Текст книги "Горизонты безумия (СИ)"

Автор книги: Аноним Альферанц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Лес притих. Только шуршала под ногами трава, да сипло вырывался из груди насыщенный испарениями воздух.

Юрка почесал затылок, невольно скользнул пальцами по верхней губе. Кровь больше не шла, но фантомные ощущения не желали покидать так просто.

– А ты место-то найдёшь? – спросил Юрка, чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей.

– Ага, – без тени сомнения кивнул Вадик. – Нам бы только до вчерашнего костровища дойти, а там я быстро сориентируюсь.

– Так ведь темно было... – усомнился Егорка, чертыхаясь от проползавшего в траве ужа. – Вот ведь гад!

– Не тронь! – приказал Вадик, дёргая Ярика за руку. – Чего он тебе сделал?

Егорка пристыжено опустил занесённую для удара ногу.

– Напугал.

– Так он раз в сорок меньше тебя!

– Противный.

– Сам не лучше, – Вадик присел, чтобы лучше разглядеть змеёныша. – Ползи, давай, пока цел. А то шастают тут всякие недоразумения...

Ярик надулся.

– Правда ведь, – сказал Юрка. – Как ты сориентируешься, если вчера толком и не видел ничего?

– Да там яма в земле – я чуть шею не свернул, пока вниз летел! И коряга из земли торчит воттакенная!.. – Вадик несколько раз отмерил по руке.

– Тут этих коряг... – Юрка кивнул на покосившийся сухостой. – На каждом метре в ощутимом избытке.

Вадик лишь широко улыбнулся: мол, мимо не пройду, не цки!

До костровища добрались быстро.

Ярик тут же повис на стволе опрокинутого дерева, показывая всем своим видом, как сильно устал. Вадик на это лишь осуждающе хмыкнул. Юрка, от нечего делать, пнул недоеденную картофелину.

– Так кто орал вчера? – внезапно спросил он.

Вадик внимательно глянул из-за стёклышек очков.

Ярик задрал голову, мигнул глазами-бусинами.

– А это разве не ты прикалывался?

– Я больной, что ли?! – огрызнулся Юрка. – Иринка же с нами была.

– Так она и у костра была, – заметил Егорка, принимая сидячее положение.

– Это совсем другое дело, – поправил Вадик. – А ты, Юрка, правда, не кричал?

Юрка отвернулся.

– Просто голос очень похож был на твой. Да и то, что кричали... – Вадик вздохнул.

– Можно подумать, у вас отцов своих нет! – Юрка резко обернулся.

Вадик потупил взор.

Ярик сжался, как испуганный птенец.

– В том-то и дело, что есть, – осторожно заметил Вадик. – Здесь, на Земле.

Юрка раздул ноздри.

– Это ты сейчас на что намекаешь?

– Ни на что я не намекаю. Просто говорю, что есть, – Вадик справился с эмоциями и в открытую посмотрел Юрке в глаза. – Ведь твой отец сейчас далеко. А будет ещё дальше...

– И что с того? По-твоему, я теперь должен, как припадочный, по ночам отца в лесу звать?!

– Но мы, правда, не кричали, – сказал Ярик, прячась за сучком от колючего Юркиного взгляда.

– Тогда кто кричал? – в упор спросил Юрка.

Вадик пожал плечами.

– Да какая разница. Мало, что ли, людей по лесу бродит, прячась от цивилизации? Одних беглых – пруд пруди! Может, заблудился кто просто, а тут мы, всей компанией, как нельзя кстати... Правда, сбежали потом, точно трусы. А человеку, возможно, реальная помощь требовалась.

– Чего тут блудить, – развёл руками Юрка. – Шпиль "Хроноса" за версту видно, даже в лесу. По крайней мере, зарево.

– Согласен, – кивнул Вадик. – Да и с фонариком он был вроде... Ладно, пошагали. Чего время терять.

Юрка непроизвольно глянул на часы.

"Действительно, чего тянуть? Тем более, я уже лишился двух с половиной минут жизни... и что-то повстречал. Что же всё это значит?.."

Обуреваемый противоречивыми мыслями, Юрка зашагал вслед за друзьями.

В низине под ногами зачавкало. Осока нудно цеплялась стеблями за углеволокно комбинезонов. Вдоль земли стелился прозрачный туман. Стали попадаться редкие кочки, из которых торчал камыш. Ярик тут же "вооружился" двумя копьями, атакуя вымышленного противника.

Вадик покачал головой.

– Под ноги смотри, навернёшься ведь!

– Не-а, – улыбнулся в ответ Егорка и состроил рожицу. – Я не спотыкнусь.

– Не надо было его с собой брать, – вздохнул Вадик. – Вроде таинство идём разгадывать, а этот только всю атмосферу портит.

– Так тогда, вообще, ночью нужно было идти, – усмехнулся Юрка. – Было бы тебе таинство, то ещё.

Вадик улыбнулся.

– Чёрствый ты, Юрка, человек – никакой романтики в тебе нет.

– На что она мне?

– Вот была бы, смешные истории сочинял бы, а не эти ужастики, от которых Иринка по ночам вскакивает.

– Так она сама же постоянно просит.

– Конечно. Я тут в Сети на днях ковырялся. Нашёл занимательный контент. Как раз на тему ужастиков и страшилок. Оказывается, не ты один такой, любитель попугать! Если хочешь, могу даже адресок дать...

Юрка лишь отмахнулся.

– Да я так просто, к слову, – улыбнулся Вадик. – Так вот, там, на форуме, пользователи рассуждают на счёт того, что есть по своей природе страх...

– Внутреннее состояние, обусловленное грозящим реальным или предполагаемым бедствием.

– Да брось, я же не про то тебе говорю!

– А про что?

Вадик покачал головой.

– В плане метафизического состояния души и внутреннего микрокосма человека.

Юрка остановился и серьёзно посмотрел в искрящиеся глаза Вадика.

– И давно они тебя обработали?

– О чём ты? Никто никого не обрабатывал. Я же говорю, что случайно наткнулся на этот форум. Понимаешь, подсознательный страх, это не совсем то, что следует понимать под истинным страхом. Тебе укололи палец иголкой, ты запомнил боль. В следующий раз, когда ты увидишь человека с иглой – испытаешь чувство страха.

– И что?

– Да это пример просто, не заморачивайся! А вот в случае с истинным страхом – всё намного занимательнее!

– Так к чему ты это завёл?

– Ну как... Мы же про Иринку заговорили. Почему она боится, а всё равно просит, чтобы рассказали.

– А... – Юрка снова зашагал по кочкам. – И почему же?

– Потому что этот самый истинный страх человек испытывает только в детстве. В дальнейшей жизни, взрослея, он отступает на второй план. Человек начинает бояться совершенно другого. Например, боится летать на самолёте, или принять то или иное решение... Да тут много примеров можно привести... даже тот самый, с иглой. Всё это – на уровне подсознания.

– Так а чего нужно бояться?

Вадик не ответил.

– Сам запутался? – усмехнулся Юрка.

– Нет. Бояться нужно именно вот этого. Необъяснимого, о чём ты и рассказываешь. Потому что случись всё взаправду, помощи ждать будет не от кого. Не кому будет отвечать на вопросы. Да и вопросы эти утратят смысл.

– Вот "Икар" долетит, и о страхах можно будет забыть, – уверенно проговорил Юрка.

– Хотел бы я в это верить.

Друзья помолчали.

– Эй, ну вы идёте там или нет?! – Ярик уже преодолел низину и размахивал камышами на противоположном пригорке, как заправский сигналист.

Юрка с Вадиком переглянулись и ускорили шаг.

Лес встал стеной. Дневной свет практически не проникал под исполинские кроны, а оттого казалось, что за опушкой простирается неведомый мир, населённый ужасными тварями.

Ярик невольно переступил с ноги на ногу, покосился на запыхавшихся друзей.

– Как-то страшновато туда соваться.

– Ты ж с оружием, – на полном серьёзе сказал Вадик.

Егорка с сомнением посмотрел на поникшие камыши.

– Идём, – поторопил Юрка. – Нет там ничего.

Под сенью леса тишина обрела физический вес. Она легла на плечи многопудовой гирей, сковав всяческие движения. Растительность под ногами практически не встречалась. Только прелая листва и, кое-где, побеги папоротника. Поваленных деревьев тоже не было. Те, которым вышел срок, лишь покосились, опершись на тела своих растущих сородичей. Походило на ратное поле, после финальной битвы: уцелевшие исполины зачехлили оружие и скорбно выносили тела своих павших товарищей, не желая оставлять их на растерзание хищникам.

– По ходу, бурей наваляло, – заметил Вадик, оглядываясь по сторонам.

– Так не было никакой бури, – прошептал Ярик.

– Может с того года ещё, – пожал плечами Юрка.

– Навряд ли, – качнул головой Вадик. – Они бы сгнили и попадали – я про стволы. А тут на некоторых даже листва сохранилась. Странно...

– Хватит, а, – заныл Ярик. – Можно без вот этих твоих комментариев?

Вадик не обратил внимания на просьбу друга, принялся внимательно изучать лесную подстилку, в поисках ориентиров.

– Мы тут вчера наследить прилично должны были, – сказал Юрка.

– Это ещё мягко сказано, – согласился Вадик. – Мне от родичей так влетело за обувь! Думал, запрут на неделю.

– Ребята, смотрите! – Ярик наклонился и подобрал что-то с земли.

– Чего там? – спросил Вадик.

– Вот, – Егорка протянул жёлто-синюю заколку. – Иринкина вроде...

– Она же с бантами вчера была, – осторожно заметил Юрка.

– Да мало ли... Может так просто в кармане таскает, – предположил Ярик. – Точно её – я видел такую!

– Так а чего же тогда следов нет? – задумался Вадик.

– Эх ты, Шерлок Холмс, – Юрка почесал затылок. – В каком направлении идти, помнишь?

– Туда, – Вадик, не задумываясь, махнул рукой в глубину леса.

– Значит так, – Юрка закусил фалангу пальца. – Сейчас расходимся метров на двадцать и медленно прочёсываем территорию. Двигаемся змейкой, чтобы ничего не пропустить.

– Как грибы искать! – усмехнулся Ярик.

– Да, как грибы, – кивнул Юрка. – Может ещё что найдём.

Ребята разделились.

Вадика решили оставить по центру – он, как-никак, мог сойти за аборигена. Себе Юрка выделил левый фланг, тот что пониже; Ярика отправили на противоположный, более сухой, чтобы не уделался.

Хотя этот и там найдет, в чём вымазаться, – уж так устроен.

Под ногами снова захлюпало. Низкие ветви чертили по волосам, изредка проскальзывая за шиворот. По спине текло. Дышать было тяжело, то и дело возникал астматический кашель. А ещё по-прежнему давила тишина. В голове скакали разрозненные мысли. Непонятное кровотечение... Отставшие часы... Цветок папоротника... Крик в ночи. Белый силуэт – призрак.

"Папа..."

Юрка не знал, почему прошептал именно это слово.

Наверное, просто отчаяние. Причём такое, какое бывает, когда и впрямь – край. Не на что больше надеяться, не от кого ждать помощи, некому пожаловаться. Вот и лезет в голову невесть что. А тьма, она такая... Дай только повод, тут же материализуется во что-то знакомое, виденное раньше... Или в живого человека, которого больше нет рядом. Например, в отца...

"Но кто же тогда кричал, если не я? И кого именно звал?.."

Юрка в конец запутался. Вопросов была уйма, а вот где искать на них ответы – мальчик не знал.

Над головой что-то прошелестело.

Юрка остановился. Медленно задрал подбородок. Прислушался.

В ветвях дерева что-то притаилось. Оно смотрело из-за сучьев на Юрку, и мальчик отчётливо чувствовал это пробирающий до костей взгляд.

"Как рентген... Точнее томограф, даже керамические палочки под лобной костью стучат".

Юрка резко оглянулся, в поисках друзей.

Вадик ушёл далеко вперёд – слышались лишь редкие скрипы сучков под его ногами. Ярика не было видно и вовсе за пригорком.

Юрка почувствовал на спине мурашки. Это ещё не была апатическая жуть, что сковывает по рукам и ногам, но что страшно было – это точно. Да и кто не испугается в лесу, оказавшись один на один невесть с чем?

"Как там Вадик говорил?.. Помощи ждать будет не от кого? Истинный страх?.. Оно и верно. Это тебе не пикирующий самолёт, в котором есть надежда на мастерство пилотов. И даже не тонущий корабль, со спасательными шлюпками. Разве что космический челнок, подвергшийся разгерметизации, или подводная лодка, давшая течь... Та ещё жуть!"

Юрка снова глянул вверх и тут же повалился наземь – в лицо кинулось что-то серое и шипящее. В ушах захлопало, свет заслонился мельтешащей перед глазами тенью, а душа и вовсе ушла в пятки! Такое ощущение, что дереву наскучило наблюдать за любопытным мальчишкой, вот оно и попыталось огреть незваного гостя колючими ветвями. Причём метило исключительно в глаза, чтобы больнее было. Как хищник.

Юрка и сам не понял, как смог до такого додуматься. На первый взгляд, чушь несусветная, хотя, с другой стороны, так похоже на правду!

Бешеное дерево – коронный номер цирка под названием "как мы исследовали топь"!

Юрка вскинул руки и попытался заслониться.

В лицо проорали, обдав запахом гнили, и сразу всё успокоилось: тень исчезла, лишь где-то высоко хлопали громадные крылья. Юрка поднялся с земли, стряхнул с груди перья, попятился, ожидая повторной атаки. Однако её не последовало.

– Проклятая гадина.

Всего лишь птица. Большая обозлённая птица, потерявшая страх.

Юрка попытался припомнить, когда в последний раз, на его памяти, пернатые нападали на человека. Всякие там страусы, индюки и петухи – не в счёт. Им это по статусу положено – быть вредоносными. А вот как быть с обычными лесными птицами?..

– Гнездо, – прошептал Юрка, рассматривая крону дерева. – Скорее всего, с птенцом. Это всё объясняет.

Однако разглядеть в листве ничего не удалось.

Юрка сплюнул от досады и собирался было продолжить поиски, как вдруг услышал дикий визг из-за пригорка.

"Ярик!"

Юрка не успел додумать мысль, а ноги уже несли его вверх по склону. В голове на стремительной карусели вертелось одно и то же: что-то случилось с Егоркой, причём непременно ужасное, потому что от встречи с каким-нибудь там ужом или птицей, так орать не станешь! А значит, нужно подготовить себя к встрече с чем угодно.

Юрка затормозил. Отломил от ближайшего дерева сук побольше и снова устремился вперёд и вверх.

Лесная подстилка пружинила, ветви хлестали по голове... извивались под ногами корни...

Юрка не поверил глазам, но ему тут же доказали, что всё так и есть. Сыграл, как лассо, неприметный хлыст и мгновенно скрылся под землёй – ни борозды, ни рытвины, ни канавы. Словно прошёл сквозь толщь земли – наружу и обратно! А Юрка растянулся на прелой листве, не понимая, что на него напало. Ну не могло из земли ничто выскочить! Ведь нечему. Да даже, если и выскочило, куда потом подевалось, после того, как сбило с ног?!

Юрка помотал головой. Подобрал оброненную палку, снова заспешил. Теперь он бежал, смотря под ноги. Думал, что так избежит очередных неприятностей. Точнее предотвратит их. Не вышло. Как только подъём закончился, на Юрку заново что-то налетело. Сбило с ног, взвизгнуло, и отлетело в сторону... Спустя какое-то время послышались болезненные стоны.

Юрка тёр отбитый лоб – досталось изрядно, точно быть шишке!

– Ты чего, как припадочный носишься? – послышался откуда-то со стороны недовольный голос Вадика.

Юрка оглянулся, силясь игнорировать звон в ушах.

Вадик сидел в полуметре от него и слепо изучал сломанные очки.

– Влетит теперь, – заключил он, бережно засовывая погнутую дужку под клапан кармана. – Ты это чего удумал?

Юрка покосился на палку.

– Ярик. Ты разве не слышал?

– Слышал, – Вадик медленно поднялся. – Наверняка опять глупости какой-нибудь испугался.

– От глупости так не орут.

– Ярик ото всего так орёт. Помнишь, как он боялся в чащу лезть? Вот результат.

– Да тут фигня какая-то творится, – развёл руками Юрка. – На меня птица только что напала, а потом...

Юрка не успел закончить – хотя он и не знал, как это следует сделать, дабы не сойти за сумасшедшего.

Снова заорал Ярик:

– Ребята! Где вы?! Помогите!!!

Вадик тут же посерьёзнел.

– И впрямь что-то не то, – медленно проговорил он, сжимая покрепче Юркину дубинку.

– Дай сюда! Не видишь ведь ничего без очков!

Вадик послушно вернул орудие, прошептал:

– Так что там на тебя напало?

– Птица. С дерева кинулась, чуть лицо не содрала, тварь! А потом смылась.

– А ты уверен?

– В чём?

– Что смылась.

Друзья переглянулись и кинулись в предполагаемом направлении орущего во всю глотку Ярика.

Бежать долго не пришлось. Деревья расступились, поверхность земли резко ушла из-под ног, обозначив небольшую яму с рыхлыми берегами. Юрка кое-как затормозил, но слепой Вадик налетел сзади, и ребята кубарем скатились вниз, под откос. Тут вдобавок сбили с ног Ярика, устроив куча малу.

Чертыхаясь, Юрка сбросил с груди непонятно чьи ноги, сел, огляделся по сторонам. Яма была небольшой. Метра два в глубину, а диаметром не больше десяти. Точно в центре высился небольшой бугорок – со стороны очень походило на кратер от падения метеорита. По окружности берега плотным кольцом выстроились вековые деревья – словно тюремные надзиратели, или зрители, в предвкушении интересного зрелища. Юрка мотнул головой, силясь упорядочить мысли. Нет, когда они были наверху, деревья не стояли так плотно. Было даже светлее. Сейчас же над головой сгустились самые настоящие сумерки.

Юрка невольно сглотнул.

– Вот оно, – прошептал Вадик, озираясь по сторонам. – Только коряги нет. Я, наверное, сломал её вчера, когда под горку слетел.

– Да и папоротником никаким не пахнет, – заметил Юрка, недобро косясь на деревья.

– А этих вы видели?! – Ярик сжался на корточках и стрельнул глазами по шелестящим кронам.

Юрка хотел переспросить, что именно Егорка имеет в виду, но так и застыл с открытым ртом, не в силах что-либо сказать.

На суках в листве затаились тени. Зловеще поблескивали глаза-угольки. Изредка шуршали крылья. Осыпалась кора.

Юрка принялся на ощупь искать оброненную палку, но той и след простыл.

– Чего ещё? – спросил Вадик, близоруко щурясь.

– Тсс, – в один голос зашипели Юрка и Ярик.

Вадик вконец растерялся.

– Да чего происходит-то? Я же не вижу ничего!

– Умолкни, а, – процедил сквозь зубы Юрка. – Мы тут не одни.

– Это как понимать?

– Да как хочешь, так и понимай. Только говори шепотом и резких движений не совершай, – Юрка искоса глянул на Ярика, стараясь не терять из виду теней; однако это оказалось невозможным, потому что тени были повсюду. – И давно так?

Егорка нервно пожал плечами.

– Не знаю. Я пока наверху был, не видел ничего. А как спустился... Как оглянулся... Повсюду глаза эти... И за мной следят... Я думал всё, кранты, – Ярик икнул.

– Успокойся, они не нападут, – Юрка отчаянно скакал взглядом по комьям земли, в поисках чего угодно, чем можно было бы отбиться.

"Вот оно!"

Юрка всё же удержал себя на месте. Оброненная палка торчала на самом верху – как шест прыгуна в высоту, – воткнутая в землю.

"И как только не напоролись?.."

Теней и глаз в этом месте было значительно больше. Значит их всё же опасались, раз так усердно не желали подпускать к единственному оружию. Хотя на деле всё могло подчиняться воле случая, а тогда и вовсе не поймёшь, что к чему.

– Чего им от нас надо? – продолжал пищать Ярик, всё сжимаясь и сжимаясь, словно желая и вовсе исчезнуть, нырнув внутрь самого же себя.

– Ничего не надо, – как мог спокойно ответил Юрка. – Любопытные просто очень.

– Так ведь на тебя ж напали, – выпалил Вадик и тут же прикусил язык.

Раскачивавшийся до этого Ярик замер с широко раскрытыми глазами и заскулил.

Юрка хлопнул себя по лбу: мол, сейчас начнётся!..

Вадик кисло улыбался, целиком осознавая проявленную оплошность.

– Начнём с того, что на меня никто не нападал, – тихо проговорил Юрка, смотря в глаза Егорке. – Я просто птицу в гнезде вспугнул, вот она и шарахнулась прочь, чтобы чужака подальше от птенцов увести. Понимаешь, Ярик? А на пути я стою... Вот она на меня и налетела.

"Как всё, оказывается, просто. Только почему ответы стали приходить только сейчас? Ну конечно: ведь эти ответы – ложные! Ты просто хочешь успокоить перепуганного в усмерть Ярика – или всё человечество??? – а попутно начинаешь верить и сам".

Ярик сглотнул.

– Тогда чего они пялятся? – прошептал он, давясь нервной одышкой. – Нам же не нужны их птенцы. Мы совсем за другим пришли.

– Наблюдают, – подхватил эстафету Вадик. – Откуда им знать... может мы хулиганы, какие, которым только и надо, что гнёзда разорять.

Юрка подивился выдержке друга. Одно дело, когда видишь ужас собственными глазами и пытаешься кого-то успокоить, и совсем другое, когда понятия не имеешь о царящей кругом опасности и всё равно поддерживаешь более слабого, опираясь лишь на слова товарища.

– Успокоился? – спросил Юрка дрожащего Ярика; тот в ответ кивнул. – Тогда делаем так: медленно, стараясь не шуметь, поднимаемся наверх, по очереди обходим эти деревья и возвращаемся в город. Без паники и криков. Уяснили?

Егорка быстро закивал: ему сейчас требовалась любая цель или задача маршрута, лишь бы не находиться на месте, созерцая безликие тени. Но с Вадиком вышли проблемы.

– А папоротник как же? – спросил он, оглядываясь на холмик в центре ямы. – Обидно так просто уходить. В третий раз уже с пустыми руками.

– Нет тут никакого папоротника, – отрезал Юрка, преграждая Вадиков взгляд. – Даже если и был, сейчас нету. А нам выбираться нужно, по добру.

Вадик поник.

– Ребята, смотрите!

Юрка глянул на Ярика, который указывал вытянутой рукой ему за спину; резко обернулся.

С холмиком происходило что-то странное. Хотя это и не холмик был уже – кучка чего-то вязкого, похожего на грязь. Возвышенность постепенно расползалась, тонула, как весенний лёд в талой воде. Вот уже просто дрожащая лужица, вроде жидкой ртути, только чёрная. Утробно булькнуло, как в болоте.

Юрка вздрогнул. Ничего не понимая, глянул на друзей; Вадик подался всем телом вперёд, силясь хоть что-нибудь разглядеть; Ярик, напротив, неуклюже пятился вверх по склону, спотыкаясь о комья земли, но каким-то чудом сохраняя равновесие.

Юрка вновь обернулся.

Поверхность лужицы пузырилась, словно под землёй проснулся грязевой гейзер. Пахнуло болотным смрадом. Откуда не возьмись, появился туман – повис тонкой пеленой над самой землёй на уровне колен. Юрка и сам невольно попятился. Однако молочная субстанция не чинила вред, просто растеклась по дну ямы, поглотив всё под ногами.

Вверх взметнулся фонтан из брызг и грязи. Что-то протяжно зарокотало. Земля под ногами дрогнула, как при извержении вулкана.

Юрка упал в молочный кисель. Глаза залепило грязью, так что ничего не разглядеть. Дно продолжало заходиться в конвульсиях, словно лёгкие больного туберкулёзом. Где-то поблизости протяжно ревел Ярик.

Юрка кое-как прочистил глаза... Лучше бы он этого не делал. Из пузырящейся жижи росло дерево... Точнее коряга с множеством уплотнений, из которых, по всей видимости, должны были прорости стебли. Хотя последними пока и не пахло. Верхушка коряги напоминала когти хищника. Пять торчащих в разные стороны сучка, оканчивающихся металлическими наконечниками – как напёрстки, только неимоверно острые!

Юрка мотнул головой, гоня прочь наваждение. На всякий случай вновь протёр кулаками глаза. Распахнул дрожащие от страха веки, но ничего не изменилось. Хотя... Вадик зачем-то шёл к непонятной коряге, теребя комбинезон за клапан кармана. А коряга тянулась в ответ. Завязи вовсе не были завязями – это были суставы, а всё в целом, очень походило на клешню засевшего под землёй чудовища! Но Вадик, естественно, не видел этого. Пока не видел.

Юрка хотел закричать, но кричать оказалось нечем. Воздух куда-то делся, во рту пересохло, а в горле застрял ком непонятно чего.

Дальнейшие события Юрка помнил смутно. Наверное, потому что все его действия были спонтанными. Вот он вскакивает, срывается с места. Тянется за беспечным Вадиком, который так похож на оболваненного бандерлога. Краем глаза видит, как манит к себе, издеваясь, не то коряга, не то клешня... как мельтешат в кронах деревьев тени с глазами... как всё плотнее смыкаются ряды стволов... как клубиться под ногами туман... как Ярик сползает вниз по склону, страшась происходящей наверху вакханалии...

До Вадика Юрка дотянуться не успевает... но тот всё же подносит к глазам погнутую дужку очков. Какое-то время стоит, никак не реагируя на беснующуюся над головой клешню, с наконечников которой брызжет что-то густое, напоминающее ртуть. Потом оборачивается, и Юрка видит маску ужаса, заслонившую лицо друга!.. И Юрка не знает, что делать, потому что делать нечего: не на что надеяться, не от кого ждать помощи, некуда бежать – или как там рассуждал сам Вадик?!

Хотя какая теперь разница...

Занятый ненужными мыслями, Юрка забвенно наблюдает за тем, как клешня проносится над его головой и хватает за ногу орущего во всё горло Ярика. Хватает и тут же подбрасывает вверх, как какого-нибудь котенка. Затем ловит в воздухе и уже волоком тащит к кипящей луже... После непродолжительного провала в памяти, они вдвоём с Вадиком пытаются за руки вырвать Егорку из лап болотного монстра. Однако силы не равны, и ребята уже втроём волочатся по земле, точно марионетки злобного кукловода, который наматывает игровую нить на вагу, давая понять, что спектакль закончен. Юрка из последних сил пытается сопротивляться, но ударившись головой о ком земли, проваливается в вязкую жижу. Он, в буквальном смысле слова, вязнет в трясине, погружаясь всё глубже и глубже, навстречу безумию...

Внезапно всё прекратилось.

Юрка приоткрыл веки и на какое-то время ослеп – приглушённый кронами деревьев свет показался ярчайшей вспышкой, больно резанувшей по сетчатке глаз. Вокруг всё успокоилось. Не было безумного движения. Не было диких криков Ярика. Не было коряги. Не было вообще ничего, кроме света.

Потом свет заслонился, и Юрка узнал знакомое лицо, склонившегося над ним человека.

– Игнат... Как же ты вовремя. Нас почти утащили.

Игнат улыбнулся улыбкой святого, откинул со лба седины, протянул руку.

– Идём, Юра. Началось. Нам нужно спешить.

– Что началось? – спросил Юрка, сквозь нарастающую в голове боль.

– Началось безумие. И только ты в силах прекратить это.

– Я? Но почему?

– Ты должен остановить отца, иначе этот мир рухнет.

Юрка, ничего не понимая, протянул руку.

ГЛАВА 6. ЗА ОРБИТОЙ НЕПТУНА.

Релятивистский межпланетник «Икар» оставил за кормой систему Нептуна. Вокруг распростёрлось легендарное Облако Оорта. Пояс Койпера, загадочная Седна, таинственный монстр – они были уже совсем рядом.

Солнце давно поблекло, превратившись в яркую звезду. В одну из многочисленных искр, мерцающих за стеклом иллюминатора в извечной тьме. Очередь в исповедальню исчезла. Она начала редеть уже на орбите Юпитера, энергию гравитационного поля которого "Икар" использовал для увеличения скорости, – такой манёвр позволил сберечь топливо, столь необходимое по ту сторону горизонта... За Сатурном у двери исповедальни лишь мялись, не решаясь ступить за порог. Теперь даже не подходили и старались, по возможности, не думать. Тем более, не говорить в присутствии кого бы то ни было, чтобы не разворошить чувств.

Какой бы непоколебимой ни была вера, всегда найдутся факты или события, которые смогут её подорвать. В случае с современным человечеством, одним из таких факторов оказался безудержный прогресс. Событием – стремление встать вровень с богом и заглянуть за грань. Человек новый не представлял, что именно ждёт его за горизонтом. Он понятия не имел, что может случиться после падения хотя бы одной из печатей. Он даже не задумывался о том, что явится из глубин космоса, когда переломится грань дозволенного. Однако тот факт, что ему развязали руки, неимоверно окрылял, заставляя позабыть страшные главы священного писания.

Подорогин вздохнул.

Он видел – все видели, – как у некоторых членов экипажа, по мере удаления от Земли, на шеях стали появляться цепочки и бечёвки. Что именно они поддерживали, никто не знал. Хотя догадывались все. А Грешник и вовсе умудрялся читать на вахте Библию. Камеры внутреннего наблюдения всё фиксировали, но судовой психолог оставался безучастным, потому что и сам усомнился в верности услышанных перед полётом догм. Молчал и капитан, методично фиксируя всё в свой журнал.

Людям хватило десяти лет полёта, чтобы снова поверить в Бога. Потому что чего-то другого попросту не оставалось. Видеописьма месяцами шли до Земли. Годами обратно. И хотя время на "Икаре" текло немного быстрее земного – ввиду релятивистских законов, – томительное ожидание весточки из дома казалось бесконечным... Как и распростершийся за обшивкой космос. Оттого-то и опустела исповедальня. Потому что космонавтам хватало и душевного мрака, а свет от далёкого Солнца уже давно не согревал.

Подорогин не знал, что привело его сегодня в исповедальню. Скорее всего, отчаяние. Осознание того, что обратного пути нет.

Понятие "исповедальня" ввёл Грешник – поначалу все смеялись и шутили... потом стало не до веселья, а название так и сохранилось. Космонавты приходили сюда, чтобы смотреть сначала на удаляющуюся Землю, потом на уменьшающееся Солнце и, наконец, на раскинувшийся повсюду мрак, мысленно представляя, что где-то там, за сотнями миллионов километров, осталась их прежняя жизнь. Жизнь, которой уже не вернуть.

Автономный модуль "Глаз" вращался вокруг обшивки на телескопическом манипуляторе, который позволял поддерживать скудную гравитацию в пределах от 0,25 до 0,55 же. Да, здесь можно было просто сидеть, наслаждаясь тем, как от головы на какое-то время отливает кровь. Лишняя кровь. Та, которая на Земле, под действием сил гравитации, должна питать кислородом органы и ткани, находящиеся ниже диафрагмы. В космосе же данная физиология нарушалась напрочь, отчего казалось, что голова наполнена жидким гелием и вот-вот лопнет, не снеся избыточного давления изнутри.

Подорогин потянулся, чувствуя, как скрипят от продолжительного бездействия сухожилия. За время полёта он сбросил половину своего веса. Кости тоже стали тоньше, поскольку не воспринимали прежней нагрузки. Складывалось впечатление, что надобность в скелете попросту отпала. А это означало лишь одно: даже если появится шанс вернуться обратно, пройтись по земной тверди у них не получится. Мать не примет дитя. Да и родной сын вряд ли признает в этом бледном призраке своего отца.

На правом запястье запищал таймер. Подорогин глянул на кристалл. В голубом мареве мерцали цифры: 22:00 – начало ночной вахты. Пора идти на мостик. Точнее уже давно нужно быть там. Хотя когда в напарниках Грешник, можно ни о чём не беспокоиться – у того на уме лишь Библия, и он даже рад, когда над ухом никто не дышит. Скорее всего, всё свободное время между вахтами Грешник проводит именно на этом самом месте, в исповедальне, глядя в бесконечность, вновь и вновь перелистывая страницы Вечного писания. Того самого, что прилюдно сожги на Земле за день до старта экспедиции, поверив в отсутствие запретов.

– Как реактор? – сразу же спросил Подорогин, опустив приветствие – последние года полтора он ни с кем не здоровался и не прощался. Какой смысл, когда никто и никуда не уходит? Более того, просто бесит. Но Грешник не бесил, он был привычным объектом интерьера, с которым можно поговорить ни о чём, не опасаясь того, что тот вдруг полезет в душу.

Грешник неопределённо покрутил запястьем – как ребенок, немо сообщающий родителю: всё более-менее. Мысленно он пребывал далеко. В евангелиях, стихах, главах. За чертой рационального, в дебрях священных канонов и молитв.

Подорогин склонился над монитором бортового компьютера. Окно программы управления полётом было развёрнуто на весь экран. Пароли, авторизация, права доступа – давно отошли на второй план. Смены просто менялись, как на земле сменяются дневные сутки, времена года, эпохи. Капитан и тут закрывал глаза на проступки подчинённых. На финише пути ему было всё равно – как и всем остальным, – потому что он так же, как и все знал: такой, какой видел Землю прежде, он её больше не увидит. Возможно, увидит в некоем ином свете или ракурсе, но это будет совсем не то. Блеклая подделка, пустышка, обман зрения – оно не стоит и пяди плодоносной земли, что легла бы на грудь после смерти.