Текст книги "Сладкая любовь (ЛП)"
Автор книги: Белль Аврора
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
ГЛАВА 16
Елена
– Я просто не вижу в них необходимости, вот и все. Они выглядят такими тупыми и глупыми. Кто, черт возьми, использует их в наши дни? – спрашивает Нат. Я только вполуха слушала ее, пока мы ехали от квартиры к дому Ника и Тины. – Алло? Земля вызывает Хелен!
Это привлекает мое внимание.
– Не называй меня Хелен, с*чка.
Она поворачивается на своем месте, что бы посмотреть на меня на заднем сиденье, пока Эш ведет машину.
– Мы тут обсуждаем кое-что важное. Мне нужно, чтобы ты сказала, что я права.
Выглянув в окно машины, я кладу подбородок на спину ее сиденья и вздыхаю.
– Прости. Что мы обсуждаем?
– Запрет галстука по всему миру.
Я морщу нос.
– Мы хорватки. Хорваты изобрели галстук. На самом деле, галстук – это французский термин, означающий «в стиле хорвата». Я не хочу запрещать галстук. На самом деле, связывание во время секса началось только благодаря галстукам. Мне нравятся галстуки. Я люблю их.
Нат заинтересованно приподнимает брови.
– Серьезно?
Я киваю.
– Серьезно.
Она поворачивается на сиденье, а затем объявляет:
– Предлагаю вернуть галстук в моду. Я поговорю с Тиной.
Ухмыляясь, смотрю в зеркало заднего вида и вижу, что Ашер смотрит на меня. Моя улыбка исчезает, и я быстро отвожу взгляд. Глупый человек. Глупый, любопытный человек. Разрушающий мою жизнь и все такое.
Наконец, мы подъезжаем к дому Тины. Как только мы припарковались, Нат выскакивает из машины и направляется к входной двери. Я иду за ней, но чья-то рука останавливает меня.
– Подожди.
Мои плечи напрягаются от настойчивого тона Ашера.
– Что еще?
– Нам нужно поговорить.
Вырвав локоть из его хватки, я ухожу от него.
– Нет, не нужно.
Войдя внутрь, я обнаруживаю там Тину, потирающую свой распухший живот. Она улыбается мне.
– Привет, милая!
Я крепко обнимаю ее.
– Привет, сексуальная мамочка.
Она сжимает меня в объятиях.
– Мне так стыдно, что не позвала тебя раньше, но с детьми, работой и всем остальным, – она хмурится, – у меня действительно нет хорошего оправдания, кроме того, что я была занята.
Мы отстраняемся друг от друга, и я беру ее за руку.
– Ты занята вынашиванием моих племянниц или племянников. Ты прощена. Тысячу раз подряд.
Как будто она ничего не может с собой поделать, Тина обхватывает мои щеки и целует их обе.
– Я люблю тебя.
– Я люблю тебя больше, Тини.
Мими замечает меня и подмигивает.
– Потряси своей задницей, детка.
Я улыбаюсь ей и слегка покачиваюсь в такт шагам. Подойдя к ней, обнимаю. Она кладет обе руки на мои ягодицы и сжимает их. В комнате воцаряется тишина. Я оглядываюсь и вижу, что все мужчины в комнате смотрят на руки Мими. У Ловкача, Ника и Макса одинаковое мечтательное выражение на лицах, в то время как губы Ашера дергаются.
– Мне нужно в ванную, – вдруг объявляет Ловкач.
– Я помогу на кухне, – заявляет Макс.
Они оба разбегаются, и Мими хихикает.
– Чертовы дилетанты, – насмехается она и целует меня в щеку. – Как поживаешь, детка?
Мысли о сегодняшнем дне роятся в моей голове, но я заставляю себя улыбнуться.
– Отлично. Все отлично.
На ее лице появляется замешательство. Она нюхает воздух и произносит:
– Чувствую запах лжи.
Я закатываю глаза.
– Ничего серьезного.
Прежде чем она успевает копнуть, я подхожу к Лоле и обнимаю ее сзади.
– Лола, и почему мужчины такие придурки?
Она похлопывает меня по руке, откидывается назад и смеется.
– Я понимаю, что должна знать ответ на этот вопрос, поскольку Ловкач – это Ловкач, но я не знаю. – Она вздыхает. – Прости.
Легок на помине. Перед нами появляется Ловкач. Он поднимает голову и замечает меня и дует губы.
– Ты что, прокралась сюда, не поздоровавшись со мной? Что ты за монстр такой?
Я притворяюсь оскорбленной.
– Да я бы никогда!
Он пальцем постукивает себя по щеке.
– Давай губки, сестренка.
Тянусь, чтобы поцеловать его в щеку, но в самую последнюю секунду он сдвигается, и я целую его в губы. Взвизгиваю и шлепаю его, а Лола громко смеется.
– Убирайся отсюда, маленький засранец!
Они оба смеются, Лола смотрит на меня и говорит:
– Я бы извинилась за него, но, – она пожимает плечами, – ты сама повелась на это.
Хихикающий Ловкач убегает, а затем разражается песней:
– Детка, ты сама это сделала, ведь трудно быть верной с губами ангела (прим. перев.: Lips of an Angel от Hinder).
Ник выходит из кухни, держа в руках противень с ребрышками. Он кладет их на обеденный стол и заключает меня в медвежьи объятия. Ник крепко сжимает меня, раскачивая взад-вперед.
– Привет, малышка. Как дела на работе?
– Все хорошо. Я люблю это и так рада, что рискнула.
У него появляется ямочка, и хотя это хорошая ямочка, она не заставляет бабочек в моем животе порхать, как ямочка на щеке у Макса.
– Я тоже рад, что ты рискнула и приехала. Теперь вижу, что ты и все мои девочки счастливы. А видеть моих девочек счастливыми... ну... это делает счастливым меня.
– Фу, ты! Тебе нужно перестать быть таким милым. Я не могу влюбиться в женатого мужчину, Ники. – Наклоняюсь вперед, беру его покрытые перчатками руки в свои и с сожалением шепчу: – Это никогда не сработает.
Он хихикает и наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб.
– Балда.
При звуках спора у входной двери, мы все поворачиваем головы.
– Не отворачивайся от меня. – Но она именно это и делает. Сиси проезжает по коридору в гостиную и, не поздоровавшись ни с кем, проносится мимо всех нас по коридору, ведущему к детским спальням. – Сиси, вернись сюда. Я еще не закончил с тобой разговаривать!
Вау. Никогда не слышала, чтобы Макс так разговаривал со своей дочерью. Я предполагаю, что случилось что-то серьезное.
– Извини, – бормочет Ник и присоединяется к брату в коридоре.
Я подхожу к тому месту, где стоит Нат, и пытаюсь не обращать внимания на бурный обмен репликами между братьями, но это нелегко. Кроме того, я любопытная.
– Как думаешь, что случилось? – тихо спрашиваю Нат.
– Кто, черт возьми, знает? Вероятно, она снова пропала, – тихо отвечает она.
Чтооо..?
– Что? Когда это она пропадала? – шепотом кричу я.
Божечки, моя сестра обожает сплетни. Она осторожно оглядывается вокруг, прежде чем отвести меня на несколько шагов в сторону от всех и объяснить:
– Помнишь выходные, когда ты приехала, и мы все пошли в «Белый Кролик»? – Я киваю, и она продолжает: – Ну, дети собирались уходить, но никто не мог найти Сиси. Они искали ее повсюду в доме, и Макс уже собирался ехать искать ее, когда Ник заметил Сиси в передней части двора. – Лицо Нат становится раздраженным. – Она, должно быть, слышала, как они все звали ее, но не откликнулась, что бы дать знать, что с ней все в порядке. Макс был так потрясен этим, что пропустил работу. А он никогда не пропускает работу.
Приоткрыв рот, я с трудом сглатываю и бормочу:
– А я подумала, что он просто бездельничает.
Нат фыркает.
– Макс? Ты шутишь, да? Этот парень очень честолюбив. И он хороший человек, и отличный папа тоже.
Я начинаю все понимать. К тому же, я осуждающая стерва. Стыд заставляет мое сердце напрячься. Покачав головой, я вздыхаю.
– Боже, могла ли я ошибиться еще больше в человеке?
Нат толкает меня плечом.
– Я действительно хотела бы, чтобы ты дала ему шанс.
Смотрю на нее и обещаю:
– Я так и сделаю.
Шум из коридора привлекает мое внимание. Макс подходит ко мне, улыбаясь совершенно фальшивой улыбкой. Я сразу же настораживаюсь.
– Эй, Кексик, – начинает он, – у тебя есть минутка?
Мои глаза изучают его лицо. Он выглядит изможденным и усталым.
– Конечно, – отвечаю я. – В чем дело?
Он быстро оглядывается, прежде чем наклониться и тихо спросить:
– Мы можем поговорить наедине?
Кивнув, я иду за ним по коридору.
– Пойдем ко мне домой, – говорит он, пока мы идем.
Нат сказала мне, что Макс недавно переехал на другую сторону улицы. Он открывает мне дверь, и мы идем по подъездной дорожке.
– Извини, что заставил тебя идти, – напряженно произносит он.
Макс вдруг останавливается, поворачивается ко мне и совершенно серьезно спрашивает:
– Хочешь прокатиться на спине? – Я не уверена, серьезно он или нет, и Макс добавляет. – Я могу нести тебя. Сколько ты весишь? Сто двадцать пять фунтов? (прим. перев.: пятьдесят шесть кг семьсот гр)
Точнее, сто сорок девять и семь десятых. (прим. перев.: шестьдесят восемь кг)
Благослови его Господь.
Я все еще моргаю, когда он поворачивается ко мне спиной и похлопывает себя по пояснице.
– Запрыгивай.
Это выводит меня из задумчивости.
– Макс, я не собираюсь прыгать тебе на спину.
– А почему нет? – Он действительно выглядит озадаченным.
Я слегка фыркаю.
– Потому что я взрослая женщина и могу ходить.
Он поворачивается ко мне лицом и отвечает:
– Я знаю. Но зачем тебе это, если ты можешь оседлать меня?
О, боже мой! Образы. Остановите это. Господи Иисусе, заставь их остановиться!
Я смотрю в его яркие янтарные глаза и с трудом сглатываю.
– Я не собираюсь кататься на тебе, Макс.
Он кивает.
– Окей. Как хочешь.
Не проходит и секунды, как меня подхватывают по-свадебному и несут по подъездной дорожке. Я вскрикиваю и обвиваю руками его шею. Макс улыбается мне своими блестящими ровными зубами.
– Вот. Видишь? Ты весишь, как подушка.
Я свирепо смотрю на него.
– Отпусти меня. Ты не хуже меня знаешь, что я вешу больше подушки.
Он уступает, наклонив голову.
– Ладно, тогда четыре подушки. Счастлива?
Когда его сильные руки обнимают меня за спину и под колени, влага просачивается туда, куда не должна была просачиваться прямо сейчас. Его твердая, как камень, грудь и пресс согревают меня. И пахнет он потрясающе. Все, что мне нужно, чтобы поцеловать его – немного наклониться.
– Пожалуйста, отпусти меня.
Макс поджимает губы.
– Нет. – Он смотрит на меня сверху вниз и ухмыляется: – Мне нравится держать тебя в объятиях.
Эти слова одновременно раздражают и возбуждают меня.
– Почему ты никогда не слушаешь?
Он замолкает на мгновение, чтобы слегка приподнять меня на руках, потом пожимает плечами.
– Потому что мне нравится добиваться своего. – Честность этого ответа заставляет меня рассмеяться. Он произносит: – Хороший ответ, верно?
Понимая, что не добьюсь своего, я расслабляюсь в его объятиях и позволяю ему нести меня.
– О, да.
В конце подъездной дорожки он ставит меня на ноги, но потом наклоняется и переплетает наши пальцы.
– Мы живем прямо через дорогу.
Дом просто потрясающий. Он такой же большой, как у Ника и Тины. Я и понятия не имела, что у Макса есть такие деньги. Мне неприятно это говорить, но это своего рода откровение. Он отпирает входную дверь и впускает меня внутрь. Внутри все идеально. Картины висят почти на каждой стене, и меня преследует запах свежей краски. Глубокий абрикосовый цвет стен, интимный и манящий. Картины в рамах развешены повсюду, но в основном вещи все еще лежат в коробках.
– Макс, здесь потрясающе.
Его реакция приносит ему серьезные очки со мной, даже если он не знал, что я веду счет. Пожав плечами, он уходит вглубь дома.
– Это всего лишь дом.
Мое сердце тает от того, что он не заморачивается на деньгах. Это облегчение. Макс зажигает свет, и я следую за ним на кухню. Он отодвигает табурет, чтобы я могла сесть, потом подходит и встает по другую сторону стойки. Затем Макс начинает расхаживать туда-сюда, выглядя неуверенным в себе.
– Ладно. Итак, ты знаешь, что у меня были проблемы с тем, чтобы заставить Сиси заниматься. Что ж, сегодня она подняла восстание. – Он смотрит мне в глаза и говорит: – Сегодня она пропустила занятия. Не одно. Все до единого.
Черт. Очень жаль.
– Хорошо, – медленно говорю я. – Не уверена, как я с эти связана.
Он поднимает ладонь.
– Я как раз к этому и подхожу. – Он делает еще несколько шагов. – Знаю, что ты меня не видела, но сегодня я видел тебя с Сиси. И видел, как ты ей помогла.
О. Началось.
– Я надеялся, что ты сможешь проводить пару сеансов в неделю с Сиси. Знаю, что ты не ее физиотерапевт. И имею в виду, что все еще хочу, чтобы Уит с ней занимался, но ей нужно больше, чем он. Я хочу сделать это в частном порядке, вдали от Центра.
– Макс, – начинаю я, – даже не знаю. Не думаю, что я смогу.
Его лицо вытягивается.
– Почему нет? Я, конечно, заплачу тебе. И поскольку это будет после рабочего дня, я буду платить бонусные ставки. – Макс смотрит на меня умоляющими глазами. – Ей нужна помощь, Лена.
Но я уже качаю головой.
– Я слишком близка к ситуации. Это был бы конфликт интересов. Я знаю тебя. Наши семьи переплетены. Я вижу в Сиси больше, чем просто клиента.
Он поднимает руки, как бы спрашивая: «Так в чем проблема?».
– Это же здорово! Ты была бы потрясающей!
Я прикусываю губу. Ненавижу это.
– Мне очень жаль, Макс. Я вынуждена отказаться. – Искренность в моем голосе должно быть дала ему понять, что я говорю серьезно. Его плечи опускаются, и он смотрит на прилавок. Я говорю ему: – В центре есть и другие тренеры. Мы найдем другого…
Он смотрит мне в глаза и обрывает:
– Ты первый человек, на которого я вижу ее позитивную реакцию за последний год. – Никто из нас не отводит глаз, и это быстро становится неловким. Он выпрямляется и кивает. – Ты права. Мы найдем кого-нибудь. Прости, что втянул тебя в это. Я никогда не хотел тебя ни к чему принуждать. Я просто беспокоюсь за свою девочку.
Я встаю.
– Я знаю.
Я чувствую, что ему нужно что-то еще прямо сейчас, что-то, что я могу ему дать. Медленно двигаясь, я обхожу стойку и направляюсь к нему. Макс вопросительно смотрит на меня сверху вниз. С трудом сглотнув, я подхожу ближе и обнимаю его за талию, и Макс обнимает меня в ответ, крепко прижимая к себе. Я вдыхаю его запах и бормочу:
– Ты хороший папа, Макс. Мне очень жаль, но я ничем не могу помочь.
Он целует меня в макушку.
– Спасибо, Кексик. – Он отпускает меня. Моя хватка на нем задерживается еще на секунду, прежде чем я отпускаю его. Он улыбается мне. – Давай вернемся. Ужин, наверное, уже остыл.
Мы выходим из его дома и возвращаемся через улицу.
После того, как мы съедаем все ребрышки барбекю, Тина берет малышей в ванну, в то время как Эш и я сверлим дырки в головах друг друга. Прежде чем снова наброситься на него, я беру на себя уборку посуды и загружаю посудомоечную машину. Мими помогает. Мы заканчиваем работу менее чем за пять минут и возвращаемся в гостиную, чтобы обнаружить, что все переместились к трем трехместным диванам, окружающим телевизор в форме буквы «U». Единственные свободные места – рядом с Ником и Максом. У меня такое чувство, что Ник захочет посидеть со своей женой, поэтому я сажусь рядом с Максом.
Ник включает DVD, и вскоре к нам присоединяется Тина с радионяней в руке. Она говорит нам:
– Дети спят, а Сиси играет в Gameboy.
Макс хихикает.
– В 3DS, детка.
Тина вздыхает.
– Без разницы.
Эш смотрит на меня и говорит:
– Передай попкорн, Лена.
Но я откидываюсь на спинку дивана.
– Возьми сам.
Нат переводит взгляд с одного на другого и неуверенно смеется.
– Так. Что происходит, вы двое?
Мы смотрим друг на друга и смотрим, и смотрим, и смотрим еще немного, прежде чем я взрываюсь. Все это выходит наружу.
– Он напал на моего босса!
Эш садится повыше и отвечает:
– Ага, парень лапал ее на парковке в своей машине.
Все парни рычат, женщины задыхаются от шока, а Нат радостно кричит, хлопая в ладоши:
– О, да, детка!
– Это было просто объятие! – быстро объясняю я.
– Он обнимал тебя? – с легкой улыбкой спрашивает Тина.
В то время как Макс недоверчиво спрашивает:
– Он обнимал тебя?
Вспыхивает целый взрыв разговоров, и пока это происходит, я быстро понимаю, что с меня хватит. Я выскальзываю через заднюю дверь во внутренний дворик. Тишина – это блаженство.
Задняя раздвижная дверь открывается, и я со вздохом закрываю глаза. Я чувствую, что кто-то стоит рядом со мной. Ник опирается руками на перила и бормочет:
– Должен признать, Лена, мне это не нравится. Звучит не очень хорошо.
Я официально раздражена.
– Это было просто объятие, Ники. Он мне нравится. Он мой друг. – Я тихо добавляю сквозь комок в горле: – Иногда тебе просто нужны объятия, понимаешь?
Не говоря ни слова, Ник уходит. Я возвращаю взгляд во двор, наслаждаясь тишиной. Дверь снова открывается. Чьи-то руки обхватывают меня за талию, притягивая мою спину к себе. Я знаю этот запах.
– Что ты делаешь?
– Не знаю, – тихо отвечает Макс. – Ник вошел и сказал, что тебя нужно обнять. Я решил, что смогу это сделать.
Милый, милый Макс.
Я поворачиваюсь и обхватываю его руками за талию, утыкаясь носом в его горло.
– Прекрати это делать, – бормочу я.
– Что делать?
– Очаровывать меня, – шепчу я.
ГЛАВА 17
Макс
Хотел бы я отпустить это, но не могу. Сидя за столом, напряженно взвешиваю все варианты, прежде чем передумаю, лезу в карман и достаю сотовый телефон. Набираю номер. Слышится лишь один гудок до того, как кто-то отвечает.
– Доброе утро, кондитерская «Вишенка на торте». Чем я могу вам помочь?
Я улыбаюсь.
– Верна. Как у тебя дела? Это Макс.
На другом конце провода слышна ее улыбка.
– Макс, милый, все хорошо. Как твои дела?
– Отлично. Послушай, мне нужно, чтобы ты сделала мне одолжение.
Ей не нужно время, чтобы подумать об этом.
– Для тебя все что угодно. Что нужно сделать?
На моих губах появляется улыбка.
Я никогда не говорил, что не буду вести грязную игру.
Елена
Обертка легко отклеивается, открывая ванильный кремовый кекс. Я пускаю слюни и тихо говорю:
– О, боже. Ты мне нужен. – Запихиваю его в рот и жую, качая головой от полного удовлетворения. – Господи Иисусе, как же хорошо!
Встав со своего места за барной стойкой, я иду к мусорному ведру, чтобы выбросить пустую обертку и теперь уже пустую коробку для образцов.
Я съела восемь кексов.
Я съела восемь кексов за один день.
Стыдно ли мне за себя? Нет. Ни капельки.
Это одна из причин, почему Нат купила мне детскую розовую футболку с надписью «Кекс-терминатор» спереди. Она была моей тренировочной в течение долгого времени. Теперь стала одной из моих спальных футболок.
Сажусь на диван, где спит Тедвуд, свернувшись в маленький пушистый комочек. Я пришла к выводу, что когда он спит, то не возражает, чтобы его обнимали. Опустив лицо к его голове, утыкаюсь в него носом. Его мурлыканье усиливается, и я улыбаюсь. Наклоняюсь, чтобы надеть кроссовки, когда кто-то стучится.
Мы с Тедом смотрим на дверь, потом друг на друга.
– Интересно, кто бы это мог быть, – бормочу себе под нос. Когда поглаживаю Теда по заду, он шипит. И я притворно съеживаюсь. – Ооо, простите, Ваше Высочество. Я и забыла: Вы не спите, а значит, ласки не прокатят. – Я встаю и иду к двери, все еще разговаривая со своим котом: – Боже упаси, чтобы кто-нибудь проявил к тебе хоть каплю любви. – Вскидываю руки в воздух и восклицаю: – Абсолютный ужас!
Я хихикаю и открываю дверь. Сжимаю губы, видя незваного гостя.
– Что?
Эш стоит в дверях, облокотившись на косяк, выглядя бодрым.
– Да ладно тебе. Я отвезу тебя на работу.
Я закатываю глаза.
– Нет. Тебе не кажется, что ты причинил достаточно неприятностей?
Мышца на его челюсти тикает, и Эш с трудом сглатывает.
– Мне бы очень хотелось отвезти тебя на работу, Елена, – говорит он сквозь стиснутые зубы.
Я скрещиваю руки на груди.
– Зачем?
Избегая моего взгляда, он почесывает подбородок и скучающе произносит:
– Чтобы я мог извиниться перед твоим мудаком боссом.
Я сужаю глаза.
– Это Нат тебя подговорила, да?
Он раздраженно вздыхает.
– Ты хочешь, чтобы я извинился перед этим придурком или нет?
Я слегка наклоняю голову и обдумываю это. Затем беру сумочку, удостоверение личности и сотовый телефон. Засовываю их в карманы и прохожу мимо Эша в открытую дверь.
– Пошли.
– Черт, – бормочет он, следуя за мной.
Как только мы входим в центр, Эш открывает рот. Но я опережаю его. Поднимаю руку ладонью вверх и медленно качаю головой.
– Не-а. Не смей мне ничего говорить. Я все еще злюсь на тебя. Прибереги свои слова, приятель. Прибереги их для Джеймса.
Он следует за мной в приемную, где я заставляю его расписаться и надеть глупо выглядящий значок посетителя. Он дергает себя за рубашку и ворчит:
– Женщина, если бы я не любил тебя…
Резко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.
– Ты любишь меня? – Он делает мучительную гримасу. Как будто я вырываю зубы. Мои ноги все еще крепко держатся на земле, и прижимаю руку к груди, чувствуя, как меня наполняет тепло. – Вау, Эш.
– Знаешь что? К черту все это. Я ухожу.
Бедный Эш. Я должна позволить ему уйти. Имею в виду, что не позволю, но должна бы.
Он поворачивается и делает один шаг от меня, прежде чем я хватаю его сзади за рубашку и тяну назад. Улыбаясь, беру его под руку и тащу по коридору к кабинету.
– Не надо так драматизировать. В любящей семье нет ничего постыдного. Кстати, я тоже тебя люблю. Просто никогда не слышала, чтобы ты это говорил. Это потрясло меня.
Он поднимает голову к небу и бормочет:
– Держи себя в руках, парень.
– Не драматизируй, – ухмыляясь, произношу я.
Подойдя к своему столу, быстро сажусь, чтобы войти в компьютер, и тут тихая, как кошка, подходит Фелисити. Я даже не поднимаю глаз, когда она говорит:
– Я думала, ты сказала, что у тебя нет парня.
Я просто знаю, что она не спускает глаз с Ашера.
– Нет, – рассеянно отвечаю я, вводя пароли и открывая программы, которые мне нужны на сегодня.
Ее тон тут же меняется. Он становится более глубоким, гладким и знойным.
– Ну, привет, друг Елены. Меня зовут Фелисити.
Все еще не поднимая глаз, я фыркаю:
– Он женат. На моей сестре.
Она фыркает, в ее голосе слышится раздражение:
– Вот дерьмо. Ясненько. И почему все самые горячие заняты, глупы или геи?
Вот тогда я и смотрю вверх. Эш выглядит так неловко, что я хихикаю.
– Фелисити, перестань смотреть на него, как на кусок мяса. В любую секунду у него может начаться крапивница.
Она оглядывает его с ног до головы, а затем расплывается в улыбке на миллион долларов.
– Прости. Девушка должна делать то, что должна. Я не становлюсь моложе.
– Пффф. О, ради бога. И сколько тебе лет? Двадцать девять или около того?
Внезапно я оказываюсь в крепких объятиях.
– Боже, я люблю тебя, – говорит Фелисити, сжимая меня в объятиях. Отпуская меня, она спрашивает Эша: – Разве можно ее не любить? – Прежде чем он успевает ответить, она говорит мне: – Мне тридцать пять, милая.
Я открываю рот, чтобы сказать ей, что никогда бы не догадалась, когда Джеймс подходит к нам из коридора. Он выглядит не очень хорошо. Во-первых, он не брился. Во-вторых, у него мешки под глазами. Заметив Эша, он останавливается посреди зала. Я поднимаю глаза на Фелисити.
– Не возражаешь, если мы поболтаем позже?
Она тепло улыбается.
– Конечно, – говорит Фелисити, а затем оставляет нас троих.
Джеймс медленно приближается, опустив голову. Подойдя к нам, он тихо произносит:
– Я увольняюсь. Не обязательно подавать жалобу. Все причины изложены в заявлении об отставке.
Мой рот раскрывается за секунду до того, как он захлопывается. Челюсть сжимается. Я толкаю Эша плечом. Он делает шаг вперед.
– У тебя есть свой офис? – Джеймс все еще не поднимает глаз. Это разбивает мне сердце. Но он кивает.
– Можем поговорить? – спрашивает Эш. – Мне скоро пора на работу.
Джеймс вздыхает, проводя рукой по лысине.
– Мне не нужна лекция...
Я вижу момент, когда Эшу все надоедает.
– Черт. Перестань жалеть себя и отведи меня в свой гребаный офис, чувак.
Джеймс, наконец, поднимает глаза. На меня.
– Ты в порядке?
О боже. Я могла бы полностью влюбиться в этого человека. Думая, что его мир рушится вокруг него, думая, что он вот-вот потеряет работу, он смотрит на причину всех своих проблем и спрашивает, все ли с ней в порядке. Я могла бы полностью влюбиться в этого человека. Моя улыбка слабая, но искренняя.
– Думаю, тебе следует поговорить с Ашером.
Наполовину повернувшись, он говорит он:
– Если ты так говоришь.
Он идет в свой кабинет, ведя за собой Ашера, а я гадаю, останемся ли мы с Джеймсом друзьями еще до конца дня.
Ашер
Парень похоже готов сдаться. Я не чувствую себя виноватым из-за того, что сделал и сказал вчера, и у меня есть на то причины. Уит ведет меня в свой кабинет и садится, протягивая руку, приглашая тоже сесть, что я и делаю. С минуту мы молча смотрим друг на друга. Мои глаза сужаются. Он просто моргает, глядя на меня, как человек, который смирился с худшим. Я должен сказать ему, что буду подавать жалобу. Вместо этого я немного рассказываю ему о себе.
– Меня зовут Ашер Коллинз. Большинство людей называют меня Духом. Единственные люди, которые называют меня Эш – это моя мама, моя жена и ее сестры. Натали, сестра Елены – моя жена, и это делает Елену одной из моих сестер. Это делает ее моей ответственностью.
Я полностью завладел его вниманием. Теперь понимаю, почему Лене нравится этот парень. Даже если он думает, что собираюсь пнуть его под зад, он проявляет ко мне уважение.
– У меня есть мать, – продолжаю я, – три брата и девять сестер. – Я делаю паузу, давая время осознать это, прежде чем добавляю: – Никто из них не является моим кровным родственником.
Он выглядит смущенным. Теперь пришло время рассказать, почему я сделал то, что сделал.
– Это не моя история, но знаю, что моя жена не будет возражать. – Откинувшись на спинку стула, смотрю ему в глаза. – У тебя есть братья или сестры?
Он кивает.
– Да.
Я смотрю в потолок.
– Иногда они так допекают, что хочется рвать на себе гребаные волосы, верно?
Он издает тихий смешок.
– Да. Иногда.
Я встречаюсь с ним взглядом.
– Но ты сделаешь все, чтобы они были в безопасности, да?
Он замолкает на мгновение, прежде чем ответить:
– Да, черт возьми.
– Ты понятия не имеешь… – Смотрю на него и пожимаю плечами. – А может имеешь, я тебя не знаю. Ты даже не представляешь, каково это – видеть разбитое лицо любимого человека. Точнее, женщины, которую любишь, зная, что мужчина поднял на нее руку. Я знаю, каково это. Я видел синяки, синяк под глазом и отпечатки рук на теле моей женщины, оставленные парнем, с которым она встречалась в то время. Правда, если бы он не сделал то, что сделал, я, вероятно, не получил бы ее, но я пожертвовал бы всем, чтобы убедиться, что она будет в безопасности от чего-либо и кого-либо.
Джеймс кивает в знак согласия, и я понимаю, что начинаю оттаивать.
– У меня много сестер, но Елена... – Смотрю на открытую дверь, мой голос звучит тихо. – Елена особенная. Поэтому, когда подумал, что какой-то придурок использует ее в своих интересах, я сделал то, что должен был сделать. И всегда буду делать то, что нужно, чтобы мои девочки были в безопасности. Понимаешь?
– Да, чувак, – произносит он. – Я понимаю. Но, клянусь, ничего такого не было. Она обняла меня, и я обнял ее в ответ. Вот и все.
Я фыркаю от смеха.
– Трудно сказать ей «нет», не так ли?
Легкая улыбка тронула его губы.
– Она нечто особенное.
Я улыбаюсь в ответ.
– Так и есть, и вот почему мне нужно защитить ее. У нее доброе сердце. Она доверчивая и бескорыстная. Если я когда-нибудь увижу ее сломленной, убью того, кто украл это у нее. – Не позволяя ему ответить, встаю. – Послушай, я знаю, что она не ребенок, но она член семьи. Придет время, когда Елена встретит парня и влюбится. Я не знаю, готов ли к этому, – честно говорю, – но знаю, что должен доверять ей, чтобы она сама принимала решения.
Я иду к двери. Он смотрит на меня в замешательстве.
– Постой. Что это значит?
– Это значит, что твоя работа в безопасности. И мне жаль, что я назвал тебя придурком, хотя ты, вероятно, и есть придурок. Пока ты хорошо относишься к Лене, между нами все будет в порядке. – Я поворачиваю ручку, открывая дверь. – Но если ты сделаешь ей больно, я привяжу к твоим ногам цементные блоки и сброшу в реку. О, и я сделаю так, чтобы это выглядело, как несчастный случай.
Его лицо немного бледнеет. Я ухмыляюсь.
– Увидимся, босс.
Уходя, я с легкой улыбкой киваю Елене. Она улыбается в ответ и с энтузиазмом машет рукой, не заботясь о том, кто видит.
Просто еще одна причина любить этого говнюка.
Елена
Как только Эш уходит, я иду в кабинет Джеймса и тихонько стучу.
– Войдите, – раздается голос, и я слышу в нем облегчение, что делает меня счастливой.
Улыбаюсь и просовываю голову внутрь.
– Не возражаешь, если я скажу тебе пару слов?
Его взгляд смягчается.
– Конечно, заходи.
Сидя в кресле для посетителей, я сжимаю руки вместе.
– Надеюсь, ты скажешь, что не собираешься сегодня подавать заявление об уходе.
Он с застенчивым видом потирает лысую голову.
– Нет. Во всяком случае, не сегодня.
Мои плечи облегченно опускаются.
– Слава богу. Джеймс, мне очень жаль.
Он отмахивается от меня.
– Не стоит. Это я виноват, а не ты. И понимаю, почему Ашер сделал то, что сделал. Если бы это была моя сестра, тоже бы так поступил. А может и хуже.
Я киваю и прикусываю губу.
– Это значит... я имею в виду... мы все еще друзья?
Он смотрит мне в глаза.
– Ты не сможешь избавиться от меня, даже если попытаешься.
Опустив подбородок, чтобы скрыть улыбку, я выдыхаю:
– Круто.
Когда поднимаю голову, он выглядит так, будто хочет что-то сказать, но колеблется.
– Мне было бы намного лучше, если бы ты просто сказал мне, что у тебя на уме.
Он кивает.
– Ладно, я просто не хочу, чтобы ты обиделась или что-то в этом роде. – Выжидающе поднимаю брови. – Думаю, что нам не стоит обниматься или типа того.
Честно говоря, я немного обижена. Или это смущение? Может быть, стыд. Но стараюсь ему не показывать этого.
– Согласна. Мне бы не хотелось снова стать причиной подобных проблем. – Я посылаю ему улыбку и встаю. – И рада, что все вернулось на круги своя.
– Да, и это ты здесь всего неделю. В будущем будет веселее, – говорит он невозмутимым тоном. – Юхху!
Я смеюсь от облегчения.
– О, боже, какой же ты осел.
Мы смеемся вместе, и я чувствую, как покой проникает в мои кости. Встаю, чтобы уйти, когда он говорит:
– Знаешь, мы все еще можем тусоваться вместе. В эту субботу я снова буду в «Белом Кролике», так что, если ты будешь там, мы можем выпить. Не хочу, чтобы все вышло неловко.
Ему не нужно было этого говорить, но он сказал. Не из чувства долга, а просто потому, что ему этого хотелось. Я улыбаюсь.
– Мне бы этого хотелось.
Решение принято – я обязательно буду в «Белом Кролике» в эту субботу.
