Текст книги "Башня Близнецов 2 (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Гостья вспомнила ещё кое что. Кошка, серая полосатая мурлыка. Она любила кошек… а потом ей пришлось убить ту, свою. Зачем? Так было нужно. Чтобы создать что-то.

Мантикора в последний раз подтолкнула её и убралась на свой постамент. Гостья ступила на крыльцо, прошла прямо между ними и стала подниматься к очередной паре каменных зверей. Те лишь проследили, поворачивая гривастые головы, ни один не пожелал сойти и познакомиться ближе. Девушка на всякий случай поприветствовала их.

С дверей скалились их же морды, только маленькие и с кольцами в пастях. По обе стороны от входа сидели горгульи, похожие на тех, что ютились на карнизах Башни днём и летали вокруг неё ночью. Морды тварей были скорее печальны, чем свирепы. Гостья приостановилась, с интересом разглядывая. Свою первую горгулью она уже изготовила, и мастер даже похвалил…

Так. Опять из пустой, казалось бы, памяти явились картинки и понятия!.. Резцы и магические приспособы. Пламя горелок, жидкости в колбах, ретортах, цветной туман по прозрачным трубам…

Искусство. Магия. Вот чем я занималась раньше.

Возможно, если я пройду дальше, вспомню ещё что-то.

Миновав крылатых тварей, девушка потянула на себя кольца в пастях львов, и тяжёлые двери бесшумно открылись в холл.

На полу холла была мозаика из чёрного и серого мрамора. Очень строгая, безупречно геометрическая и гармоничная, но…

Гостья заморгала.

Среди элементов сложной мозаики, нарушая её гармонию, располагались белые вставки, изображающие отпечатки девичьих ног. Причём… девушка сбросила смешные тапочки и примерила босую стопу к силуэту, – её собственных.

Отпечатки вели куда-то вбок. Девушка вдохнула, выдохнула… и сделала шаг, следуя им.

Ничего не случилось. Только гулкое эхо отозвалось и тут же затихло. Она шагнула снова… и поняла, что цепочка следов тянет её за собой. Ради интереса она попыталась вырваться, нелепо шагнула в бок и чуть не растянулась на полу. Снова ничего не случилось. Отпечатки предлагали, но не приказывали идти, следуя им, вон к той двери слева.

Девушка подумала и пошла.

– Оружейный зал? – вслух прочла серебряные буквы на чёрной поверхности двери. Поколебавшись, протянула руку к дверной ручке, которая представляла собой рукоять меча, как будто вбитого в серое дерево. Дверь была украшена силуэтами разнообразного оружия – мечей, топоров, скрещенных копий.

Гостья потянула за рукоять и оказывалась в большом зале.

Очень знакомом зале…

Пол зала был расчерчен линиями, стрелками, полосами. На стенах висело оружие. Чёрная сталь тускло сверкала, внутри лезвий клубилась Тьма.

Мечи. Гигантские прямые или лёгкие изогнутые, простые и вычурные, с перпендикулярными и боковыми рукоятями. Топоры. Небольшие метательные и бердыши с широченными лезвиями, алебарды длиннее роста человека. Копья. Короткие, с гранёными узкими наконечниками или с широкими, длиной в треть древка, пригодными для уколов и рубящих ударов, или двухсторонние.

И совсем странное оружие. Секира, как будто скованная из голубого льда. Меч с лезвием из дымного стекла. Копьё с языком пламени вместо наконечника.

Но внимательно изучить образцы ей не дали.

– Напрасно ты сюда пришла, – сказал кто-то.

Гостья вихрем обернулась. Напротив неё стояла девушка.

Невысокая, худощавая, не слишком красивая, она выглядела так, как будто недавно тяжело переболела. Заострённые черты лица, сероватая кожа, короткие волосы. Одежда из струек серого дыма. Глаза – озёра Тьмы.

Она казалась эндемиком этого места, исконным обитателем мира дымной сферы.

– Ты больше не поднимешься наверх, ты останешься здесь навсегда и умрёшь, – теневая девушка не угрожала. Она сообщала. Ставила в известность.

– Кто ты? – прошептала гостья, пятясь.

– Не узнаёшь? – теневая усмехнулась, как-то очень знакомо. И голос её она определённо слышала раньше, но… Гостья покачала головой.

– Не важно, – теневая медленно подняла руку, подогнула пальцы, словно сжимая невидимую рукоять, повернула голову.

Гостья посмотрела туда же, на меч с лезвием из стекла и дыма.

– Приди!.. – велела теневая, и оружие вдруг распалось на дымные струи, растворяясь в воздухе, словно иллюзия…

Гостья отпрянула. Тело среагировало раньше, чем разум, избежав удара меча, который возник в руке теневой.

Его лезвие как будто было выковано из прозрачного стекла, внутри которого клубился чёрный дым. Клинок казался невесомой игрушкой, пустой причудой искуссника, глупой и хрупкой.

Но девушка вовсе не хотела проверить, насколько он опасен на самом деле.

– Просто не сопротивляйся и я сделаю всё быстро и почти не больно… – прошептала теневая, безумно улыбаясь. Глаза её горели тьмой.

Меч взлетел.

И всё остановилось.

Зал вдруг озарился ярчайшим светом, и за спиной теневой возник человек.

Нет, не человек – какой-то аним, у людей ведь не может быть крыльев, а байки светляков о посланниках, которые водят души умерших, только байки и есть. К тому же этот парень вовсе не походил на некое неземное существо. Тёмно-рыжий, крепкий, с грубоватым лицом, заросшим рыжей бородой, в какой-то странной одежде из голубой плотной ткани. Но… крылья за его спиной были ярче разрезов в небе этого мира.

Посланник, или кто это был, расправил крылья. Свет был ослепляющ, гостья хотела зажмуриться, но обнаружила, что не может пошевелиться.

Посланник протянул руку…

И выдернул из своего крыла здоровенное маховое перо. Бросил перед собой, и перо зависло в воздухе. Губы крылатого шевельнулись.

Приди, прочла гостья.

А в следующий момент посланник исчез, и время возобновило ход. Меч теневой пошёл вниз, удар неминуемо должен был рассечь её пополам… Гостья закрылась рукой:

– Приди!.. – отчаянно выкрикнула.

Из Леса выхлестнулась чёрная волна, под прикрытием которой шли упыри. Они волочили связки хвороста, сбрасывая его в ров. За упырями шли оплетаи, странные создания, похожие на чучела, сплетённые из колючих прутьев. Добегая до рва, они падали в него – и распускались, словно отрезы полотна, растягиваясь между краями, врастая в землю, в дерево частокола, становились мостками. Другие, пробежав по деревянному плетению, которое только что было их собратьями, впивались в частокол и лезли наверх, оставляя свои «ноги» внизу – получалась этакая верёвочная лестница, только не из пеньки, а из жёстких прутьев, гибких, вполне способных выдержать вес взрослого человека.

Следом тяжело бежали стеноломы. Чудовища, достигнув частокола, доставали из-за спины громадные топоры и принимались рубить стены. На них сверху посыпались камни, стрелы, хлынул кипяток, но твари только недовольно лопотали, броню их не всяким копьём пробъёшь. Люди на башнях рубили оплетаев, но не успевали, упыри карабкались вверх и в нескольких местах уже достигли стены.

– Это отвлечение!.. – закричал волшебник. – Подкопы, с другой стороны!..

Елец зарычал не хуже оборотня.

– Паш-шёл!.. И Варуту с собой возьми!..

Данис метнул что-то огненное в показавшуюся над частоколом харю.

– Я могу работать и отсюда! Только прикройте меня!..

Варута взревел, вышвыривая попавшегося под руку упыря вниз, и встал рядом, по знаку Ельца ещё несколько воинов присоединились к нему.

Тем временем за частоколом худяки, шедшие за упырями, приостановились и потащили из наспинных мешков дротики.

– Берегись!.. – закричал Елец, и люди у частокола пригнулись, скрываясь за брёвнами.

Успели не все.

Дротики, брошенные худяками, нашли свои жертвы. Шиловидные наконечники, к концу сплющенные и расширенные, пробивали броню, наносили страшные раны. Кто-то орал от боли, а кто-то уже молчал.

Хегор в ужасе посмотрел на брата – нет, цел, а вот рядом с ним валялось тело.

Ррорк!.. – послышалось характерное рычание, и башня содрогнулась.  Ррорк, ррорк!..

Хегор скорчился, зажав руками уши. Не помогало – рычание, казалось, проникало через кости. Воины морщились, артные шлемы лишь отчасти защищали от звуковой атаки.  Ррорк!.. С потолка сыпалась древесная пыль, в глазах мутилось.

Басовитое рыканье ревунов наконец прекратилось, и Хегор выпрямился, отнял ладони от ушей и удивлённо посмотрел на окровавленные пальцы. Мир стал тихим, звуки слышались как будто из-под воды. Мальчик сплюнул кровью и медленно сполз по стене.

Снаружи раздался дикий рёв, но по сравнению с разрушительным ворчанием рорков он показался нежным шёпотом. Стена вздрагивала от ударов стеноломов, из щелей потолка сыпался мусор.

Ликующий стрёкот, щёлканье, речь Стаи бьёт по ушам. Лёгкие словно песком набиты. Люди вопили, а те, другие, глухо лопотали, взрёвывали и чирикали. Где-то совсем близко, за стеной…

Они уже здесь, понял Хегор за миг до того, как стена рухнула, и в пролом полезли нечеловеческие фигуры.

Из пола выхлестнулись зелёные побеги, сцапали первую, обмотали, превращая в подобие мухи в паутинном коконе мизгиря.

Друид вступил в бой.

Второй враг, не замедляя шага, перепрыгнул добычу волшебника и ударил коротким клинком, разрубая оказавшегося на пути дружинника, тот свалился двумя половинками. Пропели тетивы, и упырь стал похож на дикобраза. Вот только ему это ничуть не повредило – в голову ни одна стрела не попала, а больше это создание уязвимых мест не имеет. Изруби его хоть в капусту, но если "кочерыжка" – голова и позвоночник целы, он всё ещё будет шевелиться.

Упырь одним прыжком одолел расстояние до стрелков, замахиваясь клинком, и…

Пошатнулся и сел на пол. В горле его торчала стрела, видимо, угодившая между позвонков. Из раны рвался свет, упырь дёргался и хрипел. Кто-то бросился вперёд, с нечленораздельным рёвом, сделавшим бы честь любому стенолому, прыгнул вперёд и обрушил секиру, развалив и шлем, и голову упыря.

И тут же идущий следом за упырём леший вырвал оружие – вместе с рукой. Соратники утащили воина за шиворот, и люди сбились в подобие строя, выставив горящие недобрым огнём копья и мечи, прикрываясь щитами. Волшебник за их спинами что-то мимоходом начаровал, отчего железо засияло вовсе уж нестерпимо, и продолжил заращивать зелёными ветвями пролом в стене.

Леший обернулся к волшебнику, безошибочно определив в нём самого опасного врага. Пока чудовище отвлеклось, Елец ударил копьём. Седой худощавый старик как-то хитро угодил меж чешуй, и леший заревел в агории. Получив оплеуху, Елец кубарем укатился в угол, другого после такого приветствия из стены пришлось бы выковыривать, но старик вскочил и что-то скомандовал.

Варута прыгнул вперёд, ударил копьём стенолома, проткнув насквозь, опрокинул, приземлился…

…Уже зверем. Перед тварями Стаи стоял громадный беролак, сильный, как стенолом, и быстрый, как горная кошка аргаран. Твари опешили. Варута ударил упыря, сграбастал, подмял и раздавил голову. Джерф бросился вперёд, в полёте превращаясь в волка, полоснул кого-то клыками, уклонился от ответного удара, оказавшись в задних рядах чужого строя, леший стал разворачиваться, подставив людям спину.

Те не заставили себя ждать и утыкали копьями. Леший тяжело упал, загромоздив проход и едва не подмяв волка. Джерф рванул кого-то ещё, на мгновение скрылся за коричневыми телами упырей…

И вырвался, бросился прямо на копья и щиты. Оружие поднялось, щиты раздвинулись, Джерф впрыгнул внутрь строя и брезгливо выплюнул откушенную лапу упыря.

– Ррорк?.. – с вопросительной интонацией донеслось. Защитные знаки на щитах вспыхнули, гася звуковую атаку, и невидимый удар расплескался по стенам. Хегор охнул, ощутив, что его голову как будто тисками сдавили.

В строю появилась ведьма, разбросала какой-то рыжий порошок. Вроде ничего особенного не произошло, но чудовища залопотали недовольно.

Хегор понял, что на самом деле их не так уж много. Волшебник заплёл пролом, в центре живой преграды виднелось чьё-то тело, зелень запеленала его так, что вид чудовища определить не представлялось возможным. Листва приобрела бритвенную остроту и резала тварь, прожилки и стебли растения наливались красным, побеги тянулись по полу, цепляли остальных чудовищ за ноги. Друиды не самые сильные из волшебников, как боевые маги вообще всем уступают, но стоит дать им немного времени…

У друида это время было. Закончив чарование, он пошатнулся и осел на руки соседей. Те аккуратно прислонили его к стенке и всерьёз принялись за тварей Стаи. Лешим и стеноломам на стене было не развернуться, они мешали своим же, упыри бестолково суетились, для худых не хватало места для замаха дротиком. Люди же действовали слаженно, поочерёдно делая выпады копьями и мечами, прикрываясь щитами, из задних рядов стреляли из луков, арбалетов и быстрострелов, те, кто умел хоть немного колдовать, вносили свою лепту в бой, прорваться в строй мешали оборотни. Поселяне следовали отработанной веками тактике, и скоро разобрались с вторженцами.

Хегор это почти не видел. В его ушах бешено колотился пульс, воздух был горяч и комковат. Калека тонул в собственном поту, кровь не переставала идти из ушей и носа, он задыхался и хрипел и почти жалел, что ни одно из чудовищ так и не добралось до него.

Кто-то пробежал мимо со связкой стрел, споткнулся об него и обругал. Хегор кое-как отполз дальше в угол, с тоской глядя на волшебника, тот, похоже, чувствовал себя не лучше чем сам мальчишка, и помочь ему не мог.

Хегор опёрся о стену… и ощутил вдруг, как она поддаётся под нажимом. К плечу как будто нагретый на солнце камень приложили, подросток испуганно вскинулся и попытался выговорить слово, но за него это сделал другой:

– Харкуны!.. – испуганно закричал Джерф, потянув госом и оглянувшись в сторону Хегора.

Словно от этого вопля стена, выглядевшая совершенно целый, осыпалась гнилой трухой. В пролом выглянула чудовищная харя харкуна, эта тварь была похоже на гигантскую ящерицу со щупальцами вместо морды.

Глаза твари были на загривке, что было у него под ногами, харкун не видел и едва не наступил на Хегора.

Щупальца неприятно пульсировали, готовые харкнуть. Повернулись, выцеливая воинов… Сейчас полетит ядовитая слизь, или парящая кислота, ещё какая гадость, и люди, здоровые и сильные, превратятся в вопящие куски плоти…

Хегор привстал и сграбастал в обнимку мясистые отростки.

И заорал, когда на него пролился огонь.

Харкун завизжал тоже, глотнув собственной мерзости, отшатнулся, расширяя пролом в стене, повалился на пол…

И пол не выдержал. Дерево затрещало, разламываясь, Хегор вцепился то ли в плети растений, заплетающих башню, то ли в те самые хоботы харкуна, повис, запутавшись, с размаху ударился сначала о стену, потом о пол уровнем ниже. Угодил на какие-то бочки, и удар вышиб из него дух.

Мальчик залюбовался цветными разводами перед глазами. Эти узоры были невероятно красивы, вместо грохота падающих кусков дерева в ушах слышалось пение ангелов, боли он уже не ощущал и с радостью понял, что умирает.

Возьмите длинный прямой обоюдоострый меч. Передвиньте его крестовину на середину, так, чтобы клинок и рукоять были одинаковы по длине. С одной стороны «палку» крестовины превратите в ещё одну рукоять, отходящую от основной под прямым углом, а клинок расплющите в виде лепестка, скажем, ромашки – широкое у основания, сужающееся к концу лезвие.

Лепесток. Пёрышко. Каково прозвище для типа меча!.. Тем более что он был распостранён в основном… среди аколитов Башни Чёрной Луны!..

Память продолжала возвращаться. Вспышки, озарения, вдруг возникающие ощущения дежа-вю. Это было совсем некстати, потому что гостья сейчас отчаянно защищалась от бешеного натиска теневой.

Приходилось укрощать одновременно бунтующий рассудок и собственный своенравный меч. Она никогда не училась владеть подобным несуразным оружием. Но лишь оно отозвалось на её отчаянный призыв, и теперь приходилось осваиваться на ходу.

Меч явился, возникнув в руке так, что короткая боковая рукоять оказалась в ладони, а длинная прикрыла предплечье и отбила смертельный удар, махнула неловко. Теневая отскочила, обалдело глядя на "пёрышко". Тонкие черты некрасивого лица исказились гневом.

– Ты… ты… против меня?.. Как ты смеешь?!.

Гостья не сразу поняла, что теневая обращается не к ней, а к оружию.

– Меч!.. – держа туманный меч в левой наотлёт, девушка требовательно вытянула правую руку: – Знай свою хозяйку!..

Будь это обычная рукоять, гостья не удержала бы меч, поспешивший на зов хозяйки. А так она лишь упала, когда рывок едва не выдрал кисть из сустава, бросил её под ноги теневой.

Извернувшись, гостья ухитрилась избежать первого удара теневого, перекатилась на спину и отбила второй, рубанула с пола на уровне колен, вынудив противницу отпрыгнуть…

Раздался какой-то неопределённый шум.

Откуда я знала, что этот удар дурацкий?

С чего я взяла, что не удержала бы прямую рукоять?

И почему я не укрощу этот меч, ведь это же очень просто – вот так!..

Гостья расслабила судорожную хватку на рукояти – и охватила его своей волей, привычно совершая магическое действие.

Я – воин-маг!..

– Меч!.. Знай свою хозяйку!.. – прошептала гостья, и клинок перестал дёргаться.

Она встала. Теневая не пыталась препятствовать.

– Что ж… Тем интереснее, – сказала и обрушила град ударов.

Девушки двигались по залу, одна наступала, атаковала яростно, другая задыхалась и отступала, защищаясь.

Она, воин, разобралась бы с мечом.

Она, маг, смогла бы укротить собственную память.

Но не всё вместе.

Это не могло продолжаться долго, и это закончилось – совершенно глупо.

Теневая теснила гостью. Та после серии ударов потеряла равновесие и… споткнулась на неровном полу. Вспомнилось некстати, плитки положены нарочито неровно, для тренировки, ведь бой редко идёт на гладком, обычно как раз наоборот…

Гостья не упала. Но рисунок боя был сбит, и теневая вышибла у неё меч, а потом просто и без затей пнула в живот.

Удар был такой силы, что девушку подняло в воздух и швырнуло на пол. Дыхание прервалось, сквозь искры в глазах гостья различила приближающуюся теневую, высоко занесённый дымный меч…

Гостья не закрыла глаза.

Меч сверкнул и опустился.

Смерть отчего-то не спешила.

Возможно, её смущала толпа. Вокруг бегали, шумели, Хегор хотел попросить их перестать – из-за всей этой суеты до него не может добраться Освободительница.

Тут чьи-то длинные руки выдернули его из-за бочек, как морковку из грядки. Хегор устало открыл глаза и увидел стенолома.

Он даже не закричал – лёгкие, как обычно, подвели, сжались болезненно, и ужас перед удушьем затмил ужас происходящего. Тварь держала его с лёгкостью, как будто весу в нём было не больше, чем в той же морковке. Он тяжело мотался, приложился затылком о бревно, рука оказалась больно зажата между его телом и костяной мозолью на загривке стенолома. Вот и разглядел тварь, и гораздо ближе, чем собирался.

Его встряхнули, передали из рук в руки. Мелькнули какие-то неправдоподобные твари – миражи, понял он. А потом Хегор как-то оказался снаружи и увидел их хозяина.

Стенолом встряхнул его и сбросил с плеча. Хегор повис на руках, слыша, как трещат кости, но почти не обращая внимания на боль.

Блазень. Яйцеголовый. Создатель мороков. Невысокая костлявая фигура с непропорционально огромной головой, чернущие глаза – пятна на сером лице, складка носа, безгубый рот. Блазень носил одежду, и довольно приличную, с изумлением заметил Хегор. В свите у яйцеголового был леший и два упыря.

Стенолом что-то довольно залопотал, потрясая Хегором, словно добычей хвастался. Блазень кивнул благосклонно своей нелепой башкой, и чёрные зенки впились в лицо мальчишки.

Тому показалось, что под кожей у него забегали муравьи. В голове замелькали какие-то невнятные картинки, синее небо, зелёный лес, отражения в реке, лица родных, голоса.

Блазень прищурился, и одышка отпустила Хегора. Впервые за время нападения он смог полностью наполнить лёгкие воздухом. И воспользовался этим, чтобы закричать.

Яйцеголовый дёрнулся от неожиданности. Стенолом тоже, и Хегор ударился о его грудь, словно в каменный валун врезался. Одышка тут же вернулась, блазень поморщился и отвернулся, что-то недовольно лопоча и чирикая.

Стенолом заворчал. Потом раздался гулкий медвежий рёв, и явился огромный беролак. Варута отшвырнул в сторону худого, ещё одного насадил на его же дротик. Стенолом уронил Хегора и выпрямился, растопырив лапы, загораживая собой блазня. Варута же, наоборот, опустился на все четыре и сжался, как кошка перед прыжком. Ага, вот и стрелки – запели тетивы, и морда стенолома оказалась утыкана стрелами. Но если упыря можно было пронять таким образом, то стенолом лишь разъярился.

Вырвав стрелу, угодившую в глаз, он проигнорировал остальные и с рычанием бросился на Варуту. Беролак прыгнул, и два чудовища покатились, ревя и награждая друг друга увесистыми тумаками, полосуя когтями и пытаясь загрызть.

Джерф ловко миновал дерущихся, прошёл через чёрную паутину мороков и обрушился на блазня, одно движение челюстей – и яйцевидная голова повисла на клоке плоти и кожи, почти откушенная. Страшная пасть схватила Хегора за одежду и поволокла.

Рывок.

Рубаха Хегора осталась у Джерфа в пасти. Оборотень досадливо мотнул мордой, выплёвывая, и зарычал на упыря, отобравшего добычу. Упырь, держа Хегора за руку, посчитал ниже своего достоинства разговаривать с оборотнем, вместо него подал голос стоящий рядом рорк.

Звуковой удар подшиб Джерфа в прыжке, оборотень покатился, по его телу прошла волна изменений, шерсть втягивалась и снова исходила из кожи, кости выламывались, скрипели, мускулы дёргало судорогами. Рорк, не делая пауз, чтобы набрать в грудь воздуха, продолжал своё чудовищное пение, Хегор валялся прямо перед ним, зажимая уши руками.

Хегор ударил ногой рорка в пах.

Похоже, у чудовищ Стаи там не было ничего важного, но рорк всё же отвлёкся, перевёл взгляд на мелкую добычу. Петь при этом не перестал, и звук вмял Хегора в пол. Он ощутил, как дробятся кости, а внутренности заполняются колотым льдом. Глаза вылезали из орбит, что-то рвалось в лёгких, но он всё ещё оставался в сознании.

Рорк замолчал.

Хегор слепнущими глазами увидел Даниса, ему показалось, что у друида за спиной огромные сияющие белые крылья. Вот волшебник взмахнул ими… и чуть зацепил мальчика.

Земля дрогнула, когда подошёл кто-то крупный. То ли руки, то ли лапы сгребли бесчувственное тело, вскинули вверх. Мир двигался, пыхтел и шевелился, слышались трели и щелчки, эти звуки что-то обозначали, что-то неприятное, но он не мог вспомнить…

Путешествие продолжалось целую вечность, но всё же закончилось. Он упал в грязь, удар был довольно мягким, запах болота и багульника проник в ноздри, запечатал лёгкие очередной судорогой. В глазах потемнело, он был готов молить о помощи обступивших упырей.

Нет, не упырей… Над ним стояли блазни, высоколобые, с огромными тёмными глазами.

Захвачено особей людей и модифицированных людей… Живых семь единиц… неживых девять единиц… неживых в плохом состоянии четырнадцать единиц… подсчёты всё ещё идут. Посёлок не захвачен. Тактическая схема – признать удачной, неудачной? Мало данных. Ожидание рапортов прочих команд.

Сухие гулкие слова звучали как будто внутри его головы. Один из блазней шагнул вперёд, Хегор подумал о хищнике, который спокойно и уверенно приближается к уже загнанной истекающей кровью жертве. Фигура наклонилась. Шишковатый лоб, вытянутая макушка, блестящие чёрные глаза без зрачков – не поймёшь, куда смотрит.

Хегор окаменел от ужаса перед чужой непостижимой жизнью. Жёсткая холодная рука ухватила его за подбородок, повернула голову туда, сюда, пробежалась по телу, ощупала руки, ноги, бесцеремонно ухватила за пах.

Боль – такое бывало и раньше – оборвала спазм, и Хегор заорал. Блазень шарахнулся.

Сканирование… Возраст – граница полового созревания. Пол – мужской. Физическое состояние – с высокой вероятностью смерть в ближайшее время. Причина – астма, усугублённая психологическим шоком, раны, повреждения внутренних органов. Психическое состояние – на грани коллапса.

Слова падали, отрывистые, бездушные, словно говорила машина искусников, а не живое существо, хоть и чудовищное.

Возможность использования мутагена класса «пехотинец». Вероятность отторжения и смерти объекта – 94 процента.

Мутаген класса «лучник». Вероятность отторжения и смерти объекта – 9 процент.

Мутаген класса «владыка» Вероятность отторжения и смерти объекта – 98 процентов.

Отрицательно. Отрицательно. Отрицательно. Высокая вероятность смерти объекта. Расход производства мутагена, транспортировка и защита «куколки»… Введение мутагенов класса "П", "Л", "В" – не оправдано.

Поиск оптимальных решений. Варианты ответа. Убить объект. Оставить объект на месте. Оптимальное решение найдено. Использовать объект в качестве пищи на месте.