Текст книги "Рок-музыка в СССР: опыт популярной энциклопедии"

Автор книги: Артемий Троицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

Гости же мало заботились об академической серьезности. Прошедшие через практику московско-ленинградских сейшенов, они старались завладеть публикой. Техническая сторона исполнения не возводилась при этом в культ и потому допускались многие, неприемлемые для эстонских музыкантов послабления во имя эффектной атмосферы рок-шоу.

Нет необходимости подсчитывать, за какой исходной установкой больше преимуществ. Вероятно, каждый был по-своему прав, а позиция определялась объективными условиями существования.

В числе наиболее заметных эстонских рок-групп первой половины 70-х помимо "Р." можно назвать "Психо" (инструментальный джаз-роковый состав с элементами рок-авангарда), "Орнамент" (Гуннар Грапс – тяжелый металл), "Фикс" из Тарту, "Инкогнито", "Мейе" и др.

Особое место занимала в этом перечне таллиннская группа "Месс" (Свен Грюнберг). Ее первый концерт состоялся в зале Таллиннского политехнического института весной 1974 и положил начало особому направлению в современной эстонской музыке. Увлечение электронными музыкальными инструментами (только что появившимися в обиходе рок-музыкантов синтезаторами, меллотроном и прочими достижениями научно-технического прогресса) не обошло и Эстонию. Грюнберг – молодой композитор, сам игравший на клавишных, предпринял попытку через современную электронику передать свое видение мира. Но философская концепция в данном случае – лишь полдела. Необходимы и соответствующие технические средства для ее воплощения, а их-то и не хватало… Первый синтезатор был самодельный – его сделал для Грюнберга инженер Хярмо Хярм (ранее – звукооператор группы "Вянторель").

Дебют "М.” можно назвать триумфальным. Новое для тех лет на нашей сцене звучание обеспечило стабильную репутацию лидеру и его коллективу. Широкая популярность "М.", несмотря на относительно небольшое число концертов и сложную музыку, может показаться странной, но она легко объясняется, если принять во внимание особенности развития рок-музыки в Эстонии. Во всяком случае, даже 2 года спустя после распада группы во время музыкальных опросов ее продолжали называть в числе любимых.

Непредсказуемость поведения самодельного синтезатора, выявившаяся в процессе его эксплуатации, постепенно свела на нет концертную деятельность "М.”, и все замкнулось на студийной работе. Замыслы Грюнберга становились более сложными, для их реализации необходимо было привлекать профессиональных музыкантов. Отсутствие электроники компенсировалось экспериментами с самыми различными акустическими инструментами. Для записи приглашались даже хоры, и, когда появились "Ямахи”, они уже не смогли вытеснить прочно утвердившиеся традиционные инструменты, которым Грюнберг находил самое неожиданное применение. Непродолжительное, но имевшее столь долговременные последствия существование "М." – одна из особенностей эстонской рок-жизни 70-х.

Что касается сольных проектов Грюнберга, то они выходят за рамки стереотипных представлений о роке. И в то же время по своему настроению, искренности и философичности вполне могли бы стать иллюстрацией относительно редкого интеллектуального рок-направления в современной музыкальной культуре. Первая долгоиграющая пластинка Грюнберга "Дыхание" вышла в Эстонии в 1981.

Узкие рамки разовых концертов в республике скоро стали мешать набиравшим силу и опыт рок-группам. Ко второй половине 70-х огромный всесоюзный музыкальный рынок (как и многие другие рынки Советского Союза) страдал от явного дефицита. ВИА уже не привлекали молодого зрителя, и на профессиональной сцене возник вакуум, который необходимо было заполнить. В такой ситуации эстонский рок оказался идеальной находкой. Его отличали опыт исполнителей, приемлемое техническое оснащение, тексты на не понятном за пределами республики языке, что одновременно снимало остроту их содержания и очень напоминало "не наши" группы, интерес к которым возрастал из-за полной невозможности увидеть зарубежных корифеев рока.

По манере исполнения эстонцы действительно были близки к традициям зарубежной рок-музыки, последовательно воплощая ее плюсы и минусы. При всей непривычности и "западности" эстонской рок-музыки для любого администратора или человека со стороны это была музыка, сделанная в СССР. Так удачно совмещались коммерческие, зрительские и идеологические установки.

Таллиннская филармония по достоинству оценила возможные выгоды, и вскоре множество рок-групп получили статус профессиональных. Рок-музыка предлагалась в самом широком диапазоне: от хэви-метал до новой волны. Группа Гуннара Грапса ("Магнетик Бэнд”), "Апельсин", "Витамин", Тынис Мяги ("Музик-Сейф") и целый ряд чисто эстрадных исполнителей во второй половине 70-х стали осваивать всесоюзную концертную площадку.

Трудно сказать, насколько появление эстонских рок-музыкантов повлияло на общую картину профессиональной концертной жизни, но для самой эстонской рок-музыки последствия все-таки были и, пожалуй, далеко не самые лучшие. Получив возможность выступать и зарабатывать, музыканты стали ориентироваться на иную аудиторию. Ее необъятные размеры позволяли в течение продолжительного времени эксплуатировать одни и те же практически неизменные программы. В какой-то момент значительная часть групп, оказавшись в коммерчески выгодных условиях, остановилась в творческом развитии. Так первоначальный успех и высокая репутация на всесоюзной сцене оказались чреваты кризисными последствиями.

Конечно, далеко не всегда выступления эстонских рок-групп за пределами республики воспринимались однозначно положительно. Исполнение тяжелого металла до тех пор, пока он не стал эталонно эстрадным (почти 10 лет спустя), сопровождалось различными эксцессами. И последовательные адепты этого стиля оказывались иногда в весьма неприятных ситуациях. Например, выступление тогда еще самодеятельной группы Грапса "Орнамент" на фестивале в Горьком вызвало возмущенное письмо в Таллинн, запрет группы и концертов Грапса. После вынужденной паузы стало возможным возрождение: в начале 1977 появляется "Магнетик Бэнд". В 1983 история повторилась. После концертов во Львове профессиональный по статусу, имеющий лауреатство на фестивале "Тбилиси-80" "МБ” вновь запрещают. В 1984 он возрождается: на свет появилась "Группа Гуннара Грапса" (Г. Г. Г.). Состав его группы никогда не был стабильным и варьировался в зависимости от многих обстоятельств. Подобная вынужденная смена вывесок по-своему оказалась полезной, позволяя корректировать название в соответствии с особенностями музыкальной моды разных периодов. Простое и несколько наивное имя группы конца 60-х во второй половине 70-х выглядело анахронизмом. Возрастающая роль лидера, смещение акцента на индивидуальное творчество 80-х отразилось при очередном выборе имени. Иное дело, скольких нервов, уговоров, времени все это стоило.

Но, как правило, эстонские группы на профессиональной сцене существовали без скандального контекста. Тынис Мяги во избежание недоразумений имел двойной репертуар: один – для Центрального телевидения и всесоюзной аудитории (включавший, например, песни Шаинского), другой для внутриреспубликанского применения (собственные работы музыкантов "Музик-Сейф” в стиле хэви-метал или аранжировки Ковердейла, Мура, Блекмора и других). Альбом группы 1983 "Два склона горы” – по сути, первая в СССР пластинка в стиле хэви-метал – продавался преимущественно в Эстонии.

К середине 80-х конъюнктура меняется. Мода на рок и активная деятельность рок-клубов, распространение самопальных записей, концерты западных рок-звезд повлияли и на статус эстонского рока. Публика стала чувствительнее к различным оттенкам настроений, а эстонские музыканты частично утратили ту непосредственность и искренность, без которых рок-музыка теряет смысл, превращаясь в модификацию массового попса. Правда, взамен они приобрели огромный концертный опыт, но он мог стать полезным лишь при наличии оригинальных идей и замыслов. А их не всегда хватало. Сложнее стало и с современным техническим оснащением. Интерес к эстонской рок– и поп-музыке заметно уменьшился, и акцент вновь сместился на дела внутренние, в пределах республики. И здесь есть на что обратить внимание.

Традиция Дней музыки в Тарту не имела аналогов в нашей стране. Впервые они проводились в 1979 по инициативе студентов Тартуского университета. С тех пор в мае в этом городе собирались музыканты. Постепенно сформировалась концепция фестиваля.

”ДМТ" были мероприятием, скажем так, элитарно-эстетским. Относительно небольшой концертный зал театра "Ванемуйне" вмещал лишь малую часть желающих, зато среди гостей было множество журналистов, выступления записывались радио и телевидением. В общем, знакомая картина: широкая аудитория знакомится с происходящим через призму своего рода экспертной оценки. Личные симпатии оргкомитета и оценки жюри формировали атмосферу рафинированной музыкальности, которая, хотя и начиналась с рока (и в первые годы все это носило название "рок-фестивалей"), со временем явно расширилась, включив самые разные музыкальные направления. Процесс был абсолютно ненасильственный и протекал по своей внутренней логике.

В разные годы существовали различные формы работы жюри. В конечном счете сформировалась т. н. коллегия экспертов (журналисты, композиторы, социологи, музыканты, просто авторитетные в эстонском рок-мире люди – до 30 человек), которая выносила свое суждение. Субъективность была очевидна, и никто не утверждал, что происходящее является адекватным отражением ситуации в музыкальной жизни республики. Здесь действовали свои законы и свои критерии.

Какими они были, можно судить хотя бы по перечню лауреатов:

1979 – лучшая группа – "Руя" (мнение публики – жюри небыло)

1980 – Гран-при – джаз-квинтет Лембита Саарсалу (решение жюри)

1981 – Гран-при – "Касеке" (решение жюри)

1982 – Гран-при – "Радар" (решение оргкомитета)

1983 – Гран-при – "Радар" (решение жюри)

1984 – Гран-при – "Радар" (голосование коллегии экспертов)

1985 – разделение на разделы инструментальной и вокально-инструментальной музыки. Лучший по первому разделу – "Радар", по второму – "Караван" (голосование коллегии экспертов)

1986 – лучшая группа – "Рок-Отель" (голосование коллегии экспертов)

1987—лучшая группа – "Махавок" (решение коллегии экспертов)

1988–1990 – награды не распределялись.

Конечно, перечисление лауреатов может дать лишь относительное представление о происходившем, тем более что помимо Гран-при существовали еще и другие награды: за лучшее музыкальное произведение, призы журналистов и публики. Точки зрения иногда совпадали, иногда нет. Как бы то ни было, "ДМТ" стали праздником для музыкантов. Они позволяли знакомить публику с такими работами, которые в иных условиях исполнить было непросто: пародийные рок-оперы и гротескные хеппининги, специально подготовленные программы и сборные инструментальные составы, монументальные рок-кантаты. Предпочтение, которое жюри отдавало высокопрофессиональному исполнению и большой форме, не могло не повлиять на музыкантов, и до 1985 отточенный, хотя и несколько стерильный, инструментализм стал определяющим не только на тартуской сцене, но и в эстонском роке вообще.

Такие составы, как "Касеке", "Ин Спе", "Радар", становятся с конца 70-х наиболее авторитетными – многочисленные награды "Радара" в Тарту служат тому подтверждением.

В 1988 большая форма и академическая серьезность уже это время "ДМТ-88" стали объектом иронии со стороны собственных представителей. Группа "Кузнецы-Подмастерья" под руководством Кылара представила на сцене «проект большой формы "Фри-метал"», весь пафос которого заключался в звукоизвлечении посредством железок, жестянок и прочего металлолома по отрепетированному и хорошо продуманному сценарию, допускавшему большую долю импровизации и соучастия публики. Эффект был превосходный. Ироничную направленность можно было усмотреть и в смехотории "Зеленое яйцо" (либретто – Пеетер Волконски, музыка – Ало Маттиизен).

Последующие годы все же сохранили авторитет исполнительства, только предпочтение отдавалось представителям возмужавшей поп-музыки ("Рок-Отель", "Махавок").

"ДМТ-88" (десятые) были объявлены последними, проводимыми прежним оргкомитетом. Возможность их возобновления допускалась, но после перерыва. Огромный опыт, накопленный за это время организаторами (организационная сторона тартуских фестивалей заслуживает отдельного разговора), позволил взяться за решение более сложных задач, например, проведение международного рок-фестиваля в Таллинне. Таким стал "Rock Summer" (Рок-лето), прошедший в авг. 1988.

Десятые "ДМТ" отразили заметное изменение в общей картине рок-жизни республики. Даже сама организация фестиваля на этот раз исходила как бы из 2 разных концепций: традиционной (в концертном зале с избранной публикой) и, скажем так, универсально-роковой (выступления на многотысячной открытой площадке Певческого поля Тяхтвере). Возвращение рок-музыке ее социально-политической значимости было связано еще и с активизацией политической жизни в республике. И именно во время этих "ДМТ" состоялось первое массовое исполнение цикла из 5 песен А. Маттиизена патриотического содержания, без которых потом не обходилось ни одно крупное мероприятие Народного фронта. Не случайно летние акции 1988 в Эстонии получили название "Поющей революции”.

Но не только социальная актуальность представлялась альтернативой чисто эстетическим тенденциям. В тот период, когда в республике постепенно, но последовательно формировалась своего рода рок-элита (не без заинтересованного участия рок-музыкантов старших поколений), молодежь предпочитала вставать в позу нигилистического отрицания. Идеальным воплощением такого отрицания являлся панк-рок.

По существу, эстонский панк исходил из всего с приставкой "анти": антиэстетика, антиэтика. Но при этом не было воинствующей агрессивности, а, скорее, некое неприятие повседневного быта. "Почему все должно выглядеть стандартно "фирменно"? – как бы вопрошали представители раннего панка. – А если не всем это по карману?" И появлялись музыканты, внешний вид которых пугал старших и приковывал внимание к молодым людям, одетым отнюдь не в "подприлавочный" дефицит. Играли панки как умели, мало заботясь о собственной музыкальной грамотности – что в общем соответствовало музыкальному уровню современного советского молодого человека. В текстах были ироничны, искренни и непритязательны. Дорогие инструменты – принадлежность солидной рок-музыки – они не ценили вовсе и играли на чем придется. К середине 80-х существовало уже направление панк-рока со своей конкретной аудиторией и, разумеется, признанными лидерами ("Y. М. К. Е.", "Великие Луки", "Куло" и др.).

Впрочем, у эстонского панка 80-х были свои предшественники. Их эстетическая платформа, правда, существенно отличалась от последующих модификаций, но изначальный вызов общепринятому (пусть и в более благообразном виде), ирония, переходящая в издевку, позволяют говорить о некотором родстве. Тем более, что и те, и другие сами определяют себя как "панк". К предшественникам современного панка можно отнести существовавшую в конце 70-х группу "Пропеллер" и ансамбль Таллиннского художественного института под руководством Харди Вольмера. Ансамбль этот носил разные названия: "Трест Отбросов", "Незнайка на Луне", "Турист” – пока, наконец, не выпустил пластинку уже под именем группы "Сингер Вингер”. Понятно, что путь от вынужденной мимикрии до фирмы "Мелодия" проходил в условиях постоянной борьбы за право существовать и высказывать свои мысли по разным остросоциальным проблемам. Такая борьба позволила музыкантам, по их собственному признанию, сохранить популярность до наших дней, чего нельзя сказать о многих более "устроенных" рок-музыкантах (основная деятельность Вольмера – художник-мультипликатор; его работы не раз отмечались на республиканском и международном уровне).

"Пропеллеру" повезло меньше: в 1980 группа была категорически запрещена, ее записи изъяты из фонотек Эстонского радио и возвращены туда лишь в 1988.

Таким образом, на общем благополучном фоне существования эстонской рок-музыки, озабоченной, казалось бы, лишь проблемами собственной внутренней эволюции, разворачивались и творческие драмы – всегда находятся люди, желающие сказать чуть больше, чем разрешено и положено.

Эти группы тоже время от времени участвовали в "ДМТ", но, как видно по результатам, без особых достижений…

Самым популярным музыкантом Эстонии последних лет бесспорно был Ало Маттиизен. Это подтверждают и данные социологических исследований, проводимых Гостелерадио ЭССР. По этим же данным можно привести и перечень наиболее популярных эстонских рок-групп. В их числе: "Рок-Отель", "Ультима Туле", "Сингер Вингер", "Кульдне Трио", "Сейтсмес Меел", "Г.Г.Г.", "Ванемыде", "Ин Спе", "Y.M.K.E.".

Регулярно (с начала 80-х) выходят пластинки рок– и поп-групп, выпускается серия ” Eesti pop" ("Эстонский поп"), включающая подборки новых песен известных коллективов или записи групп, не имеющих авторских пластинок. В 1988 вышла девятая пластинка серии.

Существует клуб музыкантов, издающий свою ежемесячную газету "Muusik". Он же являлся основным организатором фестиваля "Rock Summer", в котором помимо эстонских групп принимали участие представители Финляндии, Швеции, Италии, Чехословакии, московские группы, музыканты из Великобритании и США.

Телевидение проводит ежегодный всесоюзный фестиваль видеоклипов… Радио… Юмористы из "Золотого Трио”… Легендарный Пеетер Волконски и его прочтение Маяковского… Тяжелый металл в интерпретации "Хетеро”… В общем, здесь начинается глава для новой истории.

Предложенный обзор эстонского рока ни в коей мере не претендует на полноту. Многое просто выпадает из памяти, а справочного материала наша рок-музыка оставляла после себя до смешного мало. Субъективность оценок, далеко не бесспорных, тоже является неким исходным принципом – оценки эти автор берется отстаивать, что вовсе не означает возведение их в абсолют. Большая часть материала дана с позиции очевидца, который еще являлся и профессиональным социологом. Однако даже социолог (или тем более социолог) не всегда способен отделить факт от его субъективной интерпретации.

А может, в этом и нет необходимости, ибо наши воспоминания – тоже составная часть нашей истории.

Н. Мейнерт

«Юмправа» (Латвия). Примерно через год после образования в янв. 1984 они ворвались в число самых популярных групп Латвии. Девчонкам нравилось петь их песни «Облако», «Тихо свои руки положи», «Про розы». Переосмысление своего пути происходит после фестиваля "Литуаника-86”, однако новаторская программа, предложенная тем же летом в финале республиканского тарификационного смотра самодеятельности, наталкивается на скалы, воздвигнутые бюрократами от прессы. Симпатии публики увеличиваются.

Осенью 1987 – еще один переломный момент в биографии группы: любимец подростков Ингус Улманис и "гроссмейстер хитов" Айгарс Войтышкис образуют свою группу с прицелом на тяжелый рок – "Ладэзерс”. В "Ю." остаются Айгарс Гравере, Айгарс Грауба, Айнарс Ашманые и Айгарс Кресла. Группа широко использует возможности син-тезаторного звучания и программирования, лишь эпизодически звучат партии соло-гитары Граверса, вспомогательная, акцентирующая роль в ритме отводится электрическим барабанам. На группу часто вешают ярлык латвийских "Депеш Мод", к тому же парни из "Ю." сами не скрывают симпатий именно к этим представителям техно-попа. Действительно, большое сходство есть и в сценическом образе, и в факте обращения к социальным и политическим проблемам во многих текстах ("нет" постройке метро в Риге они сказали со сцены куда раньше, чем началась открытая дискуссия в печати). Что касается музыки, в некоторых песнях Траверса прослеживаются скорее элементы панка, а композиции Граубы явно отличаются от музыки "Депеш Мод". Общее в звучании обеих групп– использование "индустриальных" эффектов, тембров синтезаторов.

Дискография: Юмправа, 1988.

Магнитофонный альбом: Из земли отцов, 1985.

Б. Агнис

«Юниоры» (Таллинн). Первый эстонский гитарный ансамбль, созданный весной 1964. В его составе: Георг Померантс (гитара), Тынис Кырвитс (гитара), Тоомас Кырвитс (гитара, вокал), Юхан Халлиатвее (бас), Хенри Кирспуу (ударные). Как и многие в то время, «Ю.» копировали песни знаменитых английских бит-групп («Шэдоуз», «Битлз», «Роллинг Стоунз»), играли на танцах и в школах. В 1965 время от времени гитаристов «Ю.» заменял Тынис Мяги, позднее выступавший в «Балтике», «Лайне», «Музик-Сейф», «Ультима Туле» и ставший известным певцом. В том же году «Ю.» прекратили существование: Тоомас Кырвитс и Хенри Кирспуу присоединились к «Оптимистам», Георг Померантс основал группу «Рютмикуд». Тынис Кырвитс играл позднее в ансамбле Эстонского ТВ под управлением Кустаса Кикерпуу и в группе "Адмирал”, став одним из наиболее плодотворных аранжировщиков популярной музыки.

Н. Мейнерт

«Юстамент» (Тарту). Известный эстонский кантри-рок ансамбль, созданный бывшими музыкантами различных тартуских кантри-групп. Состав: Тоомас Лунге (вокал, гитара, мандолина), Яан Элгула (вокал, гитара), Теет Савиаук (вокал, банджо, губная гармоника), Тиит Никопенсиус (вокал, скрипка, стил-гитара), Иво Пеетсо (вокал, бас), Ааво Валтна (вокал, ударные). В 1986–1987 в концертах «Ю.» принимал участие рижский кантрист, лидер группы «Сельский Час» гитарист и певец Андрей Мардер. Состав «Ю.» часто дополнялся различными исполнителями.

В основе репертуара – песни, написанные признанными в мире лидерами кантри, а также традиционные массово-народные песни и собственные произведения музыкантов ансамбля (в основном написанные певцом-гитаристом Лунге). "Ю.” достаточно успешно выступала в различных городах нашей страны, в Финляндии, на Днях музыки в Тарту (1984–1988).

Н. Мейнерт

«Ялла» (Ташкент). Самый известный и популярный ансамбль узбекской эстрады возник в 1971 в студенческой среде Ташкентского театрального института. Первоначальный состав: Сергей Аванесов (ритм-гитара), Баходыр Джураев (бас), Шамиль Закиров и Аскар Фатхуллин (ф-но), Дмитрий Цирин (ударные), Шахбоз Низамутдинов (танбур, рубаб), Фарух Закиров (вокал). Руководил ансамблем заслуженный артист Узбекистана Е. Ширяев, с именем которого связаны все творческие достижения группы вплоть до 1976.

В первые годы, как и многие другие ансамбли, "Я.” в основном аккомпанирует певцам-солистам – Ф. Закирову, Л. Кандаловой, И. Джалилову, исполнявшим песни зарубежных, узбекских и русских советских композиторов. В этот период творчество "Я." характеризуется и связью с музыкальным фольклором, опорой на национальные традиции песенной культуры, музицирования, которая наблюдается в ряде обработок народных песен и в оригинальных произведениях, где национальный колорит помимо интонационно-ритмической основы достигается и органичным введением в ткань аранжировки звучания узбекских народных инструментов. Все это придавало исполнению особую изысканность и национальное своеобразие.

После творческого кризиса в конце 70-х состав обновляется: кроме Закирова (теперь руководителя) в него входят Борис Гершкович (соло-гитара), Джавлон Тухтаев (ритм-гитара), Рустам Ильясов (бас), Аббас Алиев (клавишые) и Алишер Туляганов (ударные).

В параде популярности газеты "Комсомолец Узбекистана" в 1981 "Я." наряду с "Машиной Времени", "Группой Стаса Намина", группами "Верасы", "Садко" входит в пятерку лучших. По итогам 1982 и 1983 в разделе ансамблей группа неизменно занимает I место. В верхних строчках хитов значатся песни Закирова "Три колодца", "Шахрисябс”, "Нет красивей".

В конце 1987 состоялась премьера новой программы "Я." – "Чайхана на все времена", в которой Закиров осуществил свой давний творческий замысел – создание музыкально-театрализованного шоу с сюжетом, в котором музыка, слово, сценография связаны общей драматургией. Многие песни программы обрели широкую известность: "Канатоходцы", "Маскарабозы", "Город снов”, "Талисман любви", "Музыкальная чайхана", "Борода верблюда". Закиров относится к разряду композиторов-песенников, в творчестве которых ощущается крепкая национальная почва. Он органично преломляет фольклорные элементы, обогащая их стилистикой рок-музыки, что относится и к обработкам фольклора.

В 1988 музыкантам ансамбля присвоены звания заслуженных артистов республики, а Закиров стал народным артистом Узбекистана.

Дискография: Три колодца, 1982; Лицо возлюбленной моей, 1983; Музыкальная чайхана, 1988; 10 пластинок-миньонов в разные годы.

Л. Юсупов

Ярославль: рок-музыка. Если древний город и отличается от других городов Центральной России, то только не историей рок-движения. Все так же начиналось в середине 60-х с танцев «под фирму». Лидировали «Трубадуры», специализировавшиеся на репертуаре групп типа «Роллинг Стоунз» и добившиеся в этом таких успехов, что участники группы «Пудис» (ГДР), гастролировавшие в Ярославле в начале 70-х, были глубоко потрясены, по поводу чего и был устроен шумный «джем». В том же ключе работали «Сполохи» и «Маятник».

В 1969 предпринимается попытка организации рок-фестиваля, своевременно пресеченная местными властями. Наступает затишье вплоть до конца 70-х, когда состоялись 2 концерта (1978, 1979) группы Политехнического института "Прометей", исполнявшей исключительно песни своего сочинения. Вскоре "П." распался.

Бывшие его участники Олег Усавщиков, Сергей Шишкин и Вадим Булитов основывают группу ”ОСВ". Вскоре, однако, группа попадает в "черные списки", что при желании можно расценивать как своего рода "топ" тогдашнего андеграунда. За время своего существования (до 1984) "ОСВ" записали 2 магнитофонных альбома, занявших I и II места в ярославской рок-дискографии.

С 1982 стали проводиться ежегодные фестивали. В 1986 в городе основан рок-клуб. Вышел первый номер клубного журнала "Нон-стоп".

Активно функционирует группа "Отражение". Нынешний лидер – "Телефон”, начинавший с ритм-энд-блюза и сейчас заметно потяжелевший (быть может, и от груза побед, среди которых – поездка в Польшу).

А. Астров