Текст книги "Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1985-1991"

Автор книги: Аркадий Стругацкий

Соавторы: Борис Стругацкий,Виктор Курильский,Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 41 страниц)

В начале года Авторы работают в Москве.

Рабочий дневник АБС

11.01.85

Б<орис> приехал в Мск делать ХС+ГЛ.

Резали и правили.

12.01.85

Закончили оформление: ХС – роман.

13.01.85

Думаем над Белым Ферзем.

Б. в соплях.

14.01.85

Уничтожение страха смерти (благотворительность типа прогрессорства).

Следствия:

a) Смерть (в силу того, что сердце «не боится» остановиться),

b) Ощущение бессмертия (субъективное бессмертие),

c) Исчезновение страха перед начальством.

15.01.85

Ездили в В<неш>П<осыл>Т<орг>.

Сюжет: случайно сочинили мелодию труб Страшного Суда. Популярная мелодия разлетелась по миру, и мертвецы всех эпох стали вставать.

16.01.85

Б. уезжает.

В феврале в журнале «Молодая гвардия» появляется резко отрицательная статья о ЖВМ.

Шабанов В. В грядущих сумерках морали

Невозможно сегодня найти человека, интересующегося фантастикой и незнакомого с произведениями Аркадия и Бориса Стругацких. Книги этих известных советских писателей изданы в СССР общим тиражом в несколько миллионов экземпляров, переведены на десятки иностранных языков, удостоены международных премий. Всё это говорит не только о широком признании их творчества, но и о высокой ответственности авторов перед читателем за каждую новую книгу, о необходимости постоянно поддерживать, повышать уровень художественного общения с читательской аудиторией, достигнутый в предыдущих произведениях.

В коротком авторском предисловии, предваряющем повесть «Жук в муравейнике»[3]3
  Повесть опубликована в сборнике «Белый камень Эрдени». Лениздат, 1982. – Прим. В. Шабанова.


[Закрыть], А. и Б. Стругацкие напоминают читателю основную проблематику своего творчества: «Более двадцати лет назад повестью „Полдень, XXII век“ мы начали цикл произведений о далеком будущем, каким мы хотели бы его видеть. „Попытка к бегству“, „Далекая радуга“, „Трудно быть богом“, „Обитаемый остров“, „Малыш“, „Парень из преисподней“… Время действия всех этих повестей – XXII век, а их главные герои – коммунары, люди коммунистической Земли, представители объединенного человечества, уже забывшего, что такое нищета, голод, несправедливость, эксплуатация. „Жук в муравейнике“ – последняя (пока) повесть этого цикла». Стругацкие не оставляют сомнений – их новая повесть посвящена далекому будущему, каким они сами хотели бы его видеть.

Вселенная, в которой разворачивается действие повести, густо населена инопланетянами. Какие только формы не принимает жизнь по воле авторов – кроме земных людей и существ, подобных им (гуманоидов), мы встретим в ней весьма непривычных для себя «носителей разума». Ракопауки с Пандоры, личинки с планеты Тагора, собакообразные Голованы с Саракша, наконец, таинственная, неуловимая, непонятная, не имеющая нигде постоянного пристанища, сверхмогущественная цивилизация Странников.

Впрочем, это лишь фон, на котором происходят главные события. Да и кого сегодня удивишь «гигантскими ракопауками, обладающими двумя рядами мутно-зеленых бельм, чудовищными суставчатыми мослами и полуметровыми шипастыми клешнями»? – степень читательского интереса не зависит от числа бельм и размеров клешней. В повести есть и острый детективный сюжет, держащий читателя всё время в напряжении. Сотрудник КОМКОНА – комиссии по контролю, наблюдающей за тем, чтобы наука в процессе бурного развития не нанесла ущерба человечеству Земли, – Максим Каммерер, от имени которого ведется повествование, получает от руководителя КОМКОНА, Экселенца, секретное задание – найти некоего Прогрессора Льва Абалкина. Шаг за шагом Каммерер выясняет, что Абалкин не человек, а «подкидыш» Странников, что в него заложена какая-то неизвестная программа, грозящая для землян непредсказуемыми и, возможно, непоправимыми последствиями. Экселенц вынужден решать: допустить или не допустить осуществление эксперимента Странников. Повесть завершается смертью некоего Прогрессора Льва Абалкина, так и не успевшего осуществить заложенную в него программу.

Но сюжет сюжетом, а читателя не в меньшей, а то и в большей степени интересует обещанное авторами коммунистическое будущее Земли.

Перенести действие в XXII век А. и Б. Стругацким несложно. Они показывают изумление Каммерера при виде обычной папки для бумаг, название которой он вспоминает с большим трудом, и наводняют страницы повести всевозможными «скорчерами», «глайдерами», «интравизорами», специалистами по «левелометрии», «экспериментальной истории», «патоксенологами», «дзиюистами». Последние сомнения скептиков должна развеять кабина «нуль-Т» – мгновенной транспортировки, «искусно выполненная в виде деревянного нужника». Трудно, конечно, представить, чтобы XXII век отличался от нашего лишь наличием «интравизоров», ведь не только же баллистическими ракетами, цветными телевизорами и специалистами, скажем, по микроэлектронике отличается XX век от XVIII. Но, бесспорно, на то, чтобы забыть название привычной для нас вещи, требуется известное время. В конце концов, можно просто довериться авторам – написано «XXII век», значит, так и есть. Важнее представить составляющих будущее общество людей – ведь, по словам Маркса, только с построения коммунизма начнется подлинная история человечества. Что же, по мысли А. и Б. Стругацких, движет вперед эту историю, чем живут герои их повести, люди изображаемого ими далекого будущего?

По роду занятий героев повести можно разделить на две группы: ученых и комконовцев, – первые решают сложные научные проблемы, вторые охраняют ученых от них самих. И есть, знаете ли, в этом резон. Чего стоит одна лишь фигура Бромберга, ярого сторонника развития науки без всяких ограничений. Дай ему волю, он превратит всю Землю в гигантскую лабораторную колбу, в которой будет получать взрывоопасную смесь из беззаботной страсти к экспериментаторству и мощного научного интеллекта. Что ни говори о роли науки в развитии общества, а в случае неудачи собирать осколки этой лабораторной колбы будет действительно некому.

Особая группа – Прогрессоры. Особая потому, что в силу своей профессии на Земле Прогрессоры попадаются редко и симпатии у остальных землян не вызывают, даже у комконовцев, большинство которых сами бывшие Прогрессоры. Это могло бы показаться странным, ибо они занимаются куда как благородным делом – ускорением развития отсталых инопланетных цивилизаций. Стругацкие объясняют эту антипатию причинами психологическими: «…подавляющее большинство землян органически неспособны понять, что бывают ситуации, когда компромисс исключен. Либо они меня, либо я их, и некогда разбираться, кто в своем праве. Для нормального землянина это звучит дико… Я прекрасно помню это видение мира, когда любой носитель разума априорно воспринимается как существо, этически равное тебе, когда невозможна сама постановка вопроса – хуже он тебя или лучше, даже если его этика и мораль отличаются от твоей… надо самому пройти через сумерки морали, увидеть кое-что собственными глазами, как следует опалить собственную шкуру и накопить не один десяток тошных воспоминаний, чтобы понять наконец, и даже не просто понять, а вплавить в мировоззрение эту некогда тривиальнейшую мысль: да, существуют на свете носители разума, которые гораздо, значительно хуже тебя, каким бы ты ни был… И вот только тогда ты обретаешь способность делить на чужих и своих, принимать мгновенные решения в острых ситуациях и научаешься смелости сначала действовать, а уж потом разбираться».

Я рискнул привести здесь столь длинные рассуждения Максима Каммерера лишь потому, что в них, как в зеркале, отражаются пресловутые «сумерки морали» самих Прогрессоров. Для читателя эти рассуждения, выворачивающие наизнанку саму идею прогресса, действительно звучат дико. Прогрессоры оправдывают свою агрессивность ссылками на разницу в психологии гуманоида и негуманоида. Остается только развести руками – не затевать же с авторами схоластический спор о гипотетической психологии гипотетических инопланетян. Однако подобные мысли, приписываемые людям XXII века, коммунистического, по словам А. и Б. Стругацких, общества, вызывают протест. Не может быть коммунистическим такое общество!

Пусть не удались Стругацким полпреды коммунистической Земли на других планетах, пусть поразила их невесть откуда налетевшая зараза американского суперменства. Но ведь на Земле XXII века их тоже не любят. Вероятно, нужно искать идеал авторов не среди изображенных ими Прогрессоров, а среди «коренных», так сказать, землян – комконовцев и ученых?

Ученые в повести представлены ретивым экспериментатором Бромбергом, а комиссию по контролю олицетворяют Экселенц, Каммерер и еще два-три рядовых безликих сотрудника. Для Бромберга авторы не жалеют иронии и сарказма – «бодренький почтенный старичок», который, однако, чуть что не по его, приходит в «зоологическое неистовство» и «становится неуправляем, как космический катаклизм». Бромберг в повести чаще «вопит» и «взвизгивает», чем просто «говорит» или «произносит» свои реплики в диалогах. И вообще, надоел он Экселенцу безмерно, «как надоедает кусачая муха или назойливый комар…». Бромберг, такой, каким он нарисован, явно отпадает.

Кто же носитель и выразитель авторского идеала, кто обещанный представитель объединенного человечества, коммунар из далекого будущего – Экселенц или Каммерер? Решить трудно – оба они бывшие Прогрессоры, что не могло не наложить отпечатка на их образ мыслей. В большей степени это относится к Экселенцу. «Они походили не на человеков, – описывают Стругацкие спор Экселенца с Бромбергом, – а на двух старых облезлых бойцовых петухов». Явное сопоставление слышится в «склеротических демагогах», «старых ослах», «маразматиках», «ядовитых сморчках», которыми спорщики награждают друг друга, и в «несъедобных крысиных хвостах», «дурнопахнущих животных», «крысоухих змеях», посредством которых общаются несмышленые представители некой явно деградирующей цивилизации.

Экселенц, как ни оправдывай его ссылками на заботу о безопасности человечества, на то, что «цель оправдывает средства», просто убийца. Его прогрессорская привычка брать решение на себя, делать, не рассуждая, стала причиной смерти Льва Абалкина. Удивительно беспомощным предстает перед читателем «грозный» Экселенц, а вместе с ним и весь Мировой Совет, членом которого он является. Жизнь на Земле XXII века, по мнению Стругацких, будет построена в основном на умалчивании, на утаивании от землян информации, решающей их судьбу, на недоверии друг к другу, вопиющей безответственности на всех уровнях. А как же думать иначе, если Мировой Совет сначала скрывает, точнее, «закрывает» сведения о некоем найденном в космосе приборе, то ли грозящем непонятной и тем более страшной опасностью, то ли обещающем земной цивилизации новый уровень прогресса, а затем практически забывает о нем, сваливает все решение этой проблемы на плечи Экселенца, который просто не в состоянии ее решить один, хотя со свойственной Прогрессорам самоуверенностью берется за это? Его решение тривиально – убивать, уничтожать все, что грозит опасностью, даже если уничтожаешь при этом надежду на какой-то наметившийся прогресс.

Чего же так испугался многоопытный Экселенц, что принялся палить из своего любимого двадцатишестизарядного «герцога», как заправский голливудский ковбой? Напугало его нечто, чего представить он не в силах, чему он названия даже придумать не может, кроме как «бомба замедленного действия». Существует эта бомба в виде Льва Абалкина, а вот взорвется ли она или нет и будет ли «взрыв» разрушительным, знают только сами Странники, которые, как известно, себе на уме. Оставь Экселенц Абалкина в живых, земляне рискуют стать подопытными кроликами; уничтожь он Абалкина, Землю ждет судьба планеты тагора, поступившей с «подарком» Странников так же и зашедшей сейчас в «жуткий тупик», но, впрочем, довольной своей жизнью.

Что и говорить, ситуация придумана сложная, с помощью одной формальной логики ее не решить, здесь необходима аргументация иного порядка – логика характера, логика социального движения общества, логика авторской позиции. К сожалению, авторы не смогли предложить художественно убедительного решения сконструированного ими противоречия. Если поступки Экселенца еще можно объяснить его прогрессорским прошлым, то остальные аргументы малоубедительны. В Экселенце, самолично вершащем судьбу Земли, выбирающем для нее сладостный тупик «золотого века», трудно увидеть человека коммунистического будущего, представителя объединенного, по мысли авторов, человечества. Может быть, сама «бомба», сам Абалкин и есть тот, кого тщетно ищет в повести читатель? Вроде бы авторские симпатии на его стороне. Абалкина по неизвестной ему причине всю жизнь обижают комконовцы – не дают самостоятельно распорядиться выбором профессии, не дают заниматься любимым делом, десятилетиями не пускают на Землю – отказывают в праве называться человеком! А ведь он на вид такой же человек, как и все остальные, и душа у него человечья – и любить он умеет, и страдать, и радоваться… Но мало-помалу желание сочувствовать Льву Абалкину, восхищаться им уменьшается, а там и вовсе исчезает. «– Уж больно он какой-то диковатый, – сомневается читатель. – Червяков ему, видите ли, жалко стало, а к людям – безразличен. И девчонку свою, Майю, лупил как сидорову козу!». Она сама вспоминала: «Стоило ей поднять хвост, как он выдавал ей по первое число. Ему было наплевать, что она девчонка и младше его на три года, – она принадлежала ему, и точка. Она была его вещью, его собственной вещью…» Абалкин лупил свою хрупкую подружку «жестоко и беспощадно, как лупил своих волков, пытавшихся вырваться у него из повиновения».

По решению Мирового Совета Абалкина, чтобы держать подальше от Земли, сделали Прогрессором, и извращенные идеалы агрессивного прогрессорского гуманизма нашли в его душе благодатную почву. Со временем детское желание обладать, владеть безраздельно – вещью ли, девчонкой, своей ли судьбой, всей планетой, наивное прогрессорское убеждение, что он вправе решать судьбы народов и цивилизаций, толкнуло Абалкина навстречу смерти.

При чтении повести невольно складывается впечатление, что отличительная черта людей будущего – эгоистическая самонадеянность, причем не подкрепленная даже особыми интеллектуальными способностями, не ограниченная какими-то нравственными рамками.

«Мы все глядим в Наполеоны, – к месту вспомнил читатель, – двуногих тварей миллионы для нас орудие одно, нам чувство дико и смешно…»

В последней надежде обращаемся мы к Максиму Каммереру – но, увы, тот слишком аморфен, чтобы занять предлагаемое ему высокое место человека коммунизма. Главное, чем озабочен Каммерер, – никуда особо не вмешиваясь, не влезая ни в какие тайны, сделать так, чтобы и Абалкин был цел, и Экселенц, как говорится, сыт. Или все наоборот.

Однако, по утверждению одного из авторов, А. Стругацкого, этаких Максимов, если отвлечься от физических данных нашего героя, которые дала ему система воспитания далекого будущего, «…среди нынешнего поколения очень много. В нашем обществе живут бок о бок с нами люди, которые уже сейчас вполне могут жить и работать при коммунизме».

Читатели, внимательно следящие не только за творчеством А. и Б. Стругацких, но и за их выступлениями в периодической печати, по телевидению, обратили, вероятно, внимание на непоследовательность их заявлений. А. Стругацкий, например, не раз говорил, что основная идея их творчества – «отражение действительности в художественной форме, действительность – это не только мир вещей, но и мир наших идей». На встречах с любителями фантастики он выражается категорически: «Мы никогда не писали о будущем. И не собираемся писать. Нас интересуют сегодняшние проблемы, сегодняшние люди с их заботами». В авторском же предисловии к повести «Жук в муравейнике», повторюсь, декларируется двадцатилетний интерес писателей к человеческому обществу далекого будущего.

Повесть «Жук в муравейнике» ставит перед читателем много вопросов. Но вопросы эти не относятся к попыткам осмыслить основополагающие проблемы земного бытия, обсудить важные стороны развития личности, общества, науки, проанализировать этику взаимоотношений человека и природы, человека и науки, личности и общества. Читателям, занятым разгадыванием художественно-психологических ребусов в повести Стругацких, недосуг заниматься сложными этическими проблемами. Они удовлетворились бы и малым – найти бы верную дорогу в покрывших повесть «сумерках морали», понять бы, кого имели в виду авторы, живописуя пугающую своим антропошовинизмом психологию прогрессоров, разобраться бы: что перед ними – попытка представить будущее Земли, на которой построен коммунизм, или предостерегающая картина общественных отношений, двигателем, основой которых стал эгоцентризм. А если «Жук в муравейнике» – повесть-предупреждение, то как в таком случае относиться к заверению авторов в предисловии, что герои повести – коммунары, представители объединенного человечества? Что общего у изображенного Стругацкими общества с коммунизмом? И что общего у «Жука в муравейнике» с повестью «Полдень, XXII век», в которой сделана искренняя, добросовестная попытка увидеть далекое будущее, представить духовный мир людей нового, коммунистического общества?

Начало творческой работы братьев Стругацких совпало с появлением знаменитой «Туманности Андромеды» И. Ефремова. Первая их повесть «Страна багровых туч» заняла третье место в конкурсе, в котором первенствовала «Туманность Андромеды» – роман, открывший новую эпоху в советской фантастике. В нем И. Ефремов с дерзкой откровенностью обнажил перед читателем свою творческую цель, вложив в древний жанр утопии остросовременную гуманистическую идею. Читая заявления, подобные сделанному в предисловии к «Жуку в муравейнике», представляешь братьев Стругацких чуть ли не продолжателями творческих идей И. Ефремова в советской фантастике. Однако такой вывод был бы слишком поспешным, и Стругацкие не раз подтверждали это, говоря, что в их произведениях нужно искать в первую очередь осмысление нашей сегодняшней жизни. Но как в таком случае понять и оценить последнюю их повесть «Жук в муравейнике», какие провести аналогии с днем сегодняшним?

Выдержанный в жанре политического доноса материал А. Шабанова не остался без внимания не только в СССР, но и за рубежом. Подтверждение тому – материалы исследовательского отдела «Радио Свобода».

Юрьенен С. «Молодая гвардия» против братьев Стругацких

Резюме: Вышедшая около пяти лет назад последняя повесть всемирно известных писателей-фантастов Аркадия и Бориса Стругацких «Жук в муравейнике» была в свое время высоко оценена «Литературной газетой». В февральском номере «Молодой гвардии» за этот год та же повесть подверглась резкой критике – на грани политической дискредитации ее авторов. Анализ очередного «дела Стругацких» уточняет представление о главных действующих силах, продолжающих вести – в частности, через посредство неосталинской «Молодой гвардии» – борьбу с последствиями минувшего политического сезона.

Творчество всемирно известных писателей-фантастов братьев Аркадия и Бориса Стругацких снова вынесено в центр литературно-политической борьбы в Советском Союзе. Их последняя (в цикле произведений о далеком коммунистическом будущем XXII века) повесть «Жук в муравейнике» вызвала резкий идеологический «протест» у «Молодой гвардии». Общество, изображенное братьями Стругацкими, не имеет ничего общего с коммунистическим, заявил этот журнал, выходящий тиражом 650 000 экземпляров, в своей последней, февральской книжке[4]4
  Шабанов А. В грядущих «сумерках морали» // Молодая гвардия. – 1985. – № 2. -С. 282–288. – С. Юрьенен.


[Закрыть].

Тут в первую очередь любопытна периодизация. Впервые повесть А. и Б. Стругацких «Жук в муравейнике» появилась около пяти лет назад на страницах «научно-популярного и научно-художественного» ежемесячника «Знание – сила» (1979, №№ 9–12, 1980, №№ 1–3 и 5–6). В стремлении актуализировать свою критику «Молодая гвардия», называющая идеологически бракуемую повесть «новой», ссылается на самое последнее ее переиздание в сборнике научной фантастики «Белый камень Эрдени». Этот сборник, однако, увидел свет (периферийный Лениздат, 1982) тоже не вчера. Иными словами, последнее по времени произведение фантастов появилось в переходный период от Брежнева к Андропову. Отмеченный известными «либеральными» допущениями, этот период сразу после прихода к власти в стране Черненко был четко очерчен «Молодой гвардией» как «минувший сезон». Его последствиям в литературе, искусстве, в области средств массовой информации, выразившимся, по мнению «Молодой гвардии», в неслыханном разгуле «пятой колонны» прозападно и просионистки настроенной творческой интеллигенции, национал-большевистский журнал немедленно объявил войну[5]5
  См. статью Петрова Б. «Право на великое искусство…». Полемические заметки
  о некоторых тенденциях в современном театре // Молодая гвардия. – 1984. – № 2. -С. 249–267.


[Закрыть].

Атака на братьев Стругацких, обвиняемых сегодня в замаскированной клевете на советскую действительность и в антикоммунизме, знаменует, таким образом, начало второй фазы все той же национал-большевистской экспансии в «поле» советской литературы. Не приходится сомневаться, что новый импульс боевитости «Молодой гвардии» придала высокая оценка черненковской администрации: не далее как 27 декабря 1984 года главный редактор журнала Анатолий Иванов получил свою Звезду героя Социалистического труда «лично» из рук генерального секретаря ЦК КПСС[6]6
  Первый год Черненко: литературные итоги, Р<адио> С<вобода> 32/85.


[Закрыть]. Без подобного поощрения «свыше» «Молодая гвардия» вряд ли бы решилась отметить первую годовщину черненковского периода в идеологии походом на братьев Стругацких.

Как отмечала в свое время «Комсомольская правда», есть «что-то очень загадочное и некоторым образом таинственное в духовной связи двух братьев, друзей, единомышленников»[7]7
  Послушная стрелка часов. На вопросы «Алого паруса» отвечает писатель Аркадий Стругацкий // Комсомольская правда.– 1976. – 10 марта.


[Закрыть] Аркадия Натановича (1925 г. р.) и Бориса Натановича (1933 г. р.) Стругацких. Газета имела в виду прежде всего образ писательского творчества фантастов: Аркадий Стругацкий живет в Москве, Борис – в Ленинграде. Для работы над очередной книгой оба съезжаются в город Бологое, находящийся ровно посередине между «двух столиц». Характер их работы, вызывающий представление о Париже хемингуэевских времен, нетипичен для советских литераторов: по свидетельству «комсомольской правды», братья Стругацкие пишут свои книги в городе Бологое в «маленьком кафе под вывеской „у Бори и Аркаши“»[8]8
  Там же.


[Закрыть]. Однако еще больше отношения к «чуду» в советских условиях имеет результат этого соавторства – книги, социально-политическая фантастика Стругацких, которые, как справедливо отмечала «краткая литературная энциклопедия», «в форме фантастического гротеска и сатиры» «отстаивают гуманистический идеал прогресса во имя человека, выступая против различных форм духовного порабощения и угнетения»[9]9
  Краткая литературная энциклопедия. – М., 1972. – Т. 7. – С. 228.


[Закрыть].

Подобная направленность творчества братьев Стругацких объясняет тот факт, что на протяжении послехрущевского периода их книги не раз вызывали в советской прессе яростные схватки между «консерваторами» и «либералами», «догматиками» и «прагматиками», «ястребами» и «голубями»[10]10
  См. Victor Zorza, Science Fiction Mirrors Grim Reality, Washington Star, 27 July, 1969, а также ЦИО: 345/69, 169/72, 7/73.


[Закрыть]. В свое время Иркутский обком КПСС даже разогнал альманах «Ангара» за публикацию их повести «Сказка о Тройке», объявленной «вредной в идейном отношении»[11]11
  «Журналист», 1969, № 9, стр. 11.


[Закрыть].

К началу 80-х гг., однако, литературный бастион Стругацких казался надежно защищенным «широким признанием их творчества», миллионными тиражами в СССР, «переводами на десятки иностранных языков», «международными премиями»[12]12
  А. Шабанов, цит., стр. 282.


[Закрыть]. Отдавая должное силе своего противника (тем самым косвенным образом рекламируя свою всепобедительную мощь), «Молодая гвардия», таким образом, признает, что творчество братьев Стругацких, находящееся «на уровне мировых стандартов» в области фантастики, очень неплохо идет на экспорт. В этом смысле книги антитоталитарно настроенных фантастов интересуют не только ВААП и Госбанк СССР, но, видимо, и «прагматиков» на высшем уровне руководства, не оставляющих надежд на реанимацию провалившегося детанта, по крайней мере, в сфере двусторонних отношений. Напомним, что не далее как весной минувшего года делегация Госкино СССР, возглавляемая генеральным директором киевской киностудии имени Довженко Альбертом Путинцевым, заключила в Мюнхене договор с баварской киностудией о производстве первого советско-западногерманского фильма, в основу которого положена ранняя повесть А. и Б. Стругацких «Трудно быть богом». Съемки этой картины с бюджетом в 16 миллионов «тяжелых» марок согласно договору должны начаться в Советском Союзе в июне 1985 года[13]13
  Erste deutsch-sowjetische Filmproduktion, «Suddeutsche Zeitung», 9.4.1984.


[Закрыть], то есть не только в «Год Победы» над нацистской Германией, но и непосредственно сразу после того как мемориально-милитаристский угар достигнет своего апогея к 9 Мая.

Возникает вопрос: состоится ли запланированное кинорукопожатие СССР и ФРГ? По мере того как приближается 40-летие Победы, средства массовой информации и пропаганды в Советском Союзе усиливают нападки на «западногерманских реваншистов». Не исключено, что в этой атмосфере предстоящий (сразу после очередной, юбилейной «победы») «прагматический» акт расценивается «военно-патриотическими» силами как святотатство со стороны «антипатриотов» и «пацифистов». Поэтому вполне возможно усмотреть в выступлении «Молодой гвардии» против братьев Стругацких тактическую цель – торпедировать киномероприятие. Возможные при этом издержки национал-большевиков смущать не должны. Как заявлено в песне Б. Окуджавы: «и значит, нам нужна одна Победа, одна на всех, – мы за ценой не постоим».

«Идеалистические» мотивы «Молодой гвардии» просматриваются, впрочем, с большей отчетливостью, нежели, так сказать, утилитарные. Координируя свои действия с рядом других периодических изданий («Огонек», «Москва», «Наш современник», «Литературная Россия»), «Молодая гвардия» выступает застрельщиком в борьбе против «пятой колонны» в писательской среде. Не случайно, конечно, в монтаже критических материалов под рубрикой «Наше обозрение» рецензия на повесть братьев Стругацких «Жук в муравейнике» подверстана к очередному антиизраильскому и антиамериканскому материалу под названием «На службе мировой реакции»[14]14
  Александров Д. На службе мировой реакции: рецензия на книгу В. А. Стефанкина «На службе агрессии». – Киев: Политиздат Украины, 1984 // Молодая гвардия. -1985. – № 2. – С. 297–281.


[Закрыть]: выводы читатель «Молодой гвардии» должен сделать сам…

На первом плане в повести «Жук в муравейнике» – служба безопасности, которая в отдаленном коммунистическом будущем достигла вселенского радиуса действия. Вскоре после выхода повести – в 1980 году – «Литературная газета», несмотря на замечание о дискуссионности «отдельных сцен», высоко оценила коллективный образ космических чекистов – «землян-разведчиков, которые на далеких планетах выполняют трудную и ответственную миссию: способствуют движению местного прогресса»[15]15
  Гаков Вл. Тест на человечность // Литературная газета. – 1980. – 29 окт. – С. 5.


[Закрыть]. Подчеркивая, что функция этих чекистов будущего, названных в повести «прогрессорами», заключается отнюдь не в «экспорте революции», а в «спасении островков культуры и цивилизации, когда на планету надвигается темная ночь фашизма, мракобесия, невежества»[16]16
  Там же.


[Закрыть], «Литературная газета» назвала «Жука в муравейнике» «высокой трагедией», «захватывающей с первых же страниц и не отпускающей до самого финала», произведением, которое «заставляет читателя задуматься».

Таким образом, пять лет тому назад, когда шефом КГБ был еще Юрий Андропов, «Литературная газета» уже дала свой ответ на угрожающий вопрос, который задает сегодня «Молодая гвардия»: «Кого имели в виду авторы, живописуя пугающую своим антропошовинизмом психологию „прогрессоров“»?[17]17
  Шабанов А., цит., С. 287.


[Закрыть] Можно предположить, что, высоко оценивая в целом повесть А. и Б. Стругацких, «Литературная газета» в то время отразила мнение своих закулисных читателей из «внешних» служб КГБ, возможно, и самого Ю. Андропова, который не мог не оценить по достоинству неоднозначный образ руководителя космической службы безопасности Экселенца, Рудольфа Сикорски, – так сказать, трагического гуманиста, несущего на своих плечах ответственность за судьбы цивилизации.

В отличие от «Литературной газеты», «Молодая гвардия», похоже, выступает ныне как рупор «внутренних» служб госбезопасности, акцентируя свое внимание не на «экспорте» прогресса в космос, а на земной роли изображенного братьями Стругацкими ведомства: сокрытие жизненно важной информации от сограждан, насаждение атмосферы подозрительности, «охрана ученых от них самих» и прочие репрессивные функции.

Остается добавить, что текст последней повести писателей-фантастов допускает и еще одно «прочтение», которое не может устроить «Молодую гвардию» и стоящий за ней национал-большевистский альянс. По сути дела, «Жук в муравейнике» – это притча о трагической судьбе инакомыслящих «инородцев» в идеологически однородном обществе коммунистического будущего. Они, эти посланцы иной – высшей – цивилизации, оказываются жертвами «высокой трагедии», тогда как Экселенц – и тут спорить с «Молодой гвардией» не приходится – «просто убийца»[18]18
  Там же, стр. 285.


[Закрыть], несмотря на «гуманитарную» разработку этого образа братьями Стругацкими.

В феврале АБС вновь встречаются и работают.

Рабочий дневник АБС

[запись между встречами]

«Если у тебя хватит пороху быть самим собой, то расплачиваться за тебя будут другие».

Джон Апдайк «кролик, беги».

Звонил Никольский (30.01.85), просил что-нибудь. Обещал ХС+ГЛ через два месяца.

15.02.85

Б. приехал в Мск.

Причины явления:

1). Деятельность инопланетных прогрессоров,

2). Вирусы (допотопные),

3). Скачок эволюции,

4). Свита дьявола – смертные, но бесстрашные как бессмертные,

5). Вражеская диверсия (внешний враг),

6). Вышедший из-под контроля эксперимент военных ученых.

Основа и отец нашей цивилизации – страх.

Совесть иногда тоже базируется на страхе.

Мораль, совесть и т. д. возникли не вопреки инстинкту самосохранения, размножения и питания, а являются продуктом их развития, неразрывно с ними связанным.

Лишение страха – огромная эмоциональная потеря (страх за близких, за детей, за друзей).

Бесстрашие приобретает социальную значимость (только) в сочетании с глупостью и отсутствием воображения.

Ум и знание (и воображение) в социальной жизни играют роль страха. Но помимо страха есть: гордость, мстительность, чувство справедливости и т. д. Душевные склонности, которые сковываются страхом:

Антихрист. Проба. Или уступил аггелу, уверенному, что все беды людские – от страха.

История с Агасфером Кузьмичом – скупщиком душ – сюда же?

Начало: Христос и вновь назначенный Антихрист стоят на крыше только что построенной многоэтажки и беседуют.

Антихрист – человек, которому Христос передает Человечество.

16.02.85

Идея: сделать повесть 3-й книгой ПНвС. Прошло 20 лет, дом-небоскреб в Соловце, с точки зрения сына Саши Привалова, современного циничного молодого человека. Окончил МГУ, рванул в маги, хотя отец был против. Эксперимент Кристобаля Хунты: и Агасфер, и обессмертивание. Ход полемики с комитетом по ЛиО, утверждающим, что пришельцы могут быть только с добром. Тема подарка от пришельцев.

Всё работает плохо, приборы из Китежграда ни к черту, лаборанты сачкуют, в маги никто не идет, все норовят в завмаги.