Текст книги "Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Аннит Охэйо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

– И что? – спросил Йаати, когда Шу, вздохнув, выпрямился.

– Система лежит, – Йаати недоуменно смотрел на него, и Шу пояснил: – компьютерная сеть Цитадели зависла или отказала. Работают лишь терминалы под местным управлением. И здесь, внутри, похоже, никого нет, иначе её уже перезапустили бы давно…

– А терминалы что?

– Сейчас посмотрим, – Шу вновь нагнулся над пультом, и изображения на экранах запрыгали. – Так. Объявлена эвакуация… ну, это я уже знаю. Вот. В связи с Прорывом весь персонал должен лечь в стазис. Сейчас идет зарядка накопителей. Через сутки Цитадель телепортируется в мир В-1/284. Только это было семь дней назад. А с тех пор – ничего.

Йаати ошалело помотал головой.

– Что это за мир В-1/284? Что за Прорыв? Что за стазис?

– Я не лучше тебя знаю, – буркнул Шу. – А ближайшие капсулы стазиса на трассе Ц-193, по коридору Л-18.

– Где это?

Шу вдруг усмехнулся.

– Пошли, я покажу.

10.

Они вернулись к шахте – и Йаати замер, удивленно приоткрыв рот. Ему предстало колоссальное, метров ста в поперечнике, пространство, верх которого он не смог разглядеть – он исчезал в смутной, синевато-сиреневой дымке Волны. Туда тянулись балки и рельсы бесчисленных подъемников, монолитные ребра колоссальных пилонов и странные, прозрачные трубы, ни к чему не прикрепленные – они висели у стен, нигде, однако, не соприкасаясь с ними.

Йаати показалось, что в них, неритмично пульсируя, течет какой-то призрачно светящийся серо-белый газ – но в этом он уже не был уверен. Мир вокруг по-прежнему мерцал, и его взгляд прыгал от одной детали к другой, казалось, уже сам по себе, без малейшего участия ошалевшего сознания.

Террасы восходили вверх ярус за ярусом, тоже исчезая в смутно светящейся дымке. Высоко в косых развалах пилонов сияли уже знакомые эффекторы, – но между ними протянулись лучи бело-фиолетового, жидкого, словно бы взятого из ртутных ламп сияния, окруженные тусклым ореолом силовых полей. Именно они издавали этот наполняющий всё вокруг мягкий, жужжащий, шипящий электрический звук, и Йаати даже не понял, а почувствовал, что эти вот лучи и являются источником Волны. Мир в их мертвенном сиянии словно застывал, и он, наконец, недовольно мотнул головой, с трудом отведя от них оцепеневший взгляд.

Перил тут не было, и он осторожно подошел к краю, – но так и не смог разглядеть дна. Смутная дымка Волны скрывала и его. Оттуда, снизу, поднимался ровный поток теплого, пахнущего озоном и пылью воздуха, и у Йаати вновь закружилась голова. Опасаясь упасть, он быстро отступил назад и взглянул на Шу. Тот замер с таким же ошалевшим видом – и, лишь когда Йаати коснулся его руки, вздрогнул, словно бы очнувшись.

Обойдя выступ высоченного пилона, они вышли на огромную террасу. Здесь у стен стояло ещё несколько терминалов, – а от террасы разбегались три широких коридора, перекрытых силовыми полями. Шу молча указал на левый, но не смог пройти сквозь поле, и Йаати вновь пришлось отключать его изнутри.

В коридоре оказалось светлее, да и сам свет был другой, синевато-белый, – но царившая здесь тишина давила на нервы. Йаати всё время казалось, что за ними наблюдают, – да так, наверняка, и было. Он не видел тут камер, но не сомневался, что каждый их шаг тут контролируют… или контролировали бы, если бы система не зависла.

Миновав второе силовое поле, они вышли на прозрачную террасу, нависавшую над металлическим каньоном. Вдоль неё под потолком проходил рельс, с него свисало множество массивных капсул. Две, словно ожидая их, были раскрыты, и Йаати осторожно заглянул в них, но внутри ничего не оказалось. Ни приборов, ни даже мягкой обивки. Он увидел лишь какие-то прутья, изогнутые по форме человеческого тела, да сверху нависала массивная штуковина, вроде обрезанного по бокам шлема, закрывающего затылок и верхнюю часть лица. Вот и всё.

– И что делать? – с сомнением спросил он.

– Тут написано, что надо встать на подножку и привалиться к спинке, – Шу показал на стальную пластину, вдоль которой шло что-то вроде увенчанного рубчатым кругом позвоночника. – Тогда капсула закроется и включит стазис.

– А приборы? – этот мрачный металлический саркофаг напомнил Йаати Железную Деву, жуткое орудие пыток из совсем уже темной, кровавой древности, – разве что без торчащих внутрь окровавленных шипов. Но быть замурованным заживо в этом железном гробу ему совершенно не хотелось. Мучительная многодневная смерть от жажды и голода представилась ему даже слишком отчетливо.

– Твердотельные схемы, – Шу постучал по массивному корпусу, но тот не отозвался даже глухим звуком. – Всё вплавлено в металл… как-то. Я не знаю, как Крэйны это делают.

– А это? – Йаати показал на шлем.

– Виртуальная реальность. Это вроде как сон, но ты понимаешь, что спишь, и чувствуешь себя, хотя в стазисе тебе даже дышать там не надо.

– Не дышать? В этом гробу? Ну, спасибо. Нам точно надо туда лезть?

– Я не знаю, – Шу вздохнул. – Сам я в стазисе никогда не был, только теорию читал, и то немного. Не до того было, знаешь… Межпространственный переход, говорят, безопасен. По крайней мере, в стазис ложиться не обязательно. Ну, я так слышал.

– А почему тогда все легли?

– Не знаю, – хмуро повторил Шу. Похоже, что всё это ему тоже не нравилось. – У меня тут нет доступа в систему.

– А взломщик поможет?

Шу вдруг усмехнулся.

– Сейчас выясним.

11.

К счастью, тут тоже нашелся терминал, так что идти никуда не пришлось. Шу вставил лазер «взломщика» в особое гнездо в пульте, очевидно, предназначенное для ключа, – и через минуту сел к нему, то нажимая на кнопки, то двигая пальцами по какой-то мягкой на вид пластинке. Изображения на экранах менялись и прыгали, но Йаати всё равно ничего не понимал в них. Ожидание затянулось, прошло уже минут двадцать. Наконец, Шу вздохнул, устало откинувшись назад.

– И что? – нетерпеливо спросил Йаати.

– А ничего. Тут, похоже, кроме нас, никого не осталось. Все уже в стазисе. Приказ Крэйнов. Реактор сейчас работает на полной мощности, его ядро активно набирает энергию. Только… программа перехода не запущена же… или была запущена, но отключилась, когда система упала.

– И? – спросил Йаати.

Шу вздохнул.

– Через пару дней пробьет защиту, – а тогда всю Цитадель просто разнесет на атомы. Ну, и нас тоже.

– Спасибо, – буркнул Йаати. Это не стало для него новостью, – но точно не улучшило настроения. Несмотря на все пережитые им ужасы, – а, скорее, именно благодаря им, – жить ему всё-таки хотелось, причем, сильно. – И что нам теперь делать?

– Спуститься к ядру и запустить программу перехода вручную. Ну, если получится.

– А если получится – то что?

– Включится портальный генератор и начнет пробивать суперпортал. Через двенадцать часов, когда он наберет полную силу, Цитадель стартует и пройдет в него. Она, по сути, просто космический корабль, только огромный.

– Ничего себе… – Йаати с раннего детства мечтал полететь в космос, – а теперь его мечта, похоже, могла осуществиться. Уже сейчас он находился в километрах над землей, – но из-за этих темных стен и застоялого воздуха ему казалось, что он на километры в подземелье. – А потом?

– Не знаю, – Шу вздохнул. – Про мир В-1/284 тут ничего не сказано. Но Крэйны говорили, что миров, похожих на наш, больше нет. Есть планеты-гиганты, на которых обитает метеорологический разум. Есть мертвые углеродные звезды, которые колонизируют разумные грибы. Есть даже миры, растянутые на мембранах, где измерения… пересекаются. Но миров, вроде нашего, нет.

– Почему, Сарьер же есть, – удивленно ответил Йаати. – И другие планеты. Нам Сверхправитель рассказывал.

– Крэйны о них, наверное, не знают. Вселенных бессчетное множество же.

– А мы туда попасть можем? В Сарьер, то есть? – данный вопрос волновал Йаати необычайно.

– Откуда мне-то знать? Тут, наверху, есть доки для разных воздушных судов. Когда над Цитаделью открывают портал в другие миры Крэйнов, они возят туда-сюда всякую всячину. Ещё, говорят, здесь есть исследовательский зонд – энергетическая гондолосфера. Её помещают прямо в фокус портального луча. Тогда зонд можно забросить даже в очень отдаленные вселенные, только вот забрать может быть… трудно. Правда, я в этом не разбираюсь ни фига…

– Что же нам делать? – повторил Йаати.

– Там, на самом верху, есть навигационная рубка… из неё можно открывать порталы в разные места.

– Тогда чего же мы ждем?

Шу задумался… но только на мгновение.

– Нам нужна карта Цитадели. Хц, то есть, её трехмерный план. Я же сам тут никогда не бывал, знаешь, и не представляю, как попасть к ядру. А там… посмотрим. Если удастся запустить программу перехода, – я попробую отправить тебя домой… только попробую, потому что не знаю… ну, координат этого Сарьера, и как вообще такие порталы открываются.

Йаати вздохнул, – расставаться с Шу ему вовсе не хотелось, – но он даже слишком хорошо понимал, что шансов дожить до расставания у него слишком мало. Однако тут же он почувствовал, что возникла более насущная проблема.

– Слушай… ты не знаешь, где тут туалет?

Шу удивленно взглянул на него… потом вдруг рассмеялся.

– Где-то в жилых помещениях. Всё равно план надо искать, так что пошли давай…

12.

К сожалению, Шу и сам не знал, где тут эти «жилые помещения», так что за отсутствием других вариантов они пошли просто наугад. В конце террасы, справа, зиял очередной проем, перекрытый силовым полем, за ним им открылся новый бездонный каньон – террасы, ярус за ярусом, шли вверх и вниз, исчезая в смутной светящейся дымке. Вдоль стены тянулся широкий, но неогражденный уступ, и они, невольно прижимаясь к ней, пошли вперед. Здесь царила тишина, но откуда-то сверху доносился ритмичный металлический лязг, а из бездонной пропасти внизу иногда поднимались волны теплого, пахнущего озоном воздуха, и Йаати каждый раз вздрагивал – его словно обдавало дыханием какого-то колоссального зверя. Жуткое ощущение, на самом-то деле…

Они дошли до перекрестка «ущелий», пересекли его по прозрачному мосту (Йаати невольно посмотрел вниз, и тут же испуганно отвел взгляд – пыли тут совсем не было, казалось, что он идет прямо по воздуху), и углубились в продолжение «ущелья». Дно его по-прежнему терялось в дымке, и, едва слева показался проем, они, не сговариваясь, нырнули в него, попав в лабиринт сумрачных металлических коридоров. Куда идти, они по-прежнему не знали, и потому бездумно сворачивали то вправо, то влево. Наконец, Йаати замер у края колоссальной шахты, ошалело глядя вниз. Тут был, наверное, главный ангар Цитадели, – на окружающих шахту огромных платформах тесными рядами стояли знакомые уже БТР, над ними с потолка свисали вертолеты-охотники, длинные ряды прозрачных колонн у стен занимали шаровые мины. Всё неподвижное и мертвое, и Шу с досадой стукнул кулаком по ограждению.

– Если бы вся эта ср… если бы эта хрень работала, как надо, мои… мои друзья сейчас были бы живы, – пояснил он удивленно покосившемуся Йаати. – И ещё много хороших людей… очень много. Но…

– Дальше-то что? – спросил Йаати. Слушать Шу ему сейчас совершенно не хотелось – после таких вот его слов он, невесть отчего, ощущал себя предателем и дезертиром, и это ощущение ему категорически не нравилось.

– Дальше? – Шу как-то дико взглянул на него… потом вдруг с силой провел ладонями по лицу и вздохнул, успокаиваясь. – Смотри, вон там подъемник есть. Посмотрим, как глубоко нам удастся спуститься…

13.

До подъемника – громадной прозрачной платформы, – оказалось всего метров сто. Шу с заметным усилием вдавил кнопку, неуместно большую на маленьком пульте, и платформа с мягким шипением пошла вниз. Вновь взглянув туда, Йаати судорожно вздохнул и невольно поджал пальцы ног: он словно медленно, как во сне, падал в бездонный, затянутый туманом колодец. Ощущение реальности вновь резко покинуло его, и он, зажмурившись, яростно помотал головой. Они скользили и скользили вниз, и забитые техникой платформы проплывали мимо них, ярус за ярусом. Йаати попытался представить, сколько тут машин, но так и не смог. Наверное, тысячи. Если бы вся эта армия вышла наружу – Хи`йык и впрямь не поздоровилось бы, но…

Они спускались и спускались, у него вновь начало закладывать уши. Когда внизу, наконец, показалось металлическое дно, они спустились, наверное, на километр, то есть, оказались на уровне земли. Здесь от шахты отходил колоссальный, шириной метров в двадцать, туннель, перекрытый монолитными воротами, – наверное, ведущий наружу, но как раз туда Йаати не хотел. Правду говоря, он даже боялся представить, что сейчас происходит снаружи. Бездна зыбкой водянистой мглы и плавающие в ней гигантские, вроде бы человеческие фигуры никак не шли у него из головы. Вчера портальная буря нанесла ей сокрушительный удар, – но сегодня эта мгла вернулась, став неизмеримо сильнее, и он даже боялся представить, что это…

Они вышли на дно шахты, удивленно осматриваясь. Она оказалась шестигранная, от пяти её граней шли туннели поменьше, – но все они тоже оказались перекрыты. Йаати подумал, что им придется возвращаться… и тут же подскочил, – за его спиной раздался резкий металлический лязг. Испуганно оглянувшись, он увидел, как по полу прыгает какая-то тяжеленная железяка, несомненно, прилетевшая сверху. Йаати тут же вскинул голову, но наверху, конечно, ничего не было – лишь террасы и зеленовато-белые цепочки тусклых ламп, уходившие куда-то в туман.

Голова у него закружилась – на миг даже показалось, что мир перевернулся и он висит над безднной шахтой, – и, ошалело мотнув ей, он бросился в ближайший туннель. Шу без слов последовал за ним, – оставаться в этом месте ему тоже не хотелось. Казалось, что оттуда, сверху, их, крошечных муравьев на огромном открытом пространстве, сверлит чужой, недобрый и пристальный взгляд.

Нырнув в сумрак туннеля, они с облегчением перевели дух. Лишь сейчас Йаати заметил, что на полу шахты там и сям лежат другие непонятные железки, несомненно, свалившиеся сверху. Или, скорее, сброшенные… кем-то.

– Тут ещё кто-то есть, – сказал он, нервно осматриваясь. – Кто-то ещё, кроме нас.

– Может быть, – Шу осторожно выгляул наружу. – Только это ничего не меняет. Нам нужно спуститься к ядру, прежде чем… ещё больше, чем раньше. Смотри, там, у ворот, как раз терминал есть… Пошли.

14.

Терминал был, как все прочие терминалы – здоровенная наклонная панель, усеянная множеством непонятных приборов. Общаться с ними он не захотел, и Шу пришлось опять прибегнуть к «взломщику». Наконец, огромные ворота с гулом разошлись в стороны, – их монолитные створки оказались не меньше метра толщины. За ними открылось колоссальное помещение, похожее на заводской цех. Массивные ребра темных металлических стен поднимались высоко вверх, к неразличимому потолку, на котором, словно невероятные луны, сияли огромные, мертвенно-белые квадраты. Вдоль стен шла, сплетаясь, невероятно сложная сеть прозрачных террас, лестниц и изогнутых рельс, с которых свисали корпуса и фрагменты корпусов вертолетов-охотников, застывшие и неподвижные. Другие фрагменты и детали лежали на террасах. Похоже, что работу бросили вдруг, в самый разгар, и Йаати невольно крутанул головой, высматривая рабочих. И…

Его руки непроизвольно дернулись, вскидывая винтовку, когда он заметил неуклюже ковыляющего к ним фтанга. Но это существо разительно отличалось от прочих – совершенно голое, оно глянцево блестело, словно покрытое каким-то лаком, а в тщедушном тельце виднелась грубо вживленная металлическая панель, на которой сонно моргали разноцветные огоньки. Часть безглазой головы тоже была срезана, и из уродливой металлической «заплаты» вверх торчали две толстых, коротких антенны.

– Что это, что? – руки Йаати подергивались, ему нестерпимо хотелось спустить курок, чтобы уничтожить ЭТО, и потребовалось невероятное усилие, чтобы заставить себя опустить оружие: он уже понял, что вживленные в тело фтанга детали по стилю ничем не отличаются от прочего здешнего оборудования, а значит, это не захватчик, а… а…

– Я не знаю, – даже в неестественном здешнем свете было видно, что Шу вдруг страшно побледнел. – Я никогда даже не слышал… о таком.

Существо всё ещё ковыляло к ним, и теперь Йаати понял, что оно не видит их или не обращает внимания. Оно двигалось неуклюже и бесцельно, словно испорченный робот… да по своей сути оно и было роботом: судя по чудовищной «заплате», часть его мозга удалили, вставив взамен датчики связи с компьютерной системой Цитадели. Теперь же, когда и она тоже отказала, бывший фтанг превратился в нечто вроде зомби, только не злобного, а… просто в зомби.

Существо всё ещё шло к ним, и нервы Йаати не выдержали: он всё же вскинул винтовку и нажал спуск. Энергетический заряд ударил фтанга в грудь, полыхнув злым лиловым огнем. Существо рухнуло на пол, слабо дернулось и замерло, испустив дух. На вделанной в него панели замигал злой красный огонек, послышался тревожный резкий писк… тут же всё стихло. Из панели выдвинулся прозрачный цилиндр с какой-то жидкостью, со стуком упал и покатился по полу. Потом всё замерло. Йаати тоже замер, ожидая невесть чего… но ничего не случилось. Лишь сейчас он заметил, что высоко наверху, на террасах, стоят сотни таких же бывших фтангов. Большая их часть замерла неподвижно, другие медленно и явно бесцельно двигались вперед и назад. Йаати передернуло: он ненавидел фтангов, как мало что другое, но это казалось ему уже какой-то запредельной гнусностью.

Шу, между тем, сделал несколько быстрых шагов и поднял цилиндр. Небольшой, похожий на гранату, – донца у него были металлические. Почти против воли, Йаати подошел к нему. Жидкость внутри опалесцировала: это точно была не вода.

– Что это? – вновь спросил он, изо всех сил стараясь не смотреть на жуткую зияющую дыру в боку фтанга, откуда эта банка выпала… выдвинулась… словно что-то живое.

– Не знаю, – Шу крутил цилиндр. – Смотри, тут, наверху, есть клапан. Похоже, что так они питаются, – он замер на мгновение, а потом вдруг резко мотнул головой. – Слушай, это же, наверное, шуулан.

– Что?

– Это… ну, это жидкость такая… то есть, наверное, не жидкость… в общем, такая штуковина, которая может вылечить самые тяжелые ранения, причем, сразу.

– Живая вода, что ли?

Шу вновь мотнул головой.

– Ну да, что-то вроде того. У нас шуулан тоже был, только очень мало. И в другой упаковке, конечно. Он и болезни все лечит, и вообще… ну, как бы жизненную силу поднимает. Навернул такую вот баночку – и на сутки сыт. И прыгать будешь, словно молодой козлик. Ни спать тебе будет не хотеться, ничего.

– Брр! – Йаати передернуло.

– Не брр, – Шу насмешливо взглянул на него. – Я сам пробовал, когда ногу сломал.

– И что?

– И то. Зажила. Сразу же.

– Так не бывает, – Йаати недовольно мотнул головой. – Ладно раны какие, но кости-то так быстро не срастаются.

– Вот, и я тоже так думал, – хмыкнул Шу. – Только Крэйны много такого умеют, что нам и не снилось.

– Угу, – Йаати невольно покосился на труп. – И это.

– И что? – лицо Шу вдруг стало жестким. – Мы их сюда не звали. Они сами к нам вперлись, и первые начали убивать. Туда им и дорога.

– А всё равно… – Йаати вздохнул. – Ладно, убить, – но такое вот делать…

– Так это же не мы, это Крэйны… – Шу вдруг смутился. – Слушай… тут же где-то должна быть… ну, заправочная станция для… ну, для этих. Ну, и для людей тоже. А то в своем нынешнем виде мы, боюсь, недалеко уйдем…

15.

К радости Йаати, «заправочную станцию» они нашли почти сразу – бродить среди жутких бывших фтангов ему совершенно не хотелось. Он понимал, что это – уже не издевательство над живыми, а, скорее, надругательство над трупами, – но легче всё равно не становилось. Может, они и заслужили такое вот обращение после смерти, – но во всем этом ощущалась некая равнодушная, практичная жестокость, и как раз это очень ему не понравилось. Может, Крэйны и были спасителями людей, – но Добром они не были точно.

Он мотнул головой, выбросив из неё лишние сейчас мысли, и осмотрелся. «Заправочная станция» очень походила на ферму – ряд металлических стойл с множеством металлических рук, которые, очевидно, фиксировали бывших фтангов и меняли в них… батарейки. При этой мысли Йаати передернуло. Но за очередной бронированной дверью тут нашлась «заправка» и для людей – ряд сложных асимметричных щитков на металлической стене. В каждом блестели два массивных прозрачных цилиндра, заполненных всё той же опалесцирующей жидкостью.

– Ну, и как ко всему этому… подключаться? – спросил Йаати. – У нас-то ведь нет дырок в боку, – при одном воспоминании об этой страшной глубокой дыре в когда-то живом теле его снова передернуло.

– Да просто, – Шу снял со щитка что-то, в самом деле, очень похожее на маленький заправочный пистолет, прицепленный к гибкому кольчатому шлангу. Прежде, чем Йаати успел что-то сказать, он сунул блестящий наконечник себе в рот и нажал спуск.

16.

Йаати испуганно дернулся, но сделать ничего не успел: что-то щелкнуло, зашипело, и блестящий поршень в одном из цилиндров плавно пошел вверх. По всему телу Шу прошла отчетливо заметная волна. По нему словно провели влажной тряпкой: глаза и волосы его вдруг заблестели, а все мелкие ссадины и царапины на коже вдруг… исчезли, словно их и не было. Йаати ошалело моргнул: в первый миг он даже решил, что ему просто показалось, но…

– Теперь ты, – Шу с усмешкой протянул ему шланг.

Йаати осторожно взял его. Правду говоря, ему было очень страшно – но, раз Шу сделал это, отказаться он просто не мог. Он приоткрыл рот, сунул в него наконечник (ощущение было не самое приятное, – словно он решил вдруг застрелиться), – и, изо всех сил зажмурившись, нажал на спуск.

17.

Это всё же оказалась не жидкость, а что-то вроде очень плотного, холодного газа: он с хлопком ворвался в горло Йаати, и на миг ему показалось, что струи этой субстанции вырываются у него из ушей. В следующий миг в голове у него всё вспыхнуло… а потом по всему его телу прошло нечто вроде волны очень сильного зуда. И…

Мир вокруг вдруг словно включили на полную резкость: каждая щербинка на стене выступила со сверхестественой четкостью. Уши уловили шаркающие шаги бывших фтангов, бродивших по коридорам черт знает за сколько поворотов отсюда. Нос вдруг уловил едва ощутимый запах его собственных волос. Кожа ощутила каждую складку одежды, каждый волосок на ней словно превратился в вибрирующую антенну, – и Йаати передернуло: этот взрыв ощущений оказался даже слишком резким. Он невольно отшвырнул шланг, и волна спала… но ощущение внезапного прилива сил осталось. Боль от синяков и ожогов мгновенно прошла, он чувствовал себя таким легким, что боялся взлететь. Так хорошо он не чувствовал себя, наверное, никогда.

– Ничего себе… – не в силах совладать с внезапным приливом активности, Йаати крутанулся на пятке, мотнул головой, засмеялся. – Я словно заново родился!

– Угу, – Шу с усмешкой смотрел на него. – Я тоже. Пошли жилой отсек искать…

18.

Жилой отсек они нашли почти сразу – узкий коридор с чередой маленьких комнаток, каждая из которых вмещала только голую пластиковую лежанку и металлический шкаф. Здесь же, правда, нашлась душевая – и туалет, что пришлось очень кстати: может, шуулан и лечил всё, что угодно, но к естественным потребностям это не относилось точно.

Покончив со своими делами, Йаати облегченно вздохнул, и присоединился к Шу, который обшаривал отсек в поисках полезного. Им повезло найти небольшой склад пайков – и очередной терминал, в котором, наконец, обнаружилась схема Цитадели.

Как Йаати, собственно, уже ожидал, она не только поднималась на пять километров вверх, но и уходила под землю на добрый километр. Реактор был почти у самого дна, на глубине метров в восемьсот, и к нему вели три колоссальных шахты. К ближайшей они прошли без всякого труда, миновав всего пару коридоров. У самой шахты, правда, пришлось задержаться у очередного шлюза с эффекторами и свайными воротами – но «взломщик» справился и здесь.

Йаати удивленно приоткрыл рот при виде этой колоссальной – шириной метров в сорок – шахты, похожей в сечении на треугольник со срезанными углами. Вдоль её стен тянулись пучки разнокалиберных труб, прозрачных и металлических, а также толстые бело-фиолетовые лучи, – скорее, потоки жидкой энергии, по три с каждой стороны. Их окружали зыбкие водянистые цилиндры силовых полей, но всё равно, свет тут был очень ярким, воздух – сухим и горячим. В нем висел мощный электрический гул, словно от громадной газосветной лампы, шипящий и потрескивающий – казалось, что сам воздух здесь трещит от пропитавшей его энергии.

Йаати даже не сразу смог разглядеть лифт – стеклянную трапециевидную платформу, совершенно ни к чему ни прикрепленную, – она словно лежала в воздухе, и даже не вздрогнула, когда они ступили на неё. Едва Шу нажал кнопку на пульте, лифт беззвучно в здешнем гуле пошел вниз. Ограждения у него не было, но теперь Йаати разглядел, что платформу окружает силовое поле – он не смог бы свалиться отсюда, даже появись у него вдруг такое желание. Вниз он старался не смотреть, – стекло оказалось столь прозрачное, что он словно стоял в воздухе над сходившимися в туманной бездне стенами.

Спускаться им пришлось долго, – Йаати насчитал штук двадцать пять стеклянных мостиков, ведущих к запертым свайным воротам. Потом они остановились у ворот, не похожих на другие: монолитных и со странным знаком, – полым кружком с тремя изогнутыми, крючковатыми лучами, похожими на знак вопроса, на самом деле, довольно зловещим. Они спустились уже очень глубоко, – но шахта всё ещё вела вниз, и дна её Йаати не видел. Может, схема оказалась неполной, а может…

– Ядро здесь, – сказал Шу, подходя к воротам.

По обе стороны от них стояли небольшие пульты, и он вставил в глазок замка лазер «взломщика». На сей раз, он трудился примерно с минуту, потом монолитная плита всё же неохотно ушла в сторону; её толщина оказалась добрых метра два. За ней был просторный пустой шлюз с такими же воротами, а за ними – высоченный, широкий туннель. Пол под ногами тут вибрировал, и в такт то нарастающей, то гаснущей вибрации то разгорался, то угасал свет. Воздух здесь был буквально пропитан энергией, и все волоски на коже Йаати вновь встали дыбом. Он по-прежнему ощущал себя очень легким, – а сейчас ещё и каким-то полупрозрачным, почти бесплотным, словно сама его суть таяла в этом энергетическом океане. Ощущение было не пугающее, скорее, даже приятное, – но, всё равно, всё происходящее казалось ему совершенно нереальным.

Когда литые створы последних ворот разъехались перед ним, он словно вплыл в странный, огромный, асимметричный зал, залитый холодным белым светом. Совершенно пустой, хотя у стен тут стояло множество разнообразных пультов. Над ними мерцали такие же странные, асимметричные экраны, – но свет большинства был тревожным, густо-красным. За ними поднимались выступающие из стен ребра плит, какие-то чудовищные, непонятной формы агрегаты – в их глубине, за косыми решетками, горел странный, словно бы подводный, зеленовато-белый свет. В потолок, изгибаясь, уходили громадные, в метр толщиной, кабели, между них тускло тлели белые квадраты ламп. Они неритмично разгорались и тускнели – и в такт им разгорались и тускнели все огни в зале.

– Что… это? – спросил Йаати, почти против своей воли шагая вперед. Сейчас он не чувствовал под собой ног, и ему казалось, что он бесплотным духом плывет в воздухе.

– Центр управления реактором… один из них. Всего их тут три, – сказал Шу, но голос его сейчас звучал глухо и как-то невнятно, словно сам воздух тут не хотел пропускать звук. Он подошел к одному пульту, к другому, к третьему… потом повернулся к Йаати и недовольно мотнул головой. – Ничего не работает. Система, наверное, повреждена, – я ничего не смогу сделать.

– И что? – спросил Йаати как-то равнодушно. Сейчас ему казалось, что его собственная голова парит над плечами, словно воздушный шарик, – и он начал бояться, что она улетит, оставив тело.

– Тут есть аварийный пульт. Прямо тут, ниже. Вот.

Шу подошел к круглому углублению у дальней стены зала, снял с пояса контрольное устройство (он нашел его тут же, на пульте), и нажал несколько кнопок. С мягким шипением поднялась толстая плита герметичного люка. Едва они спустились по лесенке вглубь узкого стального колодца, крышка так же мягко захлопнулась. Йаати удивленно осмотрелся.

Они оказались в маленькой низкой комнатке из гладкой белой стали. Вдоль стены шло сплошное кольцо пультов, в центре стояло кресло. На экранах был виден весь зал, но свет тут так же неритмично пульсировал. Йаати подошел к врезанному в пульт окну перископа – восьмиугольной плите из бронестекла. И замер.

Ему открылось колоссальное сферическое помещение – не менее трехсот метров в поперечнике. Всю поверхность его сплошь покрывали эффекторы, – они тускло сияли туманными лиловыми огнями, и от них тянулись странные, темные лучи, упираясь в зыбкий, словно водяной шар, диаметром метров семьдесят. Он, казалось, дышал, пульсируя медленно и неритмично, по нему шла рябь, волны, иногда его поверхность странно размывалась. В такт медленной пульсации шара неритмично пульсировал и свет – не лампы, казалось, что тьма разливалась прямо в воздухе. Он здесь был холодный, но совершенно неподвижный, безвкусный.

От всего этого Йаати не просто охватил озноб, – все волоски на теле встали дыбом. Это был даже не страх – острое ощущение своей ничтожности, бесконечной чуждости этого места. Очень хотелось сбежать… но любопытство не давало. В смутной глубине шара переливалась какая-то непонятная темная масса, – она то сжималась под давлением темных лучей, словно выпивая из всего окружающего свет, – то вдруг резко расширялась, вспыхивая в глубине желтым, ядовитым огнем, и тогда пол под Йаати содрогался.

– Что… что это? – спросил он, не в силах отвести взгляд. Он каждой клеточкой тела чувствовал, что там, в этом шаре, заперта колоссальная, невообразимая энергия – и, когда она вырвется наружу, всё на многие мили вокруг буквально разнесет на атомы…

– Ядро Цитадели, конечно, – Шу не слишком вежливо отодвинул его, тоже глядя в перископ. – Зарядка зашла уже очень далеко. Ещё несколько часов, наверное, – и оно пробьет защиту, а тогда…

– И что нам теперь делать? – Йаати ошалело помотал головой, стараясь хоть немного опомниться. Казалось, что он только что смотрел на какую-то невероятную планету.

– Надо запустить переход в мир В-1/284, что… Дай-ка я сяду.

Йаати, насколько мог, оступил в сторону, дав Шу проскользнуть в кресло. Тот склонился над пультом, выполняя какие-то совершенно непонятные на взгляд Йаати манипуляции. Всё это тянулось довольно-таки долго – минут двадцать, если верить ощущению. Наконец, Шу вздохнул и откинулся назад, устало растирая виски.