Текст книги "Сладкая любовь (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Когда его мать возвращается на кухню, он тихо спрашивает:

– Мама, что происходит? Я думал, что ты сказала, будут только девочки.

Она проходит мимо него и пожимает плечами.

– Здесь слишком много еды только для девочек. Когда я готовлю для семьи, то звоню семье.

Она идет в сторону кладовки, а Макс стоит там с ошеломленным видом. Затем поворачивается ко мне и возмущенно указывает на кладовку.

– Она меня подставила!

Ник и Тина входят в кухню с Татьяной и Эвой на руках. Тина сияет, когда замечает меня.

– О да! Я так рада, что ты здесь!

Она ставит Эву на пол, потом крепко обнимает меня, гладит по спине, тычет в меня своим выпирающим животом.

– Я скучала по тебе. У нас никогда не бывает времени поговорить.

Ник наклоняется и целует меня в макушку.

– Милая.

Открываю рот, чтобы заговорить, но тут снова открывается входная дверь. Я знаю эти голоса и съеживаюсь. Нат входит в холл и видит, что мы стоим.

– Как дела, ребята? – Она сердито смотрит на меня. – Не хочешь объяснить, почему ты не отвечаешь на звонки?

– Я не отвечала, потому что звонила ты, – язвительно бормочу в ответ.

Она обнимает меня.

– Знаешь что? Даже не буду отвечать на твои колкости, шлюшка. Сегодня слишком хороший день, чтобы злиться. – Нат отпускает меня и бьет по руке. Сильно. Когда вздрагиваю, она ухмыляется: – Ага, как будто я позволила бы тебе уйти целой и невредимой.

Пока потираю руку, Ловкач и Лола выходят из задней части дома. Ловкач слегка раздраженно пожимает плечами.

– Что здесь происходит? Я думал, нас покормят?

Лола закатывает глаза, по очереди обнимая нас всех. Протягиваю руку, чтобы обнять ее, и она бормочет:

– Этими мужчинами всегда нужна еда.

Кто-то сжимает мой зад. Я быстро оборачиваюсь и вижу, как Мими улыбается мне.

– Привет, детка.

Улыбаясь, обнимаю ее очень высокое, тонкое, как тростинка, тело.

– И тебе привет.

Ловкач проходит мимо и целует меня в щеку, а потом кричит Лоле:

– Мне обещали еду, женщина!

Никто даже отдаленно не считает странным, что я здесь. Слава богу. Сесилия выходит из кладовки, замечает вновь прибывших и по очереди целует их всех и прогоняет на заднее крыльцо. Когда я выхожу на улицу, то вижу красивый задний двор. Под крытой верандой находится длинная открытая площадка, в которой вполне комфортно разместятся все: взрослые и дети. Нат была права. Сегодня прекрасный день. Солнце светит, и на небе ни облачка. Я закрываю глаза, позволяю легкому ветерку овевать меня и чувствую себя здесь как дома.

Лети выходит на улицу с большим подносом бекона в руках.

– Все садитесь. Еда готова.

– Может нужно чем-то помочь? – спрашиваю я ее.

Она улыбается.

– Конечно, ты можешь помочь. Припаркуй свою задницу и ешь, пока эти жадные мужики все не слопали.

Я улыбаюсь и закатываю глаза, занимая место в самом центре ближайшей части стола. Макс отодвигает стул слева от меня и садится справа. Сиси вкатывается в свободное теперь место слева, и я, улыбаясь, наклоняюсь и сжимаю ее руку.

– Ты тренировалась, мой юный протеже?

Широко раскрыв глаза, она смотрит на меня и с энтузиазмом кивает.

– Ага. И папе даже не нужно было напоминать мне об этом.

– Это же потрясающе, дорогая. Я так горжусь тобой. Какие-нибудь судороги?

Она мягко улыбается, глядя на свои колени.

– Нет. Ничего.

Мое сердце парит, и я не могу стереть улыбку со своего лица.

– Это потому, что ты чемпион.

Когда все расселись и принялись болтать, Мария ставит на стол последнюю тарелку и объявляет:

– Давайте есть!

Мужчины наполняют тарелки первыми. Я не удивляюсь, когда Ник протягивает Тине тарелку, которую только что наполнил. Он всегда был слишком мил для своего же блага. Неудивительно, что женщины любят его. Он сексуальный и внимательный. Я сижу и жду, пока голодные самцы насытятся, прежде чем наложить еду в свою тарелку.

Здесь так много еды. Блины, яйца, приготовленные двумя способами, бекон, сосиски, паэлья, лепешки с маслом, пряные печеные бобы, тортильи, запеченные помидоры, жареные на сковороде чесночные грибы, кубики картофеля, обжаренные в масле, свежеприготовленная сальса и пирог с заварным кремом.

О, мой бог. Втайне я в восторге от того, что нахожусь здесь.

Поворачиваюсь к Сиси, встаю и беру ее тарелку.

– Что будешь, милая?

Она смотрит на тарелку, потом снова на меня. Я вдруг понимаю, что Сиси может больше не нравиться, когда люди подают ей еду. Поэтому, когда она отвечает, я вздыхаю с облегчением.

– Яичницу-болтунью, бекон и блинчик пока что.

Я ставлю перед ней тарелку, глажу рукой по ее красивым каштановым волосам и, наклонившись, целую в лоб.

– Приятного аппетита.

Мужчины уже наполнили свои тарелки, но я оборачиваюсь и вижу, что тарелка Макса пуста. Я смотрю на него с беспокойством.

– Ты в порядке? Почему ты не ешь?

Он улыбается мне.

– Я говорил тебе, что ты сегодня прекрасно выглядишь? – говорит он вполголоса.

Моя грудь распирает от нежности. Отвечая так же спокойно, я мягко улыбаюсь и говорю ему:

– Да, но не думаю, что я говорила тебе, как ты сегодня красив. И это правда.

Его улыбка становится еще шире.

– Ну, теперь я должен поцеловать тебя.

Мои глаза расширяются в панике.

– Макс, нет. Пожалуйста, не надо, – шепотом умоляю я.

Он наклоняется ближе ко мне.

– Таковы правила.

Я издаю раздраженный звук.

– Кто устанавливает эти правила? Макс, пожалуйста, не надо.

На расстоянии волоска от моих губ он произносит:

– Они все равно узнают.

Затем его губы накрывают мои в мягком, но глубоком поцелуе, и внезапно я радуюсь, что сижу спиной к Сиси. Никто не хочет видеть, как их отец целует какую-то цыпочку. Я ненавижу свое сердце за то, что оно колотится. Ненавижу себя за то, что не отстраняюсь. Но я просто не могу, бессильна против этого человека.

Поцелуй длится недолго, но достаточно долго, чтобы показать всем, что линия дружбы была пересечена. Отстраняясь от меня, он чмокает меня в губы – один, два, три раза. Потом, откинувшись на спинку стула, кладет руку на спинку моего и оглядывает стол. Все, кроме Нат, Сиси, сестер Макса и его мамы, разинули рты. На самом деле те, кто не разинули, ухмыляются от уха до уха.

Я слышу, как Нат взволнованно бормочет:

– Я знала, что это случится.

Макс оглядывает людей, разинувших рты, и встает, прежде чем взять мою тарелку.

– Давайте, ребята. Завтрак остывает.

Он заваливает мою тарелку всеми моими любимыми продуктами для завтрака и некоторыми, которые я еще не пробовала, когда шок Ника превращается в сияющую улыбку. Он поворачивается к нахмуренному Ашеру и произносит:

– Ты должен мне десять баксов.

Порывшись в кармане, надутый Эш достает деньги и шлепает их Нику в руку. Тот подмигивает мне. Я опускаю лицо, чтобы скрыть улыбку, и медленно качаю головой.

Эш сердито смотрит на Макса.

– Я надеру тебе задницу.

Макс ставит передо мной мою тарелку, берет свою и наполняет ее едой. Садясь, он отвечает скучающим голосом:

– Успокойся, Дух. – Обняв меня за плечи, он целует меня в висок, поворачивается к уже кипящему от злости Ашеру и весело бормочет: – Ты расстроишь мою девушку.

Закрыв лицо рукой, я сотрясаюсь от беззвучного смеха.

Милый, забавный Макс.

ГЛАВА 27

Елена

После того, что оказалось лучшим завтраком в моей жизни, мы с Максом отвозим Сиси домой. Подумала, что эти двое отвезут меня домой и проведут некоторое время между отцом и дочерью.

Я ошибалась.

– Воскресенья такие скучные, – заявляет Сиси, как только мы вошли в дверь.

И почему мне захотелось открыть свой рот? Потому что в этом вся я.

– Не обязательно.

Она сгорбилась в своем кресле.

– Так и есть. Это что-то вроде правила.

Я посмотрела на нее, потом на Макса.

– Я не знаю, кто устанавливает эти правила, которые вы двое считаете законом…

А потом произошло нечто потрясающее. Сиси посмотрела на отца, и в то же время он посмотрел на нее. Они обменялись тайными взглядами, прежде чем расхохотаться.

– Папа устанавливает правила, – хихикнула Сиси.

Он усмехнулся в ответ:

– О, черт возьми, нет, маленькая женщина. Ты отвечаешь за правила.

Улыбка, которую я не могу сдержать, освещает мое лицо.

– Кто-нибудь из вас расскажет мне о правилах, или вы просто будете смеяться у меня за спиной и заставлять меня страдать?

Макс прищурился, глядя на меня, и подтолкнул Сиси локтем.

– Может, стоит ей сказать?

Она искоса взглянула на отца.

– Даже не знаю. Ты как думаешь?

Он пожимает плечами.

– Тебе решать, малышка, но я думаю, что нужно.

Сиси улыбается мне и кивает.

– Да, наверное. Теперь она член семьи.

И в то же самое время мое сердце щемит от чистой радости, а затем разрывается от чистого ужаса. Это ударяет меня, как кирпич в лицо. Я не хочу потерять это. Что случится, когда Макс устанет от меня, потому что решит, что наши отношения зашли слишком далеко? Мне остается только ждать этого дня и надеяться, что он наступит как можно позднее. В лучшем случае, мне останется только молиться, чтобы у меня хватило сил ухаживать за своим раненым сердцем, когда я потеряю не только милую Сиси, но и милого, идиотского Макса. В худшем – придется уехать домой в Калифорнию, чтобы зализать раны в одиночестве.

– У папы есть правило насчет правил, – объяснила Сиси. Я в замешательстве наклоняю голову, когда она продолжает: – Если видишь, что находишься в безвыходной ситуации, создаешь правило, которое поможет выйти из нее.

Я усмехаюсь:

– Разве это не... Хммм. Какое слово я ищу? О да, поняла. – Я многозначительно смотрю на Макса и обвиняю. – Это разве не вранье?

Но Макс качает головой.

– Строго говоря, приукрашивание. И это работает.

Я смотрю на Сиси.

– Правда?

Она улыбается в ответ.

– Так и есть.

Я вздыхаю и развожу руками.

– Ну, ладно. Теперь, когда я знаю об этом, мне придется попробовать самой.

Макс стягивает рубашку и сбрасывает ботинки.

– Я собираюсь быстро принять душ. С вами, девочки, все будет хорошо?

Мы с Сиси смотрим друг на друга и говорим в унисон:

– Да.

Когда Макс исчезает, я зову Сиси на кухню, где мы проводим некоторое время, выпекая печенье и устраивая беспорядок. Как я обычно делала со своими сестрами дома: окунула палец в масло и разрисовала лицо Сиси, затем посыпала его мукой, чтобы оно прилипло. Перегнувшись через стойку, предложила ей сделать то же самое со мной. Я закрыла глаза и позволила ей поработать над моим лицом. Когда Макс появился на кухне, посмотрел на нас, поднял руки и медленно попятился к двери.

Этот человек умеет читать между строк.

Как только печенье было готово, я взяла бумажное полотенце, намочила его и вытерла лицо. Затем протянула Сиси еще одно мокрое полотенце и позволила ей очистить ее испачканное лицо. Мы прошли в гостиную, где Макс, задрав ноги, смотрел спортивный матч колледжа. Сиси пересела в розовое одноместное кресло, которое, как я видела, принадлежало ей, а я устроилась рядом с Максом.

Сиси посмотрела на полку с DVD-дисками.

– Хочешь посмотреть фильм?

У меня не было причин отказываться, да мне и не хотелось.

– Звучит великолепно. Макс, вставай и выбирай.

– Мы встречаемся только день, а ты уже выдвигаешь требования? – подразнил он, но все же встал и подошел к полке. – С ума сойти! Поговорим о высоких запросах.

Мы смотрели «Как приручить дракона», и мне это очень понравилось. На самом деле, не уверена, понравился ли мне фильм, или то, что я прижалась к Максу, обнявшему меня за плечи. Я чувствовала себя удивительно комфортно с его открытым проявлением чувств. Когда фильм закончился, я встала и потянулась.

– Извините, что отвлекаю вас, ребята, но думаю, что мне пора идти. У меня завтра работа.

Макс повернулся к дочери:

– Ты будешь в порядке, если я отвезу Лену?

Она кивнула, слегка закатив глаза.

– Да, со мной все будет в порядке. Не торопитесь.

Мое лицо вспыхнуло.

Знала ли она, что ее отец пытался хитрить, чтобы провернуть со мной грязные делишки?

Тьфу. Это было бы отстойно.

Но Макс, будучи Максом, спокоен, как удав.

– Ладно, детка. Я буду через час или два, не больше. Убедись, что твой сотовый всегда при тебе, а в случае чрезвычайной ситуации...

– Да, папа. Я знаю, – оборвала его Сиси. – Если возникнет чрезвычайная ситуация, я пойду через улицу к дяде Нику.

Он вздохнул и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

– Хорошая девочка.

Сиси мягко улыбнулась, затем подкатила себя ко мне, оборачивая руку вокруг моей талии.

– Спасибо, что показала мне, как делать печенье.

Я улыбнулась ей сверху вниз.

– В любое время, дорогая. Ты быстро учишься.

Мы попрощались, и как только я села в машину, Макс повернулся ко мне, разглядывая мое тело.

– Знаешь, как только мы доберемся до твоей квартиры, твоя задница будет моей.

Ну, черт возьми. Мне понравилось, как это звучит.

– Ты не должен разговаривать со мной во время этой поездки, – говорю я шепотом. – Поверь мне, это для твоего же блага.

Мы ехали молча, но Макс держал меня за руку, играя с моими пальцами, и чем ближе мы подъезжали к моей квартире, тем сильнее мне приходилось сжимать ноги. Это было слишком долго.

Мы вышли из машины и неторопливо поднялись по лестнице, как нормальная пара, но как только я открыла дверь своей квартиры, меня втолкнули внутрь и захлопнули дверь. Тяжело дыша, я в шоке посмотрела на него.

– Святой Иисус, если ты собираешься командовать мной, тебе лучше быть готовым тр*хнуть меня так, как будто я принадлежу тебе.

Он уставился на меня широко раскрытыми глазами.

– Dios mío, – через мгновение выдохнул он. – Ты чертовски совершенна. – Затем посмотрел на кухонный стол и заколебался. – В следующий раз. В первый раз, когда мой член войдет в тебя, я хочу видеть твое лицо.

С ума сойти.

Мне начал нравиться властный Макс. Он двинулся ко мне и, как будто это было срежиссированно, наклонил свое лицо к моему в тот момент, когда я подняла свое к нему. Мы целовались медленно, наслаждаясь вкусом друг друга. Он пожирал мои губы, рыча, и я задыхалась от восторга. Эту сторону Макса мне еще предстояло увидеть.

Он потянул меня за футболку, стягивая ее через голову, оставляя меня в белом хлопковом лифчике. Я поскребла ногтями нижнюю часть его черной футболки, и Макс снял ее одной рукой. Когда его губы коснулись моих, я в оцепенении принялась за оставшуюся часть его одежды. Каким-то образом мне удалось стянуть его штаны с бедер. Должно быть, он уже снял ботинки, но не помню, чтобы он это делал. Макс протянул руку, чтобы расстегнуть мои джинсы, но я опередила его.

Он направлял меня, ведя в мою комнату, толкая на мягкое, чистое покрывало кровати. Пока я лежала, тяжело дыша, Макс спустил мои джинсы вниз по ногам. И вот остались только мы и ничего между нами.

В белых хлопковых трусиках, в тон моему белому бюстгальтеру я приподнялась на локтях и обнаружила, что Макс смотрит на мое тело, поглаживая себя сквозь серебристые шелковые боксеры. Я громко застонала, когда моя киска забилась в конвульсиях. Сильно. Тело непроизвольно дернулось, и я попыталась расслабиться, чтобы остановить преждевременный оргазм.

У Макса вырвался сдавленный звук и, посмотрев на него одним глазом, увидела, как он, закрыв глаза, крепко сжимает свой член сквозь тонкую материю.

– Только не снова, – мучительно пробормотал он.

Нет, нет, нет. Клянусь богом, этот сеанс будет длиться вечно!

Протянув руку к лифчику, я расстегнула его и крепко сжала обе чашки.

– Макс.

Он открыл глаза, и я позволила лифчику упасть с моих рук, освобождая грудь.

Макс сделал шаг вперед, притянул меня к себе, а потом поднял и сжал крепче. Я обвила ногами его бедра, а руками обхватила его за шею. Макс повернулся и сел на кровать, оставив меня у себя на коленях. В тот момент, когда я ослабила свою хватку, он опустил голову и захватил губами один тугой бутон, посасывая и постанывая. Я ахнула и запустила руки в его волосы, запутавшись в них пальцами. И даже не заметила, как терлась о него, пока он не поменялся местами, осыпая другой сосок столь необходимой лаской.

Мои трусики промокли насквозь. Макс нежно прикусил мой сосок, а затем облизал его языком, зная, какое количество боли нужно причинить, чтобы доставить мне удовольствие. Это чувствовалось невероятно. Обхватив меня руками, он втянул мой сосок глубже в свой рот, посасывая, кусая и облизывая. Давление начало нарастать. Я не хотела, чтобы все закончилось так быстро. Слегка откинувшись назад, обхватила его щеки, возвращая его лицо к моему для глубоких, нежных поцелуев, и он взял их, как голодный человек, нуждающийся в этих поцелуях, чтобы выжить.

Мои щеки порозовели, а тело горело, мне нужно было больше.

Соскользнув с его колен, я встала перед ним, взяв его руки и положив их на резинку моих трусиков. Он понял намек, и его пальцы вцепились в край маленьких трусиков и потянули их вниз по моим ногам.

Полностью обнажена. И мне это нравится. Я почувствовала себя сильной. А это было редкостью. То, как Макс смотрел на меня, заставляло меня чувствовать себя сексуальной. Судя по выражению лица, ему определенно нравилось то, что он видел. Его подергивающемуся члену тоже нравилось то, что он увидел. Настала его очередь встать, и он выпрямился во весь рост. Его оливковая кожа выглядела достаточно хорошо, чтобы облизать ее, что я и сделала.

Наклонившись вперед, мои губы задержались на его соске за долю секунды до того, как я обхватила его губами, нежно покусывая. Пресс Макса сжался, и из горла вырвалось низкое рычание. Хотела показать ему, что он сделал со мной и, судя по всему, у меня получилось.

Я провела кончиками пальцев по резинке его боксеров. И вот оно. Вот тут-то все и стало серьезно. Мысленно приготовилась и, просунув пальцы под резинку, медленно стянула шелковые трусы вниз. Когда материал скользнул ниже по бедрам, его эрекция высвободилась, и мои губы приоткрылись. Мне хотелось снова взять член в рот, но сегодня на это не было времени. Мне нужен был Макс, и я нуждалась в нем внутри меня.

Макс осторожно положил меня на середину кровати и накрыл мое обнаженное тело своим, согревая. Мои руки блуждали по его телу, а его губы искали мои. Он полная противоположность мне. Я мягкая. Он жесткий, везде. Я бледная. Он бронзовый.

Отстранившись, Макс рукой скользнул по моей голени, схватил меня за колено, поднимая ногу на свое бедро. Осторожно подталкивая другую ногу, я раздвинула ее достаточно, чтобы он мог поместиться между ними. Макс опустился на меня во второй раз, но на этот раз все было по-другому. Его горячая, твердая длина покоилась между моими влажными складками, и это было невероятно.

Вглядываясь мне в лицо, он слегка скользил членом по моей влажной плоти. Он знал, что делает, и я была благодарна ему за это. Сегодня я не буду симулировать оргазм! Ура мне!

Наклонив свое лицо к моему, он нежно прикусил мою нижнюю губу, а затем пробормотал:

– Я собираюсь тр*хнуть тебя прямо сейчас.

Мои соски затвердели, и я знаю, что он почувствовал это, потому что прижался своей грудью к моей с довольным вздохом. Наклонившись, он сжал основание своего члена в кулак. Поднес горячий кончик к моему влажному входу, покрывая его моими соками. Он не стал яростно вгонять себя, вталкиваясь, как сумасшедший. Макс осторожно ввел в меня головку своей толстой длины, точно и контролируемо.

Из моего горла вырвался вздох, и в отчаянии я потянулась, чтобы схватить его за плечи, когда мои веки затрепетали и закрылись.

– Еще, – взмолилась я, задыхаясь.

Макс с трудом держал себя в руках, мышцы на его руках и животе вздулись

– Черт, детка, ты такая узкая, – напряженно выдохнул он.

Он медленно входил в меня все глубже, дюйм за дюймом, и это было равносильно наслаждению и боли.

– Я делаю тебе больно? – Я почувствовала его беспокойство, когда его тело напряглось надо мной.

По правде говоря, было немного больно, но знала, что это пройдет. Не хотела, чтобы он останавливался, поэтому сказала единственное, что могла, чтобы подбодрить его.

– О боже, это такая сладкая боль. Еще. Не останавливайся.

Легким толчком Макс продвинулся еще глубже, и я громко застонала от восхитительного трения. Дальше он входил мелкими толчками, но все еще полностью не заполнил в меня.

– На этом я и остановлюсь. Не хочу причинять тебе боль, детка.

Подняв на него глаза, впилась в него взглядом.

– Я хочу все.

Он мягко улыбнулся мне сверху вниз.

– В следующий раз, детка. К тебе уже давно никто не прикасался, а я...

Крепко сжав его плечи, я опустила бедра, а затем резко толкнула их вверх, пронзая себя его длиной, и мы застонали в унисон. Мое сердце бешено колотилось, у меня перехватило дыхание. Он чувствовался восхитительно. И он был внутри меня. Весь. Затаив дыхание, я посмотрела вверх в его золотистые прищуренные, напряженные глаза.

– Тр*хни меня, – выдохнула я.

И он так и сделал. Начал двигаться, и внутри меня начала нарастать восхитительная пульсация. Мне казалось, что я сейчас потеряю сознание от такого удовольствия. Макс толкался все сильнее и жестче, и звуки нашей соединяющейся плоти эхом разнеслись по комнате. Я подняла лицо, и он встретил меня на полпути, сминая мои губы в глубоком, влажном поцелуе, предназначенном для страстного секса, которым мы и занимались.

Макс схватил меня за бедра, притягивая ближе к себе, и мир вокруг меня исчез. Глаза закатились прежде, чем меня настиг неожиданный оргазм. Я распахнула глаза, а тело онемело от чистого, неподдельного наслаждения. Задыхаясь, приоткрыла рот, и из меня вырвался низкий гортанный стон. А затем начала пульсировать вокруг него.

Я наблюдала, как Макс прикусил внутреннюю сторону щеки и, сжав челюсти, начал бешено вколачиваться в меня. Он врезался в меня, словно был не в силах остановиться. Купаясь в восхитительном сиянии оргазма, я приподнялась на локтях и поцеловала его в губы, проводя языком по нижней губе.

Он зарычал, лицо его исказилось словно от боли, и я поняла, что Макс уже близко. Протянув руку, обвила его шею, прижимаясь к нему, пока он входил в меня. Его руки сжались вокруг моей спины, притягивая меня невероятно близко.

– Ты так хорошо чувствуешься внутри меня, – хрипло прошептала я, тяжело дыша ему в ухо.

Его тело сотрясала сильная дрожь. Макс замер, запрокинул голову и заревел, вырываясь из меня за долю секунды до того, как пролить теплую сперму мне на живот.

Без презерватива. Вот черт.

Я уверена, что обсудим нашу беспечность позже, но сейчас мы оба в полукоматозном состоянии. Глаза закрыты, грудь вздымается, как будто он пробежал марафон.

– Как же хорошо, – усталым голосом пробормотал он. – Так чертовски восхитительно. – Его сонные глаза открылись и уставились на меня. – Ты просто невероятна. И на этой совершенно несвязанной ноте, я думаю, что люблю тебя.

Я усмехнулась:

– Нельзя во время секса признаваться в любви. – Улыбаясь ему, добавила: – Таковы правила.

Он долго смеялся. С его членом на моей лобковой кости, он поднял руку ладонью вверх. Я тоже подняла свою руку, и мы хлопнулись ладонями, оба смеясь над нелепостью всего этого. Безмятежно вздохнув, Макс встал и вышел из моей комнаты. Я восхищалась его упругой задницей всего лишь мгновение, прежде чем он вернулся с салфеткой. Потом я полюбовалась его передом. Макс нежно вытер меня, бросил салфетку в мусорную корзину у кровати, забрался в постель и прижался к моей спине.

Мы обнялись.

У меня обнимашки с Максом Леоковым. И он голый.

Может ли жизнь стать лучше?

Одна его рука обвилась вокруг моей талии, в то время как другая нежно ласкала мою грудь.

– Это был самый лучший секс в моей жизни, – признался он, нежно целуя меня в плечо. Я издаю какой-то неопределенный звук. – Это ведь было хорошо... да? – внезапно занервничал он. Выдаю еще один ни к чему не обязывающий звук, зная, что он был близок к панике, и взвизгиваю, когда тот кусает меня за плечо. – Я знаю, что ты делаешь! И знаю, что ты кончила, женщина!

Я расхохоталась.

– Ладно, хорошо. Я пыталась вывести тебя из себя. – Повернулась в его руках, чтобы посмотреть ему в лицо и попала в плен его улыбки. – У меня никогда не было ничего лучше. – Я прижимаюсь губами к его горлу, говоря напротив него. – Мне очень понравилось. Каждая секунда.

Вибрация от его горла щекочет мне губы.

– Хорошо, потому что мы будем делать это снова. Во веки веков, аминь.

Во веки веков.

Если бы.

Сегодня утром я чувствовала себя легче и счастливее, чем когда-либо за долгое время. Дольше, чем могу вспомнить. Поэтому, когда пришла на работу бодрой и счастливой, вы можете себе представить мое потрясение, когда мрачный Джеймс вызвал меня в свой кабинет и начал разговор со слов:

– Мне очень жаль, Елена. Это не сработает.