Текст книги "Сладкая любовь (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 31

Елена

Меня будит стук в дверь, но прежде чем успеваю открыть, Макс наклоняется и целует меня в лоб, выскальзывая из кровати. Я слышу тихий шепот разговора, прежде чем он на цыпочках возвращается в спальню. Полусонная и восхитительно измученная вчерашним секс-марафоном, я тихо спрашиваю:

– Кто это?

Одеваясь, он смотрит на меня и осторожно отвечает:

– Это Ник. Вам нужно поговорить на наедине, ребята. – Мои ладони вспотели, и, потянувшись вниз, я медленно натягиваю одеяло до самого носа. Макс мягко улыбается происходящему. – Это не второй раунд, ясно? Он просто хочет извиниться.

Не хочу в этом признаваться, но после того, как увидела Ника таким, каким он был прошлой ночью, мне немного страшно оставаться с ним наедине. Однако я доверяю Максу.

– Хорошо, – шепчу я сквозь одеяло.

Он улыбается мне, перелезая через мое тело и зарываясь лицом в изгиб моей шеи.

– Хочешь кофе?

С его губами на мне трудно сосредоточиться.

– А лягушачья задница водонепроницаема?

Его дыхание согревает мне горло, и он хихикает.

– Два кусочка сахара с капелькой молока, верно?

Я резко открываю глаза. Он знает, какой кофе я пью? Мое сердце сияет. Вау, все стало серьезным, и кто-то забыл сообщить мне об этом. Я вытаскиваю руки из своего кокона безопасности и обвиваю ими его плечи, шепчу ему в ухо:

– Да, милый.

Подняв голову, он целует меня в кончик носа, прежде чем встать.

– У тебя все еще есть ключ, да? – спрашиваю, прищурившись. – Так ты и попал сюда прошлой ночью.

Макс улыбается так широко, что ямочка глубоко врезается в щеку.

– Ты такая красивая.

Когда я закатываю глаза, он хихикает и кричит Нику:

– Не убивайте друг друга, хорошо? Она мне нравится. – Улыбаюсь про себя, но улыбка меркнет, когда Макс говорит Нику: – И я планирую оставить ее себе.

Он это серьезно говорит? Никогда не могу понять, есть ли в его словах какой-то смысл, или это просто для шоу.

Входная дверь открывается, потом закрывается, и я прикрываю глаза и вздыхаю, зная, что рано или поздно мне придется встретиться с ним лицом к лицу, и чем дольше откладываю, тем более неловко это становится. Собрав остатки мужества, выскальзываю из кровати, надеваю пижамные шорты, свободную розовую футболку «Кекс-терминатор» и выхожу из своей комнаты в гостиную-кухню.

Ник стоит у открытой дверцы холодильника, рассеянно потирая живот и выглядя несколько разочарованным.

– Как ты живешь? Здесь же ничего нет.

Я смеюсь.

– Твой брат все время говорит то же самое, черт возьми.

Ник закрывает дверцу холодильника и поворачивается ко мне с натянутой улыбкой на лице.

– Мы похожи, он и я. Мои сестры немного другие. Им не нужно есть каждый час, чтобы жить. – Я улыбаюсь, но также натянуто, как и он. Ник делает шаг вперед и начинает. – Послушай, Елена, прости меня…

Но я прерываю его, покачав головой.

– Пожалуйста, не извиняйся. Ты был прав. Я облажалась, и мне очень жаль.

Он отодвигает табурет от стойки и садится, помолчав немного, прежде чем произнести:

– Я всегда защищал Макса. Не думаю, что кто-то будет винить меня за это после того, что случилось с Мэдди.

Я знаю о Мэдди, но не от Макса. Мы не разговаривали с ним об этом, и Нат сказала, что он не любит об этом говорить. И не без оснований. Насколько я знаю, у него остались только плохие воспоминания об этой женщине.

– И когда он сказал, что вы встречаетесь, я был счастлив за него. – Ник смотрит мне в глаза и искренне говорит: – Потому что ты хорошая женщина.

Ну, пока меня подмазывают, все будет в порядке. Я подхожу и вытаскиваю еще один табурет, опуская на него свою задницу.

– Ну, если это не знаменитое сладкоречие Леоковых.

Ник хихикает.

– Я не просто так говорю это. Я говорю это, потому что это правда, и должен был знать, что ты не прикоснешься к этой стерве без веской причины. Но на какую-то долю секунды подумал, и это было глупо, что, возможно, ты станешь источником проблем. Как была она. А я, будучи собой, испугался не только потому, что не хочу, чтобы Макс снова прошел через это дерьмо, но и потому, что знаю – это то, через что он не может пройти снова. – Он наклоняет голову, и на его лице появляется застенчивая улыбка. – Так что я нападал, когда должен был доверять, и мне очень жаль.

Я смотрю на прилавок, прежде чем попытать счастья.

– Знаю, что должна сожалеть о том, что сделала, но это не так. Я бы, наверное, сделала это снова. С*ка это заслужила.

Грубый смех Ника обрушивается меня.

– Да, так и думал, что ты скажешь что-нибудь в этом роде. И втайне рад, что она получила свое.

Я смотрю на него и вздрагиваю.

– Так что насчет судебного процесса…

Но он обрывает меня легким покачиванием головы.

– Разве ты не слышала? У нас есть свидетели, которые говорят, что она ударила тебя первой.

У меня отвисает челюсть.

– Но ведь она этого не делала…

Он говорит поверх меня, губы его подергиваются.

– А ты разве не в курсе? В ванных комнатах нет камер видеонаблюдения. Мы заявили на нее раньше, чем она успела донести на нас. – Он пожимает плечами. – Хорошо иметь друзей в полиции Нью-Йорка.

Я улыбаюсь.

– Уверена, что так.

Ник улыбается мне, встает и широко раскрывает объятия.

– Идти сюда.

Не раздумывая, встаю и иду к нему. Он заключает меня в медвежьи объятия и раскачивает из стороны в сторону.

– Мне очень жаль. Обещаю, что больше никогда не буду с тобой так разговаривать.

Крепко прижимая его к себе, давлю на чувство вины, на что, как я знаю, имею право.

– Ты был таким злым.

Когда он издает болезненный стон, я хихикаю, и Ник целует меня в висок.

– Такого больше не повторится, малышка.

Мы размыкаем объятия, и, будучи умником, я спрашиваю:

– Так значит ты не против, что я встречаюсь с Максом?

Он усмехается.

– Не против? Черт, надеюсь, ты выйдешь замуж за его отстойную задницу.

– О боже, не говори так! Сглазишь, – бормочу я полушутя.

Ник поднимает брови и серьезно заявляет:

– О, даже не переживай. – Он протягивает руку и сжимает мою. – Ты делаешь его счастливым.

Парадная дверь открывается, и входит Макс с двумя чашками кофе в картонной подставке. Он смотрит на руку Ника поверх моей и обвиняет:

– Ты крадешь мою девочку, братан? – Потом смотрит на меня и спрашивает: – Ты в порядке, Кексик?

Его забота и внимание согревают меня.

– Да, все хорошо.

Ник смотрит на кофе.

– А мне не купил?

Макс усмехается:

– Нет, но я принес миссис Крэндл чай. – Он это сделал? Ох, уж этот мужчина. Боже милостивый, он убивает меня! – А теперь пойми намек и иди домой.

Ник качает головой, но идет к двери.

– Заткнись, тупица.

Макс хмурится.

– Ты заткнись.

Ник снова поворачивается ко мне и произносит:

– Елена. Спасибо, милая. – Потом он говорит Максу: – Обязательно приведи ее завтра на ужин.

Макс открывает Нику дверь.

– Так и сделаю. Увидимся, братан.

Ник машет рукой и не успевает переступить через порог, Макс закрывает за ним дверь. Я не могу удержаться от смеха.

– Ты так груб с ним.

Макс улыбается.

– Он знает, что я люблю его. Кроме того, это забавно выводит его из себя. – Смотрит на часы. – Может быть, мы заедем за Сиси и позавтракаем по-настоящему? Ну, знаешь, до полудня?

Моя улыбка исчезает. Я действительно не в настроении никого сегодня видеть. На самом деле, я надеялась провести целый день в одиночестве.

– Ты бы очень рассердился, если бы я пропустила завтрак сегодня утром?

На его лице появляется тревога.

– Все в порядке?

Я заставляю себя бодро улыбнуться.

– Конечно. Я просто чувствую себя немного... уставшей.

Его лицо мрачнеет еще сильнее, однако он прочищает горло и кивает.

– Э-э, да. Ладно. Хорошо. Я скажу Сиси, что мы увидимся завтра.

Никаких споров? Никаких вопросов? Никакой вины? Кто этот человек?

Подойдя к нему, обвиваю руками его талию, кладу подбородок на грудь и смотрю на него снизу вверх.

– Спасибо за понимание.

Но то, как он реагирует, разрывает меня изнутри.

– Я знаю, что иногда меня бывает слишком много.

Отстранившись, я хмурюсь.

– Все, кто когда-либо говорил тебе, что тебя слишком много, совсем тебя не знают. – Я провожу рукой по его щеке и заявляю: – Тебя идеальное количество. Просто не думаю, что буду лучшей компанией сегодня, и не хочу, чтобы Сиси чувствовала, что я не хочу быть там.

Он улыбается, и это настоящая улыбка Макса, я тут же расслабляюсь. Он наклоняется и целует меня в макушку.

– Знаешь, если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь поговорить со мной.

Я сжимаю его во второй раз.

– Спасибо. Мне кажется, я просто скучаю по дому. Скучаю по пляжу. – Отстранившись, задыхаюсь. – Почему бы нам троим не поехать на Кони-Айленд в следующие выходные? Сейчас не совсем лето, но это было бы весело, да? Как ты думаешь, Сиси понравится?

Макс хихикает.

– Эй, тише. Во-первых, конечно. Во-вторых, да, это было бы весело. В-третьих, ей бы это понравилось.

Теперь я взволнована. Хватаю его за предплечья и тороплюсь добавить:

– Я слышала, как люди на работе говорили, что за последние несколько лет пляж на Кони-Айленде стал более доступен для людей на инвалидных колясках. И у них есть такие классные штуки, моби-коврики, которые укладывают на песок, чтобы люди на инвалидных колясках могли пройти почти весь путь до воды! Может быть, если будет достаточно тепло, мы отвезем ее на пляж, ты сможешь поднять ее с кресла, и она сможет окунуть ноги в воду?

Хотя он улыбается, его брови морщатся. Похоже, он хочет что-то сказать, но вместо этого качает головой.

– Мы можем сделать все, что ты захочешь, Лена. Что угодно.

Мой мозг нюхает кокаин и отключается, заставляя меня выпалить:

– Ты оказался самым лучшим парнем на свете, и это пугает меня до чертиков.

После этих слов я сгибаюсь в талии, трясущейся рукой хватаюсь за вспотевший лоб и начинаю задыхаться.

Вау. Это было просто... браво.

Но Макс только смеется. Когда выпрямляюсь, то улыбаюсь ему так слабо, что кажется, будто у меня нервный тик. Он подходит к двери, открывает ее и признается:

– Если продолжишь говорить такие вещи, то я влюблюсь в тебя. – Увидев мое потрясенное лицо, он усмехается: – И не говори потом, что тебя не предупреждали.

Затем Макс выходит, закрывая за собой дверь.

Почти три часа спустя я сижу на своей кровати и так скучаю, что, кажется, могу просто ушибить палец на ноге.

Ну, понимаете? Ради забавы.

Тедвуд спит, свернувшись калачиком на моей стороне кровати, и, поглаживая его пушистый мех, я смотрю на свой телефон.

Просто позвони ему.

Нет. Он подумает, что я навязчивая.

Пошли ему сообщение.

Тогда он подумает, что я посылаю противоречивые сигналы.

Скажи ему, что тебе нужно поговорить с Сиси.

Я улыбаюсь. Мне очень хочется поговорить с Сиси. Хочется узнать, чем она занималась в выходные. Хочется спросить об ее упражнениях и сказать, что я надеюсь, что ей лучше. Боже. Разве это не жалко, что одни из твоих лучших друзей – тринадцатилетка?

Протянув руку, я хватаю подушку, прижимаю ее к груди и снова падаю на кровать. Как только моя спина касается матраса, звонит телефон. Протягиваю руку и смотрю на дисплей.

Звонит Макс.

Во мне вспыхивает счастье, и я немедленно отвечаю:

– Привет. Я только что думала о тебе.

Удивляюсь, когда на другом конце хихикает Сиси.

– Э-э... это я.

Ее хихиканье заставляет мое сердце петь.

– Ну, я думала и о тебе, мой юный протеже. Как прошел завтрак?

Она издает какой-то звук.

– Все было в порядке. Ты не смогла приехать, поэтому мы просто остались у бабушки. Тебе уже лучше?

Я обнимаю подушку и киваю, хотя она этого не видит.

– Конечно, милая. Оказывается, все, что мне было нужно, просто вздремнуть. – Потом уклончиво спрашиваю: – Чем вы сейчас занимаетесь, ребята?

– Идем, – заявляет она.

Я сажусь и моргаю.

– Куда идете?

Она снова хихикает.

– В твою квартиру.

На моем лице появляется сияющая улыбка.

– Неужели?

Я слышу улыбку в ее голосе.

– Ну, папа попросил меня спросить, нормально ли это. Он сказал, что мы не задержимся надолго. Я просто хотела принести тебе куриного супа, потому что ты плохо себя чувствуешь.

Я удивляюсь, когда эмоции переполняют меня, сжимая горло.

– Ты приготовила мне суп?

Она вдруг смущается и бормочет:

– Да, но бабушка помогла. – Она на мгновение замолкает, а потом тихо спрашивает: – Можно нам прийти?

Я разражаюсь лающим смехом.

– Ну, конечно! Просто скажи своему отцу, чтобы он купил немного мороженого и попкорна. Мы посмотрим кино.

– Правда?

– Да, правда. – И решаю говорить только правду. – Дорогая, я так рада, что ты позвонила. Мне было скучно до чертиков.

Я слышу, как счастье вытекает из нее, когда она выпаливает:

– Хорошо! Скоро увидимся! Пока!

Сиси торопливо вешает трубку, и я со смехом бросаю мобильник на кровать. Поворачиваюсь к Тедвуду, и он приоткрывает один глаз.

– Ты чувствуешь себя счастливым? – спрашиваю его. Встаю и иду на кухню, крича ему в ответ: – А я чувствую.

Через двадцать минут они приезжают, но Макс не утруждает себя стуком в дверь. Он пользуется своим ключом. И мне это нравится так, что большинство людей сочли бы это странным. Сиси вкатывается первой, держа в руках, покрытый кухонным полотенцем, контейнер и улыбается мне.

– Осторожно, он горячий.

Одетая в черные штаны для йоги, толстовку и белые носки, я наклоняюсь и крепко обнимаю ее. Отстраняясь, целую в щеку и говорю:

– Большое спасибо, Си.

Беру контейнер и ставлю на стойку, наблюдая, как Макс борется с двумя полными пакетами продуктов, входя в мою кухню.

Мне это тоже очень странно нравится. Подхожу к нему и беру один. Он ловит мои губы в быстром поцелуе, отстраняется с извиняющимся видом и одними губами произносит: «Прости».

– Мы ненадолго, – шепчет он.

Поставив пакеты на стойку, я качаю головой.

– Не будь глупым. Я хочу, чтобы вы были здесь.

Сиси ахает и тянется вниз. Когда она выпрямляется, Тедвуд сидит у нее на коленях, и она шепчет с широко раскрытыми глазами:

– У тебя есть котенок!

Я улыбаюсь. С тех пор как Макс сказал Тедвуду ободряющую речь, он ведет себя почти нормально. Червяк. Я открываю шкаф, достаю белый пакет и вручаю его Сиси.

– Его зовут Тедвуд, сокращенно Тедди. И если ты дашь ему несколько его вонючих рыбных лакомств, он позволит тебе приласкать его.

Сиси улыбается так сильно, что ее щеки готовы взорваться. Я возвращаюсь на кухню, где Макс стоит и смотрит на дочь. Протягиваю руку и вкладываю свою ладонь в его, переплетая наши пальцы. Макс смотрит на меня, улыбаясь. Я улыбаюсь в ответ и снова смотрю на Сиси.

– Я хочу, чтобы вы были здесь, – искренне шепчу я.

Отпустив мою руку, он обнимает меня, притягивая к себе. Протягиваю руку и кладу ладонь ему на грудь, слегка напуганная тем, насколько это правильно. Встав на цыпочки, нежно целую его в подбородок, а потом беру контейнер с супом и направляюсь к дивану, где Сиси играет с Тедди.

– Итак, что ты там нам принес?

Макс работает над тем, чтобы положить что-то в холодильник и морозильник, крича:

– У нас есть все, что нужно для бананового сплита, чипсы, соусы, попкорн и…

– У нас есть кексы! – прерывает его сияющая Сиси.

Издав звук притворного отвращения, поднимаю руку к руке Сиси, и пока она хихикает, мы даем пять друг другу. Качая головой, я торжественно бормочу:

– И да помилует Господь наши души.

– Аминь, – раздается одновременно от Макса и Сиси.

Я моргаю на них, прежде чем восхищенно прошептать:

– Это было потрясающе.

Включаю телевизор, открываю контейнер с супом и кладу ложку в рот.

– О боже, – стону я. Причмокиваю губами и хвалю повара: – Черт возьми, девочка. Я больше не уверена, что тебе нужны уроки. Ты становишься настоящим Джейми Оливером (прим. перев.: Английский повар, ресторатор, телеведущий, популяризатор домашней кулинарии и здорового питания. Автор известных книг по кулинарии.)

Ее улыбка на мгновение тускнеет.

– Но мне нравится готовить с тобой.

Мое сердце переполняется, и я протягиваю руку, чтобы погладить ее рыжевато-каштановые волосы.

– Мы будем говорить вместе, когда захочешь. Очень скоро ты научишь меня новым вещам. – Я съедаю суп в рекордное время, потом встаю и несу контейнер на кухню, где Макс открывает пакеты с чипсами и высыпает их в миски. Я краду пригоршню и снова сажусь, делясь своей добычей с Сиси. – И что мы смотрим?

Макс присоединяется к нам, приносит чипсы и содовую, а затем протягивает мне футляр с DVD. Я драматически вздыхаю.

– Откуда ты узнал? – Поворачиваюсь к Сиси и сияю. – Я люблю «Пиратов Карибского моря». На самом деле, обожаю Джонни Деппа. У меня до сих пор есть плакат с его изображением в моем…

Лицо Макса принимает выражение, которое напоминает мне, когда ты внезапно чувствуешь чью-то вонь.

– Джонни кто?

Прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы скрыть улыбку, я бормочу:

– Никто.

Я вставляю DVD в проигрыватель и откидываюсь на спинку дивана. Макс кладет мои ноги себе на колени и начинает их массировать.

Поговорим об избалованности.

Поставив одну тарелку чипсов на подлокотник между диваном и креслом Сиси, Макс берет пульт, смотрит мне в глаза и спрашивает:

– Готова?

Нет. Не думаю, что готова к тому, что он предлагает.

Но я, черт возьми, постараюсь удержаться и прокатиться на американских горках.

Мягко улыбаюсь ему.

– Готова как никогда.

ГЛАВА 32

Макс

Войдя в кабинет Ника, придвигаю стул и заявляю:

– В следующее воскресенье мне нужен выходной.

В воскресные вечера в клубе обычно мало народу, поэтому я не удивляюсь, когда он, не отрывая взгляда от компьютера, отвечает:

– Хорошо. Я позабочусь, чтобы Ловкач справился.

Следующая часть немного сложнее. Она дается труднее, потому что я никогда не просил об этом, и не уверен, как он отреагирует. Словно заметив, что я еще не ушел, Ник поднимает голову и, прищурившись, смотрит на меня.

– Что еще?

– В следующую субботу тоже нужен выходной.

Он откидывается на спинку стула и пристально смотрит на меня.

– Зачем?

Пожимаю плечами и стараюсь не казаться слабаком.

– Хочу свозить Елену домой на день. Она тоскует по дому, скучает по пляжу.

Брови Ника поднимаются, и он выдыхает смешок. Качает головой и понимающе улыбается.

– Когда ты собираешься сказать ей, что любишь ее?

Я усмехаюсь:

– Прошло всего три с половиной недели с тех пор, как мы начали встречаться. Я не могу лю…

– Ты любишь ее, – решительно обрывает он меня.

Во мне закипает разочарование. Откинувшись в кресле, сердито бормочу:

– Нет, этого не должно было случиться. Это не входило в планы.

Ник вопросительно поднимает бровь.

– В чем именно состоял твой план?

Я встаю и подчеркиваю каждое слово быстрой паузой между ними:

– Не. Влюбиться.

Ник запрокидывает голову и заливается смехом. Я кривлю губы.

– Над чем ты смеешься, засранец?

– Думаешь, я хотел влюбиться в Тину? – произносит он, все еще посмеиваясь. – Черт возьми, нет. Это было неподходящее время для меня. У меня тоже был план. План, который я планировал осуществить, должен был начаться в следующем году, – он ухмыляется. – Так не бывает, Макси-бой. Объясню по-другому. Если бы Елена позвонила тебе сегодня и сказала, что хочет видеть других людей, что бы ты сделал?

Закатываю глаза.

– Я бы сказал ни за что, черт возьми.

Он ухмыляется:

– Потому что мысль о том, что кто-то другой может прикоснуться к ней, заставляет тебя жаждать крови, верно? Потому что это твоя женщина, и она любит твою дочь. Елена заставляет тебя улыбаться по-настоящему, а не так, как ты научился улыбаться ради других людей. И потому что, когда она держит тебя за руку, то делает это на всеобщее обозрение, и ей небезразличны такие мелочи. Или, может быть, потому, что она действительно заботится о тебе сердцем и душой.

Он словно нокаутировал меня, и я потрясенно выдыхаю:

– Да.

Ник задумчиво смотрит вверх.

– В пятницу тоже возьми отгул. Не думаю, что ты приглашал ее на настоящее свидание, не так ли, жалкий ублюдок?

Я хмурюсь в раздумье.

– Нет, не приглашал.

Ник вздыхает:

– Неужели я должен все за тебя делать?

Когда выхожу из его кабинета, показываю ему средний палец. Идя по коридору, я слышу, как он кричит:

– Ты точно не хочешь, чтобы я тебе задницу подтер?

Я выдыхаю смешок.

Вот говнюк.

Елена

Боже, я скучаю по дому. Сильно. Сегодня больше, чем вчера. Пока жду своего трехчасового сеанса с Сэмом, ветеринаром морской пехоты, протягиваю руку через стол, беру телефон и печатаю сообщение.

Я: Глядя на тебя, даже куры смеются.

Со спокойным вздохом кладу телефон на место и распечатываю записи с упражнениями для Сэма. Когда нажимаю «Печать», мой телефон вибрирует.

Нина: О боже, ты шлюшка. Я тут все вокруг кофем заплевала.

Я улыбаюсь, глядя на экран, но это грустная улыбка.

Я: Я скучаю по твоей жирной заднице.

Нина: Я скучаю по твоему целлюлиту и странным глазам.

Я щурюсь на экран.

Я: Когда ты собираешься рассказать нашей средней, более лысой, более толстой сестре сама знаешь о чем?

Нина долго не отвечает, и знаю, что она знает, что я знаю, поэтому быстро посылаю ей еще одно сообщение.

Я: Я люблю тебя. Вот. Я это сказала. Счастлива?

Мгновение спустя мой телефон вибрирует.

Нина: Скоро... Тоже тебя люблю :-)*

У меня есть еще двадцать минут до следующего сеанса, и я в курсе всех записей в моем файле, поэтому беру телефон и набираю номер.

Он отвечает почти сразу и, судя по голосу, рад меня слышать:

– Кексик, ты читаешь мои мысли. Я только что думал о тебе.

Я улыбаюсь в трубку.

– О, да, и знаешь что?

– Что?

Я стараюсь подавить свое волнение.

– Мне удалось заполучить для Сиси место в баскетбольном матче на инвалидных колясках. – Хихикая над своим триумфом, я объясняю: – Дети такие же, как Сиси. Они боролись, чтобы быть такими, как все, и у них действительно положительные результаты. У них еще есть социальная сеть, где дети могут поговорить друг с другом о том, что их беспокоит, но не волнуйся, родителям тоже рекомендуют там зарегистрироваться. Ничего личного или скрытого, так что она не будет разговаривать ни с какими извращенцами. Я позаботилась об этом. На самом деле, это сеть поддержки для Сиси с детьми ее возраста. Что думаешь?

Тишина.

– Думаю, ты много думала о том, чтобы помочь Сиси.

– Так и есть, – признаюсь я. – Я действительно об этом думала и, кажется, знаю, почему она начала бунтовать. Скорее всего потому, что она начала чувствовать себя одинокой в своей собственной семье. И прежде чем ты что-то скажешь, такое бывает. Многие мои клиенты чувствуют, что не могут говорить с семьей о своих проблемах, потому что здоровые люди могут слушать, но никогда не смогут по-настоящему понять, что они чувствуют, понимаешь?

– Да, наверное, – задумчиво отвечает он. – Я никогда не думал об этом так.

– Ну, в этом-то все и дело, милый. Так что игра состоится в эту субботу в десять утра. Это недалеко от дома. Я пришлю адрес, и мы встретимся там.

Он колеблется.

– В эту субботу?

Я хмурюсь.

– Да, в эту субботу. Это проблема?

– Я вроде как ... – он делает паузу, – ...кое-что запланировал для тебя. Сюрприз.

Я улыбаюсь.

– Сюрприз? Для меня? Макс, ты не обязан делать мне сюрпризы.

– Знаю, что не обязан, но я хочу. Но если игра Сиси состоится в субботу, то мы не сможем этого сделать.

Я пожимаю плечами, хотя он меня не видит.

– Ничего страшного. Думаю, что для Сиси очень важно встретиться со своими сверстниками с подобными травмами.

Он делает паузу.

– Значит, ты готова отложить свой сюрприз ради Сиси? Так просто?

Мои брови взлетают вверх. Какого черта он так паникует?

– Э-э, да. Да, готова.

Макс на секунду прикрывает трубку, и хотя это не очень ясно, но я слышу, как он произносит: «Черт бы тебя побрал, Ник. Черт бы тебя побрал».

– Все в порядке? – осторожно спрашиваю я.

Шорох, а потом он возвращается.

– Да. Все просто замечательно. Ладно, сюрприз отложен. У Сиси баскетбольная суббота. А в пятницу вечером мы с тобой идем на свидание. Ужин, кино, вся эта прочая чертовщина. Никаких возражений.

Я ухмыляюсь:

– Мы?

– Да, мы, – непреклонно заявляет он.

Моя улыбка становится мягкой. Макс хочет пригласить меня на свидание. Туда, где люди будут видеть нас вместе, как пару. Тепло расцветает в моем сердце.

– Ладно. Значит, свидание.

– Чертовски верно, – уверенно произносит он.

Макс прощается и вешает трубку, оставив меня улыбаться, как сумасшедшую.

Елена

Неделя тянулась медленно, но с заполнением моего рабочего времени, по крайней мере, рабочие дни двигались быстрее. Я и Фелисити обменялись понимающими улыбками с Уиллой и даже уговорили ее пообедать с нами в четверг. Как только мы сели за стол, я осторожно спрашиваю:

– И как давно ты влюблена в Уита?

Джеймс Уиттэкер очень мужественный мужчина, а еще невероятно сексуален. Но он наш босс и утверждает, что отношения между работодателем и работником в Центре запрещены. Это смутило меня, поэтому я проверила корпоративную локальную сеть, и там не было абсолютно ничего о межофисных отношениях или их запрете.

Уилла бледнеет, как привидение, и облизывает губы. Она выглядит так, словно собирается отрицать, что испытывает к нему подобные чувства, но, поднеся бутерброд к губам, прежде чем откусить кусочек, бормочет:

– С незапамятных времен.

Фелисити поворачиватеся ко мне в шоке и с благоговением спрашивает:

– Как тебе это удалось?

Пожимаю плечами. Я всегда заставляла людей чувствовать себя комфортно, разговаривая со мной.

– И почему ты ничего не говоришь по этому поводу? – вместо ответа продолжаю я копать дальше.

Я почти удивлена, когда ее красивые карие глаза устремляются на меня через стол. Почти, но нет.

– И что же я могу сказать, Лена? Привет, Джеймс, не возражаешь, если мы зайдем в твой кабинет, чтобы обсудить вопрос, который меня уже давно беспокоит? Какой вопрос? О, тот самый, где я чуть не падаю в обморок, когда ты мне улыбаешься. – Она закатывает глаза. – Я знаю, что не в его вкусе. – Она хмурится. – Я не в чьем вкусе.

Фелисити толкает ее плечом и ухмыляется:

– О боже, за этим милым личиком скрывается так много чувств. Мне будет так весело с тобой.

– Как ты можешь быть уверена, если никогда не подавала ему знаков? – проглотив кусок, спрашиваю я.

Фелисити согласно кивает, в то время как лицо Уиллы становится настороженным.

– Каких знаков?

– Тонкие намеки. – Я пожимаю плечами, подумав. – Ну, знаешь? Легкое прикосновение. Зрительный контакт. Улыбки, которые предназначены только для него.

Фелисити ахает.

– У меня есть отличная идея! – Уилла, застонав, роняет голову на стол, заставив меня рассмеяться. Фелисити поглаживает ее по спине, посмеиваясь, и говорит: – Сегодня днем мы проведем эксперимент. Уилла, ты будешь флиртовать с Уитом. Сегодня.

Подняв лицо и разинув рот, Уилла бормочет:

– Нет! – Фелисити медленно кивает, улыбаясь с каждой секундой все шире. Уилла качает головой. – Ты сошла с ума.

– Это мое лучшее качество, – признает Фелисити, пожав плечами.

– А что ты теряешь? – глубокомысленно спрашиваю я.

Позже в тот же день мы с Фелисити проинструктировали Уиллу, что делать. Для начала мы сказали ей подойти к Джеймсу и поговорить с ним о клиенте. Она сделала это, но все вышло не так, как мы надеялись. Вместо того чтобы подойти к нему, он подошел к ней, чтобы поговорить о чем-то, и когда мужчина это сделал, она сидела за своим столом. Не так уж много возможностей незаметно прикоснуться к нему там.

Но в середине разговора Джеймс подошел к ней сзади, чтобы показать что-то на ее компьютере, и он сделал все сам. Я имею в виду, что его подбородок почти лежал на ее плече. Похоже, Уилла не собирается играть в эту игру в одиночку.

Затем мы запланировали столкновение. Да, именно так, как это прозвучало. Они должны были столкнуться друг с другом. Поэтому, когда Джеймс шел по коридору, глядя в свои бумаги и не обращая внимания на то, что происходит вокруг, мы с Фелисити одними губами приказали: «Вперед!». Уилла встала у него на пути, и… бац!

В следующее мгновение Джеймс обнял ее, удерживая на ногах за мгновение до того, как она упала бы на землю от силы удара. Он посмотрел ей в глаза и пробормотал:

– Ты в порядке?

Они были очень близко. Ближе, чем следовало бы.

– Да, – прошептала Уилла.

Джеймс, хмуря брови, поставил ее на ноги и положил руки ей на плечи.

– Ты уверена? Мне очень жаль. Я тебя не заметил.

Уилла пожала плечами, грустно улыбаясь.

– Многие меня не замечают.

И тут произошло нечто чудесное. Джеймс опустил руки по швам и уставился в землю. После секундного колебания пробормотал, прежде чем уйти:

– Они не знают, что теряют.

Ошеломленная Уилла повернулась к нам. Мы с Фелисити молча танцевали и подбадривали друг друга. Джеймс Уиттакер был полностью увлечен Уиллой, и мы с Фелисити собирались сделать так, чтобы помочь им сблизиться. Каким-то образом.

Потом наступила пятница, и Уилла все еще нервничала из-за Джеймса. Но во время нашего обеденного перерыва вытащили Уиллу из офиса и поклялись, что она нравится Джеймсу. Однако Уилла, будучи застенчивой, не вняла доводам.

– Он просто старается быть милым.

Мы начинали раздражаться. Оставалось сделать только одно.

– У тебя под этой рубашкой есть топик? – Уилла кивнула. – Хорошо, – произнесла я за мгновение до того, как потянулась вперед и дернула ее за рубашку так сильно, что пуговицы полетели в разные стороны.

Фелисити на мгновение разинула рот, прежде чем расхохотаться.

– Не могу поверить, что ты это сделала, – прошептала Уилла, смотря на свою испорченную рубашку.

Она повернулась к все еще смеющейся Фелисити.

– Не могу поверить, что она это сделала.

Я изобразила на лице свое лучшее смущение.

– Ой.

Уилла одета в короткие спортивные шорты и облегающую белую майку, демонстрирующую достаточно кожи, чтобы любой мужчина остановился и уставился на нее. Когда мы вернулись в офис, болтая и смеясь, мы столкнулись с Джеймсом по пути к нашим столам. Я указала на Уиллу, которая теперь обнимала себя.

– Не ругайся. Я случайно порвала ее рубашку.

Джеймс нахмурился, глядя на меня.

– Как ты могла случайно порвать ее рубашку?

Я пожала плечами.

– Халк не знает своей силы.

Когда Уилла проходила мимо Джеймса, он преградил ей путь. Он смотрел на ее тело, наслаждаясь им, и, думаю, что даже не осознавал, что делает. Когда она с трудом сглотнула, покраснела и пробормотала:

– Извини.

Джеймс сдвинулся с дороги. Немного. И проходя мимо него, она слегка зацепила его.

Мой мозг самодовольно улыбнулся, и как только она проходила мимо меня, я скинула ручку со стола. Уилла немедленно наклонилась, чтобы поднять ее, давая Джеймсу прекрасный вид на ее упругую задницу. Джеймс опустил глаза, ухватился за край моего стола, повернулся и пошел прочь. Быстро.

О да. Джеймс был полностью увлечен ею. Если бы только он мог увидеть то, что было прямо перед ним.

Это было грустно.

Действительно.