Текст книги "Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н""

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 217 страниц) [доступный отрывок для чтения: 77 страниц]

Горшочек каши

Жила-была одна девочка. Пошла девочка в лес за ягодами и встретила там старушку.

– Здравствуй, девочка, – сказала ей старушка. – Дай мне ягод, пожалуйста.

– На, бабушка, – говорит девочка.

Поела старушка ягод и сказала:

– Ты мне ягод дала, а я тебе тоже что-то подарю. Вот тебе горшочек. Стоит тебе только сказать:

"Раз, два, три,

Горшочек, вари!"

и он начнет варить вкусную, сладкую кашу.

А скажешь ему:

"Раз, два, три,

Больше не вари!" -

и он перестанет варить.

– Спасибо, бабушка, – сказала девочка, взяла горшочек и пошла домой, к матери.

Обрадовалась мать этому горшку. Да и как не радоваться? Без труда и хлопот всегда на обед вкусная, сладкая каша готова.

Вот однажды ушла девочка куда-то из дому, а мать поставила горшочек перед собой и говорит: "Раз, два, три,

Горшочек, вари!"

Он и начал варить. много каши наварил. мать поела, сыта стала. А горшочек все варит и варит кашу. Как его остановить?

Нужно было сказать:

"Раз, два, три,

Больше не вари!" -

да мать забыла эти слова, а девочки дома не было. Горшочек варит и варит. Уже вся комната полна каши, уж и в прихожей каша, и на крыльце каша, и на улице каша, а он все варит и варит.

Испугалась мать, побежала за девочкой, да не перебраться ей через дорогу – горячая каша рекой течет.

Хорошо, что девочка недалеко от дома была. Увидала она, что на улице делается, и бегом побежала домой. Кое-как взобралась на крылечко, открыла дверь и крикнула:

"Раз, два, три,

Больше не вари!"

И перестал горшочек варить кашу.

А наварил он ее столько, что тот, кому приходилось из деревни в город ехать, должен был себе в каше дорогу проедать.

Только никто не жаловался. Уж очень вкусная и сладкая была каша.

Братья Гримм

Гречиха

Часто, когда после грозы идешь полем, видишь, что гречиху опалило дочерна, будто по ней пробежал огонь; крестьяне в таких случаях говорят: «Это ее опалило молнией!» Но почему?

А вот что я слышал от воробья, которому рассказывала об этом старая ива, растущая возле гречишного поля – дерево такое большое, почтенное и старое– престарое, все корявое, с трещиною посредине. Из трещины растут трава и ежевика; ветви дерева, словно длинные зеленые кудри, свешиваются до самой земли.

Поля вокруг ивы были засеяны рожью, ячменем и овсом – чудесным овсом, похожим, когда созреет, на веточки, усеянные маленькими желтенькими канарейками. Хлеба стояли прекрасные, и чем полнее были колосья, тем ниже склоняли они в смирении свои головы к земле.

Тут же, возле старой ивы, было поле с гречихой; гречиха не склоняла головы, как другие хлеба, а держалась гордо и прямо.

– Я не беднее хлебных колосьев! – говорила она. – Да к тому же еще красивее. Мои цветы не уступят цветам яблони. Любо-дорого посмотреть! Знаешь ли ты, старая ива, кого-нибудь красивее меня?

Но ива только качала головой, как бы желая сказать: "Конечно, знаю!" А гречиха надменно говорила:

– Глупое дерево, у него от старости из желудка трава растет!

Вдруг поднялась страшная непогода; все полевые цветы свернули лепестки и склонили свои головки; одна гречиха красовалась по-прежнему.

– Склони голову! – говорили ей цветы.

– Незачем! – отвечала гречиха.

– Склони голову, как мы! – закричали ей колосья. – Сейчас промчится под облаками ангел бури! Крылья его доходят до самой земли! Он снесет тебе голову, прежде чем ты успеешь взмолиться о пощаде!

– Ну, а я все-таки не склоню головы! – сказала гречиха.

– Сверни лепестки и склони голову! – сказала ей и старая ива. – Не гляди на молнию, когда она раздирает облака! Сам человек не дерзает этого: в это время можно заглянуть в самое небо господне, а за такой грех господь карает человека слепотой. Что же ожидает тогда нас? Ведь мы, бедные полевые злаки, куда ниже, ничтожнее человека!

– Ниже? – сказала гречиха. – Так вот же я возьму и загляну в небо господне!

И она в самом деле решилась на это в своем горделивом упорстве. Тут такая сверкнула молния, как будто весь мир загорелся, когда же снова прояснилось, цветы и хлеба, освеженные и омытые дождем, радостно вдыхали в себя мягкий, чистый воздух. А гречиха была вся опалена молнией, она погибла и никуда больше не годилась.

Старая ива тихо шевелила ветвями на ветру; с зеленых листьев падали крупные дождевые капли; дерево будто плакало, и воробьи спросили его:

– О чем ты? Посмотри, как славно кругом, как светит солнышко, как бегут облака! А что за аромат несется от цветов и кустов! О чем же ты плачешь, старая ива?

Тогда ива рассказала им о высокомерной гордости и о казни гречихи; гордость всегда ведь бывает наказана. От воробьев же услышал эту историю и я: они прощебетали мне ее как-то раз вечером, когда я просил их рассказать мне сказку.

Г. Х. Андерсен

Грустная сказилка в одну строчку

Иногда гусеница – это улитка, которая ушла из дома.

Ева Орловская

Гуси – лебеди

Жили мужик да баба. У них была дочка да сынок маленький.

– Доченька, – говорила мать, – мы пойдем на работу, береги братца? Не ходи со двора, будь умницей – мы купим тебе платочек.

Отец с матерью ушли, а дочка позабыла, что ей приказывали: посадила братца на травке под окошко, сама побежала на улицу, заигралась, загуляла. Налетели гуси – лебеди, подхватили мальчика, унесли на крыльях.

Вернулась девочка, глядь – братца нету! Ахнула, кинулась туда – сюда – нету! Она его кликала, слезами заливалась, причитывала, что худо будет от отца с матерью, – братец не откликнулся.

Выбежала она в чистое поле и только видела: метнулись вдалеке гуси – лебеди и пропали за темным лесом. Тут она догадалась, что они унесли ее братца: про гусей – лебедей давно шла дурная слава – что они пошаливали, маленьких детей уносили.

Бросилась девочка догонять их. Бежала, бежала, увидела – стоит печь.

– Печка, печка, скажи, куда гуси – лебеди полетели?

Печка ей отвечает:

– Съешь моего ржаного пирожка – скажу.

– Стану я ржаной пирог есть! У моего батюшки и пшеничные не едятся...

Печка ей не сказала. Побежала девочка дальше – стоит яблоня.

– Яблоня, яблоня, скажи, куда гуси – лебеди полетели?

– Поешь моего лесного яблочка – скажу.

– У моего батюшки и садовые не едятся... Яблоня ей не сказала. Побежала девочка дальше. Течет молочная река в кисельных берегах.

– Молочная река, кисельные берега, куда гуси – лебеди полетели?

– Поешь моего простого киселька с молочком – скажу.

– У моего батюшки и сливочки не едятся... Долго она бегала по полям, по лесам. День клонится к вечеру, делать нечего – надо идти домой. Вдруг видит – стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке, кругом себя поворачивается.

В избушке старая баба – яга прядет кудель. А на лавочке сидит братец, играет серебряными яблочками. Девочка вошла в избушку:

– Здравствуй, бабушка!

– Здравствуй, девица! Зачем на глаза явилась?

– Я по мхам, по болотам ходила, платье измочила, пришла погреться.

– Садись покуда кудель прясть. Баба – яга дала ей веретено, а сама ушла. Девочка прядет – вдруг из – под печки выбегает мышка и говорит ей:

– Девица, девица, дай мне кашки, я тебе добренькое скажу.

Девочка дала ей кашки, мышка ей сказала:

– Баба – яга пошла баню топить. Она тебя вымоет выпарит, в печь посадит, зажарит и съест, сама на твоих костях покатается.

Девочка сидит ни жива ни мертва, плачет, а мышка ей опять:

– Не дожидайся, бери братца, беги, а я за тебя кудель попряду.

Девочка взяла братца и побежала. А баба – яга подойдет к окошку и спрашивает:

– Девица, прядешь ли?

Мышка ей отвечает:

– Пряду, бабушка... Баба – яга баню вытопила и пошла за девочкой. А в избушке нет никого. Баба – яга закричала:

– Гуси – лебеди! Летите в погоню! Сестра братца унесла!..

Сестра с братцем добежала до молочной реки. Видит – летят гуси – лебеди.

– Речка, матушка, спрячь меня!

– Поешь моего простого киселька.

Девочка поела и спасибо сказала. Река укрыла ее под кисельным бережком.

Гуси – лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка с братцем опять побежали. А гуси – лебеди воротились навстречу, вот – вот увидят. Что делать? Беда! Стоит яблоня...

– Яблоня, матушка, спрячь меня!

– Поешь моего лесного яблочка. Девочка поскорее съела и спасибо сказала. Яблоня ее заслонила ветвями, прикрыла листами.

Гуси – лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка опять побежала. Бежит, бежит, уж недалеко осталось. Тут гуси – лебеди увидали ее, загоготали – налетают, крыльями бьют, того гляди, братца из рук вырвут. Добежала девочка до печки:

– Печка, матушка, спрячь меня!

– Поешь моего ржаного пирожка.

Девочка скорее – пирожок в рот, а сама с братцем в печь, села в устьице .

Гуси – лебеди полетали – полетали, покричали – покричали и ни с чем улетели к бабе – яге.

Девочка сказала печи спасибо и вместе с братцем прибежала домой.

А тут и отец с матерью пришли.

Русская народная сказка

Гуси залива

Как узнали селяне, жившие на берегу Залива реки Святого Лаврентия, что подымаются по реке английские суда и что грабят солдаты да дома жгут, собрали они быстро пожитки, что у кого было (ну, мебель там, одежонку всякую), нагрузили это всё на возы – да и отвезли в лес, спрятали. Женщины, старики и дети в подлеске затаились; а с собою у них запасы еды были, да и скотину с домашней птицей они туда пригнали.

Вот подошли, значит, корабли англичан к Иль-о-Кудр, стали там на якорь – и приказал генерал Уолф солдатам своим в шлюпки забираться да к берегу грести; высадиться им там велел он возле жилищ, что стояли ближе к реке. Добрались солдаты до земли, из лодок вылезли – и принялись дома грабить да жечь.

Только готов уже был для них на опушке подарок нежданный: вырыли там селяне меж сосен окоп глубокий, схоронились в нём, у каждого – мушкет, зарядов полное дуло.

Ну, подошли, значит, солдаты к рубежу лесному, сквозь кустарник продираться стали, идут себе, барабаны грохочут – а тут вдруг и началось. Только оказались они на середине прогалины, со всех сторон галдёж поднялся, гогот, клики – ну точно индейцы-монтаньи визжат, как на врага мчатся. Перепугались солдаты; невдомёк им, что это не воины индейские вопят, а гуси – целая стая гусиная. Женщины, старики да дети, которые за деревьями прятались – солдатам-то их и не видно, – шеи гусям этим вертели, вот те и надрывались, орали во всю глотку. Растерялись солдаты, стоят, слушают, как гуси гогочут, в толк ничего взять не могут – а в это время и давай в них из окопа мушкеты палить. Пустились англичане наутёк; к берегу несутся, лишь бы, думают, успеть, лишь бы не окружили французы с индейцами, лишь бы нам до шлюпок добраться да на кораблях скорей укрыться...

Так-то вот; коли б не гуси – век бы жителям Залива домов своих не видать.

Легенды новой Франции

Гэвхэту

На краю селения жил молодой человек по имени Гэвхэту. Однажды утром он взял косу и отправился косить траву. Идет и вдруг видит: летит с востока огромная птица. Птица эта пролетела над ним и развернулась прямо к дому вождя, у которого была одна-единственная и очень красивая дочь. Там птица опустилась у края отверстия дымохода, повертела из стороны в сторону головой, точно осматриваясь, и юркнула в дымоход.

Гэвхэту интересно стало, он подумал: “Зачем птица к вождю в жилище залезла? Что же дальше будет?”

Вдруг птица вылетела из дымохода, держа что-то в когтях. Пригляделся Гэвхэту: вроде женщину держит птица. Когда она в обратном направлении пролетала над ним, он заметил на мизинце женщины серебряный перстень. “Кого же она и куда понесла?” – подумал о птице Гэвхэту и следил за нею глазами, пока она не скрылась в облаках.

Когда он вернулся с сенокоса, то услышал от соседей неприятную весть: пропала дочка вождя. А люди вождя в это время ходили и проверяли каждое жилище – искали ее. Зашли они и к Гэвхэту. И он сказал:

– Утром я видел: какая-то большая птица понесла вон в ту сторону, на восток, женщину. На мизинце женщины блестел серебряный перстень. Наверное, это и была дочь вождя.

Привели Гэвхэту к вождю. Он и ему рассказал то же самое.

Вождь проговорил:

– Возьми сотню моих воинов и иди туда, куда улетела птица. Найди мне мою дочь.

Гэвхэту повел войско на восток, туда, откуда каждое утро поднималось солнце. Долго шли, очень долго. Устали все. Наконец увидели отверстие, ведущее внутрь земли. Гэвхэту приказал воинам построить дом и обвязать веревками. Когда воины это сделали, Гэвхэту сел в дом, взял в левую руку колокол и сказал:

– Опускайте меня. И запомните: как найду дочь вождя, три раза ударю в колокол.

Опустили Гэвхэту в отверстие земли. Долго-долго он снижался в полной темноте. Но вот посветлело, а вскоре совсем светло стало, и он достиг какой-то поверхности. Дальше пешком пошел. Опять долго шел. И оказался возле хорошего жилища. Вступил в него.

В углу, в котором положено быть женщине, сидела дочь вождя. Увидев Гэвхэту, она заплакала.

– Ты зачем пришел? – сказала. – Здесь так опасно.

– Ничего. Посмотрим, – ответил Гэвхэту.

Она накормила его досыта и уложила под нары. Все вокруг вымыла чисто-начисто. Села и мужа своего ждет. Много времени прошло.

Вдруг послышался шум, разные голоса. Затем в жилище вошел хмурый человек – муж дочери вождя. Бросил ей что-то, сказав:

– На-ка, изжарь это. – Носом воздух сильно втянул. – Фу, почему у нас запах дикого оленя чувствуется?

– Это запах того, что ты принес, – ответила дочь вождя.

Когда ее муж наелся, сказал:

– Поищи-ка у меня в голове.

Как у собак в шерсти бывают блохи, так и у него в волосах водились насекомые.

Дочь вождя стала искать у него в голове. Она искала, а он блаженно засыпал. Когда он захрапел, она сказала:

– Гэвхэту, Гэвхэту...

Мужчина вздрогнул и спросил:

– Где? Какой Гэвхэту?

Дочь вождя ответила:

– Это я так. Бормочу.

Он снова уснул, снова проснулся. И опять заснул, на этот раз крепко – его красные волосы поднялись дыбом. Они всегда поднимались дыбом, когда он крепко засыпал.

Тут дочь вождя позвала Гэвхэту. Тот вылез из-под нар, взял меч мужчины и отрубил ему красные волосы. Мужчина моментально умер.

Гэвхэту и дочь вождя покинули жилище. Когда они дошли до отверстия в земле, у которого стоял дом, сделанный воинами, дочь вождя сказала:

– Ты садись в верхнюю половину дома, я – в нижнюю.

– Нет, – сказал Гэвхэту, – ты садись в верхнюю.

Ну, дочь вождя села в верхнюю половину дома, а Гэвхэту – в нижнюю. Он ударил три раза в колокол, и воины, что были там, на земле, потащили их. Тащили, тащили и, как только вытащили дочь вождя, перерубили дом, и Гэвхэту полетел внутрь земли. Сильно ударился.

Лежал, лежал, очнулся и ползком добрался до дома черта. Черта не было дома. У Гэвхэту уже не осталось сил, никуда больше не мог ползти и потому уснул.

Спит и видит сон. Будто есть одна дверь, если через эту дверь пройдешь, то увидишь две посудины с красной и белой водой. Вошел Гэвхэту в ту дверь. Сунул свой указательный палец в белую воду – ой, совсем плохо стало, вот-вот умрет. Быстро сунул палец в красную воду – очень хорошо стало. Совсем здоровым сделался. И красивее, чем был.

Ушел из дома черта. Ходил туда-сюда, долго ходил, искал выход из этого огромного подземелья.

Вдруг услышал человеческий плач. Откуда-то сверху. Глянул на дерево, а на его вершине ребенок висит. Снял ребенка, а он совсем мертвый. Вернулся в дом черта и вымыл ребенка красной водой. Ожил он тут же и очень красивым стал.

– Я отсюда очень близко живу, – сказал ребенок. – Мои отец и мать теперь плачут, меня разыскивают. Они не знают, что меня черт утащил.

Гэвхэту сказал:

– Ну что ж, скорее в твой дом идем.

Пошли. Ребенок сказал:

– Ты меня задаром не возвращай. Попроси у моих родителей двухголового севона.

Гэвхэту так и сделал. Получил двухголового севона. После к тому отверстию в земле пришел, сел на севона между его голов, и тот моментально на землю его вынес.

В тот же день Гэвхэту пришел к вождю и рассказал ему о своем путешествии.

Вождь рассердился:

– Ты зачем врешь?

Гэвхэту обиделся:

– Я не вру.

Они заспорили. Вдруг дочь вождя вошла со своим новым мужем, увидела Гэвхэту и заплакала:

– Отец, меня этот человек спас.

Тогда вождь узнал всю правду о том, как была спасена его дочь. И он отдал ее в жены Гэвхэту.

Орокская сказка

Дар богини Каннон

В давние-предавние времена жили в одной рыбацкой деревушке муж с женой. Жили они дружно, да только вот беда – детей у них не было. Каждый день ходила жена в храм богам молиться, все просила их: «Пошлите нам на радость хоть какое дитя!».

Сжалились, наконец, боги. Родилась у жены с мужем девочка. Доброй и красивой была она, но стали замечать отец с матерью, что никак не растут у нее на голове волосы. Закручинились родители: "За что мы богов так прогневали? За что они дочку нашу долгожданную не пощадили?". Ну, делать нечего. Какое дитя ни есть, а свое.

А тем временем стали в той деревне происходить удивительные вещи. Заприметили рыбаки, что каждый день в один и тот же час появляется в море яркий свет. Погорит-погорит, да и погаснет, будто неведомая сила знак какой подает.

Очень хотелось рыбакам узнать, кто там в пучине морской скрывается, да боязно в море отправляться. И родители девочки со всеми вместе дивились, понять хотели, откуда тот удивительный свет льется.

Вот сидят они как-то под вечер дома. Вдруг жена и говорит: – А что, если этот свет нам с тобой предназначен? Может, боги нам знак подают, и спасет этот чудный блеск нашу дочку от ее беды?

– Может, и так, – согласился муж. – Надо нам самим в море отправиться.

Так они и сделали. На следующий день сели муж с женой в лодку и поплыли к тому месту, откуда свет появлялся.

Долго они плыли, уж и смеркаться стало. Вдруг откуда ни возьмись брызнул им в лицо яркий свет, зажмурились муж с женой – не ослепнуть бы. Попривыкли немного, глаза открыли, вокруг огляделись – вот красота-то! Море так и сверкает!

– Что за чудеса? – удивились муж с женой. – Волшебство, да и только!

Присмотрелись они получше, видят – льется тот свет с самого морского дна.

Страшно стало мужу с женой – что-то таит в себе морская бездна? Думали они, думали, что дальше делать, наконец, жена и говорит:

– Спущусь-ка я на дно. Надо же посмотреть, что там внизу. Может, найду избавление от дочкиной беды. Нырнула женщина в море, на дно опустилась, видит – лежит на песке маленькая статуя богини Каннон.

– Это же надо! – удивилась жена. – Такая маленькая статуя, а такой яркий свет излучает!

Подняла она статую со дна, хотела было наверх всплыть, да не успела... Потемнело все вокруг, накрыла бедную женщину черная тень – появился невесть откуда огромный скат.

А муж наверху от волнения места себе не находит: "Нельзя мне было жену одну на морское дно отпускать", – думает. Взял он меч и сам на дно спустился. Смотрит – вьется вокруг жены чудовище, а она изо всех сил отбивается.

– Отпусти мою жену! – закричал муж. – Лучше меня растерзай!

Услышал скат человеческий голос, развернулся и на мужа кинулся.

– Скорее всплывай наверх, – успел крикнуть муж жене.

Долго боролся он со скатом, наконец, вонзил чудовищу в брюхо меч, да и потопил его на морском дне. Собрал муж последние силы, выбрался на берег, но только на песок упал – душа его и покинула.

А жену рыбаки в море подобрали, еле живую. Вынесли на берег, смотрят – держит она в руке статую богини Каннон.

– Где ты ее взяла? – спрашивают. – Неужто на морском дне?

А женщина еле слышно им и отвечает:

– Умираю я, видно. Отдайте эту статую моей дочке. Пусть хранит ее богиня Каннон.

Сказала так, вздохнула и умерла. Похоронили рыбаки мужа с женой у самого моря, а рядом кумирню построили и статую богини Каннон там поставили.

По-прежнему потекла жизнь в деревне. Вот только осталась девочка круглой сиротой – некому утешить, некому приголубить. Каждый день поутру приходила она на могилу родителей богине Каннон помолиться.

И вот как-то раз привиделся девочке странный сон. Снится ей, будто вошла в ее дом сама богиня Каннон, встала у изголовья и говорит:

– Жалко мне твоих почивших родителей и тебя жалко. Пусть исполнится то, за что они жизни своей не пожалели.

Сказала так и исчезла.

Проснулась девочка, по сторонам огляделась – понять не может, то ли сон это был, а то ли и не сон. Посмотрела она в зеркало, да глазам своим не поверила: выросли у нее за ночь волосы красоты невиданной, до самых пят!

Выскочила она из дома и на берег побежала – на могилу родителей.

– Спасибо вам, что от беды меня избавили, – говорит.

Повернулась она к статуе богини Каннон – поклониться хотела, и вдруг показалось девочке, что улыбнулась ей статуя и головой кивнула.

Много лет прошло с тех пор. Выросла девочка, стала она красавицей писаной. Издалека приходили люди посмотреть на ее красоту.

Каждый день расчесывала девушка свои чудесные волосы. Да только волоски, что на гребне оставались, не выбрасывала – не было им цены, ведь посланы они были самой богиней Каннон! Вот и вешала их красавица на ветви сливовых деревьев.

Случилось так, что далеко-далеко от той рыбацкой деревушки вышел как-то раз знатный князь погулять по своему дворцовому саду. Видит – висит на дереве волосок. Удивился князь:

– Откуда он взялся? Может, воробьи принесли?

Снял князь волосок с ветки, да как воскликнет:

– Что за чудо! Разве бывают такие прекрасные волосы у земных женщин?! Никак это волос с головы небесной феи!

"Девушка с такими волосами должна быть необыкновенно хороша собой", – подумал князь, и вспыхнула в его сердце любовь к неизвестной красавице.

Во все концы своих владений отправил он слуг искать хозяйку этих прекрасных волос. Долго искали слуги и нашли, наконец, бедную девушку из рыбацкой деревни. Привезли ее в княжеский дворец.

Увиделись князь и девушка и сразу же полюбили друг друга. Стала красавица княжеской женой, и родился у нее сын с такими же чудесными волосами. Долго и счастливо жила она, но никогда не забывала о своих родителях и даре богини Каннон.

Японская сказка