Текст книги "Когда отцветают розы"
Автор книги: Барбара Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
– Го-о-о-споди, Боже!
Уже спустя мгновение обе поняли, какой смешной оказалась эта сцена, и улыбнулись друг другу. Мэри-Джо выключила пылесос и сказала:
– Извините, но вы меня перепугали до полусмерти.
– Вас должны были предупредить, что я здесь.
– Да, Николсоны мне все сказали. Только когда я пришла, вас не было в доме. Вот я и решила, что вы на улице работаете. Меня зовут Мэри-Джо Хейзер.
Она протянула руку, и этот жест заставил Диану врасплох. Трудно было предположить, что будет предложено формальное знакомство. Рука оказалась жесткой и сильной.
– Диана Рид, – представилась она. – Извините, если наследила вам тут.
– А, все равно, – махнула рукой Мэри-Джо. – Эти твари… Ой, простите, не хотела говорить о них так грубо. Эти собаки натаскивают столько грязи! Не говоря уже о кошках.
– Не стоит извиняться, они того заслуживают.
– Хочу избавиться от дурной привычки. Ругань слетает с языка очень легко, если живешь в такой семье, как моя, но впечатление отвратительное, – ее рука потянулась включить пылесос.
– Не буду вам больше мешать, – сказала Диана. – Пойду переоденусь и съем что-нибудь. Я ведь начисто забыла про обед.
Вежливая улыбка трансформировалась в радушную, согрев серо-зеленые глаза.
– Нет необходимости рассказывать мне о каждом вашем шаге. Теперь я вряд ли испугаюсь, увидев вас.
– А я как раз хотела спросить, обедали ли вы? Сделать сэндвич?
– Спасибо, но у меня просто нет времени. Меня еще ждет вторая работа, и я должна закончить здесь к шести.
– Две работы! Как же вы находите время для учебы?
Мэри-Джо недоуменно уставилась на нее.
– Откуда вы знаете, что я учусь? Хотя… Николсоны, разумеется. Эмили не умеет держать язык за зубами. О чем еще она вам поведала?
О научных устремлениях Мэри-Джо Диане сообщила вовсе не Эмили, и приходилось только отругать себя за несдержанность, но не объяснять же все это.
– Эмили вас очень уважает. И есть за что: нелегко работать и учиться, а вы это делаете.
– Она мне очень помогла, – сказала Мэри-Джо. – Впрочем, мистер Николсон тоже. Они предложили мне денег взаймы, но я, конечно, отказалась.
Ее упрямый подбородок выдвинулся вперед немного больше, чем обычно.
– Так мне приготовить вам сэндвич?
Мэри-Джо рассмеялась.
– Валяйте, пять минут я точно выкрою.
– Особенно если я не буду вам мешать. Все, удаляюсь! Увидимся через четверть часа.
Она приняла душ, переоделась и прошла в кухню в сопровождении вечно голодных кошек. Они уселись перед холодильником с требовательным мяуканьем, а самые нахальные прыгнули на кухонный стол, норовя выхватить у нее из рук кусочки куриного филе.
Вскоре появилась Мэри-Джо и решительно выставила кошек за дверь, захлопнув ее перед их злыми мордочками.
– Как тебе это удалось? – удивилась Диана.
– Практика. Я люблю кошек, но не их шерсть в своей еде.
Она подошла к холодильнику и достала бутылку молока, двигаясь при этом быстро и точно, как человек, у которого совершенно нет времени. А разве оно у нее есть? Работает на Бог знает скольких работах и еще учится…
Тут Диане пришла в голову неприятная мысль, и она поспешила ею поделиться:
– Надеюсь, я не лишила тебя заработка, оставшись присматривать за домом?
Откровенность импонировала Мэри-Джо.
– Лишние деньги мне бы не помешали, это точно, да только я не осталась бы здесь на ночь одна даже за… Даже за оплату целого семестра учебы.
– Почему? Мне кажется, ты не из пугливых.
Мэри-Джо впилась зубами в свой сэндвич и принялась задумчиво жевать. Диана подумала поначалу, что она не хочет отвечать на вопрос. Позже она поняла, что Мэри-Джо такое не свойственно. Если вопрос ей не нравился, она так и говорила. Спустя примерно полминуты она сказала:
– Это не так просто объяснить. Еще подумаешь, что я ненормальная.
– Ну, это едва ли.
– Я боюсь очень немногих вещей, – продолжала Мэри-Джо. – Летучих мышей и крыс, грабителей и насильников. Пытался тут один… Потом его пришлось положить в больницу.
– Что ты с ним сделала?
Последние слова рассказанной Мэри-Джо истории совпали с невольно вырвавшимся возгласом Дианы:
– Ну, ты даешь!
– Сам напросился, – сказала Мэри-Джо с невеселой усмешкой. – Но вообще-то в наших краях с этим приходится сталкиваться крайне редко. Ты можешь чувствовать себя в безопасности даже в «Лисьей норе» субботним вечером. Тебе будет противно, неуютно, тошнотворно, но ни малейшей угрозы.
Диана ждала продолжения, но Мэри-Джо сосредоточилась на еде, хотя явно продолжала обдумывать ответ на первоначальный вопрос. Наконец она заговорила опять.
– Я не могла спать здесь. Уголком глаза видела странные вещи и слышала звуки, которых быть не должно. Впрочем, это бессмысленно.
– Быть может, смысла немного, но впечатляет.
Мэри-Джо плотно сжала губы.
– Только не подумай, что я тебя пугаю.
– Если бы ты хотела меня напугать, придумала бы что-нибудь пострашнее. Летающую мебель там, или призраков…
– Звон кандалов и зловещие стоны во мраке, – закончила Мэри-Джо и теперь улыбнулась по-настоящему. – Нет, ничего подобного. С обычными глюками я бы справилась легко. Однако черт! Я опять за свое. Не обращай внимания. Если бы не ты, я бы, конечно, осталась. Николсонам невозможно отказать, они так добры ко мне. Им я ничего не рассказывала. Должно быть, ты думаешь, я – чокнутая.
– Почему же, я вижу несколько вполне разумных объяснений тому, что ты пережила.
– Да, да, как же, – Мэри-Джо посмотрела на часы и вскочила из-за стола. – Мне надо торопиться. Забудь все, что я наговорила, ладно?
При всем желании Диана не смогла бы забыть или внушить себе, что Мэри-Джо все это нафантазировала. «Фантазии конкретнее», – подумала она. Сама смутность ощущений говорила о том, что здесь присутствовал подлинный страх, который трудно было выразить простыми словами. Наблюдая из кухни, как суетилась она по дому, Диана вдруг поняла, что этой девушке неуютно здесь даже днем.
Больше они ни о чем не говорили. Только попрощались, когда Мэри-Джо уезжала. Диана стояла на пороге дома, наблюдая, как девушка садилась в машину. То был старый и побитый драндулет, но, в отличие от машины Энди, никто не решился бы причислить его к коллекционной редкости. Только такой и могла себе позволить Мэри-Джо: просто сильно подержанный автомобиль. Он был для нее насущной необходимостью. Без него как бы поспевала она с работы на работу?
Обходя дом, запирая двери и окна и заканчивая с последними делами, Диана почти физически ощущала, как сгущается ночь, и со страхом, но и не без любопытства ждала, что преподнесет ей «завороженный дом». Ей когда-то рассказывали о студентах-медиках, приобретающих вдруг все симптомы изучаемой ими болезни. И все же, хотя она намеренно поздно включила в доме свет и постаралась припомнить сюжеты всех прочитанных историй про привидения, в душе своей она не обнаружила ни малейшей тревоги. Дом, казалось, принял ее в свои гостеприимные объятия. Она простояла у высокого окна до наступления кромешной тьмы, но ей так и не пригрезилось даже тени демонов, к появлению которых она была почти готова.
Воздух насытился свежестью и прохладой, а звезд высыпало просто несметное количество. Очертания верхушек деревьев в отдалении нисколько не напоминали драконов. И даже редкие вспышки света среди зарослей (воображаемые?) казались не более чем дружеским приветствием.
Она закрыла последнее окно, щелкнув задвижками, но шторы не задернула. «Там же никого, кроме шустрых зайцев и грациозных оленей – так, кажется», – сказала себе Диана.
Отходя от окна, она наткнулась на что-то большое и пушистое. Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за спинку кресла. Ясное дело – одна из дворняг Энди. Кто бы еще притащил в дом помесь болонки с волкодавом? Животное издало жалобный визг.
– Извините, – автоматически вырвалось у Дианы.
Только тут она поняла, что вовсе не одна. Кошки и собаки лежали повсюду: на полу, на стульях и даже на кухонном столе, где им быть не полагалось совершенно. Уильяму достало такта грациозно спрыгнуть при появлении Дианы, а сиамская только нахально зевнула. Диана сняла ее со стола и положила в кресло. Затем открыла холодильник. Николсоны заготовили деликатесов на целый полк, но у нее совершенно не было желания готовить что-то сложное. Достаточно обычного салата и яичницы из двух яиц.
Затем она взяла кофейник и вернулась в библиотеку, где расположилась в удобном кресле перед грудой книг по садоводству.
После трех чашек кофе она устало прикрыла глаза, потянулась и теперь посмотрела на книги с нескрываемым удовольствием. Почти каждая пестрела ее собственными закладками, которыми она отметила свои варианты для обсуждения с Николсонами. Еще одна возможность отвлечь их внимание, а там могут подвернуться и другие. Она взглянула на часы. Оказалось позже, чем она предполагала.
Легкая дрожь пробежала по телу. На странице перед собой она увидела подсолнухи. Эмили непременно захочет их иметь. Но зачем? «Сейчас позже, чем ты думаешь», – об этом как бы говорят людям подсолнухи. Зачем это напоминание человеку, гуляющему среди чудесного сада? Или по-латыни Tempus fugit. Разве оно нужно, если и так понятно, как быстро утекает время. К счастью, послания подсолнухов расшифровывались и более оптимистично: «Мой час – только пока светит солнце», например. Это пришлось бы Эмили по сердцу.
Вне пределов круга, освещенного лампой, густо лежали тени. И типичные для старых домов, да и для новых тоже, звуки, почти неслышимые, как говорила Мэри-Джо, наполняли пространство. Снаружи по кустам гулял ветер, шумела внизу печь, мелодично позвякивали стекла. Но все это ерунда. В таком доме даже она чувствовала себя в безопасности.
Была только одна причина для тревоги, но ничего сверхъестественного – всего лишь факты, рассматривать которые она сейчас не хотела. Бесчисленные закладки покажут Николсонам, какую трудолюбивую пчелку они наняли, но на самом деле вечер был потерян для основной работы, которую предстояло выполнить. Так берутся мыть пол в кухне, лишь бы не писать письмо далеко и нелюбимой тетушке.
Надо было принять приглашение Уолта. Естественно, «Лисья нора», по описаниям, была всего лишь деревенской забегаловкой, где пили, ели, развлекались, как могли. Скрипка и банджо, сплетни и заигрывания, а как следствие – драки время от времени. Едва ли это подходящее место для отдыха, но наверняка наилучший источник информации. Если истина в вине, то отчасти и в пиве.
В следующий раз она согласится. Или отправится одна. Подумаешь, пропустить стаканчик! Она вовсе не наивная дурочка, за которую ее держали Мэри-Джо и Уолт. Правда, не очень-то просто вытягивать из людей сведения и не выдать себя. Если бы она могла рассказать кому-нибудь правду, справиться с задачей было бы легче. Мэри-Джо? Вероятно. Хотя бы потому, что в ней есть храбрость, ум, целостность. И яркое воображение тоже. Иначе она не сбежала бы так стремительно, заслышав лишь легкий намек на опасность.
Вздохнув, Диана собрала книги и занялась кормлением животных. Завтра ее ждала настоящая работа. Нельзя зарывать голову в песок, уподобляясь страусу.
Когда она поднималась по лестнице, доски поскрипывали под ее ногами, и казалось, весь дом вздыхал на сотню голосов. Ветки, похожие на костлявые пальцы, стучали в стекла. Постукивание когтей по полу возвестило, что Мэйн Кун, распушив хвост, решил последовать за Дианой. Его широкие лапы напоминали тигриные.
Диана немного почитала, затем выключила свет и постаралась удобно пристроиться на ночь среди кошек. Уже засыпая, она еще раз просмотрела памятку, оставленную Чарли. Она называлась «Что делать перед сном». Следовало выключить газ и свет, запереть двери и окна, собак отправить туда, кошек сюда… Она почти спала, когда громкий стук, а затем вой заставили ее привстать в постели.
О серьезности происходящего свидетельствовало поведение кошек, моментально спрыгнувших вниз и направившихся к двери. Чертыхаясь, Диана последовала за ними к лестнице.
– Ну-ка перестаньте! – крикнула она.
И вздрогнула, когда ей ответил человек.
Глава четвертая
Есть народы, способные к земледелию, и есть те, кто не может вырастить ничего.
Аноним
– Перестань, – сказал голос, – а не перестаньте. Я здесь один, и пора бы уж нам перейти на «ты». Извини, если напугал.
Диана сразу поняла, кто это. Но испытала не облегчение, а приступ ярости, от которого захватило дух. Вернувшись в комнату, она оделась и вновь посмотрела вниз с площадки лестницы. На полу в прихожей сидел Энди.
– Сама виновата, – бросил он реплику.
Весьма грубый ответ был готов сорваться с языка Дианы, когда она поняла, что разговаривал он не с нею, а с кошкой, оскалившейся на него из ближайшего кресла.
– Я тебя не заметил, понимаешь, – продолжал он. – И чего бы тебе не валяться под ногами, а поспать в стороне от двери?
Он встал, и под его ногой что-то хрустнуло. С болезненной гримасой Энди наклонился и поднял раздавленные очки.
– Дьявол! – беззлобно выругался он. – Впрочем, они мне все равно не нужны.
– А если не нужны, то зачем… – Диана заставила себя остановиться. Это от Николсонов она переняла желание вступать в сиюминутные препирательства. – Ладно. Только объясни, какого тебя сюда занесло?
– Между прочим, это дом моей матери.
– Но не твой собственный.
– Теоретически ты права, но ведь дом это там, где…
– Тебе хорошо, так?
В глазах Энди мелькнул странный огонек, и Диана решила, что пора положить этому конец, иначе ей грозило быть вовлеченной в дискуссию о теории и практике, игре слов и так далее.
– Ты сказал, что едешь в Ричмонд, – выдохнула она.
– Я там и был. То есть… У меня изменились планы.
– Тогда почему нельзя было отправиться домой. К себе домой?
Энди издал вполне театральный вздох.
– Я почувствовал необходимость в поддержке любящих друзей. Понимаешь, агентом по недвижимости я облазил всю здешнюю округу. Приятелей – миллион, а старая добрая «Лисья нора» для меня просто…
– Слушай, да ты пьян.
– Нисколько! Но до Уорренгтона далеко (как строчки из песни, не так ли?), поэтому я решил, что приеду сюда, не побеспокоив тебя.
– И совершенно напрасно.
– Я же не знал, что ты уже будешь спать, – сказал Энди, приняв оборонительную позицию. – Еще даже нет полуночи.
– Я целый день работала, – холодно отозвалась Диана. – Я… Хотя какого черта я толкую здесь с человеком, который вламывается в чужие дома и беседует с кошками?
– Никуда я не вламывался, у меня есть ключи.
– Тогда спокойной ночи.
– Может быть, чашку кофе. Сейчас, только…
Диана вскочила и бросилась к себе в комнату.
Она хотела захлопнуть дверь, но решила, что лучше будет оставить ее открытой. Маленькая слепая кошечка, непотревоженная, так и осталась лежать у нее на постели, свернувшись в пушистый комок. Но дверь… Ей или другой кошке еще до утра, вероятно, захочется выйти наружу.
Уснуть быстро ей так и не удалось, но включить свет и почитать Диана не решилась, опасаясь, что Энди сочтет это приглашением к разговору. Она лежала, глядя в темноту, и чувствовала, как злость закипает в ней снова. Как посмел он совершенно не принимать в расчет ее чувства?! У нее, между прочим, мог быть и пистолет. Это не редкость у женщин в наши дни. Она могла пустить оружие в ход, и какой суд в данных обстоятельствах не оправдал бы ее?
Как можно быть таким неосторожным? Или он проверял ее? Пытался застать за кражей столового серебра или в постели с заезжим домушником?
Существовала и другая возможность. В прошлом году Энди жил в Фабервилле, работая на местного торговца недвижимостью. Не без его помощи Эмили нашла это поместье. А не может ли быть, что ему известна ее подлинная личность и цель приезда сюда?
Она прислушалась, но он и теперь не старался вести себя тихо. Сначала снизу донеслась симфония лая, когда он приласкал собак, потом звон и стук кастрюль и сковородок из кухни. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она услышала, как он поднимается по лестнице. Причем шел он не на цыпочках. Она было напряглась, но шаги не приблизились, а, напротив, стали удаляться в другую сторону коридора. Дверь распахнулась, но не закрылась…
Зато сомкнулись веки Дианы.
Звук, который разбудил ее, был негромок и мелодичен. Он органично вписался в ее сон, словно лунный свет или шелест травы на ветру. Она приоткрыла глаза. Звук не прекратился. Ласкающий слух, приятный, серебристый и очень отчетливый. «Под такую музыку хочется танцевать», – подумала она сквозь дрему.
Пушистая шкурка попала ей в нос, заставила чихнуть, и ее рука сбросила с лица кошку. Музыкальные аккорды доносились все громче, и теперь не было сомнения, что она не спит. Буквально выпрыгнув из постели, Диана даже не побеспокоилась о халате и тапочках. Энди оставил включенным внизу свет, и ей все было хорошо видно.
В противоположном конце коридора только одна дверь была открыта. Но за ней царила темнота, что рассердило Диану еще больше. Надо было все-таки основательно надраться, хотя он и казался трезвым, чтобы спать, не слыша эти звуки. Наверняка включил магнитофон или проигрыватель, не убавил громкость и вырубился. Музыка звучала теперь так громко, что отдавалась у нее в висках, как будто крошечные музыканты расположились квартетом в мозжечке.
Она нашарила выключатель. Антикварное чудище над головой полыхнуло светом в сто ламп. Длинный кокон в кровати начал разворачиваться, но потом снова натянул одеяло поверх головы.
– Просыпайся! – взревела Диана. – Да как ты смеешь?! Выключи…
И тут ей самой пришлось замолчать. Музыка утихла, словно невидимая рука нажала на кнопку.
Подушка приподнялась, и из-под нее смотрели полубезумные глаза, все еще подернутые сном.
– Боже мой! – сказал заспанный Энди. – Ты умеешь мстить, а? Я же извинился. Не нужно было… Черт! Да выключи ты проклятый свет! Что за звук тебя беспокоит?
Диана обвела комнату торопливым взглядом. Мебели здесь было даже меньше, чем в ее обители до того, как она и Чарли обошли дом и сделали ее спальню более или менее комфортабельной. Только постель и кресло с высокой прямой спинкой. Его одежда небольшой скомканной грудой валялась на полу. Ни радио, ни магнитофона, ни проигрывателя – ничего.
Диана не поленилась наклониться и заглянуть под кровать. Даже пыли там не оказалось. Она выпрямилась. Энди сжался, заметив, что ее рука потянулась к его одеялу.
– Эй! Что ты задумала?
– Это должно быть где-то здесь, – бормотала она. Откинутое одеяло обнажило пару длинных и худых ног.
– Здесь ничего нет. Только я, – сказал Энди, поперхнувшись смехом. Он вырвал у нее одеяло и стыдливо прикрылся.
Диана глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. Если только это не утонченное издевательство, никаких звуковоспроизводящих аппаратов не обнаружилось. Тем не менее она слышала музыку слишком отчетливо. Дешевый портативный приемник или магнитофон не дал бы такого качества. Разве что проигрыватель для компакт-дисков, подобный тому, что стоял в библиотеке.
Энди уже не смеялся. Он наблюдал за нею, как кошка смотрит на незнакомца, готовая броситься в драку или сбежать в зависимости от ситуации. Диана повернулась и бегом бросилась к лестнице. Библиотека была едва освещена светом из прихожей. Диана почувствовала легкий, ускользающий запах духов, который почти мгновенно пропал. На электронном дисплее проигрывателя не светился ни один огонек. Его не включали, поняла она, приложив ладонь к задней стенке, которая оказалась совершенно холодной. Окна и дверь на террасу были по-прежнему надежно закрыты.
К этому моменту у нее уже появились зрители: несколько кошек и Энди, стоявший в дверном проеме и смотревший на нее с нескрываемой тревогой. Вид у него был утомленный. Он успел натянуть джинсы, но ступни и все выше пояса оставалось обнаженным. Он нервно отпрянул, когда она вышла в холл, и последовал за нею к входной двери. Диана повернула ручку, и дверь распахнулась настежь.
– Не заперто! – воскликнула она.
– Похоже на то, – кивнул Энди.
– Твои обычные штучки, не так ли?
– Учти, я был расстроен. Сначала под ногу попала кошка, а потом ты на меня наорала. И вообще, какая разница?
– Сюда кто угодно мог забраться.
– Но ведь никто не забрался, – выражение его лица вдруг резко переменилось. – Или был? У тебя в комнате? Это не я. Ты видела, я спал мертвым сном.
А, быть может, притворялся? Не нужно особенных актерских способностей. Оставить дверь не запертой… Простая неосторожность или попытка убедить ее, что таинственный концерт мог устроить кто-то другой? Некто неизвестный располагал временем, чтобы скрыться, прекратив свою музыку прежде, чем она спустилась вниз.
Диана закрыла дверь и заперла ее. Сейчас она поняла, насколько была близка к совершению ошибки или даже нескольких ошибок. Если представление устроил Энди, он едва ли сознается, а без фактов она не имела права обвинять его. Если он решит, что звук ей послышался, он посчитает ее всего лишь еще одной суеверной дурой, которой нервы не позволяют оставаться в доме на ночь в одиночестве. Слава Богу, ей хватило ума не проболтаться про чудную танцевальную мелодию или этот ускользающий запах! Кстати, что это было – сладкий, но не приторный, незнакомый, но вызывающий несомненные ассоциации?
Она обернулась. Энди смотрел на нее теперь с выражением, которое было ей понятно. Он оглядывал ее снизу доверху с несомненным интересом. Она приосанилась, подобрала полы халата и постаралась окончательно взять себя в руки.
– Должно быть, приснилось что-то, – сказала она. – Не говори матушке. Она подумает, я боюсь оставаться здесь одна, а это неправда.
– Конечно нет. Нормальная женщина натянула бы одеяло на голову и изоралась, а не бросилась преследовать свой кошмар вниз по лестнице, – он проговорил это с улыбкой. – Вообще-то я намеревался сказать ей, что ты ворвалась ко мне в комнату и попыталась соблазнить, но, боюсь, она скорее заподозрит обратное.
– Если ты промолчишь, я тоже.
– Идет, – он скрестил руки на обнаженной груди. – Господи, как холодно-то! Давай по чашке…
– Нет, спасибо. Спокойной ночи.
Как ни трудно ей было подняться по лестнице, соблюдая достоинство, она сделала для этого все возможное, но знала, что взгляд Энди неотрывно следует за ней.
Когда на следующее утро она отряхнулась от крепкого и безмятежного сна, Энди уже не было. Из кухни доносился аппетитный запах, и ничего таинственного на этот раз – бекон, кофе и поджаристый тост. Посуду он помыл, но плиту заляпал жиром. На кухонном столе под сахарницей она обнаружила записку: «Молчи, и я тоже никому ничего не скажу», – прочитала Диана.
Собак он выпустил на улицу. Кошки же всем своим видом показывали, что их не покормили. Делать нечего, она достала консервы и наполнила их плошки. Попивая кофе, она отмывала плиту, когда зазвонил телефон.
– О, так вы дома? – воскликнула Эмили.
– Разумеется. А где вы?
– В Линчбурге. Какой потрясающий аукцион они здесь устроили! Куча восточных ковров, а какой плат китайского шелка для гостиной! Еще – стол в библиотеку и конторка восемнадцатого века для… Чарли-дорогуша, не могу же я слушать тебя и разговаривать по телефону в одно и то же время?! – Она хихикнула. – Чарли говорит, что в этом-то и дело. У вас все в порядке? Никаких проблем?
– Абсолютно никаких. Мэри-Джо вчера сделала уборку, приезжал Уолт, чтобы… это… взглянуть на подсобные постройки, – Диана пребывала в затруднении, упоминать ли о визите Энди. «Молчи, и я тоже…» Она продолжала: – Уолт сказал, что начнет сносить их в понедельник, если только не пойдет дождь.
– Отлично. Вам у нас удобно? Хорошо ли почивали?
Теперь, после разговора с Мэри-Джо, Диана отлично знала, какого ответа опасалась хозяйка.
– Великолепно, если бы не кошки на постели. Прежде чем улечься, приходится прокладывать себе путь среди них.
На другом конце провода издали отчетливый вздох облегчения.
– Я так рада. Тогда вы не будете против, если мы задержимся до понедельника? Аукцион затянется, а путь до дома неблизкий.
– Я не против. Уолту передать какие-нибудь распоряжения?
– Не надо. Он знает, что делать. Да и вы тоже.
Не без чувства вины Диана сказала:
– Я займусь историческими изысканиями. Вы ведь хотели восстановить поилку для птиц, я правильно поняла?
– О да, чудесно! Хотя Чарли со мной не согласен, и нам придется предоставить окончательное решение вам. И, конечно, если вы обнаружите что-нибудь еще такое… Ладно, ладно, Чарли, заканчиваю. До понедельника, Диана. Я просто даже не знаю, как вас благода…
Решительный щелчок в трубке оборвал ее излияния. Не требовалось особой догадливости, чтобы понять, что это Чарли выхватил трубку из рук жены и дал отбой. Все еще улыбаясь, Диана закончила чистку плиты. Эти двое настолько очевидно радовались жизни, что ей впервые подумалось о преимуществах обеспеченной старости.
Поверхность из нержавеющей стали теперь сияла. Диана вдруг сердитым жестом швырнула тряпку в ведро для мусора. Опять! Опять она скребет пол в бабушкиной кухне, откладывая более серьезные дела. Снова по пути наименьшего сопротивления, отчего все ее существо на мгновение взбунтовалось. «Берись за работу», – сказала она себе.
Прежде чем начать, она еще раз убедилась, все ли окна и двери надежно заперты. Если ее застанут врасплох, объясниться будет непросто.
Сначала спальни. Наиболее опасная часть задачи и самая неприятная. Опочивальня Чарльза и Эмили располагалась в самом конце южного коридора, неподалеку от комнаты, где провел вчерашнюю ночь Энди. Это помещение не относилось к старой части здания, занимая почти весь второй этаж во флигеле. Спланированная без особых затей, спальня потрясала размерами. Там нашлось место диванчикам, креслам, книжным полкам, журнальным столикам и даже конторке, крышка которой оказалась выложенной перламутром. Противоположную сторону целиком занимала постель. Забыв на минуту, как неприятна ее миссия, Диана уставилась на это чудо в немом изумлении.
В мозгу вертелось слово «колоссально», а с другой стороны – «чудовищно» и «абсурдно». Везде короны, тюдоровские розы (уж эти-то были ей знакомы), драконы, и все это вокруг столбов диаметром с ее талию. Занавески балдахина были откинуты, чтобы резьба, сияние позолоты, драгоценные нити смелее радовали глаз. Вокруг витали образы Генриха Восьмого и Карла Второго. Да, такой кроватью могли бы гордиться короли!
Кровать совершенно не соответствовала по времени ни дому, ни этой комнате, но необъяснимо казалась абсолютно подходящей для Эмили. Как сумела она убедить Чарли спать на этой громадине… Хотя Диане сразу вспомнились взгляды, которые бросал муж в сторону жены, когда думал, что никто не видит. По всей видимости, и у него возникали фантазии в духе Генриха Восьмого.
С омерзительным ощущением мелкого воришки продолжила она свои поиски. Ни один из ящиков стола или бюро не был заперт. Неосторожным движением она смахнула со стола какие-то бумаги и поспешно просмотрела их, водворяя на место. Счета, квитанции, личная переписка… Маловероятно, чтобы Эмили заметила беспорядок.
Заглянув в гардероб, она и там обнаружила следы аккуратности Чарльза и беспечной небрежности Эмили. На секунду она заметила в зеркале собственное отражение. На лице, не могла не отметить она, как бы отпечаталось: фи, мол, какая гадость, и я вынуждена этим заниматься! Торопливо ознакомившись с содержимым аптечки, где она не нашла ничего необычного, Диана покинула комнату.
С остальными спальнями разобраться оказалось гораздо легче, не потому, что в их обстановке не сказывался характер обитателей, а по причине почти полного отсутствия самой обстановки. В одной она обнаружила потертый палас и комод, величавый, словно трон. В другой – только невероятных размеров гардероб.
Одна из дверей в северном коридоре вывела ее на лестницу, где воздух был спертым и пропитанным пылью. Она замерла на мгновение, заслышав, как наверху кто-то царапается. Крыса? Если на нее вылетит летучая мышь, Диана умрет от страха. Она нашарила выключатель. Не подниматься же в почти полной темноте?
Потом она медленно двинулась вверх по узкой лестнице.
Пространство наверху оказалось обширным и занимало почти всю центральную часть дома. В надежде увидеть типичный чердак готической эпохи, заставленный древними сундуками и прочим хламом, Диана, к своему удивлению, обнаружила, что там почти ничего нет. Исполнители последней воли мисс Массер, должно быть, хорошо потрудились, избавляясь от ее пожитков, ибо трудно было поверить, что за девяносто прожитых здесь лет у женщины не накопилось целой груды вещей, еще достаточно добротных, чтобы выбросить, но совершенно ненужных в повседневной жизни.
Обследование чердака показало, что все разбросанное там барахло принадлежало либо Чарльзу с Эмили, либо Энди: пустые чемоданы, несколько коробок с посудой, пакеты с поношенной одеждой и еще кое-что.
Сам по себе осмотр занял меньше времени, чем борьба с кошками, которые повсюду следовали за нею. Их необходимо было загнать обратно. Вероятно, на чердаке им почудились мыши, и они не хотели покинуть эти охотничьи угодья. Трех Диана сопроводила вниз лично, но пребывала в сомнении, много ли их еще там осталось. Спускаясь, она заметила свои следы на запыленных ступеньках. Протереть? Нет. Чистая поверхность будет выглядеть даже более подозрительно. Бог с ними, устало подумала она, если их заметят, придется признать, что она побывала на чердаке. Излишнее любопытство – порок, но не преступление.
Под душем ей удалось смыть пыль, но не смогла избавиться от неприятного осадка. К счастью, теперь ей предстояло заняться куда менее неприятным делом.
Фабервилл был слишком мал, чтобы притязать на обладание собственной библиотекой. По телефону Диане сообщили, что передвижная книжная лавка приезжает по понедельникам и пятницам, а когда она объяснила, что ей нужно, посоветовали обратиться в библиотеку главного города графства.
Проселочная дорога, которая вела к шоссе, теперь была настолько удобна, что невозможно даже сравнить с той опасной, скользкой колеей, приведшей ее машину сюда под грозовыми небесами. Казалось, сегодня над всей землей простиралось нечто голубое и безмятежное. Грозный поток обернулся смиренным ручейком, а горбатый мостик очаровательно вписывался в пейзаж и уже не представлял угрозы. Деревья густо склонялись по обе стороны дороги в ярко-акварельной зелени, словно зрители на параде.
Чтобы добраться до места и найти библиотеку, ей понадобилось минут сорок пять. Новой постройки здание располагалось на центральной улице. В читальне не оказалось почти никого, кроме нескольких пенсионеров, задремавших над своими книгами.
Отдел исторических документов располагался на втором этаже. Здесь не было вообще никого, даже библиотекаря за столиком справа от входа. Если не считать длинного стола и нескольких стульев, все остальное пространство было уставлено металлическими книжными полками, часть которых мешала видеть дальний угол комнаты. Подождав немного, Диана осмелилась подать голос:
