Текст книги "Башня Близнецов 2 (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Может быть, какое-то новое чудовище?

– Или очень старое… – тихо произнёс Джерф, вспомнив слова Ельца. – Пойду я, старик…

– Стой!.. – велел старик. – Что ты будешь делать, встретив его?

– Не знаю, – честно ответил оборотень. – Пойду…

– Что бы тебе не переночевать у меня?

Джерф мотнул головой. Старик ухмыльнулся.

– После того, как я сам пригласил переночевать в своей избушке чудо-юдо, какого даже ты не знаешь, от этих старых стен не убудет, если на ночь в них останется… знахарь.

– Гхм?.. Нет, спасибо большое, но…

Старик равнодушно кивнул, буркнул "спокойной ночи" и удалился в свою избушку. Джерф ещё немного посидел у погасшего костра и ушёл в лес.

– Снова будешь орать – «убирайся»?

Теневая близняшка раздражённо фыркнула.

– Ты упряма, как…

– Как ты.

Две одинаковых с лица девушки стояли на каменной площадке близ крыльца дома и мерили друг друга недобрыми взглядами.

– Ты думаешь, я в восторге от того, что во мне оказалось… вот это всё? – поинтересовалась Вейтлинь, обводя рукой непостижимое пространство Манора. – Те чувства, что иногда захлёстывают меня, дурацкие реплики некстати, знания, которые приходят сами по себе, вдруг проявившиеся умение – это всё твоя работа.

Ты заключённая этого места – но и хозяйка его. Что ты здесь делаешь? Как ты на меня влияешь? Прекрати это делать!..

– Или – что? – ухмыльнулась теневая. – Ты никак не сможешь убить меня и уничтожить мой Манор – даже если предположить, что у тебя хватит сил и умения, это будет всё равно что самоубийство. И ты не сможешь попросить о помощи кого-нибудь снаружи, моё Молчание действует, не так ли?

Вейтлинь невольно подняла руку, коснулась губ, опять почувствовав боль в прорезанной плоти и горький запах той лозы.

– Мы заложники друг друга, – повторила теневая её мысли. – Ты ничего не можешь поделать с моим присутствием. Я не могу отсюда никуда убраться. Мы связаны воедино, с этим ничего не поделаешь. Остаётся только мириться.

– Значит, ты больше не будешь меня выгонять?

Близняшка скривилась, словно у неё выбитый и приживлённый зуб дёрнуло.

– Кажется, у меня нет выбора.

– У нас нет выбора, – поправила Вейтлинь. – Мы должны поладить.

Вторая смотрела насуплено.

– Это ещё можно поспорить, кто из нас вторая, – буркнула она. – Зови меня Лин. Ты – Вейт.

Вейтлинь пожала плечами.

– Добро пожаловать в Манор Тени, – голос, которым это было произнесено, скорее подходил для посылания ко всем демонам. Вейтлинь поклонилась, мысленно пообещав себе, что тоже пригласит близняшку наверх, как только это станет возможным.

…Сила Света направлена вовне. Тьма же ревнива и жадна, она неохотно исходит в окружающий мир. Вейтлинь пришлось приспосабливаться, и у неё неплохо получалось.

Расширился спектр доступного ей теневого оружия. Пока у Вейтлинь получалось вызывать и держать сколь-либо долго лишь небольшие предметы, метательные ножи, кинжалы, короткие мечи. Они были довольно хрупки, зато обладали толикой силы Тьмы. Ну, и конечно, её "пёрышко", самый большой и мощный клинок.

Потихоньку направляя Тьму в мыщцы и связки, Вейтлинь становилась быстрее, сильнее и гибче. Магнус был восхищён быстротой её прогресса, говорил, что сродство с Тьмой постепенно сделает из неё сильнейшего боевика, сравнимого по крутизне с тяжелофорсированными людьми и специальными боевыми куклами.

Развилась чувствительность к определённого рода магии. Некоторые магические плетения, особенности которых раньше приходилось выяснять разнообразными заклинаниями и специальными зрительными артами, сейчас становились девушке просто-напросто видны.

И она время от времени чувствовала отголоски мыслей и эмоций той, что внутри. Иногда подсказки, короткие всплески понимания. Но чаще всего – гнев и отчаяние.

Именно это стало причиной того, что Вейтлинь вернулась так скоро. Она упорно тренировалась, намереваясь спуститься в Манор, когда будет готова скрестить клинки и магию со своей теневой близняшкой… однако чувствовала ночами её боль и ощущение невыносимого одиночества частицы себя, пленённой во Тьме.

Нельзя позволить ей-другой догадаться, что Вейт спустилась сюда из сочувствия. Вейтлинь была готова принимать жалость лишь от самых близких друзей и близняшка, конечно, тоже такая.

Вейтлинь невольно улыбнулась собственным мыслям. А ведь более близких, чем они двое, людей… м-м-м, существ то есть, ещё поискать…

Лин посмотрела на неё и нахмурилась, приняв улыбку за свой счёт.

– Что?..

– Нет, ничего.

Лин хлопнула по гриве одну из мантикор-сторожей. Чудовище повернуло лобастую башку, глаза – две точки мрака – уставились на неё, зверь зарычал.

– Фас, – бросила Лин обычную команду атаки для боевых кукол.

– Ты сдуре?!. – только и успела вякнуть Вейтлинь и прыгнула в сторону, уходя от удара зверя, материализовала клинок, беспомощно скользнувший по шкуре.

– Бесполезно, – хмыкнула Лин. – Меч происходит из той же силы, что этот зверь. Они не причинят вреда друг другу.

– Останови это!.. – задыхаясь, выкрикнула Вейтлинь, она петляла, стремясь уклониться от атаки чудовища.

– Не-а, – безмятежно протянула теневая.

Наконец мантикора ударом лапы вышибла у Вейтлинь клинок, повалила и навалилась, из пасти чудовища пахло горячим пеплом. Клыки вцепились ей в руку…

Вейтлинь совершенно позорно зажмурилась.

А потом услышала тихий смех Лин. И виноватое ворчание мантикоры. Шершавый язык прошёлся по её запястью.

Вейт осмелилась разжмуриться.

Мантикора старательно зализывала укус. Ранки прямо на глазах затягивались, от них остались только чуть пощипывающие отметки.

– Что?.. – Вейт перевела взгляд на Лин, близняшка улыбалась. – Какого храя?!.

– Впредь не смей насмехаться надо мной. Я здесь пленница – но и хозяйка, помни.

– С-с-стерва!..

– О да, – довольно согласилась та. – Как и ты. Вставай, идём. Мурка, на место.

– Мурка? – пробормотала Вейтлинь.

– Да. А это – Киска, – Лин кивнула на вторую мантикору. – Есть ещё Мяука.

Вейтлинь заморгала. Та значимость, с какой близняшка произносила эти нелепые имена…

– Ты серьёзно? – недоверчиво спросила она.

– Вполне. Если ты берёшь оружие из моего зала – между прочим, потрудись возвращать его на место, мне приходится восполнять недостачу… если ты способна тырить оружие из моего зала, то почему бы тебе не попробовать призвать этих зверей во внешний мир? Рекомендую именно Мурку, раз уж она попробовала тебя на вкус.

– Было бы здорово, – ей остро захотелось выйти и проверить, возможно ли это на самом деле. Обиды на близняшку как ни бывало.

– Здорово, да, – согласилась та. – Но не спеши воображать себя обладательницей чего-то вроде призрачных волков Харинь. Идём, не отставай.

Вейтлинь ожидала, что её поведут в оружейный зал, но Лин свернула не туда и остановилась напротив дверей, украшенных силуэтами чудовищ.

Кукольники Башни сгрызли бы себе ногти от зависти. Здесь были твари крылатые и пресмыкающиеся, многоногие, человекоподобные… лапы, крылья и хвосты, растущие из предплечий кривые клинки, шипастые спины, рогатые головы…

Все чудовища были чудовищными.

Все чудовища были соразмерными и гармоничными, по-своему красивыми дикой красотой.

– Что-то мне не хочется туда входить, – пробормотала Вейтлинь. Если за дверью с изображённым оружием – оружие, то здесь…

– Открой и узри, – усмехнулась Лин.

– А с твоим – моим!.. – сомнительным чувством юмора…

– Но ты ведь всё равно войдёшь. С твоим – моим!.. – любопытством ломщика!..

Это да, признала Вейтлинь. Ручка двери представляла собой когтистую лапищу, как будто протянутую в рукопожатии. Она далеко не сразу осмелилась ответить на такой привет.

Кисть была чуть тёплой. Когтистые пальцы сжались… и отпустили.

– Надо же, признала, – досадливо пробормотала Лин. – Что ж, входи…

Вейтлинь потянула за лапу, отпустила её… застряла на пороге и была направлена бесцеремонным тычком.

Она замерла, ощущая смешанные эмоции, облегчение и разочарование.

Здесь не было великолепия зала оружия. Небольшое помещение, простая мозаика на полу, высокий потолок и голые стены. Вейтлинь поглядела на единственный предмет интерьера – рядом с дверью стоял небольшой столик, на котором в деревянной подставке, словно древний артный меч, лежит чешуйчатая лапа неведомого чудовища.

Нет, не лапа… перчатка. Ровная серая чешуя не нашита на кожаную основу – вырастает из неё. Крохотные чешуйки блестят на тонких длинных пальцах, и длинные изогнутые когти на них придают кисти нечеловеческое изящество.

Перчатка, будто целиком снятая с конечности какого-то чудовища, казалась живой.

– Что это? – спросила Вейт отчего-то шёпотом. Ответа не получила и осмелилась приблизиться, опасливо тронула.

Перчатка двинулась, реагируя на прикосновение, как живая рука. Вейтлинь аж подскочила от неожиданности и попятилась.

Когтистая перчатка обвисла печально. Вейтлинь поглядела на Лин, та улыбалась насмешливо. Помедлив, Вейт коснулась ещё раз, осмелев, погладила, прикосновение к тёплой гладкой чешуе было отчего-то приятно. Перчатка отозвалась на ласку, потянулась. Девушка засмеялась и сняла с подставки, надела.

– Так?..

Руку вдруг пронзила резкая боль – мгновенная, Вейтлинь даже испугаться не успела. Перчатка села, как вторая кожа, она пошевелила пальцами, полюбовалась когтями. Экзотично красивая соразмерная конечность, одновременно броня, оружие и украшение.

– Я поняла!.. – девушка погладила себя по руке и удивлённо ахнула – она ощущала чешую как собственную кожу. Стало как-то жутковато, и Вейтлинь попыталась стянуть перчатку.

Она не стягивалась.

– Что ты поняла? – промурлыкала Лин.

Край перчатки так плотно прилегал к руке, что казалось – чешуя и есть настоящая кожа. Не получилось даже просунуть палец между перчаткой и рукой. Девушка сопела и дёргала, пытаясь снять непонятную штуковину. Ничего не получалось. Вейт беспомощно поглядела на Лин, та улыбалась. Ну да, как же, дождёшься от такой подсказки.

Она шевельнула пальцами, сжала кулак – и когти стали прятаться в перчатку. В её пальцы…

– Бр-р-р!.. – Вейт содрогнулась.

– Не то слово, – Лин уже откровенно ухмылялась. Нет уж, я не доставлю тебе удовольствие просьбой о помощи, и разберусь сама!..

Вейтлинь ещё пару раз дёрнула перчатку. Так, я вызываю оружие – и отправляю его обратно в оружейный зал. Я надеваю перчатку… и так же избавляюсь от неё!..

Сосредоточившись на этой мысли, Вейтлинь попыталась опять. Снова ударила боль, словно она пыталась стащить собственную кожу, и девушка обнаружила себя сидящей на полу около перчатки.

– Вот так!.. – довольно глянула на близняшку, не желая показывать, как на самом деле испугалась.

Боль.

Привычная, не острая, но тянущая, надоедливая, словно осенний дождь-хиль. Можно потерпеть, скоро тот-кто-внутриуберёт её. Вот голод хуже. Волк уже кончился. И щука тоже. Слишком много лепкиза один только день, слишком сильно ему досталось в бою. Чудовище требует словить-сожрать. Хоть кого-нибудь.

Какое-то время Хегор шёл по следу Джерфа – сам не понимал, зачем. Ну, догонит он оборотня, дальше что? Убеждать в своём соответствии самому себе, кричать, молить, убить…

Нет. Он лишь чудом удержался в этот раз. При следующем столкновении чудовище внутри него одолеет, и Хегор очнётся посреди растерзанных потрохов друга… Нет.

Он сверился с картой в своей памяти, соступил с волчьего следа и пошёл к логовищам Стаи.

Джерф брёл через лес. Он не знал, что делать. Торопясь сюда, представлял себе ужасное. Нашествие неведомых тварей, кровь на улицах, пустая деревня… или полная мертвецов… которые выходят встречать гостей.

Оборотень передёрнул плечами. Ему случалось о таком слышать – когда мёртвых жителей мёртвых деревень приходилось добивать и хоронить, ему случалось такое видеть – совсем недавно, Стая не всех новых рабов уводила, некоторых оставляла "окукливаться" там, где люди были убиты… Он ускорил шаг.

Сейчас из зарослей появятся зелёные огоньки глаз хищника, и Джерф легонько потреплет за уши верного Одинца. Волк заворчит, укоряя иногда-двуногого-иногда-четвероногого товарища за неосторожность. Мол, если бы люди узнали, кто он на самом деле, никакие знахарские искусства не спасли бы оборотня. Джерф посмеётся – да кто может его узнать, такие мудрецы в этих краях, где боятся двуликих, давным-давно перевелись (разве что старик?..)… Волк досадливо мотнёт головой, уклоняясь от ласки, брат силён и мудр, но порой ведёт себя как неразумный щенок!..

– А я и есть неразумный щенок, – тихо сказал Джерф призраку волка. – Набросился, слова не дав сказать, хотел убить безо всяких вопросов. А если он стал таким же, как я?.. Может сохранять разум, превращаясь?.. А теперь он мой враг, и убил тебя, и я должен отомстить, хотя сам кругом виноват…

Забредя в самую пущу по собственным следам, Джерф присмотрел подходящее для привала местечко. Сделал затёс на ели, наколол палец и кровью нарисовал на белой древесине стилизованный глаз, бормоча заклинание. Наломал еловых лап, бросил под дерево и улёгся. Несмотря на усталость, спать не хотелось. Одолевали думы о непонятном создании. Кем стал Хегор? Селяне посчитали его змеелаком… они, конечно, те ещё специалисты.

Кому под силу одолеть водяного в его стихии? Джерф сомневался, что справится с ним даже на суше. Слизь речного хозяина ядовита и для него, хоть и несмертельна – разве что целиком измазаться. Длинное оружие, проткнуть и удерживать на расстоянии…

Оружие, оружие… с оружием тоже неувязка. Старик говорил, что оставил мальчишке нож – не взял. Водяной был покусан и порван когтями, но убит именно клинком. Видимо, тем самым костяным, который мальчишка прятал то ли в чёртовом кармашке, то ли в собственном теле.

Хегор был похож на человека – но скалился драконовой пастью, выбрасывал из пальцев когти, отращивал чешую, восстанавливался во мгновение ока… на это не способны никакие чудовища. Есть довольно редкие виды – костяные ежи, рукокрылы… Нет, ерунда. Облик этих тварей постоянен, чешуя, когти, иглы, костяные клинки просто и без затей растут из их тел, и с человеком их нелья перепутать и в темноте. Да и с водой они не ладят.

Кем же он стал?!.

Какая-нибудь новая придумка Стаи? Или древнее чудовище возродилось через мальчишку? Джерф поёжился.

Из леса выступили клубы бесформенной тьмы, чёрная туча осела и сконденсировалась в невнятную фигуру со множеством клыкастых пастей и когтистых лап.

– Ты хотел меня убить?.. – замогильным голосом вопросило чудовище. – За это ты тоже станешь древним чудовищем…

Тварь изрыгнула из пастей чёрный дым, и Джерф почувствовал, как его пальцы отчаянно зачесались и из них полезли когти, а руки покрываются чешуёй и жёстким чёрным волосом.

Он вскрикнул, содрогнулся и

проснулся.

Резко сел, уставившись на собственные руки – когти, шерсть и… нет, чешуи не было. Ай-яй-яй, как же это, чуть во сне не обернулся… Сосредоточившись, Джерф укротил волка в себе, и руки обрели свой человеческий вид.

Оборотень лизнул саднящий палец… и понял, что это сторожевое заклинание подало сигнал – поблизости кто-то чужой. Давным-давно заживший порез дёргало, вот откуда когти во сне.

Джерф затаил дыхание, нашаривая нож.

– Хегор, – позвал оборотень.

Ветерок донёс знакомый запах.

– Нет, – заключил Джерф, подскакивая и обращая нож в копьё. Из темноты навстречу ему шагнул саблерукий.

Сутулая тощая фигура, голова утоплена в плечи. Клинок, которым заканчивалась правая рука, довольно длинный и широкий, левая, обращённая в щит, была массивна и щетинилась шипами. Старый, опытный и сильный монстр…

Это будет интересно, подумал Джерф, разглядывая саблерукого.

Это будет интересно, подумала Вейтлинь, разглядывая саблерукого.

– …Сабля и щит саблерукого представляют собой изменённые кости предплечья и пальцев руки, гипертрофированных и окостеневших. Чем больше сабля и щит у твари, тем она более стара и опытна.

Пятница коснулась кристалла, освобождая магию. Саблерукий погас, и рядом с лекторской кафедрой вспыхнула иллюзия стенолома в полный рост. Высокая почти квадратная фигура с маленькой головой, длинными руками и короткими ногами.

– …Стеноломы, или огры. До двух с половиной метров высотой и примерно столько же в ширину. Как явствует из простонародного названия, они используются для прорыва через укрепления. Из недостатков – низкая скорость, реакция, плохое зрение, чувствительность к свету. Из достоинств – чудовищная сила, прочная шкура, трудно прошибаемая сталью и устойчивая к магии…

– Ну и урод.

– Почти безобиден…

– Почти?  Этоты называешь безобидным?

– Не суйся под удар, и всё.

Подростки гомонили, переглядывались. Вейтлинь, Тогар, Вариша, Лима, Льет, ещё с дюжину подростков сидели в небольшой аудитории, слушая импровизированную лецкию. Пятница для такого случая накинула на себя облик Арайны. Менталистка была выше лицедейки, и та не смогла в полной мере скопировать её. Но и то, что получилось, в какой-то мере обладало способностью волшебницы строить учеников.

Вот и сейчас Пятница чуть откашлялась в манере менталистки, и гомон тут же смолк.

– Дальше, – Пятница одарила учеников характерной холодной улыбкой. – Упыри. Выше обычного человека, плотного телосложения, с гипертрофированными мускулами рук. Они сильны и малоуязвимы…

Стенолом сменился другой иллюзией. Серокожая, бугрящаяся мускулами фигура почти без шеи угрюмо глянула на слушателей из-под низких надбровных дуг, скалила клыки длиной с палец.

– Как вы видите, упыри в основном сохраняют конституцию человека.

– Ничего себе, сохраняют, – пробормотал кто-то, но замолк под строгим взглядом.

– Имеются данные, что для "созревания" упыря из "куколки" нужно меньше десяти дней.

– Нехило поработали волшебники Дома Матери Зверей, – Тогар протяжно присвистнул. – Когда себе Дом пал, а Стая всё ещё живёт, здравствует и умножает себя!..

– Я могу продолжить? – холодно улыбнулась Пятница. Тогар выпрямился деревянно, потом спохватился – перед ним была не Арайна, всего лишь лицедейка, которая уж точно не могла делать такие замечания.

По аудитории раскатились смешки. Тогар, стараясь сохранить лицо, небрежно махнул рукой, – мол, валяй.

– Лешие. С этими ещё сложнее.

Сменившая упыря тварь действительно была похожа на человека. Но ещё больше – на шишку. Обычную еловую шишку. Корпус фигуры покрывали серо-коричневые чешуи, тяжёлая голова на маленькой шее, широченные плечи со щитками на них. Пальцы твари, огромные, корявые, походили на древесные сучья.

– У них смола вместо крови? – поинтересовался кто-то и смутился, когда на него оглянулись со смешками.

– Лешие просто так выглядят, – снисходительно сообщила Пятница. – Есть существа, объединяющие в себе признаки царств и Флоры и Фауны, но к данным тварям это не относится. Их броня представляет собой всего лишь изменённую ороговевшую кожу, вроде той, что носят костяные кони. Только у костяных коней кожные чешуйки похожи на кость, а у этих, соответственно, на дерево.

Если стеноломы – осадные машины, а упыри – лёгкая пехота, то леших можно считать пехотой тяжёлой.

– Ещё бы, в таком-то панцире, – прошептала Вариша, Пятница сурово шевельнула бровями, и девушка жестами показала, что молчит и вообще онемела.

– Дальше. Яйцеголовые. Как вы можете видеть, они отличаются от других тварей Стаи.

Существо, сменившее еловую шишку, было худым, с длинными руками и ногами, коротким телом и непропорционально длинной головой.

– Они создают миражи, проецируют чувство страха и подавленности. Потому их называют ещё блазнями и путаниками. Яйцеголовые телепатически управляют своими отрядами. Они – десятники Стаи…

Кристалл показывал всё новых и новых тварей. Короткое знакомство, достоинства, недостатки, уязвимые места… Юные искусники внимали.

Лекция окончилась. Слушатели подошли к Пятнице, спрашивали о чём-то, просили показать ещё раз некоторых тварей.

– Интересно, правда? – обратилась Вариша к Лиме, подруге, с которой она раньше жила в одной комнате. Та пожала плечами и что-то хотела сказать, но тут рядом возник Тогар.

– Уроки на сегодня – всё!.. – сообщил, сияя. – Может быть, по пиву? Вариша, Вейтлинь, что скажете?

Предложение было соблазнительным, но как раз для них день ещё не закончен. Вариша открыла рот, чтобы с сожалением отказаться, однако её перебили:

– Идиот!.. – возопила Лима и осеклась. Воцарилась тишина.

Тогар недоуменно вертел головой, пытаясь понять, что не так. Нельзя сказать, что он действительно идиот, однако парень местами соображал туго.

– А чаво? – проговорил совершенно по-деревенски. Лима пыталась мимикой, жестами и страшным выражением глаз сообщить ему, что бесцеремонно приглашать учениц магнуса выпить по меньшей мере неосмотрительно.

– Ну, нам пора, – промямлила Вариша и потащила Вейтлинь за рукав. – Извините, не могу. Дел куча, учитель ждёт.

За дверью приостановилась и отпустила, творя заклинание, теперь уже Вейтлинь дёрнула за рукав, перекосив структуру.

– Какого храя?.. – Вариша сердито скомкала нарушенные чары и уставилась на соученицу.

– Не стоит. Расстроишься только.

– Тебя не спросила!.. – сердито зыркнула Вариша и снова сформировала подслушивающую мембрану.

– …Сдурел, такое предлагать?!. – за дверью Лима отчитывала Тогара. Тот удивлённо оправдывался:

– Ты хочешь сказать, что они и дружить с нами перестали, став ученицами магнуса?

– Ничего подобного, – буркнула Лима. – Но они уже не нашего круга, и предложить им бахнуть по парочке малость неосмотрительно, не находишь?

– Не нахожу, – ответил Тогар. – А ты с нами выпьешь?

Лима тяжело вздохнула.

– Чтоб тебя… ладно.

– Ребята, все приглашены!..

Ученики весело зашумели, и…

Вариша заметалась было, Вейтлинь тормознула её и обняла за плечи, одновременно набрасывая покров тени и разрушая подслушивалку. Вовремя – ученики вышли наружу, шумя и галдя, охваченные весельем и хаосом, предваряющим ученическую пирушку весёлый хаос.

Ученицы магнуса с тоской поглядели на друзей-приятелей, переглянулись – под покровом невидимости друг для друга они были зримы. Каждая почувствовала себя здесь неуместной, как живой на лабораторном столе. Редкий момент взаимопонимания перед сценкой из юной беззаботной жизни, к которой они никогда не вернутся. Тонкие холодные пальцы чуть сомкнулись на её предплечье… ободряя?.. Вариша почувствовала, как у неё отчаянно защекотало в носу, отвернулась и прикусила губу, боясь выдать себя соученице.

– Мы чужие на этом празднике жизни, – преувеличенно трагическим голосом сказала та.

Вариша всё-таки всхлипнула, но от придушенного смеха. Тоска не развеялась в момент, но перестала грызть нутро, стала лёгкой и звонкой.

Последней, отдельно от всех, вышла Арайна. То есть, конечно, Пятница.

И тут же завертела головой, как будто принюхиваясь.

Чует, ну надо же, восхитилась Вейтлинь. Пятница протянула руку в пространство… и лишь моргнула, когда заклинание невидимости спало.

– Подслушиваете, девушки? – поинтересовалась в характерной манере Арайны, и ученицы мгновенно почувствовали себя виноватыми. – Расстроены? – с проницательностью гранда же – но и с сочувствием, какое та ни за что бы не выказала, спросила лицедейка.

Вариша открыла было рот, чтобы поставить на место зарвавшуюся девчонку, но… промолчала.

– Тебя тоже не позвали, – сказала Вейтлинь.

– А с чего бы? – Пятница округлила глаза. – Они – ученики. Я же – имущество.

– Так бы тебе и позволили лекции читать, будь ты имуществом.

– У старших магов случаются запаркии всяческие траблы, – поведала Пятница. – И если преподаватель не может присутствовать на уроке, он объявляет самостоятельное обучение и притаскивает кристалл, и тот сам читает им лекцию. Вот и я – такой же кристалл. Разве что заменяю ещё и ученика, которого обычно выбирают для поддержания порядка, да на вопросы могу отвечать. Ну, и развлекать.

Она махнула рукой вдоль лица, давая понять, в чём именно состоит развлечение.

– Ведь ты себя не считаешь имуществом?.. – Вейтлинь определённо нравился этот неявный вызов порядку вещей.

– Даже предметы могут иметь душу и характер, кому, как не искусникам, это знать? – мягко улыбнулась Пятница, уже вернув себе свой основной лик.

– Хочешь с нами? – поинтересовалась Вариша.

– Нет. То есть хочу, но меня ждут мастера. С вашего разрешения…

Конечно, она не пыталась дождаться разрешения – просто кивнула и ушла.

Сара виновата, Вариша смотрела ей вслед.  До сих пор не понимаю, кто мне эта девчонка. А всё наша беглянка. Она была несогласна с тем, что её считают вещью. Вначале этот её эпатаж, вызывающее поведение… ну, таково положение любимой игрушки, шедевру магнуса многое можно простить. А потом она заставила с собой считаться.

Сара сбежала – но она никогда полностью не уйдёт из Башни, подумала Вейтлинь, не подозревая, насколько мысли её и близняшки совпадают с думами Вариши.  Сара оставила в Башне частичку себя. И это не только диверсионные закладки в наших магических системах… интересно, их хотя бы все нашли? – но и её… мировоззрение.

Разделяя мысли и не зная об этом, они в полном молчании направились к звезде. Вышли на этаже магнуса.

– Колись, – сказала Вейтлинь, когда за ними закрылась дверь лаборатории магнуса.

Соученица скорчила непонимающую физиономию.

– Недавно был упомянут Дом Матери Зверей, – терпеливо сказала Вейтлинь. – А сейчас мы знакомимся с его последышами!.. Не верю, что это просто так.

– Ну, почему бы и нет? Мне-то откуда знать, почему… – Вариша попыталась отыграть дурочку, но Вейтлинь глянула скептически, и первая ученица призналась. – Да, это не просто так. Все линии, ведущие к нашим телепортам, проверили. "Скелетики" на запрос ответили, что ничего постороннего в их порталах не появлялось. Дом Ветра согласился на осмотр своих телепортов – ничего. Отсюда следует…

Она прошагала к столу, развернула световую карту и начертила две линии, проходящие через территории, заштрихованные тёмным.

Территории, заражённые Тьмой… Пропитанные этой Силой гораздо сильнее, чем я сейчас… —Вейтлинь смотрела на карту. Тёмные земли как будто звали её . Я там буду, знаю.

– …что нам всё-таки придётся проверить линии, ведущие к старым нерабочим звёздам, – уныло докончила Вариша. – Вот уж не было печали…

– Чего плачешься? Тебе, что ли, проверять придётся? – усмехнулась Вейтлинь, стряхивая странное очарование.

Первая ученица вспыхнула.

– Я расстроена, потому что расширение зон поиска – это ресурсы, которые придётся затратить на них!.. И вообще, я бы с удовольствием поучаствовала бы в поиске…

– Нет, – Вейтлинь прищурилась. Ага. – Ты расстроена потому, что магнус опять будет пропадать, организуя всё это, хорошо если сам не вознамерится туда идти.

– Ну да, – Вариша покраснела. – Вся эта поисковая суета отнимает его время и внимание…

– А ты сама не прочь узурпировать их, – продолжила Вейтлинь.

Вариша кивнула, спохватилась и замотала головой, покраснев ещё больше.

– Я имела в виду… что хотела бы сама участвовать в поисках. Это могло бы быть… интересно.

Вейтлинь чуть улыбнулась.

– Не получится. Магнус тебя не отпустит.

– Да, наверное, – согласилась неохотно Вариша. – Но не по той причине, о которой ты думаешь. Я просто-напросто не доросла…

– Ну, для другого ты вполне себе взрослая, – рассудительно сказала Вейтлинь. Даже не улыбнулась, стерва.

Вообще-то Вариша имела в виду – не доросла по опыту и магической мощи! Первая ученица покраснела аж до слёз. Нет, всё-таки напрасно она считала, что общение с Сарой дало ей хорошую закалку. Интересно, а как ответила бы дерзкая на язык анима?

Вариша улыбнулась, сочувственно положила руку на плечо второй ученице. Та удивлённо уставилась на неё.

– Ничего, – сказала Вариша. – Я понимаю твои чувства…

– В самом деле? – переспросила Вейтлинь настороженно. – Тогда, может быть, расскажешь мне, а то я сама их понимаю нечасто.

– Не надо завидовать, – убеждённо произнесла первая ученица.

– Я… я, по-твоему, завидую?.. Чему? Вашему… вашему с ним?.. – начала заикаться Вейтлинь. – Да было бы чему!.. Да я…

– Ну да. Не конкретно нам, конечно. Я знаю, у тебя и раньше с этим были проблемы, а теперь, когда ты заражена Тьмой, тебе только и остаётся, что злословить. Не надо расстраиваться, зацикливаться на этом, думай о чём-нибудь другом. Когда-нибудь найдётся смелый парень, которого не испугаешь ни Тьмой, ни даже твоим характером, и вы поладите. Вот разве что…

Вариша изобразила глубокую задумчивость, позволила своей руке соскользнуть с плеча подружки-соперницы.

– Интересно, а существует возможность обрести Тьму при сексе? – пробормотала как бы себе под нос. – Заразиться Тьмой… бу-га-га, как говорила Сара. Она бы оценила, да.

Первая ученица встряхнулась, как будто отбрасывая непристойные мысли, ободряюще улыбнулась.

– Ну ничего. В крайнем случае, обойдётесь лишь платонической стороной любви. Это тоже неплохо, хотя, конечно, не сравнить…

Получилось.

– Ты!.. – Вейтлинь с невнятным ругательством вскочила, отбросив сочувственную ладонь. Сжимала и разжимала кулаки, глядя свирепо. Даже чересчур получилось, подумала Вариша. Не перестаралась ли я? Вон как потемнела ликом…

Она выдерживала паузу Станиславского, как говорила Сара, смотрела бестрепетно. Человек, не умеющий видеть, счёл бы соученицу смешной. Худощавая – чуть ли не костлявая, со слабо обозначенными округлостями (будто у самой женская сформировавшаяся фигура), девчонка гневно раздувает ноздри, мечет глазами молнии…

Нет, не молнии. Глаза соученицы заволокло Тьмой, от худощавой фигуры плескало холодом и опасностью. Вариша с содроганием заметила, что ногти её потемнели и стали похожи на когти, а кисти рук и пальцы покрылись мельчайшей сеточкой, обретая фактуру чешуи.

Вейтлинь, перехватив её взгляд, поглядела на свои руки и тоже вздрогнула. С усилием разжала кулаки, длинно выдохнула, сдерживая тёмную силу, расслабилась.

– Я погуляю, если ты не против, – монотонно проговорила.

Вариша замотала головой, спохватилась, закивала.

– Нет, не против. Да, не против. Конечно-конечно, – Вариша перевела дух, стараясь, чтобы это было незаметно. Дразнить отмеченную Тьмой – не самая удачная идея.

Но она первая начала!..

Вейтлинь кивнула ей, вышла чересчур ровным шагом. Закрыв дверь, бросилась бежать по коридору. Её тёмная сила ярилась в груди, требовала рвать, уничтожать…

Дверь, ведущая на Лестницу, распахнулась. Вейтлинь показалось, что металлические псы, чьи морды торчали из двери, просто-напросто её испугались. Неудивительно, сейчас она сама себя боится. Ведь чуть не набросилась на соученицу, эту мерзавку, которая… Дарнай её побери!..

Спокойно, Вейт. Накинь узду на свою ярость.

Она вошла в огромный простор Лестницы. Сапфир летал здесь без особых проблем, раньше она завидовала крылатому аниму.

Раньше она боялась высоты.

Вейтлинь бестрепетно подошла к краю ступеньки, глянула в пропасть.

А ведь соплячка права, подумала. Первая ученица ударила точно в сердце. Кому она нужна была тогда, худая, заморённая форсированием и бесконечными тренировками девушка-боевик? Кому она нужна сейчас, опасная для себя и всех окружающих обладательница странной силы?