Текст книги "Башня Близнецов 2 (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Интересно, чем они сейчас заняты? – поинтересовалась Лин.

А ты сама-то как думаешь? – Вейт чертила пальцем на поверхности воды руны. Вода становилась горячее, холоднее, каменные рыбы и жабы сплёвывали в неё цветные пилюли – ароматизаторы, вспениватели.

Она вздохнула и погрузилась с головой. Лину, конечно, это не обмануло.

Дружба? Может быть.

Любовь? Нет, не для меня.

Сара, – сказала Лин.

Что? – переспросила Вейтлинь.

Анима. Которая сорвалась с поводка, пошла против Дома, удрала из Башни, разгромив её напрочь. Преодоление обстоятельств. Победа над много превосходящими силами противника. Упорство до упрямства, острый коварный ум, настоящее мышление ломщика. И уверенность – я смогу всё, что захочу. Вот что значит для меня это имя. Вовсе не хамство с улыбкой… или как там сказала Харинь?

Вейтлинь невольно засмеялась и вынырнула, потерла лицо.

Ты меня ни с кем не перепутала? С Варишей, например. Это её нужно время от времени подбадривать, чтобы…

Ты в самом деле завидуешь ей.

Вейт хотела было возмутиться, но промолчала.

И нуждаешься в подбадривании. Вот, я говорю тебе – всё будет, будут настоящие друзья, будут отчаянные сумасшедшие парни, которых не напугать твоей «тёмностью». Всё будет, поверь мне.

– Ай!..

Хаар грубо влёк ученицу за собой, когда у Вариши подкосились ноги, магнус пяток шагов просто-напросто волок её, потом, опомнившись, подхватил на руки.

Ворвался в собственные покои. Парящие лампы взлетели и вспыхнули, распинывая их по углам, магнус прошёл к кровати и бесцеремонно скинул на неё свою ношу.

– Ай!.. – Хаар, не давая ей опомниться, швырнул свою шкурку в угол, опрокинул девушку на постель, распахивая одежду и поднимая полы. С силой развёл её колени и грубо вошёл.

От испуга и неожиданности Вариша завизжала, впиваясь ногтями в его плечи.

Хаар застыл. Осторожно обхватил её и перевернулся на спину. Вариша оказалась сверху. Растерянная и перепуганная девушка смотрела на него сверху вниз.

– Почему бы тебе что-нибудь не сделать? – сипло прошептал магнус.

Вариша неуверенно сказала "фу" своей шкурке, которая, реагируя на её ужас, вцепилась в предплечье магнуса. Одежда убралась, сползла с тела. Вариша наклонилась, подбирая губами капли крови, шепча прямо в ранки исцеляющую детскую считалку, и тихо, едва ощутимо поводя бёдрами.

Магнус лежал спокойно, ничем не напоминая бешеного зверя, который так напугал Варишу. Девушка начала двигаться всё сильнее, шок превратился в возбуждение, скованность прошла. Хаар лишь обхватил её за бёдра, полностью отдавая инициативу…

Скоро Вариша стала тихо вскрикивать, наслаждение застило глаза, девушка ахнула, её тело напряглось, вздрагивало. Наконец она, издав долгий стон и выгнувшись в судороге наслаждения, обмякла и беспомощно упала на грудь мужчины.

Тот осторожно обнял.

– Почему?.. – прошептала Вариша.

– Почему – что?

– Почему – всё?

Магнус серьёзно обдумал этот вопрос.

– Я испугался, – наконец ответил честно.

Вариша приподнялась на нём, глядя недоверчиво:

– В самом деле испугался, – промолвил магнус. – Ты… слишком похожа на неё. Она тоже имела обыкновение делать нечто необыкновенное, то, на что у неё, казалось бы, не должно хватить силы, опыта… да просто смелости!..

– Никакая я не смелая, – пробормотала Вариша. – Вот сейчас ты меня просто жутко напугал.

– Извини. Я словно с ума сошёл. Ты похожа на Миа… и мне на мгновение показалось, что я могу потерять тебя точно так же… потому я и набросился вот этак… прости за грубость.

Вариша тихо засмеялась.

– Не прощу. А стра-а-ашно отомщу!.. – и пару раз царапнула по его мокрой груди.

– Уже предвкушаю, – магнус засмеялся. – Ты сама-то понимаешь, что натворила? – спросил, помолчав.

– Довольно смутно. Когда мы проходили ритуальные пытки, я сделала две флейты. Мне не показалось, что это слишком уж сложно, хотя, конечно, противно и кроваво… А что, эта флейта сильно отличается от обычной?

– Сама подумай. Обычной флейтой можно оглушить или убить. А способность поднимать тела и власть над демонами – это уже высокая некромантия.

– Но как некромант я ниже среднего.

– Знаю. Потому я и был так удивлён… и напуган.

Вариша подумала и, запинаясь, изложила ему то, что говорила Вейтлинь:

– "Иные вещи возникают, пожелав того, а мы лишь выполняем их желания воплотиться", – повторил магнус. – Миа пыталась говорить мне что-то похожее, но я не понял. Я всегда был практиком, а подобное мистическое отношение к вещам… наверное, я был не прав.

– …О следах я и не подумал. Что с меня взять – горожанин. Но ты молодец.

Хегор скромно улыбнулся.

– Оставляю подгонку веса на тебя. Что там ещё, запах? Последнее и самое сложное, – сказал Дарт Ворк. – На ярмарке, безусловно, будут собаки. Но их можно просто аккуратно обходить. Но, возможно, на ярмарке будут и оборотни. И вот их-то не обойдёшь просто так. И они мгновенно почуют, что с тобой что-то не то. У тебя есть какие-нибудь соображения?

Хегор растерянно покачал головой.

– Запах я подделывать не умею.

Йурий улыбнулся.

– Ты рассказывал мне о самом начале своего путешествия. Поймал рыбу – оброс чешуёй. Съел гадюку – заимел ядовитые железы. Твоё тело помнит всё, что с ним было. Тот-кто-внутри способен воспроизвести всё, с чем ты конактировал. Любую биологическую конструкцию.

– Ты предлагаешь мне… убить и сожрать человека? – севшим голосом сказал Хегор.

Дарт Ворк зловеще улыбнулся. Потянулся и пристукнул по "пню", мозаика стола замерцала и выбросила световую карту.

– Вот, пожалуйста. Надо выбрать, где мы можем подловить подходящую жертву.

– Жертву?.. – прошептал парень.

– Ну конечно.

– Учитель…

– М-м-м? – полузакрыв глаза, маг водил рукой над картой.

– Не стоит так утруждаться. Ярмарка… конечно, я рад бы посетить… но… вполне могу обойтись без…

– Подходящее местечко, – бормотал тем временем учитель, не слушая его, манипулировал над картой. – Здесь, здесь, и… нет, отметаем… а ещё здесь и вот туточки… А? что ты сказал?

– Если для подделки придётся убить человека, – с трудом выговорил Хегор, – то я против.  Пожалуйста, не надо…

Дарт Ворк молчал, пока удивлённый ученик не поднял взгляд.

Учитель улыбался. Хегор никогда не видел, чтобы гораздый на шутки весёлый маг улыбался именно вот так – добро и тепло, без обычной своей насмешливости, без ехидства.

– Я рад, – негромко сказал Йурий.

– Чему?

– Что не придётся тебя убивать.

Хегор от неожиданности икнул.

– У-у-учитель?..

– Ты силён, мой ученик. И со временем станешь ещё сильнее. Жизнь обладает таким свойством – она пробивается везде. В отличие от смерти, она может прогрессировать бесконечно. Такая сила – у мальчишки?

Это было испытание. Если бы ты согласился, я попытался бы убить тебя, – Дарт Ворк снова улыбался по-прежнему, так, как будто загадал некую загадку и теперь наблюдал за реакцией ученика. – Есть некоторый шанс, что у меня не получилось бы.

Хегор перевёл дух и нервно засмеялся.

– Учитель… если бы ты настаивал… я бы убил тебя.

– Попытался бы убить, – поправил Дарт Ворк весело.

– И есть некоторый шанс, что у меня получилось бы.

– В точку, парень. Ладно, давай продолжим…

Тебе многое придётся решать самому. Я кое-что знаю о природе запахов, но о пределах чутья оборотней имею лишь смутное представление. Если просто дать тебе понюхать человека, ты не сможешь воспроизвести этот запах?

– Смогу, – подумав и посоветовавшись с тем-кто-внутри, ответил Хегор. – Но обмануть таким смогу разве что другого человека. Оборотень почует подделку.

– Хорошо… то есть плохо. А если дать тебе лоскут человеческой кожи с потовыми железами?

Хегор неуверенно покивал.

– Надо подумать. Но как мы будем добывать… э-э-э, лоскут?

– Поскольку нечего расчитывать на человека, готового добровольно расстаться со шматом кожи… Нам придётся его отобрать.

Учитель пристально глянул на ученика.

– Потеря лоскута кожи – не смертельно, – неуверенно сообщил Хегор.

– Верно. Так, давай… – Дарт Ворк произвёл некие манипуляции над картой. – Подходящее местечко. Здесь, здесь, и… ага.

Он поднял руку и взвизгнул – тонко, пронзительно.

Хегор подскочил от неожиданности. И ещё раз, когда в ладонь учителя свалилась летучая мышь.

Зверушка явно была непростой. В восприятии Хегора она представала клоком тьмы, не обладала запахом, не излучала тепло, двигалась не так, как должно живое существо. Красные глаза уставились на парня.

– Сюда смотри, – Дарт Ворк прищёлкнул пальцами, привлекая внимание тварюшки, погладил пальцем приплюснутую голову, огромные мохнатые уши, уродливое рыльце.

Мышь пискнула и вцепилась ему в палец.

Хегор снова вздрогнул, но тут же сообразил, что это было частью магии. Зверушка заработала чёрным языком, подбирая капли крови, и вместе с влагой жизни в неё входила какая-то иная сила.

Йурий дунул на палец, и ранки закрылись. Маг ткнул летучую мышь носом в карту, где были иным цветом выделены какие-то области:

– Понятно? – спросил. Зверушка пискнула, и Йурий швырнул её вверх.

– М-м-м… учитель? – неуверенно спросил Хегор. – А что это было?

– Пикачу посмотрит эти места, – Йурий указал на карту. – При удаче он найдёт там людей, у которых мы сможем позаимствовать нужные ингридиенты.

– А… – Хегор замялся. Учитель ободряюще улыбнулся ему:

– Спрашивай.

– А… как именно мы будем заимствовать? – прошептал Хегор.

– Вот и придумай. Я же сказал, запах – целиком и полностью твоя забота.

Хегор вздохнул горестно. Впрочем, он прибеднялся – задача обещала быть интересной и сложной, он уже научился получать удовольствие от такого рода вещей.

В душе просыпалось предчувствие праздника, словно в детстве. Тогда мама доставала из сундуков лучшие наряды, отчим чистил сапоги и варил клей, чтобы восстановить перламутр на наборном поясе. Брат маялся с вышитыми рубахами и целыми днями крутился у зеркала, сдвигая ножны так и этак, пытаясь сообразить, как он выглядит более мужественным. Хегор отмывался от смолы и глины и пытался сделать что-то со своими упрямыми волосами, прикидывая – не стоит ли на этот раз послушать Даниса и в самом деле прихватить свои глиняные фигурки.

Ярмарка…

Ярмарка. Возможно, там повезёт перекинуться словечком со своим братом оборотнем.

Молодой волк бежал по лесу, размышляя. Сара из Дома Искуссников. Хегор из его деревни. Неизвестный человек или нечеловек.

Как они связаны со Стаей?

Оборотни довольно быстро устают от компании, и время от времени сбегают в леса, подышать вольным воздухом. Может быть, на ярмарке он встретит кого-нибудь, кто знает больше. Да и люди, возможно, что-то слышали. Стоит угостить добрым элем, как языки развязываются.

Сара.

Хегор.

Неизвестный.

Зачем они нужны Стае?

Джерф потянул носом и свернул в сторону, откуда пахло водой и зверем. Ага, небольшой олень на водопое невовремя решил утолить жажду, скоро обернувшийся человеком волк освежевал тушу, завернул в снятую шкуру. Часть отложил и принялся выпевать одну ноту, сзывая лесных братьев. Кто сказал, что лишь люди могут о чём-то рассказать? Волки могут быть не менее болтливы, если угостить их тёплым парным мясом…

Скоро издалека послышались ответные рулады. Джерф засмеялся, отхватил ножом кус парного мяса и принялся жевать, ожидая.

Из зарослей показалась узкая серая морда. Волчица недоверчиво разглядывала человека, пахнущего, как сородич, всё же решилась и вышла из кустов, вопросительно ворча.

– Да, да, подходи, – ответно проворчал Джерф. – Я охотился в ваших местах, так что часть добычи по праву твоя. К тому же я хочу кое-что спросить у тебя.

Волчица подошла и обнюхала его. Джерф указал в сторону волчьей доли, серая дама аккуратно изучила предложенное, кивнула совсем по-человечески и рванула зубами.

Во мгновение разделавшись с кусом, волчица села и устремила на Джерфа глаза и уши.

Джерф спросил. Волчица легла и прикрыла глаза, дёргая ушами, потом тихонько зарычала, начиная свой рассказ.

Задав несколько вопросов, Джерф вежливо поблагодарил и попрощался с серой. Волчица взяла в пасть остатнюю долю, и только её и видели.

– Непонятно, – проговорил Джерф. В общении с волками довольно непросто перевести понятия волчьего языка в адекватные человеческие термины. Вот что может значить "ночной непахнущий человек"? А "каменный-что-ходит"? Какой-нибудь стенолом? Нет, твари Стаи на языке серых назывались "гнилые-что-двигаются". Голем? Тролль?

Но кое-что всё-таки он понял и нарочно медлил. Резал мясо, жевал неторопливо, хотя нетерпение дёргало – бежать, нюхать, найти…

Довольно. Один раз уже поспешил. И потерял друга.

– "Который-и-змей-и-рыба-и-волк", – повторил слова волчицы оборотень. Такой запах он помнил. – Значит, ты где-то здесь… Хегор.

Хегор привычно восседал на балкончике башни. Он был в человеческом облике, решив сразу привыкать к неудобству этой формы, не слишком-то располагающей к такому «висению».

Он провёл так целую ночь. Летучая мышь вернулась туманным утром. Заслышав высокочастотный писк, парень втянул щупальца, которыми держался, и спрыгнул вниз. Учитель прошёл сквозь камень, ведущий в помещения, где Хегор не был ни разу, хмуро поздоровался и задрал голову, глядя в тёмное небо.

Ученик раскинул руки и открыл рот.

– Скоро будет, – сказал на вопросительный взгляд учителя. Тот удивлённо моргнул, потом на его лице промелькнула улыбка:

– Научил тебя на свою голову.

– Триангуляция, – почти по слогам произнёс Хегор. – Уши на кончиках пальцев. Ну, то есть ногтевые пластинки воспринимают…

– Избави меня от анатомических подробностей, – отмахнулся Йурий. – Я простой, безыскусный… ну, будем считать, что маг… и мне подобные ужасы вовсе ни к чему.

А что у тебя ещё есть? – тут же поинтересовался в опровержение собственных слов.

– Ну, – Хегор пожал плечами. – Звуковая пушка в челюсти – все собаки взвоют, тварям Стаи тоже, думаю, придётся несладко, да и оборотням достанется. Щупальца – можно мгновенно отрастить и спрятать. Клинки в кости… ну, и ещё всякое по мелочи. То, что можно было сделать, не нарушая… экстерьера, вот.

Дарт Ворк довольно кивнул.

– Ты блестяще подготовлен, мой ученик. Джедаям не сравниться с тобой.

– А?

– Неважно, – учитель вытянул руку, и на его ладонь свалилась летучая мышь. – Пора определить жертву.

Хегор невольно поёжился от внезапно охватившего озноба. Он так долго и старательно избегал столкновений с людьми…

Учитель склонился над столом и высветил карту, ссадил в её центр зверушку и подставил ей палец.

Летучая мышь цапнула его – и расплылась кляксой мрака, метнулась куда-то прочь. Дарт Ворк сбросил с пальца кровавые капли прямо на карту… и на ней зажглись метки.

– Немного здесь людей, однако.

Алые точки собрались в основном по одному краю карты – противоположному тому месту, где Йурий предположил наличие некой базы Стаи. Одиночек не было – красные точки везде собирались в группы.

– Давай, объясни, что это.

Хегор ткнул когтём в одну из групп, и поверх карты высветились "фотографии", как называл светорисунки учитель. Эти картинки, снятые с высоты мышиного полёта, были довольно подробными и давали возможность понять, что на них зафиксировано.

– Лагерь охотников, – назвал Хегор, ткнул соседнюю группу точек. – Разведчики. Рыболовы. Пауколовы. Тут… похоже, оборотни собрались. Охотники. Гриболовы.

– Рыболовы?

– Нет, гриболовы.

Йурий серьёзно покивал.

– Да, у нас тоже такие бывали. Целые лагеря.

– Я смотрю, ты совсем мышей не ловишь, учитель, – с превосходством сказал Хегор.

– Самомнение твоё на Тёмную сторону ведёт, – попенял ему Йурий. – Уважай старого учителя твоего. И мышей я, кстати, ловлю.

Откуда-то сверху подтверждающе пискнула летучая мышь.

– Ну, значит, совсем грибов не ловишь.

– Вот этим уж точно никогда не занимался, – не стал спорить учитель. – Что за грибы?

Выслушав объяснения Хегора, Йурий задумчиво похмыкал.

– Я их видел. Только не знал, что это грибы. Странная у вас природа. Грибы разбегаются из корзинки. Шуршавчики и шуршавки – вроде бы насекомые, а в первом цикле жизни растениями растут из земли. Ночные плащи – вообще пойди пойми, что это такое.

Хегор пожал плечами. Сам он в природе родного края ничего странного не видел.

– А кто у нас ответственнен за причудливых тварей? – вопросил Йурий. – Дом Матери Зверей, вот кто.

Парень невольно вздрогнул.

– Ты думаешь, всех этих… существ, которые тебе почему-то кажутся странными, сделали волшебники падшего Дома? – недоверчиво спросил.

– Очень даже может быть. У них есть несколько модификаций боевых организмов – так почему бы им не сочинить что-нибудь гражданского назначения? Пауки, что плетут паучий шёлк, железный терновник, шипы которого используются как гвозди, бактерии, создающие пластиковую плёнку.

– Последнее, кажется, Дом Формирующих придумал, – неуверенно сказал Хегор.

– Ладно, вернёмся к нашим баранам. Составить бестиарий – дело несомненно полезное и нужное, но сейчас у нас голова о другом болеть должна. Ты уже придумал, как будем добывать необходимое?

Парень хотел пожать плечами, но вдруг понял, что уже какое-то время параллельно с разговором обдумывает их дальнейшие действия.

– Ну… наверное, проще всего будет заняться рыбаками.

– Язь, а, Язь!.. – голос рыбака далеко разнёсся над тёмной водой.

Вечер уже заволок туманом старицу. Под кронами наклонённых деревьев вода казалась чёрной, как чернила. Холодный воздух забирался под куртку из рыбьей шкуры, студил покусанные комарами уши.

Мих поёжился и снова окликнул напарника. Пора было возвращаться в лагерь.

– Храй тебе в сети, – рыбак направил лодку к берегу. – Куда запропал? Если снова заплыл в заросли летучей ряски и надышался дрянью, то лучше сам утопись до того, как я тебя найду!..

Бормоча ругательства и проклятья, Мих толкался шестом вдоль берега.

За очередным поворотом извилистого русла он увидел Язя.

Парень лежал ничком на берегу.

Мих присел, подхватывая со дна лодки самострел, одним движением взвёл и замер, позволяя лодке скользить по водной глади. Он настороженно оглядывался по сторонам.

Водяных здесь не водилось. Твари Стаи не показывались уже очень давно. Лишь эти хищники могут напасть на здорового человека летом.

Ход лодки резко замедлился – она заплыла на поле ряски, не летучей, обыкновенной. Шелест растений по днищу, лёгкое постукивание мелких веточек. Мих внимательно оглядел буро-зелёное поле и не обнаружил в нём рваных мест, которые свидетельствовали бы о том, что из воды вылезал кто-то недружелюбный.

На каменном берегу, местами поросшем жёсткой травой, следы прочесть было нельзя – по крайней мере, отсюда.

Лодка остановилась окончательно, застряв в ряске. Мих шёпотом выругался, пару раз окрикнул парня. Тот никак не среагировал, но Мих разглядел наконец, что напарник дышит.

Рыбак присел и взялся за шест, лежащий поперёк бортов лодки. Править сидя было жутко неудобно, зато так можно было в любой момент схватить отставленный самострел.

– Язь!.. Эй, Язь, чтоб тебя!..

Парень шевельнулся и глухо застонал. Мих разглядел на камнях рыжие пятна крови. Он заторопился.

Лодка глухо толкнулась в берег, Мих выскочил и выволок её повыше, забрал из лодки самострел и топор и бросился к парню. Осторожно перевернул Язя на спину.

Тот дёрнулся и застонал, открыл бессмысленные глаза.

– Мешкобрюха выблевыш!.. – с облегчением ругнулся Мих, проверив биение сердца. У Язя были крепко ободраны руки, и через прорехи в рубахе виднелись уже схватившиеся корочкой неопасные царапины на груди.

Язь с трудом сфокусировал на нём взгляд и ухмыльнулся трясущимися губами.

– Не поверишь… с ночным плащом подрался.

Мих подскочил и задрал голову.

– Сдурел, что ли? – недоуменно спросил. – С чего бы им на людей нападать?

– Здоровущий был, – гаснущим шёпотом поведал Язь, махнув куда-то окровавленной рукой. – Со стог размером…

– И с во-о-от таким глазом, ага?!. Ты сказки-то мне… – начал было Мих и замолчал, повернувшись в указанную сторону.

Сначала он вовсе не обратил внимания, приняв за горку сухой тины, но сейчас разглядел. Действительно, здоровущий. Сам Мих видел однажды ночной плащ размером с женскую зимнюю шаль и слушал враки, что бывают они и побольше.

Эта же тварь как будто вылетела прямиком из такой же байки. В смерти плащ всё ещё оставался замаскированным – упав на берег, он принял цвет камней и сухих водорослей. Непереварившиеся ещё птичьи косточки казались выглаженными водой и выбеленными солнцем веточками. Края плаща истончились, и очертания его были нечёткими, мешая определить размер… не со стог, но с небольшую копнушку, пожалуй…

Мих потыкал мерзкую тварь кончиком шеста и уставился вверх, опасаясь, как бы ему на голову не свалился родственник убиенного.

– Рассказать кому, не поверят…

– Ага!.. – с охотой подхватил Язь, уже немного оклемавшись. – Рыбачу себе, чу!.. – сверху как будто темно стало. Я голову поднимаю, а там эта простыня летит… Я руки поднял… если бы на голову пал, наверное, сразу бы задушил, а так повезло. Лишь руки покусал…

Собственно, зубов у ночного плаща не было, но внутренняя сторона твари была усеяна как будто жёсткими волосками. При нападении через эти крохотные трубочки-крючки впрыскивался яд, потом плащ обвивался вокруг жертвы внутренней стороной и превращал её во временный желудок и либо приземлялся, чтобы переварить добычу, либо продолжал порхать, отдавшись ветру, если она была не слишком крупной.

Мих никогда не слышал, чтобы ночной плащ нападал на людей. Птицы, мелкие зверьки – сколько угодно, даже кролики и кошки… даже некрупные псы и лисы!.. Но чтоб человека…

– …И по камням проволок. Слышь, Мих, я летал!.. Он меня поднять пытался, я чуть не обосрался…

– Ну-ка стой смирно, – велел Мих ворчливо, принимаясь бинтовать руки парня. Ладони и предплечья были сильно исцарапаны, кое-где кожа содрана напрочь. Пожалуй, если бы не оглушающий яд, парень сейчас орал бы от боли. Просто чудо, что ему удалось оторвать от себя хищника… – Тебе надо живо добраться до нашего колдуна. Ну как уснёшь от этого яда и не проснёшься. Хорошо, он тебе желудочного сока впрыснуть не успел. А то видел я однажды щенка, которого отбили у плаща… В его теле жир превратился в студенистую дрянь, щенок потом всё равно сдох.

Язь слегка позеленел и торопливо закивал. Полосы чистого холста кончились, собственная одежда парня была изорвана и грязна, и Мих скрепя сердце пожертвовал своей более-менее чистой рубахой.

– Крючками поделишься? – ворчливо поинтересовался.

– Конечно, дядь Мих!.. – приунывший было парень снова воспрял, поняв, что если старший выговаривает себе долю крючков из ночного плаща, то ещё не хоронит напарника. При помощи Миха он сумел встать и проковылять к лодке. Мужчина торопливо покидал все рыбацкие принадлежности Язя в лодку, попытался выпутать его топор из края плаща, не смог, плюнул и лишь выкромсал ножом кусок чуда-юда.

– Всё, идём, – прыгнул в лодку, оттолкнулся и принялся торопливо толкаться в сторону лагеря.

– Дай пять, напарник.

Хегор не понял, и учитель, досадливо крякнув, взял его руку и развернул ладонью вверх, с силой хлопнул по ней.

– Теперь ты так же, – подставил свою ладонь.

В лодке, выходящей из протоки, мужик с шестом беспокойно завертелся, не понимая, что это за звонкие хлопки.

Учитель и ученик таились в сотне шагов от места, где они оставили беспомощного рыбака. Разумеется, никакой ночной плащ на него не нападал. Он попытался напасть на летучую мышь волшебника – за что и поплатился. Непростая зверушка убила агрессора, а потом Хегор, вдохновлённый историями, в которых ночные плащи могли напасть даже на лошадь и утащить её, предложил учителю свой план.

Тому понравилось. Они вместе подготовили сценку, Йурий подкрался и создал частично материальный фантом. Получилась полная иллюзия парящего гигантского ночного плаща.

По крайней мере, рыбак впечатлился. Во время драки с порождением магии Йурий оглушил жертву заклинанием и подбросил тварюшку. На долю Хегора осталось лишь впрыснуть взятый у ночного плаща яд и собрать материал. Он обратил часть своей кожи в имитацию внутренней поверхности ночного плаща и несколько раз резко провёл рукой по телу беспамятного, сдирая кожу и раня плоть.

– Не притворяйся, что тебя тошнит, – сказал учитель.

– Меня и в самом деле тошнит. Внутренне.

Йурий собрал на палец немного крови и задумчиво облизал.

– Учитель, что вы делаете?!.

– Хочу заглянуть ему в память и убедиться, что он всё воспринял верно, – Йурий отведал ещё крови, задумчиво кивнул самому себе и положил пальцы на виски их жертвы. – Так, ага… а вот это можно подправить… Всё. Ты закончил?

– Да, я тоже.

Они ушли, Дарт Ворк сотворил заклинание, скрыв тенями место наблюдения. Дождавшись второго рыбака и убедившись, что раненый в надёжных руках, отправились домой.

– Наперегонки? – предложил Дарт Шкет.

– Рискуешь, – сказал учитель. – Ночь – время моей силы.

– За последнее время и я стал сильнее, мастер.

– Тёмная сторона в тебе опять говорит. Гордыни бойся, юный падаван.

– Это ты боишься, что проиграешь!..

Йурий с усмешкой поглядел на ученика.

– Попробуй-ка ты лучше притвориться человеком.

– Но я хотел дома… – Хегор замолчал.  Вот я и называю Ущелье домом, а ещё совсем недавно был уверен, что никогда не назову так какое-нибудь место.

– А на ходу – слабо? – подначил учитель. Хегор сердито засопел и сосредоточился на том-кто-внутри. Вспоминал, как его ладони впитывали захваченный "материал" – лоскуты кожи, капельки крови, мелкие шматочки человеческого мяса. Так, так…

Работать на ходу было непросто, но Хегор уже научился частично раскалывать своё сознание, (распараллеливать, говорил учитель), – деля внимание между внешним контролем и тем, что творилось внутри его тела.

– Неплохо, – сказал наконец Йурий. – Но это ещё не всё. Ты пахнешь как человек…

– Да, как человек, – согласился Хегор.

– Какой человек?

– Ну… молодой… светловолосый… не оборотень и не маг…

– А ещё? Подсказываю – в данный момент этот молодой блондинистый не оборотень и не маг… что делает?..

Хегор усиленно соображал. Учитель разочарованно покачал головой.

– Пожалуй, тебе всё же рано на ярмарку…

– Погодите!.. – взмолился Хегор. – Я пойму!..

Он снова расколол восприятие, сдвинув часть себя к звериному и принюхиваясь к своему собственному запаху. Он – зверь. Он почуял этот запах. Что он скажет о его обладателе?

Что тот боится и дерётся!..

Хегор аж споткнулся. Как же он не сообразил, что запах, исходящий от жертвы, будет как раз запахом жертвы – перепуганного и отчаянно сопротивляющегося человека!..

Разумеется, этот запах не годится для постоянного транслирования. Хегор вычленил и убрал нотку страха.

– Другое дело, – тут же сказал учитель, и Дарт Шкет восхитился его обонянием. Не хуже, чем у оборотня. – Теперь он – ты то есть, – напряжён и настороже.

– Тоже не очень подходит для ярмарки, – самокритично признал Хегор.

– Ну, может быть, это запах человека, который держится за свой кошель, чтобы не срезали. Как, годится?

– Пожалуй, – Хегор опять оценил собственный запах. – Как пахнет веселье, я пойму там.

– Хорошо, верю. Но запах – это ещё не всё. Большинство людей как раз на запах не вдруг обратят внимания. Продолжай по пунктам.

– Мне что же, идти в неудобном человеческом теле через лес? – возмутился Хегор. Учитель с иронией поглядел на него. – Ладно, ладно, – пошёл на попятный ученик. – Что там дальше? Моторика…

Он принялся за дело без энтузиазма, но старательно, и на полпути Дарт Ворк согласился считать его человеком, который идёт через ночной лес.

– Да, малость напуган, собран и бодр. Вот только человеку не свойственно так ловко лавировать между стволами деревьев и видеть в кромешной темноте…

– Учитель!.. – взмолился Дарт Шкет. Йурий ехидно захихикал.

– Со мной притворяться не обязательно. Но на ярмарке не вздумай щеголять своей нечеловеческой пластикой. Спотыкайся, наступай людям на ноги и налетай на прилавки. Особенно если пива выпьешь…

– От этого бурелома начинается край мира, – сообщила Марсия. Не Шоки сообщила – Молнии.

Больше никаких постоялых дворов, ванн с горячей водой, подумал Шоки. Грызём прихваченные с собой сухари, спим на постелях из лапника. Злостный горожанин – так называл его отец, время от времени делающий попытку вытащить отпрыска "на природу", порыбачить или поохотиться.

Но тоска по комфорту Башни скрасилась злорадным предвкушением. Шоки покосился на Марсию.

Девушка, щурясь, изучала лес – пока что самый обычный, с маленькой буквы. Буреломом Адами обозвала его сгоряча, деревья росли довольно редко, можно было пройти и даже проехать безо всяких проблем. Сосны, рыжие осины, берёзы – в общем, всё, что может встретиться в этом краю. Пока никаких изменённых растений не видно.

– Поехали, – сказал Шоки. – Оттого, что мы здесь стоим, практика сама собой не сделается.

Он ожидал, что Марсия огрызнётся, но лишь высокомерно вздёрнула нос. Тут же зашипела, жмурясь болезненно, дёрнула головой, сбрасывая со лба на нос очки. Была середина дня, и Шоки тоже ощущал недоброе давление солнца, но девушке приходилось хуже.

…Прошерстив библиотеку Башни, юные маги завершили свои приготовления и разошлись. Где была Марсия, Шоки не спрашивал, сам он гостил у отца. С почтением выслушав ворох наставлений и получив порцию родственной заботы, он переместился в самый близкий к Лесу замок, и…

Да, девушкам свойственно опаздывать на свидания. Но не на полдня же!..

Шоки ждал, постепенно закипая, когда Адами изволила появиться, парень уже был на точке взрыва, как паровой котёл какой-нибудь хитрой машины искуссников.

Возможно, он был немного несдержан. Марсия надулась – ну, подумаешь, опоздала чуть-чуть.

Потом дама изволила останавливаться в самых дорогих постоялых дворах – впрочем, тут у Шоки претензий не было. Если бы Марсия не хамила почём зря трепещущей перед грозными магами обслуге, не пугала своим скакуном конюхов и не дрыхла до полудня, путешествие ему бы понравилось.

Напарница смертельно надоела Шоки, в полной мере проявив свой стервозный характер. Всё было не по ней.

Последний раз поругавшись с Шоки по поводу последнего "приличного" трактира, где девушка вынудила его остановиться, хотя можно было ехать ещё полдня, Марсия попросту игнорировала спутника. Общаясь исключительно со своей кобылой, время от времени повторяя, что некоторые скакуны гораздо умнее некоторых людей.

Шоки же считал, что у некоторых жгучих брюнеток уровень интеллекта действительно равен таковому у костяных коней. Но вслух разумно это не говорил.

Так что он почти с облегчением воспринял окончание путешествия по более-менее обжитым местам и заранее злорадствовал, предвкушая стенания неженки.

– Край цивилизации… Ну что, Молния, как тебе это нравится? – хмыкнула Марсия, почёсывая своего скакуна по роговым пластинкам.

Разумеется, Адами не могла не выпендриться. Если Шоки по совету отца взял тяжёлого неказистого зверя, то Марсия выбрала лёгкую изящную трёхлетку. Красуясь, кобылка выгибала шею, щетинила шипы на ней и скалила небольшие клычки.