Текст книги "Сладкая любовь (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Нат заливается смехом и пронзительно кричит:

– Юхху!

Я беру свою сумку и поджимаю губы.

– Ага, именно так я и отрываюсь.

ГЛАВА 9

Елена

Хотя клуб открывается в восемь, мы прибываем в «Белый Кролик» задолго до того, как народ выстроится в очередь перед входом. В самом деле, кто начинает свой загульный вечер в восемь? Никто из крутых ребят, вот кто. Хотя на самом деле я этому рада. Поскольку вся компания здесь, я могу спокойно поболтать с ними, не будучи прерванной пьяными идиотами.

В прошлом году Ник сократил VIP-зону клуба. Она все еще существует и используется, но теперь строго зарезервирована для семьи и друзей. И будучи крутым братом, он даже зарезервировал кабинку для своей младшей сестры Изы, которой всего несколько месяцев назад исполнился двадцать один год. Он сказал, что она это заслужила, потому что всегда была милым ребенком и поддерживала свои оценки. Но мы все знаем, что это был просто способ для Ника, Макса и Эша внимательно следить за ней и за теми, с кем она тусуется, не спрашивая напрямую.

Глупые мужчины. Они думают, что она не догадывается, но она точно в курсе.

Мы с Нат сидим за столиком с коктейлями и разговариваем. Вскоре появляется Тина с Лолой и Мими на буксире. К девяти мы уже смеемся и болтаем без умолку. Лола толкает меня в плечо.

– Значит, ты оставила парня дома рыдать над его маленьким разбитым сердечком?

Я закатываю глаза.

– Нет, дурочка, – я шевелю бровями, – не одного, а десяток. И все они рыдали. Один даже предложил жениться.

Нат чуть не выплевывает свою выпивку. Она фыркает, кашляет, затем спрашивает сквозь хрипы:

– Ты шутишь, да? – Я бросаю на нее невозмутимый взгляд. Ее плечи поникают. – Так я и думала. Я имею в виду, – она оглядывает меня с ног до головы, – кто настолько глуп, чтобы жениться на тебе?

Хмурюсь и дергаю ее за волосы. Нат вскрикивает и тянется, чтобы ущипнуть меня за руку. Я взвизгиваю, и мы обе одновременно бормочем:

– С*чка.

– Знаешь, никогда не думала о тебе, как о цыпочке для секса на одну ночь. – Нат смотрит мне прямо в глаза. – У тебя когда-нибудь такой был?

Я делаю глоток и одновременно качаю головой.

Нат усмехается:

– Он бесчувственный.

Тина выразительно кивает и добавляет:

– И неловкий. – Все на нее пялятся, потому что за всю свою жизнь Тина спала только с двумя мужчинами. Она быстро произносит, слегка пожав плечами: – По крайней мере, так говорят.

– Хотя, он может быть забавным, – щебечет Лола.

Мими многозначительно проводит пальцем по пиву и саркастически добавляет:

– Если только у него не пипетка вместо члена и не дерьмо вместо мозгов.

Ну, эти с*чки определенно портят мне сексуальный настрой.

– Ну, хоть у одной из вас был хороший секс на одну ночь? – быстро спрашиваю я.

И ожидаю, что хоть одна из них ответит «конечно», но все они заняты другими делами. Мими потягивает пиво. Тина проверяет свой телефон. Лола кашляет и моргает, как будто борется с очень плохими воспоминаниями. Нат просто смотрит вверх, погруженная в свои мысли.

Я подталкиваю Нат:

– И?

Она шикает на меня:

– Я думаю, помолчи.

Со стальной решимостью допиваю свой напиток и объявляю:

– Я докажу вам, что вы все неправы. – Встаю и выхожу из кабинки. – У меня будет самый лучший секс на одну ночь. Он будет диким и страстным. Потом мы пожмем друг другу руки, и это не будет неловко. Совсем. У парня будет огромный болт, и… – решаю уступить, пожимая плечами, – вероятно, дерьмо вместо мозгов, но его член компенсирует это. – Я слегка улыбаюсь, описывая того, кого хочу найти. – Он будет высоким и стройным, с темными волосами и озорным взглядом. И с ямочкой на щеке.

Черт, ты только что описала Макса! Беги, спасайся!

– Я просто пойду и найду его. Прямо сейчас, – добавляю я, изо всех сил борясь с румянцем.

Подол платья шуршит вокруг моих ног, когда я ухожу.

Наверное, не стоило сегодня надевать стринги.

Боже, в них так неудобно. Заставляю себя не пытаться вытащить их из задницы. Вместо этого думаю о других вещах, таких как собаки, катающиеся на скейтбордах, и бурундуки, жующие что-то своими большими зубами.

Спустившись вниз, в бар, я сразу же замечаю его и вздыхаю.

– Над этим баром должен быть предупреждающий знак.

Он усмехается:

– Да? И что на нем должно быть написано?

– Уверена, что-то насчет красавчика с убийственной улыбкой.

Шериф усмехается:

– Ты мне льстишь, Лена. – Он перегибается через стойку и медленно, неторопливо целует меня в щеку. – Как поживаешь, красотка?

Последние несколько раз, когда была в «Белом Кролике», я проводила в баре больше времени, чем следовало бы. По правде говоря, я немного влюблена в Стефана Шерифа, бармена. И все началось со свадьбы Ника и Тины. Что можно сказать? Он просто очаровашка – довольно длинные, граничащие со слишком длинными, светлые волосы, сексуальные теплые карие глаза, подтянутое тело, за которым приятно наблюдать, когда он работает в баре, и непринужденная улыбка. Но лучше всего то, что с ним легко разговаривать. Стефан внимательно слушает и показывает это, задавая вопросы и вовлекаясь в то, о чем вы говорите.

Он очень милый. Любая женщина была бы рада назвать его своим.

Я сижу в баре, разговариваю с Шерифом и пью напитки, которые он мне готовит. С каждым бокалом чувствую все меньше и меньше алкоголя в своих коктейлях, но улыбаюсь, зная, что он пытается заботиться обо мне. Не успеваю и оглянуться, как уже десять тридцать, а я все еще не видела Макса.

У меня кружится голова от бесчисленного количества выпитого, и я спрашиваю:

– А где Макс?

Шериф пожимает плечами в ответ.

– Не знаю. Должен быть здесь.

И вот так добавляю еще один пункт в мой черный список против Макса. Пункт пятый: бездельник.

Без разницы. Встаю с табурета и уже собираюсь попрощаться с Шерифом, как чья-то рука останавливает меня. Я поднимаю глаза и вижу только зеленые глаза.

– Елена? Елена Ковач?

Я хмурюсь. Как, черт возьми, кто-то может знать меня в Нью-Йорке? Делаю шаг назад и оцениваю ситуацию. Мужчина, стоящий передо мной, широко улыбается. Он, по меньшей мере, на фут выше меня. Не такой высокий, как Макс. Заткнись, мозг. Чрезвычайно подтянут и почти без волос, но это его не портит.

Он протягивает мне руку.

– Ты меня не знаешь, но скоро узнаешь.

Окей. Теперь я реально в шоке. Подняв руку ладонью вверх, снова делаю шаг назад.

– Нет. Оставайся там, где стоишь.

Мужчина смотрит на меня в замешательстве, прежде чем на его лице появляется понимание. Он громко смеется.

– Извини, я не должен смеяться, но... Но только сейчас понял, как это прозвучало. Ладно, давай попробуем еще раз. – Он выпрямляется и снова протягивает руку. – Привет, Елена, я Джеймс Уиттэйкер.

Мой рот округляется в букву «О». Это мой новый босс?

Офигеть!

– Я узнал тебя по фотографии для пропуска, который на самом деле находится у меня в машине. – Прикусываю губу, чтобы сдержать смех, и смотрю куда угодно, только не на него. Он съеживается. – Да, хорошо, в этот раз тоже прозвучало жутко.

Я смеюсь и делаю шаг вперед.

– Извини, что так взбесилась, но ты звучал немного по-сталкерски.

Кладу свою руку в его, и мы пожимаем их, все время улыбаясь. Он отпускает меня и делает глубокий вдох.

– Я, вероятно, должен был просто пройти мимо. Прости, если отвлек тебя и сделал нашу первую встречу неловкой.

– Нет, все в порядке. Мой друг владеет этим клубом, так что я просто общалась с людьми.

Он приподнимает брови.

– Ты знакома с Леоковыми?

Я морщу нос в попытке быть милой.

– Да, Ник женился на близкой подруге семьи, Тине. Моя сестра Нат замужем за их приемным братом Ашером. Так что мы все своего рода маленькая дружная семья.

Джеймс тепло улыбается.

– Это действительно круто. Значит, ты знакома с Максом Леоковым?

Прежде чем успеваю остановиться, я хмыкаю:

– Да. С ним я тоже встречалась.

Улыбка Джеймса исчезает.

– Значит, он тебе не нравится?

Я не отвечаю, вместо этого спрашиваю:

– Откуда ты его знаешь?

Он опирается на стойку бара.

– Его дочь Сиси – моя клиентка, – объясняет Джеймс.

Черт. Конечно же, она его клиентка. Я такая идиотка.

Я искренне улыбаюсь.

– Я люблю Сиси. И вполне нормально отношусь к Максу, когда он не спит в моей постели или не бросает в меня пиццу.

О нет! Зачем ты это сказала, социальный позор человека разумного?!

Джеймс в шоке округляет глаза. Все мое тело горит от смущения.

– Ох, нет! Все не так, клянусь, – бормочу я. – Он спал в моей постели, когда меня там не было, вот и все. – Да уж, это было ничуть не лучше. Пробую снова: – Я хотела сказать, что Макс... Он... Я имею в виду... – Останавливаю себя и внезапно выпаливаю: – Я не знаю, как это исправить!

К моему абсолютному удивлению, Джеймс запрокидывает голову и заливается хохотом. Он смеется до хрипоты.

– О, боже, думал, что я неловкий. Почему бы тебе просто не оставить все как есть?

Прикусив губу, с пылающими щеками, я киваю один раз.

Он ухмыляется мне.

– Думаю, мы прекрасно поладим.

Святое дерьмо, это было отстойно. Мои плечи облегченно опускаются. Я прочищаю горло и меняю тему разговора:

– Как часто Сиси занимается ЛФК?

Он потягивает пиво.

– Зависит от обстоятельств. Иногда она может обходиться без тренировок неделями, потому что делает упражнения дома, но иногда ей нужен сеанс или два в неделю. Ей не очень нравится ее программа упражнений. Сиси говорит, что это скучно, и за нежелание заниматься она расплачивается спазмами и болью.

Мне грустно это слышать. Должно быть, ей очень тяжело.

– Возможно, ей просто нужна правильная мотивация.

Джеймс смотрит мне прямо в глаза.

– Макс... он перепробовал все, кроме принуждения. Иногда она слушает, но не слишком часто.

Внезапная мысль наводняет мой разум.

– Сиси когда-нибудь имела право голоса в своей программе упражнений?

Джеймс в замешательстве сужает глаза.

– Что ты имеешь в виду?

Я сажусь на табурет перед ним.

– Имею в виду, что она девочка-подросток. Я знаю, что есть упражнения, которые ей нужно сделать, но кто-нибудь спрашивал ее, что она любит делать?

Джеймс открывает рот, чтобы ответить, но потом закрывает его.

– Нет. Я... я не спрашивал ее об этом. – Поднимаю бровь. Он усмехается в ответ. – Хорошая идея.

Я отвечаю ему улыбкой:

– Сиси молодая женщина, которой всю жизнь говорили, что она должна делать. Должно быть, это утомительно.

Джеймс хмурит брови и бормочет:

– Да, наверное, ты права.

В голове у меня полный кавардак, и прежде чем успеваю остановиться, спрашиваю:

– Не хочешь подняться наверх и познакомиться с моей сестрой?

Выражение удивления мелькает на его лице, прежде чем он сияет.

– Да. Я бы с удовольствием.

О, это так безумно неловко. Я понятия не имею, что делаю.

– Круто. Пошли.

Как только мы поднимаемся по лестнице, Ник кричит:

– Уит! Как дела, приятель?

Ник пожимает руку Джеймса в грубом, соревновательном рукопожатии, которое больше похоже на предупреждение.

– Все хорошо, Ник. Только что познакомился Еленой.

Ник смотрит на меня сверху вниз, перестает улыбаться. Бросив на Джеймса недовольный взгляд, он заявляет:

– Она под запретом.

Джеймс смотрит на меня, пытаясь скрыть улыбку. Я закатываю глаза и толкаю Ника в живот.

– Он мой новый босс, Ники. Расслабься.

Ник смотрит на меня, улыбаясь братской улыбкой, полной гордости.

– Серьезно? Ты работаешь в Центре? Это же потрясающе, малышка.

Я краснею.

– Знаю. Я надрывала задницу ради этого.

Ник оборачивает руки вокруг меня и тянет ближе.

– Она член семьи, так что тебе лучше относиться к ней хорошо, – говорит он Джеймсу.

О, боже, нет.

Я стряхиваю руку Ника и тащу Джеймса за запястье к лестнице.

– Это была очень плохая идея. Извини. Мы должны вернуться вниз.

Но Джеймс только усмехается:

– Ты что, шутишь? Это самое яркое событие моей ночи!

Он точно издевается.

Я наклоняюсь и шиплю:

– За счет моего позора!

Он наклоняется ближе ко мне.

– Просто плыви по течению, Елена. Все не так плохо, как ты думаешь.

– Я помню, когда Елене было три года, и она сняла подгузник. Она писала на мебель, потому что хотела быть похожей на нашу собаку, – выдает Нат.

Пресвятая Богородица!

Я закрываю лицо руками и передразниваю:

– Конечно же, все не так плохо, как я думаю. – Джеймс отворачивается от меня, но я вижу, как его спина сотрясается от беззвучного смеха. Сужаю глаза и шепчу ему: – Это неправда, ты же знаешь. Я имею в виду то, что Нат сказала.

Это плохая попытка спасти мою честь, но она того стоит.

Он смотрит на меня с улыбкой в глазах.

– Да. Да, знаю. – Мое лицо пылает, но он только толкает меня в плечо. – Все в порядке, Елена. Тебе было три года. Если бы ты сделала это на прошлой неделе, тогда да, я бы немного волновался.

Моя гордость уже вылетела в окно, и я драматично вздыхаю.

– Тогда, наверное, мне не стоит рассказывать тебе об инциденте на прошлой неделе.

Внезапно он оказывается у меня перед носом. С опасной улыбкой на этом великолепном лице он шепчет:

– Я весь внимание, детка.

Думаю, что именно в этот момент мы оба понимаем, что этот разговор крайне неуместен. Мои глаза расширяются так же, как и его. Мы начинаем одновременно…

– О, боже, Джеймс!

– Дерьмо. Мне очень жаль, Елена.

– Это было так…

–….действительно не круто. Я... я не знаю, о чем думал. Черт.

В моем голосе слышится смех.

– Все в порядке. Это было забавно. Думаю, ты классный. – Я опускаю подбородок и тихо смеюсь. Не обижаюсь, меня это забавляет. Джеймс мне нравится! Но он не смеется в ответ, как ожидалось. Я поднимаю глаза, вижу, что парень раздражен, и быстро кладу руку ему на плечо. – Эй.

Он отстраняется от моего прикосновения.

– Наверное, будет лучше, если это больше не повторится. Никогда в жизни так себя не вел. Я… – он откашливается, – очень сожалею. Обычно я достаточно профессионален. И не флиртую с сотрудником. – В его глазах ясно читается сожаление. – Мне пора идти.

Я не могу поверить, что это тот же самый человек, с которым смеялась несколько минут назад. Куда он пошел, и кто этот чопорный чувак? Протягиваю руку во второй раз и крепко обхватываю его запястье.

– Эй, не уходи. Я тоже виновата. Извини. – Джеймс слегка расслабляется. Я медленно добавляю: – Мне показалось, что ты забавный. Имею в виду, что меня не так легко обидеть. И к твоему сведению, я не являюсь твоим сотрудником. – Он поднимает бровь в мою сторону. Я пожимаю плечом. – Еще нет. Не раньше чем через два дня.

Теперь уже обе брови Джеймса подняты вверх. У него вырывается тихий смешок, и я улыбаюсь, зная, что ослабила напряжение. Покачав головой, он испускает долгий вздох.

– Могу сказать, что это был очень интересный вечер. – Он замирает, и его глаза бегают из стороны в сторону. – Наверное, мне следует упомянуть, что я не встречаюсь с сотрудниками. – Внезапный прилив смущения, замаскированного под гнев, сжимает мои внутренности. Я уже готова солгать сквозь зубы и сказать ему, что не собиралась на него нападать, когда он добавляет: – Я снова облажался. Извини.

Медленно выдыхаю и отвечаю:

– Я не ищу свиданий, Джеймс. Я ищу друга.

– Это я могу устроить, – с легкой улыбкой произносит он.

ГЛАВА 10

Елена

Мы с Джеймсом расположились в двух кабинках от моей сестры и остальных ребят, пьем и знакомимся друг с другом в нашей уютной обстановке.

– Итак, у тебя две сестры. Одна – та громкоголосая брюнетка вон там, а другая – парикмахерша дома. Оба твоих родителя все еще живы и здоровы, и по прошествии двадцати пяти лет они все еще вместе. – Он щурится. – Все правильно?

Я киваю с улыбкой на губах.

– Ну, а моя семья на самом деле состоит только из двух человек, – говорит он. – Только я и мой брат Трент. Оба наших родителя умерли. Папа – когда Трент был ребенком, и мама – в прошлом году. – Как раз когда я собираюсь выразить свои соболезнования, он бормочет: – Ты действительно не шутила, когда сказала, что вы, ребята, как семья.

Поигрывая соломинкой в бокале, тепло ему улыбаюсь.

– До недавнего времени я не была членом этой семьи. Тина и моя сестра были, так что думаю, когда они сказали парням, что я собираюсь жить здесь, – пожимаю плечами, – они просто включили меня в свой круг.

Джеймс отвечает мне, но смотрит в сторону кабинки, заполненной смеющимися женщинами и их мужчинами.

– Должно быть, приятно. – Я тоже перевожу взгляд в сторону кабинки и улыбаюсь, глядя на зрелище, которое они представляют. Он добавляет: – Быть включенным, как ты.

Я снова поворачиваюсь к нему.

– Могу я быть откровенной? – Он кивает, поднося пиво ко рту. – Это просто ох*ренно.

Джеймс давится пивом, а я смеюсь.

Он стучит себя в грудь сжатым кулаком и хрипит:

– Матершинница. – Затем поднимает вверх большой палец. – Мило.

Все еще смеясь, съеживаюсь от самой себя. С кем, черт возьми, я думала, пью?

– Мне очень жаль. Кажется, произвожу не самое лучшее первое впечатление, хотя должна стараться. Думаю... ты заставляешь меня чувствовать, что я могу говорить с тобой свободно, понимаешь? – Смотрю на стол. Мои щеки пылают, когда бормочу: – Я уже чувствую себя очень комфортно с тобой.

Теплая рука накрывает мою. Я поднимаю взгляд на Джеймса.

– Это чувство взаимно, – признается Джеймс. – И что касается меня, то пока мы не работаем, ты можешь ругаться, как чертов матрос, и лить ром себе в глотку. Я не против.

С глазами, полными благоговения, признаюсь:

– Кажется, я только что немного влюбилась в тебя.

Он учтиво откидывается назад в кабинке и стреляет в меня из пальцевого пистолета.

– Такое случается.

Не смогла бы стереть с лица эту чертову улыбку, даже если бы захотела. Но я не хочу.

Думаю, что работать с Джеймсом Уиттэкером будет приятно.

Maкс

Меня будит звук вибрации телефона. Я кошусь на часы. Четырнадцать минут второго утра. Какого хрена? Открываю сообщение, отправленное Ником.

Ник: Не то чтобы тебя это волновало или что-то еще.

Открываю вложенное фото. Волосы у меня на затылке встают дыбом. Ну, она явно не теряет времени даром. Елена, похожая на ангела, наклоняется над кабинкой и смеется. Ее рука покоится на предплечье мужчины. Он улыбается ей, глядя на нее так, словно она самая красивая девушка в мире.

Подождите-ка. Это…?

Мои внутренности скручивает в узел то, во что я отказываюсь верить – ревность. Это Уит, физиотерапевт Сиси, и Елена смотрит на него, как на Бога. У меня болит в груди.

Я быстро набираю ответ.

Я: Рад, что ей весело.

Выключаю телефон и пытаюсь снова заснуть, но сон не приходит. Вместо этого задаюсь вопросом, что нужно сделать, чтобы заставить зеленоглазую дьяволицу улыбнуться так мне.

Елена

Уже почти два часа ночи, и теперь, когда Джеймс ушел, я возвращаюсь в кабинку ко всем остальным. Как только оказываюсь на расстоянии слышимости, моя сестра кричит:

– Так насколько же большой у него член?

Я стреляю в нее убийственным взглядом.

– Закрой свой рот, шлюшка. Он джентльмен.

Она ухмыляется:

– Значит, ты пыталась, а он строил из себя невинность?

– Ты пыталась замутить с Уитом? – с любопытством вмешивается Ник.

Я машу рукой в его сторону, чтобы он заткнулся, и возвращаюсь к препирательствам с моей сестрой.

– Нет, тупица. Он мой босс. Я бы ничего не сделала со своим боссом. Это просто глупо. – Нат сужает на меня глаза, а я тычу в нее пальцем. – Думать об этом – совсем не то же самое, что делать!

Она хихикает.

– Ты облажалась. Запала на своего босса. А то, как он смотрел на тебя всю ночь... – Она обмахивается рукой. – Срань господня. Точно говорю – это не закончится хорошо.

Я сморщиваю нос.

– Как он на меня смотрел? Он просто дружелюбен.

Эш давится от смеха.

– Э, нет. Не-а. Это точно было не по-дружески. – Он обнимает Нат за плечи. – Я смотрю на твою сестру так же. И поверь мне, – он приподнимает бровь, – не хочу быть ее другом.

Этого не может быть. Я очень хорошо разбираюсь в людях. Как могла это пропустить? Уловила лишь только флюиды дружбы. Там определенно не было никаких флюидов «давай-поиграем-с-моими-причиндалами». Должно быть, на моем лице отражается замешательство, потому что внезапно меня начинают атаковать в форме двадцати вопросов.

– Он флиртовал с тобой? – начинает Ловкач.

Качаю головой, и тут всплывают воспоминания о начале нашего разговора. Я киваю.

Он дергает подбородком в ответ.

– Он искал предлог, чтобы прикоснуться к тебе? – спрашивает Ник.

Широко раскрыв глаза, двигаю головой вверх и вниз.

Ник вздыхает.

– Ага. Это точно не по-дружески.

Мими тоже вздыхает и говорит:

– Думаю, твой босс запал на тебя, сладкая.

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, он сказал, что не встречается с сотрудниками.

Все резко замирают. Лола наклоняет голову набок.

– Он должен был внести ясность? Думал об этом?

– Нет-нет. Мы немного пофлиртовали в самом начале. И, возможно, слегка заигрались.

Сестра обхватывает меня рукой и выпаливает на одном дыхании:

– О, с*чка, да ладно. Ты же знаешь, что он ушел домой рукоблудить от вида твоих стрингов через прозрачную белую тряпочку, которую ты называешь платьем.

Я напрягаюсь, а потом пищу:

– Вы все видели мои стринги?

Все за столом кивают. О, можете вы уже пристрелить меня и покончить с этим? Мой рот округляется от шока. Не могу в это поверить. Почему все всегда ждут, а не рассказывают сразу о таких вещах? Впрочем, это уже не имеет значения. Я решаю прояснить, почему у нас с Джеймсом никогда ничего не выйдет.

– Ну, между нами ничего не будет, так что вы все можете расслабиться, – объясняю, слегка покачав головой. – Я не хожу на свидания.

В одно и то же время Ник спрашивает: «Почему?», а Ашер говорит: «Хорошо». Обе пары глаз впиваются друг в друга, ведя молчаливый разговор. Глаза Эша угрожающе сужаются, и он осторожно качает головой. Ник приподнимает бровь и сдержанно кивает, не сводя глаз с Эша. Ашер так же смотрит на своего лучшего друга. Губы Ника дергаются. Через мгновение Эш откидывается в кабинку с выражением раздражения на лице.

–Ты, должно быть, издеваешься надо мной с этим дерьмом, – бормочет он.

Ник просто улыбается, и это выглядит почти победоносно, на щеке появляется ямочка. Кажется, все в кабине улыбаются. Все, кроме Эша.

Это невыносимо! Как будто я единственная, кто не в курсе этой шутки. Я люблю шутки! И хочу понять!

– Что происходит? – спрашиваю с легкой улыбкой, играющей на моих губах.

Ник только улыбается еще шире.

– Ничего, милая. Мы просто рады, что ты здесь.

Тепло улыбаюсь ему, протягиваю руку и похлопываю его по руке

– Рада, что оказалась здесь. Было так легко вписаться в вашу компанию, ребята. Как будто часть вашей маленькой семьи.

– У меня такое чувство, – бормочет Ник, – что если бы ты не стала ее частью сейчас, то в итоге все равно бы в ней оказалась.

Я даже не пытаюсь скрыть свое замешательство, но Тина только хихикает.

– Даже не пытайтесь расшифровать замечания мистера Мияги. Ты потеряешь часы своей жизни.

Нат толкает меня в плечо.

– Пошли, малыш. Давай отвезем тебя домой.

– Но я даже не устала, – заявляю я и тут же зеваю.

Она выходит из кабинки и тянет меня за собой, обнимая за талию, когда я встаю.

– О, да ладно тебе, сладкая крошка, – воркует она надув губки. – Да, ты ж наша соня-засоня. Тебе не терпится завалиться в кроватку, да?

Ненавижу ее за то, что на самом деле заставляет меня чувствовать себя сонной мухой. И я действительно люблю поспать. Зеваю во второй раз, положив голову ей на плечо.

– Хорошо. Пошли.

– Ты ведь вернешься в клуб, правда? – кричит Ловкач.

Я поднимаю голову и тычу подбородком в его сторону.

– Держу пари на твою задницу, что так и будет.

Попрощавшись, Нат ведет меня к своей машине. Я сажусь на пассажирское сиденье и прислоняюсь лбом к окну. Последнее, о чем я думаю перед сном – улыбка с ямочкой на щеке.

И она не принадлежит Нику.

Макс

– Ну же, детка. Еще один подход.

– Я не могу, – шипит она сквозь стиснутые зубы, тяжело дыша.

Только не надо мне заливать.

– Можешь. Еще один подход.

Ее руки начинают дрожать в ручках подъемного блока, когда она опускается обратно на мягкий коврик.

– Уже нет.

– Еще один, – настаиваю я. – Еще один подход. Ты можешь это сделать. Покажи мне, какая ты сильная.

Но она не приклонена. Расстроенная и раздосадованная, Сиси бросает ручки и кричит:

– Господи, перестань на меня орать!

Я не кричал на нее. И все же немного понижаю голос.

– Я не кричал на тебя, детка. Я тебя мотивировал.

Она подтягивается к краю коврика к своему креслу. Потная и запыхавшаяся, дочь опускается в него и, не говоря больше ни слова, уезжает. Быстро. Я оглядываю комнату, которую превратил в импровизированный спортзал для меня и моей девочки, и вздыхаю.

– Твою мать.

Просто еще один день. Становится все труднее и труднее мотивировать Сиси. Она становится женщиной, ее отношение меняется. И уже не такая покладистая, как раньше. Сиси становится самостоятельной личностью, и это здорово. Но отстойно для меня. Думаю, единственное, что могу сделать прямо сейчас, это попросить Уита снова взять ее на полный курс. Если он этого не сделает, не знаю, что мне еще остается.