслима.

В тот миг, когда вы достигаете ничто, когда исчезает «я»... Дело в том, что «я» можно сравнивать, а «не-я» сравнить невозможно. Поэтому я говорю, что если вы станете ничем, то будете уникальным. Превращаясь в ничто, вы становитесь непогрешимыми, вас просто ничто не в силах испортить.

Вы слышали утверждение лорда Актона: «Власть портит, а абсолютная власть портит абсолютно». Почему же власть портит? Потому что власть делает вас важной персоной. Благодаря власти вы получаете некое определение. Власть указывает на ваше общественное положение: вы премьер-министр или президент во главе целой страны. Итак, благодаря власти вы получаете некое определение, ведь она очерчивает круг ваших полномочий. Если у вас есть деньги, власть укажет этот момент. Если же у вас нет денег, она укажет и этот момент. Если вы музыкант, поэт или певец, власть укажет ваше место в обществе. Как только вы узнали, кто вы, вас сразу же охватывают узкие рамки, и вы становитесь конечными, ведь вас можно сравнивать.

Но если вы никто, если вы просто чистое ничто, чистое небо даже без частицы пыли, тогда как вас можно сравнивать?

Бог уникален, так как Бог – это ничто. Вы нигде не сможете найти Бога. Вы можете отыскать Бога или везде, или нигде, но только не в определенном месте. Бог – это или целое, или ничто.

Когда вы ничто, вы также становитесь целым. Когда вы ничто, вы также становитесь божественными. Вы остаетесь человечными, если представляете собой кого-то. Если вы никто, тогда вы достигаете божественности, становитесь божественными. Поэтому я сказал, что вы становитесь уникальными в тот миг, когда в вас возникает ничто.

Будда уникален не потому, что он великий святой, ведь на свете миллионы святых. Иисус уникален не потому, что он самый добродетельный человек. Все это ерунда. Иисус уникален потому, что он есть ничто. Он уникален потому, что готов распять свое эго. Иисус воскресает в тот миг, когда на кресте оказывается его эго, причем он воскресает как единое целое. Иисус умирает во времени, а воскресает в вечности.

Вопрос:

Я отношу себя к интеллигенции. Я верю в интеллект и рассудок. Существует ли для меня выход?

Трудно тебе придется. У интеллекта нет выхода, рассудок – это тупик. Интеллект ходит порочными кругами. Он создает собственный мир концепций, теорий, а потом поселяется в нем. Из головы нет выхода. Выход есть из сердца, потому что сердце открыто, стало быть, в нем существует выход. Рассудок живет в замкнутом пространстве, в нем нет дверей на волю. Это ограниченное существование, запечатанная капсула.

Очень трудно общаться с интеллектуалом, почти невозможно. Вы говорите одно, а он слышит другое. Вы показываете одно, а он видит другое. Его рассудок постоянно вмешивается. Очень трудно общаться с таким человеком, между вами и ним нет моста. Общение протекает только между двумя сердцами, а не между двумя головами. Две головы просто сталкиваются друг с другом, устраивают конфликт, смущение, но истинной встречи, общения не происходит. Соединяются только сердца.

Но интеллект восхваляют на протяжении столетий, потому что он очень полезен. Интеллект умеет эксплуатировать, господствовать. Интеллект способен обманывать и подавлять природу. Интеллект невероятно полезен в том, что касается мира вещей. Поэтому человек развил свой интеллект и отверг сердце, ведь сердце опасно. Вы не сможете никого эксплуатировать, если вы сердечный человек. Вы не сможете использовать чужую жизнь в качестве средства, если вы ориентированы на сердце. Другой человек становится самоцелью. Вы не сможете стать политиком и ученым. Политик эксплуатирует других людей, а ученый эксплуатирует природу. Они оба разрушители. Политик развратил человечество, а ученый загубил природу.

Теперь все живое на нашей планете движется к гибели, и все из-за политика и ученого. Эти господа действуют заодно. Люди смогли создать атомную бомбу, потому что Эйнштейн и Рузвельт работали вместе. Атомную бомбу не создали бы, если бы заполучить ее хотел лишь Рузвельт. Она не появилась бы, если бы ее желал лишь Эйнштейн. Такие вещи возникают на свет, только когда политика и наука соединяют свои усилия. Вот тогда мы получаем Хиросиму и Нагасаки, вот тогда земля претерпевает разрушения. Политик и ученый сотрудничают на протяжении столетий. Они помогают друг другу.

Человек, ориентированный на сердце, становится поэтом, но какой толк от поэта? Какая польза в его стихах? Человек, ориентированный на сердце, может стать музыкантом, но какой толк от музыки? Человек, ориентированный на сердце, может стать возлюбленным, но мир не нуждается в любящих людях. Миру нужны солдаты, ему нужны убийцы и пушечное мясо. Миру нужны мясники, всякие безумцы. Мир не нуждается в душевно здоровых людях, которые просто живут и любят, причем живут мирно и помогают обретать покой другим людям. Мир не верит в розы, а верит в мечи, винтовки и атомные бомбы.

Интеллект всегда был большим разрушителем. Я не призываю совсем отказаться от интеллекта. Такой поступок будет глупым. Нужно пользоваться интеллектом, но не как хозяином, а как рабом. Ум очень эффективен, когда он раб, но как хозяин он становится хуже некуда. Никогда не делайте интеллект своим хозяином. Пользуйтесь им, ведь это замечательный инструмент, биологический компьютер. До сих пор ни один созданный человеком компьютер не достиг такой высокой четкости и эффективности работы, как простой человеческий мозг. Ум человека – это прекрасный, тонкий механизм. Он может хорошо послужить нам, но на благо всеобщей любви.

Голова должна служить сердцу, тогда вы по-настоящему интеллигенты. Не забывайте это различие. Я не причисляю интеллектуала к интеллигентным людям. Интеллект интеллигентного человека служит сердцу, его логика служит любви, его рассудок служит жизни, которая выше интеллекта. А вообще-то ваши так называемые интеллектуалы – это просто болваны.

Послушайте анекдот. Пять человек летят на военном самолете над атлантическим океаном. Это президент США Картер, бывший президент этой страны Форд, Киссинджер, некий католический священник, а также хиппи...

Может быть, этот хиппи был моим саньясином...

Самолет неожиданно попадает в грозу. В пассажирский салон врывается пилот. «В нас попала молния! – кричит он. – Мой помощник мертв, самолет неуправляем, у вас есть четыре парашюта. Решайте, кто из вас воспользуется ими»...

Итак, на пять пассажиров приходится четыре парашюта...

И с этими словами пилот выбросился со своим личным парашютом из двери самолета.

Президент Картер заговорил первым: «На моих плечах груз всего свободного мира. Я уверен, что вы согласитесь с тем, что я обязан спастись». Картер надевает парашют и выбрасывается из самолета. Потом заговаривает Форд: «Я никогда никому не причинил вреда. Кроме того, на сегодня у меня назначена игра в гольф». С парашютом прыгает и Форд. Киссинджер делает такое заявление: «Я уверен, что вы согласитесь с тем, что я самый умный человек в мире. Разумеется, меня нужно сохранить ради человечества». Прыгает и он.

Священник поворачивается к хиппи и говорит: «Я жил в полную силу, и мне не страшно предстать перед моим создателем. Воспользуйся последним парашютом, сын мой». «Но, отец, – возражает хиппи, здесь осталось два парашюта. Самый умный человек в мире выпрыгнул, надев мой рюкзак».

Прошу вас, не будьте самым умным человеком в мире. Интеллектуалы – это не очень разумные люди.

Почему мне трудно навязывать людям правила? Часть меня сердится и настаивает на том, чтобы саньясин придерживался правил в части запрета курения и перекусов в садах. Тиртха назвал меня комендантом сада, но в душе мне ненавистен мой начальнический пост. Только эту часть работы я выполняю безрадостно. Как может быть никем тот, кого заставляю! навязывать людям правила?

Вопрос:

Не мог бы Чжуан-Цзы отложить свою удочку и приехать в Пуну, чтобы играть роль Лакшми?

Эту записку с вопросом прислала Ниргун. А кто, по твоему мнению, играет роль Лакшми? Сам Чжуан-Цзы.

Ее вопрос следует прояснить. Разумеется, трудно играть авторитетную роль, но трудность возникает не из-за самой роли, а из-за бессознательного желания господствовать. Вы можете подавить такое желание, уклониться от авторитетной роли, но желание все равно останется. Когда вам дают авторитетную роль, оживает желание, подавленное желание, скрытое в вашей бессознательной части, и атакует вашу роль.

Очень хорошо, если вы наблюдаете за этим желанием, так вы освобождаетесь от него. Вместе того чтобы избавиться от роли, чтобы отталкивать саму роль, лучше избавиться от желания обладать авторитетом. Нартун, во благо тебе дана роль, в которой тебе придется далеко не раз говорить людям: «Не делайте это».

Но эти слова можно произносить без всякого налета авторитетности. Не нужно здесь проявлять авторитетность. Не превращай свою роль в уловку эго. Тогда возникнет ситуация, в которой ты сможешь развиваться. Я многим людям дал авторитетные роли. Это единственный способ избавиться от какого-то подавленного желания. Когда появляется ситуация со своей возможностью, желание всплывает на поверхность, проявляется.

В глубине души Ниргун теплится такое желание, отсюда и ее страх. Она хочет избежать этой ситуации. Она хочет такую работу, чтобы ей не нужно было никому говорить: «Не делай это». Но как ты избавишься от желания?Легко обходиться без детей, но очень трудно избавиться от роли родителя. Очень легко никогда не находиться в положении, когда вы должны говорить людям: «Поступайте так, а вот это вам запрещено». Очень легко. Но как ты избавишься от тонкой агрессивной энергии в себе?

Я хочу, чтобы вы пользовались такими ситуациями. В нашем ашраме группа должна постоянно развиваться. Следует пользоваться каждой ситуацией таким образом, чтобы она помогала вашему духовному росту.

Ниргун ссылается на Чжуан-Цзы, а именно имеет в виду притчу, в которой некий император пригласил Чжуан-Цзы во дворец и предложил ему пост премьер-министра. Я уже комментировал эту притчу. Я люблю Чжуан-Цзы.

От императора пришли два посланника. Чжуан-Цзы удил рыбу, когда они подошли к нему и сказали: «Император хочет, чтобы: вы стали премьер-министром нашей страны». Чжуан-Цзы спросил их: «Вы видите вон ту черепаху? Она помахивает хвостиком в грязи». Посланники ответили: «Да, видим». «А как вы думаете, она счастлива?»

поинтересовался Чжуан-Цзы. «Конечно, – сказали посланники. – У нее очень довольный вид».

Тогда Чжуан-Цзы сказал: «Я слышал, что во дворце вашего императора есть черепаха, которой три тысячи лет. Эта черепаха мертва, теперь ее покрыли золотом, инкрустировали бриллиантами, и ей поклоняются. Если вы попросите эту черепаху, помахивающую хвостиком в грязи, сменить роль, стать той самой черепахой во дворце, украшенной бриллиантами, которой поклоняется сам император, примет ли она такое предложение?» «Разумеется, нет, – ответили посланники. – Эта черепаха не выразит согласие умереть». «А я с какой стати должен изъявлять согласие?Ступайте обратно. Я счастлив в своей грязи, я радостно помахиваю хвостиком, и я не хочу поселяться в императорском дворце».

Вот такая замечательная притча, но если я встречу Чжуан-Цзы, то скажу ему, что он все еще боится, испытывает страх. Если бы я оказался на месте Чжуан-Цзы, то отправился бы во дворец. Хвостиком можно помахивать и во дворце, и это будет забавно. Но Чжуан-Цзы, по-видимому, немного струхнул, побоялся, что окажется взаперти, потеряет свободу, жизнь, силу, пойдет по пути эго, приобретя власть. Но этот страх просто показывает, что в бессознательной его части все еще теплится жажда господства.

Человек должен быть свободным, чтобы он мог принять властную роль, если этого потребует от него ситуация, но не будет властным. Если так сложится положение дел, он может легко приспособиться к новой ситуации без всяких трудностей. У человека не должно быть в жизни постоянной роли. Человек должен течь. Вопрос не в ролях, а в сознательности.

Итак, Ниргун, будь более сознательной, более любящей. Не позволяй своей жажде господствовать, стать бессознательным каналом, вот и все. Осознай свое положение. Подобная жажда отпадет благодаря твоей сознательности.

Из-за этого страха миллионы людей на протяжении столетий становились монахами и монахинями. Чего же они боялись? Почему они страшились слов? Они боялись не мира, а своих бессознательных желаний. Они прекрасно знали о том, что если им предоставить возможность, они падут со своих пьедесталов. Но какого рода эта осознанность? Если вы можете быть счастливыми только в лесу, но не в силах быть счастливыми среди мирских забот, тогда вашему счастью грош цена. Если вы можете хранить целибат, только если рядом нет женщины, тогда у вашего воздержания нет никакого значения, оно ничего не стоит. Если вы можете не питать собственнические устремления, только когда вам нечем владеть, тогда какой смысл в подобной установке? Вот если вы способны обладать всем миром, но так и не становитесь собственником, я назову это достижением, назову это термином «сиддхи», назову это истинным приобретением.

Итак, моим саньясинам нельзя бегать от жизни. Им следует любить мир и жить над миром. Пусть они будут в мире и одновременно выше него, в мире и одновременно не в нем. Мой саньясин должен сталкиваться с мирскими явлениями в большей степени, нежели саньясин Махавиры или Будды. Мой саньясин должен все время быть гибким, текучим и одновременно свободным от всякой грязи.

Вопрос:

Я не политик, не дипломат. Я ощущаю себя клоуном. Я хочу танцевать на столе и петь по телефону «аллилуйя» вместо «алло». Могу ли я претендовать на звание местного шута?

Этот вопрос задал Вани. Послушай, еще не настало время. Для того чтобы быть шутом, нужно быть очень мудрым. Для того чтобы быть шутом, нужно быть поистине мудрым. Поэтому все мудрецы несколько дурашливы. Иисуса считали глупцом, то же самое верно в отношении Будды и святого Франциска. Этих людей считали дураками.

В настоящем мудреце присутствует дурашливость. Почему? Потому что настоящий мудрец содержит противоположность. Он одновременно и тот, и другой. Он более понимающий. Мудрец, в котором не будет этой самой дурашливости, станет сухим, безжизненным. Его жизненная сила не будет течь, он не будет цвести, не сможет смеяться. Такой человек будет серьезным, у него будет постная физиономия. Мудрец, обладающий единственно только жизненной умудренностью, в ком нет безрассудности, будет очень тяжелым человеком. Он будет очень скучным, надоест и вам, и себе. Такой человек не будет веселиться, в своей жизни он не познает радости. Смех будет ему совсем не знаком. А если человеку неведом смех, значит, он многое упускает.

Бога никогда не познать без смеха. Бога никогда не познать без радости. Никто никогда не осознает реальность благодаря простой умудренности.

Шуту есть что предложить: смех, радость, несерьезность, веселье, восторг. Шут может танцевать, причем без всякой причины, довольно будет и повода. Безрассудный человек может смеяться, и не только над другими людьми, но и над собой.

Когда в сознании одного человека встречаются мудрец и шут, возникает явление огромной ценности. На свете есть безрассудные люди и мудрецы. Первые поверхностные, а вторые серьезные. Безрассудный человек не знает, что такое истина, а мудрец не знает, что такое радость. Истина без радости хуже лжи. Радость без истины ненадежна. Радость без истины скоротечна, она не может длиться вечно.

Мой подход предполагает полную уравновешенность. Вам нужно быть в полной мере уравновешенными. Такое равновесие неустойчиво, его трудно достичь, но когда вы все-таки достигнете его, то узнаете о том, что есть качество сознания, которое может содержать как мудрость, так и безрассудность, в отсутствии какого-либо противоречия. Они оба становятся двумя аспектами вашей энергии.

Тогда вы искренни, но не серьезны. Тогда вы подлинны, но не безрадостны. Вы веселитесь, но ваше настроение не скоротечно, оно длится вечность. Ваша радость не во времени, а вне него.

Итак, Вани, еще не настало время. Для того чтобы действительно стать местным шутом, тебе придется стать почти просветленным. Не думай, что стать шутом проще простого.

Я говорю не об обычной разновидности болванов. Гурджиев часто говорил о восемнадцати видах глупцов. У них бывают разные формы и очертания. Но я говорю о высшем виде безрассудности. Гурджиев то и дело говорил, что Бог – это высший шут. Он выглядит абсолютно заурядно. Неужели Бог – это высший шут? Гурджиев добавлял, что ему не к чему было бы создавать нас всех, если бы он не был безрассудным. В Боге наверняка присутствовала черта идиотии, дурости, иначе, зачем бы ему создавать человека? И не только вас. Бог также создавал людей вроде Гитлера, Чингисхана, Надиршаха, Сталина, Мао. Зачем такие люди вообще нужны? Должно быть, Бог просто дурачился. Наверно, он подшучивал над человечеством, следуя путем проб и ошибок. Да, иногда он порождает Будду, это правда, но редко, совсем редко.

Наверно, Бог – это шут. Иначе в существовании не могло быть столько радости. Вообразите себе, что миром правит некий махатма. Людям просто запретят радоваться. Вы можете смеяться в христианском раю? Вы задавали такой вопрос своим священникам? Вы можете хохотать, стоя перед Богом? Нет, такое поведение неприлично.

Но я говорю вам, что вы можете смеяться. А если не станете, тогда рассмеется Бог, глядя на вашу серьезность.

Посмотрите на деревья, птиц, животных, звезды. Они явно очень радуются. Жизнь лишена серьезности и полна игривости.

Поэтому когда я призываю вас стать одновременно безрассудным и мудрым человеком, я хочу уточнить, что вам следует воспринимать жизнь не как долг, а как игру. Всегда помните о том, что если в вашей молитве нет смеха, значит, вы что-то упускаете. Если в вашем смехе нет молитвы, значит вы. опять же, что-то упускаете. Молитва без смеха мертва, а в смехе без молитвы нет глубины. Вы можете одновременно молиться и смеяться? Вы можете молиться в танце? Вы можете в одно и то же время медитировать и любить?

Я пытаюсь создать как раз такой синтез. Вот высочайшая возможность, которой достиг человек, величайшая симфония, в которой вы можете одновременно любить и медитировать. В мире уже были люди, практикующие медитацию, но противостоящие любви. В мире также были люди, которые любили, но были против медитации. Есть люди, которые призывают есть, пить, веселиться, но при этом они против Бога. Чарваки, эпикурейцы призывают есть, пить, веселиться, потому что Бога нет. Они помогают вам обрести радость, но такая радость не может быть очень глубокой. Без Бога ваша радость не может быть очень глубокой.

Ваша радость сама по себе не может быть настоящей. Она будет совсем поверхностной, мелкой. В ней не будет качества высшей реальности. Она не будет пульсировать в унисон с вечностью. Рано или поздно вы пресытитесь ею.

Именно это происходит на Западе. Люди на Западе живут согласно эпикурейской традиции, то есть едят, пьют и веселятся. И вот люди пресытились этим, им по-настоящему надоела такая жизнь. Кажется, их уже ничто не удовлетворяет. Поверхностные явления не могут удовлетворять долго. Однажды вам становится ясно положение вещей, и вы осознаете, что с вас довольно повторов. Люди на Западе пресытились эпикурейской традицией, идеологией, которая предписывает просто веселиться, так как ничего искать не нужно.

Люди на Востоке пресытились противоположной идеологией, иной полярностью, которая запрещает веселиться и называет призывы есть, пить и веселиться идеологией грешников. Здешняя идеология велит носить постную физиономию, практиковать аскетизм, становиться махатмой, выполнять йогические асаны, поститься, умерщвлять тело и чувства, серьезно искать Бога, ведь на Востоке единственно стоящая вещь это осознание Бога, а всем остальным следует пожертвовать.

Люди на Востоке пресытились таким положением дел, они устали. Люди на Западе тоже устали, выбились из сил. И это естественно, ведь и те. и другие выбрали одну. А Бог – это все части вместе взятые. Смысл Бога в цельности бытия.

Мой подход в отношении Бога включает в себя сумму Эпикура и Будды. Будьте как можно полнее эпикурейцем и одновременно практикуйте медитацию, будьте искателем как можно искреннее. Я не вижу здесь никакого конфликта. Между медитацией и любовью нет конфликта. На самом деле, чем больше вы медитируете, тем выше ваша способность любить. Чем больше вы любите, тем выше ваша способность медитировать.

Между шутом и мудрецом нет конфликта. Самое лучшее, если вы умеете быть и тем, и другим. Не останавливайтесь на одном варианте, иначе однажды вы раскаетесь. Отсутствующая часть отомстит вам, жестоко отомстит.

Но я хочу сказать Вани, что еще слишком рано. Подготовься еще чуть– чуть.

Послушайте анекдот. Жил на свете торопливый человек. На первом же свидании с девушкой он, перекинувшись с ней парой слов, предлагал: «Милая, давай займемся любовью». Как-то раз приятель отвел его в сторону и объяснил ему, что тот должен вести себя учтиво и вести какое-то дружеский разговор, прежде чем предлагать такие вещи. На следующий день этот человек вспомнил мудрые слова приятеля. Она начал разговор с девушкой с таких слов: «Милая, ты была в Африке?» Так он хотел завязать с ней беседу. «Нет», – ответила девушка. «Что же, – подытожил парень, тогда давай займемся любовью».

Вани, еще слишком рано. Подожди еще чуть-чуть. Твое «алло» превратится в «аллилуйя», но нужно немного подождать.

В один прекрасный день, когда в воздухе витала любовь, даже медвежонок Пух забыл о своем беспрестанном и бесплодном поиске горшочка меда и просто уселся на траву. Когда у него открылись глаза, он пришел в замешательство от вида окружающих его громадных горшков, в которых было меда больше, чем он мог съесть за всю жизнь.

Когда он вечером того же дня неуклюже притопал к ослику На, весь перемазанный в липком меде, чтобы поведать тому о своем открытии, Иа бросил на него умудренный взгляд и сказал: «Мед есть всегда, но его можно найти только тогда, когда не ищешь его».

Медвежонку Пуху показалось, что он понял ослика Иа, но во все последующие дни, когда он неожиданно бросал взгляды исподтишка, смотрел уголком глаза, ему все же не удавалось увидеть мед! Пух даже снова уселся на траву и очень громко сказал: «Я не ищу мед!» Но когда он открывал глаза, меда все равно не было.

Вопрос:

Дорогой Иа, как мне отделаться от своей жадности и ожиданий и просто быть?

Этот вопрос задала Дева Анандо.

Да, это один из самых главных вопросов. Мед повсюду, когда вы не ищете его. И он тотчас же исчезает, стоит вам начать искать его. Вот великая истина. Как только вы пустились на поиски меда, вы стали напряженными. Как только вы пустились на поиски меда, вы начали на чем-то сосредоточиваться, заперли себя в рамки, настроили узкий фокус мировосприятия. А мед доступен только тогда, когда вы открыты, а не закрыты, когда у вас фокус мировосприятия не узкий. Мед изливается повсюду, когда вы тоже изливаетесь во все направления.

Смотреть – это все равно, что фокусировать внимание по одному вектору. Если вы не смотрите, не ищете, значит, вы доступны всем направлениям, доступны всему существованию.

Но трудность заключается в том, что если я посоветую вам не смотреть, вы ответите: «Ладно, мы не будет делать такие попытки», но бессознательно все-таки предпримите некие усилия. Вы даже будете делать попытки не смотреть, но при этом, опять же, будут присутствовать усилия.

Этот вопрос очень важен. Будда говорит: «Все ваши желания исполнятся, когда у вас не будет желаний». Однажды некий монах спросил его: «Как только вы сказали о том, что все желания исполнятся, когда желаний не будет, у меня осталось лишь одно желание: избавиться от желаний. Что мне делать с ним?» Дело в том, что желание избавиться от желаний – это все то же желание, существующее на прежнем уровне. И совсем неважно, желаете вы денег, власти, престижа или отсутствия желаний, ведь меняется только объект желания, а само желание остается неизменным. Трудность заключена в желании, а не в объекте.