Текст книги "Лучший иронический детектив"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Марина Белова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

– Оказывается, Педро прямо-таки секс– террорист? – передернула плечами Алина.

– Некоторые девушки сожалеют, что родились некрасивыми. А я вот всю жизнь из-за своей внешности плачу. Иначе как куклу во мне мужчины не видят, – пожаловалась Настя. – На телевидении я два года прогноз погоды вела – и это с университетским образованием. Сколько слез пролила в кабинете редактора канала. Ну дайте мне что-нибудь серьезное, познавательное. У меня идей – мешок! Спасибо разрешили вести «Что у нас на ужин?». Я потому практически и не крашусь, чтобы меньше внимания на меня обращали, а все равно липнут. Педро так вообще прилип как банный лист. Хорошо, что он разрешил мне на минутку заскочить в отель, вещи забрать. Еще по пути Гуадикс мне удалось связаться с Ермаковым – он как раз должен был в этот день вылететь в Испанию. Педро я сказала, что болтаю с подругой. Привез он меня в гостиницу – и началось. Пришлось применить киношный прием, ударить горячего испанского парня по голове бутылкой шампанского. Только так мне удалось сбежать от Педро. Он хоть живой?

– Живой, и именно так все рассказывал. Настя, мне одно не ясно, – с подозрением глядя на Ольшанскую, сказала Алина. – Как вы с Литовченко расстались?

– Он пригласил меня ужинать, а у меня уже была назначена встреча с Педро. Пришлось Антону отказать. Может он, конечно, обиделся, но в тот вечер я не могла ему уделить внимание.

– Вот как?! А вы знаете, что с ним потом стало?

– Да, он мне по дороге домой все рассказал. На него напали грабители. Он в ресторане выпил лишку, потом еще, гуляя по городу, добавил. Сел в чужой автомобиль, там его и обчистили, забрали деньги, телефон, а потом ударили по голове и выбросили за городом. А вот часы швейцарские воры не заметили, потому, что браслет Антону великоват, и он носит часы выше запястья.

– Повезло Антону, – ухмыльнулась Алина. – А скажите, Настя, не ваш ли друг виновник несчастий Антона Литовченко? При чем по вашей наводке. Литовченко стал вам не нужен и вы решили таким образом от него отделаться.

– Бред! Кого друга вы имеете в виду? Педро? Мы встретились с ним в шесть и сразу поехали в Альгамбру. У него было дежурство, – напомнила Настя. – Всю ночь он был на людях. Я, простите, тоже всю ночь провела в музее.

– Вообще-то я имела в виду Ермакова, – призналась Алина, глядя на передернувшую плечами Настю.

– Этот точно не причем! Он прилетел в Мадрид только на следующий день.

«Настя не врет, – подумала я. – Билет Ермакова легко проверить. Педро действительно дежурил. Скорей всего о Литовченко он вообще не знал, а тому просто не повезло. Что ж, Антону этот случай будет уроком: не надо напиваться в чужой стране, а потом садиться в случайные машины. Впрочем, и дома этого не следует делать».

– Рассказывайте дальше, Настя, – попросила я. – Вы встретились с Владимиром Ермаковым?

– Да, он прилетел в Мадрид, из Мадрида рванул в Севилью и на такси примчался в Гуадикс. Был разговор на повышенных тонах. Мне больших усилий стоило его успокоить. Я придумала каких-то друзей, соврала, что хотела сэкономить его деньги. Ермаков мне поверил. Я даже поймала себя на мысли, что он хотел мне поверить. Кажется, Владимир серьезно мной увлекся. Естественно, у меня были на этот счет угрызения совести, но я так же знала, что не будь я хорошенькой, он бы растоптал меня. Меня оправдывало еще то, что я поступаю с ним так, как он поступил когда-то с Рожко. Ну и мой интерес стоял не на последнем месте, – призналась Настя и продолжила свой рассказ. – Мы перебрались в Гранаду. Ермаков снял гостиницу. Мне предстояло уговорить его, ночью пробраться в Альгамбру. В принципе я уже знала, как это сделать, и даже сама однажды проделала этот путь. Но сначала я и Владимир посетили комплекс, как обычные туристы. Львиный дворик был закрыт. Территорию проверяли, опасаясь, что террористы могли заложить там взрывчатку. Я догадывалась, что причиной повышенного внимания со стороны полицейских были отнюдь не террористы, а мой недавний визит. Мне такой расклад был только на руку. Ермакова я убедила в том, что время от времени туристы пытаются найти сокровища, но они не знают, где искать, а мы знаем, то есть, я знаю. Полный вариант завещания бабы Мани я ему намеренно не показывала. Объясняла свое нежелание рассказать тем, что пока еще не доверяю ему полностью. Скажу тогда, когда снимут оцепление. Мы пройдем во дворик и по описанию найдем место, где надо искать сокровища. Ночью он пойдет один, вернее, останется в музее с вечера. А я, – Настя вздохнула, – буду ждать его всю ночь недалеко от главных ворот в Альгамбру. Так мы и сделали. Когда оцепление сняли, я вручила недостающие листки Ермакову. Мы прошлись по всем залам и дворикам. Определили место. Вечером незадолго до закрытия я проводила его в Альгамбру. А потом… потом позвонила в полицию и сообщила, что готовится ограбление, грабитель, международный вор-террорист, уже на территории Альгамбры. Дождавшись полицейскую машину, а поехала в гостиницу за вещами.

– Но нам в гостинице сказали, что вы вышли с Ермаковым и больше не возвращались.

– Могли и не заметить. В ту ночь в гостиницу заселялась большая группа немецких туристов. Я спокойно зашла в номер, взяла свои вещи, деньги и кредитные карточки Ермакова и поехала на вокзал. Глубокой ночью я прибыла в Севилью. Я чувствовала себя уставшей и разбитой. Мне нужно было отдохнуть и выспаться. Я села в такси и назвала отель, в котором жила наша группа. Девушка на рецепции меня узнала. Она сказала, что меня разыскивают две женщины, и если я их знаю, попросила позвонить, потому что она потеряла номер телефона, который ей оставлял Альберто. А еще она рассказала мне жуткую историю, которая произошла с Литовченко. Мне так стало его жалко. Чтобы вы там не думали, – она скосила глаза на Алину, – я была уверенна, что он уехал домой. Он хороший парень, и я не могла его оставить в больнице. Слава богу, что он значительно лучше себя чувствовал, и что мне хватило денег Ермакова расплатиться за лечение.

– Ах, вот как! Вы поступили благородно, – заметно подобрев, отметила Алина. Ведь если бы не Настя заплатила за лечение Литовченко карточкой Ермакова, то пришлось бы платить нам, из своего кармана.

– Вот и все. Я купила билеты, и мы прилетели домой. Сейчас Литовченко дома. Я ничего не придумала и ничего не соврала.

– Примерно так мы и думали, – удовлетворенно кивнула Алина. – Правда, Марина?

– Да, мы шли за вами по пятам. Имели возможность познакомиться и с Педро, и с Ермаковым. А вы знали, что Алексей Жаров тоже вас разыскивает в Испании?

– Нет, мне сегодня об этом сказал Андрей. Вы уж извините, что я всю эту чехарду затеяла. Не думала, что столько людей придет мне на помощь. Спасибо.

– Да что уж там, – отмахнулась от благодарности Алина. – Когда, говорите, будет презентация ресторана?

Эпилог

Через два дня Алина позвала меня, Олега и Аню на званный ужин в испанском стиле.

– Будет паэлья с морепродуктами – как главное блюдо. Ну и так, по мелочи: салатики, оливки-маслины, суп-пюре с миндалем, сальса, лепешки… – легко сыпала она названиями. – Меню – пальчики оближешь. Не зря же я парилась в поварском колпаке на кухне приятеля Альберто? Ту паэлью я практически сама приготовила. А запивать будем настоящим испанским вином. Я вам устрою настоящий праздник для желудка! Мой совет: поголодай пару дней. Надеюсь, Вадим оценит мой подвиг!

Специально для закупки продуктов Алина отпросилась у меня с половины дня. И весь следующий день, на который был назначен званный ужин, она в «Пилигриме» не появлялась. Я ей и слова не сказала, понимая, что этот ужин для нее будет чем-то вроде защиты диссертации.

Олег как-то сразу стал сомневаться в способностях Алины.

– Может, я все же перекушу? – спросил он перед выходом из дома.

– Олег, как будто ты первый год знаешь Алину. Допускаю, что что-то она приготовит сама – например, выложит из банки в салатник оливки, – остальное закажет в ресторане.

Я ошиблась. Алина и оливки из банки выложила, и все остальное приготовила своими руками. Когда наша семья переступила порог ее дома, с кухни доносился концентрированный запах чего-то рыбного, как будто на кухне находилась артель по вытапливанию рыбьего жира. Тем не менее, запах Алину не смущал, ее лицо светилось от счастья и гордости.

– У меня все готово. Вот-вот вернется из лаборатории Вадим, и можно будет садиться за стол.

– А чем это пахнет? – я принюхалась.

– Приятно пахнет? Правда? – спросила Алина. За ее спиной находился Санька. Он брезгливо морщил нос и закрывал ладонью рот. – Все самое лучшее. Королевские креветки, кольца кальмаров, щупальца осьминогов, мидии.

– Не много ли? – откашлялся Олег.

– В самый раз! Кашу маслом не испортишь! – ответила Алина, посчитав высказывание Олега шуткой.

– Мы прошли в комнату, в которой был сервирован к ужину стол. Алина не пожалела денег на несколько видов оливок, дорогой сыр с плесенью и маленькие лепешки, очевидно, купленные в мексиканском ресторане. Было несколько видов салатов из свежих овощей и просто овощи, выложенные на огромном блюде. На краях стола и в центре стояли мисочки, наполненные неоднородной густоватой жидкостью.

– Это что? – показал пальцем на одну из мисочек Олег.

– Это сальса – приправа, соус из свежих помидоров с перцем. Очень похоже на грузинскую аджику, – пренебрежительно ответила Алина, как будто она эту сальцу ест на завтрак, обед и ужин.

– Да? – не поверил Олег, глядя на плавающие в розовой кашице, кусочки розовых помидор. Почему «розовых», да потому что в конце ноября все помидоры розовые, поскольку из теплицы.

– Скорей бы уже Вадим пришел, – сказала Алина, заметно нервничая.

Я-то знала, что этот ужин был приготовлен с одной целью – доказать супругу, что она не самая последняя кулинарка, и при желании приготовит обед не хуже чем шеф-повар элитного ресторана.

– А вот и папа! – откликнулся Санька на прозвучавший в прихожей звонок.

– Рад всех видеть, – в комнату, потирая ладони, вошел Вадим. – Что тут нам хозяйка приготовила? А супчик есть у нас? – спросил он.

Я поняла, что он заранее знал о меню и теперь играл на публику, то есть на меня и Олега.

– Да, дорогой, – игриво отозвалась Алина. В обычной жизни она более сдержана в проявлении чувств. – Садитесь, гости дорогие. Сейчас принесу горячее. Она метнулась на кухню и через минуту вернулась, неся перед собой, на вытянутых руках супницу. – Суп-пюре с миндалем! – торжественно огласила она.

Крышка была снята, и из супницы запахло не миндалем, как все ожидали, а почему-то капустой. «Где она взяла этот рецепт? Впрочем, всякий суп готовится на основе овощей, – успокоила я себя. – Алина немного не выдержала пропорцию, и капусты положила больше, чем положено. Главное, чтобы она пластинками миндаля не забыла присыпать суп».

– Алина начала разливать по тарелкам творожистую жидкость. Заметив мой недоуменный взгляд, она пояснила:

– Я перемолола овощи в миксере, влила бульон, потом добавила сливки, чтобы забелить суп, а они почему-то свернулись.

– А где миндаль? – я водила ложкой, пытаясь найти хоть крошку миндаля.

– Мое ноу-хау: миндаль я заменила арахисом.

Все молча водили ложками по тарелкам, почему-то не решаясь отведать Алинин супчик.

– Должно быть вкусно, – чтобы заполнить паузу, с оптимизмом сказал Вадим, но, отхлебнув из ложки, отодвинул тарелку в сторону. – А что у нас на второе?

– Паэлья, – без былой уверенности произнесла Алина. – Я вношу?

– Вноси-вноси.

Вот чем разило в прихожей, когда мы пришли. Рыбный дух заполнил все пространство помещения. Чего-чего, а даров моря Алина не пожалела. На горке ярко рыжего риса были густо разбросаны королевские креветки, колечки кальмаров, мидии без створок и створки без мидий, очевидно, для красоты.

Все было бы ничего, если бы Алина сократила количество перца, соли и пряностей в несколько раз. Когда я взяла в рот горстку риса, мне показалось, что это не блюдо, а концентрат, который надо развести в пропорции один к десяти.

– Мама, а где ты взяла такие маленькие эспандеры, – спросил Санька, с усердием перемалывая челюстями явно что-то несъедобное.

– Какие эспандеры? – не поняла сына Алина.

– А вот эти, – мальчик приподнял на зубчике кружочек щупальца осьминога.

Я поняла Алинину ошибку. Моя подруга слишком долго готовила осьминогов, и они превратились в резину. Кстати, кальмары тоже не жевались, а еще именно они придавали блюду неприятный запах. Наверное, они изначально были не очень свежие. Если бы паэлья елась на свежем воздухе, то душка бы не чувствовалось, но мы, к сожалению, находились в замкнутом пространстве.

Что с удовольствием в этот вечер елось и пилось, так это чай и лепешки. Впрочем, сыр с оливками тоже хорошо пошли.

На следующее утро Алина жаловалась на Вадима:

– Знаешь, что мне сказал мой любимый муженек? Он сказал, что я, наверное, обучалась в школе инквизиторов, потому что легче вытерпеть пытку, чем съесть мою паэлью. Одно хорошо: он мне поклялся, что никогда-никогда не будет принуждать меня готовить. Не понимаю, что я не так сделала? Я же все записывала. Смотри, – она вытянула из сумки клочок бумаги, на котором второпях записывала рецепт. – Обжарить две минуты мясо. Добавить к нему лук, чеснок и паприку – две столовые ложки. Всыпать рис и помешивая жарить две минуты. Я, правда, немного больше жарила. Думала так лучше будет. Потому, наверное, у меня паприка и подгорела. Потом я влила бульон, приправила шафраном.

– И, конечно, от души?

– Я все от души делаю, – огрызнулась Алина. – Положила горошек, зеленую фасоль и сверху выложила кальмары, осьминоги, мидии и креветки. Закрыла крышкой!

– А потом еще час тушила? – ужаснулась я. Кальмары и час тушить?!

– А ты хотела сырой рис есть?

– Алина, кальмары, осьминоги и креветки готовятся три минуты. Их надо класть в самом конце. Помнится, в Севилье ты очень точно пересказала процесс приготовления и сама делала акцент на то, что кальмары кладутся на любителя. А в Гранаде в кафе рядом с домом Педро тебе подали паэлью с протухшими кальмарами, и тебе блюдо не понравилось.

– Ты лучше меня знаешь, что мне понравилось, а что нет? Сколько времени прошло! К тому же я тогда боялась пропустить Педро, потому и ела автоматически, не разбирая, что в этой паэлье протухло, – нашла оправдание Алина.

– Я не собиралась тебя обидеть. Только хотела сказать, что кальмары готовятся от силы пять минут.

– Ладно, я учту твои рекомендации.

– Лучше не надо, – отчаянно завертела я головой. – Признай, что кулинария – не твой конек, и откажись от экспериментов.

– Но как же…

Я не дала ей договорить.

– И Вадим, и я любим тебя такой, какая ты есть.

Елена Джонсон
Бейкер-стрит в Александровке

Тётя Ася раздражённо швырнула на стол блюдо с сырниками.

Племянников, наводнивших старый дом, она любила. Да и готовить была не прочь, рассматривая это как творчество. Но сейчас в кабинете ее ждал ноутбук с незаконченным переводом омерзительно слащавого любовного романа, и она заранее злилась.

Труднее было созвать к столу детвору, чем приготовить завтрак. Племянники рассыпались по всему дому, оживленно верещали на чердаке, рылись в шкафах, самозабвенно носились по саду.

Деревенский дом был старый и огромный, доставшийся в наследство от деда, и тетя Ася сама еще не успела исследовать его до конца. Ребятню больше всего привлекал старый хлам, которым был забит чердак, и огромные шкафы на верандах. Там они упоенно рылись целыми днями.

Их интерес к дому подогревался рассказами Клеопатры Апполинариевны, местной дамы из дома напротив, с претензиями на аристократичность. В огород она неизменно выходила в кокетливой соломенной шляпке с широкими полями и в длинных платьях, которые цеплялись за сорняки и отчаянно стремились прикрыть выглядывавшие из-под них деревенские разбитые калоши.

Клеопатра Апполинариевна уверяла, что этот дом с сюрпризами, поскольку связан с двумя таинственными самоубийствами двух сестер-прапрабабушек, не пожелавших выйти замуж за подысканных самодуром – пра-прапрадедом богатых женихов.

– К столу, все стынет. Немедленно к столу! – бросила клич тетя Ася и, повернувшись к двери, остолбенела. В дверях стояла молодая дама в длинном черном платье покроя девятнадцатого века. На голове красовалась изящная шляпка с вуалью, руки до локтей были обтянуты черными перчатками. Дама бесшумно и неторопливо прошла вглубь кухни. Тетя Ася ахнула, попятилась назад к плите и медленно сползла на стул.

– «Вы… вам… я… а-а-а-а-а!!»

Дама молчала. Тетя Ася беззвучно открывала и закрывала рот, оглохшая от внезапно наступившей в доме тишины. Дама медленно подняла руку. Вдруг, подобно взрыву, раздался грохот открываемой входной двери и в кухню с радостным лаем ворвался дружелюбный лохматый пес Рики. Он запрыгал вокруг дамы, нисколько не смущаясь ее таинственностью.

– Рики, отстань, – закричала дама Иркиным голосом.

– Ну, – выдохнула тетя Ася, когда вновь обрела способность говорить. – Это уже перебор!. Ты рылась в прабабкиных шкафах на веранде?

– Испугалась, испугалась, – пела Ирка, скача вокруг тети. – А говорила – и в привидения не веришь, и в чертовщину всякую не веришь – ага, поверила, да? – с восторгом верещала она.

Ирка была старшей племянницей. Ей было уже четырнадцать лет и она потихоньку приобретала женственность, а вместе с ней и страсть к тряпкам.

Тетя Ася, закрыв глаза, медленно сосчитала до десяти, вздохнула и вручила Ирке сыр и ветчину с поручением все красиво порезать.

Она вышла в просторную комнату с торжественным названием «гостиная», где высокие темные шкафы с виноградными листьями соседствовали с глубокими мягкими креслами и ноутбуком на компьютерном столике, и огляделась. В гостиной не было ни души..

– Ребята, к столу, – провозгласила тетя Ася, и со всех сторон раздался веселый топот ног, совсем не соответствующий строгой атмосфере старого дома. Первым прибежал самый младший, Владик, по прозвищу «ботаник». Круглые очки придавали ему сходство с Паганелем. Он обожал вести философские разговоры со взрослыми и сходил с ума по разного вида устройствам – компьютерам, старым фильмоскопам, граммофонам, – чем старее, тем интереснее. Сейчас он прижимал к животу толстую книгу, которую тащил с чердака. Следом за ним, пыхтя, бежал Броня. Его полное имя было Бронислав, и он до сих пор не был уверен, что сможет когда-нибудь простить своих родителей за это.

В данный момент Броня семенил за проворным братом, ворча, что он первый нашел книгу, следовательно, имеет право первым ее рассмотреть. Владик делал вид, что его не слышит, и бурно приветствовал тетю Асю, пытаясь заглушить Бронины стенания. – И все-то ты в трудах, аки пчела! – распевно завел он. – Да уж, не в пример некоторым, – улыбнулась тетя Ася. Она вполне понимала ребят и не обижалась, что те пока не помогали ей по хозяйству. – Что это вы нашли? – спросила она, беря из рук Владика тяжеленный том. – Это я нашел, а Владька отобрал, – счел своим долгом пояснить Броня.

Тетя Ася взглянула на обложку. Огромный темно-коричневый фолиант провозглашал с обложки полустершимися, некогда золотыми буквами: «Бесовския забавы» – Ну-ну, – с сомнением сказала тетя Ася. – Вы будете это читать?

В ответ Владик раскрыл фолиант в самом конце. «Живые картины» – прочитала тетя Ася. Оказывается, в бесовския забавы с мрачной решимостью заносились тогдашние технические новинки. Интерес Владика, судя по всему, ограничивался скорее описанием проекционного фонаря, нежели ужасными последствиями, уготованными для тех, кто посмеет им воспользоваться.

Из кухни с любопытством выглянула Ирка и насмешливо взглянула на своих братьев:

– Все с древностью копаетесь? – осведомилась она, стараясь звучать не слишком язвительно.

– А по-твоему, Ирка, копаться только в древних тряпках можно, – заспорил Броня. – Я тут, между прочим…, – важно начал он, указывая перстом на огромный том.

– Ой, – перебила его Ирка. – вы бы видели, как я тетю Асю напугала. Она, наверное, подумала, что к ней с того света и вправду ее прабабушка явилась. Да, тетя Ася? – спросила она, обращаясь к добродушно улыбавшейся тете. – И куда весь твой реализм подевался?

– Если живешь в доме с привидениями, – важно заметил Владик, выгрызая американский континент из куска сыра, – надо быть готовым ко всему.

И в самом деле, тете Асе с трудом удавалось чувствовать себя реалисткой, оказавшись в огромном дедовом доме. Он не слишком располагал к реализму. После ее чересчур реального мира оказаться в этом лабиринте, где, переходя из одной комнаты в другую, спускаешься или поднимаешься по ступенькам, и где находишь новые комнаты после того, как уже кажется, что ты осмотрел их все – тут есть от чего закружиться и самой крепкой голове… Духи двух прабабушек-камикадзе витали в атмосфере, и их чудом не съеденный молью гардероб усиливал чувство причастности к иному миру – миру, из которого выглядывал с темного портрета в гостиной насупленный прапрадед и еще какие-то незнакомые тете Асе родственники, явно недовольные тем, что потревожено их родовое гнездо.

У тети Ася никак не доходили руки разобраться в наследии предков, которым была забита огромная мансарда и веранды – похоже, эти старые вещи лежали там, непотревоженные, не один десяток лет.

– Не забудьте, – сказала она, со вздохом возвращаясь к реальности, – вы обещали Клеопатре Апполинариевне прополоть морковку.

– О, Клео! – театрально воздел руку с сырником Броня, – верни мне клятву, данную тебе в порыве безумства!

– Ладно вам, ребята, – укоризненно возразила тетя Ася. – Уж ей-то стоит помочь. Она ведь вам без конца что-нибудь вкусненькое с огорода приносит. Повозитесь у нее чуток, а потом – купаться.

– Не логичнее ли возделать свой собственный сад, тетя Ася? – вопросил Владик, откусывая от сыра Аляску, но тетя Ася лишь вздохнула. Где уж там выбраться в огород. На то, чтобы накормить этих сорванцов, уходило все время. Да и работа – тетя Ася была переводчиком любовных романов в довольно крупном издательстве – требовала уйму времени.

Немного посетовав на горькую судьбу, ребята отбыли в огород к их экзотической соседке.

Подходя к дому, они удивились, что во дворе и огороде не мелькает нелепая фигура Клеопатры. Днем она практически не заходила в дом.

– Может, она ушла на рынок? – с надеждой сказал Владик и сделал шаг назад к калитке. Но Ирка решительно постучала в дверь. Изнутри послышался сдавленный не то вскрик, не то всхлип, и ребята боязливо заглянули внутрь. Зареванная соседка сидела на диване среди многочисленных клеток с обожаемыми ею крысами и испуганно смотрела на них. Дети остолбенели: Клеопатра Апполинариевна с ее энергией сама могла заставить реветь кого угодно, и им было не по себе видеть ее такой.

Первым пришел в себя Владик.

– Что стряслось? – спросил он, подходя к ней.

Клеопатра икнула. – «К-к-ик – Кеша… без головы. Она всхлипнула и уронила слезу. Ирка за спиной у Брони покрутила пальцем у виска и побежала к телефону.

– Сейчас вызовем врача, сделают укольчик и все пройдет, – заворковала она.

– Ты думаешь, они пришьют ему голову? – с надеждой спросила Клеопатра и снова сникла. – Так ведь головы нет.

– У кого головы нет? – застыла на месте Ирка, и ребята стали озираться вокруг, опасаясь увидеть чей-нибудь обезглавленный труп. И они его увидели. Крыса Кеша, гордость Клеопатры Апполинариевна, экземпляр с редкой голубой окраской, лежала у своей клетки обезглавленная, среди небольшой лужицы крови. Кешкина голова действительно отсутствовала.

– Кто его так? – растерянно спросил Броня, и Ирка зашикала на него.

– Глупый вопрос, – немедленно отреагировал Владик. – Не Клеопатра же Апполинариевна.

Такт был ему явно несвойственен. Клеопатра Апполинариевна вновь зарыдала.

После длительных расспросов стало ясно следующее. Утром Кешка бодро бегал по клетке и голова у него, по словам Клеопатры Апполинариевны, еще была. В девять часов утра старушка вышла в огород, в десять побежала к соседке за молоком и, вернувшись, увидела это душераздирающее зрелище. Входная дверь была закрыта. В доме ничего не пропало.

Все задумчиво молчали. Вернись Клеопатра Апполинариевна немного раньше, она вполне могла бы столкнуться с крысиным убийцей, и тогда неизвестно, чья голова отсутствовала бы сейчас. Законопослушный Владик посоветовал вызвать милицию.

– Не думаю, что они возьмутся за дело об убийстве крысы, – нерешительно сказала Ирка, но мальчики возразили:

– Налицо незаконное проникновение в дом. А вдруг они еще раз придут? Давай, Ирка, звони ты, у тебя голос взрослый.

Ирка тряхнула головой и протянула руку к телефону.

Тетя Ася стояла у плиты и размышляла, стоит ли ей затевать пельмени в такую жару. Лепить на четверых было канительно, но хотелось побаловать детей. К тете Асе пришло соломоново решение – приготовить фарш и тесто и усадить всех лепить пельмени, когда они придут с реки. Она достала мясо из морозилки, и тут раздался телефонный звонок. Взволнованный голос Брони, захлебываясь, сообщил ей, что у Клеопатры Апполинариевны произошло убийство, ждут милицию, и ее, тети Асино, присутствие крайне необходимо в момент их приезда, поскольку должен же быть в доме хоть один здравомыслящий человек. Тетя Ася выронила мясо и заметалась по дому с пакетом муки в руках. Наконец, она положила муку на пол дверей и, забыв снять фартук, помчалась к дому Клеопатры Апполинариевны.

Вбежав в дом и увидев невредимую соседку, тетя Ася возмутилась всерьез. – Это уже слишком! – закричала она. – Всему есть предел, есть же вещи, которыми нельзя шутить.

– Что ты ей наговорил? – набросились на Броню Ирка и Владик.

– Все как есть, – растерянно ответил тот – И про милицию, и про убийство…

– Чье убийство, идиот? – прошипела Ирка.

– Как про чье? Я… в общем, кажется… не уточнил.

– «Не уточнил», – передразнил Владик, – из-за тебя тетя Ася вовсе не про то убийство подумала.

– Как не про то убийство! – прислонилась к стене тетя Ася. – что значит «не то убийство»? Так убийство все-таки произошло? Что же вы молчите? – уже кричала она. – Кто убит? Клеопатра Апполинариевна, хоть вы скажите же уже наконец.

Клеопатра Апполинариевна медлила с ответом, не решаясь сказать, что убита всего-навсего крыса. Затянувшаяся пауза не спасала положение. Тетя Ася метала молнии, ребята что-то мямлили, а Клеопатра Апполинариевна готова была провалиться сквозь землю оттого, что причиняет столько беспокойства. Она было открыла рот, когда во дворе раздался шум мотора, и в дверь громко и решительно постучали.

Дом Клео моментально наполнился людьми. Участковый милиционер, два санитара с носилками, и еще двое в штатском с военной выправкой быстро прошли в дом. Не задавая вопросов, они прошли по всем комнатам, затем недоуменно остановились перед тетей Асей. Клеопатра Апполинариевна попыталась выдвинуться вперед, вспомнив, что она хозяйка дома, но ее почему-то не принимали всерьез.

– Где тело? – отрывисто спросил милиционер.

– Вот и я спрашиваю: где тело? – в тон ему нервно сказала тетя Ася.

– То есть как это? Где тело? – крикнул человек в штатском.

– Где тело? – закричала тетя Ася, обращаясь к Клеопатре Апполинариевне.

– В-вот, – пролепетала она, протягивая бездыханного и безголового Кешу.

Участковый милиционер начал медленно багроветь.

– Это тело? – медленно спросил он.

– Нет, я… видите ли… да. – сказала несчастная Клеопатра Апполинариевна.

– Не сложился разговор, – мрачно пробормотал под нос Владик.

Молодой санитар захихикал. Милиционер свирепо посмотрел на него, и тот зашелся в приступе кашля. Второй санитар тоже начал издавать хрюкающие звуки, и они оба поспешно ретировались в холл, откуда послышалось уже не скрываемый хохот. Владик растерянно смотрел по сторонам. Он вовсе не так представлял себе беседу с органами.

– Налицо проникновение, – начал он, – в частную собственность, представляющее угрозу…

Молодцеватый человек в штатском насмешливо посмотрел на милиционера.

– Продолжайте, коллега, – сказал он. – И загляните-ка ко мне завтра в обед.

Все, кроме участкового, вышли во двор. Ирка посмотрела в окно. Там санитары развернули носилки и маршировали по двору, возложив на них бренные Кешкины останки. Человек в штатском рявкнул на них, они вздрогнули и побежали к машине.

Тетя Ася сидела в кресле и не знала, плакать ей или смеяться. Зато участковый к смеху был не расположен.

– Так, – грозно начал он, – я, по-вашему, тут поставлен, чтобы ваших крыс охранять?

Он был из тех людей, которые закипают медленно, но впадают все в больший раж и уже не могут остановиться.

– Может быть, мне поставить телохранителя возле каждой клетки? Сколько их тут у вас? Девять? Сейчас я позвоню в город, объявлю план-перехват, вызову крысиный ОМОН… может быть, все бросят ловить преступников и…

– Минуточку, – вмешалась тетя Ася. – Насколько я понимаю, дело не в крысе, а в том, что кто-то проник в дом с оружием и…

– Может быть, – уже орал милиционер, – мне изъять все кухонные ножи у населения и арестовать всех пацанов, которых вы тут, – он метнул яростный взгляд в сторону детей, – распустили к чертовой матери?! Вот влеплю вам сейчас штраф за ложный вызов…

– Не имеете права! – заспорил Владик. – Проникновение было? Было. А вы не реагируете. Налицо халатность…

К счастью, во дворе засигналила милицейская машина и участковый заторопился, пропустив этот выпад мимо ушей. В дверях он бросил через плечо:

– Еще один ложный вызов, и конфискую всех крыс. А ты, очкарик, только попадись мне еще!

– Налицо оскорбление при исполнении служебных… – начал Владик, но дверь захлопнулась, и его тирада пропала зря.

– Уж ты бы помолчал, – сердито сказала тетя Ася. – Налицо ему, видите ли! Вы, когда милицию вызывали, тоже не пояснили, чье убийство тут было совершено?

Ирка растерянно молчала.

Домой шли молча. Все чувствовали себя крайне глупо. Крысу, судя по всему, прирезали соседские мальчишки из озорства, и дети дали страшную клятву не делать ничего, не посоветовавшись сначала с тетей Асей.

Тетя Ася вдруг фыркнула: – Здорово вы разозлили участкового. Ладно, ничего страшного не произошло, кроме того, что на речку пойдете теперь после обеда. Сейчас налепим пельменей, – сказала она, отпирая дверь, – и…

– А-а-а-а-! – раздался истошный Иркин визг: – Мамочки, тут кто-то лежит, я на него наступила! – . Она отшатнулась к дверям, и тетя Ася, включив свет, увидела у нее под ногами брошенный ею пакет с мукой. Пакет разорвался от Иркиной ноги, и мука рассыпалась по всей прихожей.

– Несите веник, – со вздохом сказала тетя Ася. – Видно, сегодня не наш день.

– Дурак он, – сердито заявил Владик, долепливая пельмень.

– Кто дурак? – осторожно поинтересовался Броня.