Текст книги "Земляне против политики (СИ)"

Автор книги: Антон Толстых

– Всё названное вами соответствует истине.

– При обсуждении боксёрского поединка вы заявили, что победит холостой боксёр, поскольку холостой должен быть лучше женатого.

– Это верно. Но не можете ли вы сказать, кто из боксёров победил? Холостой или женатый?

– Н… н… н… н-н-не знаю…

– Да, я признаю, что ваши знания о нашей эпохе не безупречны.

– Теперь я хотел бы, чтобы вы рассказали обо мне, – попросил Джозеф Чемберлен.

Елена Шишкина заняла место Эраста Попова.

– Вы носите в петлице орхидею.

– Разве по мне этого не видно?

– Я хотела сказать, что вы всегда носите орхидею. Когда вы были министром торговли, вы едва не погибли, вывалившись из хэнсомского кэба.

– Это правда.

– У вас три сына: Невилл Чемберлен, Джозеф Остин Чемберлен и Джейн Остин Чемберлен.

Делон и Попов засмеялись. А вот старший Чемберлен, похоже, воспринял эти слова всерьёз.

– Вы ошиблись. У меня нет сына по имени Джейн Остин Чемберлен.

– А дочь?

– Дочери по имени Джейн Остин Чемберлен у меня тоже нет.

– Вы неверно поняли, – ответил учёный. – Просто Елена Шишкина обладает чувством юмора.

– Теперь перейдём к немецкому послу в Лондоне. Нам есть что сказать о нём, – сказал полу-Ален, полу-Делон.

Немецкий посол вышел к астронавтам. Второй (кто его разберёт, какой у него дипломатический ранг) притащил за ним тяжёлую конторку. Достав фотоаппарат на треножнике, он сфотографировал наших современников. Магниевая вспышка на Нашей Земле выглядела бы явным анахронизмом. Встав за конторку, он приготовился записывать слова Арсена.

– Ваше полное имя Михаэль Гельмут Пауль Густав Граф фон Зигфелд цу Шварценберг. Вы родились в Дюссельдорфе. Перед тем, как стать послом в Лондоне, вы были статс-секретарём по иностранным делам, а до этого были послом в Стамбуле.

– Вы хотите сказать, в Константинополе?

– Да. Вы были знакомы с социалистами. Бисмарк назвал вас «лучшей лошадью в дипломатической конюшне». Вы интересуетесь автомобилями, но считаете, что в Великобритании их никогда не будет. На самом деле они будут там уже в следующем году. Вы участвовали в автомобильных гонках 1894 года Париж—Руан, но победителем стал маркиз де Дион. В Лондоне вы используете конный экипаж, но применяете звукозапись мотора, чтобы вводить в заблуждение. Вы используете псевдоним фон Меркель.

– Поразительно! Всё точно. Это всё, месье Делон?

– Ваш император увлекается рубкой леса. У него недоразвитая левая рука. Кайзер меняет костюмы 12 раз в день. Кайзер назвал свою зубную боль великой. О нём говорят: «он готов быть императором на троне, женихом на свадьбе и покойником на похоронах». Однажды он перерезал подтяжки одному офицеру.

– Этого действительно вам не следовало знать. Тем более французам, – высокомерно ответил фон Зигфелд, но тут же задумался. – Я вижу, геяне действительно пережили всё это, и теперь живёте в эпохе, которая у нас ещё не наступила.

– Вы правы, – радостно сказал Эраст. – Но я понял, в чём наша беда: мы слишком серьёзны! Как сказал барон Мюнхгаузен, умное лицо – это ещё не признак ума. Все глупости на Нашей Земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!

Елена взглянула на Роберта. Он действительно улыбался.

– Вот-вот, – ответила Елена. – И ихний президент на фотографиях улыбается.

Браун перестал улыбаться и вышел в перёд.

– Подумаешь, барон Мюнхгаузен! Я сейчас тоже приведу вам классную цитату. – Браун повернулся к викторианцам и выпалил: – Есть сообщение от дядюшки Билла. Не покупайте наркотики. Становитесь поп-звёздами и получайте наркоту даром!

Как и следовало ожидать, альтернативцы не поняли эту фразу. Зато поняла Елена Шишкина.

– Мистер Браун, чему вы их учите?! И вообще, эта фраза не из американского фильма!

– Вы уверены? Я и не знал.

– Погодите, не забывайте, зачем мы сюда пришли.

– Боюсь, вы забыли обо мне, – заметил альтернативец, в котором можно было узнать будущего Георга Пятого (хотя Эраст, наверное, принял его за Николая Второго).

Старший агент:

– Разве вам недостаточно уже сказанного? Ладно, что-нибудь добавлю. Вы женаты на Марии Текской. Её нет среди присутствующих здесь, наверно, потому, что она беременна будущим Георгом Шестым.

– В таком случае назовите личность уже родившегося моего сына.

Георг вызвал няню, которая была одета в белое платье и передник, и не носила чепец. Она несла на руках годовалого младенца.

– Его зовут Эдуард Альберт Кристиан Георг Эндрю Патрик Дэвид?

– Вы правы.

– Узнаёте ли вы его? Это же будущий Эдуард Восьмой!

Последовавший за этим поступок Родиона Моисеевича вызвал удивление викторианцев. Он повернулся к младенцу и погрозил ему кулаком.

– Ваше Высочество, вы понимаете меня? Смотрите не вздумайте отречься от престола в 1936 году! И не только в 1936 году, но и вообще не вздумайте отрекаться от престола!

Браун оттолкнул учёного.

– Ваше Высочество, не слушайте его. Я, как американец, говорю вам, что вы должны отречься от престола и жениться на американке. Эту американку зовут Уоллис Симпсон. Запомнили? Или вам записать?

Сергеевский прервал его.

– Ваше Высочество, не слушайте его. Я, как британский учёный, говорю вам, что вы не должны отрекаться от престола.

– Я, как американец, говорю вам…

– Я, как британский учёный, говорю вам…

– Я, как американец, говорю вам…

Его Высочество хихикал в ответ.

– Вам не стыдно? – спросила королева. – Вы, гражданин Соединённых Штатов, чему вы учите моего долгожданного правнука?

– Я учу его тому, что должно произойти, Ваше Величество.

– А не лучше ли предотвратить отречение от престола Эдуарда Восьмого? – спросила старший агент. – Роберт Браун, очевидно, рассуждает, как док Эммет Браун, который предупреждал: опасно изменять прошлое! А ведь мы не зря основали агентство. Зато в двадцать первом веке тоже что-нибудь изменится. Надо поспешить, пока захватчики не прилетели.

– Не совсем так, – тихо напомнил начальник. – Пока мы не предъявим текст соглашения и пока его не подпишут, захватчики не прилетят.

Полиция ввела в помещение некоего альтернативца в сюртуке. Вроде ничего примечательного: чёрные волосы, чёрные усы, чёрная борода. Тем не менее, наши современники заподозрили, что видели земного двойника этого человека, только помнят его в более старом возрасте, седым и в некоторых случаях в очках.

– Несмотря на то, что дело ещё не дошло до суда, мы можем вынести обвинения этому человеку. Он трижды злоумышленник. Во-первых, он еврей.

– У нас с такими взглядами борются, – ответил Делон.

Эцилопп удивлённо посмотрел на него.

– Во-вторых, он создал абсурдную теорию о том, что вся психика человека зависит от… хм… хм… стыдно такое произносить.

– Мы поняли. Поняли. Продолжайте, – ответил физик.

– В-третьих, и это самое главное, он пробрался в Ламбетский дворец с целью загипнотизировать архиепископа Кентерберийского.

– Вы не дали мне высказаться! – ответил «трижды злоумышленник». – Меня зовут Зигмунд Фрейд, и я австро-венгерский врач. Да, я действительно создал теорию, которую этот господин назвал абсурдной. Но дело не в ней, а в моём методе гипноза, связанном с идеями Жана Мартена Шарко. Об этом методе лечения узнал английский языковед Дулиттл, и он обратился ко мне письмом с просьбой применить этот метод для спасения Геи. Я отозвался на благородную просьбу. Да, я загипнотизировал Гарольда Битона, главу Церкви Англии. Но я так поступил ради спасения Геи от наших захватчиков!

– Мне трудно поверить в такой вздор, – ответил Джозеф Чемберлен.

– Тем не менее, я говорю истинную правду. Конечно, Папа Римский объявил существование геян ересью. Но правительство Британской империи не принадлежит к Католической церкви. С другой стороны, глава Церкви Англии, с коим я имел честь встретиться, является человеком либеральных и прогрессивных взглядов. Дулиттл уговорил меня загипнотизировать главу Церкви Англии для того лишь, чтобы он поддержал главу Католической церкви и тем самым затруднил намерения империалистов захватить Гею.

– А инцидент в ресторане? Это тоже ваших рук дело? Только не говорите, что вы загипнотизировали всех нас, кроме лорда Солсбери и меня.

– К вашему сожалению, мне придётся об этом сказать. Я загипнотизировал в первую очередь Теслу и Эдисона. На самом деле у Эдисона не отваливалась голова.

– И на самом деле Хамфри не опоил нас лауданумом?

– Вы правы, господа. Если бы не визит Артура Бальфура, я мог бы загипнотизировать и членов правительства. Но такой возможности у меня не случилось.

– То есть вы пытались спасти нашу планету? – спросили космонавты и учёный.

– Вы предали нашу планету! – заявили политики.

– Во-первых, геяне должны благодарить, а жители Мирра проклинать не меня, а Дулиттла. Инициатива принадлежит ему. Во-вторых, я предал вашу планету только для того, чтобы спасти другую планету, которая больше этого заслуживает. Но это мы ещё посмотрим... Не всё так однозначно!

– На этот раз вы правы, – ответила Елена, которая уже поняла, в чём всё это дело. – С этим не всё так однозначно. Намерения наших политиков...

– Помимо того, то, что на вашей планете нет жизни – не унижение. Это можно толковать метафорически...

– Вы правы. Ну посмотрите на нашу жизнь! Это жизнь?

Конец фразы сменился аплодисментами.

– Ну конечно же! – подтвердил Сергеевский. – Это не жизнь, а... Ладно, при женщинах говорить не буду.

Снова аплодисменты.

– Сначала надо подписать соглашение, – как-то нетерпеливо встрял Роберт.

– Не знаю, стоит ли выдавать Фрейду и Дулиттлу звание Героя России. Ну или Нобелевскую премию мира. Не похоже, что они спасли нашу планету от агрессоров. Хотя если учесть его гениальный вывод про нашу жизнь...

Дж. Чемберлен осторожно вышел вперёд.

– Один из наших профессоров говорил: «Есть ли жизнь на Земле, нет ли жизни на Земле, это науке неизвестно». Кто бы думал, что он прав. Теперь извольте вопрос. Вы упоминали намерения ваших политиков. Захватить, вы сказали?

– Именно так.

– Прискорбно. Теперь я изволю задать вопрос вашему защитнику. Скажите, герр Фрейд, не вы ли тот самый возмутитель спокойствия, который отвергает мораль, и чьё имя не следует произносить в присутствии дам?

– Да, это я. И моё учение позволяет выявить причины военной агрессии.

– Как ваше учение может выявить её причины?

– Это очень просто. Скажите, вы считаете, что детей нужно пороть?

– Как же иначе? Мы пороли детей, и вон сколько джентльменов выросло.

– Вас часто пороли?

– Столько же, сколько остальных.

– А вас, лорд Солсбери?

– Точно так же. Но какое это имеет отношение к агрессии?

– Слушайте мои выводы. Не напрасно зависимость от порки, она же флагелломания, известна как «чисто английский порок». Не случайно причиной чисто английского порока считают телесные наказания в детстве. Вас часто пороли, и это действие задело некую струнку в вашем либидо. Но, как доказывают мои исследования, либидо требует жертв. Вам требовалось чем-либо сублимировать эту неудовлетворённость. Так вы начали подчинять весь мир, надеясь осуществлять сублимацию посредством колонизации. Ну как? Нравится ли вам моё научное объяснение бессмысленной агрессии?

Браун сказал Елене:

– Ни хрена себе! Я и не знал, что Обаму в детстве много пороли. Надо запомнить на будущее.

Елена улыбнулась гагаринской улыбкой.

– Погодите, при чём здесь Обама? – заметил русский учёный. – Фрейд же сказал про англичан. Скорее Кэмерон...

Браун показал большой палец.

– Вы хотите сказать этим, что... – начал понимать Чемберлен, но Сергеевский его перебил:

– Фрейд прав. Зато персонаж Адриано Челентано в одном фильме сублимировал путём колки дров. Поэтому я хочу вручить этот скромный подарок.

Родион Моисеевич взял у Фокса пакет и достал из него топор. Не успел Браун опомниться, как топор оказался в его руках.

– Зачем вы дарите мне топор? – удивился Роберт.

– Ваша страна неправильно сублимирует.

Чемберлен снова неуверенно вышел вперёд. Его кое-что заинтересовало:

– В первую очередь вам следует объяснить, что означают слова «либидо» и «сублимировать».

Фрейд сделал это за наших современников, нашептав политикам на ухо. Правда, второй термин он ввёл где-то на пять лет позже 1895 года. Хотя, может быть, придумал его раньше.

– Мистер Гленн и мистер Шепард, – доложил дворецкий.

Агенты припомнили, что эти фамилии принадлежали не только первым американским астронавтам, но и тем типам, которые украли вывески с музея. Видимо, и остальное украли они. В зал вошли блондин и шатен, в одинаковых визитках и с английскими усами.

Шатен продекламировал:

– В будущем американец стал ругаться: Donnerwetter! За демократией гоняясь, деньги выбросил на ветер.

Не успел второй их них открыть рот, как шатен продолжил:

– Решил какой-то обормот воевать с геянами весь год. Скажет вам любой дурак, что его зовут Барак.

Не очень-то они похожи на космонавтов. Скорее они похожи на Бандурина и Вашукова. Только откуда они знают, кто такой Барак?

– Нам мистер Хамфри рассказал, – объяснил шатен словно в ответ на этот вопрос.

Чемберлен подошёл к нему и слегка вытянул руку.

– Эти люди будущего, мистер Шепард, уверяют нас, что их Соединённые Штаты намерены победить нас. Если так, извольте пистолеты.

Шепард и Гленн, похоже, были немного удивлены. Как бы то ни было, они достали из-под визитки два револьвера. Да, вроде бы в то время револьвер и пистолет могли обозначать одним словом.

Чемберлен протянул один револьвер Брауну.

– Что это значит?

– Насколько я понимаю, вы представитель вашего президента.

– И что же?

– Мистер Шепард, едва став покорителем космоса, поведал нам о русской рулетке. Этот господин бывал в России. Известно ли вам, что такое русская рулетка?

– Да.

– Психиатр только что подтвердил, что наше и ваше правительства неправильно сублимируют. Верно ли? Кто сублимирует правильно, а кто неправильно, спросите вы? Неизвестно. Потому нас рассудит случай.

После этих слов он приложил револьвер к виску.

– Погодите! – кинулась к нему Елена.

Чемберлен убрал револьвер. А Браун, кстати, и не собирался его прикладывать.

– Что требуется делать в таком случае, мадемуазель? Если смотреть с другой стороны, наше и ваше правительства достойны дуэли. Но это явление мы начинаем запрещать.

– В том то и дело, – ответил Роберт, поняв суть. – Фрейд только что убедительно доказал, что родители Обамы тоже навешали ему нешуточных люлей. При этом Обама не требует сатисфакции у первого встречного.

– Не надо нас отвлекать! – заметила Елена Шишкина. – Фрейд прав. Его объяснение вполне соответствует современной политике. Надо только поглубже покопаться.

– Ещё не всё! – прервал её Браун. – Мы ещё не рассказали вам про участников Уимблдонского чемпионата в 1895 году. Этого мы не можем вам сказать, поскольку мы не подумали про такую возможность. Попросту не готовы. Правда, мы хотели заглянуть в ваш компьютер на Даунинг-стрит...

– Одну минуточку! – крикнул Солсбери. – Вы имеете в виду эдисоновскую машину? Так вы имеете в виду, что вы залезли в её память и таким путём узнали о наших малоизвестных подробностях? Вы знаете всё вами рассказанное лишь благодаря вычислительной машине? В таком случае вы мошенники.

Викторианцы загудели. Конечно, старший агент не блефовала, но как теперь доказать, что дело вовсе не в компьютере. Браун всё испортил. Теперь агентов ждёт тюрьма.

– Стойте! – сказала Елена. – Дайте слово подсудимым.

– Даём вам слово.

– Да, мы видели вашу машину. Тем не менее, мы знаем названные сведения из своего опыта и из своей истории, которая у вас повторялась, а вовсе не из вашего компьютера. Секретарь сказал, что он ввёл в компьютер только сведения из Popular Science и из The Sportsman. И ещё сведения о нынешнем Уимблдонском чемпионате.

– Не совсем. Принц Уэльский ввёл туда портрет прекрасной дамы с глазами-лангтри.

Это кое-что из викторианской Англии. Только агентам были важны немного другие сведения.

– Пусть кто-нибудь докажет, что сведений, которые мы назвали... в общем, их там нет.

– Тогда пусть дворецкий приведёт секретаря.

Тут и пришёл секретарь. Он нёс с собой документ в виде сложенного листа. Скрепки у них ещё не придумали.

– Я боялся, что геянам понадобится список д-документов в памяти машины.

– Подайте, – главный альтернативец прочитал список файлов, и убедился, что сведений об Эдисоне, Виктории, фон Зигфелде и остальных в компьютере нет.

– Вы вам верим. Только скажите вашему мистеру Брауну, чтобы он больше не портил чужие планы.

– Теперь мы перейдём ко второй части нашей миссии в девятнадцатом веке.

– Вы ещё не закончили разрушение наших планов? – спросил лорд Солсбери.

– Разумеется, вы не знаете, что такое айпад, – продолжил Браун слова главы космической четвёрки. – Творение Стива Джобса. Подробности вы узнаете позже. Теперь же у нас есть трёхмерный iPad, он же трайпад. Наденьте очки, пожалуйста.

– Какие очки? – спросила Виктория. Тем временем Сергеевский достал из рюкзака пакет с 3D очками.

– Каждому по очкам.

– Почему они прямоугольные? – спросил Эдуард.

– А какие должны быть?

– Круглые. Почему они прямоугольные?

– Потому что у нас двадцать первый век. А у вас в девятнадцатом веке круглые очки? Интересное дело. В фильме «Матрица» у хороших парней круглые очки, а у плохих парней прямоугольные очки.

– Каждому по очкам. Тот, кто не наденет очки, ничего не поймёт, – добавил Браун.

Невнятная угроза подействовала, и викторианцы вынуждены были надеть 3D очки. Наши современники едва не рассмеялись, когда увидели, как люди в визитках, длинных платьях, с моноклем и прочим подобным надели на себя анахронизмы. Браун включил трайпад. Вскоре над ним возник рабочий стол с фоном «Безмятежность». Браун перешёл к видеопроигрывателю. Над трайпадом (во всяком случае, в представлении тех, кто был в очках) возник крысобел Скрат с жёлудем. Скрат выронил жёлудь, и тот укатился за пределы 3D изображения. Скрат начал носиться над трайпадом и издавать свои нечленораздельные звуки.

– Он произносит звуки? – удивился принц Эдуард.

– Я вижу здесь последствия изобретения кинетоскопа и фонографа, – понял Эдисон.

– Это не то! – крикнул Браун. Он включил следующий образ, и на этот раз возник мультяшный Обама. Обама держал глобус.

– Дорогие бывшие марсиане! Дорогие враги народа! Покупайте наш гениальный продукт – глобус США! На нём нет 200 государств, как на обычном глобусе! Он гораздо экономичнее, так как на нём 50 государств, 50 штатов, из которых состоит наша американская страна! Если США развалится на куски, глобус не изменится! Покупайте за 30 долларов!

Обама чпокнул и исчез.

– Я не ожидала от Сергеевского-старшего такой свиньи, – удивилась Елена. – Причём здесь Обама?

– Это просто шутка юмора, – предположил Родион Моисеевич.

– Идём дальше, – продолжил Браун.

Над трайпадом возник мистер Пропер, в разных странах известный как Don Limpio, Maestro Limpio, Meister Proper, Мr. Clean и под некоторыми другими именами. Впрочем, для Сергеевского-старшего он просто мистер Пропер.

– Кто это?

– Это реклама чистящего средства. Этот господин живо почистит вам мозги. Интересно, кому именно?

– Когда, наконец, будет то, ради чего мы притащили сюда айпад? – спросил Роберт Браун.

На этот раз над айпадом возникла Елена Павловна. В белой рубашке и с микрофоном.

– Мы записали ролик на трайпад, как только эту штуковину привезли, – пояснила она неосведомлённым.

Правда, её не услышали. В 3D Елена говорила:

– Дорогие альтернативцы! Будьте добры выслушать. Перед вами выступает Народный артист России Илья Резник.

В 3D появился Резник. Вот что он читал:

 
Обама, Ромни и Маккейн
Практически накостыляли
Своим соседям, но затем
Мук совести не испытали.
Уже хотели вы весь мир
Захватывать без перерыва.
Друзья! Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Обама, верь, взойдёт она,
Звезда пленительного счастья,
Встанет Америка со дна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
 

Наши современники зааплодировали.

Альтернативцы пока ещё неохотно последовали их примеру. Браун тоже не знал, стоит ли идти поперёк политики. Хорошенько подумав, он засунул в рот пистолет.

Зато Арсен не нашёл ничего лучше, чем обнять Елену и впиться ей в губы. Сергеевский только вздохнул.

На этот раз Браун сделал ещё один правильный выбор. В воздухе возникла надпись «ОБРАЩЕНИЕ ЛИДЕРОВ К АЛЬТЕРНАТИВЦАМ». Поскольку надпись была только в одной плоскости, некоторые оказались в неудобном месте для обзора. Надпись сменилась головами Обамы и Дэвида Кэмерона. Увидев в воздухе такие реалистичные головы, викторианцы снова пришли в замешательство.

– Мы запрещаем вам завоёвывать Нашу Землю, – сказали трёхмерные изображения. – Вот если мы завоюем вас, тогда другое дело. На нашей планете уже начало двадцать первого века, в то время как у вас всего лишь конец девятнадцатого.

Обама и Кэмерон исчезли. На их месте оказался Олланд.

– Где это видано, чтобы в девятнадцатом веке люди летали в космос? – продолжил он. – Здесь вам не роман Жюля Верна и не роман Герберта Уэллса. Здесь вам не стимпанк, в конце концов! Прекратите этот вопиющее логическое несоответствие!

– На Нашей Земле уже информационный век, – продолжили Медведев и Путин. – У нас уже другие поводы для агрессии. Сотни нефти! Если вы добровольно отдадите нефть, на вас не нападут.

– На Нашей Земле действует устав Организации объединённых наций, – продолжила Меркель. – Вроде бы мы не должны применять агрессию против других планет. Да только вот всё равно придётся. Это называется сублимацией. Так и назовём: Организация Объединённых Сублимаций!

Следующая фраза принадлежала пустым кадрам:

– Все инопланетяне равны, но некоторые более равны, чем другие.

На переднем плане снова возникли Обама и Кэмерон.

– Мы говорим вам сейчас, что наш дух сильнее и не может быть сломан, вы не в состоянии нас изжить, и мы вас победим. Так звучит моё высказывание. Если вы не хотите этого, то и не пытайтесь победить нас. И только попробуйте вякнуть! Вякнете – в землю зароем. Не в Марс, а именно в землю.

Меркель:

– Кто с мечом нам придёт, тому мы подарим пистолет-пулемёт.

Путин и Медведев:

– Вы думаете, что землянин альтернативцу – волк. Всё не так. Землянин альтернативцу – друг, товарищ и брат. Правда, мы сами не знаем: то ли собака – друг человека, то ли человек – друг человека. Пусть разбираются философы.

Снова голос из пустых кадров:

– А теперь подведём итог. Как говорится... АМЕРИКАНЦЫ, УЛЕТАЙТЕ ДОМОЙ!

3D ролик закончился. Елена подвела общий итог.

– Правильно. А вы, викторианцы, наоборот, прилетайте. В качестве гостей. Если вы станете нашими гостями, вы увидите йотапланы, компьютеры, ГЛОНАСС и прочие достижения современных людей.

– И ещё один совет немцам, – добавил Делон. – Не пытайтесь сфотографировать этот 3D ролик. Его видно только в 3D очках.

Действительно, фон Зигфелд и второй дипломат приготовили фотокамеру для фотографирования лидеров. Поскольку снимки уже были напрасно сделаны, им пригодился бы цифровой фотоаппарат, чтобы сразу можно было удалять лишние снимки.

План идёт своим чередом. Елена обратилась к викторианскм астронавтам:

– Мистер Гленн, мистер Шепард, мы хотим спросить. Сколько у вас пепелацев... простите, космических кораблей?

Люди, подобные уже упомянутому Стоку Мандевиллю, подошли ближе. Правда, в соответствии со своим этикетом, они сохраняли дистанцию.

– В наших запасниках находятся десять космических снарядов. Благодаря конвейеру Эдисона созданы ещё пять.

– Нам нужно столько, сколько могут вместить шестерых человек. Мы хотели вернуться обратно на своих космопланах, а план взял и провалился.

– Мы выполним ваши требования.

– Погодите, сначала подписать соглашение, – не вытерпел Браун. Это немного подозрительно.

– Я это и предлагаю. Ваша светлость, слушайте. Вам остаётся письменно выразить своё согласие с декларацией Организации Объединённых Наций.

Старший агент достала из сумочки скоросшиватель с этим документом. Она направилась к альтернативцам, и те положили документ на немецкую конторку. Такие важные документы не стоит подписывать на коленях.

Прошло немного времени. Настал важный момент...

– Соглашение подписано, господа геяне! – провозгласил Солсбери.

Жест, который тут же изобразил американский астронавт, подозрительно напоминал римский. Хотя дело не совсем в этом. Роберт Браун обратился ко всем присутствующим:

– Слушайте все сюда! И вы слушайте, и вы, и вы! Альтернативцы только что подписали соглашение с нашими правительствами. Вы не ослышались! Соглашение не с Пан Ги Муном, а с Обамой, Кэмероном, Меркель, Кличко, Яценюком и остальными антироссийскими личностями! С этого момента политика Британской империи и наших современных великих Соединённых Штатов будет единой. Мы присоединим к своим метрополиям чужие планеты. Мы распространим на них истинную демократию. Если современная Америка будет прогрессором для девятнадцатого века, это стремление к распространению американской демократии по всей известной нам Вселенной будет реальным! Вы слышите?

– Извините, мистер Браун, – несколько удивлённо ответил Чемберлен. – В тексте соглашения ничего этого нет.

Американец прищурился.

– Чего? Как это нет?

– Очень просто, – выступил вперёд Фокс. – Только, мистер Браун, сначала объясните нам пожалуйста, почему там всё это должно быть. А?

Белый американец не знал, что ответить. Вместо внятного ответа он подёргал оселедец.

– Ну, мистер Браун? – поторопила его Шишкина. – Вы агент, а я старший агент. Я ваш командир. Отвечайте. Пожалуйста. Это приказ.

– А я для вас ещё выше, – весомо добавил Сергеевский. – Я вообще глава агентства.

Браун сдался. С видом двоечника он признался:

– Ну, я подменил текст соглашения.

– Зачем? – уточнила Шишкина.

– Чтобы Британская империя стала союзником Обамы и остальных.

– Так я и думал, – ответил Фокс. – А теперь я объясню вам, почему викторианцы ничего такого не прочитали. Я сам подменил текст соглашения. Вы видели, что глава агентства запер меня в комнатушке. Эта комната соседствует с комнатой, где лежали инструменты агентов. Эти комнаты тайно соединены. И там же скрытая камера. Я пробрался туда после ухода агента Брауна и исправил его тёмное дело.

– Спасибо, – лаконично ответила Елена.

– А вот мне непонятно, почему в трёхмерном изображении не было соответствующих реплик. Почему трёхмерные Обамы этого не говорили?

Сергеевский показал большой палец.

Остальные удивились. Он тоже внёс свой вклад и предупредил диверсию?

– Очень просто. Это работа меня с отцом. Те фрагменты ролика, в которых нет никаких лиц, это просто монтаж. Я их добавил. А вот...

– Почему президенты говорили не то, что мы хотели? – спросил Браун. Опять не вытерпел.

– Их просто переозвучили. Пародисты. Братья Пономаренко.

Попов нервно помотал головой. Наверное, вспомнил отношение ко всем украинцам поголовно.

Теперь высказаться решил министр колоний.

– Как я понимаю, соглашение между империями разных планет и эпох отменяется. Только вот всегда ли вместе будут наши планеты?

– Хороший вопрос, – ответила Елена. – Я как раз к нему готовилась. Как пелось в классике советского кинематографа, всегда быть рядом не могут люди. Итак, песня посвящается Татьяне Анциферовой, Ларисе Долиной, американскому правительству и завоевателям настоящего и будущего.

Она открыла рюкзак и извлекла сотовый телефон, тот самый, который мы видели в её квартире (ну и в машине тоже). Космонавтка положила его на немецкую конторку и альтернативцы услышали мелодию Зацепина. Сергеевский принялся записывать на камеру.

Теперь внимание! Поскольку вы не слышите пение (видеоролик Сергеевского ещё не был выложен на Ютьюб), а просто читаете текст, вам придётся включить немного воображения. Представьте, музыку из соответствующей песни, и что Шишкина поёт также, как... В общем, вы поняли.

 
<музыка Зацепина>
Всегда-а быть врагами не мо-огут лю-юди,
Всегда-а быть врагами не мо-огут лю-юди,
Нельзя-я людя-ям... земны-ым людя-ям... воева-а-ать без конца-а-а...
Скажи-и, зачем же тогда-а мы-ы гу-убим,
Скажи-и, зачем мы-ы друг дру-уга гу-убим
Теря-яя люде-й... теря-яя сердца-а?
Прише-ельцев всё время мы ждё-ём как чу-уда-а,
Бра-атьев по разуму ждё-ём как чу-уда-а,
Хотя-я могли-и, США могли-и их скры-ы-ыть без следа-а-а...
Скажи-и, узнать мы могли-и отку-уда,
Узна-ать при конта-акте могли-и отку-уда,
Что мы-ы все-е для них... что они-и для земля-ян... любо-овь и судьба-а-а...
<музыкальная пауза Зацепина>
Скажи-и, мы до-олго могли-и скита-аться,
Среди-и тума-анных миро-ов скита-аться,
Зате-ем... чтоб мы-ы... с тобо-ою мы-ы... друг дру-у-уга нашли-и-и?
А вдру-уг прика-ажет Бара-ак расста-аться,
Вдруг на-ам прика-ажет Бара-ак расста-аться,
С прише-ельцами с звё-ёзд... с друзья-ями Земли-и?
Не сче-есть плане-ет во вселе-енной э-это-ой,
Не сче-есть враго-ов во вселе-енной э-это-ой,
Друзей найти-и, друзе-ей найти-и всегда-а-а нелегко-о-о.
И всё-ё же иска-али мы ва-ас по све-ету,
Опя-ять иска-али мы ва-ас по све-ету,
Искали ва-ас... среди чужи-их... простра-а-анств и веко-о-о-ов...
<музыкальная пауза Зацепина>
Всегда-а быть врага-ами не мо-огут лю-юди,
Всегда-а быть врага-ами не мо-огут лю-юди,
Нельзя-я людя-ям... земны-ым людя-я-ям... воева-а-ать без конца-а-а-а...
Скажи-и, зачем же тогда-а мы гу-убим,
Скажи-и, зачем мы друг дру-уга гу-убим,
Теря-яя люде-ей... теря-яя сердца-а?
Прише-ельцев всё вре-емя мы ждём как чу-уда,
Бра-атьев по ра-азуму ждём как чу-уда,
Хотя могли-и, США могли-и их скры-ы-ыть без следа-а-а,
Скажи-и, мы мо-ожем узна-ать отку-уда-а,
Узна-ать о ру-усских могли отку-уда-а,
Что вы-ы для ни-их... что они для США...
Любо-о-о-овь и судьба-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а...
 

– Вах-вах-вах, какой оселедец невкусный! – жаловался Браун.