Текст книги "Сладкая любовь (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Боже, у меня слюнки текут. Макс восхитителен. Невероятно сексуальный.

Мы не можем держать языки и руки подальше друг от друга всю дорогу наверх. Когда добираемся до моей квартиры, я открываю дверь, крепко прижимаясь губами к его губам, и мы входим внутрь, закрывая ее за собой. Его руки обвивают меня, крепко обнимают, направляя в спальню, когда кое-что приходит мне на ум.

Отстранившись от него, я делаю шаг назад, наслаждаясь тихим рычанием, которое вырывается у него. Я спиной вперед иду на кухню, расстегивая джинсы сексуально улыбаюсь. Медленно расстегиваю молнию, засовываю большие пальцы за пояс и стягиваю джинсы с ног. Выйдя из них, подхожу к стойке.

Я вижу тот самый момент, когда Макс все понимает. Огонь вспыхивает в его глазах, и внезапно он начинает срывать с себя одежду. Тихонько хихикаю, пока он сражается с пряжкой ремня. От внезапного возбуждения он стал таким неуклюжим. Макс сбрасывает ботинки, наклоняется и прыгает на месте, чтобы снять носки. Наполовину приспустив джинсы, делает шаг, спотыкаясь о них. Выпрямляется, стягивает рубашку через голову, забывает о пуговицах и застревает в горловине. Он тянет и дергает, пока, наконец, не оказывается свободным и почти голым.

Я легко снимаю свою майку и остаюсь только в своем кремовом кружевном лифчике и соответствующих трусиках французского покроя. И это хорошо, потому что Макс одет только в черно-белые клетчатые боксеры. Он обхватывает свою эрекцию и подходит ко мне.

– Не думаю, что смогу сдержаться, – прикрыв глаза от похоти, признается он.

Потянувшись назад, я расстегиваю лифчик, позволяя ему упасть на руки.

– Не хочу, чтобы ты сдерживался.

Он крепко сжимает свой член через боксеры.

– Это может быть грубо.

Демонстративно спускаю трусики вниз по бедрам, позволяя им упасть на землю.

– Я люблю грубость.

Он оценивающе оглядывает мое тело, затем бессознательно бормочет:

– Ты сводишь меня с ума.

Мне нравится, как он на меня смотрит.

– Ты заставляешь мое тело пылать.

Еще один шаг – и вот он уже передо мной, смотрит на меня сверху вниз. Макс наклоняется, прижимая меня к стойке, и сминает мои губы в диком, страстном поцелуе, прежде чем развернуть и прижаться грудью к моей спине. От жесткого тепла его тела у меня мурашки бегут по коже. Протянув руку, Макс берет мои руки в свои и кладет их на стойку.

– Не двигайся.

Мой желудок сжимается. Нежные руки блуждают по моему телу, и я возбуждаюсь еще сильнее. Одна рука сжимает мой затылок так властно, что сжимаю бедра вместе и прикусываю губу, чтобы не закричать. Другая рука ласкает мои плечи, спину, еще ниже, изгиб моей задницы, нежно сжимая и отпуская.

Я борюсь со стоном. Его пальцы скользят по коже моего зада за мгновение до того, как он скользит ими вниз между моих ног.

Ааа! Боже!

Мои глаза закрываются от восторга, когда он шипит:

– Господи, Лена, я... бл*дь. – Он прижимается ко мне сзади, его твердый жар толкается в мою задницу, палец скользит туда-сюда по моим складочкам. Он прикасается губами к моему уху и шепчет: – Ты всегда будешь такой мокрой для меня?

– Всегда, детка, – ни секунды не колеблясь, отвечаю я. Головка его члена трется о мой вход, хотя я даже не заметила, когда он успел снять свои боксеры. Выгибая спину, крепко держусь за стойку и выдыхаю: – Пока я нужна тебе.

Он замирает у меня за спиной, и я резко открываю глаза, думая о том, что сказала не так. Перебросив волосы через плечо, Макс оставляет нежный поцелуй у основания шеи, снимая напряжение. Прижавшись губами ко мне, он произносит:

– Когда ты уже поймешь, женщина? – Его член скользит сквозь мой влажный жар, дразня клитор. Я слабо стону. Макс пристраивает кончик к моему входу, прежде чем резко заявить: – Я никогда тебя не отпущу.

Одним сильным толчком он оказывается внутри меня, растягивая меня на всю длину. Я вижу звезды и ахаю: «О боже!», в то же время Макс издает гортанное: «Господи. Бл*дь.»

Согнувшись в талии, я опускаю лицо к стойке, прижимаясь щекой к прохладной поверхности, пока он резко толкается в меня. От каждого толчка у меня перехватывает дыхание. Груди подпрыгивают в такт движениям тела. Макс обвивает рукой мой живот, притягивая меня ближе к себе, неистово входит в меня. Его член так глубоко проникает в меня, я и не подозревала что такое возможно. Это потрясающе. Захватывающе.

– Идеальная, – шепчет он, врезаясь в меня. – Скажи мне, что тебе нужно, детка.

Мое стеснение вылетает в окно, и я кричу:

– Дерни меня за волосы. – Не останавливая своего бешеного темпа, он протягивает руку и впивается пальцами в мои волосы, слегка потянув. Но этого недостаточно. Когда я выдыхаю: – Сильнее. – Его хватка и темп усиливаются.

– Черт, ты потрясающая, – шипит он.

Более болезненно, чем ожидалось, и я громко стону, когда моя киска внезапно сжимается. Давление все нарастает и нарастает. Моя сердцевина сжимается все сильнее и сильнее. Пот струится по лбу и шее, когда я сжимаю зубы в ожидании последствий восхитительной пытки, которой подвергаюсь.

Мое тело немеет от совершенного тепла, когда перед глазами взрываются звезды, разбиваясь на миллион кусочков, как мозаика из разноцветного стекла. Красивая и в то же время болезненная. Я кончаю вокруг него, стону, пульсирую с каждым рывком, и он рычит:

– Я прямо за тобой, детка.

Его толчки становятся беспорядочными, неконтролируемыми, и в состоянии блаженства, в котором нахожусь, я сжимаю его внутри, желая его освобождения. Отпустив мои волосы, он обхватывает мои бедра и снова глубоко врезается в меня. Затем Макс пальцами впивается в мою плоть, из его горла вырывается низкий, гортанный рык, и его член, дергаясь, взрывается внутри меня. Когда он спускается со своего пика, медленно выходит из меня, а затем толкается обратно. Он делает это несколько раз, и наше совместное возбуждение бежит вниз по моим бедрам.

Без презерватива.

На мои нехарактерно спокойные мысли он заявляет:

– Я не использовал презерватив.

Киваю, поворачиваю голову и смотрю через плечо, его член все еще внутри меня.

– Я на таблетках. У меня в руке имплант. И я чиста.

Взгляд Макса смягчается.

– Я ежегодно сдаю анализы и тоже чист.

Слегка улыбаюсь.

– Ну, тогда ладно.

Выйдя из меня, он разворачивает меня, прижимая спиной к стойке, его твердое обнаженное тело прижимается к моему.

– Никогда раньше так не тр*хался.

Моя улыбка становится застенчивой.

– Я тоже.

Макс наклоняется и нежно целует меня в губы.

– Никогда не хотел до тебя. – Он отстраняется, пряча выбившуюся прядь волос мне за ухо. – Я не вру, Лена. Ты сводишь меня с ума.

Я с трудом сглатываю.

– Сумасшествие – это хорошо.

Его глаза искрятся.

– С тобой все хорошо.

Он убивает меня. Я должна спасти себя от его сладости! Выскользнув из-под его руки, бросаюсь в душ.

– Кто последний, тот тухлое яйцо!

Он хихикает у меня за спиной, и я принимаю душ, гадая, что нужно сделать, чтобы Макс полюбил меня так же сильно, как я его.

ГЛАВА 35

Елена

Макс и я проснулись рано, обнимаясь и обмениваясь сладкими поцелуями, прежде чем нам пришлось забрать Сиси из дома Тины, где мама Леокова присматривала за всеми детьми прошлой ночью. Время поджимало, но нам было все равно. Мы оба приняли душ накануне вечером, и, слава богу, за сумку Макса, в которую он упаковал все, что ему было нужно, от одежды, электробритвы и воска для волос, до дезодоранта и одеколона.

Если бы вы спросили меня, копалась ли я в этой сумке, когда его не было рядом, просто чтобы понюхать его одеколон, я бы сказала вам, чтобы вы не лезли не в свое дело... но не стала бы этого отрицать. На самом деле, вторая подушка на моей кровати пахла ужасно похожим одеколоном. Забавно, ведь она используется, как подушка для объятий.

Когда приходит время уходить, я натягиваю темно-синие спортивные штаны, белую майку, черную спортивную куртку на молнии и кроссовки, уложив волосы в высокий хвост, без единого намека на макияж. Макс выходит из ванной, и я чуть не умерла.

Клянусь богом, он великолепен.

Он выходит из моей ванной комнаты, одетый в черные спортивные штаны, белые кроссовки и ничего больше. Я смотрю на рельефные, твердые выпуклости его живота, мой рот приоткрывается от восторга. Когда черная футболка прикрывает эту красоту, даже немного обиделась. Макс подходит ко мне и, остановившись всего в дюйме, берет меня за подбородок большим и указательным пальцами, и поднимает мое лицо к своему. Он запечатлевает твердый, многозначительный поцелуй на надутых губах, прежде чем отстраниться, и его золотистые глаза изучают мои.

– Продолжай так смотреть на меня, и мы никогда не выйдем за эту дверь.

– Хорошо, – выдыхаю я, и мой взгляд останавливается на его губах.

Макс отступает на шаг и стонет:

– Лена! Черт. А теперь посмотри, что ты наделала. – Он хватает свою растущую эрекцию, и я тихо смеюсь, прикрывая румянец рукой. Он сердито смотрит на меня. – Да. Очень смешно. Я распугаю всех детей этой штуковиной! Так что хватит.

Я подхожу к нему и, прижавшись всем телом, улыбаюсь.

– Ты становишься капризным, когда возбужден, – положив руку ему на грудь, поддразниваю я.

Его невнятный ответ – топливо для моего эго.

– Никогда в жизни я не был так возбужден, даже когда был подростком. – Он тянется к стойке за своей черной бейсболкой, надевает ее на голову и сердито смотрит на меня. – У тебя киска-вуду или типа того, клянусь.

Макс берет меня за руку иведет к двери, прихватив по пути толстовку с капюшоном.

– Пойдем, Кексик. – Он останавливается в дверях, оглядываясь на меня со знакомым нежным блеском в глазах. – Я уже говорил тебе, как ты сегодня прекрасна?

Тьфу. Очередной обморок.

Говорю Максу название парка, и, к счастью, он знает, где тот находится. Я поворачиваюсь на своем месте, чтобы поболтать с нервно выглядящей Сиси. Ее золотистые глаза блестят от возбуждения, каштановые волосы заплетены в две очаровательные косички, она одета в розовый велюровый спортивный костюм и белую футболку.

– Как ты там, мой протеже?

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и шепчет:

– Не знаю, смогу ли я это сделать.

Я сужаю глаза, глядя на нее. Сержант Лена, на выход!

– Не говори мне эту чушь. Посмотри, чего ты достигла в одиночку за последний месяц. Это почти чудо. Твоя физическая подготовка превзошла все мои планы. Если ты смогла сделать это, то сможешь все.

Она поднимает брови.

– Я сделала это не одна. Ты мне помогла.

Закатываю глаза.

– Семантика. Я не заставляла тебя, ты согласилась и сдержала свое обещание.

Это правда. Я все еще провожу легкие сессии с Сиси три раза в неделю перед нашими уроками кулинарии, а также есть три сессии, которые она проводит с Джеймсом. И делает это без жалоб.

Ребенок немного неловок в социальном плане. У нее есть друзья в школе, но не любит, чтобы они приходили, или чтобы она ходила к ним домой, главным образом потому, что эти дома не подходят для людей в инвалидных колясках. Сиси рассказала мне, как однажды зашла к школьной подруге домой, и это было неловко. Так неловко, что Сиси решила, что иметь друзей в школе – это нормально, но дальше этого дело не пошло. Вне школы нет никакого дружеского общения.

Я сказала ей, что она, должно быть, одинока. И мое сердце разбилось, когда Сиси ответила легким пожатием плеч, сказав, что привыкла к этому. Чувствую, что слишком защищаю эту девушку. Вижу это и понимаю, что это может быть проблемой, но, Боже, помоги мне, я не могу остановить себя от попыток помочь. Это не просто еще один ребенок. Это ребенок Макса. И она милая, умная, застенчивая девушка, для которой хочу самого лучшего. Я люблю Макса. И так же сильно люблю Сиси. Может быть, даже больше, потому что ей это больше нужно. Пока я рядом, Сиси никогда не будет чувствовать себя одинокой. Клянусь.

Когда она тяжело сглатывает, бледнея, я начинаю нервничать.

– Эй. – Она смотрит на меня, почти задыхаясь, и я тихо говорю: – Если ты действительно думаешь, что не можешь этого сделать, мы пойдем домой. – Сиси удивленно моргает, и чувствую необходимость повторить: – Это твой выбор, дорогая. Сто процентов.

И как я и ожидала, она тихо отвечает:

– Может быть, я просто пойду и посмотрю, как буду себя чувствовать.

На моем лице появляется сияющая улыбка.

– Это моя девочка.

Макс благодарно сжимает мое колено. Он знает, что лучше не вмешиваться в наш девичий разговор. Не отрывая глаз от дороги, он говорит через плечо с Сиси:

– Малышка, как ты смотришь на то, чтобы завтра отправиться на Кони-Айленд?

Ее глаза расширяются.

– Правда?

Макс улыбается.

– Конечно.

На ее лице появляется застенчивая улыбка.

– Хорошо, но только если Елена поедет с нами.

– Пффф. Как будто что-то может остановить меня, дорогая.

Макс снова сжимает мое колено.

– Тогда решено. – Он смотрит на меня, ухмыляясь.

Не в силах сдержаться, я наклоняюсь вперед и крепко целую его в губы.

Сиси разражается приступом хихиканья.

– Фу, гадость.

Вздохнув, я честно говорю ей:

– Девочка, однажды ты посмотришь на определенного мужчину и задашься вопросом, что отвратительного ты находила в мальчиках.

Макс хмурит брови и поспешно добавляет:

– Но не раньше, чем через тридцать лет. – Он снова смотрит на нее в зеркало. – Или сорок.

Сиси снова хихикает, и я, глядя на Макса, присоединяюсь к ней. Он подмигивает мне, и я, взяв его за руку, мечтательно вздыхаю.

Я так люблю тебя.

Подъезжаем к парку, и когда Сиси выходит из машины, Макс берет меня за руку, и мы идем на баскетбольную площадку. Я уже вижу некоторых детей в инвалидных колясках, а также некоторых взрослых, но не могу их разглядеть. Когда подходим ближе, я замечаю Фелисити, Уиллу и Джеймса.

– Эй, ребята, что вы здесь делаете? – кричу я с широкой улыбкой.

Уилла смущенно улыбается.

– Я слышала, как ты расспрашивала об игре, и мы реши прийти подбодрить Сиси.

Фелисити усмехается:

– Зацени. – Она расстегивает жакет, чтобы показать белую футболку, на которой маркером написано: «Сиси – номер один!».

Сиси хихикает, и, шагнув вперед, Фелисити протягивает ей руку, и они дают пять.

Джеймс заканчивает разговор с юношей с протезом ноги, прежде чем подбежать к нам. Он протягивает ладонь Максу, и они слегка пожимают друг другу руки.

– Как поживаешь, Макс?

К моему удивлению, Макс отпускает мою руку и притягивает меня к себе, многозначительно произнося:

– Лучше, чем когда-либо в жизни.

Джеймс внимательно наблюдает за ним, изучая его лицо, прежде чем опустить подбородок в безмолвном разговоре.

Что, черт возьми, все это значит?

Джеймс смотрит на меня с улыбкой.

– Хорошо выглядишь, Лена.

Я хлопаю ресницами.

– Что ж, благодарю вас, добрый сэр. Ты и сам неплохо выглядишь. – Подмигнув Джеймсу, я чувствую, как пальцы Макса впиваются мне в бедро. Смотрю в его внезапно вспыхнувшие глаза и выдыхаю: – Ай.

В ответ он сужает глаза до щелочек и чмокает меня в губы.

Джеймс опускается на корточки перед Сиси.

– Ты готова, Си? – Заметив ее колебания, он добавляет: – Это не настоящая игра или что-то в этом роде. Это просто очень весело. Мы играем с мячом, шутим и смеемся. Иногда люди меняют команды в середине игры, а в других случаях команды вообще нет. Обещаю, тебе понравится. – Она не произносит ни слова, и он понимающе улыбается. – Тебе нужна удача?

Сиси прикрывает рот рукой, чтобы подавить смешок, и кивает. Он мелодраматично вздыхает.

– Что только не сделаешь для вас, люди.

Затем он опускает свою лысую голову. Сиси протягивает обе руки и трет ее на счастье, все время хихикая.

Джеймс желает ей удачи, затем бежит обратно к юноше с протезом, помогает ему снять протез ноги и сесть в инвалидное кресло. Когда молодой человек поворачивается к нам, Сиси ахает. Очень тихо, но я слышу громко и ясно. Я смотрю на нее сверху вниз и вижу ее широко раскрытые глаза, приоткрытый рот и легкий румянец на щеках. Подняв голову, снова смотрю на парня. Он выглядит немного старше ее, может быть, лет пятнадцать. Заметив ее, он замирает. Его лицо становится бесстрастным, когда тот видит, что она наблюдает за ним. Я оглядываюсь и вижу Уиллу и Фелисити, болтающих и смеющихся с Максом.

Радуясь, что девочки отвлеклись, я наклоняюсь к Сиси и говорю:

– Почему бы тебе не пойти поздороваться? Завести друзей? Разве не поэтому мы здесь?

Сиси кивает, не сводя глаз с мальчика. Легкая улыбка играет на его губах, и я не могу не заметить, что тот довольно симпатичный. Скорее всего, он будет великолепен, когда вырастет. Стоя, парень был высок, и сидя, все еще выглядит высоким. С растрепанными каштановыми волосами, светлыми глазами и загорелой кожей, резкие углы его лица делают его похожим на молодую версию Мэтта Бомера.

Когда Сиси начинает катиться в его сторону, мое сердце улыбается от гордости, когда мальчик катится ей навстречу. Они внимательно смотрят друг на друга, прежде чем мальчик улыбается и что-то говорит Сиси, протягивая руку. Она, стесняясь, пожимает ее, румянец теперь превратился в пылающий ад, и бормочет свое собственное приветствие.

Он разговаривает с ней, пока они прогуливаются по двору. Юноша указывает на что-то и смеется, пока болтает с ней, чувствуя себя совершенно комфортно в ее почти полном молчании. Когда парень с улыбкой толкает ее локтем, она смеется. И это такое зрелище, от которого у меня разрывается сердце. А еще мне кажется, что я могу заплакать. Мальчик подводит ее к группе детей в инвалидных колясках, мальчиков и девочек, и знакомит с ними. Они все улыбаются и разговаривают с ней, и, к моему абсолютному шоку, она улыбается и говорит в ответ. Это была отличная идея.

– Давайте присядем, они вот-вот начнут, – прерывает мои размышления Фелисити.

Мы все садимся, но я замечаю, что Уиллы нет. Я вижу, как она стоит на краю площадки, вцепившись пальцами в проволочную изгородь, и смотрит на Джеймса, как влюбленный щенок, пока он наставляет детей.

– Вы знаете, что делать, ребята! – кричит он. Потом указывает на нового друга Сиси и говорит. – Сэм, я оставляю Сиси на твое попечение. Покажи ей, как все происходит, но будь с ней помягче. У тебя есть десять минут свободного времени, прежде чем я дам свисток, – он ухмыляется. – А потом начнется игра!

Дети радостно хлопают в ладоши, прежде чем разойтись, хватают баскетбольные мячи и играют друг с другом. Я даже нисколько не удивляюсь, когда Сэм ведет Сиси на другую сторону корта, бросает ей мяч и объясняет правила, все время наблюдая за ней. Однако я удивляюсь, когда Фелисити ахает:

– О боже! Смотри, смотри, смотри!

Джеймс присоединяется к Уилле по другую сторону забора. Его пальцы впились в изгородь в опасной близости от ее пальцев. Мои глаза расширяются.

– Я говорила же, что она ему нравится!

Макс смотрит в сторону забора.

– Кто кому нравится?

Фелисити вводит его в курс дела.

– Мы уже неделю подталкиваем Уиллу к Уиту. Она влюблена в него, а ему нравится она. Он просто борется с этим, как и все мужчины. – Она морщит нос и смотрит на Макса. – Почему мужчины так поступают?

Он тяжело сглатывает, глядя в сторону, тихо бормочет:

– Без понятия. – Потом качает головой и смотрит на меня. – Но я думал, что ему нравишься ты.

Я приподнимаю бровь и морщусь в своем знаменитом «ты-сумасшедший» взгляде.

– Мы просто друзья, вот и все. Мы немного флиртуем, – я многозначительно смотрю на него и хлопаю ресницами, – но в этом нет ничего плохого. Не так ли, Макс?

Фелисити тут же понимает мой намек, запрокидывает голову и заливается хохотом.

– О, здорово она тебя подколола.

Он смотрит на наши переплетенные руки и бормочет:

– Я больше не флиртую.

Я фыркаю:

– Знаю. Даже со мной! – Я искоса смотрю на него и тихо спрашиваю: – Почему ты никогда не флиртуешь со мной? Ты никогда этого не делал, с самого начала.

Макс мгновение играет с моими пальцами, прежде чем посмотреть вверх и заявить:

– Потому что я думаю, что ты заслуживаешь лучшего, чем это. – Он наклоняется и целует меня в висок. – Такая женщина, как ты, заслуживает настоящих слов, а не красивых, которые ничего не значат, – он говорит это так искренне, что у меня замирает сердце.

Черт. Не ожидала такого ответа. Я льну к его губам, и он снова нежно целует меня в висок.

Фелисити внимательно наблюдает за нами.

– О, боже мой! Наконец-то это случилось. – Она обмахивает лицо руками, словно веером, и быстро моргает. – Кто-то лишил Макса Леокова кокетства, – она притворно шмыгает носом, – и это сделала моя подруга. – Она смахивает воображаемые слезы. – Я так горжусь тобой.

Протягиваю руку и толкаю ее в плечо.

– Заткнись, Флик.

Наблюдая за Сиси, я бормочу, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Посмотри, как она счастлива. Я не думаю, что видела ее улыбающейся так часто с тех пор, как приехала сюда.

Макс обнимает меня за плечо и соглашается:

– Ей это нравится. И все из-за тебя. Ты лучшее, что с ней случилось. – Он прижимается губами к моему уху и шепчет. – И со мной тоже.

У меня сжимается в груди. Скривив губы, я поворачиваюсь и шлепаю его по груди.

– Прекрати. Просто не надо.

Выражение шока на лице Макса восхитительно. Он разводит руками и пожимает плечами.

– Что я такого сказал?

Качаю головой, гнев покидает меня, и я снова наклоняюсь к нему. Он только что произнес речь о том, чтобы не использовать слова, не имея этого в виду. Нечестно с его стороны говорить мне что-то подобное, когда он так не думает. Макс обнимает меня обеими руками, крепко прижимая к себе, и я купаюсь в его тепле.

Видит бог, он не будет со мной вечно.

Смотреть, как Сиси визжит от смеха и улыбается – это самое яркое событие года. Мои собственные щеки болели от улыбки, пока я смотрела на нее во время баскетбольного матча, если это можно назвать баскетбольным матчем. Все сорок пять минут дети в инвалидных колясках крали мяч друг у друга, убегали от других и пытались поймать того, у кого он был. Время от времени Джеймс выбегал на площадку, хватал мяч и бегал вокруг, смеясь, пока они все гонялись за ним.

Он был прав. Сиси понравилось. И она завела друзей. Я видела, как она обменивалась телефонными номерами со своими новыми приятелями, и заметила особый свет в ее глазах для Сэма. Правда, он не сидит в инвалидном кресле постоянно, но я предполагаю, что то, что вызвало его травму, означало, что он был в инвалидном кресле долгое время, прежде чем снова начать ходить. И так же, как Сиси смотрела на него, он смотрел на нее. Я видела, как потускнело его лицо, когда Сэм смотрел ей вслед. Полагаю, что Сиси, возможно, впервые влюбилась.

По дороге домой я разворачиваюсь на месте и спрашиваю Сиси долгим, протяжным голосом:

– И как?

Она улыбнулась.

– Нормально. – Она пожала плечами с безразличным видом. – Наверное.

Маленькая проныра.

Кивнув, я поворачиваюсь лицом к дороге и скучающим голосом спрашиваю:

– Что думаешь о том, чтобы снова поехать в следующую субботу?

Она чуть медлит, прежде чем ответить:

– Это может быть круто.

Это может быть круто. Потрясающе!

Я взглянула на Макса и слегка сжала его колено.

– Мы можем пойти поесть мороженого?

Он снова смотрит в зеркало на свою дочь и подмигивает.

– Все что угодно для моих девочек.

– Чанки Манки! – кричим мы с Сиси одновременно.

Разворачиваюсь к ней, и мы смотрим друг на друга, прежде чем я начинаю смеяться. Сиси хихикает, и не успеваю опомниться, как уже смеюсь так громко, что по щекам потекли слезы.

Вытираю глаза и замечаю, что Макс качает головой, глядя на нас обеих. Но делает это с улыбкой.

– Дурынды.