Текст книги "Сладкая любовь (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Побывав в Центре около тысячи раз, я хорошо знаком с обстановкой там. Слишком хорошо.

– Все нормально. Тебе нужно... Подожди, где ты сейчас находишься?

– Я в столовой.

Я киваю, понимая, где это.

– Ладно, тебе нужно выйти оттуда, а потом повернуть направо. Иди вперед мимо стены с фотографиями, пока не дойдешь до детской игровой комнаты. Там увидишь гигантскую доску с расписаниями всех сотрудников. Проверь, пожалуйста, есть ли у Уита свободные окна.

– Ух-ты, здесь есть фотографии Сиси, – произносит удивленно она.

Я улыбаюсь.

– Ага. Поищи ту, где она пилот.

Елена тихо смеется.

– Превратить ее кресло в самолет... – произносит она с благоговейным трепетом, – гениально. – Пауза, затем: – Боже, как она выросла.

– Да, растет, как на дрожжах.

Слышу, как в трубке эхом отдаются чьи-то шаги.

– Ладно, я почти на месте. О, да! Вижу его.

– Он сегодня свободен?

– Он свободен в час и в два часа дня.

Круто.

– Возьми маркер и поставь меня на два часа дня, ладно?

Шуршание, затем:

– Готово. Ты записан.

– Спасибо, Кексик.

– Не за что, Макс, – тихо отвечает она.

И на этом моменте я должен уйти.

– Ну, ладно. Я ухожу. Пока, дамы.

Когда я выхожу, они в унисон кричат:

– Пока!

ГЛАВА 13

Елена

Я ненавижу себя за то, что постоянно смотрю на часы. Два часа дня все ближе и ближе, и у меня возникают реальные проблемы с реакцией на встречу с Максом. Точнее, к моему желанию увидеть Макса. Сейчас час пятьдесят три, и в животе у меня уже все трепещет. Я ерзаю на месте и стучу ручкой по столу. Вообще-то, у меня пока нет своего кабинета, так что отбиваю ритм по столу Джеймса. Он отрывается от бумаг, смотрит на ручку, поднимает бровь и смотрит на меня.

Роняю ее с громким стуком и шепчу:

– Прости.

Следующие несколько дней буду тенью своего босса. Я уже познакомилась с тремя другими физиотерапевтами из регулярного состава. Еще один мужчина в команде – парень по имени Кэрр. Он не очень высокий, но весьма мускулистый. Очень похож на лопнувшее зернышко кукурузы со всеми своими выпирающими мускулами. У него темные волосы и такие же темные глаза, и он гей.

Откуда я это знаю? Знаю, потому что когда Фелисити – белокурая секс-бомба нашей команды, с увеличенными губами и телом танцовщицы сальсы – наклонилась, делая растяжку, он не смотрел на ее идеально подтянутую задницу.

Быть может, вы хотите сказать: это ничего не значит. Правильно?

Неправильно!

Пример Б: Когда Джеймс принял ту же позу, Кэрр не просто смотрел на задницу Джеймса, он пожирал ее! Мысленно, конечно.

Честно говоря, смотреть на это было неловко. Очень. Но что меня пугало больше всего, так это то, что мысль о Джеймсе и Кэрре в одной постели возбуждала меня. Сильно. Ошеломляюще. Поэтому, когда Джеймс поймал мой взгляд, как будто я собиралась проглотить язык от своих нечестивых мыслей, он нахмурился и осторожно спросил:

– Что с тобой?

Я почти заорала в панике:

– Ничего!

Итак, вкратце: Кэрр любит хрены, а мне нравится фантазировать о соитии мужчин.

Кто бы знал?

Фелисити высокая блондинка, и у нее шикарная упругая грудь, которая соответствуют ее заднице. И, конечно, будучи собой, я предположила, что она будет полной дурой. Но ошиблась. Фелисити умная, забавная и очень милая. Она мне нравится. Первое, что девушка мне сказала, было:

– Ты выглядишь как Нимфа.

Одна случайно брошенная фраза, и я купилась.

Третий член нашей команды – застенчивая, тихая Уилла. Она высокая, стройная, грациозная и очень красивая. Но застенчивая. Очень застенчивая. У нее великолепные карие глаза, светло-каштановые волосы и россыпь веснушек на носу. Она, за неимением лучшего термина, гик-шик. О, и она влюблена в Джеймса.

Итак, что мы имеем. Два члена команды хотят заполучить Джеймса «Уита» Уиттэкера. Неудивительно, что он сказал мне, что не встречается с сотрудниками. Они все хотят оторвать от него кусочек. Не виню их. Он особый вид прекрасного, но и не лгала, когда говорила, что не хожу на свидания.

Я работала слишком долго, слишком упорно, чтобы встречаться, а потом влюбиться в парня, который, скорее всего, обидится на меня из-за работы моей мечты. Называйте меня эгоисткой, но в данный период времени я забочусь только о себе. Когда достигну определенных высот в своей карьере, то снова подумаю о свиданиях.

Последнее рандеву, на которое пошла, было на первом курсе колледжа. И я отменила его... через пять минут после начала. Брэд, или Боб, или Бретт, или как там его, черт возьми, звали, сказал, что не может отменить свидание после того, как оно уже началось. Я просто ответила: «Смотри на меня», затем вернула ему дешевый букет гвоздик и пошла обратно в свою комнату в общежитии.

Вы будете правы, если подумаете, что свидания пугают меня. Я просто так боюсь встретить парня, который мог бы стать для меня всем, и из-за которого пришлось бы пожертвовать своей карьерой. Имею в виду, почему кто-то вообще должен чем-то жертвовать? Почему я не могу получить все сразу? Увы, в большинстве случаев это не срабатывает. Моя работа требовательна, но плоды труда оправдывают себя. Так что не думаю, что, если бы мне поставили ультиматум, я бы выбрала любовь.

Я не заметила, что Джеймс закончил работу с бумагами, пока он не откашлялся. Резко повернулась к нему лицом. Он улыбается.

– О чем задумалась?

Покачав головой, я вздыхаю.

– Понятия не имею. Просто отключилась. Прости.

Он пожимает плечами.

– Все нормально. В любом случае сегодня спокойный день. Хотел бы показать тебе больше, но для этого нужны клиенты. Жаль, что выдался такой скучный день. Мне бы хотелось, чтобы все прошло более занимательно. – Он ухмыляется: – Может, мне тверкнуть для тебя на столе или что-нибудь в этом роде?

Я фыркаю.

– За это я даже готова заплатить, сэр.

Он вздрагивает.

– О, боже. Ты серьезно только что назвала меня «сэр»? Я чувствую себя таким старым.

Я хихикаю. Он просто прелесть.

– Ты совсем не стар. Если ты стар, то и я старая, а если ты назовешь меня старой, то запросто можешь получить туфлей по голове, потому что я не такая.

Его маленькая усмешка становится еще шире.

– Мне нравятся женщины, которые время от времени готовы швырнуть туфлей.

Я царственно киваю.

– Это так необычно в наши дни. Как жаль. – Он улыбается мне. И улыбается. И продолжает улыбаться. И я вдруг начинаю нервничать и таращу глаза. – Почему ты так на меня смотришь?

Через мгновение его улыбка теряет свою силу, и он произносит:

– Ты мне нравишься.

На моем лице появляется выражение удивления, которое быстро сменяется румянцем.

– Ты мне тоже нравишься, – тихо бормочу я.

Стук в дверь привлекает наше внимание. Макс заглядывает в кабинет и видит меня, сидящую за столом Джеймса. Он указывает пальцем себе за спину и заявляет:

– Я могу подождать.

Я быстро встаю.

– Нет. Мы просто разговаривали. Ты садись.

Я собираюсь уйти, но Джеймс останавливает меня, подняв ладонь.

– Вообще-то, Макс, я пойму, если ты скажешь «нет», учитывая, что ваши семьи тесно связаны, но мне нужно спросить. Ты не будешь возражать, если Елена присоединиться к нам сегодня? Какое-то время она будет наблюдать за моей работой, пока не разберется, как у нас тут все устроено.

Макс не колеблется.

– Я не возражаю.

Ах, Макс. Понимающий, вдумчивый Макс. Раздражающе идеальный Макс.

Одарив меня легкой улыбкой, он садится рядом со мной и подмигивает.

– Как поживаешь, Кексик?

Мои брови почти достигли линии роста волос. Я наклоняюсь вперед и шепчу:

– Ты не можешь называть меня так здесь. Я же просила не называть меня так. Ты не можешь так меня называть.

– Конечно, могу, – шепчет Макс в ответ.

Я морщу нос и раздраженно шепчу в ответ:

– Я не долбаный кекс.

Макс наклоняется ближе, наши носы почти соприкасаются. Его нежные глаза смотрят прямо в мои.

– Но ты пахнешь именно так.

Взгляд Джеймса мечется туда-сюда между нами.

– Может быть, это не такая уж хорошая идея.

Но Макс отмахивается от него рукой.

– Все нормально. Я совершенно не против. Ей нужно учиться, и она знает Сиси, так что давай сделаем это.

Джеймс выглядит неуверенным.

– Ну, если вы уверены... – Он смотрит на меня.

– Да, все в порядке, – с кивком соглашаюсь я.

Джеймс улыбается.

– Тогда ладно. Зачем тебе понадобилось меня видеть, Макс?

Макс сразу переходит к делу.

– Мне нужна помощь с Сиси. Она не тренируется, не растягивается. У нее постоянно случаются судороги и спазмы, вдобавок она пытается их от меня скрыть. Но я же не тупой, и знаю, как выглядит боль. Не знаю, как с этим справиться, Уит. – Он по-детски прикусывает губу изнутри. От его тона у меня сжимается грудь. – Она разбивает мне сердце, чувак.

На лице Джеймса сразу же появляется беспокойство.

– Она не делает растяжки?

Макс медленно качает головой.

– В последний раз видел, как Сиси делает полный комплекс упражнений недели четыре назад. Я пытался принять в них участие, понимаешь? Хотел сделать так, чтобы это было время для папы и дочери, что-то, что мы можем сделать вместе, но в девяноста процентах случаев она сердится на меня. Сиси уходит в гневе и почти не разговаривает со мной.

Джеймс на мгновение задумывается, потом кивает.

– Так, хорошо. Нам нужно снова заставить ее двигаться, иначе у нее будут судороги, а такой дискомфорт обязательно будет выводить ее из себя. Как насчет того, чтобы привозить Сиси сюда два раза в неделю, пока я не увижу улучшения?

Макс поднимает руки и кладет их на макушку. Он с облегчением закрывает глаза.

– Да, пожалуйста. Это сводит меня с ума. Она знает, что ей нужно их делать, я просто... – Неожиданно он смотрит на меня. – Я просто больше не знаю, что делать. Она отгораживается от меня.

Я чувствую боль в его голосе. Часть меня хотела бы обнять его и держать, пока боль не растает в моих теплых объятиях. Но это было бы безумием, поэтому просто буду сидеть здесь, глядя на него с пустым выражением на лице.

Отлично.

Джеймс просматривает свое расписание.

– Сегодня утром у меня была отмена. Я могу взять ее завтра днем, сразу после школы.

Макс быстро встает и, перегнувшись через стол, с энтузиазмом пожимает Джеймсу руку.

– Я твой должник, старик. Спасибо. Мы будем здесь завтра около трех.

Не думаю, что он даже понимает, что делает, но Макс поворачивается, наклоняется, целует меня в макушку, а затем уходит. Место, где он поцеловал меня, согревает, и я хочу почувствовать это тепло на своих губах.

Как только он уходит, Джеймс спрашивает меня:

– Ты уверена, что это не будет неудобно для тебя?

– Нисколько, – вру я сквозь зубы.

Елена

Мысли о Максе не выходили у меня из головы весь день. Я сохранила его номер телефона из голосовых сообщений, которые он мне оставил. Меня так и подмывало позвонить, или написать сообщение, или еще что-нибудь. Я слышала его голос, когда он говорил о Сиси. Он смотрел прямо на меня. Вглубь меня. Если бы не видела это собственными глазами, то никогда бы не поверила, что кто-то вроде кокетливого, беззаботного Макса, которого я создала в своем сознании, способен на такие глубокие эмоции. И это серьезно потрясло что-то внутри меня.

Я осуждающая стерва. Вот к чему все сводится. И хочу измениться. Сегодня дала себе клятву. Нужно перестать осуждать и начать принимать. На свадьбе Нат с Максом случилось то, что случилось. Я готова признать, что мне было горько. Моя горечь была вызвана отказом, знал он об этом или нет. Но Макс прав. Наши друзья и семьи переплетены, и держать обиду на что-то настолько глупое – это, ну, глупо.

Мы можем быть друзьями. Я смогу это сделать. Это будет не трудно. Нисколько. Ну и что с того, что он выглядит, как Бог, и пахнет слезами Иисуса? Пффф! Никаких проблем. Мы сделаем это. Просто должна быть уверена, что он никогда не узнает, что я фантазировала о нем в течение долгого, долгого времени. А это проще простого. Я никогда не говорила об этом сестрам. Черт, я никогда никому этого не говорила!

Кстати, о парнях мечты…

Выйдя из душа, я обматываю полотенцем волосы, а потом и себя. Распахиваю дверь и направляюсь к своей ручной клади. Резко распахиваю молнию, и вижу его.

– Джонни, – выдыхаю я.

Очень нежно, очень осторожно я разматываю резинку, удерживающую моего главного мужчину. Как только вижу его лицо, расплываюсь в улыбке. Но на его лице это не отражается. Мышцы моего живота сжимаются.

– Не смотри на меня так. Я была очень занята. – Клянусь, он слегка приподнимает бровь. Я раздраженно фыркаю:

– Да, но у некоторых из нас есть работа, Джонни. – Мне совершенно не нравится, его отношение. – Ты хочешь остаться в этом чертовом багаже?

Если бы он мог закатить глаза, он бы так и сделал.

Я разворачиваю плакат и кладу на кровать. Вытираюсь полотенцем. Перевожу взгляд на кровать и вижу, что верхняя половина плаката свернулась, так что он смотрит на мое обнаженное тело. Я морщу нос.

– Извращенец.

Одеваюсь в джинсы и черную футболку с надписью «Классная, дерзкая и умная задница», которая была шутливым подарком от Нины на мой последний день рождения. То, что я на самом деле ее ношу, довело бы ее до слез. Для меня она не обидная. Мне она нравится!

Надев белые кроссовки и положив телефон в задний карман, я уже собираюсь выйти за дверь, когда замечаю мини-доску, оставленную Максом на кухонном столе. И мое сердце замирает. У меня уходит не больше секунды, прежде чем я беру доску и выхожу из квартиры. Звоню в квартиру триста девять.

Дверь открывает Миссис Крэндл, одетая в халат, в очках с толстыми стеклами, сидящими на переносице. На ее лице появляется замешательство.

– Да, дорогая?

Взяв маркер с доски, я быстро пишу: «Я все еще приглашена на чай?»

Я поднимаю доску, и ее выражение лица превращается в ошеломленное недоверие. На ее губах появляется удивленная улыбка.

– Ну, конечно! Заходи. Я поставлю воду кипятиться.

Она исчезает в коридоре. Для маленькой женщины она быстра. Я вхожу и закрываю за собой дверь. Когда поворачиваюсь, мне требуется мгновение, чтобы осознать то, что я вижу. Мои ноги приросли к полу. Я так потрясена, что у меня отвисла челюсть.

На стене гостиной бок о бок висят три большие черно-белые фотографии. На первой изображена молодая женщина лет двадцати с небольшим, с очаровательными кудряшками, стройным телом в откровенном, но со вкусом подобранном купальнике, и улыбка у нее такая красивая, что мне приходится улыбаться в ответ.

На второй – групповой снимок примерно тридцати человек. Меня быстро тянет к третьему снимку. Мужчина на фотографии не улыбается. На вид ему около тридцати, он хмурится в камеру, выглядит свирепым и злым. У него коротко остриженные волосы и невероятная выпирающая мускулатура. Он просто громила.

– Пусть выражение его лица тебя не обманывает. Он был настоящим плюшевым мишкой, – произносит Миссис Крэндл из-за моей спины.

Я чуть ли не выпрыгиваю из своей кожи. Мое сердце бешено колотится, поднимаю руку к своей вздымающейся груди. Она тихо смеется.

– Я не хотела тебя пугать.

На моем лице появляется застенчивое выражение. Я пишу: «Все в порядке. Я легко пугаюсь». Еще раз взглянув на фотографии, снова пишу: «Ваш муж?».

Она смотрит на фотографию и кивает.

– Да. Это мой Честер. Но он был не просто моим мужем, – бормочет она, задумчиво глядя на меня. – Он был моим миром. Я бы последовала за ним куда угодно. – Она качает головой и хихикает. – На самом деле я так и сделала.

Стирая свои предыдущие записи, я пишу с недоверчивой улыбкой: «Вы были циркачами?»

Не отвечая, она осторожно берет меня за руку.

– Садись, дорогая. Чай будет готов через минуту. – Когда мы подходим к дивану, она в замешательстве качает головой. – Прости, я, должно быть, забыла твое имя.

Я отрицательно качаю головой.

«Наверное, вы просто не расслышали, когда я представлялась. Меня зовут Елена».

Она быстро читает и улыбается.

– Боже, какое красивое имя. – Ее маленькие ножки уводят ее прочь, и она кричит: – Чай уже должен быть готов.

Дребезжат чашки, звякают столовые приборы, и, наконец, Миссис Крэндл возвращается с чайником, чашками и печеньем на подносе. Должна признать, чай пахнет чудесно, а печенье выглядит божественно. У меня урчит в животе.

Потише, девочка.

Когда я протягиваю руку, чтобы разлить чай по чашкам, вмешивается Миссис Крэндл.

– Может, я и динозавр, но все же могу наливать чай, Елена. – Она подмигивает мне, и я благодарю Бога, что не сделала этот спонтанный визит неловким.

У меня в кармане жужжит телефон. Я достаю его и смотрю на дисплей.

Нат: Ужин почти готов.

Дерьмо.

Миссис Крэндл делает паузу, когда замечает мой телефон. Ее лицо вытягивается.

– Так скоро уходишь?

Я быстро отвечаю на сообщение.

Я: Я опаздываю. Прибереги для меня тарелку:-)*

Потом выключаю телефон и кладу его обратно в карман.

«Простите. Я остаюсь. С удовольствием выпила бы чаю, пожалуйста».

Счастье сменяет хмурое выражение ее лица. Она протягивает мне чайную чашку, сахар и печенье.

– Я так рада компании. В наши дни у меня не так уж много поводов для развлечений.

Потягиваю чай, оглядывая ее гостиную. И вот тогда-то я и слышу его.

Мяу.

Нахмурив брови, смотрю на свои ноги и ахаю.

– О, боже мой!

Наклоняюсь, чтобы поднять маленького серого котенка.

– Привет, сладенький!

Старушка хихикает.

– О, боже, как же он выбрался? Маленький проныра. Он должен быть рядом со своей мамой, но всегда находит способ сбежать.

Держа малыша на коленях, я пишу: «Он восхитителен! Я люблю его!»

Миссис Крэндл улыбается.

– Тогда он твой.

Я не понимаю.

– Что?

Должно быть, она уловила мои слова, потому что пожимает плечами.

– Я больше не могу держать их. Он, его братья и сестры, скорее всего, отправятся в зоомагазин через несколько дней. Если хочешь его, он твой.

Ошеломленная, я смотрю на милого маленького котенка с зелеными глазами.

Мяу.

Пишу так быстро, что, наверное, трудно понять мои каракули: «Да, я хочу его! Спасибо! Большое вам спасибо!»

Она кивает, и на ее лице появляется застенчивая улыбка.

– Не за что. Как ты собираешься его назвать?

Я крепко прижимаю к себе котенка.

«Мне нравится Тед. Но Вуди мне тоже нравится».

Миссис Крэндл задумчиво поднимает лицо вверх.

– А как насчет Тедвуда?

– Тедвуд. Вроде как Эдвард, но нет, – говорю я вслух.

Кивнув, я пишу: «Мне очень нравится!»

Она пьет чай, потом откусывает кусочек печенья.

– У меня есть все, что тебе понадобится для него прямо здесь. Ты можешь забрать его домой сегодня вечером, если хочешь.

Я улыбаюсь своему котенку. Он нежно стукает лапкой меня по подбородку. О боже, я уже люблю его. Он такой чертовски милый. Улыбнувшись Миссис Крэндл, я одними губами говорю: «Спасибо».

Она отвечает мне улыбкой.

– Надеюсь, ты получишь от него столько же радости, сколько я от его мамы.

Я знаю, что так и будет. Просто уверена.

ГЛАВА 14

Елена

– Где ты, маленький психопат? – шиплю я, забравшись на кухонную стойку и надежно оторвав ноги от пола. Почему никто не сказал мне, какими маленькими поганцами могут быть кошки? У нас в детстве никогда не было кошки. У нас никогда не было даже золотых рыбок, черт возьми! – Тедди? – с надеждой взываю я. Маленький червяк где-то здесь, но он хорошо прячется. – Выходи, милый. Я дам тебе вкусняшку, если ты просто выйдешь, – уговариваю с фальшивым спокойствием.

Медленно усевшись на столешнице, я в полной тишине опускаю одну ногу на пол. Спасибо Господу за носки. Опускаю вторую ногу. Тихонько крадусь на цыпочках от стойки к двери своей комнаты. Заглядываю внутрь. Там никого нет. Где он?

Мои ноги все в царапинах. За последние полтора дня пальцы ног стали жевательной игрушкой для моего нового соседа по комнате. Мне это не нравится. Я думала, что иметь котенка – это на девяносто процентов обнимашки и на десять процентов кошачьи шалости, как в кошачьих видеороликах из интернета. Но это не так.

Хуже всего то, что Тедвуд любит прятаться, а потом появляться, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Сердце начинает бешено колотиться. Я с трудом сглатываю.

– Тедди? Малыш? Мамочка очень хочет, чтобы ты показался прямо сейчас. – Начинаю задыхаться, хватаюсь за дверной косяк и нараспев шепчу: – Мамочка сходит с ума, чувак.

О боже, только утро, а я уже слишком устала, чтобы разбираться со всем этим. Мне нужно принять душ, немедленно. Где-то глубоко внутри себя нахожу мужество. Я выпрямляюсь, расправляю плечи и врываюсь в спальню.

– Знаешь что, Тед? Мне нужен душ, и я приму долбаный душ. Прячься хоть весь чертов день, если хочешь. Мне все равно. – С шумом открываю ящики, собирая свою рабочую одежду, с грохотом закрываю ящики и топаю в ванную, бормоча: – Я не боюсь маленького котенка. Это всего лишь котенок. Маленький котенок. Я не боюсь.

Протискиваюсь в ванную и включаю свет.

– Ах, ты ублюдок!

Подпрыгиваю от неожиданности, когда на меня нападают сзади. Несмотря на то, что на мне толстые носки, я все равно чувствую его острые, как иглы, зубы в моей лодыжке и его когти, крепко обхватывающие мою ногу.

– Аааай! Отвали от меня, ты, психованный кошачий уродец! – кричу я.

С котенком, все еще прицепленным к ноге, я поднимаю ее высоко и начинаю стряхивать его. Сначала трясу слегка, но он крепко держится, уставившись на меня глазами-бусинками с расширенными зрачками. Это не к добру.

Трясу все сильнее и сильнее, пока не начинаю раскачиваться на месте. Теряю равновесие и падаю назад. Моя спина ударяется о раковину в ванной, и я чувствую, как дыхание со свистом покидает тело. Пульсирующая боль распространяется по всему телу, когда приземляюсь на кафельный пол.

Дерьмо. Это чертовски больно! Лежа на полу в ванной с котенком, вцепившимся в ногу зубами и когтями, я начинаю рыдать.

– Боже, Тед, как же я ошибалась насчет тебя.

Словно почувствовав мою боль, рядом с моим лицом появляется Тедвуд. Если бы кот мог выглядеть обеспокоенным, он бы так и сделал. Все еще плача, я шмыгаю носом.

– Ты плохой котенок. – Он облизывает мой нос, словно насмехаясь надо мной. Ударив сжатыми кулаками по твердому кафелю, я поднимаю лицо и воплю: – О боже, я чертовски ненавижу тебя.

Он забирается на меня и садится на грудь.

Мяу.

Мое тело сотрясается в беззвучных рыданиях.

– Почему ты так со мной поступаешь? Я просто хотела дать тебе хороший дом. И ты выглядел так мило, как обычный кот, который делает обычные кошачьи вещи. Я и не подозревала, что ты ненормальный. – Смотрю на него и умоляю: – Пожалуйста, перестань пытаться убить меня!

За последние двенадцать часов Тедвуд случайно опрокинул свечу и поджег часть моей кровати, перегрыз провода под напряжением, к которым я почти прикоснулась голыми руками, и прятался во всех возможных местах, нападая на меня всякий раз, когда меньше всего этого ожидала. У меня есть теория. Не цитируйте меня по этому поводу, но…

Думаю, что мой кот – это дьявол.

Я не специалист в этом вопросе и проконсультируюсь с ветеринаром, но не думаю, что это нормально для кошки пытаться убить своего владельца. Неоднократно. Я закрываю глаза и плачу, ожидая, когда спина перестанет болеть, но это бесполезно. Она будет болеть весь день. Она вся в синяках. Это точно. Маленький шершавый язычок облизывает мой нос. Я мягко отталкиваю его.

– Чувак, прекрати лизать мои козявки.

Он мурлычет и трется головой о мой подбородок. Я все еще спрашиваю с надеждой:

– Так мы теперь друзья? Больше никаких шуток, верно? – Он устраивается в расщелине между моей шеей и подбородком, все время мурлыча, и я вздыхаю с облегчением. – Благодарю тебя, господи.

Хорошо. Если он будет таким милым большую часть времени, мне не придется искать для него новый дом.

Протянув руку, поглаживаю его по маленькой спине. Его мурлыканье становится глубже. Я расслабляюсь, смакуя сладкую кошачью сторону Тедвуда, зная, что это ненадолго.

– Это затишье перед бурей, да? – спрашиваю я его.

Его спина выгибается, и он шипит в ответ.

Да. Так я и думала.

Елена

Идя по улице на работу, я звоню Нат. Она отвечает после первого же гудка.

– Как делишки, систер?

Словно торчок, я скулю:

– Необходимо, чтобы ты свела меня с нужными людьми. Мне нужна доза как можно скорее.

Молчание, потом:

– А что я с этого буду иметь?

Я напряженно размышляю. Пожимаю плечами, хотя она этого и не видит.

– Даже не знаю. Я буду готовить для тебя.

Она усмехается:

– О, с*чка, пожалуйста. Я готовлю лучше, чем ты.

Черт. Она права. Начинаю отчаиваться и почти кричу в телефон:

– Я сделаю все, что угодно! Что ты хочешь?

Она ворчит в трубку, и я знаю, о чем она думает. После минутного раздумья она отвечает:

– Убери у меня дома.

Моргаю. Она что, серьезно? Я не горничная!

И отвечаю громче, чем ожидала:

– Да пошла ты, с*чка! – Мужчина рядом со мной пристально смотрит на меня. Я закрываю нижнюю часть телефона и бормочу: – О, не волнуйтесь. Это всего лишь моя сестра. – Не думала, что это возможно, но он выглядит еще более раздраженным, когда уходит. Оскорбленная его неуместным отвращением, я кричу ему в след: – Да пошел ты!

Нат хихикает.

– Ах, Нью-Йорк. – А потом разражается песней: – Это адский гооорооод!

Я не могу удержаться от смеха вместе с ней.

– Наверное, мне не стоило этого делать.

– Да, ладно. Он это переживет. – Она делает паузу на минуту, прежде чем повторить попытку. – Ты убираешь у меня или как?

Я усмехаюсь.

– Черт возьми, нет. Я слышала вас с Эшем в действии. И ни за что не буду убирать после этого. Мне бы понадобился защитный костюм!

Она фыркает.

– Ты ведешь себя так, будто никогда раньше не соприкасалась со спермой. С каких это пор ты стала ханжой?

С колледжа.

Я невесело смеюсь.

– Я не ханжа. И никогда не была.

– Когда ты в последний раз тр*халась? – спрашивает Нат.

Четвертое июля две тысячи десятого года. Было воскресенье. Погода стояла превосходная, солнце светило весь день.

– Я не знаю точной даты!

– Если ты говоришь о дате, значит, это было больше года назад.

Я морщу нос.

– Ты сильно ошибаешься.

Она издает звук раздражения.

– Ладно, как бы то ни было, тебе не нужно убирать все, только ванную.

– Угу, я уже вешаю трубку.

Мой палец уже готов нажать кнопку отбоя, когда она вздыхает.

– Ладно. Сделаю исключение. В этот раз. Пришлю тебе подробности.

Счастье наполняет меня, согревает меня. Я лучезарно улыбаюсь.

– Ты потрясающая. Богиня. Я люблю тебя как сестру…

Бип.

Я смотрю на дисплей и хмурюсь. С*чка повесила трубку.

Мой телефон пищит. Это сообщение от Нат. Я чуть не визжу от восторга, она прислала адрес кондитерской «Вишенка на торте», которая находится недалеко от моей работы. Используя интернет-карту на телефоне, вижу, что она в четырех кварталах от меня. А в пяти кварталах – «Сафира» и «Белый Кролик». Не совсем за углом, но и не далеко.

Мне нужна машина. Как только заработаю немного денег, это будет первым пунктом в моем списке покупок. Как только подхожу к кварталу, где расположена моя работа, быстро набираю сообщение.

Я: Я ненавижу тебя.

Проходит несколько секунд, прежде чем я получаю ответ.

Нина: Ненавижу тебя еще больше, какашка:-)*

Иду на работу, улыбаясь, зная, что сегодня будет хороший день.

Елена

Джеймс ведет меня в большую комнату, заполненную тренажерами. Он обводит пространство рукой.

– Ты, вероятно, раньше уже видела большую часть этого оборудования, но если увидишь что-то незнакомое, дай мне знать, и мы обсудим, что это такое и как оно используется.

Быстро осмотрев комнату, качаю головой.

– Я уже пользовалась всем этим раньше, но если увижу что-то новое для себя, обязательно скажу тебе.

Он хлопает в ладоши и улыбается.

– Отлично! Это здорово. Ты самый легко обучаемый человек, которого мне приходилось натаскивать. Думал, что будет труднее, но ты делаешь это слишком легким для меня.

Я притворно извиняюсь:

– Прости.

Смеясь, он качает головой.

– Я никогда раньше не встречал девушку с таким отношением.

Я подхожу к нему и игриво отталкиваю.

– Дело не в отношении. Это хватка.

Он кивает в знак согласия.

– Да. Твой бодрячок.

Смеюсь над его выбором слов.

– Можно даже сказать, что у меня есть кураж.

Он вздрагивает.

– Не думаю, что даже моя бабушка использовала слово «кураж». А она умерла в девяносто лет.

Я хмурюсь.

– Ты называешь меня старой, босс?

– Нет. Думаю, просто у тебя мудрая душа. – По неизвестной мне причине его слова вызывают боль в моей груди. Улыбка сползает с моего лица. Я вдруг чувствую себя очень неловко. Джеймс мгновенно оказывается рядом со мной. – Эй. Извини.

Я приклеиваю на лицо легкую улыбку.

– Нет, не извиняйся. В самую точку. – Он выжидающе смотрит на меня сверху. – На самом деле, дело не в том, что ты сказал, а в том, что я не очень довольна тем, как у меня идут дела в последнее время.

Не говоря ни слова, он пересекает комнату и берет два стула. Джеймс подносит их ко мне и ставит лицом друг к другу. Я сажусь на один из них, а он напротив меня.

– Поговори со мной, Елена.

Джеймс – дружелюбный парень. Я могу поговорить с ним. По крайней мере, чувствую, что могу поговорить с ним. Было бы неплохо укрепить дружбу здесь, в Нью-Йорке. Возможно, именно так и следует поступить, открыться ему. Мы уже так много говорили об этом. Я открываю рот, чтобы заговорить, но ничего не выходит. Делаю еще одну попытку. Ничего. Наконец, сглатываю и начинаю:

– Почему причина, по которой мне понравился человек, является той же самой причиной, по которой тот же самый человек мне перестал нравиться?

Это правда. Причина, по которой мне изначально понравился Макса, заключалась в его кокетливом, легкомысленном поведении. Так что теперь мне нет смысла не любить его кокетство, не так ли?

Губы Джеймса сжимаются в задумчивости, пока он обдумывает свой ответ.

– Может быть, ты увидела в этом человеке что-то такое, что хотела бы видеть в себе. И, возможно, из-за того, что ты сильно отличаешься от этого человека, начала испытывать ревность к нему за то, что не смогла приспособить эту черту к своей жизни.

Я грустно улыбаюсь ему.

– Он отверг меня. – Я вижу, как Джеймс вздрагивает, и быстро добавляю: – Но, кажется, он даже знает об этом.

Джеймс пожимает плечами.

– Лена, из того, что знаю о парнях, ведь я один из них, это то... что иногда мы можем быть очень глупыми.

Я хихикаю, но закрываю лицо руками от смущения из-за этого разговора с моим боссом.

– Просто я видела его недавно, и он был очень мил. Слишком мил. И еще раздражающе забавным. Это реально меня бесит.

– О, да. Милые, забавные парни – полный отстой, – невозмутимо говорит он.

Я грустно смеюсь.

– Видишь, что я имею в виду? Я тупица!

Когда он берет меня за руку, я удивленно смотрю на него.

– Ты не тупица, – мягко отвечает он. – И никогда ей не была.

– Сегодня я сказала своей сестре, чтобы она отвалила, и когда парень рядом со мной странно посмотрел на меня, и ему сказала отвалить. Затем отправила своей второй сестре сообщение о том, что ненавижу ее.

Он моргает.

И моргает.

И снова моргает.

Затем пожимает плечами.

– Даже не знаю, что на это сказать.

Мы вместе смеемся.

– Прости, даже не знаю, почему я об этом заговорила.