Текст книги "Магия любви (СИ)"

Автор книги: Анна Курлаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Как только они материализовались в зале своего замка, Румпельштильцхен вовлек Белль в пылкий поцелуй. И тут же забылось все. Во всем мире оставался только самый любимый мужчина, обнимавший ее страстно и нежно одновременно.

– Я, значит, жду его, а он развлекается, – вдруг раздался рядом раздраженный голос.

Белль вздрогнула и инстинктивно отпрянула от мужа, но он не очень-то и отпустил. В кресле рядом со столом вольготно устроилась Регина, положив ногу на ногу. Белль покраснела – даже не столько от смущения, сколько от возмущения – и на мгновение спрятала лицо на груди мужа. После чего мягко, но решительно высвободилась из его рук и встала плечом к плечу, гордо вскинув подбородок.

– Как ты сюда попала? – спросил Румпельштильцхен, злобно глянув на незваную гостью.

– Легко, – Регина взмахнула рукой, вставая. – Защитные заклинания надо время от времени обновлять, знаешь ли.

– Спасибо за подсказку, дорогуша, – ядовито ухмыльнулся Румпельштильцхен. – В следующий раз поставлю такие, которые будут незваных гостей сжигать на месте.

И хотя Белль не одобряла подобные методы, в тот момент готова была с ними согласиться. Сколько можно, в самом деле? Регина имела раздражающую привычку вести себя здесь, как дома.

– Что тебе надо? – недружелюбно осведомился Румпельштильцхен.

– Любезен, как всегда, – Регина, напротив, говорила мягким вкрадчивым тоном. – Может, я просто в гости пришла – соскучилась по дорогому учителю?

Румпельштильцхен скептически хмыкнул:

– Извини, я занят.

– Ничего – успеешь развлечься со своей шлюшкой.

Белль буквально почувствовала, как яростно взметнулась магия Румпельштильцхена, когда он шагнул к Регине и прошипел, чеканя каждое слово:

– Как. Ты. Смеешь?!

Впервые за долгое время Белль испугалась того, что он может сделать. Румпельштильцхен вытянул руку, сжав кулак, и Регина начала задыхаться.

– Румпель! – Белль схватила его за другую руку. – Пожалуйста, не надо. Ты ведь выше этого. Она же просто завидует!

Румпельштильцхен удивленно посмотрел на нее, будто не сразу вникнув в смысл слов, и к огромному облегчению Белль разжал кулак. Регина судорожно вздохнула и закашлялась, опершись рукой о стол, чтобы не упасть.

– Убирайся, – тихо с презрением произнес Румпельштильцхен.

Регина зло сверкнула на них обоих глазами, но больше язвить не стала и с достоинством удалилась. Белль грустно посмотрела ей вслед. Несчастная женщина, потерявшая любовь, а потом собственными руками разрушившая возможность нового счастья. Она ведь действительно завидовала.

– Ей можно как-нибудь помочь? – спросила Белль.

Румпельштильцхен глянул на нее со странным выражением и покачал головой:

– Моя дорогая, сострадательная девочка. Боюсь, что нет. Жажда мести слишком поглотила ее – Регина не видит и не слышит больше ничего.

– То есть, теоретически, если бы перед ней появилась иная цель, отвлекающая от мести…

– Теоретически, – Румпельштильцхен улыбнулся, сделав акцент на этом слове, – это могло бы сработать. Но не думаю, что ты сможешь найти такую цель.

Белль пожала плечами. Не то чтобы она собиралась этим заниматься прямо сейчас – у них были дела поважнее, – но сама по себе идея ей нравилась. Вдруг душу Регины еще можно спасти от окончательного погружения во тьму?

========== Глава 5 ==========

Регина больше не появлялась. Некоторое время не появлялся вообще никто. Никто не призывал Румпельштильцхена на помощь. Будто жители Зачарованного леса решили дать им возможность насладиться медовым месяцем. И они наслаждались. Именно в это время Белль решилась проникнуть на запретную территорию – лабораторию Румпельштильцхена.

Первый раз она немного боялась, что ее без разговоров выгонят, но все-таки пришла и устроилась в кресле у окна с книгой в руках. Румпельштильцхен посмотрел на нее недовольно, однако ничего не сказал. Сначала время проходило в молчании – муж занимался своими опытами, Белль читала, время от времени посматривая на него. И пару раз поймала ответный взгляд, прочитав в нем, что он от ее молчаливого присутствия получает такое же удовольствие, как и она.

А потом он стал иногда просить ее помочь – подать ингредиент, подержать пузырек, проследить за смесью на огне. В итоге Белль начала учиться варить зелья. В основном Румпельштильцхен занимался опытами по созданию зелья для поисков Бейлфайра в другом мире. В отличие от заклинаний и общих магических способностей правильно составленные зелья и некоторые артефакты сохраняли свои свойства и в мире, лишенном магии. Но пока опыты не давали нужного результата. В свою очередь Белль пыталась найти какую-нибудь информацию в книгах. Увы, столь же безуспешно.

Однако она не собиралась сдаваться: нашлось одно заклинание, найдется и другое. Главное – верить. Они обязательно вернут Бейлфайра и заживут одной семьей. А пока можно было просто радоваться каждому новому дню.

***

Белль подрезала розы в саду, когда в ворота въехала карета. Они были зачарованы и открывались сами по себе, когда к ним кто-то подъезжал или подходил. А потом так же закрывались. Белль прищурилась против солнца, пытаясь понять, кто к ним пожаловал – посетители в замке бывали разные и не всегда безобидные. И вдруг узнала на дверцах герб их семьи.

– Папа! – Белль расплылась в счастливой улыбке и поспешила навстречу отцу.

А тот уже выходил из кареты, оглядываясь с любопытством и опаской. Белль громче окликнула его и, когда он обернулся, бросилась ему на шею. Отец обнял ее, но тут же отстранил на расстояние вытянутой руки, внимательно разглядывая.

– Ты стала еще красивее, моя принцесса, – восхищенно произнес он и вдруг нахмурился: – Но почему ты так одета?

Белль недоуменно осмотрела на свой наряд: на ней было ее старое рабочее голубое платье и плотный фартук. Она пожала плечами:

– Я подрезала розы. Не буду же я работать в саду в нарядном платье.

Отец нахмурился еще больше:

– Работать? Ты у него в роли прислуги?

– Папа! – Белль вздохнула, наконец, осознав, чем он так недоволен. – Что ты говоришь? Я занимаюсь тем, чем хочу. Понимаешь? Мне это нравится.

Отец с сомнением помолчал, но все-таки кивнул. Белль облегченно улыбнулась. Румпельштильцхен любил поддеть ее насчет упрямства, и это качество она явно унаследовала от отца. Стоило подумать о муже, как сам он материализовался рядом, будто почувствовав это.

– Белль, можешь на секунду отвлечься от своих роз? – начал он и тут заметил гостя. – О, сэр Морис. Добро пожаловать.

Румпельштильцхен изобразил поклон – даже почти серьезно. Прогресс. Отец со своей стороны прилагал все усилия, чтобы быть любезным с зятем. Это была невероятно умилительная картина. Белль, пряча улыбку, сделала вид, что ей захотелось погладить одну из лошадей, впряженных в карету.

Та понюхала протянутую руку и фыркнула: мол, а где же гостинец? Белль шевельнула кистью, и на ее ладони появилось несколько кусочков сахара. Лошадь благодарно захрустела подношением, пока Белль ласково гладила ее по шее. А отец неверяще уставился на нее. С запозданием она поняла, что до сих пор он был не в курсе ее занятий магией. Продолжая гладить лошадь, Белль покосилась на него, наблюдая за реакцией. Отец открыл рот, снова закрыл и, наконец, выдавил:

– Ты… колдуешь?

Белль кивнула.

– Зачем? – у отца сделалось настолько несчастное выражение лица, что стало его жаль – вечно она доводит его до шокового состояния.

Прежде чем Белль успела начать объяснения, ответил Румпельштильцхен:

– Вы же понимаете, сэр Морис, что у меня немало недоброжелателей. Мягко говоря, – дождавшись кивка, он продолжил: – А теперь представьте: они узнают, что в моей жизни появился человек, который мне очень дорог. Как считаете, какие выводы они из этого сделают?

Отец нужные выводы сделал моментально и испуганно посмотрел на Белль. Румпельштильцхен кивнул:

– Вот именно. Белль изучает магию, чтобы иметь возможность защищаться.

Отец обдумал это и кивнул:

– Я понимаю.

– Магия не обязательно зло, папа. Вспомни фей, – Белль мягко сжала его руку, проигнорировав недовольную мину Румпельштильцхена: его неприязнь к феям была, похоже, неистребима.

Лошадей распрягли и отвели в конюшню, рядом с которой находилось помещение для конюха, где и устроился кучер. Правда, страшно запущенное, поскольку там давным-давно никто не жил. Но Румпельштильцхен решил эту проблему одним взмахом руки. И только тогда Белль вспомнила, что он зачем-то пришел за ней в сад.

– Мне нужна твоя помощь, – ответил он на ее вопрос. – Но проводи сначала отца в комнату для гостей – он наверняка устал с дороги.

– Я быстро, – Белль коротко поцеловала его и повернулась к отцу. – Пойдем, пап.

Она отвела его в комнату на втором этаже, которую сразу после возвращения привела в порядок в надежде на его визит. Это была просторная светлая комната, оформленная в зелено-коричневых тонах, с резной дубовой мебелью и пушистым ковром на полу.

Отец одобрительно осмотрелся и улыбнулся Белль:

– Иди, милая, теперь я справлюсь сам – он же ждет тебя.

Белль была тронута его пониманием и поцеловала его в щеку:

– Отдыхай, папа. Я еще зайду позже.

Поднявшись в башню, Белль застала Румпельштильцхена, склонившимся над котлом, из которого шел легкий дымок. Не оборачиваясь, он протянул руку в ее сторону:

– Подай мне, пожалуйста, лепестки страстоцвета.

Белль, не задавая лишних вопросов, порылась на полках в поисках нужной банки. Она научилась довольно хорошо ориентироваться в лаборатории с тех пор, как стала помогать мужу с зельями. Белль быстро нашла страстоцвет и передала Румпельштильцхену. Нужная ему помощь как раз состояла в подаче ингредиентов время от времени, поскольку он не мог ни на секунду отойти от котла. Расспрашивать о подробностях Белль не решилась – вполне возможно, что он не должен отвлекаться и на разговоры. Вопреки видимой легкости, это занятие, похоже, отнимало немало сил: Румпельштильцхен слегка побледнел, и было заметно, что он до крайности напряжен.

Когда зелье было готово, он глубоко вздохнул, зачерпнул варево колбой на длинной ручке и посмотрел на Белль, будто в поисках поддержки. Не зная наверняка, она догадывалась, что это очередное зелье для поиска. Белль ободряюще улыбнулась мужу, от всей души надеясь, что на этот раз получилось.

Румпельштильцхен уколол себе палец, капнув кровью в пробирку. Ее содержимое засияло золотистым светом, и сердце Белль замерло. Неужели? Но в следующее мгновение колба взорвалась, чудом не поранив их осколками. Белль испустила разочарованный вздох.

– Проклятье! – Румпельштильцхен со всей силы швырнул в стену первый попавшийся под руку предмет, которым оказалась склянка с чем-то ядовито-оранжевым.

Оно шипящим пятном растеклось по полу. Прежде чем муж успел расколотить что-нибудь еще – а он явно собирался – Белль схватила его за руку, с некоторым усилием развернув к себе.

– Румпель, успокойся.

Он смотрел сквозь нее, плотно сжав губы. Белль ласково взяла его лицо в ладони, заставляя посмотреть в глаза.

– У нас все получится – вот увидишь. Одна неудача – еще не конец света.

Румпельштильцхен моргнул, сфокусировав на ней взгляд, и горько усмехнулся:

– Проблема в том, что это далеко не первая неудача.

– Ну и что! – Белль не собиралась сдаваться. – Мы будем пробовать снова и снова. И, в конце концов, найдем нужное решение. Только верь.

Улыбка Румпельштильцхена стала гораздо более теплой и живой.

– Спасибо, сердце мое, за то, что не устаешь быть моей опорой.

Он нежно поцеловал Белль, мягко притянув ее к себе. И она подумала, что ей никогда не надоест это потрясающее чувство – целовать своего мужа.

***

Когда Белль пришла проведать, как отец устроился в гостевой комнате, он разбирал свой чемодан. Она легонько постучала о косяк двери.

– Не помешаю?

Он живо повернулся, держа в руках деревянную шкатулку с резьбой.

– Заходи-заходи, милая. Я как раз собирался тебя искать, чтобы отдать кое-что.

Белль с любопытством посмотрела на шкатулку и перевела вопросительный взгляд на отца.

– Это принадлежало твоей матери, – с нежностью произнес он, и Белль грустно улыбнулась. – Я и забыл совсем о нем, а тут недавно перебирал вещи и наткнулся. Знаешь, Колетт мечтала повидать мир, совсем как ты – увидеть другие страны, другие миры.

Он ласково провел пальцами по ее щеке, и Белль понимающе кивнула. Они редко говорили о маме, но оба сильно по ней скучали.

– Не знаю, откуда у нее этот боб, – продолжил отец, открывая шкатулку, – но она любила мечтать, что когда-нибудь сможет использовать его и отправиться в путешествие.

Отец открыл шкатулку, и Белль пораженно приоткрыла рот, не смея поверить своим глазам. На дне лежал волшебный боб. Самый настоящий волшебный боб, способный перенести в любой мир.

– Ей так и не удалось его использовать, но я подумал, что ты можешь найти ему применение. Так что – вот. Считай еще одним свадебным подарком.

Потеряв дар речи, Белль осторожно взяла в руки шкатулку, будто она могла рассыпаться от прикосновения. Но нет – ничего не изменилось, и боб продолжал тихо светиться на дне. В душе поднялось безграничное ликование. Аккуратно поставив шкатулку, на столик, Белль с радостным визгом кинулась отцу на шею:

– Папочка, я тебя обожаю!

Тот оторопел от столь бурной реакции, не понимая, чем она вызвана. А Белль, отпрыгнув от него, звонко крикнула:

– Румпельштильцхен!

Муж мгновенно материализовался рядом с встревоженным выражением на лице.

– Что случилось?

– Румпель, смотри, что нам папа подарил! – чуть ли не подпрыгивая от восторга, Белль указала на шкатулку с бобом.

Тревога на лице Румпельштильцхена сменилась заинтересованностью и – когда он заглянул в шкатулку – недоверчивым счастьем.

– Не может быть, – пробормотал он. – Их же не осталось…

– Полагаю, это один из последних, – неуверенным тоном пояснил отец, все еще не понимая, что происходит.

– У нас есть теперь путь домой! – Румпельштильцхен повернулся к Белль, глаза его прямо-таки сияли.

Она с широкой улыбкой закивала. А в следующее мгновение он схватил ее в охапку и закружил по комнате. Белль радостно рассмеялась, обняв его за шею.

Поставив ее на пол, но продолжая обнимать, Румпельштильцхен впервые в жизни улыбнулся ее отцу и проникновенно произнес:

– Спасибо, сэр Морис. Вы даже не представляете, насколько это драгоценный подарок.

У отца сделалось такое выражение лица, что Белль невольно прыснула.

– Я тебе все объясню, – мягко сказала она и вопросительно посмотрела на Румпельштильцхена: – Можно?

Тот кивнул, все еще светясь изумленной радостью:

– Оставлю вас пообщаться. И еще раз спасибо.

Прихватив с собой драгоценную шкатулку, он вышел – на этот раз как все нормальные люди, а не растворившись в воздухе.

Выслушав историю Бейлфайра и поисков пути в другой мир, отец удивленно покачала головой.

– Знаешь, – медленно произнес он, – мне уже кажется, что все мои прежние представления о твоем муже были ложными.

– Что ж, – Белль улыбнулась, сжав его ладонь, – можешь, начинать узнавать его заново.

***

Проснувшись утром, Морис спустился вниз в поисках кухни. Вряд ли любившая поспать Белль уже встала, и он подумал, что до общего завтрака стоит поискать что-нибудь перекусить. Слуг в замке не держали, но, как объяснила накануне дочь, они были не нужны – все делала магия. Направление Морису подсказал аппетитный аромат, доносящийся откуда-то слева от лестницы. Неужели Белль все-таки успела проснуться?

Однако это оказалась вовсе не Белль. Зайдя на кухню – просторное помещение с квадратным столом посередине, множеством шкафов и большим очагом – Морис обнаружил там Румпельштильцхена, деловито жарившего тосты. От этой картины у него глаза полезли на лоб, и некоторое время Морис стоял, приоткрыв рот, не в силах поверить своим глазам.

– Доброе утро, сэр Морис, – поздоровался Румпельштильцхен, не оборачиваясь.

Как он почувствовал его присутствие? Морис мотнул головой и прошел вперед, так чтобы видеть лицо зятя.

– Что ты делаешь? – спросил он и, только произнеся эти слова, осознал идиотизм своего вопроса.

Румпельштильцхен приподнял бровь, насмешливо покосившись на него:

– Готовлю завтрак своей жене, – ответил он тоном: «Разве это не очевидно?»

Действительно – вполне очевидно. Вот только в сознании Мориса это занятие никак не сочеталось с Румпельштильцхеном. Хотя, если вспомнить рассказ Белль, он в одиночку растил сына, не будучи при этом знатным и богатым. Так что поневоле должен был научиться готовить.

Морис замолчал, не зная, о чем можно завести разговор. Если раньше его отношение к Румпельштильцхену было вполне однозначным, то теперь он терялся в противоположных впечатлениях от того, что знали о маге все, и того, чему он был свидетелем в последнее время. В одном Морис был практически уверен: он мог не волноваться за дочь – каким бы человеком ни был Румпельштильцхен, мужем он был замечательным.

Тот тоже не стремился завязывать разговор, и на кухне повисло молчание. Впрочем, не тяжелое – скорее это было молчание перемирия: приглядывающееся и изучающее. Тишина была нарушена появлением Белль. На этот раз она была одета в нечто легко-воздушное бледно-розового, почти белого цвета – гораздо более подходящее благородной леди, чем ее вчерашнее платье служанки.

– Доброе утро, – Белль сонно улыбнулась отцу и, подойдя к Румпельштильцхену, обняла его сзади, прижавшись щекой к спине.

– Сама проснулась в такую рань? – с улыбкой произнес тот. – Я поражен до глубины души!

Белль фыркнула и, отстранившись, шлепнула его ладонью по плечу.

– И это вместо: доброе утро, любимая, ты прекрасно выглядишь.

– Ты всегда прекрасно выглядишь, сердце мое.

Румпельштильцхен повернулся, держа в одной руке блюдо с готовыми тостами, и, покосившись на Мориса, быстро поцеловал Белль.

– Другое дело, – довольно заявила она, после чего принялась собирать на поднос чай, варенье, чашки и блюдца.

Морис заметил, что одна из чашек была с надколотым краем, и удивился, зачем использовать испорченную посуду, когда у них есть целый прекрасный сервиз. Да наверняка и не один. Еще больше он удивился, поняв, что чашка предназначалась Румпельштильцхену.

За завтраком Белль спросила:

– Папа, не составишь мне компанию в прогулке верхом?

– Конечно, милая, с радостью, – кивнул Морис.

– Румпель? – повернулась она к мужу.

Но тот помотал головой:

– Нет уж, увольте: никогда не ездил в седле и не собираюсь начинать.

Со свойственным ей упрямством Белль попыталась убедить его, насколько это увлекательное занятие. Морис усмехнулся – с характером его дочери не всегда легко справиться. Но нет – коса нашла на камень: Румпельштильцхен не поддавался на уговоры. Белль уступила, но по выражению ее глаз он видел, что это еще не конец – она собирается продолжить убеждения при первом удобном случае. Впервые захотелось пожелать зятю удачи.

Кучер Поль встретил их в конюшне почтительным поклоном. Со стыдом Морис осознал, что до сих пор не задумался, что тот ел и ел ли вообще. Однако на его вопрос, Поль с благоговейным удивлением сообщил, что кушанья сами по себе появлялись в его комнате.

– И такие вкусные, милорд, – доверительно добавил он. – Я таких никогда не пробовал.

Белль улыбнулась уголком губ, делая вид, что занята исключительно своей лошадью. Ну, конечно – магия!

Окрестности замка оказались удивительно живописными. Впрочем, Морис больше любовался дочерью, чем лесами и полями. Она выглядела очаровательной амазонкой в своем костюме для верховой езды и с заплетенными в тугую косу волосами. Теперь он в полной мере понял всю глупость своих страхов, возникших при виде Белль в простеньком голубом платье и испачканном землей переднике. Муж явно не ограничивал ее ни в чем.

Некоторое время они просто наслаждались ездой, несясь по лесной дороге наперегонки. А когда перешли на шаг, Белль принялась рассказывать о своей жизни в замке, о городке неподалеку, куда она ходила за покупками, но большей частью о муже. И как же сияли при этом ее глаза! Сердце Мориса окончательно успокоилось: его дорогая девочка вне всяких сомнений счастлива здесь.

Уже на обратном пути Морис вспомнил одну деталь, поразившую его за завтраком:

– Милая, почему твой муж пьет из надколотой чашки?

Белль весело улыбнулась:

– Это я ее разбила. Еще в самом начале, когда только пришла в его замок. Я тогда ничего о нем не знала и думала, он сейчас убьет меня за порчу имущества. Так страшно было!

Морис понимающе кивнул, представляя себе состояние бедной девочки, ожидавшей страшного наказания от чудовища, в чьи лапы она попала.

– А он на все мои сбивчивые извинения посмотрел недоуменно и спокойно сказал: «Это всего лишь чашка». И тогда я начала подозревать, что он вовсе не такой ужасный, как о нем говорят, – Белль помолчала и с нежностью заключила: – С тех пор «всего лишь чашка» стала его любимой, и он пьет только из нее.

Морис пораженно покачал головой – подобной сентиментальности он в Румпельштильцхене точно не подозревал.

***

Вернувшись с отцом с конной прогулки, Белль обнаружила в большом зале Белоснежку в сопровождении высокой девушки в красном плаще, беседующих с Румпельштильцхеном. Вот и конец медовому месяцу. Белль остановилась в дверях, сделав знак отцу, чтобы не мешал переговорам. Впрочем, они подошли к концу: Румпельштильцхен вручил Белоснежке небольшой бархатный мешочек со словами:

– Это поможет справиться с войском Регины – обычным оружием их не убить.

– Что я должна тебе?

Румпельштильцхен небрежно пожал плечами:

– Ничего. Считай, что это мой вклад в будущее.

У отца сделалось такое потрясенное выражение лица, что Белль не сдержала смешок. Румпельштильцхен едва заметно усмехнулся и подмигнул ей, Белоснежка со своей подружкой живо обернулись. Принцесса, узнав ее, тут же дружелюбно улыбнулась, а вот вторая девушка смотрела настороженно.

– Ваше высочество, – Белль присела в реверансе.

– Брось ты эти церемонии, Белль, – Белоснежка шагнула ей навстречу и пожала ладони. – Мы ведь друзья?

– Правда? – не то чтобы Белль была против, просто в недоумении. – Не думала, что кто-то захочет дружить с женой Румпельштильцхена.

Она произнесла это тоном, ясно дающим понять, что сама она гордится своим положением и своим мужем. Девушка в красном плаще округлила глаза. Белоснежка же, если и удивилась, не подала виду, только отмахнулась:

– Подумаешь! Ты была добра ко мне. Да и твой муж… если честно… помогал нам не однажды, – она лукаво улыбнулась и добавила: – Не бесплатно, конечно.

Белль улыбнулась в ответ – кажется, они действительно могут стать подругами. Неплохо было бы время от времени общаться и с другими людьми.

– Кстати, что случилось на этот раз? – спросила Белль.

– Регина схватила моего принца, – Белоснежка сразу помрачнела. – Точнее, его схватил король Георг, чтобы разлучить нас – мой будущий свекор весьма недоволен выбором сына, – она горько усмехнулась. – А потом Регина забрала Джеймса в свои подземелья. Я хочу освободить его.

Белль про себя усмехнулась: после последнего визита принца Румпельштильцхен рассказал ей его историю, и теперь она знала, что Прекрасного на самом деле зовут Дэвид. Конечно же, и Белоснежка знала об этом, но они по-прежнему делали вид, будто он – его брат-близнец. Вслух же Белль искренне пожелала:

– Удачи!

– Спасибо, – Белоснежка улыбнулась и поспешила к выходу; ее спутница, так и не проронившая ни слова – за ней.

– Так они нас, пожалуй, на свадьбу пригласят, – насмешливо заметил Румпельштильцхен.

Белль фыркнула:

– Я бы не отказалась! – и с любопытством спросила: – А кто это был с Белоснежкой?

– Красная Шапочка – девушка-оборотень.

– Оборотень? – с ужасом воскликнул отец.

– У них это наследственное, – невозмутимо подтвердил Румпельштильцхен. – Милейшая девушка, на самом деле. Если не брать в расчет полнолуния.

Отца передернуло от этого заявления. Белль же стало интересно, откуда муж ее знает, и услышала историю о бабушке, пытавшейся защитить внучку, блокировав ее превращения при помощи волшебного плаща.

– Хотя лучше бы она научила ее контролировать себя в волчьем обличии, – заметил Румпельштильцхен и с лукавой усмешкой заключил: – Впрочем, с этим, кажется, успешно справился кто-то другой.

Белль, привыкшая и не к таким историям, как-то не подумала, что отец может быть шокирован.

– И часто у вас такие… гости? – спросил он, нервно сглотнув.

Белль пожала плечами:

– Время от времени. Да не волнуйся, папа, чаще истории бывают гораздо тривиальнее.

Его это не особо успокоило, но углубляться в тему он не стал, за что Белль была ему благодарна.

***

Отец прогостил всего пару дней. Конечно, Белль понимала, что он не мог надолго оставлять свои дела, но все равно было грустно. Зато он окончательно успокоился и даже почти проникся симпатией к зятю. Поцеловав Белль на прощание и сев в карету, отец заметил:

– Я всегда буду рад, если вы решите навестить старика, – и заговорщицким шепотом добавил: – Особенно когда у меня появится внук.

Белль слегка покраснела, покосившись на сохранившего невозмутимую физиономию Румпельштильцхена. Однако она достаточно хорошо его знала, чтобы заметить искорку надежды в карих глазах. Белль мечтательно улыбнулась:

– Обязательно, папа.

Едва карета отъехала от замка, как Румпельштильцхен напрягся, будто во что-то вслушиваясь.

– Кажется, пора на помощь нашему принцу, а то он совсем в лесу заблудится, – сообщил он пару мгновений спустя. – Пойдешь со мной?

Белль с готовностью кивнула – ей нравились такие вылазки: она тогда чувствовала, что участвует в приключении.

Они материализовались в лесу, прямо за спиной Прекрасного.

– Заблудился, дорогуша? – ехидно спросил Румпельштильцхен.

Белль слегка пихнула его в бок: что ж он вечно издевается над бедным принцем? Да и не только над ним. Этот последний не был настроен на болтовню и недружелюбно спросил:

– Что вы здесь делаете?

– Пришли помочь, – безмятежно ответил Румпельштильцхен.

– Сам справлюсь, – буркнул Дэвид, отворачиваюсь.

– И в кого вы такой упрямый? – вмешалась Белль, прежде чем муж успел что-то сказать. – Мы действительно хотим помочь. Это зачарованный лес – сами вы отсюда не выберетесь.

Принц заколебался, неуверенно посмотрев на нее.

– Как? – наконец, спросил он.

– С помощью магии, конечно, – усмехнувшись, Румпельштильцхен протянул руку, и на раскрытой ладони блеснуло кольцо.

– Это мое! – воскликнул Дэвид, рванувшись вперед.

Но Румпельштильцхен ловко отступил, не давая ему приблизиться.

– Никто и не спорит. Но теперь это не просто украшение, – он подбросил его на ладони, и кольцо засветилось зеленым. – Оно теперь зачаровано: чем ближе ты будешь к Белоснежке, тем ярче оно будет светиться. Лови!

Румпельштильцхен бросил кольцо принцу, и тот машинально схватил его, приоткрыв рот от удивления.

– И никаких сделок? – недоверчиво спросил он. – Почему ты помогаешь нам?

Румпельштильцхен небрежно пожал плечами и торжественно заявил:

– Я поклонник истинной любви.

Белль сдавленно фыркнула, а в следующее мгновение не выдержала и расхохоталась. Дэвид окончательно перестал понимать, что происходит.

– Идите, ваше высочество, – мягко улыбнулась ему Белль. – Белоснежка ждет вас.

– Только приоденься – негоже появляться перед принцессой в таких лохмотьях, – Румпельштильцхен щелкнул пальцами, и принц оказался одетым в белоснежную блузку, бордовый камзол и красный плащ. Удивленно оглядев себя, он секунду постоял, будто хотел что-то спросить, но, так ничего и не сказав, пошел прочь, по пути несколько раз обернувшись на них с недоуменным видом.

– Нет, а где «спасибо»? – спросила Белль, когда он отошел достаточно далеко.

– Ты его так шокировала, что он забыл про манеры, – усмехнулся Румпельштильцхен. – Будешь распугивать клиентов, не стану больше брать тебя с собой.

Белль хмыкнула на его угрозу:

– Кто еще их распугивает. Пошли уже, «поклонник истинной любви».

Их смех еще раздавался эхом в лесу, когда они растворились в воздухе.

***

Конечно же, на пробуждении Белоснежки от зачарованного сна дело не закончилось. Уже несколько дней спустя Прекрасный появился в замке Румпельштильцхена, требуя вернуть Белоснежке веру в себя.

Белль спустилась из библиотеки, чтобы приготовить обед, как раз в тот момент, когда Румпельштильцхен возражал принцу:

– Магия веру не пробуждает. Вера должна идти изнутри, – и ехидно добавил: – Кстати, королева дело предлагает: управлять королевством – то еще удовольствие.

– Румпель!

Белль одарила супруга возмущенным взглядом. Тот усмехнулся, но ерничать перестал.

– Я отсюда не уйду с пустыми руками, – упрямо заявил Дэвид, заметно воспрянув от ее поддержки. – Уверен, ты можешь помочь, если захочешь.

– Я тоже так думаю, – Белль выразительно посмотрела на Румпельштильцхена.

Он театрально закатил глаза.

– На самом деле – нет, – и, прежде чем кто-либо успел начать спорить, продолжил: – Могу лишь дать совет. Вручи ей какой-нибудь меч, заставь поверить, что он волшебный, и обладающий им всегда будет побеждать. Это придаст ей уверенности в своих силах.

Обдумав предложение, Дэвид кивнул:

– Спасибо.

– Обращайся, – ухмыльнулся Румпельштильцхен и тихонько добавил, когда принц ушел: – Впрочем, ты и так не больно стесняешься.

– Ну, зачем ты его дразнишь? – с мягким упреком спросила Белль.

Румпельштильцхен пожал плечами:

– До твоего появления у меня была ужасно скучная и однообразная жизнь. Должен же я как-то развлекаться. А за людьми так забавно наблюдать, когда они злятся, но сделать ничего не могут.

Белль вздохнула, вдруг по-настоящему осознав, насколько одиноко и тоскливо проходило для него время. А ведь он прожил не одну сотню лет. На этом фоне его ехидство, чтобы вывести из себя просителей, представлялось невинной детской шалостью.

– Но теперь ты больше не один, – тихо произнесла она, обняв Румпельштильцхена за шею.

– А привычка осталась, – он улыбнулся, мягко притянув ее к себе поближе. – Но я постараюсь исправиться.

Белль покачала головой и провела кончиками пальцев по его щеке. Она была совсем не уверена, что хочет подобных изменений. Она любила его таким, какой есть, и острый язык был частью его шарма.

– Не стоит. Просто… не увлекайся.

– Договорились.

За обедом Румпельштильцхен был странно молчалив и нервозен. Как будто готовился сделать что-то, чего ему очень не хотелось делать. Белль пыталась поймать его взгляд, но он упорно смотрел в тарелку, в окно, просто вдаль – но только не на нее. Это даже пугало. Белль уже хотела спросить, что случилось, когда Румпельштильцхен заговорил сам. Отставив в сторону чашку, он тихо произнес, опустив взгляд в стол:

– Ты должна узнать обо мне еще кое-что.

Он замолчал, но Белль не посмела его поторопить, терпеливо дожидаясь продолжения. Наконец, тяжело вздохнув, Румпельштильцхен заговорил снова. О том, как умерла Мила. Белль слушала, замерев, и почти не дыша. Ей казалось, что все внутри медленно замерзает. Эта история была ужаснее всего, что она знала до сих пор.