Текст книги "Горизонты безумия (СИ)"

Автор книги: Аноним Альферанц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

– Ха!.. Печати не всегда были столь крепкими. Некоторым удавалось проскочить в щёлку, когда Сидящий утрачивал бдительность. Но только что потом сталось со всеми этими самопровозглашенными богами, когда Он заново прозрел... Ха!.. Происходящее именно здесь, не идёт ни в какое сравнение с тем кошмаром, что воцарился в подвластных Ему мирах! Вообще ни с чем несравнимо!

Грешник открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но существо его опередило – резко обернулось и буквально пролаяло:

– Зачем пришёл?! Чё надо?!

Грешник попытался ответить, но язык не слушался его.

Человекопёс вынырнул из сумрака.

– Хочешь узнать, что именно попросил я? Ха!..

Грешник кивнул, силясь лучше рассмотреть пришельца из другого мира. Однако ничего нового, за исключением лохматого хвоста, он для себя не открыл.

– Любопытный, – выдохнул человекопёс. – Хотя это норма. Тут ведь все такие, куда не плюнь. Ха!..

– Мы видели чудовищ, – прошептал Грешник.

– Ха!.. Они видели чудовищ... – Человекопёс принялся шумно расхаживать туда обратно, временами спотыкаясь через шипящего кота и задевая притихшего Олега, вертящего что-то в руках. – А как же без них в аду?

– Так это и есть ад?

Человекопёс замер.

– А ты думал – райский уголок, где щебечут пернатые и резвятся морские млекопитающие? Ха!.. Ребёночек оказался совсем слюнтиком. Как его сюда вообще занесло?.. – Суетливые движения возобновились.

Грешник посторонился.

– Мы прошли сквозь горизонт чёрной дыры, – тихо сказал он, в надежде вывести существо на продуктивный контакт. – Вы – тоже?

– Ха!.. Да груднички даже не знали, за какую погремушку они дёрнули! Нет. У нас всё было не так. Мы сами придумали гравитационный двигатель! Ха!.. Столько крови пролилось во время тотального режима и экспериментов... – Человекопёс остановился, задрал морду вверх, заскулил, что-то припоминая.

Грешник перекрестился.

– Да прекрати ты жестикулировать! – пролаял инопланетянин. – Бесит уже!

– Хорошо. Но как вам это удалось? Ведь теория относительности утверждает, что гравитацию невозможно преодолеть.

– Ха!.. Мама тебя не доносила? Или все вы – недоноски?! Какой же примитивизм можно повстречать на закате эпох! О, вселенная гуманна, раз вскармливает такие ничтожества.

– Так как? – не унимался Грешник, пропуская оскорбления мимо ушей.

– Да всё дело в материи, дурья твоя голова! Знаешь, в виду чего так проблематично совершить скачок?

Грешник отрицательно мотнул головой.

– Ха!.. То-то и оно, сосунок! – Существо выхватило из рук Олега какой-то предмет. – Потому что передать на колоссальное расстояние можно только энергию – читай душу! А вот материю – ха! – никак. Твоя шкурка в точке "А" умрёт во время старта. А новая шкурка на финише, в точке "Б", – не предусмотрена. Ха!..

– Если честно, я задумывался об этом, – признался Грешник.

– Ха!.. – Человекопёс приблизился. – Никак наша мартышка слезла с дерева и взялась за карандаши.

Грешник отодвинулся, не в силах снести вонь.

– Я рассуждал о телепортации... И пришел к такому же выводу: передать на расстояние можно только информацию.

– Умная мартышка, – на голову Грешника легла волосатая лапа, погладила. – Зачем же вы тогда полезли в сингулярность? Так потянуло к познаниям? Ха!.. Тогда прихватили бы с собой и планету! Чего время тянуть...

– Скоро прихватим, – сказал Грешник, скидывая лапу. – У нас работают над созданием искусственных чёрных дыр.

Существо скривило морду.

– Решили никуда не летать, а просто открыть врата бездне? Да мы, можно сказать, блаженные братья. Ха!.. Убиваем сами себя ради обретения истины.

– Значит после гиперпространственного прыжка вы очутились тут? – Грешник попытался направить диалог в нужное для себя русло. – Сколько вас было?

– Достаточно, чтобы не свихнуться от одиночества. Ха!.. – Человекопёс мотнул головой. – Мартышка снова захотела банан?.. "До", "после", "во время" – тут не существует таких понятий! Точнее спорить о них можно сколь угодно долго – сути вещей это не изменит. Ха!..

– Но почему?

– Пойми, скудный мозг, всё происходящее здесь – закольцовано! Спираль разрушена. Пространственно-временные отрезки либо пересекаются, либо превращены в кольца или петли! Смотритель покинул маяк, так как почувствовал уверенность в своих силах. А виноваты в случившемся разбежавшиеся из клеток мартышки. Ха!.. Он замкнул "полюс" этой вселенной на себя в обратной последовательности, нежели было до этого, когда правил Сидящий, – и теперь питается накопленной ею информацией бесконечно долго. Но вряд ли он остановится на достигнутом. Ведь быть обманутым, да к тому же правителем ада, – это так некрасиво. Он хочет выше. Уж я-то знаю.

– Но это место не очень-то похоже на ад.

– Ха!.. Мартышка сомневается – как же это нелепо! Дело в том, что ты видел только лицевую сторону медали, а вот оборотной – пока нет. А знаешь, насколько богаты здешние недра? Ха!.. Царящее вокруг – это всего лишь лимб, в который попадают некрещеные, дети и те, что по собственному недоразумению бросили вызов Сидящему. Под лимбом же – множество временных промежутков и межпространственных уровней, где кипят котлы, льётся раскаленный свинец и всё пропахло серой. Ха!..

Существо умолкло.

Молчал и Грешник, переваривая услышанное.

"Выходит, не мы одни такие любопытные. В мультиверсуме множество разумных созданий, существующих в своих пространственно-временных коридорах – как пчёлы в сотах, – желающих ступить за грань, чтобы пролить свет на истину. Однако вопреки ожиданиям, путь каждой цивилизации заканчивается тут, на страшном планетоиде, где не действуют законы физики, прорастают из земли кровожадные полипы и правит некое могущественное существо, способное вершить чужую волю, как свою. Чем не ад? Вот она, истина. Но столь ли она желанна, какой казалась вначале пути?.. Вряд ли. Это полуночный кошмар, с которым не так-то просто свыкнуться. Увидев его раз, на остаток жизни утратишь здоровый сон. А возможно, и рассудок. Может быть, именно оттого человеку даровано забвение. Но и то лишь до поры до времени – пока не встанут биологические часы, отмеряющие жизненный путь. Как же это гуманно со стороны Сидящего, не смотря ни на что! Было..."

Человекопёс пихнул Грешнику в нос голубоватую сферу.

– Вот, смотри, мартышка, и учись. Ха!..

– Что это?

– Это капсула, внутри которой заключена живая сущность.

Грешник опешил. Потом всё же собрался с мыслями и прошептал:

– Так вы перемещаетесь сквозь пространство-время?

– Так мы несёмся в ад! – гаркнул инопланетянин, пряча сферу в когтистой пятерне. – Это Гола, моя избранница. Мы вышли на путь вместе. Тогда мы ещё не знали, во что он выльется. Ха!.. Мы надеялись отыскать уединённое место – так как наш мир переселён и завести потомство можно только с одобрения общины, – в котором будет отведено место нашим пока ещё не рождённым детям. Ха!.. Но Сидящий не позволили мечте воплотиться в реальность. Он запер нас здесь. Мучится, надеясь на избавление. Ха!..

– Так о чём ты просил смотрителя? – вновь отважился надавить Грешник.

Человекопёс понурил голову.

– Сначала я хотел попросить за Голу. Чтобы отпустили хотя бы её – это было отчаяние. Ха!.. Но потом я всё же перехитрил их! Не боги обжигают горшки, а существа, мыслящие прагматично, – он выдохнул псиной. – В последний момент я испугался и просто попросил вернуть меня в самое начало – я верил, что таким образом порву это кольцо. Ха!.. Но смотритель тоже оказался не дураком. Он вернул меня в начало – он сделали меня животным, ходящим под себя! Ха!.. Как же наивен я был! Но главное, он не получил Голу. Она всё ещё в скорлупе, смотрит красивые сны.

Грешник не знал, что сказать. Он был просто шокирован, а потому прошептал первое, что пришло на ум:

– А ты уверен, что эти сны красивые?

Человекопёс встрепенулся.

– Ха!.. Уверен ли я?! Да я ни в чём не уверен! Я рад лишь тому, что она не видит меня таким! Она запомнила своего господина великим воином, перед которым падали на колени целые миры, включая ваш! Ха!.. И я рад, что останусь в её воспоминаниях именно таким.

– Кого я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся...

Человекопёс отвернулся.

– Уходи! Ты услышал, что хотел. Но запомни: ничего не проси у смотрителя! А если всё ещё веришь в Сидящего, то молись, и может быть, Он услышит тебя. Тогда ты вновь покаешься и, возможно, обретёшь забвение.

Они вышли из маяка и медленно двинулись вверх по скалам, размышляя каждый о своём. Вслед им нёсся надрывный собачий вой, но никто так и не обернулся. Обернуться, значило соприкоснуться с чужой болью, залезть в душу, увидеть отчаяние нагишом. Нет, это было вовсе не лицемерие, обычная солидарность с горем разумного существа, которому необходимо побыть одному. Хотя... Оно было, отнюдь, не одно. И оно не утратило смысла жизни. Даже не смотря на то состояние, в которое его поверг смотритель – душа никуда не делась. Под грязными отрепьями, среди слезоточивых миазмов нечищеного нужника, в постоянном сумраке – мерцала искорка счастья. Да, это было красиво... и пошло одновременно. Потому что именно так. А должно быть иначе. Так, как это задумали два любящих инопланетных сердца. Ведь они не старались никому ничего доказать. Но оказались заточены внутри системы, с множеством себе подобных индивидов, уверовавших во вседозволенность. Возможно только за то, что отважились просить...

– Он вовсе не сумасшедший, – серьёзно сказал Олег, подзывая кота. – Вы не подумайте, дядя.

– Я не дядя. Я – Грешник. Все мы – грешники. Оттого всё так.

Подорогин с астрофизиком сидели на берегу пересохшей реки и наблюдали за тем, как трёхногий краб таскает по каменистому дну обточенные голыши. То ли забавы ради, то ли повинуясь заложенным инстинктам, то ли по какой ещё, самому крабу известной причине, – кто знает. Движения были неуклюжими, груз то и дело перевешивал, конечностей катастрофически не хватало. Краб постоянно замирал на одной ноге, держа двумя другими поклажу, словно не знал, как быть дальше. Природа от души посмеялась над ним, и в этом гротескном воплощении отчаяния Подорогин видел себя. Нет, не конкретно себя, а человечество в целом. Как бы высока ни была поставленная планка, каким бы тяжёлым ни оказался груз, чего бы ни думали при этом окружающие – вид хомо новум гнул свою линию, особо не заботясь при этом о последствиях совершённого манёвра или озвученной речи. Порой прокатывало, и очередной горизонт открывался нетерпеливым взорам. Иногда на пути возникала рытвина – хорошо, если удавалось обойти. Но чтобы вот так – как этот ущербный краб, – такого раньше никогда не было. Однако, случилось. И всё человечество – в лице трёх взрослых людей, странного мальчишки и непонятно откуда взявшегося кота – было вынуждено стоять на месте, вытягивать шею, щурить глаза, в попытке различить, что там мерещится на горизонте, которого нет.

А там нарождается новое светило. Проклёвывает скорлупу повседневности и устанавливает повсюду свои порядки. Неважно как было раньше, главное, что теперь всё изменится. Камешек больше не станет скакать под откос, он двинется вспять, а гора и впрямь придёт к Магомету. Возможно, именно этого и дожидается маленький краб, а попутно возводит из голышей свою собственную высоту – ведь с неё можно взглянуть гораздо дальше.

– Мне кажется, я понял, как устроен этот мир, – задумчиво сказал астрофизик.

– Да? И как же?.. – Подорогин покрепче сжал в руке подобранный на склоне булыжник; он понимал, что отбиться от матери птенца этим вряд ли удастся, но какое-никакое оружие всё же добавляло уверенности.

– Все эти парадоксы... Точнее метаморфозы с природой – есть не что иное, как отсутствие второго закона термодинамики. Не знаю, кто и как, но он просто взял и отменил его... как уничтожил понятие "гравитация".

– Но мы ведь ходим, а не летим в открытый космос вниз головами...

– То-то и оно, – усмехнулся астрофизик. – Плюс этот сюрреализм с бумажным корабликом... Это вообще нельзя никак объяснить! Ни с научной, ни с религиозной, ни с какой бы то ни было другой точки зрения.

– Согласен, – кивнул Подорогин, вновь наблюдая за крабом; малыш приспособился толкать каменюку одной конечностью, а двумя другими усердно подпихивал своё крохотное тельце следом. – Про разверзшиеся небеса и расступившиеся морские пучины я уже от кого-то слышал...

– Грешник? – вздохнул астрофизик. – Малый конкретно повёрнут на религиозном учении. Как только в члены экипажа попал... Непонятно.

Пришла очередь усмехаться Подорогину.

– Может потому, что этого кто-нибудь захотел?

– Сейчас, вот, не понял.

– Брось. На Земле предполагали всякий исход экспедиции – иначе никак. Если ты изначально не просчитываешь все варианты развития событий – миссия обречена на провал, а экипаж – на гибель, – он помолчал, прислушиваясь к реакции собеседника; тот не отреагировал. – Мы – живы. По крайней мере, чувствуем и мыслим, чего не должно быть при испорченном сознании. То есть, в состоянии смерти.

– Жутко звучит, – всё же отреагировал астрофизик.

– Не то слово. И, не смотря ни на что, на Земле были готовы к подобному. Не спрашивай, откуда я это взял – сам не знаю...

(ох, и не знаешь ли?)

– ...Как и не знаю того, откуда знали на Земле.

– Только если мы вернулись.

– Теперь не понял я, – Подорогин уставился на астрофизика.

– Время – такая штука... Вёрткая, что ли. Не знаю, как точнее аргументировать свою мысль. А пространство – и вовсе – что-то с чем-то!

– Сугубо научный язык...

Астрофизик нервно рассмеялся.

– Я просто не хочу лезть в дебри. Может понести...

– Да, тогда точно не стоит.

Астрофизик помолчал, как бы собираясь с мыслями.

– Что, если мы всё же вернулись?

– Почему ты говоришь в прошедшем времени? – недоумённо спросил Подорогин.

– Вернулись не по прошествии сорока лет, как это предполагалось перед стартом экспедиции, а например, задолго до него... В этом случае, о результатах миссии узнали бы ещё до её реализации.

Подорогин почувствовал озноб. Машинально поднял левую руку, взглянул на циферблат часов. Стрелки перескакивали с деления на деление, отмеряя время чужого мира.

– Что-то не так? – обеспокоился астрофизик. – Всё в порядке?

Подорогин неуверенно кивнул.

– Послушай, – сказал он враз севшим голосом. – А если бы так действительно было... могли бы одновременно существовать две одинаковые человеческие сущности? Мог бы я существовать в двух экземплярах на одном временном промежутке?

Астрофизик задумался. Потом сказал:

– С точки зрения причинно-следственных факторов, это непременно привело бы к парадоксу. То есть, нарушило пространственно-временной континуум. Понимаешь, тут так сложно всё устроено... Да, два одинаковых индивида – читай, дойники – могут одновременно существовать бок о бок, никак при этом не влияя друг на друга. Но вот ментальная сущность – то есть, душа, – дублирующая себя здесь и сейчас... Не знаю. Тут верно одно из двух: либо такие – не знаю, как и сказать... – дубликаты сразу же погибнут, либо не произойдёт ничего. Будут просто два Подорогиных, два Грешника... два астрофизика, – он на секунду умолк, потом спросил: – Почему ты спросил об этом?

Подорогин варился в котле собственных предубеждений, по-прежнему наблюдая за ходом часов. Всё казалось ясным, отчётливо выстроенным в логичную цепочку событий. Однако звенья этой цепочки были залиты кровью. Той самой кровью, о которой он уже и забыл.

– Почему? – повторил астрофизик, и Подорогин сам не понимая, что творит, покрепче сжал камень.

– Я... Мне... Просто любопытно стало... как оно будет.

– Это всего лишь голая теория, ничем особо не подкреплённая. Да и за весь век человечества пришельцы из будущего замечены не были. Так что, в нашем случае, остаётся уповать на чудо и не опускать рук.

Подорогин кивнул.

"Значит ничего не потеряно! К чёрту эти семнадцать лет! К лешему внешний вид! Ещё куда подальше сомнения. Я ведь вернулся! Я никуда не улетал! Но, Господи, как же много всего случилось за те короткие мгновения, что не тикали часы! – Сердце в груди нервно заколотилось. – Нужно спешить! Наверх! Во что бы то ни стало найти то существо... и пусть оно внемлет просьбе любящего отца, раз способно на это! Пусть исполнит последнюю волю и... Господи, ведь это и есть..."

За спиной замерли шаги.

Подорогин с астрофизиком синхронно обернулись – первый замахнулся, второй машинально отпрянул.

На Грешнике не было лица.

Мальчик как всегда мысленно пребывал где-то далеко.

Кот широко зевал.

– Ну, как прошло? – только и смог выдавить из себя Подорогин, опуская руку.

Грешник медленно осел на валун.

Мальчик поочёрёдно смотрел на взрослых; кот самозабвенно вылизывал шерсть.

– Нам нельзя наверх, – тихо сказал Грешник.

– Началось, – недовольно изрёк Подорогин. – Не тут же сидеть веки вечные...

– Если пойдём наверх, так всё и будет. Ты не представляешь, что за существо обосновалось тут. Никто не представляет, что это такое. Но все знают имя – это Дьявол.

ГЛАВА 28. СИДЯЩИЙ.

– Всё началось в незапамятные времена... – вещал на ходу Игнат, отмахиваясь клюкой от назойливых огоньков.

– Так давно?.. – пролепетала Иринка, цепляясь за руку сестры. – А год какой был?

– Ириш, не перебивай, – пеняла Светка. – Вы извините её. Шило, сами понимаете...

Игнат кивал, гладил бороду, что-то подкручивал в своей лампе, хотя света от этого нисколько не прибавлялось. Если бы не составлявшие им компанию огоньки, мрак окончательно бы поглотил.

Димка с Вадиком шли по левую руку от Игната, Юрка – по правую. Девочки чуть в стороне. Ярик по привычке исследовал окрестности болота, временами озаряя топь истошными воплями, в знак очередной бесценной находки. Только кроме старых изодранных сапог да пары ощерившихся галош доброго он так ничего и не принёс. А потому совсем скоро на Егорку перестали обращать внимание, целиком сосредоточившись на рассказе Игната.

Да и послушать было что.

– Существовали на просторах Мультивселенной два божества – назовём их Сидящий и смотритель... Хотя некоторые считают, что одно, только с сильно развитым альтер эго.

– Как это? – встрял непонятно откуда примчавшийся Ярик.

Юрка попытался отвесить затрещину, но промахнулся.

– Это значит, что внутри одного организма одновременно уживались две сущности – но не это столь важно.

– Бог-шизофреник? – подивился Вадик. – Круто. Ой, простите.

Игнат улыбнулся в темноте.

– Не многим они отличимые от вас. Как и вы от них. Так вот, на заре эпох эти два божества посчитали свою жизнь внутри мультиверсума скучной и унылой. Им не хватало задора, не хватало энергии, не хватало информации. А последняя – ценилась на вес золота. Весь поток излучения перехватывался высшими божествами. Оставались полуживые фотоны, еле различимые бозоны, практически неосязаемые нейтрино. При сложившихся обстоятельствах существование казалась убогим, бесперспективным, лишённым смысла. Вот тогда-то Сидящий со смотрителем и отважились на саботаж.

– Они устроили переворот?! – не поверила Светка.

– Нет, зачем же, – отозвался Игнат. – Они воспользовались случаем и создали вселенную внутри Мультивселенной. Они знали, что их попытаются остановить, а потому Сидящий, сославшись на необходимость, замкнул "полюс" этой новой вселенной на себя, чтобы та существовала, не смотря на внешние воздействия вместе с ним бесконечно долго. Смотритель поверил – а что ещё оставалось делать? Но зря он надеялся на сознательность Сидящего – тот, не задумываясь, предал своего сообщника, став высшим божеством нового мира.

– А куда же делся смотритель? – спросила Иринка.

– В ад, куда же ещё, – сухо сказал Вадик.

Иринка с испугу пискнула.

– Смотритель поселился в маяке, – вздохнул Игнат.

– Это как так? – не понял Димка.

– А очень просто. Деваться ему было некуда, так как порвать спираль пространства-времени на тот момент он не мог – не было сил. Пришлось мириться с обстоятельствами, проглотить обиду и злость, выжидать момента, когда подвернётся возможность низвергнуть Сидящего с престола и занять его место.

– Ничего себе! – подивился Ярик. – А где расположен этот маяк?

Светка шикнула, на что Егорка беспардонно показал язык.

– Расположен он на стыке реальности и иллюзии, в месте под названием "лимб".

– Первый круг ада, – тут же пояснил Вадик.

– Да, – кивнул Игнат. – Так принято считать, что идя по тёмному туннелю, когда угасли жизненные силы, человеческая душа видит свет...

– Маяка! – Светка с трудом сдерживала эмоции.

– Но почему все? – не понял Димка. – Я думал, только грешники попадают в ад!

– Это ещё не ад, – прошептал Вадик. – В лимбе оказываются даже дети. Временно. Сорок дней. Верно?

– Так думают, – Игнат помолчал. – Сорок дней душа топчется на развилке. Смотрит в ад и на небесный рай. Видит агонию варящихся в котлах и забвение тех, кому дарована вечная жизнь за чертой рациональности... Только всё это – ложь.

– Но как?! – воскликнул Юрка.

– А очень просто. Сейчас вы всё поймёте. Я объясню, – Игнат погладил бороду. – В Мультивселенной очень скоро прознали о том, что сотворили Сидящий со смотрителем. Корректоры не преминули принять меры, и созданная без их ведома вселенная была отключена от общих информативных каналов Мультивселенной. Теперь она питалась только за счёт энергии Сидящего, который пытался создать идеальный мир, по подобию того, что остался вовне. Но энергии не хватало. Созданные индивиды жили в среднем семьдесят земных лет, после чего старились и умирали. С их смертью пропадала вся накопленная за годы жизни информация. То же самое происходило и в масштабах макро. Вымирали цивилизации, гасли светила, сталкивались галактики, росла энтропия. Вселенная оказалась неполноценной. Она накапливала беспорядок, который со временем перерастал в хаос. В конце концов, наступал такой момент, когда вновь требовалось вмешательство Сидящего, иначе вселенная коллапсировала бы безвозвратно. Сидящий вновь и вновь перезапускал систему, надеясь на то, что каждый новый мир будет лучше прежнего. Но... проходило время и всё повторялось заново. И так бесконечно долго: промежуток за взрывом, взрыв... и новый промежуток, лишённый доподлинного смысла.

– А все эти повторы? – тихо спросил Димка. – Они были совершенно одинаковыми?

– Да? – подхватила Светка. – Вы ведь не хотите сказать, что происходящее здесь уже повторялось не одну сотню раз?..

Игнат молчал.

– Ужас, – только и сумел выговорить Вадик.

– Такова ваша участь, – вздохнул Игнат. – Проживать жизнь в забвении, после чего умирать и возрождаться заново. Не ваша в этом вина, а тех, что не пожелали мириться с порядком, уверовав во вседозволенность.

– Но ведь это и впрямь бессмысленно, – пожал плечами Юрка.

– Сидящий тоже понял это. На тот момент Он потратил на перевоплощения своего мира большую часть накопленной ранее энергии. А рассчитывал наоборот, безвозмездно получать её от духовно развитых миров в виде первозданной информации. Тогда Он отважился на беспрецедентный шаг: сымитировал одну и ту же вселенную в различных временных и пространственных промежутках, в надежде, что один из миров всё же сумеет преодолеть "барьер". Вот тогда-то шестерни и завертелись на износ. Множество миров, не похожих один на другой, различные индивиды, стремящиеся прорваться за грань, потоки информации, обволакивающие сознание столь вожделенной пеленой!.. Сидящий понял, что ему вовсе не нужно, чтобы такие миры жили вечно. Ему стало хватить – даже с избытком, – и Он перестал экспериментировать, довольствовавшись уже достигнутым, попутно понимая, что создать точную копию Мультивселенной у него не получится.

– И он перестал приходить, чтобы вмешиваться, – закончил Вадик.

– Да, Он абстрагировался от участия в эволюции индивидов, отдав их жизни и души на откуп смотрителю. Тот встречал умерших в маяке, что-то показывал – скорее всего, самое страшное из того, что было, – после чего предлагал заключить сделку: любое пожелание в обмен на забвение и новую жизнь.

– И ему верили, – еле выговорила Светка. – Как Сидящему.

– В него верят до сих пор. Более того, его отождествили с Сидящим.

– Но ведь это неправильно! – ужаснулся Димка, попутно вспоминая свои недавние мысли. – Нельзя верить в лжепророка!

– Страх сводит с ума, – медленно проговорил Игнат. – Ослепляет, не позволяя отличить правду ото лжи. Забвение же, напротив, исцеляет душу.

– Но что смотритель получает взамен? – подал голос заинтересовавшийся Ярик.

– Контроль. Над сознанием, телом и душой. Если раньше он не мог проникать в мир живых, то теперь, благодаря "сделкам", вполне способен тут "наследить". И он пойдёт на что угодно, лишь бы как можно скорее свергнуть Сидящего.

– А Сидящему, выходит, плевать на нас? – разочарованно спросила Иринка.

Игнат помолчал.

– Видишь, ли, детка. Он создал вас, чтобы вы "любили" Его – большего Ему не надо. Он всем доволен. Особенно если учесть, как много сил пришлось потратить на обустройство порядка в этой вселенной. Но мало кто возлюбил Его по-настоящему. Большинство хочет встать вровень. Как смотритель.

– А что будет, когда придёт смотритель? – сухо сказал Юрка. – Об этом он не думает?

– Боюсь, Он этого просто не замечает, – вздохнул Игнат. – Смотритель уже закольцевал время на некоторых прямых участках континуума. Определённые события, случайности, повседневность – всё лишь кажется малозаметным и сопутствующим. Но на деле, является чёткой стратегией по захвату власти.

– Так что случится, когда эта тварь в открытую сунется к нам? – в лоб спросил Вадик.

– Ничего хорошего. Это будет закат духовно развитых миров. Вы будете проживать одну и ту де жизнь бесконечное число раз, как было в самом начале. Большего смотрителю, увы, не нужно. В отличие от Сидящего, он вовсе не жаждет любви. Как не способен и развиваться. Напротив, его удел – примитивизм и всякое отсутствие логики. Благо, недостатка в желаниях он испытывать не будет.

– Надо что-то делать! – запальчиво крикнул Ярик.

– Что ты собрался делать?! – взорвался Юрка. – Ты представляешь, что это за тварь?! Она же, вообще, из другого мира! И живёт вечно! И убить это тоже наверняка нельзя! – Юрка краем глаза глянул на Игната; тот отрицательно качнул головой.

– Его сущность простирается за пределы этого трёхмерного мира. К сожалению, именно тут тягаться с ним бессмысленно – я уже говорил об этом. Но... смотрителя можно остановить.

– Как?! – в один голос выпалили Юрка с Вадиком, так что Иринка чуть было не села от испугу.

Димка и сам поёжился, наблюдая за тем, как Светка в который уже раз успокаивает сестру. Происходящее затмевало здравый рассудок, но... нужно как-то с этим бороться, потому что иначе – никак! Утратится воля, а злобный смотритель только и ждёт этого, – чтобы сломить окончательно.

"Ведь он способен влиять на подсознание даже находясь на расстоянии!"

– Достаточно исправить событийность на своём прямом участке – не допустить произошедшего с "Икаром". Тогда кольцо лопнет и установится прежняя прямая – отрезок спирали. Только в этом случае Сидящий заметит вмешательство смотрителя и пресечёт его попытки захватить власть себе.

– А захочет ли он помогать нам? – засомневалась Светка, удерживая Иринку за руку. – Вы ведь сами чуть ранее говорили, что мы ему в тягость. От нас мало проку... потому что мы вышли ущербными.

– Не забывай, "полюс" именно этого мира по-прежнему замкнут на Сидящего. А Он, в отличие от смотрителя, не приемлет беспорядка. К тому же всё только-только пошло на лад.

– То есть, вы хотите сказать, что у нашей вселенной есть шанс стать оптимальной и совершенной? – Вадик поправил съехавшие с носа очки.

– Ну... – замялся Игнат. – Мультивселенная и сама – бесконечно далека от идеала. Так что говорить о совершенстве пока ещё рано.

– Особенно у нас тут, да? Гы... – по внешнему виду Ярика было понятно, что он готов встать за свою вселенную грудью.

– Я не о том, – спохватился Игнат. – Она станет более стабильной, поскольку и сам Сидящий, поглощая накопленную вами информацию, эволюционирует, становясь всё могущественнее и опытнее. Ведь, сами посудите, даже у малыша, который впервые вышел во двор поиграть в песочнице, поначалу не будут получаться простые куличи, что уж там говорить про дивный замок.

– Первый блин всегда комом, – кивнул Вадик. И добавил полушёпотом: – Просто шокируют размеры строительства. Это какая же ответственность нужна...

Игнат остановился и взглянул на ребят.

– Вы очень быстро осознали данность. Я уверен, если у вас всё получится, Сидящий обомлеет, завидя то, что создал своими руками. А путь человеческой души выльется в бесконечность.

– Может он просто не верит в нас? – предположила Светка.

– Так значит нужно доказать обратное! – напыжился Ярик. – Айда, устроим этому смотрителю тёмную! Чтобы неповадно было чужие миры воровать!

Вадик покачал головой.

– Смотри не лопни от заносчивости, – заметил он. – Смотритель, по любому, так же начинал.

– Нет, он терпеливее, – заметил Юрка. – Вон сколько времени прождал... и сколько народу с пути сбил.

ГЛАВА 29. ЦВЕТОК.

Так, за разговорами дошли до места. Огоньки отстали, в результате чего окрестности погрузились во мрак. Игнат продолжал накручивать лампу, но та лишь утробно булькала, да фыркала, изрыгая язычки голубоватого пламени. Потом и вовсе погасла, испустив едкий керосиновый дух.

– Всё, притопали, – констатировал Ярик.

– Куда? – всхлипнула Иринка.

– Да на Кудыкину гору, куда же ещё!

– Умолкни, острослов, – без эмоций сказала Светка.

– А точно это место? – спросил Вадик.

– Ребята, смотрите... – прошептал Димка, не веря своим глазам.

На абсолютно чёрном фоне алела капелька. Точнее даже не капелька, а маленькая сфера – шарик, утерянный кем-то в ночи. Невиданная жемчужина, рождённая в глубинной бездне. А, возможно, угасающее светило, что сжалось под действием колоссальных сил гравитации до размеров бусины. Может по банальной случайности, а может – повинуясь трезвому расчету, потому что так было задумано изначально. Когда, кем и почему?.. Да кто его знает. Скорее всего, ответа просто нет. А если он всё же существует... тогда там, за гранью, куда ведёт путь обретения истины.

– Не тронь, – на всякий случай прошептал Юрка, завидя как Вадик осторожно пробирается к тусклой крохе.

– Я только посмотреть...

– Посмотрел уже однажды, – язвительно заметил Ярик.

– Нет. Тот не такой был, – Вадик всё же остановился.

– А какой? – спросила Светка.

– Как сказать... Сами же видели.

– Это вообще на цветок не похоже, – рассудительно заметила Иринка.

Все синхронно обернулись на Игната; тот старательно корпел над своей лампой.

– И всё же это цветок, – кивнул он, чиркая спичку. – Не важно, на что он похож именно тут. Всё дело в измерениях. Да и не стоит так ревностно верить увиденному глазами. Порой уповать нужно только на чувства. Именно так истина отфильтровывается от правды, а соответственно и ото лжи.