Текст книги "Сладкая любовь (ЛП)"
Автор книги: Белль Аврора
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
ГЛАВА 25
Макс
Я смотрю в эти великолепные ярко-зеленые глаза, и небольшая часть горечи внутри меня умирает. Она не просто смотрит на меня. Лена видит во мне больше, чем большинство людей, и я не знаю, почему позволяю этому случиться.
Это не закончится хорошо. Для меня это точно плохо кончится.
Елена стоит напротив меня в одном только кружевном черном лифчике и мини-юбке, которая настолько миниатюрна, что практически микроскопична, и я крепко сжимаю ее бедра. Если этого не сделаю, то повалю ее на пол, сорву с нее одежду и тр*хну, как животное. А Елена достойна не такого. Она невероятная женщина и заслуживает чего-то хорошего.
Мое сердце колотится в такт с пульсацией моего члена.
Я хочу подарить ей что-нибудь хорошее. Хочу отдать ей себя.
Мой взгляд скользит по ее телу, и я не могу поверить, как мне повезло. У этой крошечной женщины фарфоровая гладкая кожа, длинные, темные, волнистые волосы, сиськи, которые почти вываливаются из лифчика, мягкий живот, стройные ноги и задница, которую любой мужчина с гордостью назвал бы своей, не говоря уже о ее сексуальных пухлых губах.
Но это еще не все. Есть еще кое-что, и не хочу этого признавать. Я начинаю что-то чувствовать к ней. Что-то большее, чем просто дружба. И знаю, что если позволю этому случиться, то заплачу за это своим сердцем.
Снова.
Елена
Таща его за собой, я втягиваю Макса в свою спальню и двигаюсь, чтобы включить ночник, заливший комнату мягким светом. Направляюсь к изножью кровати, где оставила его стоять. Когда подхожу, смотрю ему в глаза, в то время как мои пальцы тянутся к пуговице его джинсов. Это сложнее, чем кажется. Я безрезультатно дергаю ее, пока Макс не решает мне помочь. Когда пуговица наконец-то поддается, с облегчением опускаюсь на колени. Он рукой касается моей щеки, и я льну к ней, медленно расстегивая молнию. И наконец он открыт для меня.
Повернув голову, дышу в его ладонь, запечатлевая влажный поцелуй прямо в ее центре. Осторожно протягиваю руку к открытой ширинке джинсов. Мои пальцы обхватывают его длину через боксеры, сердце сжимается от его внезапного вдоха, и я слегка встревожена.
У него там реально большой член.
Он толстый, длинный и горячий. Я хочу почувствовать прикосновение кожи к коже, но знаю, что должна двигаться постепенно. Мои пальцы сжимаются вокруг него, и я начинаю медленно двигать рукой вверх и вниз. Вверх и вниз, останавливаюсь и сжимаю. Его рука все еще у моей щеки, я поворачиваюсь, раздвигаю губы и беру его большой палец в рот, посасывая в такт своим движениям. Низкий стон вырывается из его груди, и, судя по звуку, Макс страдает.
– Садись. – Это звучит так хрипло, что даже не похоже на меня.
Он делает то, что я прошу, садясь на край кровати, и я все еще не убираю свою руку от него, боясь, что, если сделаю это, он передумает.
Глупый моралист!
Как только Макс садится, отпускаю его, протягиваю руку и стягиваю с него джинсы. Они легко снимаются. Я не снимаю боксеры. Они черные и шелковистые, и он выглядит в них потрясающе. Макс сидит спиной к лампе и передняя часть его тела в тени. Я тянусь к нему, расстегиваю пуговицу на его боксерах и смотрю ему в глаза.
– Я скучала по этому, – шепчу я.
Просунув руку в щель, хватаю его горячую, твердую плоть, и он шипит. Вместо того чтобы уклониться, я крепче сжимаю его и вытаскиваю через отверстие.
Я могу только моргать.
Он великолепен. Кожа на ощупь мягкая и бархатистая. В тусклом свете разглядываю его член и тяжело сглатываю. Он эрегированный. Длина твердокаменная, с прожилками, кончик красный. Единственная жемчужина предэякулята вытекает из его щели.
– Я скучала по этому, – повторяю я себе, на этот раз тише.
Затем опускаю голову и осторожно слизываю каплю. Сладкая соленость ударяет в меня, как адреналин. Я открываю рот так широко, как только могу, и беру его в рот.
Я стону вокруг него, и Макс стонет в унисон со мной. Мы симфония секса, и от этого мне становится жарче, чем в аду. Я вбираю его так глубоко, как только могу, а затем снова перехожу к кончику. В следующий раз, когда втягиваю его, мои щеки впадают. Его рычание подпитывает меня.
– Черт, детка. Вот так. Пососи меня хорошенько.
Пробегая руками по его бедрам, я слегка царапаю их по пути вниз, покачивая головой, наслаждаясь чистым вкусом его тела. Внезапно меня отбрасывает назад, когда он резко встает. Сидя плашмя на заднице, я моргаю на него, а затем сердито спрашиваю:
– Что за хр*нь?
Закрыв глаза, стиснув зубы и сжимая свой член сильнее, чем я когда-либо видела, чтобы мужчина сжимал его раньше, Макс бормочет:
– Молчи. Пожалуйста, молчи. Боже.
О.
Внезапно меня поражает догадка.
Он собирается кончить.
Моя гордость улыбается и выпячивает грудь, расхаживая вокруг, как павлин. Тяжело дыша, Макс сжимает себя сильнее, стонет, а затем откидывает голову назад, бормоча:
– Я сейчас кончу. Вот черт. Прости.
Он опускает голову, смотря на меня извиняющимся взглядом. Я быстро опускаюсь перед ним на колени еще раз. Нет необходимости объяснять свои намерения, когда поднимаю руку, чтобы стянуть чашечки лифчика, обнажая грудь. Прикусив губу, скольжу пальцами по гладкой коже одной груди, в то время как щиплю сосок другой. Я наблюдаю сквозь прикрытые веки, как его напряженный живот сжимается, когда Макс пытается сохранить контроль. Внезапно его великолепное лицо становится блаженным. Макс заменяет твердую хватку на своем члене более слабой хваткой. Его губы приоткрываются, дыхание становится тяжелым, и все его тело замирает, а затем сотрясается, когда из него вырывается низкое рычание.
Влажное тепло ударяет мне в грудь. Раз, два, три, четыре раза. Влага скользит вниз по моим грудям, между грудями, по одному соску. Моя киска содрогается. Я восхитительно мокрая.
Дерьмо.
Я уже почти кончила.
Я очень близко.
Мой позвоночник покалывает, я сжимаю ноги вместе, и мой рот округляется в букву «О».
– Черт, – начинает Макс, – мне так жаль, Лена. Я… – Заметив выражение моего лица, он замирает. – Что происходит?
Мои глаза закатываются от пульсирующего во мне удовольствия.
– Молчи. Пожалуйста, молчи. Боже.
Закрыв глаза, я чувствую, как он приближается ко мне.
– Ты?..
Стиснув зубы, я шиплю:
– Да. – И тянусь вниз, ища собственной разрядки. – О, черт. Нет, – выдыхаю я. – Этого не должно было случиться.
Сильные руки тянут меня на кровать. Как только моя спина касается кровати, большое, твердое тело накрывает меня. Макс задирает мою юбку вокруг талии. В рекордное время стягивает мои трусики вниз по ногам, и вот я полностью открыта для него. Он грубо хватает мои ноги, раздвигает их, ложась между ними и прикладывая кончик своего члена к моему бутону счастья. Он двигается на мне, и искры летят вовсе стороны.
– Черт. Ты такая мокрая. Я держу тебя, детка. Отпусти.
У меня перехватывает дыхание. Я сжимаю его талию так сильно, что мои ногти, наверное, оставляют на нем отметины. Обхватываю ногами его бедра и еще сильнее прижимаюсь к нему. Моя грудь, покрытая спермой, прижимается к его, и, очевидно, прямо сейчас в моей спальне нет места для запретов. Мои мягкие груди, прижатые к его широкой груди, что-то делают со мной. Я хнычу. Макс пристально наблюдает за мной сквозь прикрытые веки, и толкается на мне быстрее и сильнее. Каждый раз, когда его горячая, твердая длина скользит по мне, мой клитор поет.
Ему требуется тридцать секунд, чтобы всколыхнуть мой мир.
Тридцать, изменяющих жизнь, секунд.
Нижняя часть моей спины покалывает, когда моя сердцевина начинает пульсировать. Макс опускает свой рот к моему в требовательном поцелуе, и я стону. Протянув руку, обвиваю руками его шею, углубляя поцелуй. Его язык танцует с моим. И экстаз разливается по моему телу. Сердце бешено колотится, я сжимаю его ногами, запрокидываю голову и кричу:
– О Боже! Да!
Мое тело неудержимо содрогается, и через пятнадцать секунд все кончено.
Что-то мокрое с нижней части живота стекает по бедру на кровать. Макс целует меня в щеку. Мне требуется минута, чтобы собраться с мыслями. Открываю глаза и вижу, что Макс смотрит на меня с улыбкой. Я ничего не могу с собой поделать, закрываю глаза рукой и начинаю хохотать.
– Ну, это вроде как отстой. – Я убираю руку и вижу, что он ухмыляется мне сверху вниз, выставляя ямочки на всеобщее обозрение. Не раздумывая, я протягиваю руку и легонько тычу в одну пальцем. – Мне это нравится.
– А мне нравишься ты.
Я провожу кончиком пальца от его щеки вниз, к небольшому углублению подбородка.
– Ты так говоришь только потому, что кончил. – Я смотрю вниз на мокрый живот, а потом снова на него. – Дважды.
Он просто продолжает ухмыляться.
– Мне даже не жаль.
– Даже самую малость?
Он чмокает меня в губы, и свет в его глазах становится интенсивным.
– Ни капельки. – Перевернувшись на спину, он притягивает меня к себе. – Вау. Славно позажимались. Не думаю, что мне было так весело с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.
Я прижимаюсь к нему, уткнувшись носом в его подбородок, вдыхая его древесный запах.
– Да, было весело. Хотя сейчас я чувствую себя довольно хорошо. А как насчет тебя?
– Феноменально.
Я чувствую вибрацию в его груди.
– И это все, что имеет значение. – Мои глаза начинают тяжелеть. – Наверное, нам надо принять душ.
Голос у него такой же сонный, как и у меня, Макспритягивает меня ближе и сонно произносит:
– Ага. Душ. Хорошая идея.
И это последнее, что я слышу, прежде чем все становится черным.
Меня будит звук закрывающейся входной двери. Сонно моргая, я сажусь и смотрю на часы. Десять минут восьмого утра. Глядя на пустое место рядом со мной, мое сердце тяжело сжимается. Похоже, спать рядом со мной для Макса слишком тяжело. Я должна была догадаться, что он не так влюблен в меня, как я в него. И это история моей жизни.
Во-первых, это был мой первый школьный парень Джонатан. Мне было шестнадцать. Он встречался со мной в течение трех недель, украл мой первый поцелуй, а затем спросил, не думаю ли я, что моя сестра Нат влюблена в него. Когда я рассказала ей об этом, она показала ему, как сильно он ей нравится. На следующий день в школе Нат всем рассказывала, что у него крошечный пенис. С того дня его новое прозвище стало Крохотуля.
Потом был Денвер. Да, его звали Денвер. Мой разум хихикает, вздыхает, а затем качает головой. Просто по его имени я должна была догадаться, что он придурок. Мы встречались в выпускном классе целых восемь месяцев. Мне только что исполнилось восемнадцать. Он делал все правильно, говорил все правильно, а еще состоял в баскетбольной команде и был высоким.
Мне нравятся высокие парни, так что подайте на меня в суд.
После шести месяцев свиданий и пяти месяцев осторожного – или не очень – давления я сдалась. Он был моим первым. Потом он сказал, что я все испортила, потому что плакала. Но дело в том, что это было больно, и он ничего не сделал, чтобы подготовить меня к этому. Знаю, что мы были молоды, но он опытнее; Денвер был просто эгоистичным любовником. Я подумала, что, может быть, в первый раз он просто был взволнован и забыл разогреть меня, но еще через два месяца решила поговорить с сестрами. Что-то здесь было не так.
Мои сестры были потрясены тем, что я терпела это целых два месяца. Они рассказали мне о женском оргазме и о том, как настоящие мужчины заботятся о своей женщине в постели. Нина купила мне мой первый вибратор. Она велела мне практиковаться в мастурбации с ним и без него. Сказала, что мои руки – главный фактор в сексе. Это было странно, но я доверяла своим сестрам больше, чем кому-либо.
Мой первый оргазм случился с вибратором, и он был настолько интенсивным, что мне показалось, будто меня ударили электрическим током. Черт, наверное, я была шокирована и поэтому бросила вибратор в стену в середине оргазма. Сильно.
Когда Нина и Нат спросили меня, как все прошло, я покраснела, показала им сломанный вибратор и была вынуждена слушать, как они рыдают от смеха. Я закрыла лицо руками, чтобы скрыть улыбку. Черт бы их побрал.
– Не обязательно использовать его на всю мощность, Лена. Существуют различные настройки, – объяснила Нат сквозь смех. – В следующий раз попробуй где-нибудь посередине. Мы достанем тебе другой, Фалометательница.
На следующий вечер я попробовала сделать это рукой. Но это было совершенно невыносимо. Я терла себя до крови, но определенно не была возбуждена. И не понимала, что делаю не так, поэтому пошла к сестрам за советом. Ответ был прост, но очень эффективен.
Нина пожала плечами.
– Обычно я просто думаю о ком-то горячем, делающем что-то со мной. – Она повернулась к Нат. – А ты?
Нат ухмыльнулась.
– Журнал Playgirl под моим матрасом работает каждый раз.
Нат предложила одолжить мне свой журнал, но я вздрогнула. Те же самые руки, которыми она доставляла себе удовольствие, трогали этот самый журнал. Поэтому мои сестры отправили меня на дело. Мы спустились к нашему местному газетному киоску. Они заставили меня, восемнадцатилетнюю девчонку, пойти и попросить у Джузеппе, продавца, которого я знаю всю свою чертову жизнь, последний номер журнала Playgirl.
К счастью, пожилой продавец даже не вздрогнул. Хотя Нат и Нина стояли позади меня и хихикали.
Дрожащей рукой протянула ему деньги. Он взял их с улыбкой, прежде чем вручить мне сдачу. Когда я уже уходила, он окликнул меня. Мы все обернулись и увидели, что он идет ко мне с коричневым бумажным пакетом. Вздохнув с облегчением, я спрятала свой постыдный шлюший журнал в глубину сумки и снова поблагодарила его.
В ту ночь я попыталась снова, используя свое подкрепление. И это случилось. Конечно, это заняло больше времени и не было таким интенсивным, но это произошло. И, боже, как я была горда! Рассказала об этом сестрам, и мы, конечно, дали друг другу пять после того, как Нат десять раз переспросила меня, мыла ли я руки. С*чка.
Именно тогда мои сестры посоветовали мне начать включать то, что узнала, в не очень хороший секс, который у меня был с Денвером. Я не была в этом уверена. И достаточно хорошо знала Денвера, чтобы понять, что он не любит перемен, но решила, что могу быть тем, кто вносит изменения, пока он может продолжать заниматься своими делами, и это не было бы проблемой.
Я ошиблась.
В следующую пятницу вечером мы с Денвером смогли немного побыть наедине. Его родители собирались в соседний дом на барбекю, и обычно это были мероприятия только для взрослых, которые продолжались до поздней ночи. У нас будет целая ночь в полном распоряжении.
Денвер был милым парнем. Он мог быть рассеянным, но хорошо относился ко мне и осыпал меня любовью. Единственной проблемой в наших отношениях был секс. Мы добрались до его кровати, разделись и начали дурачиться. Когда он, наконец, оказался внутри меня, я заколебалась, но все же решилась. Моя рука скользнула вниз по груди к животу, ниже, туда, где нуждалась в этом больше всего, и Денвер замер.
– Что ты делаешь?
– Продолжай, – прошептал я. – Все в порядке, просто продолжай.
Но он не стал продолжать.
– Где ты этому научилась?
Я попыталась успокоить его еще раз.
– Пожалуйста, милый. Продолжай.
Именно тогда я почувствовала, как он сдулся внутри меня. Мои щеки вспыхнули. Это была полная противоположность тому, что должно было произойти! Денвер долго молчал. Я не знала, что делать. Он был на мне сверху, прижимая меня к кровати. Наконец, он сел, отпустив меня. Я прикрыла свою обнаженную грудь, внезапно почувствовав себя неловко. Когда он заговорил снова, в его голосе звучала ярость.
– Я задал тебе вопрос, Елена. Где ты этому научилась?
Не знаю почему, но солгала. Панка заставляет тебя говорить и делать глупости. Ложь прозвучала слабо, даже для меня.
–Я... эм... я прочитала об этом где-то в журнале.
Он на это не купился. Не то чтобы я его хорошо продавала.
– Ты мне изменяешь, – прошипел он.
– Что? – Тогда я действительно запаниковала. – Нет! Нет, это не так!
Он встал и прошелся перед кроватью, голый.
– Лжешь. Ты мне изменяешь. А как еще ты можешь это знать? Ты никогда ни с кем не была до меня. Ты мне изменяешь. – Он остановился на полушаге и повернулся ко мне. – И ты думала, я ничего не узнаю. – К этому моменту я уже выплакивала свое бедное маленькое сердечко. Но ему было все равно. Он в ярости указал на меня. – Вылезай из моей постели. Забирай свою одежду и убирайся. Все кончено.
Будучи рыдающим подростком, я опустилась на колени на кровать и умоляла.
– Не говори так. Клянусь, я не изменяла тебе! Я просто пыталась сделать это приятным для себя!
И вот тут я облажалась. Взяла и без того уязвленную гордость подростка и втерла ему соль в рану, сказав, что он плохой любовник. Он замер с выражением шока на лице. Прошло мгновение. Выражение шока на его лице сменилось откровенной насмешкой.
– Гр*баная шлюха.
Денвер выскочил из комнаты. Я услышала, как открылась и закрылась входная дверь. От звука его машины мое сердце екнуло.
Он оставил меня там, голую и одинокую, с выплаканными глазами, без возможности вернуться домой.
Я быстро оделась, спустилась вниз и позвонила Нине, чтобы она забрала меня. Конечно, она позвонила Нат и сказала ей, что я в полном беспорядке. Нат ушла с вечеринки, на которой была, и пришла с Ниной, чтобы забрать меня. Они отвели меня в кинотеатр, где мы смотрели дурацкую романтическую комедию. Сестры пытались залечить мое разбитое сердце нездоровой пищей и любовью. Девочки заставляли меня смеяться, когда мне хотелось плакать, а когда я плакала, они крепко обнимали меня, шепча слова утешения. Они сказали, что Денвер всего лишь мальчик, и когда встречусь с настоящим мужчиной, он будет ценить меня такой, какая я есть, а не такой, какой он хочет меня видеть. Что он никогда не будет стыдиться меня.
Есть много причин, по которым я люблю своих сестер, но это воспоминание всегда буду лелеять.
Я надеялась, что этим человеком будет Макс.
Наверное, я ошиблась.
ГЛАВА 26
Елена
– Просыпайся, Кексик, – шепчет он мне на ухо. Застонав, я отворачиваюсь от голоса и пытаюсь снова заснуть. Моя кровать трясется, когда он тихо смеется. – Ну же, детка. Просыпайся. Когда я вижу тебя в постели, мне хочется поиграть с тобой, но у нас нет времени. Просыпайся.
Я оборачиваюсь и смотрю на него.
– Ты ушел, – бормочу я. Макс улыбается мне, и я тихо спрашиваю. – Почему ты ушел?
Пальцами он нежно убирает волосы с моего лба и тихо объясняет:
– Ну, мы немного сошли с ума прошлой ночью. Мои штаны были покрыты спермой. – Он многозначительно смотрит на меня. – Моей спермой.
О. Значит, он не пытался улизнуть. Я не могу удержаться от смеха.
– Оу. Понятно.
Когда я крепко обнимаю подушку, он проводит рукой по моему плечу и вниз по руке.
– Я проснулся, и мне нужна была одежда, поэтому пошел домой, чтобы принять душ и переодеться. – Он мотает головой в сторону двери. Оборачиваюсь и вижу черную спортивную сумку возле шкафа. – Я принес сменную одежду.
Он принес сменную одежду.
Принес сменную одежду? Не успеешь оглянуться, как у него уже будет собственная зубная щетка!
Черт возьми, все происходит слишком быстро.
Он встает и идет в ванную.
– По дороге купил зубную щетку.
Я резко открываю глаза и сажусь в постели. Меня охватывает паника. Лааадно. Я здесь официально с ума схожу.
– Правда? Думаешь, она тебе понадобится? В смысле, ты думаешь, что останешься здесь надолго?
Нисколько не чувствуя моей тревоги, он кричит из ванной:
– Ты будешь приходить в клуб каждую субботу. После мы вместе поедем домой, переночуем здесь, а утром в воскресенье поедем за Сиси и позавтракаем вместе. – Он возвращается в комнату и садится рядом со мной на кровать. – О, и моя мама хочет, чтобы ты пришла на ужин завтра вечером.
Какого хрена?
Это уже слишком. Я слетаю с катушек.
– Эй, эй, эй. Никто ничего не говорил о семейных обедах, Макс! Какого черта? Откуда твоя мать знает обо мне? Что ты ей сказал?
На его лице медленно расплывается улыбка.
– Ты паникуешь.
– Что? Нет, – возмущенно бормочу я. – Нет, это не так. Мне просто любопытно, почему твоя мама приглашает меня на ужин, когда мы едва видели друг друга голыми, и извини, но я не знаю, зачем тебе здесь зубная щетка и сменная одежда, потому что мы решили, что просто займемся сексом, понимаешь? Секс и дружба звучали весело, но не тогда, когда они идут с зубной щеткой в моей ванной комнате! И… и… и я думаю, что мне нужен бумажный пакет. – Я тяжело дышу, задыхаясь. – Дай мне бумажный пакет!
Глупый Макс только смеется.
– Ты что-то с чем-то, – говорит он, пока у меня продолжается гипервентиляция. – Мама звонила сегодня утром, чтобы узнать, не хочу ли я позавтракать там, но я сказал, что не могу, потому что мы с Сиси завтракаем вместе с тобой. Она спросила о тебе, и я сказал, что мы встречаемся. Сказал, что все произошло неожиданно, но это случилось. Она разволновалась, потому что она моя мама, а я уже очень давно ни с кем не встречался. – Он наклоняется и берет меня за подбородок. – Я же сказал, что не буду держать тебя в секрете, Кексик. И не жалею о том, что случилось прошлой ночью. Конечно, все пошло не совсем так, как планировалось, но все равно это было потрясающе, потому что это было с тобой. И я хочу от тебя большего.
Вау. Поговорим о том, чтобы выложить все на чистоту. Это было потрясающе. Меня это вполне устраивает.
Тепло расцветает в моем сердце. Мне вдруг захотелось сорвать с него штаны.
Его лицо вытягивается.
– Если только ты... я имею в виду, если ты не передумала. – Он поднимает руки и выпаливает: – И это нормально, если так. Я не хочу давить на тебя или что-то в этом роде. – Он кивает, как бы успокаивая себя. – Если ты не хочешь этого делать, просто скажи, и я отступлю.
Я улыбаюсь, потому что мы оба знаем, что это ложь. Макс не знает, как отступить.
– Просто все происходит так быстро, – признаюсь, качая головой. – Я запаниковала, но теперь все в порядке. – Подняв голову, смотрю ему в глаза. – Я хочу сделать это.
Он бросается лицом в подушку. Я слышу приглушенное: «Спасибо, черт возьми, за это» и хихикаю, проводя рукой по его волосам в утешение.
Встав, он проверяет свой сотовый телефон.
– Ладно. Ты в порядке, я в порядке, и мы в порядке. Поехали за Сиси.
Я смотрю на него в замешательстве.
– Мы же договаривались на десять утра.
Похоже, Максу очень хочется рассмеяться, но к его чести, он сдерживает смех.
– Сейчас уже десять тридцать, детка.
Мои глаза расширяются. Вскочив, я бросаюсь в ванную и как только смотрю в зеркало, удивляюсь, что оно не взрывается от оскорбления, которое вызывает моя внешность. Волосы спутаны, лицо в беспорядке от вчерашнего макияжа, а на футболке, которую я накинула ночью, написано «Сексуальная бестия».
Я стону, понимая, что Макс официально видел меня в худшем состоянии.
– О боже, Макс, ты должен дать женщине достаточно времени, чтобы подготовиться. На подготовку к завтраку уходит добрых полчаса. К ужину требуется полтора часа. Теперь ты здесь и ждешь, а я под большим давлением! Ты не можешь так поступить с женщиной!
Его высокая мускулистая фигура загораживает дверь ванной.
– Уверен, что могу. – Под моим убийственным взглядом он поднимает руки вверх и отступает. – Не торопись. Мы никуда не торопимся. Пойду посмотрю телевизор.
Мне требуется тридцать пять минут, чтобы очистить лицо от вчерашнего макияжа, почистить зубы, вымыть и высушить волосы, сменить простыни, нанести легкий макияж и блеск на губы, а также переодеться в мои любимые выцветшие, рваные джинсы, белую футболку, шлепанцы и пару авиаторов Ray-Ban.
Войдя на кухню, я выхватываю мобильник из зарядного устройства.
– Пошли, тупица, – говорю Максу.
Он выключает телевизор и идет за мной к входной двери. Когда я делаю шаг, чтобы открыть дверь, меня быстро тянут назад. Одна рука обнимает меня за талию, удерживая в плену, в то время как другая сжимает мою задницу.
– Хорошо выглядишь, Лена, – хрипло произносит он. – Ты мне нравишься в джинсах.
Во рту внезапно пересохло, и я готовлюсь огрызнуться нахальным ответом, но все, что выходит, это хриплое:
– Ооооооох.
Он поворачивает меня, зажав между входной дверью и собой. Его золотистые глаза закрываются, а мои соски непроизвольно напрягаются. Наклонившись, он приближает свое лицо к моему. Боже милостивый, от него пахнет слезами единорога. Макс губами едва касается моих и произносит:
– Ты выглядишь прекрасно. – А затем чмокает меня в губы легким поцелуем. Выпрямившись во весь рост, берет мою маленькую руку в свою, окутывая ее коконом. – Пошли, я хочу есть.
Я едва успеваю закрыть за собой дверь, как меня тащат к его грузовику.
Макс
Я улыбаюсь про себя, ведя машину рука об руку с Еленой.
О боже.
Она собирается убить меня.
Елена
По дороге подпеваю радио, улыбаясь про себя. Осторожно смотрю вниз на наши сплетенные руки, лежащие на центральной консоли. Прошло много времени с тех пор, как я держалась за руку с мужчиной. И это приятно. Даже слишком мило. Лучше, чем помнится. Или, может быть, это просто потому, что это с Максом.
Мы подъезжаем к большому красивому дому в пригороде. Макс выключает зажигание и поворачивается ко мне.
– Пойдем со мной в дом.
Ммм... нет.
– Может, мне просто подождать здесь? – улыбаясь, предлагаю я. – А ты приведешь Сиси? Мы опоздаем к завтраку.
Он пожимает плечами.
– Значит, пообедаем. Ну же, Кексик. Моя мама расстроится, если ты не войдешь.
Моя улыбка исчезает.
–Да, наверное, так и будет. – Но я не двигаюсь, чтобы выйти из машины.
Он смотрит на меня.
– Ты родилась в сарае и не знаешь манер?
Я изо всех сил стараюсь не рассмеяться над этим. Вместо этого скрещиваю руки на груди и отвечаю:
– Иисус родился в сарае.
– Пффф, и посмотри, куда это его привело. – При этих его словах я смеюсь. – Всего одну минуту, – умоляет он. – Пожалуйста.
Кто может отказать просящему Максу? Я преувеличенно долго вздыхаю.
– Ладно, хорошо. Только на минуту.
Он открывает передо мной пассажирскую дверцу, берет за руку и ведет по дорожке к входной двери. Макс открывает ее без стука, и я слышу, как несколько женщин болтают на кухне. И мне вдруг хочется исчезнуть.
Я пытаюсь вонзить каблуки в половицы, но Макс тащит меня за собой, ничего не замечая. Как только мы появляемся в поле зрения, к нам подбегает симпатичная, невысокая, зрелая женщина. Она что-то бормочет на языке, похожем на испанский. Протянув руку, она берет Макса за щеки и притягивает к себе. Целует его в щеки и лоб, продолжая быстро говорить, а затем с обожанием гладит его по щеке.
А Макс просто стоит и не сопротивляется. Это самая милая вещь, которую я когда-либо видела. Потом она смотрит на меня, задыхается, прижимая руку к сердцу. Она оглядывается на Макса и говорит ему:
– Она красивая.
Мои щеки пылают.
– Знаю, – выдает он. – Я же тебе говорил. Она великолепна.
Мои щеки пылают с новой силой.
Сделав шаг ко мне, женщина протягивает руку и берет меня за руку.
– Здравствуй, Елена. Я Сесилия. Я видела тебя раньше, но никогда так близко. Ты красивая женщина, а мой сын счастливчик, – она говорит с легким акцентом, и я сразу же проникаюсь к ней теплотой.
Улыбаясь, я сжимаю ее руку.
– Спасибо, но ему не так повезло, как мне.
Знаю, Макс, должно быть, думает, что я говорю это напоказ, но это не так, и вижу гордость в ее глазах. Этой короткой фразой я завоевала сердце его мамы. Она гордо выпрямляется и кивает.
– Приходите. Давайте поедим.
Поедим? Что?
Я смотрю на Макса, и он произносит одними губами: «прости», совсем не выглядя извиняющимся.
Моя кровь кипит. Меня подставили.
Он делает шаг ко мне, обнимает за плечи.
– Я сожалею, – шепчет он мне на ухо. – Знал, что ты запаникуешь, поэтому ничего тебе не сказал. Здесь только мы и мои сестры. Расслабься.
Как раз в тот момент, когда я открываю рот, чтобы швырнуть шепотом оскорбления в мужчину-ребенка, в коридоре с каменным лицом появляется Сиси.
– Так это правда? Вы встречаетесь?
Твою ж мать, она не выглядит счастливой. Я слегка пожимаю плечами.
– Да, дорогая, встречаемся.
Макс ничего не говорит, просто обнимает меня за плечи в молчаливой поддержке. Когда Сиси задумчиво опускает взгляд, Макс спрашивает ее:
– О чем ты думаешь, малыш?
Она смотрит на нас снизу вверх.
– Думаю, меня это вполне устраивает.
Я так удивлена, что даже не осознаю, что выпалила:
– Правда? – Пока это уже не вырвалось из моего рта.
Она улыбается мне.
– Ты классная, Елена. Ты мне нравишься. – Внезапно ее лицо становится настороженным. – Но ты ведь все равно будешь проводить сеансы со мной, да? И научишь меня готовить?
Я не уверена, что Джеймс скажет по этому поводу, но вместо того, чтобы сказать ей это, я уверенно заявляю:
– Ничто не сможет остановить меня.
И я не шучу.
– Круто, – застенчиво улыбаясь, тихо отвечает она.
Макс тянет меня на кухню, где Лети, Мария и Иза готовят что-то пахнущее очень аппетитно. Идя прямо в самую гущу, Макс морщится, когда они по очереди целуют его в щеку. Чувствуя себя незваным гостем, я поднимаю руку и нервно произношу:
– Всем привет.
Иза первой набрасывается на меня. Буквально. Она обхватывает меня руками и крепко прижимает к себе.
– Слава Богу, это ты! Когда мама сказала, что Макс с кем-то встречается, я подумала, что она какая-то чокнутая блондинистая идиотка!
Когда Иза отпускает меня, Мария занимает ее место. Обняв меня, она говорит мне в волосы:
– Согласна. Я думала, что она будет какой-нибудь клубной шлюхой, но когда мама сказала, что это кто-то из наших знакомых, я подумала, что, возможно, Мими сменила команду. – Она целует меня в щеку, отстраняясь, улыбается. – Я так счастлива за вас двоих.
Внезапно на меня накатывают эмоции, сдавливая горло.
Лети, старшая сестра, делает шаг вперед, разводя руки. Я делаю шаг к ней, и она заключает меня в теплые, сестринские объятия.
– Он слишком долго был одинок, – шепчет она мне на ухо. – Спасибо, Лена. Добро пожаловать в семью.
Я крепко зажмуриваюсь, умоляя слезы отступить, но одна из них вырывается, стекая по моей щеке. Когда отстраняюсь, стираю влажный след со щеки и заставляю себя рассмеяться.
– Ну вот. Заставили меня плакать.
Сестры Макса улыбаются мне так, словно говорят: «Всегда пожалуйста».
Макс обнимает меня за талию, прижимается губами к моей щеке и делает выговор сестрам:
– Эй, это наше первое официальное свидание. Не заставляйте мою женщину плакать.
Его женщина. Тьфу. Слишком много чувств.
Входная дверь открывается, и знакомый низкий голос зовет:
– Эй, мы пришли.
О нет.
Макс напрягается. Я щиплю его за руку, и он вздрагивает.
– Ай. За что?
Я выхожу из его объятий и шепчу очень глубоким голосом, передразнивая Макса:
– Не волнуйся, будем только мы и мои сестры!
Он качает головой.
– Я не знал об этом. – Когда я, прищурившись, смотрю на него, его глаза расширяются, и он вскидывает руки. – Клянусь! – Похоже, он искренне удивился, услышав голос Ника.
