Текст книги "Люсиль из Мартейны (СИ)"

Автор книги: Аноним Madarao

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Протирая лицо и руки, Люсиль задумчиво остановилась посреди двора. Из дома вновь донеслись громкие крики. Похоже, Тюлька не обрадовалась пьяному мужу. Крики становились все громче, и травница уже различала отдельные слова. Постояв еще пару секунд во дворе, Люсиль обернулась к мирно пощипывавшей сено лошади.

–Доброй ночи, Алли.

Алли поводила ушами, не отрываясь от ужина.

Девушка размяла шею и плечи, еще раз огляделась по сторонам и направилась в зернохранилище, оставив пока дверь открытой. Подтащив одну из сумок поближе к освещенному пятачку, Люсиль еще раз проверила количество еды. Перебрав свои скудные запасы, она убрала все обратно в сумку.

Крики в доме наконец стихли. Девушка услышала скрип открываемой двери и звук быстрых семенящих шагов. Тюлька заглянула к ней, держа в руках миску с похлебкой и большой кусок свежего хлеба.

–Держи, травница, – протянула еду женщина.

–Мы договаривались только на ночлег, -встала с пола Люсиль, принимая тарелку.

–Мы договаривались, что волдыри исчезнут не раньше чем через пару дней, но рожа у Палика уже заметно чище. Наконец-то ночь проведем спокойно, а то с этим зудом он и уснуть-то не мог... Так что это тебе от меня благодарность.

Тюлька улыбнулась. Девушка, взглянув ей в лицо, чуть сдвинула брови.

–У тебя ссадина на щеке.

Женщина отвела взгляд.

–Муж постарался? -Люсиль поставила миску с хлебом на пол и полезла в сумку.

–И ему от меня досталось, еще похлеще, -рассмеялась Тюлька. Девушка уже протягивала ей что-то липкое, напоминающее ссохшуюся водоросль.

–Держи.

–Что это? -женщина с нескрываемым омерзением смотрела на протягиваемую ей вещь.

–Это кистеперник. Прикладывай его к ушибам и синякам, он снимает боль и воспаление, а также обладает сильным заживляющим свойством.

Тюлька взяла лист кистеперника и опасливо приложила к щеке. Люсиль уселась поудобнее и принялась за похлебку. Женщина не торопилась уходить и, придерживая лист у щеки, оперлась плечом о дверной косяк.

–Тебе Жун, -после непродолжительного молчания начала она, -ничего не рассказывал?

Люсиль вопросительно посмотрела на нее.

–Ну, о том, что у нас тут... шумновато по ночам?

Девушка отрицательно помотала головой. Тюлька вздохнула и прижала кистеперник к щеке поудобнее.

–В общем, воет кто-то. Как полночь наступает – вой поднимается. Жуткий такой, как будто бы... с того света, -женщина поежилась. -Первую ночь подумали было, что волки, да только волков отродясь у нас тут не было. Да и не похоже, по правде-то говоря. Потом сообразили – вой начался как раз как Михо пропал. Искали мы его по окрестностям – сгинул бесследно. Утоп в болотах, не иначе... Скажи, травница, может ли такое быть, что это... ну... его дух ходит и воет?

Люсиль прожевала откушенный кусок, проглотила. Тюлька выжидательно смотрела на нее.

Какие неудобные вопросы.

–Я всего лишь травница, откуда мне знать о таких вещах?

–Ты, видно же, человек образованный, многое поди знаешь, -женщина с надеждой смотрела на нее.

–Как давно это началось?

–Да недели две назад.

–Воет каждую ночь?

–Да, ровно с полуночи и до рассвета...

–Вой доносится из леса? Перемещается или...

–Вот тут и другая странность, травница. Воет точнехонько из одного только места – из развалин давно порушенного поместья, что на болотах стоит. Говорят, в давние времена там маг какой-то жил, -Тюлька сплюнула, будто само слово "маг" могло замарать ее. -Да только давно это было. Как магов всех пожгли, так там эти вот руины и остались. Место это дурное, точно тебе говорю. Никогда даже близко туда не ходим, а тут вот, поди ж ты, воет сейчас кто-то...

Люсиль ничего не ответила, задумчиво собирая остатки похлебки со стен миски кусочком хлеба.

–Ну? Что думаешь? -нетерпеливо спросила Тюлька.

–Ничего, -девушка протянула ей пустую миску.

–То есть...

–Для начала, этот вой мне нужно услышать.

–А дальше?

–Дальше – нужно сходить в эти руины и проверить, что там. Вот и все.

–А вдруг там... ну... чудовище какое? Или злобный дух?

–Вполне вероятно, -Люсиль сгребла побольше соломы, готовясь ко сну. -Потому советую просто не обращать внимания. Это ведь всего лишь безобидный вой, верно? Никто не погиб, никто не пропал...

–Это пока так, -Тюлька аж затряслась. -А дальше что будет, никто не знает...

–Ну тогда отправьте кого-нибудь с просьбой о помощи к Рыцарям Истры. Там есть отряды, занимающиеся охотой на чудовищ. Они, к слову, не берут платы с простых людей. Или можете обратиться к вашему покровителю...

Женщина отвела взгляд. Люсиль скатала свой плащ, придавая ему форму подушки, и, чуть поерзав, улеглась спать.

–А ты... ничем не сможешь нам помочь? -спросила напоследок Тюлька.

–За одну только еду и ночлег – точно ничем.

–Ясно...

Уходя, она прикрыла за собой дверь. Люсиль некоторое время лежала с открытыми глазами, напряженно вглядываясь в темноту.

* * *

Она резко открыла глаза в ту же секунду, как над деревней пронеслись первые звуки протяжного воя. Очевидно, это было не животное. Люсиль чувствовала, как нагревается у нее в поясном мешочке анцир, зачарованный на чувствительность к малейшим магическим проявлениям. Вой был протяжным, тоскливым и одновременно просящим. Магия многократно усиливала его громкость. Казалось, он проникает прямо в голову, минуя уши. Малоприятный звук, определенно.

Девушка еще некоторое время лежала на спине, вслушиваясь. Потом раздраженно поерзала, достала анцир, сжала его в руке и поднесла к губам.

–Ini soveri, no's magia, -прошептала она.

Анцир на секунду осветил ее лицо призрачным голубоватым сиянием, и все стихло. Звуки воя более не тревожили ее, оставив после себя лишь легкий гул в голове. Люсиль хмыкнула, устроилась поудобнее и вскоре заснула.

* * *

Девушка проснулась около пяти утра. Сквозь щели сарая бил яркий утренний свет. Разминая затекшие конечности, она вышла во двор, и в нее тут же врезался сын Тюльки, радостно бегавший и что-то громко оравший. Волдырей на его лице почти не осталось, лишь легкие розоватые следы. Ойкнув, ребенок отскочил в сторону и побежал дальше. Краем глаза девушка отметила, что у дороги стоит Тюлька и о чем-то говорит с Жуном. Вокруг них потихоньку собирались другие крестьяне. Поправив сбившуюся рубаху, девушка направилась в сторону нужника.

Выйдя оттуда через некоторое время, она, все так же наблюдая за что-то обсуждающими крестьянами, неторопливо умылась из огромной бадьи с водой, стоявшей во дворе. Солнце уже палило вовсю, обжигая шею. Люсиль побрызгала на себя и смочила затылок. На нее все чаще оборачивались, а значит, пора ей выяснить, что там происходит. Хотя, конечно же, все было ясно и так.

Подворачивая распустившиеся рукава, девушка пересекла двор и остановилась рядом с толпой. Все тут же смолкли. Люсиль выжидательно переводила взгляд с одного незнакомого лица на другое. Староста откашлялся.

–Ты, наверное, слыхала...

–Слышала, да, -не дожидаясь конца его фразы, перебила девушка. -И еще вчера все объяснила Тюльке – просите о помощи охотников на чудовищ, коли боитесь сами сходить в эти руины.

В толпе зашумели. Люсиль отметила, что мужа Тюльки среди присутствующих не было.

–Мы ходили! -донеслось из толпы. Несколько мужиков выступили вперед.

–Днем там ничегошеньки нет, никаких следов!

–Вообще ничего!

–Мы везде Михо искали!

Крестьяне гудели, будто растревоженный улей.

–А ночью кто-нибудь ходил? -не повышая голоса, спросила Люсиль.

–Нет, конечно! -возмутилась какая-то женщина. -А ну как там чудовище какое!

–Чудовище – не чудовище, а этот вой нас с ума сведет! Кой-кто, может, и обвык уже, а я какую ночь нормально спать не могу! – в ответ ей закричала другая женщина, сухощавая и совершенно изможденная.

–Как пить дать, место это проклятущее, надо его очистить!

–А что же, ваши боги вам не помогают? -подняла бровь Люсиль.

Крестьяне напряженно замолчали.

–Жун уже окуривал эти руины, и богам мы молимся каждый день. Да только толку от этого нет, -подрагивающим голосом ответила первая женщина.

–Это нам кара, что за Михо не уследили! -гневно закричал какой-то старик. -Положено найти его и похоронить как следует!

–Ежели он на болотах сгинул – Дух Воды его примет, -сиплым голосом встрял какой-то совсем молодой парень.

–Значица, не так он сгинул! -топнул ногой старик. -Жун, пусть знахарка сходит да поглядит все как надобно, окурит чем-нить от злобных духов...

–Я травница, -поправила Люсиль. -Все знахари уж давно сожжены.

Старик выпучил на нее подслеповатые глаза, явно не понимая, о чем она.

–Сходи, добрая девушка, да сделай все как полагается. Духи любят, чтоб все правильно было. Разожги кору нарьянки – авось и сгинут злые твари, -обратился к Люсиль молодой парень.

–Этой нарьянки тут – что навоза. Сходите да разожгите сами, в чем проблема? -девушка сложила руки на груди, прекрасно зная ответ на свой вопрос.

–А ну как после этого чудилище еще больше осерчает да выскочит посередь дня? -взвизгнула еще какая-то женщина.

Травница выдохнула и, уперев руку в бок, другой рукой устало провела по лицу.

–Поговорим откровенно. Вы искали Михо днем и ходили в руины до полуночи, но ничего не нашли. Вы разжигали травы, взывающие к вашим духам, но не стали использовать нарьянку, ведь, по слухам, она не только изгоняет слабых чудовищ, но и может хорошенько разозлить тех, кто посильнее. Вы боитесь, что пока безобидная тварь может внезапно перестать быть таковой и нападет на вас. Вы не хотите обращаться за помощью к барону или рыцарям Истры, поскольку понимаете, чем это вам грозит, если они узнают, что вы поклоняетесь Культу Четырех. Я – посторонний человек, которого не жалко пустить в расход, если вдруг что-то пойдет не так. Только вот я не дура и прекрасно понимаю, в какое опасное дело могу вляпаться. Так что берите свою нарьянку и попытайтесь сделать что-нибудь самостоятельно.

Толпа стихла. Кто-то пристыжено опустил взгляд, кто-то злобно сплюнул.

–Вот я и говорю, можно и потерпеть, верно? -примиряюще обратился ко всем Жун. -Многие уже привыкли, остальные...

–О чем ты?! -закричала Тюлька. -Из ума, верно, выжил! Сегодня чудище только воет, а завтра пойдет жрать наших детей!

–Верно! -крестьяне вновь загомонили.

–Пусть травница сходит, а мы заплатим! Все по-честному! -пробасил какой-то мужик.

Тут вновь поднялся гомон – у многих просто не было денег, другим было жаль того, что с таким трудом было скоплено.

–Я своей шкурой за бесценок рисковать не буду, -Люсиль уперла руки в бока.

–То есть сходишь, да? -обрадовалась Тюлька. -Если заплатим – сходишь?

Гомон из обеспокоенного стал радостным.

–Десять серебряков, четыре авансом.

Тут же последовала волна возмущения.

–Мы таких денег отродясь не видывали!

–Совсем с ума сбрендила!

–Да мы лучше сами сходим!

Девушка спокойно смотрела на них своими безразличными голубыми глазами.

–Ладно, ладно, -начал успокаивать всех староста. -Возьмем общинные деньги, там есть немного... Остальное соберем сегодня до края дня. В конце концов, если это поможет сладить с неведомой тварью... Пусть так. Это большие деньги для нас, травница.

Старик обернулся к Люсиль, глядя неприятными рыбьими глазами.

–За меньшее я рисковать не стану.

–Понимаю. Но если окажется, что никакой твари и не было, что тогда? Переплачивать мы не собираемся.

–Тогда ограничимся авансом, -чуть более холодным тоном ответила девушка.

–Договорились, -кивнул Жун, после чего обратился ко всем присутствующим. -На этом все, расходимся! Работа прежде всего! Давайте, давайте!

Крестьяне недовольно сплевывали, оглядываясь на Люсиль. Женщины бубнили себе под нос какие-то ругательства, мужики неторопливо направились к полям. Тюлька напоследок бросила травнице злобный взгляд, после чего отправилась кормить скотину. Скоро рядом с девушкой остался лишь староста. Кивнув, он посеменил к своему дому, стоящему аккурат напротив Тюлькиного. К тому моменту, как он вернулся с деньгами, Люсиль успела собрать все необходимое в сумку и уже ждала его рядом с дорогой.

–Четыре серебряка, -выйдя из дому, Жун тут же протянул ей деньги. -Сейчас объясню дорогу...

–С опушки леса, что у крайних домов на другом конце Силовки, виднеется холм. Кажется, там какие-то развалины. Это и есть нужное место?

Старик удивленно заморгал.

–Да, оно самое. Через болота идти, но там неглубоко. Часа три всего, по водице, а так скорее было бы.

–Сейчас, -Люсиль подняла взгляд к солнцу и быстро опустила, -приблизительно семь утра. Я вернусь завтра примерно в это же время, но, скорее всего, к полудню.

Жун выпучил глаза.

–Завтра?! То бишь...

–Старик, ты что же, думал, что я беру десять серебряков за розжиг нарьянки?

Староста ничего не ответил, так и глядя на нее выпученными глазами. Люсиль аккуратно сложила блестящие монетки в маленькую поясную сумку, кивнула старику на прощание и направилась в сторону опушки, где Алли вчера успешно обглодала все кусты жывянки.

* * *

Развалины поместья находились ровно на северо-востоке от лесной опушки. Запомнив направление, Люсиль двинулась в лес. Сейчас, ранним утром, тут было особенно красиво. Сквозь густые кроны деревьев пробивались редкие лучи солнца, оставляя яркие пятна на всем, до чего смогли дотянуться. Под ногами хлюпала вода, и отовсюду раздавался нестройный лягушачий хор. Где-то далеко дятел весело постукивал по семикровнику, издававшему странный глуховатый звук. Здесь было прохладно и свежо, приятно пахло елью и мокрой древесиной. Запах сырой земли успокаивал и дарил Люсиль особое умиротворение. Наслаждаться всем этим мешали лишь надоедливые комары и целые тучи снующих вокруг мошек. Отплевываясь и размахивая руками, девушка пробиралась сквозь ветви колючего кустарника, получившего в народе за свою цепкость прозвище «цеплючка».

–Это всего лишь вербитурум, неужели сложно запомнить? -пробормотала девушка себе под нос и тут же пожалела об этом. Мошкара не преминула залететь в рот и, пытаясь прокашляться, Люсиль двинулась дальше.

Далее почва становилась все мягче, запах земли – насыщенней, а вода местами почти доставала до колена. Девушка шла размашистым, уверенным шагом, активно помогая себе руками. Менее чем за два часа она добралась до подножия высокого холма, целиком заросшего нарьянкой. Хмыкнув себе под нос, Люсиль выбрала наиболее пологий склон и полезла вверх.

Еще через полчаса она была на вершине. Впереди виднелось огромное полуразрушенное поместье, окруженное одичавшим садом. Утерев пот со лба и поправив сумку, перекинутую через плечо, девушка быстро двинулась дальше. Внезапно что-то привлекло ее внимание и она резко остановилась. Сделала пару шагов назад, потом снова шаг вперед. Повторила так несколько раз и кивнула.

–Следы магического барьера, определенно. Отголосок совсем слабый, но, видимо, здесь действительно когда-то давно жил маг. Или кто-то, кто пользовался магической защитой, -пробормотала девушка себе под нос.

Когда так долго путешествуешь в одиночку, незаметно начинаешь разговаривать сам с собой. Хотя обычно Люсиль беседовала со своей лошадью.

Поместье было очень, очень старым. Девушка определила, что ему не менее пятисот лет. Разрушено оно было, вероятнее всего, в годы охоты на ведьм, то есть около трехсот лет назад. Каменное основание, осыпаясь, все еще мужественно выдерживало любые погодные условия. Второй этаж давно уже обрушился – судя по всему, он был деревянным и сгорел во время пожара. Люсиль видела многочисленные следы бушевавшего здесь когда-то огня. Балки из однолиста выдержали пламя, но сильно почернели и местами чуть подгнили от старости. Сад весь порос диким хистусом и плющом. В бесформенной груде камней, гниющего дерева и поглощающего все на своем пути хистуса с трудом угадывались очертания некогда прекрасного дома. Место вовсе не было мрачным или жутким. Скорее, в нем чувствовалась абсолютная, невыразимая тоска.

Оглядевшись, девушка тут же приметила вход. Искривившаяся дверь, обитая металлом, была оторвана и лежала рядом с дверным проемом. Люсиль аккуратно перешагнула ее и вошла внутрь.

Она оказалась в прихожей, почти полностью заваленной мусором и гниющим деревом. Пробираясь под импровизированным сводом, она вышла в гостиную. Большая часть этой комнаты осталась без потолка, так что лучи нещадно палящего солнца тут же принялись щекотать Люсиль шею. Лестница на второй этаж была разрушена, сама гостиная также не пережила пожара. Ковры, мебель, картины – почти все сгорело дотла. Девушка принялась тщательно осматривать комнату, отметив про себя, что тут еще есть арка, ведущая, судя по всему, в столовую.

На стенах кое-где сохранились рамы – те, что, опять же, были сделаны из однолиста. В двух из них, особенно широких и массивных, Люсиль обнаружила секретные углубления. Конечно же, за такое длительное время мародеры или, возможно, крестьяне вынесли отсюда все ценное, что только можно было найти. Девушка тщательно осмотрела единственный почти целиком сохранившийся буфет – он также был совершенно пуст. В других обломках мебели не было ничего интересного. Еще она обнаружила несколько так называемых асфханских нитей – в давние времена были очень популярны ковры из Наира, Лакура и Сиадда. Из-за особенных красок и уникальной техники плетения, придуманной изначально в Асфхане, что находится в Лакуре, все ковры из этих далеких южных стран принято было называть асфханскими. Хотя, конечно, они сильно отличались друг от друга. Краска от времени поблекла, но в ней еще угадывался насыщенный голубой цвет. Обычно все оттенки синего использовали в своих работах наирцы. Поразмыслив пару секунд, Люсиль убрала все найденные нити в поясную сумку.

Больше в гостиной ровным счетом ничего не было. Стараясь ступать как можно более аккуратно, девушка прошла сквозь арку и попала в столовую. Потолок тут был практически цел, но из пустых глазниц выбитых окон поступало достаточно света. Длинный стол, предположительно на десять персон, был опрокинут и лежал у стены. Вся дорогая посуда была давным-давно разворована, на полу валялись лишь глиняные черепки да осколки буфетного и оконного стекол. Ближайшая дверь вела в кухню, но там также не нашлось ничего интересного. Горы битой глиняной утвари, крепко сбитый деревянный столик да каменный очаг – вот и все, что тут было. Постояв немного, Люсиль все же отворила заслонку очага и как следует проверила рукой, что там внутри. Не найдя ничего, она некоторое время еще оглядывалась и, вздохнув, вернулась в столовую.

Другая дверь вела наружу, на задний двор. Протяжно скрипнув, она с трудом отворилась. Взгляду девушки предстал все тот же хистус и кусты нарьянки. Моргнув, она присмотрелась повнимательней. Потом медленно вышла в сад, тщательно глядя себе под ноги. Присела, поводила рукой по земле.

–Следы... Определенно, тут кто-то был. Три... может, четыре человека. Следы совсем слабые – видимо, дождь все размыл. Скорее всего, они принадлежат тем, кто искал Михо...

Люсиль еще некоторое время разглядывала землю, но следы обрывались почти сразу, так что по ним нельзя было сказать ничего более определенного. Девушка вернулась обратно в дом.

–Пыль в некоторых местах выглядит совершенно иначе, будто бы тут кто-то недавно был. Искавшие Михо решили потрогать все местные рамы и стены? Или же решили, что пропавшего можно отыскать в буфете? Сомнительно. Возможно ли, что две недели назад здесь был сам Михо? Если он мертв, где кровь или хоть какие-то признаки того, что он умер? Где его тело?

Девушка чуть раздраженно выдохнула. Поиск Скрытого ей не поможет – он применим лишь к магическим объектам. Никаких признаков Михо, никаких следов таинственного чудовища – его присутствие она бы почувствовала без всяких ритуалов. Анцир чуть теплый, и это неудивительно – когда-то это место защищал плотный магический барьер. Больше ничего, что стоило бы внимания девушки. Стало быть, пора готовиться к приходу ночного гостя.

Люсиль огляделась. Да, пожалуй, столовая подойдет лучше всего. Как могла, девушка расчистила пол, выбросив весь мусор в угол комнаты. Не слишком довольная результатом, она достала из сумки маленький грязный мешочек. В мешочке было несколько небольших, вытянутых в длину камешков угольно-черного цвета. Выбрав один, Люсиль что-то прикинула про себя, наклонилась и принялась чертить.

–Одного круга хватит за глаза, -бормотала она себе под нос. -Или нет?.. А, ладно. Пусть будет два. Больше – не меньше...

Менее чем через час все было готово. Люсиль почувствовала, как хрустнула спина, когда она наконец закончила рисовать. Потерев свободной рукой поясницу, девушка оглядела результаты своего труда. Два ведьмовских круга были идеально ровными и четко вписывались один в другой. Вдоль всех линий шли надписи, понятные лишь магу – магические формулы. Рисунок перемежался дополнительными линиями, предусмотренными исключительно для того, кого Люсиль ожидала сегодня увидеть. Кожей ощущая проходящие вдоль линий магические потоки, девушка кивнула. Значит, все начерчено без ошибок.

–Двойная защита и отталкивающее поле... Хорошо. Теперь самое неприятное – ждать.

Люсиль уселась посреди круга, перекрестив ноги. Зачарованный чернильный камень, который маги использовали в своих ритуалах, обладал поразительным свойством – он оставлял нестираемые следы на любой твердой поверхности, не пачкая при этом одежду или кожу. Смыть его яркий черный след мог лишь настой колеции, приготовленный особым способом. Девушка убрала камень обратно в сумку, глубоко вдохнула и выдохнула, закрыла глаза. Не двигаясь, она просидела несколько часов.

Около шести вечера она резко открыла глаза, со вздохом порылась в сумке и извлекла оттуда крохотный кусочек вяленого мяса. Вздохнула еще раз и достала ломоть черствого ржаного хлеба. Ела не торопясь, тщательно пережевывая каждый кусок и запивая водой из фляги. Четыре серебряка – это сущая мелочь, учитывая, что до столицы путь вовсе не близкий. В том, что оставшиеся шесть монет она не увидит, Люсиль была уверена полностью.

Поев и тщательно собрав все крошки, девушка вновь замерла. К девяти заметно стемнело. Встрепенувшись, Люсиль быстро достала из сумки несколько камней и пару мешочков, разложив их в непосредственной близости от себя. Огромный, мягко переливающийся янтарь она взяла в левую руку и крепко сжала. На янтаре, если приглядеться, можно было заметить пару неглубоких трещин.

К одиннадцати вечера все вокруг погрузилось во мрак. Надрывно скрипели деревянные балки, встревоженные порывами ветра. Где-то рядом копошились мелкие животные и насекомые. Деревья в саду стонали тоскливо и протяжно, так что более всего походили на страдающих от нестерпимых ран людей. Казалось, будто весь дом пришел в движение.

Люсиль более не закрывала глаз – напротив, смотрела напряженно и внимательно, стараясь привыкнуть к темноте. Встала, хорошенько размялась, после чего села обратно, в этот раз подложив под себя ноги и чуть наклонив корпус вперед. Янтарь она, как и прежде, крепко сжимала левой рукой. Она была готова.

Сначала она услышала шум. Все на мгновение стихло, а потом в гостиной будто бы раздался легкий хлопок. Кто-то тяжело втягивал воздух, издавая пробирающий до костей потусторонний гул. Потом звуки перемещения. Не шаги, нет, это существо перемещается прямо по воздуху. Люсиль чувствовала его присутствие, как чувствуют маги любую магическую тварь или же себе подобных. Он остановился. Он что-то ищет.

Чудовищный вопль отчаяния и злобы донесся до ушей девушки. Он вновь не нашел то, что разыскивает здесь каждую ночь. Зато он почувствовал ее присутствие.

Люсиль уже давно развернулась лицом к арке, ведущей в гостевую комнату. Бледный лик луны давал достаточно света, чтобы девушка могла видеть все, что происходит вокруг. Он приближался. Высокий темный силуэт замаячил в дверном проеме. Издав громкий рев, огромное существо кинулось к девушке.

* * *

С громким треском чудовище отбросило обратно, к дверному проему. Не понимая, что происходит, он кинулся к травнице вновь, пытаясь достать ее. Люсиль, не двигаясь с места и даже не моргнув, пыталась рассмотреть ночного гостя.

Определенно, это был Страж. Существо из иного мира, которое маги ранее часто использовали для охраны своих владений или сокровищ. Они не подходят для сложной работы и довольно ограничены в мыслительных процессах, зато их довольно легко призвать. Насколько легко – Люсиль, к сожалению, не знала. Способ вызова и запечатывания подобной твари давно утерян. Девушка ориентировалась лишь на те редкие упоминания, что были в ее книгах.

Страж был выше любого мужчины почти в два раза. Тело его имело смутные человеческие очертания и состояло из плотного черного тумана. На ногах было некое подобие широких штанов, что носят на далеком юге, а сам он парил на некотором расстоянии от пола. Вместо головы на шее его расположился огромный козлиный череп. В пустых глазницах горели яростные огоньки мертвенно-зеленого света. Продолжая неистовствовать, Страж все кидался к девушке, пытаясь добраться до нее своей сотканной из тумана когтистой рукой.

Люсиль взглянула на линии внешнего круга. Все в порядке, он не в состоянии пробить эту защиту. Возможно, он был слаб с самого начала – если был слаб его хозяин, или же с течением времени привязывающая его к этому месту магия чересчур истончилась.

–Успокойся, B'aale. Я пришла поговорить, а не красть.

Страж не обратил на ее слова никакого внимания. Он лишь хотел дотянуться до нее, разорвать – ничего более.

Люсиль посмотрела на разложенные перед ней камни. Ничего, что могло бы помочь ей. Страж ни на секунду не прекращал своих попыток дотянуться до девушки.

Травница нахмурилась, пытаясь вызвать в памяти нужные фразы. Вполне возможно, что он просто не понимает ее – значит, говорить с ним нужно на его языке.

–Halida, B'aale. Ua matif'I, no's fiise.

Она попыталась подобрать слова и повторить то же, что сказала ранее. Страж замер, глядя на нее пустыми глазницами. Потом медленно наклонился, так что его козлиный череп за пределами круга оказался ровно напротив лица девушки.

–No's... fiise?

Слова давались ему с трудом, вырывались с громким свистящим хрипом.

–No's fiise, -подтвердила Люсиль.

Страж как-то обреченно и грустно выдохнул, отступил назад.

–Fiis, fiis... Fiis...

–Na'a fiis? -девушка попыталась узнать, что именно украли у Стража, но тот больше не отвечал и вообще перестал обращать на Люсиль внимание. Еще несколько раз судорожно повторив слово "fiis", он замер, глядя в оконные проемы, и громко завыл.

* * *

Страж выл, не переставая, до самого восхода солнца. Люсиль еще пыталась поговорить с ним, и потому не использовала анцир, дабы заглушить магические звуки, но призрачное создание, кажется, вовсе забыло о ее существовании. С первыми лучами солнца его силуэт чуть дрогнул и рассеялся, оставив девушку в тишине.

Разминая ноги, Люсиль тяжело поднялась с замусоренного пола, обдумывая события прошедшей ночи. Определенно, с этим Стражем что-то не так – видимо, магическая формула под влиянием времени частично разрушилась. Очевидно, призванное существо не может покидать пределы поместья – ограничения все еще действуют. Но показывается он лишь ночью. Ночь – это время самой сильной магии, время проклятий и чудовищ. Страж более не может охранять эти владения, поскольку его сил на это не хватает – поэтому является ночью, когда даже самые слабые магические потоки становятся насыщенней. Он бессилен вернуть пропажу, и потому лишь воет в темноту от тоски и осознания того, что не смог выполнить порученное ему задание. В том, что у Стража что-то украли, Люсиль более не сомневалась. А значит, она что-то упустила.

Быстро собрав камни обратно в сумку, девушка направилась в гостиную. Именно здесь появился Страж, и именно здесь он что-то искал. Нужно проверить снова.

Люсиль вновь просмотрела картинные рамы, придирчиво ощупала стены. Лучи рассветного солнца ярко освещали зал. Тучи пылинок неторопливо переплывали по воздуху, потревоженные поисками. Осмотрев почти все, Люсиль остановилась напротив единственного целого буфета.

Присев, она разгребла мусор под ногами и тщательно рассмотрела прогнивший деревянный пол. Кажется, царапины. Выдохнув, девушка встала, размяла руки и, поднапрягшись, сдвинула буфет в сторону.

В стене был скрытый сейф. Вернее, скрытым он был когда-то ранее – сейчас дверца, ничем не отличавшаяся от окружающих стен и легко с ними сливавшаяся, была чуть приоткрыта. Вздохнув, Люсиль убедилась, что сейф совершенно пуст. Здесь почти не было пыли – значит, обнаружили его и открыли совсем недавно.

Девушка вышла на середину комнаты и сложила руки на груди. Назойливое солнце тут же принялось напекать ее и без того обожженную, раскрасневшуюся шею.

–Ну что ж, B'aale. Ты появляешься ночью, примерно на том месте, где стою я, и направляешься к буфету. Не двигая его и не вскрывая сейф, ты знаешь, что важного для тебя предмета уже нет. Значит, это магическая вещь, и ты бы почувствовал ее присутствие, как почувствовала бы его и я. Ты впадаешь в бешенство, желая вернуть пропажу, но не можешь покинуть пределы поместья. В бессилье ты воешь, донося свой голос до тех, кто украл твою драгоценность. На рассвете ты исчезаешь, не в состоянии более удерживать свою физическую форму, но я знаю – ты всегда тут. Твое присутствие почти неощутимо. Обычно со смертью мага-призывателя все удерживающие чары рассеиваются, но ты все еще здесь. Значит, призывающая тебя магическая формула содержала ошибки. Я не смогу вернуть тебя в твой мир, но попытаюсь вернуть украденное. А значит...

Лицо Люсиль совершенно разгладилось, а голубые глаза будто бы излучали противоестественный холод. Пришла пора поговорить со старостой как следует.

Более не задерживаясь, девушка покинула поместье, на ходу разгрызая кусок уже почти закаменевшего хлеба. Капли пота стекали по спине, закатывались под широкий кожаный пояс. Июль выдался таким же жарким, как и всегда. Люсиль чувствовала, как начинает зудеть шея. Ее белая кожа никак не хотела воспринимать загар, предпочитая просто обгорать до безобразного пурпурного цвета.

Убив по пути несчетное количество комаров, девушка довольно-таки быстро пересекла болото. Около десяти утра она вышла на опушку, откуда открывался вид на всю Силовку. Поправив сумку на плече, Люсиль двинулась к дому старосты.

Тюлька сегодня помогала мужу в поле. Жун сидел на завалинке около своего дома, поглядывая на кудахчущих в ее дворе куриц. Увидев нависшую над ним травницу, он от удивления широко разинул рот.

–Вот и я, старик. А теперь рассказывай, что было недавно украдено из поместья и кто это сделал. И не говори, будто не знаешь – ты в курсе всего, что тут творится.

–Ты... -старик встал, покачнувшись, горделиво выпрямился. Люсиль была выше его более чем на голову. Некоторое время они пристально смотрели друг другу в глаза.