Текст книги "Холодная сталь (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Линда Эванс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Ты… Ты нашел еще одну бомбу?

– Мы быстро продвигаемся через джунгли к колонии. Командир, судя по отслеживаемым передачам, эта колония отражала неоднократные атаки врага, но враг еще не применял здесь такое оружие. Колонисты не предупреждены.

– У них есть Боло, – сказал он. Он изучал трубопроводы на потолке коридора, запоминая каждую деталь, и задавался вопросом, не станут ли они последним, что он увидит в своей жизни.

– Боло отправился к Марикане, чтобы отразить новую атаку. У них есть только стационарная защита. И если я правильно интерпретирую показания своих датчиков, это устройство отличается от того, которое использовалось в Одинберге, предположительно, гораздо более мощное.

Тайрус кашлянул, почувствовав что-то влажное на губах.

– Ты спрашиваешь меня, что делать?

– Я не могу сражаться без вас. И не могу рисковать вашей жизнью без вашего прямого приказа.

Он закрыл глаза. Он вспомнил слова, которые выжег лазером на металле в колонии Одинберг.

Они будут отомщены.

Это был импульс, запоздалая мысль. Возможно, это были неправильные слова. Возможно, правильными были бы слова «Никогда больше».

Он открыл глаза и попытался собраться с мыслями. Затем он громко сказал Дирку.

– Нацелься на эту бомбу. Давай перехватим ее, если сможем.

– Она близко, – сказал Дирк.

– Ты уже открыл остальные оружейные порты?

– Я не пробовал. Перегрузка может повредить другие системы. Я ждал подходящего момента.

– Вот он. Пришло время сражаться, Дирк. Делай то, для чего ты был рожден. Делай то, что ты должен делать.

– Да, коммандер.

Вокруг него зажужжали, затем взвыли, затем завизжали сервоприводы орудийных люков. Свет в коридоре померк – или это ему только показалось? Затем раздался треск, похожий на выстрел старинной пушки, и еще один, и еще, и еще.

– Шесть из восемнадцати портов открыты, коммандер. Приводы на остальных перегорели, но некоторое количество вспомогательного вооружения наготове.

Что-то в голосе Дирка показалось Тайрусу необычным, или это было только его воображение?

– Я боевое подразделение DRK, Марк XXIV Бригады «Динохром». Я горжусь тем, что служу под командованием Тайруса Огдена. Мы идем защищать человечество от инопланетной агрессии.

– Звучит заманчиво, – сказал Тайрус, игнорируя боль в груди. – Давай сделаем это.

Глава восьмая

Машина для ремонта стен оказалась в ловушке снаружи, когда началась атака. Доннинг приказал отвести машину подальше от колонии, избегая встречи с основными силами пришельцев, надеясь, что они не обратят на нее внимания.

Не прокатило.

Машина все еще двигалась, медленно, но ее верхняя часть теперь была полностью охвачена пламенем. Когда инопланетяне проходили мимо с обеих сторон, они обстреляли ее из своих винтовок, и синие дуги света медленно разрезали роботизированное транспортное средство на ленточки. Наконец ракета прорвалась сквозь перегруженную защиту и попала в машину, в результате чего она взорвалась, превратившись в град металла и горящих деталей.

Мимо пронеслось еще больше ракет, врезавшись в стены, одна из них повредила шестую автоматическую башню. На этот раз пришельцев было меньше, но они были более организованными и решительными, чем когда-либо прежде. Они взорвали три однозарядные пушки, прежде чем пришельцы пустили их в дело, но когда они попытались уничтожить четвертую, она разлетелась в щепки – искусно сделанная приманка из полого бревна. Ему пришлось отдать им должное. Пришельцы были умны и изобретательны на свой самоубийственный манер.

– Сэр, – сказал Пик, – вдали, на южном горизонте.

Сначала Доннинг подумал, что это холм, но он изучил каждый дюйм горизонта, и никакого холма в том направлении не было. Затем он увидел, что объект движется. Он увеличил изображение.

Доннинг в изумлении наблюдал за экранами. Боло выглядел так, словно уже прошел через войну. Его корпус был обуглен и покрыт ямами, а из закрытого кормового орудийного люка валил дым. Хотя у него было фамильное сходство с Ханом, он был еще больше – неуклюжая гора металла, которая пробиралась сквозь джунгли, как ребенок пробирается через бассейн. Он также был намного медленнее Хана, хотя было ли это связано с его модификациями, возрастом или повреждениями, полученными в пути, он не мог сказать наверняка.

На его боку все еще виднелось несколько пятен желтой краски – следы чьей-то абсурдной попытки сделать его более похожим на стандартную горнодобывающую машину.

Обломки приваренного горного оборудования клочьями свисали с его корпуса, включая огромную буровую вышку, которая лежала откинутой назад над главной башней, теперь лишенной своей оригинальной пушки «Хеллбор». Он возлагал надежды на эту машину, что она сможет сражаться за них или добывать для них руду, но теперь, увидев ее, он не думал, что она сможет делать ни то, ни другое.

– Сэр, – сказал Пик, – Я улавливаю какие-то маломощные передачи на одном из гражданских шахтерских диапазонов. Я думаю, они исходят от Боло.

– Что он говорит?

– Пока ничего, сэр. Всего лишь несущая волна, помехи и искажения, но они становятся все сильнее.

– Продолжайте наблюдение. Мы должны знать их намерения. В сложившихся обстоятельствах мы не можем просто открыть ворота и впустить их.

* * *

Лорд Белозвезд бежал по джунглям, сгорбившись из-за тяжелого оружия, притороченного к спине. Воздух приятно щекотал его легкие, листва была такой же роскошной и сочной, какой он ее помнил, солнце, выглядывавшее из-за крон деревьев, было похоже на драгоценный камень. Было приятно бежать, приятно ощущать силу Тех, Кто Выше. Теперь у него была ясность.

Он знал, что должен делать.

Для этого существовали песнопения, которые помогали воину сосредоточиться, ослабляли его страх, придавали ему смелости принести последнюю жертву ради победы. Он выучил эти песнопения, практиковал их с тех пор, как только вылупился, но теперь, когда пришло время, он понял, что они ему не нужны. Он был свободен от страха, его решимость была острой, как лезвие ножа, его решимость была абсолютной.

Вместо этого он мысленно повторял, что должен сделать. Отвлекающие атаки уже начались.

На лугах царила неразбериха, и его целью было держаться подальше от этих нападений, чтобы по возможности избежать вражеского огня. У него не было другого оружия, даже ножа, который мог бы привлечь внимание врага. Несколько тряпок, намотанных на руку, помогли замаскировать оружие. Он уже выбрал себе место на стене, на котором все еще виднелись трещины и шрамы от их последней атаки, расположенное так, чтобы его воины могли нанести наибольший урон, когда прорвутся.

Шрамоклюв сказал, что оружие защитит его, но он подумал, что это глупость. Его просто не подстрелят. Вот как это можно было бы сделать. Он подбегает к стене, заряжает оружие, прижимает его лицевой стороной к одной из трещин и нажимает кнопку активации.

Возможно, он даже не чувствует выстрела. Но если то, что сказал ему Шрамоклюв, было правдой, то «Кулак» выбросит столб огня прямо в стену. И почти наверняка пробьет ее насквозь. В идеале это нанесло бы ужасный ущерб строениям и людям с другой стороны и привело бы к обрушению всей части стены.

Оттуда его воины хлынут внутрь, убивая все живое, что попадется им на пути: воинов, самок, детенышей. Все умрут, и мир будет очищен от еще одного гнезда человеко-дьяволов.

Впереди он видел огонь, слышал крики воинов, эхом отражавшиеся от стен вражеской крепости, ощущал запах славы битвы. А затем он повернул голову и увидел нечто, что поколебало его решимость. Над деревьями маячил огр, и он направлялся в его сторону. Внезапно все стало совершенно непонятно.

* * *

– Коммандер, – сказал Пик, – Я получаю голосовую передачу от Боло.

– Включите громкую связь.

– Подразделение… Динохро… колония…

Все еще слишком неразборчиво, чтобы понять.

– Вы можете это как-то отфильтровать?

Пик выглядел очень недовольным. Несомненно, его консоль могла очистить сообщение, но это было за пределами его ограниченных навыков.

– Я сделаю, что смогу.

– А пока давайте посмотрим, сможем ли мы с ними поговорить. Соедините меня.

Он наблюдал, как Пик нажимает что-то на своей консоли.

– Неопознанный Боло, это командир Доннинг из колониального ополчения. Мы пока не можем вас принимать, но пытаемся отследить ваш сигнал. В данный момент на нас совершено нападение. Возможно, вы захотите отступить, пока мы не сможем дать отпор пришельцам.

Нет ответа.

– Продолжай пытаться! – приказал Доннинг.

* * *

Тайрус с удивлением слушал скрытый динамик. Он думал, что, возможно, никогда больше не услышит живого человеческого голоса.

– Дирк, когда они нас услышат, дай мне поговорить с ними.

– Понял, – сказал Дирк.

Тайрус задержался на мгновение, чтобы перевести дыхание. Ему становилось трудно говорить, трудно даже дышать. Все его существование превратилось в тупую боль, перемежающуюся острыми болями. Он должен был сосредоточиться и оставаться в сознании достаточно долго, чтобы спасти эту колонию.

– Где бомба?

– Две тысячи метров и приближается, – сказал Дирк. – Я могу определить только приблизительное местоположение и не могу произвести визуальное наблюдение. Возможно, она уже находится в радиусе взрыва укреплений.

Тайрус попытался заставить себя думать. Они должны были остановить эту бомбу.

– Ты можешь… выстрелить в нее?

– Возможно, произойдет вторичный взрыв, но я не верю, что прямое попадание приведет ее в действие.

– Сделай это.

– У меня нет визуальной идентификации цели.

– Возможно, она скрыта. Камуфляж.

– Командир, есть голосовая связь. Подключаю тебя.

Кто-то начал говорить из динамика.

– Заткнись, – выдохнул он. – Слушай. Там термоядерная бомба. Оружие смертника. Бегите в укрытия.

Кто-то оставил микрофон включенным, и он услышал, как кто-то быстро отдавал приказы, прежде чем связь прервалась.

– Я вижу невооруженного инопланетянина, одного, – сказал Дирк, – несущего тяжелый предмет, завернутый в тряпки.

– Движется прямо к стенам? – спросил Тайрус.

– Да.

– Достань его, – приказал Тайрус.

Он услышал, как выстрелила вторичная батарея.

Дирк ускорил движение, ударив его о переборку и причинив сильную боль.

* * *

Белозвезд в замешательстве замедлил шаг. Это был уже не тот огр, что раньше. Этот был крупнее, но он уже был ранен, и часть его оружия, по-видимому, отсутствовала или была повреждена. У него не хватало единственного рога «убийцы гор», как у другой машины. Но огр есть огр, и его кровь велела ему вернуться к своей первоначальной миссии – уничтожить его.

Он чуть было не повернулся. Затем он подумал о воинах, которые умрут напрасно. Огр будет мертв, но стены все еще будут стоять, и другой огр еще может вернуться.

Уничтожить гнездо. Вот что он должен был сделать.

Он отошел от огра и ускорил шаг. К его тревоге, огр повернулся, чтобы последовать за ним. Заметил ли он его оружие? Нельзя останавливаться.

Затем он увидел, как жерло одной из огненных стрел огра повернулось к нему, и понял, что надежды нет. Он остановился, повернулся лицом к нападавшему, закрыл глаза и без страха стал ждать своей смерти.

Ослепительный свет, проникавший даже сквозь его закрытые веки, неописуемый шум, энергия, которая ощущалась как невидимые насекомые, со свистом рассекающие его плоть, и жар, от которого тлела его шерсть.

Затем все закончилось, и никто не был удивлен больше, чем он сам, тому, что он все еще жив.

* * *

– Я не могу в это поверить, – произнес голос из динамика. – Твой Боло только что выстрелил в одинокого инопланетянина с расстояния примерно в пятьсот метров, а он все еще стоит на ногах.

– Дирк, – сказал Тайрус, – неисправность?

– Мое оружие работает на пониженной мощности, но его должно было испарить, с запасом в несколько гигаватт энергии.

– Тогда что произошло? – потребовал ответа Тайрус.

– Мой анализ указывает на какой-то личный боевой экран, – сказал Дирк, – возможно, индуктивно получающий энергию от моего оружия. Я регистрирую, что инопланетянин, вероятно, уже получил смертельную дозу радиации, но это не может помешать ему завершить свою миссию.

– Черт, черт, черт, – произнес голос из динамика.

Тайрус застонал.

– Продолжай стрелять, Дирк, продолжай стрелять!

Раздался треск, и свет на мгновение погас. Тайрус знал, что это вовсе не хороший знак.

– Только что отказала шина питания моей системы вооружения.

– Останови его, Дирк. Любым возможным способом.

– Да, командир, – сказал Дирк.

* * *

Доннинг крикнул в микрофон, приказывая своим снайперам и пулеметчикам открыть огонь по одинокой фигуре, которая теперь бежала к юго-западной стене, но их выстрелы не возымели эффекта. Мирные жители уже находились в своих убежищах, но, к сожалению, эти убежища начинались под улицами всего в сотне ярдов от стены.

Доннинг, без сомнения, знал, что эти стены не остановят термоядерную бомбу, взорванную вблизи, и укрытия за стенами не защитят колонистов.

Прямо здесь, прямо сейчас, эта битва должна была быть либо выиграна, либо проиграна.

– Продолжайте стрелять в него из всего, что у нас есть! – крикнул Доннинг.

Пока он наблюдал, казалось, ничего не помогало.

Инопланетянин продолжал двигаться, подбираясь все ближе и ближе.

Старый Боло все еще мчался вперед, его орудия были мертвы.

Возможно, как и все они.

* * *

Белозвезд заставил себя прижаться к стене. Хотя оружие противника отскакивало, не причиняя вреда, он чувствовал себя больным, раненым изнутри так, что не мог ни описать, ни понять. Неважно. Ему нужно было только продержаться еще несколько секунд под чудесной защитой Тех, Кто Выше, и тогда все было бы неважно. Крепостные стены были прямо перед ним…

Затем кто-то воздвиг стену на его пути, закрыв солнце.

Он едва удержался, чтобы не упасть на крутящиеся гусеницы и гигантские вращающиеся колеса.

Он ошеломленно огляделся. Он был под огром!

Он был отрезан от стен. Сейчас было бы так просто поднять оружие над головой и направить его в брюхо зверя…

Но это не входило в его задачу.

Он увидел солнечный свет позади этой штуки, похожий на вход в туннель, и бросился туда.

Он выполнит свою задачу. Даже огр не остановит его.

* * *

– Где он? – потребовал ответа Тайрус.

– Он у нас под гусеницами, коммандер, – сказал Дирк. – В галерее между четвертой и пятой ступенями. Он пытается сбежать.

– Задави его.

– Бомба может сработать.

– Сработает… в любом случае. Сделай это. Это приказ!

Тайрус почувствовал, как проход поворачивается вокруг него, когда Боло развернулся на месте.

* * *

Внезапно светящееся пятно перед Белозвездом стало двигаться, удаляясь, как призрак.

Он оказался в адском проходе с движущимися стенами машинерии, готовой сожрать его заживо. Один неверный шаг, и он бы повалился, раздавленный огром.

Он побежал на свет, был вынужден повернуть назад, увидел свет в другой стороне, но и оттуда был вынужден отступить.

Если ему не удастся выбраться из-под этого чудовища, он, по крайней мере, заберет его с собой.

На бегу он отстегнул оружие от спины. Стена человеческого гнезда была всего в нескольких метрах от него. Если бы он только знал направление, возможно, он все еще мог бы привести в действие оружие отсюда.

Но он был сбит с толку после стольких поворотов, сбит с толку крутящимся над его головой огром. Он помедлил, проверяя, чтобы функциональные индикаторы показывали правильный цвет.

Оружие было готово.

Его внимание к оружию дорого ему обошлось. Он даже не заметил гусеницу, пока та не оказалась на нем, как набор гигантских металлических зубов. Она повалила его на землю, раздавив по пояс.

Не обращая внимания на боль, он свободной рукой нащупал спусковой крючок.

* * *

– Я прижал его своей гусеницей номер пять, коммандер, – сказал Дирк.

– Хорошая работа, отличная… работа. – Тайрус очень устал. Может быть, теперь он наконец сможет поспать. Колония была спасена.

– Прощайте, коммандер, – сказал Дирк.

* * *

Взрыв сотряс стены, как подземное землетрясение, даже в центре управления, который был установлен на амортизаторах.

Доннинга швырнуло на пол, но он быстро вскарабкался обратно на свой стул, наблюдая за экранами. За мгновение до этого старый Боло проехал прямо по инопланетянину.

Он ликовал, думая, что инопланетянин был раздавлен, а бомба не взорвалась.

Но он ошибался. Теперь на экране появилось зрелище, которое он никогда не забудет: взорванный, 14 000-тонный корпус Боло взлетал высоко в воздух, переворачиваясь, словно подброшенная монета.

Глава девятая

Хоучен с трудом поверил своим глазам, когда они с Ханом вернулись в северную колонию, но стены все еще были целы, колония выжила, и это было все, о чем он мог мечтать.

Нет, не совсем так. Ему хотелось бы узнать о человеке, который продолжал сражаться, даже зная, что это будет стоить ему жизни, и об искалеченном Боло, который защитил целую колонию своим боевым корпусом. Но они ничего не знали, даже их имен. Они просто знали, что во время резни в колонии Одинберг был один выживший, а теперь не осталось ни одного.

Этот корпус все еще был там, на обугленных лугах у стен колонии, и, вероятно, он будет там и через столетия, если джунгли не захватят его. В конце концов, трава снова вырастет, цветы расцветут, а животные устроят свои дома в его выпотрошенном корпусе.

Хоучен задавался вопросом, будут ли люди все еще здесь до тех пор, или они возьмут от этого мира все, что хотят и оставят его позади. Ему было интересно, выживет ли кто-нибудь из инопланетян и какие истории они расскажут об этом дне.

Наверняка некоторые из них наверняка выжили, чтобы рассказать эту историю. Но таких было немного. Корпус Боло не просто защитил колонию от взрыва, он перенаправил его, отбросив от стен колонии ударную волну в форме полумесяца, которая повалила деревья на протяжении двух километров и убила тысячи инопланетян.

Было еще несколько атак, время от времени выпускались одна-две ракеты, и примерно для полудюжины других колоний по всему континенту пришельцы представляли такую же угрозу, как и прежде. Но здесь и сейчас, казалось, что хребет врагу сломлен. Доннинг ремонтировал свои укрепления, а они были заняты модификацией своих шахтерских машин, чтобы добавить им броню и оружие. По крайней мере, здесь все могло скоро войти в новое русло, что-то похожее на норму.

Когда Хан в последний раз проезжал мимо мертвого Боло, он поднял оружие в знак приветствия и дал залп в пустое небо. Он выстрелил двадцать один раз.

А потом он повернулся, и они покатились к далекому горизонту. Нужно было защищать другие колонии.

* * *

Лорд Черношип с трудом поднялся, опираясь на трость, и зашипел от ярости, услышав отдаленный грохот человеческого оружия. Он привел свой народ сюда, в глубь джунглей, подальше от любого человеческого гнезда, чтобы они могли восстановиться. Но даже здесь не было спасения от дьяволов-человеков.

Он снова сел на поваленное бревно и огляделся. Лагерь был маленьким и заброшенным. В нем осталось всего несколько воинов, и большинство из них были ранены или покалечены. Некоторые все еще медленно умирали от невидимой болезни. Остались только женщины, яйца и детеныши.

Даже оракулы исчезли, но прежде чем Черношип ушел, к нему подошел его отец и прошептал, где можно найти других.

Со временем птенцы вырастут, яиц будет больше, и через три сезона снова появятся новые воины. Те, Кто Выше, покажут им новое оружие. Более мощное оружие. Тогда они вернутся.

Тогда дьяволы-люди заплатят.

Но было еще слишком рано начинать драку.

Хотя никогда не бывает слишком рано.

– Птенцы, – крикнул он. – Ваш господин приказывает вам, соберитесь вокруг и слушайте!

Он сел на свое бревно, а малыши собрались вокруг. Он сунул руку в сумку, и его пальцы скользнули по прохладной гладкой кости. Он вытащил череп и показал его детенышам.

– Это, – сказал он, – человек. Это дьявол. Что мы делаем с человеками?

Они сразу же начали скандировать.

– Убиваем! Убиваем! Убиваем! Убиваем! Убиваем!…

Линда Эванс – Даже если ад преградит путь

Глава первая

Моя первая осознанная мысль после активации – удивление. Я не помню, чтобы у меня была психотронная схема, которая только что была заряжена энергией. Мое удивление усиливается по мере того, как мое сознание, доведенное до уровня, приближающегося к Полному Боевому Рефлексу, расширяется во вторичную мозговую систему, которая мне совершенно неизвестна. Сейчас я гораздо лучше осознаю себя, чем когда-либо за пределами реального боя. Это тревожное чувство. Не неприятное, но довольно тревожное. Я не привык к такой умственной активности вне поля боя.

Мое первоначальное удивление уступает место полному замешательству. Последнее мое осознанное воспоминание – это сообщение моего командира о том, что я должен быть законсервирован как устаревший. Я Боло Марк XXIII с сорока восемью годами активной службы. Поскольку я понимал – хотя и сожалел – необходимость перевода старых подразделений в режим консервации и отключения по мере совершенствования психотроники, вооружения и брони, я попрощался с ним и оплакивал только потерю своей полезности для моих создателей. Приказ отключить все, кроме моего центра выживания, был последним приказом, который я когда-либо ожидал получить.

В течение мучительных 0,22 секунд я пытаюсь понять ошеломляющие внутренние изменения в моих психотронных системах, бесполезно размышляя о возможных причинах этих изменений.

Был ли я захвачен вражескими силами и каким-то образом извращен? Я чувствую новые установки, которые в моих обновленных руководствах по спецификациям идентифицируются как молекулярные схемы. Они были встроены в мои старые, серьезно устаревшие системы в виде мешанины, которую я не могу отследить даже при помощи самодиагностики. Я почти подозреваю, что меня собрала рабочая команда, страдающая галлюцинациями, вызванными усталостью. Я направляю свое внимание вовне через свои внешние сенсорные системы, пытаясь определить, где я нахожусь, и откуда получаю сообщение от источника, который я распознаю как командную частоту сектора Боло.

– Подразделение SPQ-561, приготовьтесь принять VSR[2]2
  VSR – Validated Situation (Summary) Report – утвержденный отчет о ситуации.


[Закрыть].

– Подтверждаю, – я пытаюсь сдержать свое глубокое любопытство и жду разъяснений.

– Подразделение SPQ-561, ответьте на командный код VJ-2012. Ваше новое обозначение – SPQ/R-561. Вы были восстановлены с использованием ряда системных обновлений и повторно активированы как подразделение /R, чтобы отреагировать на военную угрозу в этом секторе, – я получаю поток данных о мире, который я должен защищать, о мире, который подвергся серьезному вторжению старого врага человечества, Дэнга. На момент моей деактивации ожидалось, что Дэнг не станет новой угрозой по крайней мере в течение столетия. Действительно, мой боевой опыт был ограничен в основном войнами с квернами, которые даже не упоминаются в данных, которые я сейчас получаю.

Жадно просматривая материалы для ознакомления с миссией, я осознаю, что я больше не на складе командования сектора. Действительно, я больше не нахожусь рядом с командованием сектора. Я занимаю грузовой отсек на корабле, который, по-видимому, является межзвездным военным транспортом, а мой боевой корпус зажат между двумя Боло неизвестной конфигурации. Судя по обозначениям на корпусе, это Боло Марк XXIV и Марк XXV соответственно. Это жуткое ощущение – чувствовать себя таким устаревшим и довольно тревожное, быть загруженным, оставаясь при этом на уровне психотронной активности ниже уровня самосознания.

Я отправляю свой первый запрос.

– Подразделение SPQ/R-561, запрашиваю разъяснения. Я не вижу упоминания о командире в только что полученном VSR. Могу ли я рассчитывать на назначение командира-человека во время транспортировки?

– Подтверждаю, SPQ/R-561. Ваш командир сейчас на пути к вашему грузовому причалу.

Я подтверждаю получение и с растущим нетерпением жду ответов на свои вопросы. Учитывая дату, указанную в моем VSR от командования сектора, крайне маловероятно, что моим командиром остается майор фон Херст. Джек приближался к пенсионному возрасту, когда пришел приказ законсервировать меня на складе утильсырья. Этот приказ был передан двадцать три стандартных года назад. Я благодарен за отсрочку от дезактивации и утилизации, но скорблю о потере моего старого товарища. Джек фон Херст был прекрасным офицером. Я буду скучать по нему. Несмотря на это, я ожидаю прибытия моего нового командира с чувством радостного ожидания, поскольку мне выпал редкий второй шанс послужить.

Очевидно, что стратегическая ситуация, с которой столкнулось человечество, является мрачной, если подразделения Боло, устаревшие на двадцать три стандартных года, восстанавливаются на складах утильсырья и отправляются в бой. Я жажду сразиться с врагом и еще раз выполнить свою миссию. Человечество должно быть защищено. Мои странные новые схемы гудят, пока я жду.

Мои внешние сенсоры улавливают звук работающего корабельного лифта. Я слышу тихое шипение и глухой стук, когда лифт останавливается на моем уровне, а затем пневматический шелест открывающихся дверей. Я определяю местонахождение источника звука с помощью камер и внимательно наблюдаю за человеком, поднимающимся на грузовую палубу. Она стройная и на удивление невысокая для офицера Конкордата, с оливковой кожей и темными волосами, которые я привык ассоциировать с людьми древнетерранско-средиземноморского происхождения. Она хладнокровно осматривает мой боевой корпус, выражение ее лица отстраненное, ничем не выдающее ее мыслей. Она останавливается в 3,9 метра от моих гусениц по левому борту и запрокидывает голову, чтобы посмотреть в объектив ближайшей к ней внешней камеры.

– Подразделение SPQ/R-561, ответьте на код "хлеба и зрелищ".

Это не мой старый код распознавания, но инженеры-психотронщики поработали надо всеми моими системами, потому что я распознаю этот код как действующий, хотя до сих пор не осознавал изменений в своем программировании. Чувство глубокой тревоги возвращается с новой силой, но я изо всех сил стараюсь не обращать на него внимания.

– Добро пожаловать, коммандер, – отвечаю я. – Могу я узнать ваше имя и звание?

Она медлит с ответом 2,3 секунды, что заставляет меня задуматься, собирается ли она вообще отвечать.

– Капитан ДиМарио, – произносит она наконец. – Алессандра ДиМарио. Открой люк для персонала, я поднимаюсь на борт.

Я молча ощетиниваюсь. Майор фон Херст никогда бы не отдал столь резко сформулированный приказ, лишенный даже стандартной вежливости. Я предполагаю, что капитан ДиМарио недовольна полученным новым командованием. Я испытываю чувство разочарования. Хорошо иметь на борту настоящего боевого товарища, но вряд ли у нас сложатся дружеские отношения, если мой новый командир не будет меня уважать.

Несмотря на мои прошлые победы, я, должно быть, кажусь антиквариатом по сравнению с другими Боло-устройствами в этом грузовом отсеке, усиленный только лоскутной психотроникой.

Не говоря ни слова, я открываю люк для персонала, позволяя моему командиру попасть в командный отсек. Капитан ДиМарио в полной тишине поднимается наверх, проскальзывает через открытый люк и садится в командирское кресло. Она подключает и проверяет мои системы в гробовом молчании.

– Ну что ж, – бормочет она наконец, после того как без перерыва провела тщательную проверку систем, – тупоголовые идиоты, которые тебя собирали, по-видимому, сделали что-то правильное. – Она проводит рукой по своим коротким темным волосам. – Боже, хотела бы я знать, чем я так разозлила генерала Уилларда.

Я не знаком с генералом Уиллардом. И судя по ее тону, подозреваю, что должен этому порадоваться.

Возможно, старая пословица о том, что мудрость приходит с возрастом, имеет смысл, поскольку я воздерживаюсь от комментариев, что, несомненно, является самым разумным достижением, которое мне удалось сделать за мою долгую и в чем-то зажигательную карьеру. Устаревание оказывает подавляющее воздействие на мой некогда смелый стиль общения. Мой новый командир вздыхает и постукивает тонкими кончиками пальцев по мягкому подлокотнику пульта командирского кресла. – Ну, полагаю, мы застряли друг с другом, а?

Похоже, это приглашение к разговору. Еще, похоже, я гораздо больше рад, что капитана ДиМарио назначили мне, чем она – командовать мной. Я пытаюсь обсудить неловкую ситуацию, в которой я оказался.

– Я рад снова быть полезным, – осторожно произношу я. – Могу я спросить, как мне наилучшим образом выполнить эту задачу и помочь вам в вашей?

Капитан Димарио поджимает губы.

– Ты мог бы начать с того, что превратил бы себя во что-то большее, чем в нахальную проржавевшую ванну, которую я бы не поставила даже в детскому саду.

Дела идут неважно.

Я решаю, что терять мне особо нечего, учитывая нынешнее мнение моего командира, и решаю, что перестану уважать себя, если не выскажу то, что у меня на уме.

– Капитан ДиМарио, – говорю я очень официально, – я модернизированный Боло Марк XXIII, без современных систем, к которым вы, очевидно, привыкли, но вряд ли это моя вина. Могу я попросить вас, по крайней мере, обращаться ко мне с вежливостью, которую требеет мой военный послужной список от фронтового офицера?

У нее отвисает челюсть. Она смотрит в объектив моего видеорегистратора, и с каждым ударом сердца ее глаза становятся все шире. Она молчит целых 6,97 секунды, целая вечность шока.

Я ощущаю дрожь, которая пробегает по всему ее телу. Затем она взрывается движением, хлопая по фиксаторам на командирском кресле и взбирается по трапу к моему командирскому люку.

Поскольку я рефлекторно закрыл его, когда она поднялась на борт, ее выход на мгновение заблокирован.

– Открой эту вонючую крышку!

Я быстро подчиняюсь.

Она спускается по приставному трапу и спрыгивает на грузовую палубу, сердито шагая к грузовому лифту. Мгновение спустя двери лифта открываются с тихим шипением, и она исчезает. Я прислушиваюсь к эху, затихающему в тишине, и задаюсь вопросом, что же мне теперь делать. Возможно, генерал Уиллард, в конце концов, был не так уж и неправ, назначив капитана ДиМарио командовать устаревшим Боло сомнительной ценности? Это мысль, недостойная подразделения Бригады "Динохром", и мне становится стыдно, когда я осознаю ее, но за всю мою карьеру со мной никогда не обращались так грубо.

Меня терзает это унижение.

И я сильно беспокоюсь о предстоящей битве.

Глава вторая

Джинджер Джанеско привыкла работать в неблагоприятных условиях. Женщина не смогла бы получить назначение на должность операционного директора такой колонии, как Рустенберг, если бы не знала, как поддерживать работу общины в сложных условиях. Джинджер, чей шестьдесят первый день рождения должен был состояться через неделю, привнесла в экспедицию на Туле сорокалетний опыт, включая три двухлетних командировки в качестве руководителя высокорентабельных шахт на других колониальных мирах. Те шахты были в глубоком упадке, прежде чем она изменила их положение, в основном за счет улучшения жизни шахтеров, пока они не начали получать солидную прибыль – два фактора, неразрывно переплетенных в операциях на отдаленных колониях, за пределами цивилизованной роскоши. Она успешно руководила горнодобывающими операциями, несмотря на пожары, наводнения, голод, на войну в метановом аду, на безвоздушных лунах и болотах, настолько коварных, что человеку приходилось надевать биохимический костюм высшей защита, чтобы просто выйти за дверь.