Текст книги "Люсиль из Мартейны (СИ)"

Автор книги: Аноним Madarao

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

–Сжечь его! -раздалось из толпы.

–Зло надобно сжечь!

–Его нужно похоронить, как подобается, о чем вы?! -выступил вперед Салин.

Старик смерил его безразличным взглядом. Ничего не говоря, Клаус подошел к Петеру и осторожно взял его тело на руки. В толпе охнули, заголосили.

–Да они заодно с демонами! То-то поймать не смогли! -Люсиль узнала одного из тех парней, кого вчера учила хорошим манерам.

–Ты бы лучше помолчал, -Сантье хищно улыбнулся, облизнув губы. -Или мы с тобой поговорим еще раз...

Парень пискнул и смолк, побледнев. Клаус сделал несколько шагов вперед, но ему заградили путь. Люсиль встала рядом, разминая шею. Истрийские рыцари одновременно обнажили мечи.

–Вы в шаге от того, чтобы вас обвинили в мятеже, -в голосе Клауса появились не свойственные ему нотки. -Дайте нам уйти с этим ребенком, или же вся деревня будет залита кровью.

Крестьяне неохотно расступились. Рыцари прошли сквозь толпу, из которой на них смотрели с ненавистью и страхом. Прикрывая командира, они направились в сторону палаток, бывших в это время суток чернильно-синими.

–Сворачиваем лагерь, -на ходу отдавал приказы Клаус. -Сейчас переломный момент – лучше уйти, чтобы не провоцировать их, иначе действительно польется кровь. Отойдем подальше и дождемся рассвета. Поутру похороним тело. Люси...

–Я присмотрю за Петером, -кивнула девушка.

–Хорошо, -кивнул в ответ Клаус. -Хорошо...

* * *

Они выбрали место подальше от деревни, за лесом. Здесь было тихо, а с холма открывался вид на широкую дорогу, петлявшую средь лугов – Глиняный Тракт.

Рыцари быстро выкопали глубокую яму, после чего Салин вместе с Клайном аккуратно уложили туда тело Петера. Некоторое время постояли так, после чего принялись закапывать. Клаус видел, как на мгновение исказилось лицо Люсиль, когда на тело упала первая горсть земли. Она ничего не сказала. Просто продолжала смотреть своим обычным отрешенным взглядом, и рыцарь уже не мог быть уверен в том, видел ли он действительно что-нибудь.

В качестве надгробия поставили камень правильной овальной формы, который Марлен умудрился найти где-то неподалеку. Закончив, рыцари столпились вокруг могилы, и воцарилось напряженное молчание.

–Я... не знаю, что сказать, -покачал головой Клаус.

–Я скажу, -Жан выступил вперед, встав рядом с надгробием.

Клаус кивнул, ничего не ответив.

–Прости нас, парень. Мы должны были защищать тебя, а вместо этого гоняли по лесу, будто зверя. Прости. Ты... не сделал ничего дурного, помни об этом. Покойся с миром.

–Покойся с миром, -недружным хором повторили рыцари. Люсиль молчала.

Они еще постояли рядом с могилой, думая каждый о своем. Через некоторое время Клаус кивнул, показывая, что пора ехать. До него донеслось чуть слышное:

–Fasio te nei, Rinike.

* * *

К полудню они добрались до развилки, где одна из дорог вела к Глиняному Тракту. Пришло время прощаться.

Рыцари, смеясь, уговаривали Люсиль продолжить путь вместе с ними, но девушка была непреклонна.

–Мне за вашу работу денег не платят, -отвечала она.

Салин, кажется, расстроился больше всех – попрощался он скомкано, заметно краснея. Жан лишь кивнул, а Сантье, улыбаясь, положил в ладонь девушки крохотный белый предмет и крепко сжал.

–Не показывай им, -прошептал он. -Это кость игрицы. Сгодится на что-нибудь, думаю...

Кивнув в знак благодарности, Люсиль убрала ценный подарок в поясную сумку. Рыцари уселись на своих лошадей, груженых разномастной поклажей. Лишь Клаус и Люсиль пока стояли, придерживая коней за поводья.

–Езжайте, -кивнул Клаус. -Я догоню.

–Голубки будут прощаться, -весело фыркнул Марлен. Кто-то засмеялся.

–Клаус принес обет безбрачия, -донеслись рассерженные слова Салина.

Рыцари медленно двинулись по дороге, держа путь на юг.

–Наконец-то, -вздохнула Люсиль, расправляя плечи.

–Устала от нас? -улыбнулся Клаус.

–Не в этом дело. Ты и твои ребята заставляют меня вспомнить, что на этом свете еще существуют хорошие люди.

–Это плохо?

–Это расслабляет. На самом деле – это лишь частный случай, и даже Жан не такой зануда, каким кажется.

–Ты могла ударить его тогда.

–Это было ни к чему. Я просто не дала вступиться тебе за меня, вот и все.

–Почему?

–Это же очевидно. Между вами не должно быть вражды, пока вы в одной команде. Выбирая меня, ты предаешь их. Это неправильно.

–Ты слишком мудра для своего возраста, -вздохнул Клаус.

–Как будто ты знаешь, сколько мне лет, -хмыкнула Люсиль.

Они медленно шли в сторону северной дороги. Голубое небо быстро заполнялось тяжелыми серебристыми тучами.

–У тебя есть знакомые в Мууре?

–Да, есть.

–Остановишься у них?

–Вряд ли. Думаю, сниму комнату – как обычно.

–Не хочешь нарушать чужой покой?

–Ровно наоборот. Хочу наконец поработать в тишине за удобным столом.

Клаус рассмеялся. Потом неожиданно спросил, посмотрев в глаза девушке:

–Люси, а что означает это слово, "Rinike"? Ты называла так Петера.

–Тяжело объяснить. Вернее, сложно осознать полное значение этого слова. Что-то вроде "родня", "родственник", "единокровный". Это если совсем просто, -девушка остановилась, поглаживая Алли.

–Я, кажется, не вполне понимаю.

–Маги могут называть так друг друга, или же любое существо, несущее в себе магию.

–Даже чудовищ?

–Даже чудовищ. Или Проклятых. Это не важно. Важно то, что мы все связаны, и связь эта намного сильнее, чем кажется на первый взгляд. Мы – другие, Клаус. Будто... одна семья.

–Звучит слишком хорошо.

–Это только звучит. Правда лишь в том, что мы связаны, хотим мы этого или нет. Ничто не мешает нам убивать друг друга.

Клаус молчал, глядя, как девушка поглаживает Алли по гриве.

–Я хотел бы надеяться, что мы снова встретимся.

–Не в этом году, уж точно. На юге мне делать нечего.

–Рыцарей Истры найти легко. Но я не знаю, как найти тебя, если что-то случится.

–Клаус, в этом и смысл – меня не должны искать, -Люсиль обернулась, со вздохом посмотрев на рыцаря.

–Ты права, -Клаус отвел взгляд. -Все время забываю, что ты...

–Ведьма. Если бы я могла забыть об этом так легко... Ну да ладно, -после непродолжительной паузы решилась девушка. -Имя моей знакомой – Каринн, или Горькая Инни. Спрашивать в "Мира Капеле".

–"Мира Капела"? -не поверил своим ушам Клаус. -Я верно расслышал?

–Да, верно. Самый крупный, уважаемый и роскошный бордель по эту сторону Красных Гор.

–И она там... работает?

–Полы моет, -громко фыркнула девушка, так что Алли даже всхрапнула. -Не всегда, но довольно часто Каринн в курсе, куда я отправляюсь из Мууры. Я расскажу ей о тебе, чтобы не возникло вопросов.

–Хорошо. Я запомню, -кивнул рыцарь.

–И еще кое-что, -Люсиль достала из сумки камень и протянула Клаусу. -Держи.

Камень был довольно крупный, размером с четверть ладони. Он поражал своей чистой белизной, так что на его фоне все остальное казалось блеклым и выцветшим. Камень был шершавым на ощупь и матовым, но если как следует присмотреться, можно было заметить крошечные искорки на его поверхности, мягко поблескивающие в солнечном свете.

–Это аннит. Зачарованный, конечно же. Может служить лишь человеку с чистым сердцем. Пока ты остаешься таковым, будет уберегать тебя от зла, плохих людей и неприятных событий. Ничего особенного, но все же...

Она пожала плечами. Клаус, ошарашенный внезапным подарком, не сразу нашелся с ответом.

–Я... не ожидал. Спасибо. Буду беречь его, – он улыбнулся, крепко сжав аннит в руке.

–Обереги – довольно слабый вид защиты, но ничего более серьезного я тебе предложить не могу. К сожалению, маги-телохранители нынче не пользуются спросом...

Люсиль, вздохнув, подтянулась и уселась на лошадь.

–Надеюсь, когда-нибудь я все же смогу вернуть свой долг, -Клаус поднял голову к небу, потом перевел взгляд на девушку.

–Не думай об этом так. Ты мне ничего не должен. Мне неприятно сознавать, что кто-то может общаться со мной так, руководствуясь исключительно обязательствами, и ничем более.

–Нет, я не это имел в виду! Прости, это прозвучало...

–Паршиво прозвучало, что тут скрывать.

Она улыбнулась. Это была грустная, тихая улыбка, напоминающая мягкий свет, пробивающийся сквозь густые тучи.

Клаус оседлал свою пегую лошадь.

–Мы еще встретимся, рыцарь, -кивнула девушка. -Так что я не прощаюсь.

–До встречи, Люси. До встречи...

О девушке, продолжение.

Лето 1313 О(215 И).

Первые рассветные лучи осторожно коснулись ее лица. Ветер звучал напряженно, гудел, словно был рассержен. Она снова почувствовала запах сырой влажной земли и, почему-то, высушенных листьев. Она неуверенно пошевелила пальцами, после чего открыла глаза.

Она снова видит, так же, как и раньше. Она жива, глаз восстановился – значит, заклинание сработало как надо. Она все помнит, будто прилегла спать всего на одну ночь. Сколько же времени прошло на самом деле?

Сознание будто бы входило в тело по частям. Она с трудом перевернулась на бок и, уперевшись руками в пыльную серую землю, попыталась приподняться. У нее ничего не вышло. Тело казалось совершенно чужим, бесчувственным. Полежав так некоторое время, девушка начала ощущать слабый холодок, просачивающийся сквозь платье и пробегающий по обнаженным рукам. Она предприняла еще одну попытку и смогла сесть. Похоже, теперь все будет в порядке. Девушка огляделась и судорожно выдохнула.

Она убила этот лес своей магией. Вокруг, куда ни глянь, были лишь высушенные до основания деревья – надломленные, будто просящие о пощаде. Мох выцвел и сморщился, и вокруг, сколько хватало окинуть взглядом, не было ни единой травинки или же иного растения, выжившего под действием заклинания. Мир будто окрасился серым, и лишь разливавшийся розовый свет на бледно-голубом небе наполнял пустоту блеклыми красками.

Пошатываясь, девушка встала. Ощупала руками лицо, убедилась, что все в порядке. Осмотрела свое тело, кое-как поправив порванное в нескольких местах платье, все сплошь покрытое пятнами засохшей крови. Потом обернулась. Сердце сжалось от невыразимой тоски, а в бледно-голубых глазах сверкнули слезы.

Это все же был семикровник. Он умер первым, подчиняясь ее проклятой магии. Огромный ствол был насквозь высушен, а корни почти полностью вылезли наружу. Следы круга стерлись, но было видно, что по завершении восстановления земля просто выплюнула девушку из своих недр и тут же затянула свои раны.

–Прости меня, -она протянула дрожащую от холода руку и прикоснулась ладонью к стволу. -Прости.

Она быстро вытерла слезы и посмотрела на небо. Лес мертв, и одно лишь солнце не даст ей ответа, сколько времени прошло с тех пор, как она находилась здесь. Довольно тепло – возможно, уже лето? Значит, прошло несколько месяцев. Или... несколько лет? Она не знает. Нужно возвращаться.

Растирая руками подмерзшее тело, она направилась в северо-восточную сторону. Нужно быть осторожной – если прошло мало времени, солдаты Истры еще могут быть где-то поблизости.

Она старалась ни о чем не думать, но чем глубже она вдыхала прозрачный рассветный воздух, чем быстрее становились ее движения, тем сложнее становилось хоть как-то ограничивать поток мыслей. Ее острый ум при любом возможном случае вступал в спор с ее чувствами, не оставляя последним никаких шансов. Она не любила себя за это, а сейчас и вовсе хотела возненавидеть.

Зачем она возвращается? Она знает, что они мертвы. Нет никаких шансов, ни малейших – тогда их пришли убивать, а не брать в плен. Она лишь найдет их изувеченные трупы, ничего более. Зачем?..

Потому что нельзя иначе. Пока она не увидела все собственными глазами, в ней будет жить надежда. Она будет верить, что все могло обойтись, что они смогли убежать, как и она. Даже сейчас она верит в это. Всеми силами старается верить.

Девушка смахнула непрошенные слезы. Длинные белые волосы путались, падали ей на лицо, цеплялись за мертвые ветви деревьев. Она шла все быстрее, быстрее, и скоро перешла на бег.

Солнце медленно поднималось, из розовато-желтого превращая свод неба в кристально-голубой. Сначала девушка не поняла, что именно изменилось. И тут же к ней пришло осознание, что высохший лес закончился. Она будто стояла на границе двух миров: позади нее оставалась мертвая серая земля и замершие в предсмертном плаче деревья, а впереди серое плавно переходило в темно-зеленое. Все наполнялось красками, тихим шелестом листвы и стрекотанием насекомых. Под ногами вновь знакомо булькала вода, а мягкая болотистая почва тянула за ступни, с неохотой позволяя сделать очередной шаг. Запах сырости приятно щекотал ноздри.

Осмотрев некоторые растения, девушка пришла к выводу, что сейчас конец мая. Значит, прошло только два месяца. Или же несколько лет, но сейчас этот вариант казался совсем уж нереальным.

Она все шла и шла, узнавая знакомые места. Уже скоро она выйдет к поместью, потому нужно двигаться осторожней. Конечно, солдаты давно ушли, но она не знает, как разворачивается война и где сейчас основной фронт. В любом случае, едва ли Мартейна продержится более полугода.

Чем ближе она подходила, тем медленнее становились ее шаги. Лес редел. Девушка остановилась. У нее есть последний шанс развернуться и уйти, а после никогда сюда не возвращаться. Так она навсегда сможет сохранить надежду в своем сердце.

–Это самообман, -прошептала она вслух, покачав головой.

Нужно принять правду такой, какая она есть. Так ее всегда учили, так она жила и будет жить дальше. Нужно успокоиться, глубоко вдохнуть и выдохнуть. Вот так, теперь она готова. И пусть в горле стоит комок, а живот наполнен безграничным чувством страха – так, что даже дышать больно. Она должна идти. Просто делать шаг за шагом, шаг за шагом...

Поместье и все прилегающие постройки были сожжены дотла. Над грудами покореженных досок возвышались лишь сохранившиеся каменные основания – обуглившиеся, но целые. Среди развалин можно было заметить останки людей и животных. Солдаты уничтожили даже скот, а не увели его, как обычно. Это не война, это просто бойня.

В центре огромного двора, бывшего когда-то украшением поместья, тянул свои гладкие ветви ввысь крепкий однолист. Сейчас на его поскрипывающих ветвях, будто куклы, неуклюже болтались высохшие тела людей. Волосы и часть одежды еще сохранились, так что опознать их не составило большого труда. Это были отец, мать и командир охраны – верный рыцарь, прослуживший Фирминам всю свою жизнь. Похоже, он защищал их до самого конца, иначе бы его не повесили вместе с ними. У него отсутствовала рука – похоже, потерял в бою. Неподалеку от дерева, на импровизированном помосте, было еще одно тело – этого человека по какой-то причине решили сжечь. Крохотный тонкий силуэт узнавался поразительно легко в этих обугленных останках – это была бабушка.

Придерживая себя дрожащими руками, девушка остановилась перед однолистом. Ноги подкосились, и она упала на землю, обдирая колени до крови. По щекам ручьем потекли слезы.

Она выла, точно раненый зверь, кричала, срывая горло. Ее крики эхом проносились в безмятежных небесах, сквозь кроны потягивающихся в солнечном свете деревьев, пронзали безразличную землю и каменные остовы зданий. Она рыдала, чувствуя боль во всем теле, а сердце медленно поглощала разверзнувшая пасть пустота.

Можно больше ни на что не надеяться, ни во что не верить. Они мертвы. Их повесили, как какой-то сброд, как уличных воров или бандитов. Унизили рыцаря, не дав ему пасть в бою. Сожгли бабушку, обвинив в ведьмовстве – конечно же, они нашли библиотеку, и смелая женщина не могла допустить, чтобы у кого-то возникли мысли о том, что настоящая ведьма жива и прячется где-то. Она защитила таким образом свою внучку. "Мой любимый ребенок", -как она шутила всегда...

Воспоминания проносились перед глазами, заставляя все сильнее рыдать и кричать от боли. Она ломала ногти до крови, впиваясь в землю, мокрую от слез. Зачем она сбежала тогда? Нужно было умереть здесь же, и тогда ей не пришлось бы видеть все это.

Боль от потери близких поглощала ее, а в мозгу начинала биться мысль: зачем ей теперь жить?..

Ведь их больше нет.

Ее дом сожжен дотла.

Ее имя теперь ничего не значит.

Ее страна будет уничтожена, если этого уже не случилось.

Все остальные ее родственники – мартейцы, а значит, их постигнет та же участь. Император Истры решил, что их страна не имеет право на существование. Не важно, какие у него были на то причины. Важно то, что она видит последствия.

Девушка не знала, сколько просидела так. Солнце возвестило о том, что начался полдень. Навязчивая мысль о самоубийстве бродила в ее голове, мешая горевать о близких.

Она может закончить все прямо сейчас. Она больше ничего не будет чувствовать. Ей не придется жить с этой пустотой в сердце. Ей не придется страдать, ей никогда больше не будет больно.

Девушка помотала головой, отгоняя прочь настойчивый голос. Кажется, будто кто-то чужой поселился там. Она вспомнила сны, оставившие ее так давно. Вспомнила Грань и голоса, что зовут туда. Вспомнила этот мерзкий липкий шепот...

Ну же, давай. Останови все это...

Девушка встала, пытаясь придать ногам твердости. Ветер дразнился, подбрасывая красивые белые локоны, измазанные высохшей кровью. Она посмотрела на висящие останки своих родителей, дочиста обглоданные насекомыми и птицами.

–Мама... Отец, -ее голос чуть дрогнул, но она справилась с собой. -Жизнь – это самый ценный дар. Вы... подарили мне жизнь. Я... смогла сохранить ее. После всего... смогла. Вы учили меня быть сильной...

Она всхлипнула, и слезы вновь потекли по ее распухшим щекам.

–Сильный, как говорил ты, отец... это не тот, кто побеждает здесь и сейчас. Сильный – это тот, кто может сносить лишения долгое время. Тот, кто тверд на всем своем пути. Тот, кого не сломят все его жизненные испытания. Отец... я так хочу быть сильной сейчас...

Она пыталась перестать плакать, с яростью размазывая по лицу слезы.

–Я не могу умереть так просто. После всего пережитого – не могу и не собираюсь, -она уверенно кивнула. -Пока я жива – живы и вы в моем сердце. Потому... вы не можете умереть раньше, чем умру я. Мы будем вместе, всегда.

Зачем ты лжешь?..

Девушка перестала плакать. Зачем она лжет сама себе? Она смотрела сухими воспаленными глазами на обуглившееся тело бабушки.

Они не могут быть вместе с ней. Их нет. Это не дальняя поездка. Они умерли. Вот их тела, перед ней. Она же ведьма, она знает – здесь их больше нет. Ничего нет от них, кроме висящего в воздухе призрака горя и страдания. Они теперь в другом месте – возможно, им там даже хорошо. Но здесь, в этом мире, есть лишь пустота. Пустота и болезненные воспоминания, каждое из которых будто режет ножом по внутренностям. Их нет. Она теперь одна. Нужно принять правду. Принять и жить дальше, как всегда...

Она пошла вдоль поместья, пытаясь найти что-то, что может ей пригодиться. В полу бывшей рабочей комнаты отца торчала настежь распахнутая дверь потайного люка. Спустившись вниз, девушка убедилась, что вся ее библиотека уничтожена. Все редкие книги, что с таким трудом доставала для нее бабушка, все компоненты, растения, рисунки с формулами – все обратилось в прах. Камни, похоже, просто украли – там были достаточно ценные разновидности, так что неудивительно. Ничего, что она могла бы использовать. У нее есть лишь ее потрясающая память, являющаяся самым ценным хранилищем всех накопленных знаний. Откровенно жаль лишь потерю редких ингредиентов – вряд ли она когда-нибудь сможет найти нечто подобное.

Она тщательно обыскала развалины, все время натыкаясь на чьи-нибудь останки. Многих слуг и рабочих она даже смогла опознать, отстраненно перебирая в голове их приметы.

Все, что можно было сжечь, было сожжено. Остальное, навроде денег или драгоценностей, было вынесено. Скот, судя по всему, сгорел заживо. Коней забили вместе с наездниками в общей панике, когда кто-то попытался сбежать верхом.

Девушка равнодушно отмечала все эти детали, по крупицам восстанавливая картину произошедшего. Осмотрев все, она вновь остановилась в центре двора, под ветвями однолиста. Есть еще то, что она должна сделать сегодня.

Она подобрала крепкий кусок обугленной доски и, выйдя за окраины, начала чертить круг. Она прошла вдоль всего дома и двора, ограничив толстой линией всю территорию поместья. По четырем сторонам света она нарисовала магические знаки, после чего подошла к дереву.

Ей пришлось залезать наверх, чтобы перерезать толстые веревки найденным на кухне ножом. Высушенные скелеты с глухим стуком ударились оземь. После этого она осторожно стащила с помоста тело бабушки. Все останки девушка аккуратно уложила рядом друг с другом, в стороне от однолиста. Осталось только развести огонь.

Покончив со всеми приготовлениями, девушка встала рядом с погибшими, не глядя на них. Неподалеку злобно потрескивал маленький костер.

–Вы все умерли страшной смертью. Я чувствую зло в воздухе – ночью здесь будет опасно. Не хочу, чтобы мой родной дом был проклятым местом. Я начертила круг – на случай, если пламя выйдет из-под контроля. Старик всегда меня ругал за то, что я боюсь огня.

Она слабо улыбнулась, вспомнив своего учителя.

–Хорошо, что он не дожил до этого.

Она замолчала. К горлу снова подступил комок. Она должна попрощаться с ними, попрощаться и очистить тут все. Нельзя плакать. Она будет сильной – не когда-то, когда забудет все это, а прямо сейчас.

–Я знаю, это самообман, -она подняла голову вверх, к вечереющему небу. -Но, пожалуй, мне будет легче, если я буду думать, что вы и правда все время со мной. Вот здесь.

Она с силой прижала ободранную ладонь к груди.

–Так что я не прощаюсь.

Она знала, что по щекам ее вновь текут слезы, но более не обращала на это внимания. Она подошла к костру и тихо сказала:

–Manne'h magia.

Пламя сверкнуло и стало насыщенно-голубым. Оно тут же угрожающе накренилось, издавая гудящий звук. Девушка поднесла обе руки и, чуть помедлив, опустила их прямо в костер, после чего вынула, держа в ладонях переливчатые сине-голубые сгустки. Потом кивнула, решаясь, и взмахнула руками.

Пламя потекло по воздуху, опустилось на землю и с невероятной скоростью охватило все вокруг. Девушка напряглась, пытаясь задать нужное направление. Огонь капризничал, с неохотой выполняя ее приказы. Все, до чего он дотрагивался – будь то камень или дерево, тут же рассыпалось в прах без малейшего дыма. Исподтишка он пытался подобраться и к девушке, но она уверенно держала его на расстоянии, крепко удерживая в руках направляющие сгустки. Она чувствовала, как он хочет освободиться, как медленно горячеет в ее руках, пытаясь опалить и поглотить целиком. Сейчас они были на равных – ее сила против его силы.

Когда был очищен последний участок проклятой земли, девушка тут же это почувствовала. Она приказала огню возвращаться. Нехотя он, будто скатываясь, прыгал обратно в ее ладони. Сделав последнее усилие, она сжала его, и пламя потухло. Изначальный костер был стерт вместе со всем остальным.

На лбу выступили капли пота. Девушка огляделась. Ее окружал выжженный пустырь – ни дерева, на каменных остовов, ни останков людей. Совершенная пустота в пределах очерченного ею круга. Точно такая же, как поселившаяся теперь в ее сердце.

История третья, о правителях.

Лето 1321 О(223 И).

Небо медленно наполнялось неприятными серыми тучами. Воздух, разгоряченный, будто бы звенел в ушах, хотя на самом деле этот настойчивый однообразный звук издавал нестройный хор насекомых. Люсиль устало прислонялась к потному тулову Алли, придерживая ее за поводья, и невидящим взглядом смотрела вперед, туда, где городская стража сейчас тщательно обыскивала какого-то неприятного мужчину в обносках.

Шел уже третий час от рассвета, когда открылись городские ворота, но желающих попасть внутрь было слишком много. Это были крестьяне и торговцы, привезшие на продажу свои продукты и различные товары, местные жители, странствующие рыцари, наемники, иноземцы и прочие, прочие, прочие... Городская стража тщательно осматривала всех входящих, интересуясь целью посещения столицы Истрийской Империи. Всем, кто не являлся местным жителем, выдавали специальную бумагу, разрешающую ограниченное пребывание. Если, конечно же, результаты досмотра удовлетворяли суровых стражников.

Август, не желая проигрывать июлю, решил, что жары, бывшей ранее, недостаточно – нужно быть лучше и стремиться к большему. Люсиль чувствовала, что на ее одежде не осталось более ни одного сухого пятнышка, а мысль о том, что придется снимать сапоги, чтобы дать отдых измученным ногам, причиняла нестерпимую боль и вызывала ужас. Последнюю воду из фляги она отдала лошади, дав ей напиться из своих рук, после чего лишь протерла влажными ладонями лицо. Перед ней оставался всего один человек внушительных объемов, с такой же объемной тележкой. Ему, кажется, было совсем плохо – он беспрерывно пил и протирал лицо надушенным платочком. До девушки доносился слабый аромат цветов и просто-таки нестерпимый запах пота. Понимая, что сама сейчас пахнет не лучше, она страдальчески терпела, пытаясь дышать через раз. Позади нее тянулась очередь – по размеру, ничуть не меньше той, что она уже отстояла. Кажется, это все затянется до полудня. На памяти Люсиль это был первый раз, когда стража настолько тщательно проверяла всех входящих. Судя по тому, что она успела услышать, проезжая по Глиняному Такту, на то была причина.

Ходили невразумительные слухи о том, что стряслась беда. Кажется, на Принца было совершено покушение. А, может быть, на самого Императора. Возможно, покушения вовсе не было, и кто-то из них болен. В любом случае, приезжие рассказывали то, о чем точно сами не знали. Люсиль была уверена, что выяснит все сразу по прибытию в город, но это случилось даже раньше. Когда наконец толстого мужчину с тележкой пропустили, выдав ему бумаги, настал черед девушки.

–Имя, род деятельности, цель прибытия? -стражник устало пробубнил фразу, которую повторял изо дня в день. Второй, сидя за обтрепанным столом, приготовился записывать. Третий в это время принял лошадь травницы, готовясь ее осматривать. На синем полотнище, накинутом поверх кольчуги, поблескивал серебром символ столичной стражи – непритязательное изображение городской стены. Девушка даже не хотела думать, насколько жарко сейчас им, в полном своем облачении.

–Люсиль из Мартейны, лекарь. Прибыла...

–Лекарь?! -встрепенулся сидящий, поставив жирную кляксу на бумаге. -Надо было проходить без очереди!

–К Принцу, стало быть, -закивал стражник, заглядывая в седельные сумки.

–Верно, -уверенно ответила девушка, понимая, во что она влипла.

–Орден? -спросил второй стражник, самый молодой, вновь приготовившись писать.

–Я не из Ордена. Частное обучение.

Стражник поморщился и что-то накалякал в своем журнале посещений.

–Только травы да банки какие-то, -подтвердил третий стражник, обладавший выдающейся бородой. -Щас еще тут посмотрю...

Большую часть украшений Люсиль пришлось заранее надеть на себя, чтобы не вызывать подозрений. В сумках остались лишь ее камни и некоторые предметы, но она достаточно хитро их рассовала, используя в том числе потайные карманы. Хотя, конечно, это все же было достаточно рискованно – сейчас она это понимала как никогда ранее.

–Оружие? -все тем же усталым голосом осведомился стражник, жестом показывая, чтобы она покрутилась на месте.

–Разделочный нож считается? -Люсиль послушно повернулась, подняв вверх руки.

–Арч? -обратился стражник к бородачу, вздохнув.

–Обычный разделочный нож, я уже посмотрел.

Стражник еще раз вздохнул и наклонился, после чего тщательно ощупал сапоги девушки.

–Может, снять? -предложила Люсиль. Стражник болезненно поморщился и отрицательно покачал головой.

–Тут какие-то камни – сплошной мусор, -подал недоуменный голос Арч.

–Я из тех, кто еще практикует камнелечение. Считается, что каждому органу соответствует определенный камень – зная это, можно...

Стражник сморщил лицо так, будто его укусила оса, и махнул рукой, показывая, чтобы девушка замолчала. Арч фыркнул, закрывая последнюю сумку.

–Императору только такую дурь не вздумай сказать, о камнелечении своем. Мы уже замучились трупаки шарлатанов с виселицы снимать.

–Я как раз хотела сказать, что данный метод эффективен лишь в качестве профилактики.

Молодой стражник закончил заполнять свой журнал и повернул его к девушке, протягивая перо.

–Писать ведь умеешь? Подпись поставь.

Люсиль послушно расписалась напротив своего имени и вернула перо. Мужчина достал из шкафчика лист пергамента с текстом указа, красиво оформленный серебряным тиснением, и принялся старательно вписывать имя девушки.

–Срок пребывания даю максимальный, на месяц. Дальше, ежели что, продлить можно. Грамоту эту всегда иметь при себе, ясно? Не первый раз в городе, наверное, и сама знаешь...

Люсиль утвердительно кивала.

–До дворца провожать, стало быть, не нужно? -уточнил бородатый Арч.

–Нет, я знаю дорогу, -девушка старалась выглядеть максимально дружелюбной. Нельзя вызывать подозрений, особенно когда пытаешься пронести драгоценности...

–Надо будет Руделю сказать, он сейчас все одно ерундой мается – пущай ко двору доложит, что новый лекарь вскорости пожалует.

Люсиль на секунду страдальчески прикрыла глаза. Конечно же, легко отделаться она уже не сможет. Угрюмый стражник молча всучил ей лист пергамента и громко рявкнул: "Следующий!"

Девушка поблагодарила, принимая грамоту, и прошла сквозь ворота, придерживая Алли. Только сейчас она ощутила, как, не обращая внимания на страшнейшую жару, по спине медленно разбегались мурашки. Это было опасней, чем она предполагала, но самое неприятное еще впереди. Нужно немедленно связаться с Каринн и выяснить, что вообще происходит.

Муура была поистине огромным городом, хотя и не самым большим среди государств, расположившихся севернее Красных Гор. Также Муура не претендовала на звание самой прекрасной или же причудливой, но, несомненно, на территории Истрийской Империи это был один из богатейших городов. Муура не отличалась какими-либо особенностями архитектуры и выдержана была в так называемом "западном" стиле – строгие высокие стены, строгие башни и строгие темные цвета. Этот стиль еще называли "ковикским", именно его в далекие времена для обустройства еще молодой тогда Истры выбрал тогдашний правитель. Ковикская архитектура славилась своей приземленностью и одновременно практичностью. Большая часть зданий строилась из камня, добываемого тут же, неподалеку от Мууры. Каменоломни эти примечательны были прежде всего тем, что добываемая в них порода имела специфический синеватый оттенок, за счет чего города Империи приятно отличались от мрачного серого Ковика. Синий оттенок за счет необычного камня и построенных из него стен столицы со временем стал символом Истры.

При этом, нельзя было сказать, что имперские постройки были совсем уж грубы и некрасивы. Местные архитекторы привнесли в ковикский стиль немногое от южного Солира и кое-что от восточного Кассела, в результате чего получилось весьма изящное решение, так что архитектура Мууры и по сей день вызывает восхищение именно своим удачным смешением всего наилучшего.