Текст книги "Сладкая любовь (ЛП)"
Автор книги: Белль Аврора
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
– Малышка, кто-то пришел?
Я смотрю, как Сиси ухмыляется.
– Да.
О боже. Это нехорошо. Это не шутливая ухмылка. Эта ухмылка злобная и противная. Что, черт возьми, здесь происходит? Почему эта обычно милая девушка ненавидит своего отца? Я не понимаю, но клянусь выяснить это.
Когда Макс поднимает голову и видит меня, его медленная улыбка заставляет мой желудок переворачиваться, как рыба, вытащенная из воды.
– Кексик. Что ты здесь делаешь? Я думал, у нас назначена встреча на завтра.
Мое сердце улыбается тому факту, что он не злится из-за того, что я пришла без приглашения.
–Я... э-э... я просто хотела... э-э... – Мой разум с трудом сосредотачивается, пока пытаюсь представить, что находится под этим полотенцем. – Ты не хочешь одеться, а потом мы поговорим?
Сиси начинает отходить, когда Макс кричит:
– Не уходи далеко, малышка.
Она не отвечает, просто двигается быстрее, и его улыбка исчезает. Я бы обняла его, если бы он был одет... и если бы это не было совершенно неуместно прямо сейчас. Вместо этого Макс снова смотрит на меня и показывает на свое полотенце.
– Пойду, оденусь.
Молча киваю, глядя на полотенце, не в силах отвести взгляд. Полотенце подходит все ближе и ближе, пока я не вскидываю голову. И нахожу Макса, стоящего практически вплотную ко мне, он ухмыляется, как последний придурок. Он поднимает руку и проводит ею по мокрым волосам, а затем наклоняется ко мне и шепчет:
– Кажется, мы квиты.
Мой разум пуст от обильного количества сексуальности.
– А?
Он смотрит вниз на мое декольте и дергает за подол моей майки.
– Я тебя видел. Теперь ты меня увидела, – он ухмыляется. – Квиты.
Мой фильтр «мозг-рот» искрится, и я выпаливаю:
– Технически, тебе придется снять полотенце и надеть трусы. И лифчик.
Его смех громкий и такой счастливый, что мое сожаление сменяется трепетом в животе и легкой улыбкой. Он уходит, оставляя меня в коридоре. Как раз перед тем, как войти в свою комнату, Макс оглядывается на меня, улыбается и роняет полотенце за секунду до того, как входит в дверь, вызывая у меня сердечный приступ, а также прекрасный вид на его тугую задницу.
Дверь закрывается, и я могу думать только об одном.
Зачетный зад.
ГЛАВА 20
Елена
Мне сказали, чтобы я чувствовала себя как дома, так что именно это и делаю. Черт, Макс в моей квартире уж точно чувствует себя как дома, а я просто возвращаю должок. Войдя на кухню, роюсь в шкафах, пока не нахожу стаканы, достаю один и открываю холодильник. Слышу шаги на кухне и спрашиваю:
– У вас здесь нет чего-нибудь выпить?
Поднимаю взгляд от двери холодильника и вижу Макса, стоящего там в черных спортивных штанах, темно-синей плотно облегающей майке и белых кроссовках. Я смотрю на себя сверху вниз, потом снова на него.
– Ты что, специально подбирал цвета, чтобы быть похожим на меня? – спрашиваю я сквозь смех.
Он пожимает плечами, на его губах играет улыбка.
– Я подумал, что мы могли бы сыграть в «Кому больше идет?».
–Тебе, – не задумываясь, отвечаю я. – Определенно тебе. – Закрыв глаза, я хлопаю себя ладонью по губам и нервно хихикаю. – Вот дерьмо. Это было глупо.
Макс подходит сзади и наклоняется надо мной, чтобы посмотреть на печальное состояние своего холодильника. Его тело сливается с моим, передняя часть прижимается к моей спине. Мой разум взвизгивает, а затем падает замертво.
– Все хуже, чем я думал. Придется идти в магазин, – бормочет он, отстраняясь.
Я отрицательно качаю головой.
– Нет, я просто пришла поговорить. Нат ждет меня у Тины.
Он сужает глаза и пожимает плечами.
– И что? Скажи ей, что я отвезу тебя домой.
– Это не вариант, – выдыхаю я в ответ.
Он тычет меня пальцем в ребро.
– Почему?
Понятия не имею. Мой мозг пукнул так сильно, что мог слегка и нагадить.
– Я... э-э... она ждет меня, вот почему. Она ждет меня на другой стороне улицы. Она ждет, так что я... не могу сделать это прямо сейчас.
Думаю, что должна получить награду за то, что звучала только наполовину специфично.
Не сводя с меня глаз, он подносит мобильник к уху и ждет.
– Эй. – Он ухмыляется чему-то, что сказал человек на другом конце провода. – Нет, я ее не убивал. Пока. – Он закатывает глаза. – И не соблазнил. – Он смотрит на меня и подмигивает. – Пока. – Он делает паузу, чтобы послушать, потом говорит в трубку: – Мы идем за продуктами. Я привезу ее домой позже. Тебе что-нибудь нужно?
Маленький засранец. Мое лицо пылает.
– Ты прекратишь это делать? – шиплю я.
Прикрыв телефон рукой, он растерянно спрашивает:
– Что именно?
У меня отвисает челюсть.
– Заставлять меня делать то, чего я не хочу! – кричу я.
Он не отвечает, только качает головой и говорит в трубку:
– Ладно, детка. Без проблем. И скажи своему мужу, что ему лучше быть начеку. Стоит ему только облажаться, я наброшусь на тебя, как лев на добычу.
Я сужаю глаза.
Конечно же, он флиртует с моей сестрой. Понятное дело. Он не флиртует со мной, но флиртует с ней.
Он замечает мой убийственный взгляд и ухмыляется:
– Ладно, мне пора идти, пока твоя сестра не отрезала мне яйца. Люблю тебя.
Он кладет мобильник в карман и улыбается.
– Видишь? Без проблем. – Прежде чем я успеваю вставить хоть слово, он кричит: – Эй, малышка. Собирайся, мы уходим.
– Куда? – кричит в ответ Сиси.
– За продуктами.
Через мгновение Сиси появляется из своей комнаты на кухне.
– Слава богу, а то я умираю с голоду. – Она смотрит на меня и нерешительно спрашивает. – Ты с нами?
Я не могу ответить. Не успеваю ответить, потому что Макс обнимает меня за плечи и притягивает к себе.
– Конечно, с нами. Ее тоже надо покормить.
И впервые с тех пор, как я в Нью-Йорке, Сиси улыбается.
– Круто. – Конечно, она улыбается, глядя на свои руки, но это все равно что-то.
Может быть, я и не хотела быть здесь раньше, но при таком маленьком отклике хочу быть здесь.
Я улыбаюсь ей.
– Давай посмотрим, сможем ли мы достать ведерко мороженого, пока будем там.
Сиси смотрит на меня с благоговением, широко раскрыв глаза.
– Люблю мороженое.
Я так потрясена такой переменой в поведении, что быстро выдыхаю:
– Думаю, мы только что стали лучшими друзьями.
Улыбка Сиси так широка, так прекрасна, что мне хочется плакать. Мне удалось достучаться до нее.
И каким-то образом Макс знал, что так и будет.
Макс
Не-а. Мне это не нравится. Ни капельки.
Почему она должна быть такой чертовски красивой? Мне трудно контролировать себя рядом с ней. Когда я увидел Елену, склонившуюся над холодильником, не мог остановиться. Я должен был почувствовать ее тело рядом со своим, поэтому сделал то, что сделал. Худшее решение, которое когда-либо принимал в своей жизни. Как только моя передняя часть прижалась к ее спине, образы Елены, стонущей и задыхающейся, когда я держу ее длинные каштановые волосы в кулаке и вгоняюсь в нее, всплыли в моей голове. Конечно, я стал твердым, и мне пришлось отступить.
Я хочу ее. Хуже всего то, что она здесь не из-за меня, а из-за Сиси. Так что буду делать то, что делал годами. Делать то, что у меня получается лучше всего.
Буду сдерживаться.
Елена
Мы с Сиси выходим через парадную дверь к шикарному черному внедорожнику, припаркованному перед домом. Машина мигает фарами, а затем чирикает, давая нам знать, что она не заперта. Сиси едет впереди. Я хмурю брови, когда она подкатывает к машине и открывает раздвижную дверь, затем нажимает кнопку на внутренней стороне, и опускается пандус.
Я ничего не могу с собой поделать.
– Черт возьми, это потрясающе!
Макс открывает переднюю дверцу и садится на водительское сиденье.
– Да, нам тоже нравится.
Это самый крутой, самый модернизированный автомобиль, приспособленный для инвалидных колясок, который я когда-либо видела.
– Что это?
Пока Сиси поднимается по трапу и пристегивается, Макс объясняет:
– Это MV-1.
Я отрицательно качаю головой.
– Никогда о таком не слышала.
Он кивает.
– Он вышел всего месяц назад или около того. К счастью, я записался пораньше, и мы получили один из первых шестидесяти сделанных. Производитель находится здесь, в Нью-Йорке, так что, вероятно, это облегчило задачу. Это, а также тот факт, что я был готов заплатить наличными.
Оглядев машину, я шепчу:
– Мне очень нравится. – Затем говорю вслух. – Я так рада, что ты не из тех идиотов, кто владеет скоростным автомобилем.
Макс напрягается, а потом заикается:
– П-почему?
Я пожимаю плечами.
– Даже не знаю. Просто они мне не нравятся. Они глупые и совершенно не нужные.
Сиси хихикает с заднего сиденья.
– У папы есть «Ягуар».
Я поворачиваюсь на своем месте.
– Что?
Она снова хихикает.
– «Ягуар».
Снова смотрю на нее и стону. Сиси хихикает еще громче. Я смотрю на Макса и прикусываю губу, чтобы сдержать смех.
– Не то чтобы ты был идиотом, Макс. Я имела в виду только всех остальных идиотов, у которых есть дурацкие гоночные машины.
Он выезжает с подъездной дорожки и, похоже, дуется. Мы едем в тишине в течение нескольких минут, прежде чем он взрывается в потоке слов:
– «Ягуар» – это не просто машина, ясно? Это сила под твоими ногами. Это скорость и абсолютное совершенство, ясно? Это…
– Дерьмовый способ потратить сотню тысяч, – вставляю я.
И Сиси снова хохочет. Она смеется так громко, что боюсь, как бы она не обмочилась. Значит, ей нравится, когда над ее отцом стебутся? Сейчас я немного ненавижу себя за то, что мне нравится, когда над Максом смеются, пока она улыбается. Мне придется извиниться перед ним позже.
Макс вздыхает.
– Ты девочка. Ты не понимаешь этого. Если бы у меня был такой разговор с парнем, он бы понял. Для этого разговора нужны яички. У тебя есть яички, Кексик?
Я борюсь с улыбкой.
– Я не…
Но он обрывает меня, подняв руку.
– Я задал тебе вопрос. У тебя есть яички, Елена?
Я сжимаю губы.
Вот задница.
– Нет. У меня нет яичек, Макс.
Он кивает.
– Во-первых, слава богу. – Сиси снова хихикает над придурью своего отца, и мы оба замираем, в шоке косясь друг на друга. – Во-вторых, из-за отсутствия у тебя мужских частей тела то, что ты говоришь, не считается, детка. – Он пожимает плечами. – Вот так то.
Я осторожно протягиваю руку и тайно сжимаю его бедро, как бы говоря: «Мы сделали это!». Его рука накрывает мою и сжимает в ответ, как бы отвечая: «Ура!».
Наконец мы подъезжаем к продуктовому магазину и выходим из машины. Сиси делает все, что требуется, чтобы спуститься с трапа. Когда я иду ей на помощь, Макс удерживает меня и бормочет себе под нос:
– Это отличный способ вывести ее из себя. Позволь ей самой сделать это.
Мы ждем еще минуту, и я внимательно наблюдаю за Сиси. На ее лице отчетливо читается стальная решимость.
Хммм. Интересно.
Внезапно меня осеняет мысль, и я не могу дождаться, когда вернусь домой. Мне нужно поговорить с моим клиентом наедине.
Макс встает рядом с Сиси, но обнимает меня одной рукой.
– Так что у нас на ужин, девчонки? Мы можем сделать заказ, или я могу приготовить.
Сиси вызывающе бормочет:
– Я не хочу, чтобы ты готовил.
И ни с того ни с сего я вмешиваюсь туда, куда не следует, выпячиваюсь, хотя обычно предпочитаю сливаться с фоном.
– Я умею готовить.
Макс начинает протестовать, когда Сиси с любопытством спрашивает:
– Что ты умеешь готовить?
Я пожимаю плечами.
– Да почти все, что угодно. Я всегда была на кухне с мамой, даже когда мне этого не хотелось. Она просто затаскивала нас, девочек, туда и надеялась, что что-то прилипнет. К счастью для нее, все мы любим готовить. В основном потому, что мы любим поесть. – Сиси катится вперед, сосредоточенно нахмурив брови. Она, похоже, напряженно думает, когда я спрашиваю: – Что ты хочешь на ужин, милая?
– Мне все равно, – снова бубнит она. И мне кажется, что я на что-то наткнулась. Затем она тихо спрашивает: – Я могу помочь тебе готовить?
Бинго!
Я, прищурившись, смотрю на нее.
– Ты умеешь резать? – Она кивает, широко раскрыв глаза. – Ты можешь натереть на терке? – Она снова кивает. Наконец, я спрашиваю: – А ты сможешь добавить приправу? – И снова кивок. Я выхожу из объятий Макса, встаю между ними и кладу руку на плечо Сиси. – Тогда, думаю, сегодня вечером ты готовишь начос. С нуля.
Она потрясенно смотрит на меня.
– Я?
Киваю, как будто в этом нет ничего особенного.
– Конечно. Я буду присматривать за тобой, но сегодня ты готовишь ужин. Самостоятельно. – Я немного жду, прежде чем спросить: – Ты ведь не против?
Мы входим в магазин, когда она говорит:
– Я просто не хочу все испортить.
Одновременно мы с Максом отвечаем с полной уверенностью:
– Ты ничего не испортишь.
Она кивает, и я чувствую, как облегчение разливается по моему телу вместе с дыханием, которое я и не подозревала, что задерживаю. Она оглядывает магазин.
– А что мне нужно?
Я смотрю на Макса и поднимаю брови.
– Если твой папа не возражает, ты можешь сходить за двумя пакетами приправы для тако, пока я разберусь с овощами и мясом.
– Я не возражаю, – говорит Макс, но она уже отдаляется от нас, как будто это само собой разумеющееся.
Как только Сиси исчезает из виду, я с облегчением опускаю плечи.
– Черт возьми, это было все равно, что вырывать зубы.
Взвизгиваю, когда меня отрывают от земли, в прямом и переносном смысле. Макс поднимает меня, как будто я ничего не вешу. Крепко сжимаю его плечи, пока он кружит меня, смеясь.
– Ты потрясающая. Это было потрясающе. Ты, – он ставит меня на ноги, все еще обнимая за талию, – удивительная.
– Ладно, – бормочу я в некотором замешательстве.
Он смотрит мне в глаза, ухмыляясь от уха до уха, ямочка прорезает его щеку.
– Я собираюсь поцеловать тебя.
Что? Нет!
Я отрицательно качаю головой.
– Нет, не делай этого!
Он делает глупое лицо.
– Я должен поцеловать тебя. Таковы правила игры.
– Макс! Не надо!
Он притягивает меня к себе.
– Ну что такое маленький поцелуйчик между друзьями? Я уже сто раз целовал Нат. Теперь твоя очередь. Не будь ребенком.
Сердце бешено колотится, я с трудом сглатываю.
– Я не буду тебя целовать, – тихо заявляю я.
– Вытяни губки, Кексик. Я готов, – приказывает он, наклонив свое лицо к моему.
Я открываю рот, чтобы возразить, но мой аргумент замирает в горле, когда губы Макса накрывают мои в теплом, сладком, мягком поцелуе.
Черт бы его побрал. Так вот на что это похоже.
Мои глаза трепещут, закрываясь, и нога отрывается от земли, пальцы скручиваются. Я чувствую этот поцелуй. Я чувствую его с головы до ног. Тепло разливается по моему внезапно ослабевшему телу, и этот поцелуй – ничего не значащий. Знаю разницу между этим поцелуем и страстным поцелуем, и мои внутренности немного умирают от простого факта, что если это был контролируемый поцелуй, то его настоящие поцелуи были бы взрывоопасными.
Это длится не более нескольких секунд, хотя, судя по тому, как кружится голова, кажется, что прошло несколько часов. Когда он с улыбкой отстраняется, мне приходится крепко держаться за его майку, чтобы не упасть. Макс обнимает меня за талию и ведет вперед, вздыхая, как будто поцелуй не имеет большого значения.
– Сегодня самый лучший день, Кексик. Я же говорил, что ты будешь идеальна.
Во рту суше, чем в Сахаре, я хрипло бормочу:
– Мне нужна вода.
Он продолжает идти рядом со мной.
– Все, что ты захочешь, будет твоим. Черт возьми, я бы сейчас дал тебе все, что ты попросишь. Я в большом долгу перед тобой.
Мой разум все еще отключен, я подношу кончики пальцев ко рту, рассеянно бормоча:
– Ты не должен был меня целовать.
Его рука сжимает мою талию, притягивая меня вплотную к себе.
– Тебе лучше привыкать к нежностям, Лена, – говорит он, прижавшись губами к моему виску. – Я ласковый парень, и, когда хочу дарить нежность, ее дарю. – Его теплые губы нежно целуют меня в висок, и я, сама того не желая, льну к нему. Он добавляет: – Теперь мы друзья. Я собираюсь обнимать тебя и целовать тебя. Не волнуйся, – уверенно произносит он. – Ты к этому привыкнешь.
Этого-то я и боюсь, придурок.
Внезапно Макс останавливается на полушаге.
– Вот дерьмо.
Его руки застывают вокруг меня. Я поднимаю руку к его груди.
– Что случилось?
Заключив меня в медвежьи объятия, он шепчет мне на ухо:
– Видишь вон ту цыпочку в красном? – Когда я начинаю двигаться всем телом, он торопливо шепчет: – Не смотри!
– Ты же сам велел мне смотреть! – шиплю я.
Я чувствую, как от него исходит паника.
– Ладно. Смотри, но осторожно.
Так я и делаю, смотрю краем глаза. Высокая стройная рыжеволосая женщина стоит в отделе овощей и фруктов, держа в руках пучок сельдерея, и свирепо смотрит на нас.
Ой-ой. Я крепче прижимаюсь к нему.
– Макс, она в бешенстве.
Он притягивает меня еще ближе, его руки блуждают по моему телу. Макс лицом утыкается мне в шею.
– Знаю. Я сказал ей, что не хочу встречаться с ней, и она разозлилась.
Мое тело напрягается.
– Ты прямо сейчас используешь меня, чтобы устроить шоу?
Он прижимается носом к моему горлу и вдыхает. Вот засранец.
– Ты так хорошо пахнешь.
Не в настроении для игр, я поворачиваюсь и кусаю его за мочку уха. Макс взвизгивает, потом вздыхает:
– Ладно, ладно. Возможно, она сказала, что я ее обманул.
Я поднимаю голову и издаю невеселый смешок.
– Дай угадаю. Флирт?
Он отстраняется, и его золотистые глаза вспыхивают, когда он свирепо смотрит на меня.
– Я не женат. Мне разрешено флиртовать, так что подай на меня в суд. Мне нравится флиртовать.
Закатив глаза, я бормочу себе под нос:
– Со всеми, кроме меня.
Его большие руки крепко сжимают мою талию, а глаза умоляюще смотрят на меня.
– Помоги. Пожалуйста.
Боковым зрением я вижу, как рыжая подходит ближе.
– Она идет, – шепчу я.
Макс губами касается моей щеки.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – шепчет он мне на ухо, и его сладкое, мятное дыхание согревает меня изнутри.
– Хорошо, но клянусь, если ты поцелуешь меня еще раз, я откушу тебе язык.
Макс улыбается мне такой улыбкой, которая была бы достойна рекламы стоматологических услуг, его ямочка выставлена на всеобщее обозрение, и я задаюсь вопросом, какого черта делаю.
ГЛАВА 21
Елена
Рыжая неторопливо подходит к нам, дерзко покачивая бедрами из стороны в сторону. Мой разум закатывает глаза. Я уже знаю, что это за тип девушек. И ненавижу его. Именно такой женщиной считала Фелисити, когда мы впервые встретились. И вдруг вспоминаю, что ошибалась насчет нее. Наверное, мне следует дать этой женщине шанс, прежде чем судить ее.
Макс обнимает меня одной рукой и поворачивается, холодно улыбаясь рыжей.
– Привет, Поршия, как дела?
Даже не взглянув на него, она оглядывает меня с ног до головы.
– Отлично, Макс. Не знала, что у тебя есть девушка.
О, да. На этот раз я не ошиблась. Она исключительная стерва.
– Привет, я Елена, – представляюсь, не опускаясь до ее уровня.
Она смотрит на Макса, подняв брови и сжав губы в твердую линию, прежде чем протянуть мне руку. Обычно у меня не было бы проблем с этим. Дело в том, что она протягивает мне руку, как будто я собираюсь поцеловать ее тыльную сторону. С*чка. Стервозность меня не останавливает, беру ее неловко выставленные кончики пальцев и трясу ими в мужском пожатии. Поршия едва не теряет равновесие, и я сдерживаю смех.
– Приятно познакомиться.
Она не утруждает себя любезностями.
– Никогда не видела тебя в клубе.
Я внимательно смотрю на нее.
– Я была там в прошлые выходные. И буду там в эти. – Желая сыграть свою роль, я теснее прижимаюсь к Максу, обнимая его за талию. Смотрю на него снизу вверх. – Но мне не нужно ходить туда каждые выходные. Мы все время видимся. – Стоя на цыпочках, целую его в подбородок в самом настоящем проявлении нежности.
Поршия вдруг смотрит нам за спину, широко раскрыв глаза.
– Привет, – выпаливает она, – малышка.
Сиси останавливается рядом со мной. Мое сердце бешено колотится.
Дерьмо. Мы так сильно влипли.
Моя рука падает с живота Макса, и я жду, что тот раскроет правду, но он этого не делает.
– Поршия, это моя дочь Сиси.
Она округляет глаза от шока.
– В самом деле? Я понятия не имела.
Да неужели, гений.
Мой разум издевается и невесело смеется. Если бы она потратила хотя бы мгновение на то, чтобы узнать Макса, это было бы первое, что он сказал ей о себе. Мне не нравится эта женщина.
Поршия сгибается в талии и заглядывает Сиси в лицо.
– О боже. – Она поднимает руку и касается волос Сиси, как будто имеет на это право. – Ты очень хорошенькая.
Сжимаю челюсть и съеживаюсь. Я уже говорила, что мне не нравится эта женщина?
Это не твое дело. Это не твое дело. Это не твое дело.
Да пошло оно.
– Прости, Поршия, но нам пора идти. Было приятно познакомиться. Возможно, мы увидимся в эти выходные.
Ее глаза вспыхивают. Она знает, что я делаю. Отшиваю ее. И ей это не нравится.
– Я тоже рада была познакомиться, Хелен.
Я открываю рот, чтобы поправить ее, когда Макс и Сиси произносят ледяным тоном:
– Елена.
Мое сердце улыбается, а разум показывает ей язык. Рука, которой обнимаю Макса, напрягается, и я опускаю другую руку вниз, раскрыв ладонь. Чувствую, как Сиси кладет свою руку в мою, и мне это нравится. Мне это так нравится, что твердо верю, что это то место, где я должна быть. Поэтому мне хочется дать пощечину с*чке, когда она наклоняется к Максу и целует его в щеку своими красными блестящими губами.
Отстраняясь, она тихо произносит, как будто раскрывает ему секрет:
– Увидимся в субботу вечером. – Потом тихо хихикает, поднимает руку к его щеке и вытирает ее. – Ох уж эта помада. – Ее глаза фокусируются на мне. – Всегда оставляет след.
Это вызов.
Да, пошла ты, стерва.
Мы задерживаемся на мгновение. Макс прочищает горло.
– Я хочу есть. Девчонки, вы голодны?
Сиси кивает, но не сводит глаз с удаляющейся спины Поршии.
– Да.
– Я тоже, – добавляю чересчур бодро. – Только возьму пару вещей. Почему бы вам, ребята, не пойти к кассе? Я только на минутку.
Не обращая внимания на присутствие Поршии в отделе фруктов и овощей, я в рекордное время обхожу магазин, хватая все, что нам нужно, прежде чем встретиться с Максом и Сиси у кассы, где он, молча, покупает продукты.
Мы выходим из магазина и едем домой, и только радио разбавляет гнетущую тишину в машине. Мы подъезжаем к дому, и Макс паркует машину.
– Сиси, ты же знаешь, что Елена на самом деле не моя девушка, верно? – спрашивает Макс, пока я расстегиваю ремень безопасности.
Она смотрит на меня, и мне кажется, что ее глаза становятся грустными.
– Знаю.
Он смотрит на меня и улыбается.
– Но мы друзья. Так что Елена будет часто бывать у нас, если ты не против.
– Я не против, – мгновенно отвечает она, без тени неуверенности в голосе.
Я подавляю внезапное желание улыбнуться. Сиси меня любит.
Ура мне!
Мы выходим из машины и направляемся внутрь. Как только входим, я начинаю выкрикивать приказы:
– Сиси, мне нужно, чтобы ты достала две морковки из пакета и натерла их. Макс, нам необходимы кастрюля и дуршлаг. Я начну резать лук, – на Сиси и улыбаюсь, – но потом все в твоих руках, мой юный протеже.
Она неуверенно смотрит на меня, и я делаю шаг к ней, беру ее маленькие ручки в свои.
– Я буду здесь каждую секунду. Если тебе понадобиться помощь, все, что тебе нужно сделать, это попросить. И надеюсь, что ты попросишь, иначе это не сработает.
Макс ставит кастрюлю на плиту, дуршлаг на стойку и подходит к нам сзади.
– Девчонки, сами справитесь? Мне нужно разобраться с кое-какими бумажками.
– Прочь отсюда! – прогоняю его. – Пришло время для девочек.
Поворачиваюсь к Сиси и подмигиваю. Когда в ответ меня награждают широкой улыбкой, на долю секунды мне кажется, что я сделаю все, чтобы снова увидеть эту улыбку, и молюсь об этом.
Положив руки на спину Макса, выталкиваю его из кухни, в то время как он произносит:
– Я буду за обеденным столом, если понадоблюсь.
– Пффф. Мы не нуждаемся в тебе. Все будет в ажуре.
Пока Сиси натирает морковь, я процеживаю банку чечевицы, режу лук и достаю говяжий фарш из пластика. Как только она закончила, указываю на нее, а затем маню ее пальцем. Она подкатывает к моему месту у плиты, и я вдруг осознаю, что эта кухня была спроектирована под Сиси и ее кресло. Плита ниже, чем это было бы для кого-либо еще, под ней есть ниша, так что Сиси может подъехать вплотную, как и к раковине. И столешницы как раз подходящей высоты для нее.
Я постукиваю по плите кончиком пальца, и Сиси понимает, что имею в виду. Как только она оказывается на месте, включаю плиту и приношу ингредиенты для нашего ужина.
– Ты много готовишь? – спрашиваю я, протягивая ей деревянную ложку.
Сиси качает головой.
– Я умею готовить только яичницу-болтунью. И все.
Опершись бедром о стойку, скрещиваю руки на груди. Мой разум кричит: «Что ты делаешь?», но я спрашиваю:
– Ты хотела бы научиться?
Ее взгляд встречается с моим.
– Раньше тетя Тина позволяла мне помогать, но теперь, когда появились Татьяна и Эва... – Она замолкает.
Мое сердце сжимается. Что-то подсказывает мне, что Сиси не просто сердится на своего отца. Что-то мне подсказывает, что Сиси злится на весь мир.
– Да. Такое случается, – тихо отвечаю я. – Когда появляются дети, трудно найти время для чего-то еще. Особенно когда они маленькие, понимаешь? Потому что дети болеют, и им нужно есть почти все время, а иногда они просто хотят обниматься. Проходит много времени, прежде чем родители могут найти время, чтобы заниматься тем, чем занимались раньше. – Я протягиваю ей оливковое масло и указываю подбородком в сковородку. – Хорошенько перемешай. Налей достаточно, чтобы покрыть лук.
Она добавляет идеальное количество, затем кладет лук, и я ухмыляюсь.
– Ты уверена, что не знаешь, что делать? Пока что у тебя все отлично получается. – Она слегка покраснела, но я это вижу и добавляю: – Как я уже говорила, быть родителем очень хлопотно. Но если хочешь, я могу приходить несколько раз в неделю, и мы будем готовить вместе. – Она не дает мне понять, что чувствует по этому поводу, поэтому я подталкиваю ее в плечо. – Я почти никого не знаю в Нью-Йорке, так что если ты дашь мне возможность чем-то занять свободное время в течение недели, я бы очень этого хотела.
Ты слишком давишь.
О, тише, мозг. Что может пойти не так?
Используя деревянную ложку, она помешивает лук и не смотрит на меня, когда говорит:
– Я бы тоже этого хотела.
Скажи ей. Скажи ей сейчас.
– А ты бы все еще хотела этого, если бы тут был подвох? – неуверенно спрашиваю я, скрещивая пальцы.
– Ты хочешь, чтобы я снова начала тренироваться, – тут же предполагает она.
Округляю глаза от шока. Сиси отнюдь не глупая девчонка.
– Да, я бы очень этого хотела. Если бы мы могли устроить тебе три сеанса в неделю, скорее всего, судороги бы прекратились, дорогая.
Сиси на мгновение замирает, обдумывая то, что я сказала.
– Ты будешь тренироваться со мной? Ты будешь здесь три раза в неделю?
Я киваю.
– Да, и еще раз да. Я бы занималась с тобой. Конечно, в течение недели ты будешь проводить с Уитом еще три дня, но я буду приходить сюда после работы в те дни, когда тебя не будет в центре. Мы будем готовить вместе, а потом проведем легкий сеанс. И я обещаю, Сиси, – кладу руку ей на плечо, привлекая ее внимание, – обещаю, если мы сделаем что-то, что тебе не понравится, мы попробуем что-то другое. Там полно всяких упражнений, и мы обязательно найдем что-нибудь, что тебе придется по душе.
– Так это мой выбор? – спрашивает она. – Ты не станешь меня принуждать?
У меня замирает сердце. Она собирается сказать «нет».
– Нет, милая. Никто тебя не заставит. И если ты решишь, что больше не хочешь этим заниматься, мы все равно сможем вместе готовить и тусоваться. – Именно это я и имею в виду. Начинаю думать, что был неправа, отказываясь от этой должности в самом начале.
Постукиваю пальцем по миске с говяжьим фаршем и смотрю, как Сиси кладет его на сковородку. Пока она разбирает комочки, добавляю морковь и чечевицу. Она напряженно сосредотачивается на своей задаче, и я улыбаюсь. Может, Сиси и упрямая, но решительная, это уж точно.
Мы долго готовим в тишине, прежде чем Сиси снова заговаривает:
– Ладно. Я снова начну тренироваться.
Даже и не подозревала, что задерживала дыхание, когда оно со свистом покидает мои легкие. Я потрясена.
– Правда?
– Да, – бормочет она, а потом продолжает: – Но только если ты придешь завтракать с нами в воскресенье утром.
Мой разум рыдает.
В воскресенье утром? О, черт возьми, нет!
Воскресенье – единственный день, когда отсыпаюсь, а я люблю поспать. Дома, когда все девочки были вместе, если кто-то осмеливался поднять шум до одиннадцати утра в выходные, я спокойно вылезала из постели, выбивала из них дерьмо, а затем снова впадала в кому, пока не чувствовала себя достаточно заряженной, чтобы встретить новый день.
Улыбайся и терпи, Лена.
– Конечно. Я люблю завтракать, – щебечу я сквозь стиснутые зубы, заставляя себя улыбаться.
Сиси улыбается, глядя на сковороду, а я, прищурившись, смотрю на нее. Не могу отделаться от мысли, что эта маленькая шалунья что-то замышляет.
Не успеваю опомниться, как выключаю плиту и приношу жаропрочное блюдо туда, где у прилавка находится Сиси. Открываю пакет с кукурузными чипсами и высыпаю их на блюдо. Сиси покрывает чипсы смесью говяжьего фарша. Я говорю ей, чтобы она посыпала сверху сыром, и девочка так и делает. Когда заканчивает, ставлю блюдо в духовку и устанавливаю таймер на пятнадцать минут.
Вместе с Сиси мы быстро убираем беспорядок, который устроили на кухне. Довольно скоро таймер подает звуковой сигнал. Сиси вдруг становится обеспокоенной. Я открываю духовку, и меня обдает чудесным запахом.
– О боже, Сиси.
– Что? Что там? – паникует она.
Ухмыляясь, поворачиваюсь и громко шепчу:
– Пахнет потрясающе! – Я осторожно вынимаю блюдо из духовки и ставлю его на плиту. – Не прикасайся к нему. Оно горячее, чем чертов огонь в преис... – В присутствии несовершеннолетней! Ой-ей-ей. – Горячее, чем Йен Сомерхолдер.
Она улыбается.
– Все в порядке. Я слышала и похуже.
Конечно же, слышала. Она выросла рядом с Максом, Ником, Эшем и Ловкачом. Просто чудо, что ее уши не кровоточат постоянно, бедняжка.
– Ладно. Я скажу твоему отцу, чтобы он убрал со стола, чтобы мы могли поесть.
Как только выхожу из кухни в коридор, подпрыгиваю на месте, молча радуясь тому, что делаю что-то правильно. Сиси согласилась тренироваться, и мне не пришлось идти на подкуп. Это было ее решение.
Подождите минутку. Мое подпрыгивающее тело замирает. Это было ее решение! Мои глаза расширяются. О, боже мой. Она сама сделала выбор! На моем лице появляется улыбка. Вот именно!
Я заглядываю в столовую, и моя вагина спрыгивает с трапеции, свободно падая с широко раскинутыми руками. Макс сидит за обеденным столом перед открытым ноутбуком, одна нога вытянута перед ним, другая согнута в колене. С водруженными очками на переносице, жует ручку и рассеянно смотрит на экран.
У него есть очки. И не просто очки. Модные, шикарные, прямоугольные очки для чтения. Иисус, Мария и Иосиф. Хмурясь и сжав губы, я поднимаю голову и мысленно молюсь.
