Текст книги "Когда отцветают розы"

Автор книги: Барбара Майклз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Энди припарковался в неположенном месте, несмотря на возражения Дианы.

– Здесь места для парковки нам вовек не найти, – объяснил он легкомысленно. – Заплатим штраф – твой старик возместит убыток.

Хэндсона – высокого лысеющего здоровяка с пристальными темными глазами – они застали в его офисе. Диана пыталась извиниться за опоздание, но он галантно остановил ее:

– Мистер Дэвис уже объяснил мне ситуацию, мисс Рэндалл. Я отлично понимаю ваши переживания, но могу вас заверить, что в данном случае нет ни малейших поводов для волнений. Останки, доставленные мне на экспертизу, никак не могли принадлежать вашему брату.

Энди оглядел кабинет, словно ожидал, что скелет разложен где-то здесь на рассмотрение специалистов и широкой публики. Разочарованный в своих ожиданиях, он повернулся к Хэндсону.

– Как вы можете быть так уверены? Скелет ведь мужской, не так ли?

– А вам это откуда известно? – Хэндсон посмотрел на него прищурившись.

– Я сделал замеры костей ног. Они такой же длины, как мои, с учетом разложения, разумеется. Таким образом, этот человек был слишком высок для женщины, если мы возьмем пропорции, которые…

– Вот именно: «если», – сказал Хэндсон, улыбаясь. – Вы, вероятно, начитались определенного рода беллетристики, мистер Дэвис. На самом деле все не так просто.

– Я прослушал факультативный курс антропологии и понимаю, что это не просто.

– Ну что ж, ваша догадка – а это, извините, все-таки не более чем догадка – оказалась верна. Есть целый ряд параметров помимо относительной длины конечностей, которые указывают, что скелет принадлежал мужчине европеидной расы, которому было больше восемнадцати, но менее двадцати шести лет от роду. Вместе с тем, а это как раз и важно для мисс Рэндалл, он никак не мог умереть в прошлом году, – он ободряюще посмотрел на Диану. – В нашей профессии принято частое употребление таких слов, как «вероятно», «почти», «по всей видимости», но в данном случае я могу со спокойным сердцем все это отбросить. Этот бедолага пролежал в земле не месяцы, а десятки лет, быть может, даже столетия.

– Сколько именно? – немедленно спросил Энди.

Хэндсон откинулся на спинку кресла.

– Где же, интересно, вы прослушали курс антропологии, молодой человек?

– Э-э-э… Извините, я понимаю, что большой точности здесь быть не может, но я подумал, что вы…

– Я должен быть на заседании ученого совета ровно через десять минут, – сказал Хэндсон, посмотрев на часы. – Поэтому моя лекция будет вынужденно краткой. На разложение костных тканей могли повлиять несколько факторов, некоторые из которых мне не известны: тип почвы, глубина захоронения, материалы, из которых могли быть изготовлены гроб или саван – это только некоторые из них. И все равно я могу безошибочно определить, что скелет должен был пролежать в земле семь-восемь лет, чтобы прийти в то состояние, в котором я получил кости на исследование. Специфические пятна говорят о более длительном периоде. Столетие – плюс-минус пятьдесят лет – это самая точная оценка, которую я могу дать на сегодняшний день, и если не будет особого распоряжения властей, я пока остановлюсь на этом. Как мне хотелось бы надеяться, я разрешил сомнения мистера и мисс Рэндалл, а это была моя главная задача.

Ненавязчиво он давал понять, что разговор окончен. Диана была вполне готова смириться с этим. Энди – нет, но она сумела буквально выволочь его из кабинета профессора. Они уже спустились на этаж ниже по лестнице, когда он вдруг остановился.

– Забыл кое-что, – сказал он. – Ты иди, я догоню.

Присоединился он к ней уже у машины. Ветерок шевелил листок квитанции штрафа под щеткой стеклоочистителя. Энди небрежно скомкал его и сунул в карман.

– Перестраховщик чертов! – сказал он сердито. – «Плюс-минус пятьдесят лет…» И даже за это он не может ручаться.

Диана без споров уселась на место пассажира.

– Так где же ты все-таки занимался антропологией? – спросила она не без оттенка недоверия.

Подвижные черты лица Энди приняли выражение гордой скромности.

– В университете Дьюка. И хочешь верь, хочешь – нет, я был одним из лучших.

Она верила. Энди никак нельзя было назвать невосприимчивым к наукам. Его проблема заключалась в другом: в его возрасте пора было бы уже всерьез заняться каким-нибудь делом, а не прыгать с одной работы на другую.

Она тут же с неприятным чувством поймала себя на том, что рассуждает в точности, как отец. Однако проблемы Энди не были схожи с теми, что стояли перед Брэдом. Брэду попросту не позволяли заняться делом, которое было ему по душе. Конечно, он мог потерпеть неудачу на избранном поприще, но лучше все же попробовать и проиграть, чем не пытаться вовсе.

У них ушло несколько часов на осмотр и погрузку растений. Увидев, как плотно оказался уставлен кузов, даже Энди понял: ехать нужно будет осторожно. Одно из деревьев достигало почти пятиметровой высоты, и хотя оно лежало, опершись стволом на крышу кабины, его ветви полностью заслонили вид через заднее стекло. На обратном пути Энди по большей части помалкивал, огрызаясь лишь на сигналы других водителей, которых раздражало, что грузовик тащится так медленно.

Когда они подкатили к дому, им навстречу выбежал Уолт.

– Вы должны были вернуться два часа назад. Почему так долго?

Он сразу же принялся развязывать веревки, стягивавшие растения вместе. Энди поспешил присоединиться к нему.

– Стоило мне поднажать и заставить эту колымагу бежать быстрее шестидесяти, – начал жаловаться он, – как ее начинало трясти словно в танце живота. Думаю, всей этой зелени досталось не больше, чем моей заднице, и…

– Я предвидел, что ты как-нибудь, да уговоришь Диану доверить управление машиной тебе, – перебил Уолт. – Что ж, все могло быть и хуже. На первый взгляд, особого ущерба ты не нанес. Теперь, будь любезен, съезди за Мэри-Джо. Уже как раз время.

– Но…

– Господи, можешь ты хотя бы раз в жизни не препираться? – Уолт сунул ему в руку ключи. – Возьми мою машину. Я собирался уже отправиться сам. Ты же знаешь Мэри-Джо, ждать она не будет.

Бормоча что-то себе под нос, Энди направился к машине. Уолт повернулся к Диане.

– Как все прошло?

– Без проблем.

Они проследили, как Энди отъезжал от дома. Вырулив на дорогу, он не прибавил скорость, как можно было ожидать, делая километров сорок в час.

– По всей вероятности, ей все-таки придется подождать, – сказала Диана. – Как еще ей сюда добраться?

– Попросит, чтобы кто-нибудь подбросил, одолжит велосипед или даже пойдет пешком. Ее упрямству осел бы позавидовал. Хотя, я думаю, Энди успеет, – губы Уолта скривились в подобие улыбки. – Как только скроется из вида, он поддаст газу, можешь быть уверена.

– Есть какие-нибудь новости?

– Я за весь день ни разу не заходил в дом. Но, как я полагаю, будь у них хорошие новости, они прислали бы кого-то сюда, не дозвонившись по телефону.

– Наверное, ты прав, хотя лучше пойти и прослушать записи на автоответчике.

Уолт последовал за нею в дом, но не в кухню. Она слышала его шаги наверху. «Не хочет рисковать и проверяет», – подумала Диана, вспоминая утренний разговор с Бэллоузом. Против этой предосторожности ей трудно было бы возражать.

На этот раз на автоответчике не оказалось ничего интересного. Приятель Энди позвонил еще раз и уже более настойчиво повторил просьбу срочно связаться с боссом. Ни Бэллоуз, ни полицейские не звонили.

От прохладительных напитков Уолт отказался.

– Хочу скорее разгрузить растения. Быть может, успеем кое-что посадить – до темноты еще часа два.

– Я могу тебе помочь?

Он оглядел ее сверху вниз дважды. Взгляд был настолько беспристрастно оценивающим, что Диана почувствовала невольно желание показать ему зубы и дать пощупать бицепс.

– Конечно, можешь, если есть желание, – сказал он потом. – Я перегоню грузовик на задний двор.

Круглые ямы разных диаметров покрывали теперь верхнюю террасу. Одна из них, почти в человеческий рост глубиной, предназначалась для франклинии – того самого пятиметрового дерева. Диана сразу поняла, что здесь ей со своей помощью лучше не соваться. Она уселась на стене и, болтая ногами, наблюдала, как дерево снимают с машины. Погрузили его так, чтобы не повредить другие растения, а потому сразу несколько рабочих вынуждены были приподнять ствол и уже потом осторожно опустить вниз. Нетерпеливо сунув руку под одну из веток, Уолт быстро отдернул ее и посмотрел на свежую царапину.

– Что за черт!

– Там что-то похожее на кактус, – сказал Джек, приподнимая ветку.

– Это Энди, – пояснила Диана. – Ты же знаешь, как он любит…

Уолт описал свое отношение к пристрастиям Энди в нескольких энергичных выражениях. Однако когда вернулся Энди и предложил помощь, она была принята без слова упрека.

– Мэри-Джо тоже сейчас придет помогать, – сказал Энди. – Ей нужно переодеться.

Уолт только кивнул. Диана не могла не видеть, что их с Мэри-Джо помощь никому не требуется, но все же им лучше было болтаться здесь, чем сидеть в доме и как на иголках ждать, что зазвонит телефон. Садоводство, как она заметила, содержало в себе терапевтический элемент, и очень благотворный. Ощущать пальцами тепло земли, зная, что даешь жизнь растению, которое наверняка переживет тебя и твоих детей – это ли не источник успокоения и умиротворенности?

Кроме того, садоводство – нелегкий труд. Уолт не делал им никаких скидок, требуя той же отдачи, что и от остальных рабочих своей бригады.

– Яма недостаточно глубока. Ну-ка, еще сантиметров тридцать!

Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, когда он объявил, что на сегодня достаточно. Рабочие не без облегчения разбрелись по машинам. Уолт придирчиво осмотрел оставшиеся саженцы, корни которых были обмотаны мешковиной, проверяя, насколько обильно увлажнила их Мэри-Джо.

– Если Том закончит прокладку труб, остальное можно будет посадить завтра, – сказал он. – А это что такое?

– Это розы, – отозвалась Диана.

– Я вижу, что это розы, но откуда они взялись? Их не было в списке.

– Это подарок для Эмили, – сказала Диана. – От меня и Энди.

Уолт посмотрел на нее так удивленно, что она поспешила добавить:

– Идея была его.

– И что же мне прикажешь с ними делать? – поинтересовался Уолт устало. – Участок под розы будет готов только к осени. Именно тогда и положено их сажать, разве ты не знаешь об этом?

– Многие делают это весной. К тому же их корни не оголены. Они в горшках. Это новоанглийские розы, выведенные Дэвидом Остином. В них сочетается красота и запах старых роз с продолжительностью цветения современных сортов.

– Да, я читал об этом, – Уолт посмотрел теперь на кусты роз с куда большим интересом. – Но только не знал, что их выращивают в Вулверхэмптонском питомнике.

– Они начали это делать только в этом году. Эмили будет страшно рада, когда узнает, что их можно раздобыть поблизости. Позавчера мы обсуждали эту тему по телефону. Мы, конечно, немного увлеклись, – признала она, – но у них такие звучные названия: «Восхитительная Миранда», «Светлокудрая Бьянка», «Крессида», «Роза Мэри», «Гордая Титания»…

– …И ты купила по кусту каждой разновидности, – лицо Уолта приняло выражение, которое он обычно приберегал для Эмили. – Что ж, очень мило, что тебе пришло это в голову. Хотя я все еще не знаю, где мне их рассадить.

Энди откашлялся и вмешался в разговор:

– У подножья ступеней, где кончается ограда.

За ужином они обсудили положение дел, каким оно им виделось. Мэри-Джо знала об утреннем разговоре с Бэллоузом от Энди; теперь же Уолт настоял, чтобы ему передали его дословно.

– Не вижу в его выводах большого смысла, – сделал он заключение. – Неужели это единственное объяснение всему, которое он смог найти: что Ларри не слишком умен? Для меня этого недостаточно. С какой стати Ларри являться сюда, чтобы оставить улику, связывающую его с преступлением, в котором его еще никто даже не обвиняет? И как он сумел избежать встречи с псами?

– С собаками все просто, – сказал Энди. – По большей части они бегают далеко отсюда. Он мог дождаться такого момента или кинуть им еды, чтобы отвлечь от себя. Что касается других вопросов, то пара версий по этому поводу у меня имеется.

Уолт отклонился в кресле назад и скрестил на груди руки.

– Что-нибудь глубокомысленно психологическое, надо полагать, – сказал он с усмешкой. – Чувство вины, снедающее бедолагу, так? Подсознательное желание сделать признание, чтобы облегчить душу и снова жить в мире с самим собой?

Энди побагровел от злости.

– Да, он мерзавец, но все-таки человек, и нормальные человеческие чувства не могут быть ему до конца чужды. Поймите, я не собираюсь оправдывать эту сволочь, я лишь пытаюсь понять его. Я уверен, что если он убил Брэда, то сделал это в состоянии аффекта, распаленный алкоголем. Допускаю, что это мог быть даже несчастный случай в пьяной драке. Само собой, он чувствует вину. Быть может, не всегда и лишь какой-то частью своего существа, но чувствует.

– О да, ему даже нравится быть виноватым, – сказала Мэри-Джо ледяным тоном. – Бывало, изобьет меня до полусмерти, а потом плачет и извиняется.

Уолт сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

– Что же ты мне ничего не рассказывала? Я бы…

– Ты б его отделал, я не сомневаюсь, но только что толку? – она говорила грустно, но в голосе появились более теплые нотки. – Никто не в силах помочь женщине, которую избивает муж, пока она сама не решит прибегнуть к посторонней помощи. Это ловушка, в которую женщины попадаются часто – чувство, что ты сама во всем виновата, что каким-то непостижимым для тебя самой образом ты заслуживаешь такого обращения. Поэтому не рассказывай мне о чувстве вины, Энди. Здесь я большой специалист.

Никто ничего не ответил на это, но Мэри-Джо должна была ощущать в этом молчании волну симпатии и гнева, которая в этот момент ощущалась почти физически, как дуновение горячего ветра. Она вдохнула полной грудью.

– Не знаю, что это на меня нашло. Я только имела в виду, что Энди может оказаться прав. Хотя лично мне кажется, что Ларри, скорее всего, просто до смерти перепугался. Подкинув часы, он, вероятно, предлагает нам сделку.

– В этом заключалась моя вторая версия, – кивнул Энди. – К этому времени даже ему должно быть известно, кто такая Диана. Смерть Брэда у него на совести… Ах да, у него же совести нет, как мы здесь решили. Хорошо, он знает, что совершил преступление, и вот – сестра жертвы пошла по следу убийцы. Он не мог не слышать, что явка с повинной смягчает наказание.

– Вот это уже звучит правдоподобно, – заметил Уолт в задумчивости. – Остается, правда, еще один вопрос. Случайно ли он подбросил часы на следующую ночь после того, как здесь побывал отец Брэда?

– Конечно, случайно! – горячо прореагировал Энди, но вдруг сам призадумался. – Он не мог узнать потом, если только не наблюдал за домом из какого-то близкого укрытия, что для него было бы вовсе небезопасно. Нет, Уолт, тут и гадать нечего. Он не мог узнать мистера Рэндалла.

Уолта же настолько увлекла собственная теория, что отказываться от нее запросто он не собирался. Им были предложены возможные варианты: все правдоподобные, но чересчур умозрительные. Они спорили еще некоторое время, но так и не пришли ни к каким выводам, только Энди еще раз мрачно напомнил, что им следует держаться подальше от освещенных окон.

Никто не заводил речи о третьей возможной версии. Диана не могла поверить, что она не пришла в голову ни одному из троих ее сотоварищей. Энди обладал слишком живым воображением и подвижным умом, чтобы не подумать об этом. Впрочем, она понимала, почему он помалкивает. Она и сама старалась отогнать от себя эти мысли. Неизвестность в конечном счете была лучше. Хуже всего надежда – вспыхнувшая и обманутая. Даже та хрупкая надежда, которая поневоле овладевала ею. Едва ли Брэд мог быть еще жив, взятый заложником при каких-нибудь невероятных обстоятельствах, сидящий где-то под замком на протяжении стольких месяцев. И все же… все же были часы без всяких следов пребывания в земле. Был ли это намек на возможный обмен.

Обмен информацией в данном случае. Чем же еще?

По вполне понятным причинам никто в этот вечер не находил себе места. Уолт, подперев подбородок ладонью, делал вид, что обдумывает планы на завтра, Мэри-Джо склонилась над книгой, не переворачивая страниц, Диана просто расхаживала по библиотеке, не сводя глаз с телефона, а Энди… Где был Энди? Он вызвался навести порядок в кухне, но что-то занимался этим слишком долго. Она уже собралась сходить за ним, когда из холла раздался грохот и донеслись злобные чертыхания.

Они обнаружили Энди сидящим на ступенях. Нога его попала как в капкан между перекладинами приставной лестницы, которую он явно собирался затащить наверх.

– Дьявол! – выругался он еще раз, но уже спокойнее. – Я надеялся подняться так, чтобы вы меня не слышали.

Мэри-Джо присела и освободила его ступню таким рывком, что он поневоле взвыл снова.

– Значит, ты выходил наружу, – сказала она.

– Только к навесу. Там не было…

– Но ведь ты сам взял с нас слово, что мы не будем покидать дом, – она была рассержена, и раскрасневшееся лицо выдавало это. – Если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, я сама прикончу тебя. Куда ты тащил эту штуковину?

– Наверх.

Диана присела на нижнюю ступень.

– Не задавай ему лишних вопросов, Мэри-Джо. Мне кажется, я знаю, что у него на уме. Скажи мне только одно, Энди: как ты собирался спуститься в ту дыру и шарить там среди обломков, чтобы мы этого не услышали?

Энди поднялся и взял стремянку.

– А и услышали бы, так что? Это уже было бы свершившимся фактом. Уп-па! Берегись!

Уолт поймал нижний конец стремянки прежде, чем он получил им по голове.

– Она недостаточно длинна, – заметил он.

– Должно хватить. По крайней мере стоит попробовать.

Наконец отправились наверх все вместе. Как определил это хмурый Уолт: хоть какое-то занятие. Однако, как поспешил он добавить, перспектива вытаскивать из лестничного провала Энди с переломанными конечностями вовсе не казалась ему соблазнительной.

Лестница действительно была коротковата, но ее верхняя перекладина оказалась всего в метре от дверного порога. Поддерживаемый Уолтом, Энди опустился вниз и встал на нее. Диана направила в провал луч фонарика. Свет заиграл на лице Энди, и он зажмурился.

– Не свети в глаза, пожалуйста, – попросил он.

– А ты не смотри сюда, – возразила Диана. – Тебе лучше видеть, куда ты опускаешься.

– Особенно по этой лестнице, – сказал Уолт. Он встал на колени рядом с Дианой, их плечи плотно сомкнулись. В руках он крепко сжимал конец веревки, которой, по его настоянию, Энди обмотался вокруг пояса. Диана подозревала теперь, что Уолт начал получать удовольствие от происходящего. Вероятно, надеялся, что придется вытаскивать Энди на веревке и можно будет тогда как следует потрепать его.

Мэри-Джо стояла поодаль со скрещенными на груди руками и выражением неодобрения на лице.

– Если Уолту придется неожиданно натянуть веревку, чтобы подстраховать Энди, он может столкнуть тебя вниз, Диана, – заметила она. – В дверном проеме мало места для двоих. Если уж тебе так хочется все видеть, ложись на пол, чтобы не мешать ему.

Совет был разумным, и Диана ему последовала. Энди продолжил спуск, время от времени чихая от пыли и смахивая паутину своим фонариком. Если стены внутри и были когда-то отделаны каким-нибудь материалом, от него не осталось и следа.

– Ослабь немного веревку, Уолт, – донесся голос Энди. – Она натянулась и врезалась мне в пояс.

– Извини, – Уолт искоса лукаво улыбнулся Диане.

– Что у тебя там? – спросила она, заметив, что луч фонарика Энди обшаривает стену.

– Показалось, будто что-то нашел, но это всего лишь трещина.

– Ты едва ли обнаружишь стенные шкафы там, где прежде была обыкновенная лестница.

– Откуда тебе это может быть известно? – огрызнулся Энди и с кряхтением продолжил спуск.

Вскоре они смогли разглядеть, что лежало у подножья лестничного пролета. В основном это были обломки обрушившейся верхней площадки. Энди развернулся и склонился под весьма опасным углом.

– Осторожно! – предупредил Уолт, заметив, что лестница покачнулась.

Энди теперь загораживал собой весь обзор. Видно было только, как он роется в обломках, отбрасывая наиболее крупные в стороны.

– Сейчас лестница повалится, и он упадет прямо на обломки, где полно ржавых гвоздей, – сказала Диана беспокойно и окликнула: – Энди, вылезай оттуда скорей!

– Лучше бросьте мне сюда какой-нибудь пакет, – отозвался тот.

Пластиковая сумка спланировала вниз, как гигантский мотылек. После непродолжительной возни Энди начал подниматься, держа сумку в вытянутой руке. Добравшись до верхней перекладины, он попросил Диану:

– Освободи-ка место.

Уолт тоже подался назад, ни на секунду не отпуская веревки. Энди ухватился за порог и подтянулся. Затем он забрал у Дианы сумку.

– Подсматривать нечестно.

Диана держала сумку двумя пальцами, потому что она была вся покрыта грязью, паутиной с вкраплениями иссохших насекомых. Еще хуже выглядел сам Энди. Ей доводилось видеть в музеях мумии в более приличном состоянии. Все его лицо покрывал слой потемневшей от времени алебастровой пыли.

– Есть! Достал! – воскликнул он радостно. – Пойдемте к столу, я вам это покажу.

– Я лично не приближусь к тебе, пока ты не умоешься, – сказала Мэри-Джо. – От тебя сейчас можно подхватить с полдюжины инфекций.

– Она права, Энди, – поддержала подругу Диана. – Трудно даже представить себе, чем ты мог надышаться в этой дырище.

Энди оглушительно чихнул, хотел утереться рукавом, но посмотрел на него и передумал.

– Ладно, только обещайте мне, что не будете заглядывать в сумку.

По некотором размышлении он лишил их такой возможности, взяв сумку с собой. Удалился он быстрым шагом, сопровождаемый облаком пыли.

Мэри-Джо тщательно проинспектировала Энди, прежде чем разрешила войти в библиотеку.

– А что ты сделал со своей одеждой? – спросила она с подозрением.

– Сунул в корзину для мусора. Правильно я сделал, как по-твоему?

– Да, это единственное подходящее для твоих тряпок место… ой, не клади эту грязь на диван. Я расстелила на столе газеты.

Она, кроме того, принесла из кухни тряпку для протирки пыли. И правильно сделала – это стало понятно, когда Энди вывалил на стол содержимое сумки. Все было такое грязное, что Диана поначалу ничего не могла разглядеть.

Своими длинными тонкими пальцами Энди быстро сложил несколько обломков вместе.

– Смотрите, это была шкатулка. Я заметил ее внизу на ступеньках еще в первый раз, до того, как лестница обрушилась. Правда, мне удалось собрать не все фрагменты.

– А вот еще обломок от нее, – Мэри-Джо протерла темный кусочек дерева. – Это часть крышки, ведь так?

– Точно. Здесь вот и петля есть, – Энди безуспешно попытался пристроить обломок к остальным. – Черт! Невозможно даже определить размеры – слишком многое отсутствует. Хотя работа искусная. Сделано было просто, но добротно.

Мэри-Джо принялась протирать еще какой-то осколок.

– Что это? Тоже дерево, но, по-моему, не от шкатулки.

– Я не знаю, что это, – признал Энди. – Я просто собрал все, что отличалось от обломков лестницы.

– А вот еще один похожий, – Мэри-Джо взяла обломок, и за ним потянулся кусок потемневшей от времени материи сантиметров в десять длиной. Мэри-Джо рассмотрела его внимательно и сказала: – Здесь шов, нитки сохранились. Это матерчатый цилиндр, почти как…

– Рукав! – воскликнула Диана. – Нет, это не просто рукав, а верхняя часть руки. А вот и кисть, видите, пальчики сколоты? Это рука куклы! А это… Это же голова!

Теперь, когда они знали, что перед ними, осколки легко складывались. Следы краски все еще были видны на деревянном шарообразном предмете – алый припухлый ротик, черные брови. Обнаружилась большая часть наряда, который когда-то был отделан по воротнику кружевами, а вот ноги и тело отсутствовали полностью.

– У меня когда-то была такая же, – сказал Энди, разглядывая осколок раковины. – Дядюшка Томас подарил, когда мне было пять лет. Она долго у меня хранилась.

– А это похоже на часть веера, – Мэри-Джо взяла нечто похожее на кусочек слоновой или какой-то другой кости, на котором болтались остатки шелка, очертаниями и впрямь напоминающие веер.

В остальных беспорядочных кусках и обломках ничего распознать было невозможно. Разглядывая эту жалкую груду, Диана с грустью сказала:

– Это была шкатулка девочки, в которой она хранила свои сокровища. Можно себе представить, как она обрадовалась, когда нашла такое уютное потайное местечко для своих игрушек.

Уолт посмотрел на вытянувшееся лицо Энди и от души расхохотался.