Текст книги "Земляне против политики (СИ)"
Автор книги: Антон Толстых
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)
– Кого вы имеете в виду? – всерьёз забеспокоился Эдисон, обладающий чувствительностью к конкурентам. Его последовавшее поведение заставило предположить, что он видит конкурентов даже в воздуходержащем костюме, в телеящике и в прочих компонентах гостиной, включая маленьких зелёных человечков в глазу за моноклем Чемберлена.
– Справедливости ради надо заметить, что у нашей страны есть Джозеф Суон, который тоже разрабатывал электрический свет.
– А Оливер Лодж, как и Тесла, изобрёл беспроволочный телеграф, – продолжил Чемберлен. – Мы должны доказать, что Эдисон и Тесла имеют право на то, чтобы быть вызванными сюда.
– И этот факт легко доказуем, – ответил лорд Солсбери. – Да, Джозеф Суон, так же так и Йаблочкофф и многие другие, изобретает электрический свет. Но Эдисон не только продолжил его дело, но и создал фонограф, железобетон, магнитный сепаратор руды и сделал телефон практически пригодным изобретением. Да, беспроволочный телеграф изобрёл не только Тесла. Но Тесла понял, как можно сделать электричество достоянием каждого и сделал практически пригодным новый вид тока. Эдисон и Тесла сделали больше своих коллег, и именно поэтому мы обратились за их помощью и вызвали их в Лондон. С другой стороны, один британец посоветовал нам американскую помощь.
– Должен заметить, я уже был в Лондоне, – заметил Тесла. – Точнее, я читал лекцию в Лондонском институте инженеров-электриков.
– Нам этот момент известен, мистер Тесла. Но ведь и мистер Эдисон уже был в Лондоне. Вы нас слышите?!
– А? Вы правы, я был здесь во время демонстрации автоматического телеграфного аппарата и после Всемирной Парижской выставки.
– Теперь вы снова находитесь в Лондоне, но теперь ваши великие изобретения и ваш всепобеждающий гений должны обеспечить наше превосходство ради колониальной победы над космическими соседями.
– Если хотите, мы постараемся, – ответил Эдисон. – Но вы точно уверены, что мы имеем право помогать вам в столь опасных делах?
Тесла поддержал своего соперника, разделив только что высказанное мнение.
– Мистер Эдисон прав. Ведь это мероприятие приведёт к гибели людей!
– Это мероприятие приведёт к гибели землян, а не людей. Во всяком случае, люди и дикари гибли и раньше, в намного больших количествах. Каждому известно, что жизнь – не самое ценное, что есть в человеке. Что такое смерть одного? Трагедия. А смерть миллионов – статистика.
– Можно выразиться иначе, – продолжил Чемберлен. – Только мы, великий американский народ, могли послать марсоход на Землю.
– Ваша светлость, у меня замечание по поводу статистики, – заметил секретарь Лидделл, в этот момент находившийся у дверей. – Если я не ошибаюсь, лорд Биконсфилд выразился таким образом: «есть три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика» [13]13
Это высказывание связывают с Бенджамином Дизраэли. На самом деле его ему приписал Марк Твен через много лет после смерти Дизраэли.
[Закрыть].
– Я не расслышал, что вы только что сказали, – сказал Эдисон, словно вворачивавший журнал в ухо.
– Есть три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика!
Эдисон встал с кресла и теперь расхаживал по свободному пространству, нервно потирая замечательного вида длинные пальцы.
– Вы ошиблись, мистер секретарь. Есть лишь три вида лжи: переменный ток, наглый переменный ток и статистика переменного тока. Надеюсь, вы меня понимаете?
Слышавшие этот вопрос не совсем ясно представляли, задан ли он секретарю, либо же Тесле, но Тесла с его жизнью, отданной развитию техники, невозможной без успеха переменного тока, несомненно посчитал верным второй из вариантов.
– Если бы я был таким же непосредственным и своевольным человеком, как вы, мистер Эдисон, я сказал бы, что есть три вида лжи: постоянный ток, наглый постоянный ток и статистика постоянного тока. Как воспитанный человек и человек благородного нрава, я не стану так говорить вам, но мне стоит пояснить своё место в истории техники. Мною доказано, что переменный ток совершеннее постоянного тока, несмотря на дороговизну. Борьба между газом и электричеством идёт на равных, ведь лампа накаливания лучше газового рожка, но одновременно дороже. Здесь же наблюдается аналогичная ситуация.
– Нет, нет, переменный ток это вздор, не имеющий будущего!
– Я вынужден заметить, что занимаю более важную роль в истории техники. История на моей стороне, мистер Эдисон. Переменный ток превзойдёт все ваши стремления. Как ни печально это для вас звучит, вы с вашим постоянным током далеко не уйдёте. В войне токов мне отведены лавры победителя.
Краткий, но громкий крик обратил на себя внимание других троих пребывавших в гостиной, если считать секретаря, что собирался приняться за свою работу. Присутствующие увидели несколько экстравагантную картину. Томас Эдисон сидел на полу, глаза его не выражали ничего из того, что было свойственно ему в предыдущие мгновения, и правильным будет добавить, что его руки и голова дёргались, словно он принял неверную дозу стрихнина.
– Что здесь происходит, вы не знаете? – деликатно испугался Чемберлен.
– Ничего противоестественного, – ответил лорд Солсбери. – Мистер Тесла нанёс своему сопернику injuria verbalis [14]14
Оскорбление словом (лат.).
[Закрыть]. Мистер Эдисон испытал шок и не может теперь оправиться от него, оказавшись в состоянии невроза.
– Боюсь, нужна медицинская помощь.
– Вы предлагаете положить его в больницу? Упаси Боже от такой перспективы, ведь в больницу ложатся только бедняки!
– Но мы будем вынуждены положить его в больницу. Кто поможет нам в этой ситуации, милорд?
– Недавно мне порекомендовали доктора Эндрю Хамфри из Бартса.
– Вам порекомендовали доктора Хамфри?
– Да. Говорят, что он маньяк.
– Зачем нам маньяк?
– Самому неизвестно.
– Говорят, он американец?
– Именно так.
– Зачем нам американец? Почему именно он?
– Дело в том, что он называет себя лицом арийской национальности.
– Следовательно, мы должны отправиться к лицу арийской национальности.
– Ещё не всё. Его дед в тридцатые годы участвовал в составлении карты Геи.
– Нетривиальная информация.
– Это правда. Мы должны отправиться на Харли-стрит. Там мы найдём помощь для Эдисона собственной персоной.
Глава 5
Я верю, что на Марсе обитают разумные существа. Будь они неразумны, они прилетели бы к нам.
Роберт Орбен (американский писатель, если кто не понял)
Вечер после саммита.
Елена Павловна вошла в спальню. Надо было передохнуть.
Портреты мисс Марпл и Вассермана смотрели на неё такими равнодушными глазами, словно неожиданно решили, что хозяйке квартиры пора расстаться с холостяцким социальным статусом. Она сама, к сожалению, так не считает. У каждого свои недостатки. Или слабости.
Вечерний приём пищи, который она, в отличие от лондонских соседей, называет ужином, а не обедом, прошёл без чего-либо примечательного. Даже живя на Западе, нужно сохранять патриотизм.
Правда, кое-какие положительные стороны она на Западе вообще и в Лондоне в частности нашла. Однажды, когда Елене было 23 года, она встретила там Аршавина. (Он тогда ещё был в «Арсенале», о чём не помнят даже старожилы. Хотя они много чего не помнят.) Вот Аршавин и говорит: «Скажите, Елена, почему вы решили непременно стать космонавтом? С вашей спортивной фигурой вам только футболистом и становиться. И не важно, что вы не умеете! Я потому-то и говорю. Мужики будут смотреть на вашу стройную фигуру, и не заметят, куда летит мяч. А если вы на операцию пойдёте, будет ещё лучше».
С этими словами Аршавин провёл Шишкину в кафе.
В это время их увидели Дэвид и Виктория Бекхэм. Дэвид Бекхэм и говорит: «Красивая пара».
Теперь пора вернуться к главному.
Войдя в спальню, Елена пожевала черничку и достала с полки электронную книгу. В данный момент она читала Екатерину Коути, «Длинная серебряная ложка». Потому-то и электронная книга, ведь она из самиздата. В Лондоне такую бумажную книгу не найдёшь. Однажды соседи-англичане спросили Елену, почему она, жительница Лондона, читает книги из электронной библиотеки, расположенной в России. Представьте, что они подумали, когда оказалось, что электронная библиотека расположена не то в Эквадоре, не то в Малайзии. В общем, загадочная русская душа.
Тут, кстати, вышла интересная вещь с сайтами. Сейчас же не полагается напоминать альтернативцам о марсианском прошлом. Одной отдельной планетой стало меньше. Так что пришлось переписать энциклопедические статьи. Одно дело – википроекты. А другое – бумажные издания.
Об этом поговорим позже. Пора вернуться в забугорную квартиру.
Тема охотника на вампиров оказалась довольно интересной. Елена Павловна однажды узнала о книге, в которой охотником на вампиров оказывается Авраам Линкольн. Дело дошло до того, что она всерьёз думала, а не написать ли сценарий фильма. Правда, фильм появился без неё. Ну и пусть. Во всяком случае, она уже отметила, что не желает привлекать к себе лишнее внимание.
Что мы можем сказать об этих четырёх космонавтах? Или они останутся на равных, или один станет командиром экипажа, третьего не дано. Ответа ещё не было. А пока можно будет припомнить, чем отличился каждый из них.
1. Если рассматривать Елену Шишкину без буржуйских родственников, останется она и её отец, работающий в «Комсомольской правде». Тот всерьёз думал над текстом российского гимна, принятого в 2000 году. Он даже был одним из авторов слов «славься, отечество наше свободное, братских народов союз вековой». Впоследствии он заподозрил, что более правильными были бы слова «Медведев и Путин – союз вековой».
Хорошо, вернёмся к самой космонавтке (Союз ТМА-21, 2011). Елена стала самым молодым космонавтом, обогнав самого Титова. Роскосмос шептался, что она очаровала космонавта прямо в состоянии невесомости. Ну, это её личное дело.
Эпизод с выигрышем 20 000 британских фунтов (надо посчитать, сколько это будет в российских рублях) показали по британскому телевидению. Теперь остаётся только пригласить её к Диброву. Не надо опасаться, что Дибров решит жениться на ней, ведь каждая его жена моложе предыдущей, а Елена всё же старше последней. Ничего у него не выйдет.
2. Эраст Попов (Союз ТМА-12, 2008 год; Союз ТМА-14, 2009 год) снялся в фильме «Мечты сбываются», посвящённом космическим туристам. Там он посмел заявить, что по мере прогресса космического туризма инопланетяне начнут брать деньги с туристов. За осмотр астероидов, фотографирование архитектурных памятников и автостоп по галактике. Ну, автостопом по галактике это известное дело, а вот какие там архитектурные памятники, неясно. Режиссёр Алексей Китайцев эту речь не оценил, но его уговорили включить её в фильм.
3. О том, снялся ли Браун (STS-117, 2007 год; STS-133, 2011 год) в каких-либо фильмах, сведений нет. Не считая, конечно, того неудачного приглашения на роль Брюса Всемогущего. Ещё ему предлагали озвучить Грю в «Гадком Я». Однако миссис Браун (точнее, миз Браун), едва увидев трейлер, заподозрила, что суперзлодей Грю подозрительно похож на её мужа. Даже лысина такая же (простите, причёска!). Теперь посмотрим, кто главный суперзлодей.
4. Арсен Делон (STS-122, 2008 год). В первую очередь он начал выспрашивать у соседей Шишкиной всякие детали. Что эти соседи про неё знают? Оказалось, что Елена скорее хозяйственная, чем романтичная, и что из-за роста ниже среднего и стройности Елена в скафандре выглядит как Жанна д'Арк в доспехах. Оставалось распорядиться этими данными.
Из сумочки раздался телефонный звонок.
Беспроводной телефон. Лежит в сумочке.
Елена пошарила в сумочке, пока не вспомнила, что беспроводного телефона у неё нет. Зато есть телефон с дисковым номеронабирателем.
– Алло.
– Лена, это ты?
Это звонит Эдита Шишкина, мать космонавта-маргинала. Из Нью-Йорка. Вспомните блог.
– Ну кто же ещё, мама? Да, это я. Привет. Ты слышала про этих…
– Да кто о них не слышал. Только я не поняла, как они могут нам угрожать.
– Помнишь тот день, когда мы решили уехать из Москвы? Ещё в девяносто третьем?
– Ну, помню.
– Кажется, ты тогда сказала, что нет никаких марсиан.
– Правда? Надо подумать… Точно, я говорила, что нет никаких марсиан. А как же тогда показания того единственного годного марсохода? Он доказал открытия американских астрономов, и тем самым доказал, что этот Марс непригоден для жизни. Что-то там японцы недоглядели. Кстати, один из их учёных собрался найти способ борьбы с пришельцами.
– Ты права. Ещё вода на Марсе должна быть льдом, и тогда марсиане не должны выживать. Я не знаю, полечу ли я на Марс, а если уж это так, я узнаю, в чём дело.
– Конечно, узнаешь. Каждый, кто окажется на Марсе, поймёт, что холодный и сухой марсианский климат представляет собой идеальные условия для мумификации человека.
– Значит, я полечу на планету Муми-троллей? Я и не знала.
– Погоди-ка. Как же ты полетишь на Марс, если для этого нужно... в общем, никто ещё не был на Марсе. Ни одна живая душа.
– Понятно. Ты считаешь, что у марсиан нет души.
– Ну и?
– У животных тоже нет души, а они-то живут. А ты приравниваешь к ним инопланетян. И это называется цивилизованная планета.
– В смысле?
– Просто я недавно думала, как же животные живут без души. Я временами думаю о высоком. Как Олег.
– Кто такой Олег?
– Это который один из троих из леса. Ты не знаешь? Я предлагала тебе это почитать.
– Кстати, по поводу другой проблемы. У меня к тебе вопрос.
– Слушаю.
– Когда я, наконец, стану тёщей?
– Ты до такой степени хочешь мучить зятя? Шучу, шучу.
– А я не шучу. Когда же?
– Ещё не время. А в старости я скажу, что уже не время. Так отвечал один философ, когда ему предлагали жениться.
– Какой ещё философ? По-моему, ты нахваталась множества знаний, которые не пригодятся ни в повседневной жизни, ни в работе космонавтом.
– Так я же не каждый день летаю в космос.
– Поэтому ты находишь время, чтобы быть философом?
– Я не философ. Я же получила образование инженера.
– У меня ещё новость. Я слышала про пропажу кассеты.
– Какой кассеты?
– В Москве. Соседи твоего папани рассказывали, что у кого-то украли кассету. Там была песня Михалкова, которую пел Хиль. Это по которому американцы вдруг стали с ума сходить.
– Я знаю. Я имею в виду, знаю о том, что американцы стали сходить с ума. Только я не поняла, какое это имеет отношение к пришельцам.
– Так их и обвинили в краже.
– Да мало ли что. Какая-то кассета…
– Они украли не только эту кассету. В разных странах крали кассеты, книги, фотографии.
– Ты хочешь сказать, что всё это совершили пришельцы? Это уже получается шпиономания какая-то.
– Скорее клептомания.
– Только не надо говорить, что виноваты русские.
– А ты не говори, что виноваты американцы. Ты не забыла нашу семейную легенду? Ты не забыла, что я могу в самый неожиданный момент оказаться американкой? Только не надо падать в обморок.
– Американкой? А не англичанкой? Извини, мне это не так важно. Чем страна джентльменов отличается от страны суперменов? Никто не знает. Ты предлагала мне поселиться в Нью-Йорке. Далеко что-то.
– А ты не нарушаешь семейные ценности? Думаешь, политика важнее семьи?
– Ну не знаю. Зато я поняла... То, что современная Британия во всём следует Америке, больше всего напоминает название американской книги «Лягушка с жабой – друзья».
– Лягушка с жабой? Тогда объясни пожалуйста, Британия и Америка – кто из них лягушка, а кто жаба?
– Я же сказала, без разницы.
– Ладно, у меня дела. Всего доброго, доча.
– Пока, мам.
Опять звонит телефон. Голос знакомый. Только это явно не Павел Шишкин.
– Это я.
– Кто, вы? Эраст Петрович?
– Да, я Попов.
– Что вы хотели?
– Прийти в гости. Втроём.
– Втроём? А не много ли?
– Почему много? Понимаете, такие вещи лучше решать в обстановке, располагающей к непринуждённому общению. Так мы четверо поближе познакомимся.
Из трубки послышался голос Брауна:
– И заодно обсудим планы строительства Статуи Свободы на Красной площади!
– Зачем?
– Как зачем? Должна же в России наступить свобода.
– В смысле?
Ответа нет.
Снова Попов:
– Не обращайте внимания.
– Вы правы. Только в Америке Статуя Свободы повёрнута к Америке спиной. Только в Америке джентльмены едят в три пуза и думают, что их примут в армию. Только американцы думают, что Кремль находится в Соборе Василия Блаженного. Только у американцев чёрный лебедь – не положительный персонаж, а президент.
– Мне кажется, его правильно называть афроамериканским лебедем, – возразил Браун.
– Да я не об этом говорю. А где Делон?
– Собирается.
– Интересно. Ладно, я просто хотела сказать, ну, что надо бы поискать ещё каких-нибудь инопланетян. Только вне Солнечной системы.
– Вам этих мало?!
– Ну не знаю. Может, Программа поиска внеземного разума примет меры.
Пора уже заканчивать, а то вампиры разбегутся, и читательнице будет нечего читать. Хотя ещё можно было бы написать сценарий фильма по книге, в которой один президент охотится на вампиров. Кому она могла бы передать сценарий? Наверно, Бекмамбетову. Во всяком случае, не индийскому режиссёру. Только представьте себе толпы вампиров, которые танцуют и поют. Дракула в гробу перевернётся.
Глава VI
Мистер Хамфри. – Итоги медицинского эксперимента. – Разговор об освещении, чайниках, воздуходержащих костюмах, &c. – Воспоминание о давнем изобретении Бэббижда. – Причуда Берти и ответ Эдисона. – Бунт работяг. – Подробности полёта сквозь космическую стихию. – Гленн и Шепард обнаруживают следы известного скупердяя и находят во всех смыслах странную картину.
Непостоянство человеческой судьбы с лёгкостью намекает: надежда высокопоставленных лондонцев обитает на докторской улице. Одно утомительное, но необходимое передвижение кэба, наш Джо всходит на крыльцо, и после предъявления домохозяйке визитной карточки он впущен в дом самого подозрительного из докторов Лондона.
Первым, что достигает ушей на входе в гостиную, была увертюра из «Фрегата Её Величества „Передник“», исполняемая на губной гармошке. Едва увертюра ввиду затянувшейся продолжительности перестанет приносить радость и даст возможность оглядеться, видны вещи, что бросаются в глаза даже самому усердному врачу. Прямо напротив входа располагается бюро, уставленное шприцами с кривыми иглами. В стеклянных сосудах виднеются ляпис, хинин, нитроглицерин. Не будь изобретены стеклянные колпаки, эти вещи покрылись бы пылью, поэтому пылью покрываются стеклянные колпаки. Присутствие пыли указывает на то, что доктор Хамфри гнушается быть врачом, и эта мысль подтверждена разочарованными пациентами. Единственным предметом, не покрытым пылью, была бутыль с водкой.
На середине комнаты в кресле сидит Эндрю Хамфри. Несчастные пациенты помнят его как обладателя чёрных волос, прилизанной чёлки, сердитого взгляда и выступающего подбородка, говорящего о решительном характере. Его руки держат губную гармошку с надписью «ВСЕ ПАЦИЕНТЫ КОЗЛЫ». К столу была прислонена трость, без которой доктор Хамфри чувствует себя как без левой ноги. Если речь зашла о ноге, то надо отметить, что согласно малоподтверждённым слухам, Хамфри вводит в неё шприцем некое загадочное вещество – его название неизвестно, иначе была бы нарушена врачебная тайна. Тем не менее, поговаривают, что дело не во врачебной тайне, а в обыкновенной дурости: он не знает медицину.
В тот момент, когда квартире была оказана честь посещением министра по делам колоний, обитатель её сидел в кресле и наигрывал на губной гармошке. Довольно странно, когда врач сидит дома и наигрывает на губной гармошке, в то время как его ученики могут перепутать скальпель с ланцетом, попробовать на вкус йодоформ или случайно смешать хинин со стрихнином. Но с его точки зрения, начинающие доктора должны полагаться на присмотр со стороны других, менее опытных, но в то же время менее занятых другими делами докторов, в то время как сам Хамфри предаётся своему делу.
– В чём дело, миссис Сойер? – спросил Хамфри, с сожалением оторвавшись от губной гармошки с увертюрой, чтобы увидеть перед собой домохозяйку в сопровождении высокопоставленного посетителя.
– К вам пожаловал мистер Джозеф Чемберлен, новый министр колоний.
– Что вам здесь надо? – спросил Хамфри замогильным голосом.
– Известно ли вам, доктор Хамфри, о том что Томас Эдисон вызвался служить нашей космической программе?
– Никогда не слышал.
– Так знайте, что мистер Эдисон пережил психический шок по причине injuria verbalis и теперь нуждается в медицинской помощи. Его здоровье в ваших руках. Поэтому мойте руки почаще.
– А известно ли вам, сударь, что все пациенты врут? Я нахожу вероятным, что этот пациент соврал вам в отношении своего диагноза и отнюдь не нуждается в медицинской помощи.
– Если он не нуждается в медицинской помощи, то он не пациент, а в таком случае, согласно вашей философии, он не имеет причин врать. Как бы то ни было, мне порекомендовали вас.
– Кто?
– Достопочтенный лорд Солсбери. Ему самому рекомендовали вас.
– Кто?
– Эта подробность мне неизвестна.
– Меня не интересует то, что меня порекомендовали этой лысине с ногами!
Мистер Чемберлен замер в неблагоприятном ощущении. Оправившись от испуга, он вернулся к нити.
– Но мне велели передать, чтобы вы руководили лечением мистера Эдисона.
– А я хочу передать вам одну стр-р-рашную новость. Ещё более стр-р-рашную, чем ваша.
– Какую же?
– Я скажу вам на ухо.
Едва Чемберлен наклонился к Хамфри, тот гаркнул ему прямо в ухо:
– Деда Мороза не существует!
Чемберлен вздрогнул, немного отойдя в сторону.
– Зачем вы так кричите? А Санта Клаус?
– На Северном полюсе! Хотя там ещё никто не был. И не будут.
– Позвольте, а как же Эдисон?
Хамфри погладил прилизанную чёлку.
– Он будет помогать нам завоёвывать геян? Отлично. Я полностью поддерживаю вашу программу. Геяне – те ещё недочеловеки!
– Так вы будете лечить Эдисона?
– Он американец, да? Я, правда, сам американец. Кстати, вы не знаете, кто открыл Америку?
– Колумб.
Придав себе драматичный вид, Хамфри положил собеседнику руку на плечо.
– Этот Колумб Америку открыл, страну для вас совсем чужую... Дурак! Ведь лучше б он открыл на Пятой авеню пивную!
Хамфри завершился ехидным смехом. Его визави спешно поправил лацканы визитки.
– Понимаете, сударь, это уже не смешно.
– Конечно. Вы думаете, что если я американец, то я не имею права ругать Америку?
– Вы должны вылечить Эдисона. Пусть даже вы не практикующий врач. Но позвольте один нюанс. Говорят, вы и есть Джек Потрошитель.
Хамфри впился в министра колоний противным взглядом.
– То, что родители называли меня Джеком, ещё ничего не значит. Ясно?
– Говорят, вы ещё и пишете.
– В этом что-то есть. Я написал монографию. Монографию о том, что земляне – те ещё недочеловеки. Их нужно в лагеря сдавать. Для опытов. А всё потому, что они не американцы!
– Хотел бы я уточнить...
– Например, я хочу узнать, что будет с человеком, если ввести в кровь шампанское.
– Но зачем...
– Я сказал, что неарийцев и прочих врагов Америки нужно сдавать в лагеря! Для опытов. Через сто лет это будет обычным делом!
– Извините за беспокойство, но я нанёс вам визит с определённой целью.
– Эдисон в больнице? Отличное событие. Поздравляю.
Следующие слова он чуть ли не кричал:
– Таким образом я, как маэстро вивисекции...
Здесь надо заметить, что на столе также лежали чёрные кожаные перчатки. Хамфри торопливо надел их и приступил к шевелению пальцев, вытянув руки вперёд. Усмехнувшись со злостным показом зубов, маэстро вивисекции снова пошевелил пальцами и потёр руки.
Хамфри прибыл в больницу Св. Варфоломея и, миновав столько раз виденных им «Доброго самаритянина» и «Водоём Вифезды» [15]15
Картины Хогарта, украшающие главную лестницу Бартса.
[Закрыть], теперь шёл по выбеленному коридору в палату, где, за орехового цвета дверью, вероятно, не вполне осознавая, где находится, и судорожно дёргая головой и руками, лежит будущее Америки.
Когда-то бывший волшебником из Менло-парка – а теперь волшебник из Уэст-Оринджа, если позволить подобную аналогию – лежал на койке, его руки и конечности дёргались, голова следовала их такту. Лишь впоследствии выяснилось, что этот американский гений гнушается обращаться к докторам, но пока помимо его воли он был вынужден зависеть от того, насколько верно доктора обращаются с тонкостями своей важнейшей профессии.
– Вот оно, незавидное будущее Соединённых Штатов Америки. Так тряханёт, что мало не покажется.
Никому не было ведомо, какую мораль извлекут свидетели. Это тоже может интриговать читателей, следящих за нежданными ходами.
Едва Хамфри прерывистым стуком трости по полу известил о своём прибытии, за его спиной возникла рота из четверых начинающих полуврачей-полуинтернов. Симеон Уиллард, Фил Тодд, Борис Джером и Глеб Кёрк пытаются верно следовать его заветам, надеясь в недалёком будущем сравняться с учителем и даже превзойти его на врачебном поприще.
Уиллард подошёл к Хамфри со стулом в стиле Людовика XV, и теперь тот сидел перед входом в палату, положив кисти рук на ручку трости.
Доктор Хамфри спросил неестественно замогильным голосом:
– Вы на месте?
Ученики в страхе застыли на месте.
Хамфри ударил тростью в пол так, что ученики подпрыгнули.
– Слушайте исходные данные. Перед нами мистер Томас Эдисон – питательная среда для микробов... и для медицинских экспериментов!
Уиллард осторожно отступил назад. Хамфри спокойно продолжал:
– Итак, приступаем к экзекуции! То есть, я хотел сказать, к эксперименту! Начинаем медицинский эксперимент номер 11. Пункт номер 1. Нужно поставить диагноз, и даже необязательно верный. Уиллард!
Уиллард практически дрожал. Зубы выдавали мелкую дробь.
– Я з-здесь, д-д-доктор Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Хамфри...
– Каково ваше мнение?
– Я п-п-предполагаю, что пациент страдает синдромом Паркинсона.
– А я предполагаю, что ваша башка страдает синдромом Паркинсона!
– П-П-Почему?
– Потому, что синдром Паркинсона выражается... выражается... выражается... выражается... выражается... выражается... Сам не пойму. Забыл. Перейдём к ошибочным мнениям других. Борис!
– Я п-п-предполагаю, что пациент принял лошадиную дозу стрихнина.
– Серьёзные возражения! В таком случае он давно должен лежать в анатомичке!
– В-Виноват.
– Фил!
– Я п-п-предполагаю, что пациент скорее жив, чем мёртв.
– Я пришёл к этому выводу и без вас. Глеб!
– Это м-м-может быть пляска святого Витта.
– Не согласен. Симеон!
– Это может быть волчанка.
– Почему?
– Вы часто её упоминаете, доктор Хамфри.
– Вы идиот, простите за выражение. Борис!
– Это может быть delirium tremens.
– Что это такое?
– Б-Б-Белая горячка. Разве вы не знаете латынь?
– Я не знаю латынь. Я не римлянин. Фил!
– Это может быть идиосинкразия.
– По-моему у вас самих идиотосинкразия! Симеон!
– Это может быть волчанка.
– Почему?
– Потому что я идиот.
– Согласен! Борис!
– Это м-м-может быть истерия.
– Почему?
– П-П-Признаки истерии налицо.
– Вы делаете успехи, – сказал доктор Хамфри с некоторой неохотой, определённо будучи недоволен тем, что похвалил, а не нагрубил. – Итак, перед нами больной истерией!
Хамфри произнёс эти слова с таким видом, будто сделал открытие огромной важности или же воспринимал утверждение об истерии как нечто благостное. Но, как известно всему Лондону, он не любит возню с пациентами, и потому его слова следовало понимать не столь оптимистично.
– Как истинный народный целитель, я предлагаю вылечить Эдисона патентованным средством от коклюша. Берётся волосатая гусеница и кладётся в мешочек. Мешочек привязывается к шее пациента. Далее он носится до тех пор, пока гусеница не защекочет пациента своими ворсинками. Когда пациент начнёт смеяться от щекотки, его дыхание заразит гусеницу, и пациент перенесёт на неё свой недуг.
– Причём здесь коклюш?
– Это была реклама того, что я назову альтернативной медициной.
– Доктор Хамфри, я боюсь, что здесь не всё в порядке, – робко признался Уиллард.
– В чём дело? Я не вижу, что здесь не так.
– Истерия бывает только у женщин.
– Почему, Уиллард?
Симеон Уиллард подошёл к доктору Хамфри и нашептал на ухо известный каждому анатому ответ. Хамфри нахмурился ещё больше.
– Это действительно так?
– Честное с-с-слово.
– Тогда почему Борис не заметил главного? Если истерия бывает только у женщин, а у Эдисона случилась истерия…
Ученики доктора Хамфри в испуге обернулись к Эдисону. Познав истину, им придётся преодолевать адскую рутину общения врачей со слабым полом. Естественно, им придётся обследовать пациентку сквозь ширму, стараться не оскорбить пациентку нескромными вопросами и учитывать прочие необходимые условности.
– Вы хотите сказать, что Томас Эдисон – женщина? – усомнился Фил Тодд.
– Именно такой вывод я вынужден сделать. – Следующие слова были обращены к пациенту. – Леди, у меня к вам один деликатный вопрос. Вас следует называть мисс Эдисон или миссис Эдисон?
Пациент тем временем несколько оправился от невроза и с выражением изумления на круглом лице слушал поставленный ему диагноз.
– Пошёл к чёрту! – был ответ.
– Простите, милая леди, но вам не подобает так выражаться. Так подобает выражаться только мне одному! Я утверждаю, что вам необходим проверенный метод лечения истерии – то, не знаю что!
Лицо Эдисона снова отобразило непонимание диагноза. Доктор Хамфри сжал руками трость, незаметно приподнимая её. Неизвестно, дошло ли бы дело до драки и рукоприкладства, если бы тишина не была прервана вмешательством нового лица.
– Доктор Хамфри, вы лечите женщину? – спросил некий голос, произносивший Р на немецкий манер. – Дайте мне взглянуть на неё!
Негромкий мужской голос с характерным произношением одного из звуков и самый интерес к прекрасному полу позволял предположить, что он принадлежал Альберту Эдуарду. И правда, наследник престола вошёл в палату и теперь лорнировал присутствующих.
– Имею честь представить вам эту даму, Ваше Высочество, – подобострастно выговорил Уиллард.
– Даму? – отделённые от присутствующих лорнетом, глаза Его Высочества округлились, отобразив тем самым несоответствие того, что они видят, тому, что слышат уши. – Я вижу здесь только нашего американского гостя.
– Должен признаться, что мы совершили медицинское открытие, достойное Диккенса. Да, перед вами дама.
– Я не дама! Я мистер Томас Алва Эдисон!
– Все американцы врут! – выразил доктор-американец своё вечное кредо.
– Возможно, в-в-вы правы. Если мы совершили м-медицинское открытие, то причём здесь Д-Диккенс? Видимо, вы врёте, – ответил Кёрк.
Молчание было ответом – и даже тишиной, в которой что-то незаметно подкрадывается.
Немного погодя, Уиллард перешёл к делу.
– Что вы предлагаете делать, милостивый государь?
Хамфри сердито прорычал.
– Проводить над Эдисоном медицинский эксперимент по лечению истерии у мужчин! Неужели вам это не понятно? Неужели я должен это объяснять?
Хамфри показал зубы, эффектно пошевелив пальцами. Еле слышное рычание прервалось озадаченным взглядом в сторону пациента. Ученики притихли.
– Что случилось, доктор? – забеспокоился Тодд.
– Смотрите внимательно! – Хамфри направил палец на вздымающийся живот Эдисона.
– В чём дело, доктор? – забеспокоился доктор Уиллард.
