Текст книги "Когда отцветают розы"
Автор книги: Барбара Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
Глава семнадцатая
Варенье из Красных Роз: цвет лепестков и сиропа будет постепенно насыщаться, приобретая особенно роскошный оттенок, а вкус – настолько превосходный и нежный, что кушанье будет ласкать желудок и не причинит ему ни малейших неприятностей…
«Кладовка», сэр Кенельм Дигби, 1669
Уолт отвел душу, изгаляясь по поводу припрятанных бриллиантов и скелетов в стенных шкафах, но поддержки не нашел. Энди сумел сдержаться, а потом Мэри-Джо пришла ему на помощь. В ее тоне подразумевалось, что подтрунивать над Энди разрешено ей одной.
– Прекрати, Уолт. Я была против этих поисков только потому, что это было сопряжено с опасностью. У тебя же, как я погляжу, воображения ни на грош.
Ее вмешательство пришлось не по душе обоим. Уолт покраснел, а Энди продолжал бросать на него злобные взгляды. Диана подумала, что пора ей выступить в роли миротворца:
– Не лучше ли нам избавиться от этих обломков? Черт знает, какая на них может быть зараза. Кроме того, в той дыре среди остатков рухнувшей лестницы могут расплодиться змеи и насекомые.
Уолт сразу же заметно поостыл.
– Идея неплохая. Там столько грязи и пыли скопилось, а быть может и чего-нибудь похуже.
Атмосфера разрядилась. Когда Уолт в следующий раз обратился к Энди, в его вопросе не было и намека на издевку:
– И все-таки, что ты там искал? Нечто, имеющее отношение к твоим так называемым генеалогическим исследованиям?
– Вроде того, – ответил Энди неопределенно. Он избегал взгляда Дианы, которая ждала, сумеет ли он найти подходящие объяснения, потому что имела основания сомневаться, знает ли он сам, что искал.
– Мы с Дианой обсуждали тут как-то расположение надгробных камней, – продолжал Энди не особенно уверенно. – Они ведь не на могилах стоят, план фамильного кладбища утрачен. Теперь же обнаружено захоронение и, как считает профессор Хэндсон, достаточно старое. Вполне вероятно, что скелет имеет к надгробиям прямое отношение.
По сути, на вопрос Уолта он не ответил, но добился своей цели: внимание отвлек. Уолт казался озадаченным.
– Ты хочешь сказать, что кладбище было на месте сарая? Я никогда не завершу начатую там работу, если нам нужно будет… Нет, это невозможно. Они наткнулись бы на могилы, когда возводили сарай. Они закладывали фундаменты, рыли ямы под столбы, и достаточно глубокие.
– Мимо одной могилы они уж точно промахнулись, – возразил Энди.
– Кто знает, как оно было. Если его закопали до постройки сарая, то да, могло случиться, что они могилы и не заметили. Но не целое же кладбище! Мы тоже много земли перелопатили вокруг тех костей, но больше ничего не нашли.
– Когда был построен этот сарай? – спросила Мэри-Джо.
– Хороший вопрос, – сказал Уолт и призадумался. – Ответа я, пожалуй, и не знаю. Сколько я помню, он всегда стоял на том месте. Если же гадать, то я бы предположил, что построили его в конце прошлого столетия. Быть может, и раньше. Или позже. Народ в этих краях консервативен по части архитектурных стилей.
– Ты говоришь, как Хэндсон, – заметил Энди. – «Столетие назад, плюс-минус пятьдесят лет».
– Установить, когда был построен сарай, не должно быть так уж трудно, – сказала Мэри-Джо.
– А смысл? – спросил Энди. – Мы все равно не узнаем, когда похоронили этого беднягу. Убийца мог и доски в полу разобрать.
От этих слов всех словно обдало ледяным ветром.
– Убийца? – переспросил Уолт.
– Ему размозжили череп, – сказал Энди.
Именно за этим он и возвращался в офис Хэндсона. Сейчас Диана могла только удивляться, почему сама не спросила антрополога, можно ли установить причину смерти. Быть может, потому, что для нее это стало безразлично, как только она узнала, что это не Брэд? Или просто боялась узнать правду?
– Размозжили? – Уолт издал короткий смешок. – Этот череп вообще был раздавлен в лепешку!
– Да, твоим проклятым бульдозером, – подхватил Энди. – Это были свежие повреждения. Специалисты способны отличить их от нанесенных при жизни.
– Все равно это не означает, что его убили, – упорствовал Уолт. – Мог быть обыкновенный несчастный случай.
– Полиция, без сомнения, так и посчитает, – сказал Энди. – У них полно других дел, чтобы заниматься преступлением столетней давности.
– Меня это вполне устроит.
– Неужели ты настолько не любопытен? – поразилась Мэри-Джо. – Разве не интересно было бы узнать, кем он был, как попал сюда? Судя по тому, что сказал профессор, ему едва ли было больше двадцати лет от роду. Кто-то ведь любил его, кто-то оплакивал его гибель… – она осеклась и беспокойно посмотрела на Диану. – Прости. Мне, наверное, не следовало так говорить.
– Ничего, – Диана оторвалась от своих беспокойных мыслей. – Я и сама размышляю над всем этим, едва ли можно от этого удержаться.
– Понимаю, – Уолт был теперь смущен. Намек на отсутствие у него воображения определенно попал в точку. – Но какой в этом смысл? Вероятнее всего, мы так никогда и не узнаем, кем он был. И уж тем более не сможем ничего предпринять в практическом плане.
– Почему же? – вмешался в разговор Энди. – Мы можем достойно перезахоронить его.
* * *
– Ох, уж эти мне истории о привидениях, – фыркнула Диана. Они с Энди кормили в кухне животных, пока Уолт и Мэри-Джо проверяли на ночь запоры и выключали свет. – Ты не понимаешь своего истинного призвания, Энди, – тебе надо писать сценарии для фильмов ужасов. Не можешь же ты действительно верить, что стоит пробормотать молитву над бренными останками, и душа… Тьфу! Не могу этого даже выговорить, слишком абсурдно.
– Именно таков классический мотив рассказов о привидениях, – упорствовал Энди.
– Но ведь это же не он бродит… Боже, теперь ты и меня заставил говорить тем же языком! А что насчет мести как другого классического мотива? А потерянные завещания, спрятанные сокровища?
– Видишь, ты тоже начитана в этом вопросе, – с довольным видом констатировал Энди.
– Естественно, я читаю практически все, что было когда-то написано о привидениях, как и другие сказки. Но ведь это литература, Энди! Чистый вымысел. Плод игры воображения, такого же необузданного, как твое.
– Большого вреда в этом нет.
Диана на этом сдалась. Что ирония, что здравый смысл – до Энди ничто не доходило.
– Ладно, – она аккуратно вытащила комок свалявшейся шерсти из миски Мисс Матильды. – Идея похорон, безусловно, понравится твоей матушке. Она такой же неисправимый романтик, как и ты.
– Это будет всего лишь нормально с общечеловеческой точки зрения, – сказал Энди. – Нет никого из его потомков, кто занялся бы этим. Тебе понравилось бы, если бы после смерти твои косточки валялись в целлофане на полке в лаборатории?
– Знаешь, я думаю, что после смерти мне это будет как-то безразлично, – Диана открыла дверь, чтобы впустить в дом последнюю кошку. – Но в одном ты прав: вреда в этом нет. Да и не мне принимать такие решения.
Воздух ночи коснулся ее лица холодными влажными пальцами. Яркая звезда или планета – Венера или Юпитер? – мелькнула на небе и была снова закрыта облаком.
– Не стой там, – одернул ее Энди.
Она захлопнула дверь, укрывшись от ночного бриза и легкого неуловимого аромата, которым он был напоен.
* * *
Если в ту ночь Энди и заходил к ней в комнату, она ничего об этом не знала. Вопреки его совету она приняла таблетку снотворного. Это – или что-нибудь другое – возымело эффект. Спала она без снов.
Остальные трое утром выглядели так, словно напрасно не последовали ее примеру. Энди непрерывно зевал. У Мэри-Джо пролегли под глазами глубокие тени, а Уолт лишь хмурился в ответ на любые попытки вовлечь его в разговор. На шутки он отзывался лишь кривой усмешкой. Причину дурного настроения под конец прояснил он сам:
– Хорошая погода долго не продержится. Уже сейчас жарко и душно, как в июле. Если начнутся ливни, земля не будет пригодна для работы неделю или больше. Сегодня собралась только половина моей бригады. Парни говорят, что их жены жалуются на слишком длинный рабочий день.
– Всегда во всем виноваты женщины, – пробормотала Мэри-Джо.
– Никто их не винит! Я сказал только, что…
– Ты и так совершил чудеса, Уолт, – поспешно вмешалась Диана. – Эмили поймет, почему ты не смог сделать еще больше.
Мрачное лицо Уолта еще чуть потемнело. В этом и заключалась истинная причина его огорчения и нервозности всех. Разрешение проблемы со скелетом и прибытие Бэллоуза ненадолго принесли облегчение, но Ларри все еще был в бегах, а ведь наступила суббота. Николсоны должны были вернуться в понедельник.
– Постараюсь их как-нибудь задержать, – сказал Энди, разделявший общее настроение. – Лучше будет сделать это сегодня, а то как бы они не передумали и не вернулись завтра домой.
Диана попыталась встряхнуться. Она все еще чувствовала сонливость и отупляющее действие таблетки.
– Она говорила, что, возможно, задержится на день-два. Почему бы тебе не позвонить и не выяснить их планы?
– Мудро. Если они не собираются возвращаться до вторника…
Уолта неожиданно прорвало. Он так резко грохнул кулаком по столу, что все вздрогнули.
– Воскресенье, понедельник, вторник – какая разница?! Это может тянуться неделями. Бэллоуз, пижон напыщенный, не добился пока ровным счетом ничего.
– У него было меньше двух дней, – напомнила Диана. – Быть может, еще немного и все разрешится. Понимаю, ужасно чувствовать, что ничего не можешь сделать. Но нам стоило бы все-таки попытаться предпринять что-то, чтобы Эмили как можно дольше ничего не знала.
Лоб Энди разгладился, а губы сложились в улыбку.
– Представляю, как она разозлится, когда мы ей обо всем расскажем впоследствии. Мамочка хочет всегда быть в самой гуще событий.
– Вполне вероятно, мы перегибаем палку, когда так долго держим ее в неведении, – заметила Диана.
– Боже, а я и не подумал об этом, – в голосе Энди прозвучал неподдельный испуг. – Давай позвоним сейчас же и обо всем сообщим.
– Нет, я лучше позвоню Бэллоузу, – сказала Диана. – Черт возьми! Он мог бы держать с нами связь, даже если у него нет новостей.
– Правильно, – кивнул Энди, и рот его растянулся в широком зевке. – Пусть у каждого будут свои обязанности. Ты звони Бэллоузу, я свяжусь с мамой. Что у нас еще запланировано на сегодня? Уолт будет копать ямы и орать на свою команду…
– Мне нужно найти время, чтобы заехать домой, – перебил его Уолт. – Я почтовый ящик не открывал уже несколько дней.
– Учтено. А ты, Мэри-Джо?
– Я должна быть в школьной библиотеке. У меня в понедельник последний экзамен.
– Учтено. Я отвезу тебя. Не хочешь поехать с нами, Ди? Повидаешься со своим воздыхателем из библиотеки, пока я пройдусь по магазинам.
Диана не собиралась поддаваться на провокацию.
– Зачем тебе магазины? А, понимаю, проще покупать новые носки, чем стирать.
– Вы меня недооцениваете, и сильно, мадам. Я постирал свои носки вчера, когда все отправились спать. Это женщины привыкли работать от и до, а мужчины…
– Вообще не привыкли работать, – закончила за него Мэри-Джо. Она заметно повеселела. Разговоры с Энди обычно оказывали такое воздействие.
– Я отправляюсь за антиквариатом, – пояснил свои намерения Энди. – Наша старая знакомая Перл звонила вчера.
– Я слышала, что она наговорила на автоответчик, – сказала Диана, – но желания посетить ее лавку у меня не возникло. У нее со вкусом большая беда – достаточно взглянуть на нее саму.
Энди неожиданно и очень похоже мяукнул. Несколько кошек мгновенно вскинули головы и недоуменно оглядели комнату.
– Перл об этом не сказала, но мне известно из других источников, – продолжал Энди как ни в чем не бывало, – что у нее есть какие-то вещи мисс Массер. Она заявляет, что купила их с аукциона. Только Богу и самой Перл известно, правда ли это, но я подумал, что там могут попасться фотографии или другие реликвии, которые маме хотелось бы вернуть. Она начала собирать коллекцию снимков дома до и после ремонта.
– У нее и так полно фотографий, – возразила Диана. – Их привез адвокат.
– Для мамочки «полно» – это всегда слишком мало. Будь паинькой, поехали со мной. Никогда не знаешь, какие сокровища могут обнаружиться на дне коробки с мелочевкой, – он бросил на Уолта вызывающий взгляд. – Бриллиантовое колье, например.
Благодаря стараниям Энди они и Мэри-Джо отправились в город в почти праздничном настроении. Оказалось, что Эмили узнала еще об одном питомнике и не собиралась возвращаться раньше вечера во вторник, а то и среды. Телефон Бэллоуза молчал, но Энди и в этом сумел найти хорошую сторону.
– По крайней мере, мы теперь знаем, что он занимается делом, а не торчит у себя в номере, смотрит мультики по телевизору и полирует ногти.
Мэри-Джо даже согласилась заехать с ними к Перл, прежде чем отправиться в библиотеку.
– Вам там понадобится помощь, – сказала она. – Эта мерзавка умеет воровать вставные челюсти прямо изо рта.
Энди тут же возмутился. Ему показалось, что в речах Мэри-Джо был намек на недостаток у него коммерческих способностей, и остаток дороги они беззлобно препирались.
Наблюдая за оживленным лицом Мэри-Джо, Диана не могла не удивиться случившейся в ней перемене. Нельзя было сказать, что она похорошела внешне, наоборот, она слегка осунулась, одежда была такой же поношенной, руки натруженными. Перемена была видна прежде всего в выражении ее лица. Ямочки проступили более отчетливо и не пропадали так быстро, как прежде. Даже волосы приобрели блеск и казались гуще.
Лавка Перл оказалась покосившимся деревянным строением. Ее усилия привести его в порядок выглядели бы жалко, не будь они столь вопиюще ужасны. Герани и петунии по обеим сторонам входной двери были посажены в пыльные пластиковые горшки. Стены были окрашены в невероятное розово-белое соцветие, похожее на пастилу. Вывеска изображала саму Перл, оскалившую зубы, с перламутровыми серьгами и жемчужным ожерельем на шее.
Энди встал как вкопанный, завороженный этим жутким зрелищем.
– Вот ведь черт! – смог лишь выговорить он.
– Ты сначала загляни внутрь, – предупредила его Мэри-Джо.
И действительно, «антиквариат» на полках производил впечатление абсолютно бессмысленного хлама. Дешевое стекло, побитые фарфоровые фигурки кошек с выпученными глазами, кокетливых пастушек и глуповатых клоунов, альбомы фотографий Пресли и звезд кино пятидесятых годов… Самой Перл не было видно, но помощник заверил, что она будет с минуты на минуту.
– Наши лучшие вещи хранятся в пристройке, – сказал он, разглядывая их оценивающе, чего трудно было ожидать от подчиненного Перл. – А это так, пустяки для мелких коллекционеров.
– Кому это может понадобиться? – спросила Мэри-Джо, вороша кучу бижутерии. – Я бы это не взяла, даже если бы мне приплатили.
– Ты бы удивилась, если бы узнала, какие странные коллекции собирают порой люди, – сказала Диана.
– После этого я уже ничему не удивлюсь.
Они последовали за Энди в пристройку и обнаружили его там, разглядывающим раздвижной письменный стол.
– Мне всегда хотелось иметь такой, – сказал он. – Только посмотрите, сколько здесь всяких ящичков и отделений!
– Лучше обрати внимание, какой он грязный, весь в чернильных пятнах, – сказала Мэри-Джо. – Я здесь не вижу ничего… Хотя минуточку! Вот это стеганое одеяло кажется мне знакомым. У мисс Массер было похожее.
– Ничего удивительного, – Диана приподняла одеяло за край. – Очень распространенный рисунок.
Мэри-Джо переворошила кипу одеял и вытащила еще одно с аппликацией в виде желтого и красного тюльпанов.
– И вот это тоже, по-моему, из ее хозяйства. Боже, неужели это цена? Нет, такого просто не может быть.
– Старые одеяла ручной работы стоят дорого, – Диана посмотрела на бирку. – Хотя в последнее время они упали в цене. Да, это было бы дорого даже для большого города.
Среди мелочей здесь попадался жемчуг, пусть и искусственный. Энди откровенно получал удовольствие, разглядывая старые вещи. Из того, что хранилось в пристройке, он выделил виндзорское кресло, вязаное покрывало и потемневшую от времени картину в массивной позолоченной раме.
– Это Мантель, или я очень сильно ошибаюсь. Если подреставрировать, будет стоить вдвое больше, чем она просит.
– Правда? – Идея, что можно провести тетушку Перл, вернула Мэри-Джо интерес к осмотру. – Я никогда не слышала об этом Мантеле.
– Бродячий портретист начала прошлого века. Хотя эта вещь в очень плохом состоянии. Вероятно, нужно потратить кучу денег на реставрацию.
Мэри-Джо нагнувшись рылась в корзине с кружевами, а Энди листал старое издание «Волшебных комиксов», когда появилась Перл, с грохотом хлопнув дверью и оглушительно приветствуя их:
– Эй, простите, что припозднилась! Чем могу служить, ребята?
– Надо набраться большой наглости, чтобы назначать такие цены на эти обноски кружев, – сказала Мэри-Джо, распрямляясь.
– А, привет, Мэри-Джо, – в голосе Перл особой радости не звучало. – Ты ищешь что-нибудь конкретное?
– Она с нами, – сказал Энди. – Ты что-то говорила про фотоальбомы, Перл. Я пока их не вижу.
– Я их специально для вас отложила. Но не надо так торопиться, оглядитесь вокруг. Фарфором не интересуетесь? Уверена, вашей мамаше пришлась бы по вкусу вот эта конфетница в прусском стиле. Она из сервиза для горячего шоколада. Такие сервизы целиком нечасто встречаются, можете верить мне на слово.
Сервиз хранился в шкафу под замком, как ему и было положено, если Перл говорила правду. Диане он показался подлинным – с золотыми ободками и веселым цветочным узором, столь характерным для королевского прусского и других стилей европейского фарфора девятнадцатого века. Она пригляделась. Цветы на фарфоре оказались, конечно же, розами.
Отперев для нее шкаф, Перл присоединилась к Энди, который разглядывал кресло-качалку. Диана внимательно рассмотрела все предметы сервиза. Они хорошо сохранились, если не считать пары мелких сколов по краям, а красные штампы на донцах подтверждали их происхождение. Однако назначенная Перл цена была непомерно высока.
– Этот фарфор точно из дома мисс Массер, – шепнула Мэри-Джо на ухо Диане. – Если с одеялами я еще могла ошибиться, то с сервизом ошибки быть не может. Старуха всегда стояла у меня над душой, стоило мне взяться его мыть.
– Но ведь вещи продавались с аукциона, не так ли?
– Продавались, и я там была. Сервиза в списке не значилось.
– Догадываюсь, о чем ты думаешь, но только нам никогда не удастся доказать это, – пробормотала Диана. – Мне бы очень хотелось приобрести сервиз для Эмили. Она в него просто влюбится.
– Возможно, но только я начинаю закипать при мысли, что придется платить Перл за вещи, которые она…
– Тихо! Не говори об этом вслух. Она подаст на тебя в суд, а меня и Энди привлекут как свидетелей. Надеюсь, мне удастся сторговаться с ней.
– Тогда прекрати разглядывать сервиз с таким восхищением.
– Ты права, это негодная тактика. – Она поставила сахарницу на место и закрыла шкаф. Мэри-Джо вернулась к корзине с кружевами, и оттуда продолжали по временам доноситься ее возмущенные возгласы. Диана занялась просмотром старых книг.
Она любила бывать у букинистов, но здесь не нашлось ничего, что могло бы заинтересовать ее. Бессистемный набор сентиментальных романов в бумажных обложках, забытых бестселлеров и устаревших учебников. Попытки Перл разобрать книги тематически выглядели попросту смехотворно.
Перейдя к фолиантам в твердых переплетах, Диана наткнулась на знакомое имя. Не без труда она вытащила эту книгу, зажатую на плотно забитой полке, которую покрывал толстенный слой пыли.
Да, это была одна из упомянутых Луисом книг, написанных «подругой-писательницей» мисс Массер. Открыв ее, Диана обнаружила, что и ожидала: имя мисс Массер, выведенное выцветшими чернилами, и дату – 17 июля 1919 года. На полке были другие издания того же автора.
Эти наглядные образцы бренности мирской славы тоже вполне могли быть приобретены с аукциона. Едва ли вор польстился бы на них. Даже Перл оценила их по достоинству: два доллара за книгу.
Они принадлежали, однако, бывшей владелице дома, а этого могло оказаться достаточно, чтобы заинтересовать Эмили. К тому же Диана нисколько не была бы удивлена, если бы узнала, что Эмили нравится читать книжки с названиями вроде «Дочери горных туманов». Мисс Maccep собрала почти полное собрание сочинений. Диана более или менее произвольно отобрала с полдюжины томов. Если Эмили захочет купить остальные, они, без сомнения, все еще будут здесь.
Энди изучил фотоальбомы и теперь отчаянно торговался с Перл при активной поддержке Мэри-Джо.
– Я снижу цену, если вы возьмете кресло в придачу, – сказала Перл. – Оно тоже из того дома. Я его купила… Я купила его у кузины Матильды незадолго до ее смерти.
– Ладно, уговорила, – сказал Энди без энтузиазма.
Любой торговец объяснил бы ему, что он совершил ошибку. Уезжая, они увозили с собой не только фотографии и кресло, но еще и два одеяла, книги плюс шоколадный сервиз. Когда Диана расплачивалась за него, Мэри-Джо скрежетала зубами, хотя цена была значительно ниже первоначально установленной Перл.
– Хорошо, что мы поехали на моем микроавтобусе, а не взяли твою машину, – сказал Энди, когда покупки загружались в кузов. – Осталось много места. Может, заедем еще в пару антикварных лавок?
– И все хозяева такие мошенники, как Перл? – поинтересовалась Мэри-Джо. – Заметили, она сначала говорила, что купила кресло на аукционе, а потом изменила легенду? Она его вовсе не купила, а просто украла.
– Воровством можно назвать и другую покупку, – заметил Энди. – Этой вещи сто пятьдесят лет. Мисс Maccep наверняка не знала, сколько она по-настоящему стоит.
– В последний год она даже имени своего не помнила, – сказала Мэри-Джо. – Я вся киплю от негодования, когда думаю о мерзких пиявках вроде Перл, присосавшихся к беспомощной старушке. Мы можем запросить список всего, что пошло с торгов. Копии должны были остаться.
– У ее адвоката они есть наверняка, – сказала Диана. – Но только мы все равно ничего не докажем, Мэри-Джо. Перл всегда сможет заявить, что купила вещи частным образом. И даже если она заплатила гроши, нет закона, по которому карали бы за выгодные сделки.
– И чтобы уж полностью ответить на твой вопрос, – подхватил Энди, – нет, не все торговцы антиквариатом мошенники. Разумеется, как во всяком бизнесе, им приходится пускаться на разные хитрости, но в перспективе дороже всего хорошая репутация. Она позволяет иметь постоянную клиентуру и назначать высокие цены.
Он притормозил у выезда со стоянки.
– Куда теперь? Примерно в десяти милях от главного шоссе есть универмаг с антиквариатом. Или сначала перекусим?
Мэри-Джо помотала головой.
– Все это забавно, но я не могу терять больше времени. Довезите меня до школы, а потом делайте, что вам будет угодно.
Они понаблюдали, как она прошла по дорожке к зданию школьной библиотеки: с высоко поднятой головой, слегка сутулясь.
– Знаешь, – сказал Энди, – а она была бы ничего, если бы добавить чуточку косметики и переодеть в приличное платье.
Эта ремарка тем более разозлила Диану, что она сама думала примерно то же самое.
– Что ты понимаешь, вздорный мужлан-шовинист… – начала она, но сообразила, что Энди пытается поймать ее на крючок.
Энди хихикнул.
– Что будем делать теперь? – спросил он.
– Она сказала, ей нужно четыре часа, так? Это долго. Быть может, нам лучше вернуться на это время домой?
– И сидеть дожидаться телефонного звонка?
– Можем сами еще раз позвонить Бэллоузу.
– Здесь есть телефоны-автоматы, и, представь, в этой деревне некоторые из них даже работают.
Энди включил передачу и тронулся от тротуара.
– Что еще мы будем делать?
– Есть, – коротко ответил Энди. – Надеюсь, Мэри-Джо сообразит перехватить бутерброд в кафетерии, но я бы предпочел более элегантный интерьер, что ты скажешь об огромной пицце, к примеру?
– Мне все равно.
– А потом, – продолжал Энди, – мы навестим твоего влюбленного библиотекаря.
Диана оглядела его. Он постирал не только носки, но и, как можно было заметить, не поленился даже включить утюг. На нем были брюки со стрелкой, рубашка сияла на солнце белизной, а на носу сидели очки, которые не могли быть старыми, потому что все их части не соединялись веревочками и проволочками. Белозубая улыбка казалась ослепительной на загорелом лице, на руле лежали мускулистые руки. Нет, подумала Диана, я не могу нанести Луису такой удар. Бедняге Луису…
– Я даже не знаю, работает ли он сегодня, – сказала она. – Он бы позвонил, если бы обнаружил что-нибудь примечательное.
– Скорее всего, он ни черта не обнаружит, – сказал Энди. – Старуха была слишком сильно не в себе, чтобы обращать внимание на подозрительные обстоятельства, даже если таковые имелись. А дневника она не вела, так ведь?
– По крайней мере, никто о нем не упоминал.
– Тогда зачем ты соблазняла этого недотепу-библиотекаря? Меня неоднократно называли неисправимым оптимистом, но даже я не ожидал бы, что найдется дневник с записью: «Сегодня приезжал этот грубый человек, бывший муж Мэри-Джо, и угрожал убить моего садовника».
– Я не знаю, где еще можно вести поиски, – защищалась Диана. – И ты тоже, между прочим.
– А вот здесь ты не права. Как раз у меня полно плодотворных идей. – Энди медленно въехал на стоянку. – Я пока не уверен только в одном: с анчоусами или с оливками?
Заказал он и то и другое. Пицца оказалась отменной, а обстановка если не элегантной, то вполне приятной. Диана едва закончила первый ломтик, а Энди уже расправлялся с третьим, когда она вдруг приметила знакомое лицо. В ответ на ее взгляд ей помахали рукой.
– Кто это? – поинтересовался Энди.
– Э-э-э… – прежде чем она нашлась, что ответить, Мэрили уже присоединилась к ним.
– Значит, вы все-таки решили приехать! А я уже приготовила для вас все наряды, – она бросила любопытный взор на Энди, и Диана была вынуждена представить их друг другу. Она не стала вдаваться в детали. Ни к чему. Энди и так уже навострил уши.
– Чашечку кофе? – предложил Энди, помогая Мэрили присесть. – Вы, должно быть, работаете в одном из местных магазинов?
Последовали неизбежные объяснения.
– Как интригующе! – сказал Энди, намеренно избегая взгляда Дианы. – Не будете возражать, если я тоже пойду с вами?
Мэрили не возражала.
Когда она их покинула, Энди медленно повернулся к Диане и уставился на нее взглядом, который сделал бы честь Медузе Горгоне.
– Пойду позвоню мистеру Бэллоузу, – Диана встала и быстрым шагом удалилась.
Вернувшись, она увидела, что Энди не оставил ей ни ломтика пиццы.
– Ничего, для тебя это даже лучше, – сказал он в ответ на ее возмущение. – Пойди положи себе салата. Овощи полезны. Ты застала его?
– Нет. Я попросила передать, чтобы он перезвонил.
Больше Энди ничего не сказал, терпеливо дожидаясь, пока Диана доедала свой салат. Фургон они оставили на стоянке – музей был неподалеку.
Пожилая женщина, сидевшая за столом у входа, направила их этажом выше, где они застали Мэрили, которая рылась в каких-то старых тряпках.
– К сожалению, это типично для пожертвований, которые нам поступают, – сказала она, приподнимая за углы миткалевую накидку в дырах. – Вот что мне с этим делать?
– Половик при входе, – посоветовал Энди и огляделся по сторонам. Это была мансарда с высоким потолком, в котором голоса отдавались гулким эхом, а по углам висела паутина. Окна здесь не мыли по меньшей мере несколько лет. Полки вдоль стен были забиты ящиками, картонными коробками и свертками пожелтевшей газетной бумаги.
– Бардак страшный, правда? – спросила Мэрили со вздохом. – Но видели бы вы, что здесь было, когда я начинала! Удалось уговорить совет выделить немного денег на специальные упаковочные материалы, чтобы спасти лучшие из костюмов. Беда в том, что я здесь бываю только раз в неделю.
– Я и не думал критиковать вашу работу, – поспешно сказал Энди. – При сложившихся обстоятельствах вы делаете просто невозможное.
Мэрили покраснела.
– Я действительно стараюсь. Но вот на это я тратить время не собираюсь, – она запихнула накидку в первую попавшуюся пустую коробку и задвинула ее в угол. – Я бы выкинула это барахло сразу, но его передало в музей одно из здешних так называемых благородных семейств. Как они обижаются, когда их приношения не принимают! А вот вам вещи Марты. Я убрала их в специальные коробки в первую очередь.
Она сняла крышку с длинной серой коробки, выпустив наружу мощный запах нафталина, и достала лежавшее сверху платье.
– Вы убеждены, что все это могло принадлежать молодой женщине? – спросил Энди, перебрав наряды.
– В те времена люди были меньше и ниже ростом, – объяснила Мэрили. – Посмотрите, какая тончайшая была у нее талия.
Жемчужиной коллекции было, разумеется, подвенечное платье, которое Мэрили принесла из соседнего помещения.
– Там кондиционируется воздух, и комната намного меньше. Я не могла себе позволить купить большой кондиционер для этой мансарды.
– Не могли себе позволить? – переспросил Энди удивленно. – Значит, мало того, что вы работаете здесь бесплатно, еще и оборудование покупаете на свои деньги?
– Меня никто не просил об этом. Просто я не могла допустить, чтобы такая красота начала здесь истлевать. Тепло и влага – главные враги старых тканей, от них заводятся насекомые.
Подвенечный наряд был аккуратно сложен, чтобы, по возможности, избегать всяких складок. Вывешивать его нельзя, объяснила Мэрили, слишком большая нагрузка ляжет на материал по плечам. Диана могла понять, почему: на платье пошло с десяток метров ткани и кружев, и весило оно немало.
– Его ни разу не надевали и уже не наденут. Грустно, да?
Энди стоял с задумчивым видом. Он явно хотел бы попросить Диану примерить платье, но теперь понимал тщету затеи: размер слишком мал, да и Мэрили не позволит.
Поблагодарив ее, они направились к выходу, осмотрев по пути некоторые экспонаты музея. Энди сразу же разглядел расшитую розами ткань.
– Ага! Любимый цветок Марты!
Диана застыла на месте.
– Цветочный орнамент был очень распространен. Мне кажется, это, скорее, пионы.
– Махровые розы.
– Что ты можешь понимать в женской моде?
– Ну уж розу-то узнать мне не составляет труда! – он искоса пристально посмотрел на нее. – Дежа вю не посетил тебя на сей раз? Мороз не пробегает по коже?
– Ничего похожего.
– Надеюсь, ты мне сразу скажешь, если будет нечто такое… Что ж, это была любопытная экскурсия. Пошли, я угощу тебя чашкой кофе. У нас есть еще час.
От кофе Диана воздержалась, и остальное время они просидели в машине напротив школьной библиотеки. Диана наотрез отказалась также обсуждать старинную одежду, розы и судьбу Марты Фэйрвезер. Заскучав, Энди потянулся через сиденье назад.
– Купила хорошие книги? – спросил он, доставая коричневую бумажную сумку, в которую Перл упаковала букинистические находки Дианы.
Энди открыл один из томов наугад и тут же захохотал.
– Когда я в следующий раз нелестно отзовусь о каком-нибудь современном бестселлере, напомни мне об этой книжке, пожалуйста. Быть может, хотя бы фотографии не будут столь смехотворны.
