Текст книги "Башня Близнецов 2 (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Учитель догнал довольно быстро, как и ожидалось. Они уже не раз вот так бегали, маг был медленнее мальчишки, зато возмещал скорость своим скольжением в тенях.

Хегор вертел в голове карту, пытаясь выгадать наиболее эффективный путь. Вот ещё один урок учителя – теперь он умел читать карту, сопоставлять расстояния и прикидывать время, которое уйдёт на тот или иной путь. Гео-метрия, гео-графия… чужие слова, за которыми скрывались сокровища знаний – не магических, но поистине волшебных.

"Гепард" наконец вышел на полную мощность. Тело работало как идеально отлаженная машина искусников. Быстрый бег доставлял Хегору невообразимое удовольствие, и тот-кто-внутритоже, похоже, был доволен.

Учителя очень заинтересовала тварь, живущая в его теле. Он требовал, чтобы Хегор как можно чаще общался с ней, транслировал мысли и ощущения, принадлежащие этому непостижимому существу.

– …Самого себя познай прежде всего, юный падаван, – непостижимым образом сплетя ноги, Йурий восседал на камне, из-под опущенных век поглядывая на почтительно внимающего Хегора. – Броня, когти всевозможные – хорошо это весьма. Симбионт внутри тебя, однако, такие возможности предоставляет, что использовать его подобным образом – как световой меч в качестве зубочистки. Сила прежде всего, а истинная сила всегда внутри, не снаружи.

Вот в чём дело. Управление собственным телом. Продвижение вглубь. Тебе прежде всего надо заняться именно этим. Всё остальное – облики, костяные мечи, боевые системы, – всё это вторично. Прежде всего необходимо наладить понимание с тварью, что живёт у тебя внутри.

"Интерфейс". Волшебное слово. Почти как "визуализация", представление. Они пробовали множество подходов к чудовищу. И у них, кажется, постепенно всё стало получаться…

Лес. Мелькание дерев, чёрные, серые, рыжие стволы, оттенки зелени. Сверху голубое с мазками облаков. Ветер в верхушках крон, топот ежа. Ветки, листья чуть задевают по телу, по лесному ковру приятно ступать. От взрыхлённой его когтями пружинящей тропы поднимается аромат прели, где-то в стороне звериные тропы.

Зрение. Слух. Осязание. Обоняние. Четыре чувства. Обычный набор, лишь отточенный почти до совершенства. Почти – потому что идеал недостижим, и всегда есть куда стремиться.

И другие чувства – те, что открыл для него учитель.

Скрип пружинящих костей. Гул напряжённых жил. Жидкость, что заменяет кровь, струится в венах… реагирует, превращается, разгоняется всё больше.

Хегор воспринимает не только внешний мир. Он видит, слышит, осязает и даже обоняет то, что находится у него внутри. И может на это воздействовать, лишь пожелав того.

Даже смешно вспомнить, насколько он когда-то гордился внешней "лепкой" и первыми попытками наладить взаимопонимание с тем существом, что свило в нём гнездо. Йурий, впрочем, смеяться не стал, выслушал с интересом и задумчиво покивал.

– Что ж, для твоего уровня образования это очень даже неплохо. Думаю, не обладай ты развитым воображением и умением терпеть боль, ты не смог бы освоить лепку. И, возможно, погиб бы от недостатка взаимопонимания со своим карманным монстром. Или, что хуже, в бессмысленное чудовище превратился бы ты, перешёл на Силы тёмную сторону, – снова заговорил в своей странной манере, нарочно коверкая фразы перестановкой слов.

…Утро третьего дня в ущелье Багрового Ока началось с вопля Хегора. Когда парень вышел из каменной ниши, где жил, на входе его встретил мертвец с содранной кожей.

– Здорово, правда? – сказал Йурий, показываясь из-за спины мертвеца и убирая световую картинку в красный кристалл. – Всю ночь его делал…

Хегор проикался.

– Это что такое?

Тогда он и узнал это слово – анатомия.

Хегор, конечно, видел, как забивают свиней-коров, и имел представление, из чего состоит человеческое тело… но это было уже черезчур. Кожа, плоть, мускулы, жировая ткань, кости, суставы, сосуды – всё на виду… Он, оценив подробности световой картинки, посмотрел на учителя с ужасом…

– Как ты отнесёшься к человеку, который режет трупы и делает с ними всякие странные вещи? – спросил тот.

– Ну… как к некроманту, оскорбителю мёртвых…

Учитель на "некроманта" улыбнулся невесело.

– А если эти исследования позволят узнать, отчего умер человек, и предотвратить смерть других?

Хегор не нашёлся что сказать. Учитель был мастаком на подобные высказывания. Скажет что-нибудь, прочтёт мысли по лицу ученика (даже если сейчас у него морда, не лицо), а следующей фразой перевернёт эти мысли с ног на голову.

Странно, противно было изучать такое. Но скоро Хегор понял, что страшноватая гармония анатомии очаровывает его. Он мог часами торчать возле "пня", изучая световые картинки, изучающие строение человека и разнообразных животных.

Хегор начал понимать.

Внутреннее, действительно, важнее внешнего.

Вперёд, ягуар, беги как ветер!..

По словам учителя, ягуары – "спринтеры", не "стайеры". То есть хороши в рывке на коротких дистанциях, а далёче не бегают. Так что название не совсем верно… ну да и пусть его.

Хегор взял левее. Судя по карте, она должна быть где-то… ага, вот.

Берёзовая роща.

Остаётся только ещё поднажать и надеяться, что он правильно оценил учителя.

Магия скользнула по коже невесомыми паутинками, узнав своего, вуали раздвинулись, открывая путь. Хегор почувствовал пронизывающий взгляд Багрового Ока, пересекая ущелье, он "осалил" стол.

Тот вспыхнул магическими письменами, знаменуя победу ученика. Хегор повалился на камни, улыбаясь подоспевшему учителю.

– Признайся, ты поддался.

Тот принял вид оскорблённого достоинства:

– За кого ты меня держишь? Неужели я похож на, гм, человека, способного играть в поддавки?

Хегор оглядел его:

– Нисколько не похож.

– Наконец-то, – усмехнулся мужчина. – Недели не минуло… то есть как раз минуло, а ты уже без твоего "господин маг".

– Ох!.. – перепугался Хегор. – Со всем моим уважением, господин маг, владыка Дарт Ворк, я прошу…

– Ну вот – снова-здорово. Сколько раз говорил, обращайся ко мне запросто.

Дядя Юп, загодя предупреждённый системой оповещения ущелья, вынес два стакана крови пополам со спиртом.

– Ну, твоё здоровье, – Йурий поднял свой, какое-то время любовался алой жидкостью, выдохнул, залпом опрокинул и занюхал рукавом. – Хорошо пошла, – сиплым голосом пробормотал.

– Твоё здоровье, учитель, – Хегор проглотил в два приёма. – Свиная.

– Верно, – печально подтвердил учитель и сдвинул в сторону вазочку с мёдом, простучал пальцами по мозаике стола. – Проснись, мой верный "пень", я, владыка Йурий, призываю тебя!..

Алые шестиугольные камешки вспыхивали на мгновение под касаниями. Миг, другой, и они выбросили лучи, высветив силуэт нечеловеческого тела.

– Хвастайся, – велел Йурий.

– Ну… – Хегор нерешительно повёл когтями в световом рисунке, укрупнил и сдвинул вниз. Теперь казалось, что на поверхности стола стояла нижняя часть некоего существа, лишь прямохождением сходного с человеком.

"Пень" был магическим инструментом – небольшим столом из дуба, в крышку которого были врезаны алые камни, похожие на кровавые рубины. Йурий использовал его как вычислитель и запоминатель. "Пень" управлялся мысленно, и Хегор, благодаря "лепке" продвинувшийся в визуализации, способный сосредотачиваться и полностью концентрировать внимание, быстро научился работать с ним.

– Я увеличил количество питательных капсул в мускулах, укрепил стенки вот этих сосудов и сдвоил сухожилия здесь и здесь…

– Отлично, отлично, молодец, – покивал Йурий.

– Что не так? – осторожно спросил Хегор. Он уже успел изучить привычки учителя. Обычно после похвалы следовала критика.

– Силикоидные нити.

Хегор подумал.

– Я думал, они только в качестве брони…

– Сопромат учить надо. Прочны на излом и на…

– На растяжение. То есть их вполне можно было бы использовать в сухожилиях.

Хегор наклонился, подобрал камень и скучно проследил, как он тонет в его ладони.

– Работай, – учитель жестом предложил ему вернуться к "пню".

– Ага, сейчас… – он отдал мысленную команду, и ноги над столешницей сначала медленно пошли, потом побежали. – Если степень износа под нагрузками, которую мы тогда вычисляли, верна, то… вот.

Он указал когтём на заплясавшие внизу цифры.

– У меня же… – на этот раз цифра была существенно меньше. Хегор горестно вздохнул. – Никогда мне не сравниться с вами, учитель. Не было необходимости настолько усиливать и чрезмерно утяжелять сухожилия.

– Это ничего. Собственно, это не мои знания, я лишь воспользовался готовыми. Пробовать, делать множество опытов и выбирать лучшее – вот в чём суть, сечёшь?

Хегор повесил голову.

– Ну-ну, парень. Взбодрись. Вообще-то ты выиграл!..

– Не из-за своего тела, которое подвергнулось лишь незначительному… э-э-э?..

– Апгрейду, – подсказал Дарт Ворк магическое слово. – А благодаря чему?

Хегор безразлично пожал плечами:

– Везению.

– Ты это брось, – строго сказал учитель. – Везёт тому, кто направляет все пути к удачной для него развязке.

Ты проложил путь так, чтобы он пролегал, во-первых, по длинной каменной отмели берега, во-вторых, по берёзовой роще. Я последовал за тобой – и ошибся, ты что ты вырывался вперёд. Ещё ты сохранил силу для последнего рывка, зная, что ущелье – моя территория, и моя сила здесь велика, как нигде. Я как раз на этом этапе намеревался наверстать упущенное… но ты так разогнался, что и шанса мне не оставил.

Дядюшка Юп молча слушал, весело скалил клыки.

– Молодец, – сказал серьёзно учитель. – Твоя стратегия была великолепна.

Хегор неуверенно улыбнулся. Учитель нечасто хвалил его всерьёз. Ерунда – солнечные зайчики на поверхности воды, светящиеся стволы берёз… два отрезка на протяжённости пути к ущелью, посылка, что учитель, повелевающий тенями, не сможет использовать их там в полной мере…

– Что ж, с формой для бега покончили, – заключил Йурий.

– Но, учитель, ещё можно многое… – начал ученик.

– Разумеется, можно!.. Разве я запрещаю? Но послушай мудрых старших, юный падаван – что-либо можно совершенствовать до бесконечности. Но тогда у тебя не останется времени и сил ни на что иное. Проводи мелкие улучшения, шлифуй то, что есть, пробуй крупные апгрейды и меняй системы – но не превращай это в самоцель. Во сколько раз стал быстрее и экономичнее твой бег? Для начала этого вполне достаточно.

Мы работаем над защитой. Самая лучшая защита – расстояние. Убежать, может быть, совершенно негероически, но часто это единственный путь к спасению.

Учитель улыбнулся и задумался о чём-то своём.

– О чём я?.. Ах, да, защита. Давай-ка выучим новое слово. "Хамелеон".

Вариша вскрикнула и часто задышала, повисла на Хааре. Тот обнял, но целовать не спешил, а через какое-то время отстранился мягко.

– Ну, всё? – спросил почему-то женским голосом. Вариша проморгалась и обнаружила, что она в объятиях не магнуса, а Вейтлинь.

Девушка шарахнулась так, что чуть с кровати не упала.

– Что, кошмары? – с насмешкой спросила соученица. – Или вовсе даже наоборот?

Вариша завертела головой, недоумевая, и наконец всё вспомнила.

– Ага… в смысле – первое, кошмары. Впрочем, неудивительно после вчерашнего. Извини, что разбудила.

– Всё равно вставать пора, – Вейтлинь поднялась.

Вариша соскочила с постели, смущённо глянула на соученицу, но та была всецело занята подгонкой своей шкурки в "дневной" режим, пытаясь воспроизвести один из эксцентричных нарядов Сары. Получалось очень даже неплохо.

– Надеюсь, магнус скоро вернётся. О чём так долго можно разговаривать? Ты уже придумала, что будешь ему врать?

– Почему именно врать? – пробормотала Вариша, тоже приводя свою одежду в дневной вид. – Скажу правду…

Вейтлинь остро посмотрела на неё. Вариша вздохнула и коснулась камня в своём черепе.

– Думаешь, я смогу что-то придумать с этим? Скорее уж сама дам просмотреть свою память.

– Это выше моего понимания – так доверять кому-то.

– Я его люблю, – просто ответила Вариша. Тёмная отвернулась.

– Как ты думаешь, Миа всё же способна… очнуться?

– Не знаю, – Вариша передёрнула плечами. – Было бы неплохо. Я слышала, она была великой волшебницей. Нам бы пригодилось.

– Да, не сколько сильной, сколько очень умелой. А тебя не тревожит то, кем она была раньше магнусу? – поинтересовалась Вейтлинь.

Вариша замотала головой.

– Верно, Сапфир ведь беспол, так что они не смогут…

Вариша зажмурилась.

– Впрочем, про умелость Миа… Если она придёт в себя и перестанет быть сумеречным личем, возможно, она сможет что-нибудь предпринять в отношении своей бесполости. Вернуть, так сказать, утраченное…

– Вейтлинь, – проговорила Вариша. – Пожалуйста. Заткнись.

Соученица и сама подумала, что перегнула палку.  Зависть. Вот что это такое – я завидую влюблённой дурочке. Потому что самой не дано.

– Ладно, извини. Просто всё это очень странно…

Вариша кивнула.

– Можно я воспользуюсь твоей ванной?

– Да пожалуйста, – Вейтлинь прищёлкнула пальцами, вызывая слугу-автомата. – Жрать!..

Перекусив, девушки отправились в покои магнуса.

Вариша обошла комнаты, запросила системы наблюдения и пришла к выводу, что Сапфир сюда не возвращался. Вейтлинь поворошила кучку щепок у кровати.

– Вообще-то жуть. Если такой аним сойдёт с нарезки, мало никому не покажется.

Вариша заклинанием открыла лабораторию и первым делом тронула обрез зачарованного шёлка, закрывающий флейту.

– Ай!.. – отдёрнула руку, кривясь.

– Укусила? – спросила Вейтлинь с тревожной усмешкой.

– Да, что-то вроде. Не желаешь потрогать?

Вейтлинь желала. Вариша передёрнулась, глядя, как соученица задумчиво потирает в пальцах гладкую ткань.

– Действительно, кусается, – пробормотала Вейтлинь. – Ткань пропиталась магией флейты. Для неё придётся делать особый футляр.

Она стащила платок. Вариша заморгала, глядеть на флейту было просто-напросто больно.

– Не трожь!.. – воскликнула, отводя слезящиеся глаза.

– Что я, по-твоему, дура? То есть, конечно, дура, но не настолько… – Вейтлинь снова скрыла багровую флейту под чёрной тканью. – Да, футляр. Из какого-нибудь дерева призраков. Или из холодного железа, чтобы магию не пропускало.

Вариша вжала голову в плечи. Вейтлинь глянула удивлённо, поняла, что соученица общается с магнусом, и отвернулась. Вид мягко мерцающего чёрного камня в черепе Вариши снова вызвал какую-то неопределённую зависть.

– Ну что, казнить нельзя помиловать? – осведомилась Вейтлинь, когда разговор был закончен.

– Магнус со своей командой только что телепортировался в Башню, – буркнула Вариша. – Спросил меня, призвал Сапфира… то есть сейчас здесь будет весело.

– Могу себе представить, – согласилась Вейтлинь, невольно поёживаясь. Вариша призвала из стенной ниши автомата-слугу и велела ему принести остальные изготовленные вчера флейты.

После этого повисло тяжёлое молчание, которое нарушил ворвавшийся магнус.

Вариша вытянулась в струнку и, кажется, перестала дышать. Хаар шагнул к ней, девушка вздрогнула…

Хаар отвесил ученице затрещину.

Вейтлинь взрогнула. Харинь, кажется, тоже. Варише показалось, что её сердце остановилось. Она так и стояла столбом, и учитель обошёл её, склонился над столом, сверля взглядом чёрный шёлк. Вошли Харинь и автомат, тащивший сделанные вчера Варишей флейты. Харинь как раз с интересом рассматривала одну, крутя её в руках.

– Что скажешь? – обратился к ней магнус.

– Хорошая добротная работа, – Харинь аккуратно положила флейту обратно на поднос. Магнус потрогал их, изучая:

– Да, неплохая. Но что скажешь… вот про это? – он погладил пальцами чёрный шёлк и сдёрнул ткань прочь.

Повисло молчание. Маги смотрели на арт.

– Да быть того не может, – с чувством сказала Харинь.

– Вот и мне так кажется, – буркнул магнус. – Думаю, я бы смог такое сделать, и Тьярми, и Арайна, и ты…

– И я? – Харинь выразительно шевельнула пальцами искусственной руки. Магнус смутился.

– Ну, волчьи иглы ты ведь делаешь… и зверей навроде Харлея…

– Сравнил, – фыркнула гранд и обернулась к двери.

Вошла Сапфир. Вариша вздрогнула, шатнулась было к магнусу… шарахнулась от него к Вейтлинь и вцепилась в рукав подруги.

– Где ты была? – спросил Хаар, созерцая аниму, словно материал, уже распятый на алтаре.

Сапфир неторопливо моргнула.

– Летала над городом, – произнесла монотонным голосом.

– Зачем?

Сумеречный лич молчала.

– Не хочешь взять эту флейту?

Синие светящиеся глаза устремились на багрово-чёрный арт. Руки-лапы сжались, когти вышли из пазух, спрятались.

Понятие "хотеть", категория желания, самостоятельного выбора и принятия решения не вписываются в "программы" таких созданий – но Сапфир явно колебалась и что-то чувствовала.

Магнус тяжело вздохнул и поднял руку.

Вариша взвизгнула, прыгнула вперёд, наткнувшись на стол, и перехватила запястье волшебника.

– Не надо, пожалуйста, не надо!..

Хаар удивлённо смотрел на ученицу. Вариша потихоньку начинала осознавать, что утворила.

– Не убивайте, это же она!.. – всё же повторила девушка Она ожидала чего угодно, от ещё одной затрещины до немедленного испепеления, но Хаар лишь смотрел на неё – как на чужую.

И под этим холодным равнодушным взглядом она опустила плечи. Хаар мягко освободил руку, отстранил её и чуть шевельнул пальцами, словно перебирая невидимые струны.

В лаборатории сгустилась магия, Сапфир тревожно пошевелилась, посмотрела на создателя. С длинных губ сорвался стон, глаза вспыхнули ярче.

Чудовищно сложное, многокомпонентное заклинание.

Всего навсего – диагностическое.

Вейтлинь ощутила, как Лин поднялась к поверхности, глядя её глазами. Благодаря теневому зрению девушки могли видеть эту магию, но о работе на таком уровне могли лишь мечтать. Нити сменяющих друг друга заклинаний сплетались в причудливый узор, лишь у нескольких Вейтлинь уловила общие принципы… но она смотрела жадно и пыталась если не понять, то запомнить. Благо после посещения парящего замка близняшки разработали несколько новых техник записи информации.

Когда-нибудь я стану такой, подумала Вейтлинь.

Когда-нибудь мы станем даже круче, отозвалась Лин изнутри.

Магнус опустил руки, позволяя магии стекать с пальцев, и посмотрел на Варишу – как на некое занятное явление.

Отвёл глаза.

– Всем. Вам. Запрещаю тревожить сумеречного лича всевозможными глупостями. Будь что будет. Если он… если она… проснётся, так тому и быть. Но специально пытаться пробудить душу не смейте. На носу у нас война, не хватало ещё вывести из строя одного из самых могучих созданий Дома.

Вейтлинь посмотрела на Варишу, но та молчала, опустив глаза. Тогда она попробовала сама:

– Но учитель!.. В качестве мага Солана принесла бы больше пользы Дому, чем как Сапфир…

– Я сказал, – отрезал магнус. – Теперь флейта. Харинь?

Гранд поводила рукой над флейтой, наклонив голову и полузакрыв глаза – как будто прислушивалась к какой-то музыке. Почувствовав всеобщие взгляды, гранд хмыкнула и взяла арт искусственной рукой.

Вариша невольно вздрогнула. Железнорукая покрутила в пальцах багровую трубку – шарниры чуть пощёлкивали.

– Перчатка… – начал магнус и даже двинулся куда-то к полкам, но тут Харинь чуть улыбнулась и небрежно переложила флейту в живую руку.

Даже магнус не сдержал изумлённого возгласа. Харинь улыбалась уже откровенно, подняла флейту к губам…

Магнус шагнул вперёд, закрывая учениц и выставив перед собой магический щит, Вариша взвизгнула и шарахнулась назад, Вейтлинь взялась за крышку стола, собираясь его опрокинуть и закрыться…

Харинь опустила флейту и с удовольствием оглядела перепуганных магнуса и девушек.

Вариша поняла, что стоит, вцепившись в рукава магнуса и Вейтлинь и вжав голову в плечи.

– Ду-ду-дурак ты, боцман, – тряским голосом сообщил магнус, освобождаясь из захвата. – И шутки у тебя дурацкие!..

После этой присказки Сары повисла жуткая тишина… разорванная стуком дерева о камень – Вейтлинь поставила стол на место. Нервно засмеялась, выпрямляясь.

– Больно?

– Самую малость, – признала Харинь и завернула флейту в чёрную ткань, с явным сожалением положила на поднос.

Вейтлинь дёрнула соученицу за рукав, указала глазами на гранда и арт. Вариша заморгала. Действительно, а почему бы и нет?

– Возьмите её, – сказала она, сама не узнав собственного голоса.

Харинь открыла рот и округлила глаза:

– Ты серьёзно?

Магнус тоже посмотрел с удивлением.

– Конечно!.. То есть… сейчас, как же… Ага!.. Гранд, со всем моим почтением прошу принять сие магическое оружие и пользоваться им на горе врагам Дома.

Харинь всё с тем же недоверчивым видом выслушала формулу. Приняв в дар орудие убийства, благодарить на принято. Так что женщина просто кивнула, покрутила флейту в пальцах, снова прислушиваясь к своим ощущениям.

И вдруг сорвалась с места, чуть ли не бегом бросилась к двери, обогнула магнуса и учениц…

– Куда?.. – удивлённо спросила Вариша.

– Гранд.

Женщина застыла – голос магнуса буквально приморозил его к порогу.

– Я понимаю, что вы, заполучив редкостный арт, жаждете его испытать, но вообще-то создатель имеет право при этом присутствовать.

Варише потребовалось довольно много времени, чтобы сообразить, что именно он сказал.

– Да, конечно!.. – выпалила она.

– Учитель, могу ли я… – начала Вейтлинь.

– Можешь, – и Хаар перебросил ей запоминающий кубик. – И запиши всё.

– Ай-ай, шеф, – на манер Сары ответила Вейтлинь.

Сдаётся мне, зрелище будет неаппетитное, – с мрачным азартом сказала Лин.  Но мы ведь хотим его увидеть?

Конечно!..

Вариша застряла у порога, неуверенно глядя на Харинь, на Сапфира. Хаар выпроваживающе махнул рукой, и Вейтлинь жёстко взяла соученицу за руку, потащила за собой.

– Но…

– Молчи.

– Но Сапфир!..

– Заткнись!..

– Вейтлинь, ты не понимаешь, он, она…

Тёмная дёрнула её за руку, разворачивая к себе, и отвесила хлёсткую пощёчину:

– Тебе мало?!. – свирепо рыкнула в лицо. – Сейчас ещё получишь.

– Он же её убьёт… – пролепетала Вариша, держась за горящую щёку.

– Вряд ли, – с уверенностью, которой на самом деле не испытывала, ответила Вейтлинь. – Не боись, не съест… Может быть, понадкусает. В любом случае, ты ничем ей помочь не можешь. Только ещё больше разозлишь. А сейчас он поуспокоится и посмотрит на Сапфира как следует, и решит, что с ней делать. Мы здесь лишние.

Вариша признала, что соученица права, и покорно позволила себя волочить.

В подземельях было холодно. По крайней мере, Вариша пыталась себя убедить, что ёжится именно из-за промозглой сырости.

– Если хочешь, мы можем заблудиться и опоздать, – предложила Вейтлинь, не глядя на соученицу. Харинь ушла вперёд, но тёмная чувствовала силу флейты и шла по следу, словно гончий пёс.

– Ну нет!.. – голос дал петуха. Вариша покосилась на Вейтлинь. Соученица никак не прокомментировала ни сказанное, ни позорный взвизг. Сама-то небось ни капли не боится… Ни того, что магнус может сделать с Сапфиром, ни испытаний флейты.

– Я мастер, – проговорила Вариша скорее самой себе. – Я имею право присутствовать при пробе клинка!..

Она должна увидеть испытание оружия, которое сделала сама!..

И магнус… он так же пробует сотворённое им же. Он полностью властен в своём творении. Хаар всё сделает правильно, и если есть какой-нибудь другой выход, кроме убийства Сапфира, он поступит верно…

Пришли.

Стена из зачарованного стекла перегораживала помещение. Ученицы не опоздали, Харинь ещё не приступила к испытаниям, просто стояла, разглядывая людей за стеклом.

Пятеро пленников. Не рабы – эти не сломлены, они ещё способны драться и, дай им шанс, непременно попытаются добраться до врага и умереть, стиснув сведённые судорогой руки на его горле…

Кажется, Харинь намеревалась предоставить им такую возможность – попытаться убить адепта Дома, и даже не голыми руками. Там, за стеклом, была видна самобеглая тележка с особым крепежом, в котором торчали рукояти мечей. Вот один из пленников попытался вытащить меч… и отпрянул, ругаясь, потрясая обожжённой магией рукой.

Вейтлинь, казалось, хотела что-то сказать, но промолчала и лишь головой качнула.

– Что она собирается?.. – тревожным шёпотом начала Вариша.

– Увидишь.

Харинь чего-то ждала, замерев, и лишь пальцы её нервно бегали по флейте. Вейтлинь зашевелила пальцами, набрасывая на себя и соученицу магический покров – невидимость и какой-то щит.

Цок-цок-цок…

Вариша обернулась и с удивлением уставилась на механического паука. По пояс взрослому человеку, восемь металлических угловатых ног, компактное тело, воронёная сталь и чёрная бронза, магические кристаллы – глаза. Обычный автомат двойного назначения – одновременно рабочий и боевой. Впрочем, этот, кажется, модифицирован. И что это такое у него в челюстях?..

Паук пробежал мимо них и остановился возле Харинь, выплюнул в подставленную руку протез. Харинь отсоединила свой и небрежно перебросила механическому слуге, подключила принесённый им.

– Пальцы, – вполголоса пояснила Вейтлинь, повёла рукой, усиливая щит.

Вариша сообразила. Подушечки пальцев прежней руки не были приспособлены для игры на флейте, этот же протез обтянут резиной, так что…

Харинь отсалютовала флейтой, и люди за стеклом встрепенулись, увидев её – до того стекло было односторонне-прозрачным.

– Итак… – произнесла Харинь. – Любой из вас может взять эти мечи, – на подставке полыхнул разрешающий зелёный огонь, – войти сюда и попытаться убить меня.

На стекле возникла как будто нарисованная морозными узорами арка. Люди переглядывались, наконец один из них коснулся меча… подставка не огрызнулась магией, и он торопливо выхватил клинок.

– Барба!.. – заорал непонятное, с размаху втыкая его в участок стекла, обрамлённый морозной аркой. Меч прошёл легко, а вот человеческое тело застряло, и он вытянулся, нагнул голову, прорываясь через магический барьёр.

Наконец пленник вывалился наружу, уронив при этом меч, подхватил и с тем же невнятным воплем ринулся на Харинь.

Та поднесла флейту к губам.

Умри! – звонко сказала флейта. Вокруг потемнело на миг, в висках свидетелей остро закололо.

Пленник вдруг споткнулся на бегу, грохнулся и покатился, меч вылетел у него из руки и заскользил по каменному полу. Лицо убитого было искажено агонией быстрой и мучительной гибели, кровь бежала из глаз, носа, рта и ушей, превращая его в алую маску.

Вариша икнула, прижимая руки ко рту. Вейтлинь смотрела горящими глазами.

– Так, ещё один, – проговорила Харинь, поглядела на уродливого мускулистого человека, занявшего место у арки – тот предпочёл вооружиться сразу двумя мечами.

Среднефорсированный воин Ордена, подумала Вейтлинь. Один из тех, кого, усилив, не лишили способности соображать. Через арку он прорвался довольно быстро и, не теряя времени, тут же атаковал.

– Барба!.. – вместе с этим воплем он швырнул в Харинь один из своих мечей и тут же прыгнул следом.

Разрушься! – звонкая трель.

Беззвучный взрыв. Осколки меча так и брызнули во все стороны, словно он был сделан изо льда и угодил в звуковой луч акустической пушки. Часть угодила и в нападающего, но тот не обратил внимания на ранящую плоть сталь, в прыжке пролетел через облако осколков и обрушился на Харинь.

Громоздкое, кажущееся неуклюжим тело двигалось с невероятным проворством. Мыщцы орденца неестественно вздулись, на лице, на голой голове пульсировали жилы. Алыми нитями проступили старые шрамы – следы операции форсирования.

Харинь перед ним казалась тростинкой, которая должна сломиться лишь от направленной ярости. Тем более неубедительно выглядела флейта против здоровенного и даже отчасти магического клинка.

Железнорукая с непринуждённой лёгкостью увернулась и чуть задела флейтой по его руке. Мужчина зарычал, перехватил меч другой рукой, на предплечье не осталось и следа, однако рука безжизненно повисла, словно перебитая.

Выпад! – который показал, что форсированный одинаково владеет обеими руками. Харинь резко взмахнула флейтой – и арт издал тонкий свист.

Сломайся! – и половина клинка взлетела, сверкая, над сражающимися. Форсированный, не растерявшись, попытался ударить сломанным мечом, острый обломок устремился к гранду…

Всё произошло мгновенно.

Харинь перехватила лезвие сломанного меча стальной ладонью, чиркнула флейтой в другой руке по запястью. Форсированный выронил меч, как будто ему сухожилия перерезали, Железнорукая подхватила – и ударила снизу вверх, пробив его живот. Вытянула искусственную руку вверх, поймала падающий обломок – и ударила сверху вниз, вбивая острие в глаз.

Тело грузно повалилось ей под ноги.

Харинь засмеялась счастливо.

– Двое!.. – указала флейтой на следующих жертв.

Один из выбранных ею взял меч и прошёл через арку, второй заупрямился, и его потащил ошейник. Харинь стояла неподвижно, дожидаясь, пока враги встанут напротив неё.

Тот, что не пожелал выходить, принялся высоким срывающимся голосом выкрикивать оскорбления… Железнорукая поморщилась и чуть махнула флейтой. Свист был совсем неслышен, но сквернослов покачнулся, выронил меч и схватился за уши. Упал на колени, ошалело дёргая головой.

– Перестаралась, – укорила себя Харинь. – А ты что же?

– А-а-а!.. – похватив меч, коленопреклонённый вскочил, бросился на неё, но свалился на полпути, снова уронив оружие.

– Точно, перестаралась. Ну? – Харинь приглашающе повела флейтой.

– Ты же сказала – двое!.. – хрипло рыкнул пленник, не сводя с неё глаз. Железнорукая, чуть подумав, кивнула, и через арку прошёл последний воин, вооружившийся кривой саблей. Враги переглянулись:

– Барба!.. – заорав этот странный боевой клич, разошлись по сторонам, забирая Харинь в клещи.

Женщина подняла флейту к губам.

На неё бросились все трое. Лежащий вскочил, в прыжке метнул подобранный осколок разбитого меча.

Звук остановил и раздробил метательный снаряд, обломок, казалось, превратился в металлическую пыль. Острые частицы которой тут же впились в лицо атакующего, убивая.

В следующее мгновение Харинь пришлось уклоняться от удара левого. Правый обрушил удар… Железнорукая изогнулась, уходя, живые и металлические пальцы снова пробежались по отверстиям флейты.

Человека изломало и отшвырнуло прочь. Левый сам налетел пахом на выставленную ногу Харинь и согнулся, гранд слегка стукнула его флейтой по подставленной макушке.

Голова чужака буквально взорвалась крошевом костей и мозга.

Вейтлинь сняла щиты.

– Что такое Барба? – осведомилась невозмутимо. Железнорукая обратила к ним бесстрастное лицо.

Разве у неё были веснушки? —отстранённо подумала Вариша, а потом поняла, что приняла за них капельки крови. Которой на удивление немного, при таком взрыве она должна была полностью уляпаться…

Харинь открыла рот, собираясь что-то сказать, удивлённо сдвинула брови. Подняла руку к лицу и сплюнула на ладонь что-то маленькое, белое…

Вариша метнулась вбок и мучительно заперхала у стены.

Железнорукая брезгливо уронила с ладони осколок кости, пару раз кашлянула и сплюнула, оглядываясь по сторонам.

– Ну как?

– Здорово, – искренне сказала Вейтлинь, отчего Вариша, приходящая в себя, икнула и снова согнулась вдвое.