Текст книги "Башня Близнецов 2 (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Ответствуй! – спросил невысокий кряжистый мужик с сивой гривой. – Кто ты есть, оборотень, волкодлак или беорн? Или, может быть, леший?!.

Хегор ушам своим не поверил. Во-первых, лешие – вообще не оборотни,

– Да оборотень он!.. – Бирюк сам взвыл не хуже лесного разбойника. – Только не волк и не медведь!

– А кто ещё бывает? – растерянно спросил кто-то.

– Как ты его назвал. Змей он и есть! – вернее, змеёныш!..

Народ отпрянул, с ужасом глядя на мальчишку.

– А, змеёныш! Бей, сейчас превратится! – бесновался Бирюк. – Сговорился с водяным! Куда дели дочку, сожрали?!.

Видимо, ответ его не очень интересовал, потому что он тут же ударил, пытаясь насадить мальчишку на копьё.

– Я не оборотень! – закричал Хегор, уклоняясь.

– А ну, кажи кровь!.. – закричал Сивый. – Глянем, красная ли!

Что за идиоты, конечно, у оборотней тоже красная кровь!.. Но идея пришлась мужикам по вкусу. Уже несколько копий грозило сверкающими наконечниками. Его оттеснили к самой воде. Хорошо, не догадались окружить, подумал мальчишка.

– Кажи, кажи кровь!.. Не хочешь? Да мы…

Хегор смотрел на людей и не видел их. Толпа представлялась ему одним многоголовым чудовищем, наподобие болотной гидры, готовым броситься, растерзать… так ли он отличен?..

Всё изменилось во мгновение ока.

Люди видели всего лишь маленького запуганного волчонка – или, может быть, змеёныша, и вдруг он присел, раскинув когтистые руки, распахнул пасть, куда уместился бы кулак мужчины, и выдал такой рык, что посрамлённый огр попросился бы в ученики.

Толпа отшатнулась. Кто выронил копьё, кто оступился на камнях и грохнулся, кто был напуган вовсе до стыдного дела.

Хегор повернулся и бросился в воду.

Народ ахнул. Мальчишка – змеёныш, вне всякого сомнения, плыл неловкими саженками, довольно быстро пересекая старицу. А за ним от хатки водяного вдруг потянулась расширяющаяся дорожка ряби.

– Водяной! – завопил кто-то. – Берегись, парень!..

Голос растерянно пресёкся.

– Берегись, Змеёныш! – закричал Сивый. – Давай сюда, не тронем!..

– Мы тебя потом убьём – сначала водяного! – идея нашла поддержку, но Змеёныш не думал поворачивать. Рябь настигла его, и – словно столетний сом грохнул плавником по воде. Взметнулись брызги, донёсся неразборчивый рык, как будто оборотень превращался.

– Хана ему, – сказал Сивый, выразив общее мнение. – Змеёныш силён, но водяного у себя дома никого не одолеет…

Волнение улеглось, и по воде стала расплываться кровь – обычная, красная.

– А, может быть, он, змеёныш, тоже порвал водяного, – робко предположил другой.

– Скажешь тоже. Змеёныши все шибко быстрые, но в воде-то какой от быстроты прок?.. Не, водяной заел его, и…

И все дружно ахнули, отпрянули от берега, когда вынырнул безобразно раздутый труп. Зелёный, похожий на жабу – тело пузатое, а руки и ноги тонкие, с длинными перепончатыми пальцами.

– Хватай!.. – выдохнул кто-то. Смелый забрёл в воду, ткнул копьём, подтягивая ближе. Водяной не трепыхнулся, вяло переворачиваясь в струях воды. Из многочисленных ран его текла бледно-розовая жидкость, похожая на сильно разбавленную водой и слизью кровь.

– Когти, зубы… – замечал кто-то раны. – А это?.. никак нож!

– Радуйся, паря, – Бирюк на всякий случай отвесил подзатыльник сынку. – На змеёныша лаял, так он тебя не сожрал, только по морде стукнул разок!..

Мальчишка открыл рот, собираясь напомнить отцу, кто дал ему такое задание… но вместо этого сказал другое:

– А если он жив? – голос дал петуха, сорвавшись в постыдный сип, но никто и не подумал смеяться.

– Успокойся, мёртв он, – сказал уверенно Сивый. – Водяного в реке никто не одолеет…

– Но одолел же!.. – Бирючонок ткнул пальцем в труп, который уже выкатили на мелководье. Люди орудовали копьями, избегая прикасаться к ядовитой слизи. Тяжело пахло тухлой рыбой. Толчок – туша перевалилась, оскаленная пасть, похожа на лягушачью, огромные выпученные глаза… Парень торопливо отвернулся.

– Змеёныш плавает, как человек, видал?.. и не умеет дышать водой, как водяной, – обстоятельно разъяснил знаток. – Чешуёй он, змеёныш, покрыться не успел, так что яду-то хватил. К тому же они кусали друг друга. Так что понимать надо!.. – утоп он.

Бирючонок с облегчением выдохнул.

– Тело спалить надо, – сказал Бирюк. – А ну, мужики, вон ту сосенку…

Ему предложили самому заняться сосенкой, но Бирюк принялся раздеваться.

– С ума сошёл?..

– Я прорублюсь, – он кивнул в сторону хатки водяного. – Вдруг как бобры живут… ну, воздух есть… она, наверное, там…

– Да мертва она, – заверил Сивый. – Если не захлебнулась, водяной-то её, вестимо, трогал, так что отравил!..

Бирюк зыркнул на доброхота не хуже змеёныша и водяного вместе взятых.

– Хоть похороню…

Держа топор над головой, вошёл в воду, поплыл неловко. Пару раз погрузился по ноздри, достиг хатки и взгромоздился на неё. Откашлялся и принялся прорубать верхушку.

Люди на берегу собирали хворост, сухостой. Кто-то полез в воду, стирать испакощенные порты. Над такими не смеялись.

Наконец взгромоздили воняющую тушу, подожгли. Горело неохотно, костёр парил. В мареве казалось, что водяной тщится встать. Мерзкий запах затопил берег.

Ещё один человек поплыл к Бирюку, взламывающему крышу хаты водяного, вдвоём дело пошло лучше. Третий сунулся было в воду, его погнали – просто не уместился бы с остальными на крохотном островке.

Наконец открылось логово твари.

Бирюк сунулся внутрь, застрял, напарник выдернул его, как пробку из кувшина. С рёвом мужик обколол края дыры, пролез. Изнутри донеслись ухающие завывания.

– Страдает, – заметили на берегу.

Чуть не развалив осиротевшее логово, Бирюк выметнулся наверх с девочкой на руках. Ухнул в воду, доплыл-добрёл до берега, бережно положил на камни.

– Держись, друг, – сочувственно сказал кто-то. – На вот, выпей…

Бирюк схватил мех, поднял голову дочери и прижал горлышко к губам. Девочка хлюпнула и закашляла, села, очумело вертя головой. Бирюк глухо, без слёз, зарыдал.

– Вот так горилка у ведьмы Агафьи! – восхитились люди. – Живая вода – мёртвого подымет!..

Делия невнятно пробормотала.

– Что? Что, родная? – горячечно переспросил Бирюк.

– Никто… где он?

– Бредит, видать… – Слышь, ты её раздень и умой!..

– Пшёл, умник! – взревел Бирюк, обнимая дочку так, что та только пискнула.

– Да, я умник, – не стал спорить Сивый. – А ты дурак. Сам глянь – у тебя руки уже погорели от яда, а девчонка-то в его логове была!

Бирюк неохотно отпустил девочку и уставился на свои ладони – воспалённая кожа, раздутые пальцы. Делия тоже была обожжена, но не слишком.

– Никто, – повторила она. – Где Никто?

– Кто?..

– Да Никто же! Мальчишка, который жил у дедушки!.. он меня спас.

Народ молчал.

– Ну… в общем-то, если подумать, он её на самом деле спас, – пробормотал Сивый. Бирюк понёс девочку мыться.

– Я очень боялась, – рассказывала она. – Водяной поймал меня в лесу около ручья. Унёс в свою реку, у него там домик. Там так страшно… Вход под водой, стены светятся… и ещё пахнет плохо… а потом Никто…

– Да ты успокойся, девочка, всё хорошо, – бормотал Бирюк, неловко отирая её огромными загрубелыми ладонями.

– И он так же сказал, – Делия погрузилась в беспамятство, время от времени поминая спасителя. – Что всё будет хорошо…

Костёр на берегу наконец разгорелся.

– Неплохо.

Две ученицы сидели на столе в лаборатории магнуса, прямо над картой. Голограмма показывала Башню и окрестности – огромный город Шестам, реки, равнины, леса и преддверие того самого Леса.

Карту во всех направлениях пересекали линии, складывающиеся в огромную паутину с центром в Башне.

– …Даже хорошо, но ты забыла пару вещей… – Вейтлинь показала свою насмешливую улыбку, которая так раздражала Варишу.

За эти несколько дней соученицы поняли, что отнюдь не в восторге друг от друга. Трудно было представить себе двух более разных девушек. Боевик и ломщик Вейтлинь была старше, опытнее во всех отношениях, сильнее и циничнее. Создатель артов и кукол Вариша не отличалась особой магической силой, но учителя ценили её за ум, усидчивость и способность анализировать.

А вот теперь Вейтлинь, обычная маг-боевик, делает всё, чтобы она почувствовала себя дурой!..

Вариша ещё раз изучила паутину. Она очень гордилась своими расчётами, она учла всё, но Вейтлинь утверждает, что забыла пару вещей!..

– Я сделала расчёт для всех порталов, сходных по калибру, – сказала Вариша тусклым голосом.

– Да, для всех, – кивнула Вейтлинь. Ну и что тебе ещё надо?..

– Для всех нашихпорталов, – подчеркнула голосом Вейтлинь.

Первая ученица выдохнула.

– Ты думаешь?..

– Думаю. В отличие от.

Вариша постаралась не обращать внимания на шпильки, по сравнению с беглой анимой Вейтлинь всё же просто образец тактичности и вежливости. Первая ученица резко стукнула по одной из книг на столе, и та распахнулась, зашелестев страницами, самостоятельно открылась на нужном месте. Вариша принялась считать, подставляя параметры в формулу заклинания. Вейтлинь и не подумала ей помочь.

– Необходимо проверить линии, ведущие к порталам Дома Ветра, – произнесла Вариша, закончив одну цепочку расчётов.

– Допустим, – кивнула вторая девушка. – С этим проблем не будет.

Дом Ветра по силе входил в первую десятку… с конца.

– Надеюсь на то, – с некоторым сомнением согласилась Вариша. – Дальше, Дом Вечной Жизни, ого!..

А этот – с начала.

– Крутые ребята, – сказала Вейтлинь. – Но сейчас у нас с ними как будто мир-дружба-жвачка? Ну, взаимовыгодное сотрудничество то есть.

– Что-то где-то типа так, – согласилась Вариша, тоже воспользовавшись одним из выражений Сары. – Итак, мы закончили расчёты?

– Вообще-то я тогда сказала – пару вещей.

Вариша засопела и принялась ожесточённо листать книгу. Нет уж, она не позволит соученице получить удовольствие, прося подсказки!.. Девушка промахнула главу, замерла, глядя перед собой остановившимся взором. Принялась медленно листать назад.

– Догадалась, – сказала Вейтлинь.

– …Переход мог замкнуться и на один из чужих неработающих порталов мёртвых Домов, – проговорила Вариша и даже поёжилась, видимо, представив себя пробирающейся через развалины древних замков.

– Считай, – предложила ей Вейтлинь. – Хотя Дарнай знает все эти прикидки. У нас нет параметров заклинаний перехода для тех давно павших Домов.

– Ну, у тебя, может быть, и нет, – согласилась Вариша. – А вот у меня… то есть у магнуса… что почти одно и тоже в магическом смысле…

Вейтлинь настороженно следила, как её соученица встала и прошлась вдоль книжной полки.

– Нет, не тро… – осеклась в ужасе, когда тонкие пальцы огладили переплёт книги, от одного взгляда на обложку которой у неё закружилась голова и заболели глаза.

– Всё нормально, – сказала Вариша.

– Какое там!.. А если бы она тебя сожрала?!. – завопила Вейтлинь.

– Ну, не сожрала же, – явно рисуясь, Вариша помахала здоровенным фолиантом и уселась с ним за стол.

– Ты, ты, чокнутая, психованная… – Вейтлинь попыталась отодвинуться насколько это было возможно. Чуть не упала со стула, когда книга, отзываясь на прикосновение Вариши, распахнулась. Со страниц исходило зловещее мерцание.

– Злоупотребляешь положением, – тихо сказала Вейтлинь. Вариша глянула на неё поверх густого сияния – из-под чёлки блеснули глаза и камень, вделанный в череп, в середину лба. Девушка холодно улыбнулась.

И принялась читать.

По мере чтения её лицо вытягивалось. Взяв клочок бумаги, она написала несколько формул и уравнений, потом буркнула:

– Ну-ка, проверь меня, – и принялась диктовать. Что-то в её голосе заставило Вейтлинь забыть о грубой форме требования, и девушка зачеркала на листочке бумаги.

– В параметры укладываемся, – сообщила через несколько минут. – Даже, я бы сказала, хорошо укладываемся.

– То есть переброска между порталами нашими и ихними вполне возможна?.. – уточнила Вариша.

– Не только возможна. Очень вероятна. Кстати, чей это – ихний?..

– Дома Матери Зверей, – отозвалась Вариша и почти испуганно уставилась на соученицу. Вейтлинь неторопливо моргнула.

– Что ж, это лучше, чем Дом Чёрной Луны. Хотя и ненамного.

Она старалась не показывать, что ей тоже не по себе.

…Во время оно несколько Домов объединились и совместными усилиями сокрушили Дом Матери Зверей. Разумеется, некоторые секреты магии "зверских" стали достоянием Домов-участников той войны, так же как и разделили между собой территорию, контролируемую "зверскими". Но самые одиозные, тёмные и жуткие тайны негласно оставили в забвении, и точно так же не тронули Лес. Все Дома пристально следили, чтобы никто не посягал на эти знания и на мёртвое сердце "зверских" земель.

Мёртвое ли? Или всё же спящее? Ведь существует Стая…

Тамошний ничейный люд крепко держится за свою свободу, закалённые в схватках с тварями поселяне, объединившись, могут дать отпор и магическому Дому… какому-нибудь заштатному, вроде того же Ветра.

Итак, всё сначала.

Во время побега Сара умудрилась убить – непонятно пока, навсегда или обратимо, – одного из сильнейших троллей Башни, гигантскую Обезьяну. Причём убила особо хитроумным способом – заманила на отключённый телепорт, который сработал и выхватил из каменного тела тролля какую-то часть массы, телепортировал далеко-далеко. Вместе с переброшенной невесть куда материей отправился и носитель души, давным-давно вселённой в Обезьяну.

И теперь Вариша по заданию магнуса и при помощи – хотя следовало бы сказать – при ехидных комментариях Вейтлинь пытается понять, куда мог подеваться Камень Душ.

Во-первых, его могло выбросить в любом телепорте Дома Искусников. Но арт в других замках Дома не появлялся.

Во-вторых, искомое могло оказаться где угодно на прямой линии… нет, не математической прямой, а географической, то есть следующей кривизне поверхности земли… на прямой линии между двумя сходными по калибру телепортами Дома. Искусники имели тринадцать крупных телепортов, и следовало пройти по всем линиям, соединяющим телепорт Башни с остальными телепортами больших замков Дома. Частично это уже было сделано.

В-третьих, перемещение могло замкнуться на телепорты чужих Домов, использующих сходную перемещательную магию. Это, как Вариша только что прочитала, Дом Ветра. Проверить его четыре крупных телепорта не составит труда. Дом возражать не будет – по сравнению с искусниками они слабы.

Дом Вечно Живых силён, однако теперь он союзник Дома Искусников. К тому же "скелетики" не используют троллей, и Камень Душ для них бесполезен. Они с охотой отдадут потерянный арт, тем более за ними сходный должок.

Но есть ещё один давно разгромленный Дом, оставивший по себе недобрую славу – и чудовищ Леса.

Дом Матери Зверей.

Колыхнулись прибрежные заросли. Бесшумно ступая на мягких лапах, из леса вышел старый волк-одинец.

Это был небольшой, но сильный зверь, с серо-рыжей шерстью, с вытянутой наполовину седой мордой, покрытой давними шрамами.

Волк повёл носом вдоль реки, спустился к воде и стал аккуратно лакать. Двинул порванным ухом, услышав дальний звук.

Кто-то шёл по каменному руслу реки. Ветер донёс стук камней, бормотание и плеск. Ветерок донёс странный, чужой запах. Волк невольно ощетинился, показав клыки, но остался на месте. Природная осторожность боролась с любопытством.

Из-за поворота русла показалась странная фигура. Волк решил бы, что это человечий щенок, если бы не запах. Люди пахли иначе.

А так вообще никто не пах.

Фигура резко остановилась, тихо засмеялась.

– Привет, волк, – произнёс человеческий голос.

Одинец предостерегающе заворчал и попятился. Развернулся и одним прыжком скрылся в зарослях.

Джерф вышел встречать друга.

Он почуял его издалека. Не носом – просто ощутил тревогу, даже страх. Одинец бежал, спеша предупредить. В лес пришло зло.

– Привет, старший брат, – присев на крыльцо, он подставил руки, и Одинец ткнулся мордой в ладони, сопел, поскуливал, несолидно подтявкивал.

– Чужак? – переспросил Джерф, поднимаясь во весь рост. – Не тварь Стаи, не человек, что-то третье? Интересно будет посмотреть…

Он повёл носом, ничего не почувствовал, но брат мог чуять гораздо лучше.

Чужака – кто бы он ни был, – на берегу не оказалось. Джерф тщательно принюхался и нашёл следы.

Нет хуже твари, что оставляет следы человека, а пахнет по-чужицки. Джерф тяжело выругался.

– Плохо, Одинец, – волк сунулся утешать, человек потрепал его за уши. – Очень плохо. Знаешь, что это такое? И я не знаю точно, но очень похоже, что он из Стаи.

Волк возмущённо рявкнул.

– Знаю, что ты знаешь этих тварей. Но бывают недоделки, а иногда создаются новые твари – редко, но всё же… как же там в Башне Дома Искусников мне… во, мутации!..

Если это кто-то новенький, плохо.

Джерф присматривался к следам.

– Да, маловат он для ордынца – может быть, разведчик?.. Сколько раз мы таких ловили? Кто знает, куда эта тварь подастся? – следы дальше размывались водой.

Какое-то время Джерф сидел на камне, повесив голову. Потом решительно встряхнулся, запрокинул голову, и тишину леса прорезал тоскливый волчий вой.

И со всех сторон ему отозвались волки.

Джерф махнул вниз по реке, бесшумно ступал по гулкой гальке, тенью просачивался через трескучие тростники, не колыхнув ни единой веточки проходил через кустарники. Сзади нёсся верный Одинец.

После битвы Хегор отсиживался на дне и почти всерьёз жалел, что мужики удумали спалить водяного. Ведь это же гора съедобной плоти. Но потом решил, что водяных есть нельзя – в конце концов, это превращённые люди. Хегор разгадал эту загадку, понял по запаху, да и Делия говорила, что речной хозяин пытался с ней говорить, значит, он сберёг в себе что-то человеческое… пусть совсем мало, не как Хегор…

Отсыпался он в воде – после драки требовалось восстановить силы. Рыбы рядом с хатой водяного не было, зверьё тоже избегало его владений. Выбравшись, Хегор придушил пару зайцев, да поймал гадюку – выползла на камни погреться. На сей раз обошлось без укушения.

Кое-как подкрепившись, он снова залёг спать до ночи. В темноте подкрался к деревне и тут-то узнал, что собаки, в отличие от людей, легко определяют его нелюдскую сущность.

– Да, повезло, что на поиск никто не додумался прихватить кабыздоха… или не успели.

Несмотря на собак, он ухитрился подобраться ближе к дому Бирюка и убедился, что Делия в порядке. Знать бы ещё, как ему удалось исцелить девочку от действия слизи водяного. Просто прикоснулся, желая помочь, и отёк спал, она снова смогла дышать.

– Колдун, – хихикнул Хегор. – Исцеляю прикосновением.

Потом он прокрался к дому старика и нашёл рядом с костром котомку с пирогами и рыбой. Ещё там лежал нож, но Хегор его оставил, тихо попрощался, спустился к реке и пошёл по берегу – обратно к своим землям.

Он двигался несколько дней, с короткими перерывами на охоту, делал петли и убивал попавшихся чудовищ, один раз даже гидру небольшую порубил.

А через день увидел волка.

Хегор остановился от неожиданности, потом тихонько рассмеялся своему испугу.

– Привет, волк, – сказал.

Седомордый волчара, невысокий в холке, но широкий, зарычал и попятился, прыгнул в кусты и только его и видели.

– Вот и поговорили. Неужели я так страшно выгляжу?.. – впрочем, он знал ответ на вопрос. Выглядит нормально – пахнет странно!

Хегор подошёл к тому месту, где видел волка. Принюхался. Пожалуй, он смог бы преследовать зверя по запаху – резкий дух, сходный с собачьим, но всё же не совсем такой, отчётливо чувствовался.

– Интересно, как у змей с носом. В смысле, с нюхом, – пробормотал вслух. Селяне подали ему забавную идею. Можно притвориться каким-нибудь редким оборотнем, тем же змеелаком. – Ну, ноздри-то у них есть, а вот хорошо ли они чуют?

Он вытянул перед собой руку и уставился на неё. По тыльной стороне ладони прошла дрожь, и будто бы чешуйки стали проступать из-под кожи. Сойдёт для тех, кто никогда не видел змеёнышей.

Через какое-то время Хегор услышал волчий вой. Посреди дня? Чудеса.

– Сдаётся мне, что мой знакомец как-то к этому причастен, – пробормотал мальчишка, прислушиваясь к сложным переливам. – Эк рулады выводит, словно ночью зимней…

Певцу отозвались другие волки и, как в самую лютую зимнюю ночь, мальчишке стало не по себе. Он передёрнул плечами и ещё раз напомнил себе, в чём убедился недавно, после победы над матёрым водяным:

– В окрестных лесах нет чудовища чудовищней тебя, – громко провозгласил. – Ты любого волка загрызёшь. Так что не бзди.

Любого волка… а если их будет двое, трое, пятеро, дюжина? А если это будут не совсем волки?

Хегор обратился к тому-кто-внутри, – но тварь не ответила. Она не знала волков и представления не имела, насколько они опасны.

– Лучше не рисковать, – пройдя какое-то время вдоль берега, Хегор погрузился в воду и поплыл.

Джерф бежал, безошибочно находя дорогу в лесу, с лёгкостью уклонялся от хлещущих веток. Тяжёлое копьё в руках хищно целило наконечником в просветы деревьев.

По сторонам от бегущего оборотня стелились серо-рыжие тени. Но они не преследовали двуногого брата, они бежали вместе с ним. Так, как будто он был в их стае… как будто он был вожаком. Время от времени тени издавали короткий взвой, как будто тающий в сумраке леса.

И Джерф отвечал им тем же, указывая направление бега.

…После нападения жизнь немного устаканилась, и он вместе с прочими добровольцами вызвался пройтись по лесу, посмотреть, что да как. Было невыносимо общаться с Игваром, с семьёй Хегора, и вдвойне невыносимо оттого, что они ни в чём его не обвиняли. Сказать другу о недоделке он так и не осмелился.

И, едва представилась возможность, трусливо удрал.

Быстроногий оборотень может быстро обернуться туда, куда человек добирался бы десятками дней, ему не нужна торная дорога, ему ни к чему припасы – в летнем лесу у волка везде стол. В случае чего он может пообщаться с лесными братьями, поспрашивать, даже помощи испросить, вот как сейчас…

Компанию приятелю составил старый волк. Не желая быть убитым при смещении с должности вожака стаи, он ушёл непобеждённым, дав дорогу молодняку, и решил на старости лет повидать мир…

В очередной раз остановившись, Джерф склонился к следам. Ага, здесь кого-то растерзали… белку никак?.. А и быстрый же этот неведомый враг… Тут снова свернул к реке…

И вошёл в неё.

Джерф сунулся тоже, прошёлся, баламутя ил. С того берега подтявкивали возбуждённо молодые волки. Джерф рявкнул на них, молодняк притих и засновал по берегу. Ответили – нет, следов не обнаружено, чужак не переплывал реку, поплыл вниз по течению.

Волки по обеим берегам развернулись широкой цепью. Наверное, впервые стаи объединились, преследуя добычу для общего вожака.

И нагнали её.

– Стой!

Тварь брела по воде. Река здесь широко разливалась, и каменные отмели тянулись на целое поприще. На окрик тварь обернулась. О Лунный Зверь, чем я провинился перед тобой, мысленно возопил Джерф. За что ты так жестоко шутишь надо мной?

Он побежал по мелководью, вздымая тучи брызг. Кажется, тварь не собиралась убегать. Оглянулась по сторонам – волки выстроились по берегам, словно гвардия какого-нибудь Дома, наблюдали за своим двуногим вожаком… готовы загонять…

Вот только загонять не потребовалось. Тварь сама пошла навстречу.

Они встали друг против друга. Издалека обоих можно было принять за людей. Молодой мужчина. Ребёнок. Человеческий щенок лет двенадцати, мокрый, жалкий, с худым голодным лицом, свалявшимися мокрыми прядями волосами.

Зачем-то напяливший обтягивающее трико с рисунком чешуи. Где очи врут – нос не подведёт. Мальчишке не положено пахнуть, как целая лаборатория магнуса Башни Дома Искусников.

Рыба. Змея. Птица. Млекопитающее. Кровь человеческая, но холодная, с оттёнком гнили и почему-то земляного масла. Какая-то химия, от которой свербит в носу.

Да кто же ты такой? Мокрец, зомби, недоделок? Нечто совершенно новое? На неподвижном белом лице жили невероятно человеческие глаза.

Знакомые глаза…

И знакомая кровь.

– Джерф, – сказало вдруг непонятное создание.

Оборотень чуть копьё себе на ногу не уронил.

– Что… как… кто ты?

– Это же я.

– Хегор? – прошептал Джерф, задыхаясь. – Нет, нет, не может быть!.. Ты всего лишь сожрал его!..

– Нет. Я он и есть.

– Этого не может быть!..

– Ты врёшь, ты… всего лишь сохранил его память!..

Не в силах вынести взгляда этих пугающе человеческих глаз, Джерф ударил копьём.