Текст книги "Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н""

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 217 страниц) [доступный отрывок для чтения: 77 страниц]

– Она бы их сосчитала, – сказал Ваня и бросил взгляд на Тонькиного двойника. Но девчонка не поддержала разговор. Она посмотрела на мальчика с сожалением и глубоко вздохнула.

– Тонька бы их всех миллионершами назвала, – произнес вслух Ваня, глядя на странных девчонок в разорванных платьях.

– Тоньку бы сюда, – с тоской произнёс мальчик и с силой дернул за самый большой помпон, пришитый к платью Снежинки.

– Крак, – послышался треск оборванной нити. Ваня открыл окно и выбросил помпон.

– Спасибо, – сказала Снежинка и сразу же повеселела. Глаза у неё засверкали синими огоньками, а на круглых щеках появились ямочки.

– Странная ты, Снежинка, – заметил Ваня.

– Почему? – удивилась девочка.

– Если бы я Тоньке такую прореху на платье сделал, получил бы оплеуху. А ты ещё спасибо говоришь, – ответил мальчик и посмотрел на платье Снежинки. Никакой дыры на платье не было. Ваня протёр глаза и потрогал платье рукой. Ткань была мягкой на ощупь, только на месте оторванного помпона прощупывался маленький бугорок.

– Что это? – спросил он у Снежинки, показывая пальцем на растущий бугорок.

– Это рождается новый помпон, – ответила девочка и погладила холодными пальчиками место рождения помпона.

Ваня от удивления не смог связать двух слов. Он, молча, наблюдал за рождением помпона. Когда тот принял форму и размеры оторванного помпона, Ваня с криком: «Так тебе и надо!» оторвал новорожденный помпон и выбросил его в окно.

– Зачем? – удивилась Снежинка. Она взглянула на мальчика синими глазами и покачала головой. Мальчик пожал плечами, разве можно объяснить душевный порыв.

– Сначала отрываются созревшие помпоны, а затем новорожденные, – сказала девочка и вздохнула. Ване стало жаль её, и он решил помочь Снежинке вернуть лучезарную улыбку.

– «Крак, крак, крак!» – послышался треск отрываемых ниток. За минуту мальчик оторвал все помпоны и выбросил их в окно. Его старания не пропали даром. В награду он услышал звонкий смех Снежинки. Словно десять хрустальных колокольчиков зазвенели одновременно. Как звенят хрустальные колокольчики, Ваня слышал не раз. У бабушки Настёны хранится в серванте хрустальный колокольчик, и в новогодние праздники мальчику разрешается звонить в него, когда приходят гости.

– А где твои хрустальные колокольчики? – спросил он у девочки, когда та перестала смеяться.

– Какие колокольчики? – в ответ спросила она Ваню и снова засмеялась.

– Как же я сразу не догадался, что колокольчики у неё во рту, – подумал мальчик и стал заглядывать девочке в рот. Но колокольчиков там не было. Ваня задумался и снял шапку, чтобы почесать голову, так ему лучше думается. Снежинка увидела рыжие Ванины волосы и перестала смеяться. Она погладила мальчика по голове и защебетала как птичка. На её голос прибежали другие девочки и тоже стали гладить Ванину голову. Руки у девчонок были холодные и влажные. Голова у Вани быстро замерзла, и он надел шапку.

– Я – не мороженое, не надо меня лизать, – проговорил он, обращаясь к девочкам. Девочки обиделись и вернулись на свои места. Только Снежинка никуда не ушла, её место было рядом с Ваниным.

– Так и заморозить не долго, – недовольно проворчал мальчик.

Ему не понравились телячьи нежности. Он воспитывал у себя мужской характер, а настоящий мужчина не любит лизаться.

– Почему вы меня гладите? – задал он вопрос Снежинке.

– Мы не гладим, а красим, – ответила та с улыбкой.

– Красите? – удивился Ваня и вопросительно посмотрел на Снежинку.

– Мы покрасили твои красные волосы в белый цвет, – ответила девочка.

– Зачем? – испуганно спросил мальчик. Он снял шапку и посмотрел на своё отражение в зеркальном потолке. Волосы у него были белые, как снег. Ваня зашмыгал носом и заплакал.

– Как же я покажусь Тоньке с такими волосами? Она больше не будет называть меня Огоньком. А мне так нравится быть Огоньком, – проговорил мальчик, всхлипывая от обиды на Снежинку и девчонок, изменивших его облик.

– Ты не должен отличаться от нас, – сказала Снежинка и посмотрела на мальчика пустыми глазницами синего цвета. От её холодного взгляда Ване стало не по себе. Он встал и направился к вагоновожатому, чтобы попросить его о помощи. Проходя мимо кресел с пассажирами, он обратил внимание на то, что у всех пассажиров воздушного трамвая волосы были белого цвета.

У девочек туго заплетенные косы оканчивались пышными, прозрачными бантами из белого шифона. А длинные локоны у мальчиков были перехвачены узкими обручами из белого серебра.

На том месте, где у обычного трамвая находится кабина вагоновожатого, у воздушного трамвая ничего похожего на кабину Ваня не увидел. Вместо кабины вагоновожатого у лобового стекла стоял высокий шкаф белого цвета, похожий на холодильник. Ваня подошел к нему и дернул за ручку, чтобы открыть дверь. Внутри шкафа сидела хрустальная девочка с огромными немигающими глазами и сосульками на голове вместо волос. Она держала в руках серебряные колокольчики и время от времени позвякивала ими. Услышав звон колокольчиков, мальчики отрывали помпоны, пришитые к платьям девочек, и выбрасывали их в окно.

– Вот оно что! – произнёс Огонёк и вопросительно взглянул на хрустальную девочку.

Но девочка ничего не ответила, она даже не посмотрела в его сторону.

– Подумаешь, принцесса, какая! – возмутился Ваня и дотронулся до платья хрустальной девочки. Он почувствовал резкую боль в руке и отдернул руку. На указательном пальце вскочил волдырь, как от ожога. Мальчик вспомнил слова деда Матвея о жгучем характере мороза и отодвинулся подальше от хрустальной Стужонки,

так он назвал хрустальную девочку. Ваня внимательно оглядел присутствующих, но вагоновожатого среди них не увидел.

– Кто же управляет воздушным трамваем? – обратился он с вопросом к белокожему мальчику, который сидел в кресле напротив Стужонки. Ваня про себя всех мальчиков, находящихся в воздушном трамвае, называл Снежанами. Так вот, этот Снежан внимательно оглядел его с ног до головы, словно раздумывая, стоит ли доверять гостю важную тайну.

– Ветер, – ответил он после продолжительного молчания.

– Так я и думал, – сказал Ваня, хотя на самом деле ничего такого он не думал. Ему не хотелось выглядеть глупцом в глазах этих высокомерных Снежанов и Снежинок, и он солгал. Снежан бросил быстрый взгляд на заалевшие от стыда щеки гостя и покачал головой. Он был очень умным мальчиком и, конечно же, догадался, что Ваня его обманул, но он был ещё и очень воспитанным мальчиком, и поэтому промолчал.

– Извините и простите, – произнес Ваня и покраснел ещё больше. Щёки его стали похожими на два переспелых помидора, казалось, что дотронься до них, и брызнут они алым соком во все стороны. Бабушка Настена учила внука всегда извиняться и просить прощения, если поступаешь дурно.

А сейчас Ваня поступил некрасиво, и ему было стыдно за проявленную трусость. Лучше быть честным глупцом, чем лживым умником. Он хотел подойти к Снежану и сказать ему правду, но зазвенели серебряные колокольчики, и все мальчики принялись за работу. Ваня вернулся на своё место и быстро оторвал все помпоны, пришитые к платью Снежинки.

От удивления она лишилась дара речи и только восклицала: «Ох!» и «Ах!», когда Ваня поворачивал её в разные стороны. Мальчик пригоршнями выбрасывал помпоны в окно, и вскоре за окном воздушного трамвая разыгралась метель. Снег залетал в открытое окно и превращался в пушистые помпоны, которые, как мячики, прыгали на платье Снежинки и сами пришивались к нему.

– Почему они возвращаются обратно? – спросил Ваня у девочки, глядя расширенными глазами на пляску помпонов.

– Перебор, – ответила Снежинка и пояснила изумленному гостю.

– Это когда ненужных помпонов больше, чем нужных, поэтому лишние помпоны возвращаются к себе домой.

– Ты что ли снежный домик? – не поверил Ваня.

– Я – не домик, а место, на котором стоит домик, – попыталась объяснить девочка, но гость не внял её объяснениям.

– Ты не похожа на землю, – возразил мальчик и погрозил пальцем Снежинке.

– Меня не обманешь, у меня папа раньше был инженером, он мне рассказывал о домах, – произнёс он с гордостью.

– А сейчас кем работает твой папа? – поинтересовалась девочка и с любопытством взглянула на Ваню. Тот смутился от пристального взгляда Снежинки и ответил, опустив голову.

– Сейчас он работает менеджером.

– А чем занимаются менеджеры? – спросила Снежинка. Ваня растерялся, он не знал, чем занимается отец в строительной фирме с длинным и непонятным названием.

– Я не знаю, – честно признался мальчик и, помолчав, добавил: – «Отец мне не рассказывал о своей работе».

Девочка ничего не сказала и отвернулась от Вани. Она стала смотреть в окно. Мальчик обратил внимание на её руки. Они неподвижно лежали на пышной юбке и казались неживыми.

Он взял Снежинку за руку. Рука у девочки была белой и холодной, как снег. Снежинка отдернула руку и покачала головой.

– Почему у тебя руки холодные? – спросил Ваня и достал из кармана варежки. Он протянул девочке варежки, но она отказалась принять Ванин подарок.

– Мне нельзя греться, я могу растаять от тепла, – объяснила она гостю причину отказа. Мальчик подумал немного и вдруг стукнул себя по лбу. Он вспомнил сказку о снегурочке, которую ему рассказывала бабушка Настёна.

– Как же я раньше не догадался, что вы все снежные люди! – воскликнул Ваня и обрадовался. Его радость выплеснулась веселыми искорками из глаз и поплясала задорной улыбкой на губах. Но радости никогда не бывает много. На смену ей всегда приходит грусть. Мальчику стало жалко белокожих мальчиков и девочек, которые бояться тепла и солнца. А хрустальная девочка и вовсе бедняжка. Одна сидит в темном шкафу и боится света, совсем, как Ваня в детстве, только наоборот. Когда Ване было три года, он боялся один оставаться в комнате без света, и постоянно просил маму оставлять на ночь включенным ночник. Сейчас Ваня уже не боится темноты, дед Матвей научил его ночному видению. Они даже ходили вдвоём в ночное, и дед доверил внуку роль проводника.

– И вовсе она не страшная, эта темнота. Она сама боится света и бежит от него, – произнёс дед Матвей, стоя ночью с внуком у забора, и посветил в темноту фонариком. Ваня увидел, как от длинного луча света стали разбегаться причудливые тени и прятаться в кустах. Он засмеялся и перестал бояться. Давно известно, что смех – лучшее лекарство от страха. А ещё бабушка Настёна прочитала Ване рассказ о юном разведчике, который жил с партизанами в лесу и ночью ходил на задание. Юного партизана тоже звали Иваном.

– Вот видишь, каким был храбрым партизан Ваня. Ты должен брать с него пример, – проговорила бабушка Настёна, закончив чтение. Так, благодаря стараниям деда Матвея и бабушки Настёны, Ваня перестал бояться темноты.

Ваня оторвал свои мысли от воспоминаний о доме и вернул их в воздушный трамвай. Снежинка выжидательно смотрела на него синими глазами.

– Вы можете жить на земле? – обратился он с вопросом к Снежинке. Та посмотрела на него погрустневшими глазами и покачала головой.

– Нам нельзя видеть солнце, оно нас убьёт, – произнесла она тихим голосом.

– А я люблю солнце, – сказал Ваня и вздохнул. Он мысленно представил себе, как солнце будет убивать Снежинку, и почувствовал сильный озноб.

– Замёрз я тут у вас, – недовольно пробурчал Ваня, скрывая за грубоватым тоном жалость к Снежинке.

– Ты можешь вернуться домой, когда захочешь, – сказала белокожая девочка. Она позвала того высокого мальчика, который подарил Ване корону. Это был главный Снежан. Он подошел к гостю и забрал у него корону. Ваня обиделся.

– Сначала дарят, а потом забирают. Так делать нельзя, – проговорил он, с укором глядя на Снежана. Но тот, молча, сделал своё дело и вернулся на место.

– Теперь ты свободен и можешь уходить, – сообщила ему Снежинка решение главного Снежана.

– А как же я пойду? Мы же летим по небу, – испуганно спросил мальчик и выглянул в окно. За окном разгулялась метель, и Ваня не смог увидеть, где находится его дом.

– Мы летим над твоим домом, ты можешь прыгать, – предложила Снежинка и стала толкать гостя к выходу. Ваня подошел к широкой двери и распахнул её. Налетевший ветер подхватил его и вынес из воздушного трамвая. Несколько мгновений он покружил мальчика в воздухе, как снежинку, а затем плавно опустил на крыльцо деревенского дома.

– Бабушка! – закричал Ваня и проснулся. Он увидел склоненное над ним лицо бабушки Настёны и улыбнулся. Его лучезарная улыбка была настоящей, её не надо было ловить, как бабочку, и приклеивать к губам.

– Бабушка! – повторил он, с любовью глядя на доброе лицо самого главного своего защитника.

– Пора вставать, Ванюша. Тоньша к тебе в гости пришла, – сказала бабушка и погладила внука по взъерошенным рыжим волосам. Ваня ловко увернулся и спрыгнул на пол.

– Тоньша! Я тебя во сне видел, ты была снежинкой, – закричал он, облачаясь в спортивный костюм синего цвета.

– С чего бы это? – удивилась девочка. В её широкораскрытых синих глазах мелькнуло любопытство и тотчас же спряталось за радужную оболочку, заметив в дверях спальни Ваню.

– Здравствуй, Огонёк, – поприветствовала Тонька своего рыжеволосого друга.

– Я уже не Огонёк, снежинки покрасили мои волосы в белый цвет, – возразил мальчик.

– Это у тебя сегодня шутка такая? – спросила девочка и рассмеялась звонко и заливисто, точь в точь, как хрустальный колокольчик.

– И вовсе это не шутка, я правду говорю, – ответил Ваня и нахмурился. Но Тоньку не просто сбить столку, она ученая. У неё дед живёт в Москве и работает в институте доктором. Когда Ваня спросил, что этот доктор лечит, то Тонька ответила, что технику. Поэтому Ваня стал называть Тонькиного дедушку техническим доктором.

– Ты в зеркало смотрелся? – грозно спросила Тонька и, взяв закадычного друга за руку, подвела его к бабушкиному трюмо. Из зеркала на Ваню смотрел мальчик с взъерошенными волосами рыжего цвета и улыбался во весь рот от радости.

– Лучше расскажи, что тебе приснилось, –

попросила Тонька и, усевшись на диван, приготовилась слушать. Ваня уселся рядом и стал взахлеб рассказывать о воздушном трамвае и его пассажирах. Бабушка Настёна перестала возиться на кухне и зашла в комнату послушать рассказ внука. Даже дед Матвей перестал храпеть и поднял голову с подушки. Когда Ваня рассказал, как у него забрали корону и вытолкнули его из воздушного трамвая, Тонька возмутилась.

– Да, они просто бандиты! – воскликнула она. Слово «бандит» у неё было самым страшным оскорблением.

– Они не бандиты – Ваня попытался заступиться Снежанов и Снежинок.

– Нет, бандиты! – упрямо повторила Тонька.

– Они не хотели, чтобы я замерз в воздушном трамвае и превратился в сосульку как хрустальная девочка. А без короны – это запросто, – возразил Ваня. Но Тонька не унималась.

– Зачем тогда они у тебя корону забрали? Могли бы и подарить, чтобы ты зимой не мёрз, – сказала она.

– Снежинка сказала, что на земле корона растает, – ответил мальчик и вздохнул.

– Эта Снежинка очень красивая? – спросила Тонька, заподозрив во вздохе Вани тоску о снежной девочке.

Ваня с удивлением взглянул на Тоньку. Прежде она таких вопросов не задавала.

– Красивая, – ответил он и, помолчав несколько секунд, добавил : «Но ты, Тоньша, всё равно лучше. Ты – живая, а Снежинка, как снегурка, от тепла тает.» Тонька улыбнулась и сказала: «Ну, ладно. Пойдем лучше на горку. Там Снежинок и Снежанов видимо-невидимо. Может быть, кого-нибудь из твоих знакомых встретим?» Они оделись и вышли на улицу. Крупные снежинки, медленно кружась, падали на укрытую белым ковром землю. Ваня с Тонькой раскрыли ладони и стали ловить снежинки. Но снежинкам не нравилось лежать на теплых ладонях. Они плакали и исчезали, оставляя после себя капли слез.

– Смотри внимательно, – приказала Тонька. Но Ваня не услышал её слов. Он смотрел на небо, пытаясь сквозь миллионы танцующих снежинок разглядеть воздушный трамвай. Но снег слепил глаза, и Ване пришлось смириться с мыслью, что чудеса бывают не каждый день.

– Пошли на горку, – предложил он Тоньке и побежал по нетронутому снегу, как первопроходец, на соседнюю улицу, которая круто спускалась к замерзшему пруду.

– Только ты Кольке с Васькой про воздушный трамвай не рассказывай, -попросила Тонька.

– Почему? – удивился Ваня.

– Глупые они, не поймут, – сказала Тонька.

– Бабушка Настёна сказала, что глупых детей не бывает, – заметил Ваня.

– Что только умные дети бывают? – ехидно спросила Тонька.

– Бывают умные дети и бывают неученые дети. Если неученых детей поучить, они станут умными. Дедушка Матвей говорит, что «ученье – свет!» – ответил Ваня.

– Вот и учи! – фыркнула Тонька.

– Вот и буду! – сказал Ваня и рассказал Кольке с Васькой про воздушный трамвай. А Васька рассказал о воздушном трамвае своей бабушке, когда приехал погостить к ней в наш город. Васькина бабушка была моей подругой, она передала его рассказ мне, а я записала его для всех мальчиков и девочек, умеющих читать.

Волк и волчица

Разговорилась однажды волчица с волком.

– Плохо тебе, волк, живется, – вздыхает волчица.

– Почему? – поглядел на нее волк.

– Да ты все по кустам шатаешься, от людей скрываешься.

– Хм, – пробурчал волк, – ты ведь тоже от людей прячешься...

– Нет, я где хочу, там и хожу, и никто меня не видит.

– Ну, уж это ты врешь, голубушка! – не соглашается волк. – Тебя видят так же, как и меня!

– Что ж, – ответила волчица, – верь-не верь, а я правду говорю!

Покрутил волк головою и говорит:

– Коли так, то давай проверим. Я спрячусь в кустах, а ты ступай в поле. Посмотрим, заметят тебя люди или нет.

– Ладно, – согласилась волчица, – посмотрим!

Спрятался волк в кустах, а волчица вышла в поле. Увидели ее пахари и подняли крик:

– Волк, волк!.. Бей волка!

Услыхал волк из кустов, что его поминают, задрожал от страха и айда в лес. Бежит и думает:

"Странно: ведь волчица на поле вышла и ничего, а я в кустах сидел и меня увидели".

Догнала его волчица и спрашивает:

–Ну что, чья правда?

Отдышался волк и говорит:

– Твоя правда. Ничего не скажешь. Кабы не проверил, никогда б не поверил.

Белорусская сказка

Волк и козлята

Жила – была коза с козлятами. Уходила коза в лес есьб траву шелковую, пить воду студёную. Как только уйдет – козлятки запрут избушку и сами никуда не выходят.

Воротится коза, постучится в дверь и запоёт:

– Козлятушки, ребятушки!

Отопритеся, отворитеся!

Ваша мать пришла – молока принесла;

Бежит молоко по вымечку,

Из вымечка по копытечку,

Из копытечка во сыру землю!

Козлятки отопрут дверь и впустят мать. Она их покормит, напоит и опять уйдет в лес, ап козлята запрутся крепко – накрепко.

Волк подслушал, как поёт коза. Вот раз коза ушла, волк побежал к избушке и закричал толстым голосом:

– Вы, детушки!

Вы, козлятушки!

Отопритеся,

Отворитеся!

Ваша мать пришла,

Молока принесла.

Полны копытца водицы!

Козлята ему отвечают:

– Слышим, слышим – да не матушкин это голосок! Наша матушка поёт тонюсеньким голосом и не так причитает.

Волку делать нечего. Пошёл он нв кузницу и велел себе горло перековать, чтоб петь тонюсеньким голосом. Кузнец ему горло перековал. волк опять побежал к избушке и спрятался за куст.

Вот приходит коза и стучится:

– Козлятушки, ребятушки!

Отопритеся, отворитеся! Ваша мать пришла – молока принесла;

Бежит молоко по вымечку,

Из вымечка по копытечку,

Из копытечка во сыру землю!

Козлята впустили мать и давай рассказывать, как приходил волк, хотел их съесть.

Коза накормила, напоила козлят и строго – настрого наказала:

– Кто придет к избушечке, станет проситься толстым голосом да не переберет всего, что я вам причитываю, – дверь не отворяйте, никого не впускайте.

Только ушла коза, волк опять шасть к избушке, постучался и начал причитывать тонюсеньким голосом:

– Козлятушки, ребятушки!

Отопритеся, отворитеся!

Ваша мать пришла – молока принесла;

Бежит молоко по вымечку,

Из вымечка по копытечку,

Из копытечка во сыру землю!

Козлята отворили дверь, волк кинулся в избу и всех козлят съел. только один козленочек схоронился в печке.

Приходит коза: сколько ни звала, ни причитывала – никто ей не отвечает.

Видит – дверь отворена, вбежала в избушку – там нет никого. Заглянула в печь и нашла там одного козлёночка.

Как узнала коза о своей беде, как села она на лавку – начала горевать, горько плакать:

– Ох, вы детушки мои, козлятушки!

Начто отпиралися – отворялися,

Злому волку доставалися?

Услыхал это волк, входит в избушку и говорит козе:

– Что ты на меня грешишь, кума? Не я твоих козлят съел. Полно горевать, пойдём лучше в лес, погуляем.

Пошли они в лес, а в лесу была яма, а в яме костер горел. Коза и говорит волку:

– Давай, волк, попробуем, кто перепрыгнет через яму?

Стали они прыгать. Коза перепрыгнула, а волк прыгнул, да и ввалился в горячую яму.

Брюхо у него от огня лопнуло, козлятки оттуда выскочили, все живые, да – прыг к матери! И стали они жить – поживать по прежнему.

Волк и лиса

Жили волк и лиса. У волка избушка хворостяная, у лисички – ледяная. Пришла ростепель, у лисы избушка растаяла. Явилась лиса к волку на ночлег проситься:

– Пусти меня, куманёк, обогреться!

– Мала моя избушка, – говорит волк. – Одному повернуться негде. Куда тебя пущу?

Не пустил волк лису.

Явилась лиса другой раз, явилась третий. Заладила каждый день к волку ходить:

– Хоть на приступочку, куманёк, пусти!

Сжалился волк, пустил лису. Первую ночь лиса на приступочке спала, на вторую забралась в избу, а на третью на печи развалилась. Волк спит под печью внизу, а лиса на печи. И всю – то ночь сама с собой разговоры разговаривает.

Услыхал волк, спрашивает:

– Кто у тебя, кума?

– Никого, куманёк, нету.

Легли спать, а лиса знай лапкой в печную трубу стучит: "Тук, тук, тук! Тук, тук, тук!"

Проснулся волк:

– Выйди, кума, спроси: кто там стучится?

Вышла лиса в сени за дверь. А из сеней забралась в кладовушку, где волк запасы берёг. Стала в кладовушке сметанку да маслице слизывать. Лижет и приговаривает:

– Хороша Волкова смета нка! Вкусное маслице!

Вылизала всё маслице и сметанку, муку рассыпала. Вернулась на печь, облизывается.

– С кем ты, кумушка, в сенях разговаривала? – спрашивает волк.

– Это за мной послы приезжали, – отвечает лиса. – Звали меня на свадьбу, на почестный пир. Да отказалась я ехать.

Поверил волк лисе.

Утром задумал волк блины печь. Говорит лисе:

– Я буду дрова носить, печку топить. А ты сходи, кумушка, в кладовушку, посмотри там хорошенько. Было у меня и маслице и сметанка, была и мучица. Печку затопим, напечём блинков.

Пошла лиса в Волкову кладовушку. Явилась из кладовушки, волку говорит:

– Я под старость слеповата стала, вижу плохо – ничего не нашла в твоей кладовушке. Сходи, куманёк, сам.

Пошёл волк сам в свою кладовушку. На полочки посмотрел, под полочки поглядел: всё в кладовушке подлизано! Вернулся, спрашивает у лисы:

– Не ты ли у меня, кумушка, сметанку и маслице слизала да муку рассыпала?

Стала отрекаться лиса:

– Я слепа и убога. Не видала маслица, не лизала сметанки, не рассыпала твоей муки!

Ещё раз поверил волк хитрой лисе, оставил в избушке жить до весны.

Жила лиса до весны, жила до холодной осени.

И теперь у волка в избушке живёт.

Русская народная сказка