Текст книги "Лучший иронический детектив"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Марина Белова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)

В общем, пришлось мне свой обед прервать и заняться гостем. Я решила, что незваный гость вполне может обойтись без особых изысков, и сделала ему омлет из трёх яиц. Правда, предварительно обжарила на сковороде свежие шампиньоны с луком и беконом, а потом залила взбитыми яйцами. Честно говоря, получился маленький кулинарный шедевр.

Кирюха сначала от запаха чуть слюной не захлебнулся, а потом, попробовав, пробормотал:

– Божественно…

– Подумаешь, это что… Я ещё могу сделать омлет с мясом криля, могу с кабачками и баклажанами, могу с помидорами, – сообщила я, глядя в окно.

– Не сомневаюсь, – промычал он с полным ртом.

– А во время еды лучше не разговаривать, а то запросто можно подавиться. Кто тогда будет оберегать Липочкину честь?

Липка так и покатилась со смеху:

– Ой, Аня, умереть можно! Ты такая смешная, правда!..

Я сделала глубокий реверанс:

– Развлекать гостей – тоже моя обязанность.

Кирилла-то я накормила, но самой поесть не удалось. А он, как назло, расположился за столом так, будто решил остаться здесь навсегда.

Ещё не хватало!

Я спросила его:

– Тебе чай или кофе?

– Мне всё равно.

– Тогда чай.

– А почему не кофе?

– От кофе прыщи по лицу пойдут.

Липочка брезгливо сморщилась, зато Кирюха перестал строить из себя барина и заткнулся.

Сунув в чашку пакетик «Липтона», я залила его крутым кипятком и поставила перед гостем. Пей быстрее да проваливай уже!

Но не тут-то было! Сначала он не пил чай, потому что тот, видите ли, ещё плохо заварился. Потом, когда жидкость в чашке стала уже цвета ваксы, он его не пил, потому что чай был слишком горячий. Потом Кирилл увлёкся разговором с сестрёнкой и о чае позабыл, а когда вспомнил, чай уже остыл и пить его смысла не было.

Отхлебнув из чашки, он, поморщившись, констатировал:

– Холодный, надо же… Аня, сделай, пожалуйста, мне новый.

– А этот куда?

– Как куда? Просто вылей…

– Куда вылить? В раковину? Или тебе на голову?

Липка снова прыснула, закрывшись ладошкой. Кирилл молча скрипнул зубами. А не будешь обижать слабых!

После этого он, понятное дело, гостевание своё тут же свернул и как-то молниеносно отбыл.

– Что же ты так брата моего обидела? – пожурила меня Липочка, впрочем, без особой строгости.

– А не будет твой братик больше издеваться надо мной. Ещё попытается – ещё раз получит отпор. И так до тех пор, пока не научится вести себя прилично. Подумаешь – важная шишка! Ты, Липа, объясни ему как сестра, что важную шишку он может изображать сколько угодно, но где-нибудь в другом месте. А здесь он – гость, причём незваный. Я и так ему одолжение сделала: и впустила, и накормила. Так чего он надумал из меня воду варить?

– Как ты сказала? «Воду варить»? Это как?

– А ты что, никогда не слышала такого выражения? – Она помотала головой. – Ох, беда мне с вами, городскими… Ничего-то вы не знаете, ничего-то не умеете! Ну, «воду варить» – это заниматься зряшным делом, недостойным, издеваться над кем-то. Ну, как сейчас Кирилл попытался издевнуться надо мной.

– Ага, над тобой издевнёшься, как же… Помогай бог тому, кто это надумает!

– Слушай, подружка, дай мне поесть спокойно!

Сама-то она покушала вместе с братцем, а я же их обслуживала! О том, что я тоже собиралась обедать, никто из них как-то даже и не вспомнил.

Я машинально жевала колбасу с пирожным и обдумывала, что бы мне приготовить на ужин. И на сколько человек этот ужин готовить? Я да Игнат – уже двое. Липочка домой пока не собирается – это уже три человека. Липочкин не в меру ответственный братец может к вечеру снова сюда подъехать – ну, типа сестрёнку проведать, – вот вам уже четверо. Да, и пострадавшего сегодня Серёгу со счетов сбрасывать нельзя. Обязательно же заявится ныть и жаловаться… А это уже пять человек!

А на пятерых еды надо приготовить много, понятное дело. Тем более с учётом того, что трое из ужинающих – молодые крепкие мужики с отменным аппетитом.

Хорошо, допустим, приготовлю я пир на весь мир! И что? Вполне может оказаться, что Кирилл, обидевшись на неласковый приём, сегодня больше не приедет. Игнат может остаться ужинать в центре, в ресторане, с каким-нибудь деловым партнёром. А Серёге сегодня и вовсе не до нас – он окно вставляет. Вот и останемся мы с Олимпиадой вдвоём вечерок коротать. И сколько мы съедим? Поклюём, как птички, а основная масса наготовленной еды останется на завтра-послезавтра, а это нехорошо, поскольку пища в идеале всегда должна быть свежеприготовленной.

Вот и думай, Анюта, вот и угадывай…

С Липой, что ли, посоветоваться?

Я пошла по дому в поисках подружки. Обнаружила её в гостиной. Уютно устроившись в кресле-ракушке, она включила телевизор, музыкальный канал, и теперь вполголоса подмурлыкивала старому клипу Мадонны.

И какой смысл с ней советоваться?..

Зазвонил телефон. Я думала, хозяин даст мне новые указания, и хотела как раз спросить его насчёт ужина. Но это оказался мой братец. Я поговорила с ним буквально минут пять, не больше, успокоила, что у нас всё в порядке, и пошла на кухню.

Поскольку мы с Липой купили сегодня свежие шампиньоны, я решила стушить картошку с грибами. Это блюдо очень хорошо в свежем виде, а назавтра, если останется, будет ещё вкуснее, поскольку картошка ещё больше пропитается грибным духом, и блюдо в целом от этого только выиграет.

Но в процессе приготовления я в который уже раз с грустью констатировала, что эти грибы грибами не пахнут совсем, и пришлось покрошить в варево пару бульонных кубиков с симпатичным грибочком на обёртке. Господи, куда мир катится? Натуральная еда, без химических усилителей вкуса, уже перестала быть для нас интересной. Читай состав на упаковках или не читай, а без глютамата натрия и красителей под общим именем «Е» – никуда. Весь мир словно с ума постепенно сходит, и я туда же! Вот бы бабушка расстроилась…

На запах в кухню прибежала Липа, заглянула в дверь, наполовину ещё находясь в музыкальном мире:

– А что это у нас так вкусно пахнет?

– Кубик грибной так вкусно пахнет, – честно ответила я. – А вообще-то на ужин у нас сегодня будет тушёная картошка с шампиньонами. Одобряешь?

Она радостно кивнула.

Бесхитростное дитя! Подружкой новой обзавелась – уже радость. Братец о ней побеспокоился – вторая радость. С любимым Игнатом на данный момент всё в порядке – ещё один повод улыбнуться.

Вот бы мне так научиться…

Игнат не стал оставаться на ужин в городе, домой приехал. Но тут же, прямо с порога, сообщил, что должен подъехать Серёга, поэтому есть он пока что не будет, подождёт бедолагу, которому нужны тепло и понимание.

Нужны, конечно, кто же спорит… Но от нас ли он должен их получить? Мы же сами настрадались в последние дни – будь здоров! У нас ведь тоже всё начиналось с разбитого стекла на кухне, а закончилось поджогом всего дома – правда, несостоявшимся. Да и закончилось ли?..

Я решила вопрос очень просто и быстро:

– Ты, Игнат, если хочешь ждать друга – жди, кто же против… А мы с Липой покушаем сейчас, чтобы потом вам не мешать, ладно?

Игнат согласился, но когда мы с Липой сели ужинать и по дому поплыл божественный запах, хозяин не выдержал и присоединился к нам.

Я ободряюще кивнула:

– И правильно, чего корчиться в голодных муках? А Серёга и в одиночку поест, без компании, если вообще есть захочет. До того ли ему сегодня?

Мы уже даже чай выпили, а Серёги всё не было.

Я пожала плечами:

– Вот видишь, что творится… Как хорошо, что покушал. А то ждал бы до сих пор у моря погоды, слюной бы исходил…

– Твоя правда, – согласился он. – Ну что, девочки, пойдём в гостиную, музыку послушаем?

– Отличная идея! – обрадовалась я. – Идите, я сейчас подойду, только крошки со стола смету…

Игнат с Липой отправились в гостиную, а я не спеша занялась уборкой кухни. Чего мне идти с ними? Третий, как известно, – лишний. Пускай эти великовозрастные подростки поворкуют наедине, пока их не настигло всевидящее око бдительного Кирилла.

Я спокойно убрала обеденный стол, перемыла всю посуду, подмела пол. Делать больше было нечего. Я позвонила Федьке, немножко с ним потрепалась. Потом включила приёмник, настроилась на «Русское радио» и села у окошка.

Заглянул Игнат:

– А ты чего к нам не идёшь?

– У вас там своя свадьба, у меня здесь – своя, – отмахнулась я. – Спасибо за приглашение, но музыку я лучше здесь послушаю. Я же всё-таки прислуга, мне вообще-то место на кухне.

– Да брось ты эти глупости! – возмутился Игнат.

Ну что ты ему скажешь? Не объяснять же бестолковому мужику, что танго втроём – вещь невозможная…

А тут и Серёга прибыл. Очень кстати!

Узнать Серёгу было трудно. Он осунулся, сник, смотрел как-то затравленно. Сначала молчал, потом, наоборот, стал говорить без умолку. И все его разговоры сводились к одной теме: «Как меня сегодня чуть не убили».

Игнат откровенно злорадствовал, чего раньше за ним не замечалось. В ответ на Серёгины стенания он отвечал с плотоядной ухмылкой:

– То ли ещё будет…

– Почему ты так говоришь? – нервничал бедолага. – Ты что, считаешь, эта история будет иметь продолжение?

– А почему нет? Меня вот уже сколько времени терроризируют, теперь, выходит, пришла твоя очередь!

– Что ты сравниваешь? – возмутился Сергей. – Твоя история тянется из другого времени и из другого города, но я-то при чём?

– Я не знаю, почему ты попал в немилость, но сегодня ночью чуть живьём не сожгли меня, Кирюху, Аньку и Пальму!

– Липу, – машинально поправила я, но на меня никто не обратил внимания.

Все оживлённо обсуждали ночные и дневные события, а я под шумок сервировала ужин для Серёги.

– А что, я один есть буду? – всполошился он. – Игнат, ты разве не составишь мне компанию? Я и выпить с тобой хотел, стресс снять…

– Я поужинал, не дождавшись тебя, – объяснил Игнат. – Уж больно кушать мне хотелось… Но выпить можно. Это я не откажусь. Тебе чего налить?

– А что у тебя есть под рукой? – оживился Серёга.

– Ну, не то чтобы под рукой, но погребок мой всегда полон, ты же знаешь! А я, пожалуй, выпью пивка.

Он вынул банку из холодильника, открыл и с удовольствием отхлебнул.

Серёга скривился:

– Я, знаешь ли, на коньяк рассчитывал…

– Так нет проблем! Сейчас же будет тебе коньяк. Какой желаешь? Французский? Армянский? Болгарский?

Серёга вздохнул:

– Да какой не жалко… Мне, в сущности, всё едино.

Хозяин принёс «Мартель». Бутылка была уже открыта, и Игнат, наливая гостю, ударился в воспоминания, когда и с кем он пил из этой бутылки. Прямо европейское воспитание у этого Игната…

Сергей поднял рюмку:

– Ну, чтобы у нас было как можно меньше поводов для печали. Чтобы все наши несчастья прошли, как сон пустой!

– Быть по сему, – согласился Игнат и чокнулся с ним пивной банкой.

После этого Сергей стал наминать картошку. Аппетит его не пострадал от нашествия варваров, разбивших окно и тем самым вторгшихся в его спокойную, размеренную, устоявшуюся жизнь. Съев первую порцию, он тут же попросил добавки, и коньяк подливал себе ещё три раза.

Наевшись, он слегка отдышался и жалобно спросил:

– Ну, хоть чаю со мной кто-нибудь попьёт?

– Я – нет, – отказался Игнат. – Какой же чай после пива?

– А девчонки? – с надеждой повернулся к нам Сергей.

Мы с Липой тоже отказались, сославшись на то, что если девушка строго блюдёт свою фигуру, после семи часов вечера она ничего не ест и не пьёт. А нам наши фигуры дороги, и повода отступать от правила мы не видим.

В общем, чай несчастный Серёга хлебал тоже в полном одиночестве.

Накушавшись чаю, он вздохнул и, с надеждой глядя в глаза Игнату, спросил:

– А мне можно остаться здесь ночевать?

Тут я взвилась с места и завопила:

– Ни за что! Вчера Кирилл, сегодня ты… У нас тут не постоялый двор!

Три пары глаз уставились на меня с недоумением.

Я убавила силу звука и объяснила:

– Ну, чего смотрите? У меня на такое количество постояльцев простыней нет. Вчера пришлось новый комплект пустить под Барышева. Сегодня Барышев не ночует, слава богу, так этот просится! Так я на Кирилловы простыни Липку уложу, не велика барыня, к тому же – родной брат, как-никак… А если Сергей останется, где мне бельё новое брать? И что, нам с Липой опять вдвоём на одной кровати ютиться?!

– Ой, так я сейчас же сгоняю в круглосуточный супермаркет, привезу новый комплект постельного белья. Даже два комплекта. И кровать раскладную, если надо. Ну, раскладушку. Подумаешь, проблема! – оживился Сергей.

А ведь он и вправду может так сделать! Вот уж одолжит…

Но тут вступил Игнат:

– Да дело вовсе не в простынях! Тут, понимаешь, такое дело… Ты боишься у себя ночевать, да? – Сергей молча кивнул, не поднимая глаз. – Но, оставшись у нас, ты можешь, что называется, попасть из огня да в полымя…

– Это как это?..

– Да я же тебе рассказывал, что у нас ночью было! Забыл разве?

Серёга смутился:

– Честно говоря, за моими несчастьями у меня твои – из головы вон…

Тут мы в три голоса наперебой стали рассказывать Сергею события вчерашней чересчур бурной ночи. Он внимательно слушал, не перебивал. Мало ли, вдруг эти сведения и ему пригодятся… Вдруг и ему придётся пережить нечто подобное, ведь никто ни от чего не застрахован. Правда, поджечь со всех сторон дом Серёги будет весьма проблематично, поскольку в его доме девять этажей и четыре подъезда. Однако на свете чего только не случается…

Выслушав нас, он подумал и решил:

– Знаешь, Игнат, я всё-таки на ночь здесь останусь. Мне даже отдельная спальня не нужна. Можно в гостиной на диване. Можно даже без простыней. Я просто пледом укроюсь, вот и ладно.

– Ты такой трусливый? – изумилась Липочка.

Серёга покраснел:

– Не в трусости дело. Просто я четыре рюмки коньяка выпил, и садиться за руль не рискую.

Я удивилась:

– Надо же, какая сознательность! А не ты ли полчаса назад предлагал сгонять в магазин за раскладушкой и постельным бельём? На машине, между прочим…

Чтобы мы втроём не разругались окончательно, Игнат поднял обе руки, призывая нас к порядку:

– Не хочешь за руль – не надо. Но и здесь я тебя оставить не могу. Рискованно очень. Нам не нужна бессмысленная жертва. Я тебе сейчас такси вызову. А машину можешь здесь оставить, ничего с ней за ночь не случится.

Но Серёга на вариант с такси не согласился. То ли машину оставить без присмотра боялся, то ли на самом деле был не так уж пьян. Так и не выпросив у хозяина дома разрешения остаться на ночь, он отбыл в родные пенаты. На родной же машине.

– А чего он так хотел остаться? – удивилась бесхитростная Липочка, как только его хвостовые огни исчезли в ночи. – И чего ты, Игнат, не разрешил ему остаться?

– Ой, Липа, святая ты простота, – вздохнула я. – Страсти вокруг тебя кипят, а тебе и невдомёк…

– Ну, вряд ли страсти кипят именно вокруг меня, – повела она плечиком. – Взрывают-то не меня, а других…

Я снова вздохнула:

– Из-за тебя только что два самца лбами сшиблись, а ты и не поняла? Серёга не такой уж трусливый, чтобы бояться ночевать в собственном доме. И он, заметь, не просился переехать к Игнату насовсем. Он, мне кажется, хотел сегодня здесь остаться из-за твоих прекрасных глаз.

– Глупости! – вспыхнула Липочка.

– А вот Игнату так не показалось… Сама же была свидетельницей, как настойчиво он выпроваживал отсюда друга верного!

– Игнат, да скажи ты ей, чтобы чепуху всякую не болтала! – обернулась она к тому месту, где минуту назад находился Игнат.

Но того уж и след простыл. Как только я стала называть вещи своими именами, он предпочёл незаметно слинять из кухни.

Тогда возмущённая до предела Липа снова обернулась ко мне:

– И что за стих на тебя нашёл? Глупости такие выдумываешь, просто слушать невозможно!

– Правда редко кому нравится…

– Ты можешь сколько угодно считать свой бред правдой, но это ничего не изменит. Бред так и останется бредом. Или ты просто дразнишься? – осенила её внезапная догадка.

– Хм, больно надо мне тебя дразнить… Просто ты, как всегда, прячешь голову в песок, уходишь от реальности!

– Слушай, Аня, зачем ты завела разговор на такую скользкую тему, да ещё и при Игнате? – продолжала она горячиться. – Ему же это неприятно, сама видишь! Да и мне неловко…

– Ты спросила, я ответила… Чего проще?

Она задумалась:

– Ты в самом деле считаешь, что Сергей… Ну…

– В самом, в самом! А иначе зачем ему так нагло набиваться в гости? И зачем бы Игнат так старался выставить его за дверь?

– Нет, не может быть, – продолжала она не верить мне. – Мы же все знакомы, считай, с моего рождения. Целых двадцать пять лет! Подумать страшно… И он столько времени ждал? С какой стати?..

– А может, он только что разглядел красоту твою неземную?

– Опять же – с какой стати? Чего вдруг?

Я развела руками:

– Психология мужчин вообще не поддаётся изучению… Но я могу предположить, что ты раньше действительно мало его интересовала. – Она согласно кивнула. – Но ведь раньше ты никого особо не интересовала, и он по этой причине не видел в тебе объекта охоты. А теперь, обнаружив, что Игнат положил на тебя глаз, да и ты имеешь на него определённые виды, Серёга возмутился, что кореш обошёл его, и тоже решил за тобой приударить. То ли в надежде на победу, то ли просто ради прикола… Но не тут-то было! Игнат стоит на страже своих интересов! Видала, как он оборонял свою территорию и свою женщину? Прямо классика жанра, не находишь?

Но она сейчас думала не о жанрах. Зардевшись, как маков цвет, она в мыслях смаковала применённое к ней выражение «своя женщина». Я видела, что это и радует её, и пугает одновременно.

Решив, что на сегодня хватит уже эмоций, я предложила Липе идти спать. Уложила я её в гостевой спальне, велела приоткрыть на ночь окно и прислушиваться: нет ли подозрительных звуков.

Но потом, лёжа в своей спальне, пожалела о сказанном: эта дурёха может понять мои слова буквально и ещё, чего доброго, и впрямь не сомкнёт глаз ночь напролёт! С неё станется…

Сама же я провела ночь на редкость спокойно, выспалась замечательно и встала очень рано, как только птички защебетали, приветствуя зарю.

На завтрак мне захотелось приготовить что-то неизбитое. То есть не омлет, не яичницу, не «овсянку, сэр» и не пошлые бутерброды к чаю. Надо сделать что-то лёгкое, вкусное и нетрадиционное одновременно. И чтобы не занимало много моего драгоценного времени.

Присев к окошку, я задумалась. В голове назойливо толпились многочисленные разновидности омлетов и яичниц. Ну, как назло… Вот вчера днём я приготовила Кириллу омлет с грибами. Это вкусно, но это было только вчера. Настоящий художник не позволяет себе повторяться! Ещё я похвасталась ему, что могла бы приготовить яичницу и с кабачками, и с помидорами, и с баклажанами…

Стоп! Кабачки! А что, если мне сейчас сделать оладьи с кабачками? Вот вам и свежее решение!

Я почистила три молоденьких кабачка, натёрла их на тёрке, отжала сок. Яйцо я решила взять только одно, чтобы оладьи случайно не превратились в омлет. Яйцо я посолила от души, хорошенько взбила и вылила в кабачковую массу. Потом сыпанула туда муки – немного, только чтобы вязкость появилась. Ну вот. Вроде бы всё сделала по правилам. Можно жарить.

Сковородку я достала очень шумно, а достав, ещё немного погремела посудой. Будем считать, что это у нас такой гонг. Народу уже просыпаться пора. Будить их они меня не просили, но ведь сегодня – рабочий день, и утро уже не такое уж раннее… А иначе для кого я оладьи готовить буду?

Уже через минуту оладьи на сковородке уже весело пели-шипели. Подтянулись и Липа с Игнатом.

– Ой, Анечка, ты уже хлопочешь, а я тебе не помогаю… – смутилась Липочка.

– Так ведь работа у нас такая, – философски заметила я, переворачивая лепёшки на другой бок. – Ты в гостях, я на службе. Да я встала уже давно! Я вообще рано встаю. Жаворонок я, вот беда какая…

– Ты героиня! – восхитилась Липа.

– Я несчастный человек. Я всегда встаю вместе с солнышком. Зимой-то ещё ладно, иногда могу часов до семи поспать, а летом – просто беда: то в шесть утра у меня подъём, а то и в пять… Особенно обидно бывает в выходные. Люди вокруг спят до полудня, а я ищу себе занятие. Это просто счастье, что мне нужно готовить завтраки Игнату. Всё-таки какое-никакое, а занятие… Не то мне хоть помирай со скуки!

За приятной беседой и оладьи подоспели. Я выложила их на блюдо румяной горкой, поставила на стол, подала сметану и свежезаваренный чай.

– А варенья что, не будет? – удивился ещё не до конца проснувшийся Игнат.

– Это солёные оладьи, – объяснила я. – К ним прекрасно идёт сметана, но уж никак не варенье. Если хочешь, завтра я испеку оладьи сладкие и подам к ним и варенье, и мёд, и даже конфеты, если пожелаешь!

– Ладно, – легко согласился Игнат и приступил к завтраку.

Зазвонил телефон. Я, как заправская горничная, сорвалась с места и схватила трубку.

– Кому там неймётся в такую рань? – недовольно пробурчал Игнат. – Неужто на Серёгу опять напали?

Но это оказался мой братец. Я выслушала его бессвязную речь, перемежаемую истерическими всхлипами, успокоила, как смогла, пообещала выполнить его просьбу и положила трубку.

– Федя звонил. Просит, чтобы я сегодня же прибыла домой.

– И у вас там что-то случилось? – поднял брови мой работодатель. – Надеюсь, не взрыв и не поджог?

– Нет-нет, никакого криминала, – поспешила я успокоить работодателя. – Просто братец мой приболел, а мужчины не умеют болеть в одиночку. Им обязательно подавай сестру милосердия! Лучше всего – родную мать или заботливую бабушку. На крайний случай и родная сестра сгодится. Думаю, он попросту капризничает, но мне лучше всё-таки туда съездить. Скорее всего, у него просто температура повысилась до угрожающей цифры тридцать семь и одна десятая. Братец у меня – начальник паники. Он при такой температуре всегда собирается умирать. Думаю, он уже сочиняет в уме проект завещания.

– Что же он может тебе завещать? – прыснул Игнат. – Разве что долги…

– Не скажи, не скажи… Дом наш хоть и старый, а денег стоит! Да капризничает Федька! Или просто соскучился. Но я всё-таки съезжу, узнаю, как дела, а то душа весь день не на месте будет.

– А как же дом? – растерялся Игнат. – Кто здесь караулить будет?

– Ну, Липа покараулит. Да, Липочка? – Она молча кивнула, не отрывая глаз от вымазанной сметаной тарелки. – А заодно и на обед что-нибудь приготовит. Я вернусь уже завтра. Не скучайте тут без меня, ладно?

Игнат оторопел. Такого коварства он не ожидал. Он вдруг сообразил, что практически на сутки остаётся один на один с Липочкой. Ну, какое-то время он может скрываться на работе, но ведь не сутки же напролёт! Да и оставить на ночь гостью в доме одну невозможно. И опасно, и просто некрасиво.

– Может, мне лучше домой уехать? – пискнула Липа.

– Не вздумай! – погрозила я ей пальцем, как маленькой. – Ты разве ещё не поняла, что этот дом ни на минуту нельзя оставлять без присмотра?

– Так есть же сигнализация… – вставил свои пять копеек Игнат.

Вот дурак!

– И сильно она тебе помогала до сих пор?

– Не сильно, – согласился он.

– Ладно, дети, ничего не бойтесь. Я мысленно с вами. Если что – звоните в «службу спасения». А я поеду братика спасать.

– Ты машину-то возьми! – крикнул мне вдогонку Игнат. – А то на электрички и троллейбусы полдня угробишь!

– Ну-у, не знаю… – засомневалась я. – Может, не стоит будоражить общественное мнение? Весь посёлок переполошится…

– А ты просто не обращай ни на кого внимания, – посоветовал мне Игнат. – В конце концов, пусть видят, что ты нашла себе приличную работу и даже получила разъездной автомобиль. Пусть обзавидуются!

– Обзавидуются – не то слово, – покачала я головой.

Очень мне не хотелось ехать в посёлок на своей машине, но как хозяина ослушаться? Что ж, придётся переполошить народ…

Приехав в родные стены, я застала Федю в добром здравии, но в прескверном настроении. Как я и предполагала, он просто соскучился и пожелал посмотреть на меня, лично убедиться, что я здорова и весела. Чтобы не расстраивать его и не злить, я решила сегодня не перечить по пустякам, делать всё, чтобы его настроение улучшилось.

Мы с ним три часа смотрели записи на видике. Потом я пошла на кухню, отстояла обязательную вахту у плиты. Вечером мы гуляли в роще и у пруда. Я была несказанно рада такому неожиданному выходному дню посреди недели. Нет, всё-таки Федя мой – не просто оболтус. Он – любящий и очень заботливый брат. Он для меня – самый лучший друг. Он для меня – единственная опора в этой жизни. А я – для него. Это нам бабушка внушила. А бабушка наша права была всегда.

Утром я, как и обещала Игнату, отправилась в город. Было очень рано, улицы ещё пустовали. Интенсивное движение обычно начинается часа через полтора. Я спокойно ехала по улицам и напевала себе под нос незатейливую песенку – почему-то из «Битлз» – и очень жалела, что в моей зелёной каракатице-развалюшке нет приёмника. С песней по жизни и шагать, и ехать куда веселее!

Подъезжая к месту, я обнаружила, что напротив дома Игната стоит чужая иномарка с затонированными стёклами. Судя по всему, хозяин её спит себе преспокойно и думать не думает о том, что его машина может кому-то помешать.

Ну, и куда прикажете мне парковаться?

Пока я размышляла, как же мне быть в нештатной ситуации, колымага моя вдруг перестала слушаться руля, пошла юзом и со всего размаху впечаталась своим носом в морду иномарке!

Я налетела грудью на руль, и мой сигнал истошно взвыл. Тут же откуда-то вынырнула патрульная машина и покатила прямо на нас. Оттуда высыпали милиционеры.

Один мент подбежал ко мне:

– Вы живы? Вам нужна помощь?

Совершенно обалдевшая, я только и смогла, что отрицательно покачать головой: нет, не нужна.

Ещё двое ментов подбежали к иномарке, стали заглядывать в чёрные окна, силясь разглядеть, что творится внутри, и дёргать двери.

К нашей живописной группе уже бежал Игнат – в домашнем халате и тапочках на босу ногу, а в окошко холла стучала Липочка и призывно махала мне рукой.

Я вылезла из машины и двумя руками сжала голову, чтобы она не распалась на две половины.

Игнат подбежал ко мне, схватил за плечи, крутанул меня на месте:

– Ну, как ты?! Живая? Что болит?

– Душа болит, – скривилась я. – Смотри, к иномарке приковано всё внимание нашей доблестной милиции, а на меня они – ноль внимания. Никакого почтения к отечественному автомобилю и ко мне лично!

К этому времени милиционерам удалось вскрыть двери иномарки и заглянуть внутрь салона. Ой, что тут началось…

По рации эти менты вызвали на подмогу других. Тут же, откуда ни возьмись, появилось ещё две их машины. Из иномарки служивые извлекли двоих нестарых мужичков, а в придачу к ним – пистолет с глушителем и винтовку с оптическим прицелом.

У Игната спросили, знакомы ли ему эти люди. Ну, спросили так, для проформы, потому что никого из них он не знал, а вот во внутреннем кармане одного из обитателей иномарки была большая, очень качественная фотография Игната.

Из дома выпорхнула Липочка и, схватив меня в охапку, потащила внутрь. Милиционер протестующе поднял руку, препятствуя моему отступлению, но Липа замахала на него: потом, всё потом, никуда мы из дома не денемся!

Затащив меня в дом, она поволокла меня в гостиную, уложила на диван и побежала в кухню. Вернулась с полной рюмкой валерьянки и заставила всё залпом выпить. Запах по дому поплыл такой, что я пожалела, что Игнат не держит в доме кошек. Вот был бы у животных праздник!

Когда я немножко пришла в чувство, Липа принесла мне горячего чаю с мёдом и, обняв за плечи, прошептала:

– Ты сейчас ни о чём не думай, не переживай. Игнат всё уладит. И даже штраф заплатит, если надо. А может, и не придётся ничего платить. У этих, в иномарке которые, оружие нашли. Может, они бандиты? Может, они в розыске? Тогда ты оказала неоценимую услугу родной милиции. Тебя не будут наказывать за ДТП, а наоборот, поблагодарят…

– … и часами наградят, – согласилась я. – С надписью: «Юному помощнику милиции».

– А ты не остри! Ты лучше чай пей, в чувство приходи.

Я послушно пила чай и приходила в чувство.

В общем, народная мудрость права: если день не задался с утра, так до самого вечера ничего хорошего не жди.

День этот прошёл так бурно, что по сравнению с ним знаменитый «безумный день», когда женился Фигаро, – это очень спокойный, размеренный и даже сонный день.

Было много крика, беготни, двери в доме то и дело хлопали, милиционеры приставали к нам по поводу и без. Прибыл глава охранного агентства Феликс и долго общался с ментурой, закрывшись в кабинете Игната.

Я, выпив в три приёма целый пузырёк валерьянки, валялась на диване в гостиной, и окружающая меня действительность казалась мне сном. Я без всякого любопытства следила за перемещениями по дому различных людей – и в милицейской форме, и в гражданской одежде. Без интереса слушала обрывки разговоров. Без всякого удовольствия пила успокоительный чай из мелиссы, который мне то и дело подсовывала Липочка. О еде я даже думать не могла.

Впрочем, о еде в этой нервозной обстановке не мог думать никто, и это было для меня замечательно. А не дай бог, кто-то бы проголодался!.. Готовить еду – моя обязанность, а до того ли мне теперь?

В конце этого суматошного дня мне было позволено уехать к себе в посёлок. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы я сама села за руль. Игнат предложил вызвать мне такси, но один из сотрудников Феликса взялся меня подбросить до посёлка, поскольку ему тоже надо было ехать примерно в те же края.

Уезжая, я шепнула Липочке:

– Береги Игната, не спускай с него глаз! И сама не вздумай отсюда уезжать!

– Я бы, честно сказать, с радостью отсюда уехала, но, во-первых, я вроде бы являюсь свидетельницей, а во-вторых, этот Феликс на завтра назначил всеобщее собрание здесь, в доме. Мне велел Кирюшу тоже позвать. Ой, как мне не хочется брата сюда приплетать… А ну как Феликс захочет обвинить моего брата во всех преступлениях сразу? Что тогда делать мне?

– Когда это «тогда»? – не поняла я.

– Ну, если Кирилла назначат главным подозреваемым, мне же придётся встать либо на сторону брата, либо на сторону Игната. Надо будет выбирать, а как тут выберешь?..

Да, это большая проблема для каждой влюблённой девушки…

Я ободряюще похлопала её по руке:

– Ну, бог милостив… Авось и выбирать-то не придётся…

Она поёжилась:

– Хорошо тебе говорить… Тебя никто ни в чём не подозревает и не обвиняет!

– Ага, точно. Ну, кроме аварии, повлекшей за собой порчу чужого имущества – иномарку, в которую меня угораздило врезаться. Но это, конечно, не в счёт…

Липа закручинилась:

– Да, Аня, тебе не позавидуешь, это точно… Не дай бог, «наедут» на тебя бритоголовые братки, заставят компенсировать им ущерб… Где тебе столько денег взять?

– Ты же сама говорила, что, может, ничего мне не будет, раз уж этих, из иномарки которые, в тюрьму поволокли за оружие! – напомнила я.

– Ну, этих скрутили, но они же не в одиночку на белом свете обретаются, – справедливо заметила Липа. – Наверняка же есть кому о них побеспокоиться. И о них самих, и о машине…